Текст книги "Охота на человека"

– Ладно, – согласился Виталий. – Позже и поговорим…

– Как прикажете, ваше учительское благородие, – усмехнулся Хорь. – Только скучно опять же, размяться надо бы…

Он обошел Виталия с другой стороны и нырнул ему под ноги. И тут же Зуб сильно толкнул Виталика в грудь. Тот споткнувшись о Хоря, упал на спину. Хорь вскочил на него и ткнул ему в лицо горящей папиросой.

– А если я тебе этим бычком шнифт твой наглый выжгу, – прошипел Хорь, – тогда, может, защебечешь по-другому…

Виталик высвободил руку и схватил Хоря за белесые патлы. Резко рванул на себя, а потом ткнул его коленом в пах. Тот отвалился в сторону. Виталий вскочил на ноги. И тут же на него бросился здоровенный Зуб. Виталий успел увернуться и ударил Зуба справа в челюсть. Удар получился не очень сильным, тот удержался на ногах, лишь слегка качнулся.

– Ты труп, парень, – процедил он и снова пошел на него. Вскочил и Хорь. Завязалась драка. Силы были, конечно, не равны, но Виталий старался держаться до последнего…

И когда его уже окончательно приперли к стене, и уже практически не было сил отбиваться, открылась дверь.

– Что тут происходит? – спросил мрачный дежурный.

– Что происходит, гражданин начальник? – сплюнул кровь Хорь. – Попросили у этого придурка закурить, а он, как бешеная собака бросился на нас… Сажают сумасшедших, его в дурдом надо, а не в компанию честных воров…

– Уебу, падло, – хрипел Зуб, почесывая подбитый правый глаз.

– А ну, к стене! – крикнул дежурный. – А ты сюда! Пошел сюда!

Он подошел к Виталию, дернул его за рукав куртки и подтолкнул к двери.

– Сейчас разберемся, – мрачно заявил он.

– Здоровый, однако, твой учитель, – покачал головой Зуб, когда захлопнулась дверь. – На хрена он нам сдался?

– Начальник попросил, – еще раз сплюнул кровью Хорь. – Начальник просит – надо выполнять. Пригодится в будущем…

– А не пошел ли ты вместе с твоим начальником. Он мне чуть глаз не выбил… Учитель… Точно, хулиган… Не хрена нам было к нему прикалываться…

– Ответишь за базар, Зуб, – напружинился Хорь и пошел прямо на своего сокамерника. Но тот молча ударил его здоровенным кулачищем в лоб, и тот отключился прямо на полу…

… – Ты и в камере ведешь себя неприлично, Алешкин, – усмехнулся Юрасик, когда Виталия ввели в его кабинет. Он сидел за столом, курил, потягивал горячий кофе. Только тут Виталий почувствовал, как ему хочется этого горячего кофе, как ему хочется есть. А ведь вчера наверняка мама и Наташа приготовили для него хороший стол, наверняка, были и пельмени, и пирожки с мясом и любимый его Столичный салат, и холодная водка, и много чего еще… Но он быстро попытался отбросить от себя мысли о доме. Они делали его слабым и беспомощным. А слабым и беспомощным здесь нельзя было быть. И надо было думать о другом, настраиваться на другую волну – терпения и борьбы за выживание…

– Драку вот устроил, – продолжал Юрасик. – Нехорошо. Видок у тебя, однако, – покачал он своей крупной со светлыми кудрями головой. – Ладно, все это ерунда. Я задержал вас, Алешкин по подозрению в соучастии в преступлении – конкретно, в похищении Савченко Екатерины Ивановны. Что вы можете показать по этому делу? Я составляю протокол, а затем он будет приобщен к уголовному делу. Садитесь, – указал он массивным подбородком на стул напротив. Виталий сел, преодолевая боль в спине, куда он получил жуткой силы удар ногой от Зуба.

– Слушаю вас, Алешкин, – снова закурил Юрасик.

Виталик подробно все рассказал. Тот слушал, пускал ему в нос кольца ароматного дыма, потягивал уже остывший кофе из большой чашки с изображением какой-то красивой женщины. В его карих глазах стояли насмешка и недоверие ко всему, что рассказывал Виталий.

– Мои сведения может подтвердить корреспондент областной газеты Маргарита Палей, которая ехала с нами в купе.

Легкая тень недовольства пробежала по красивому лицу Юрасика.

– Ну что она может подтвердить? – пожал он плечами. – Разумеется, не вы организатор и не исполнитель похищения. Вы соучастник. Вам было поручено передать мужу Савченко письмо, что вы и сделали. И я очень сомневаюсь, чтобы преступники поручили сделать это совершенно постороннему человеку. Все это было совершенно очевидно задумано в зоне, где вы отбывали наказание. Вам поручили это дело, пообещали денег, разумеется. Скорее всего, заплатили аванс, который вы, видимо, успели передать на перроне либо своей матери либо женщине, которая была с ней. Когда будет санкция прокурора на ваш арест, а она будет, уверяю вас, то будет произведен тщательный обыск на квартирах и вашей матери и той женщины, которая вас встречала. Убежден, что кое-что там найдется… И вообще, в ваших интересах рассказать всю правду вместо того, чтобы вешать мне тут лапшу про какого-то толстого человека, сунувшего вам в руки записку и худого человека, преградившего вам путь к дежурному милиционеру. Прямо толстый и тонкий… Считаете меня за полного идиота… Расскажете все, отдадите деньги, которые вам заплатили, получите срок по минимуму. А то и условно, если сильно поможете следствию. И главное, поможете найти женщину. Ведь она находится в опасности, Алешкин. Вы же интеллигентный человек, учитель… Неужели какие-то деньги настолько замутили вам разум? Или вы там совсем озверели, в колонии? Не опетушили ли вас там часом? – блудливо усмехнулся он.

– Нет. Можете проверить.

– А я и так верю. Врать бы не стали. Но ничего, я полагаю, это у вас еще впереди, – обнадежил Виталия он. – А какая у них на зоне жизнь, сами хорошо знаете…

– А вам-то зачем все это? – прищурился Виталий. – Козла отпущения решили найти? Что, больше некого? И этих вы подговорили докопаться до меня, неужели я не понял?

– Да ты не козел отпущения, – медленно проговорил Юрасик и затушил сигарету в хрустальной пепельнице. – Ты просто козел. Вонючий козел. Да еще с таким гонором…

Он встал, подошел к Виталию и выбил табуретку у него из-под ног. Виталий загремел на пол вместе с табуреткой. Юрасик умело бил его своими замшевыми ботинками под ребра, по печени, по почкам. Бил молча, со знанием дела, лишь иногда шептал себе под нос какие-то бранные слова.

Мероприятие продолжалось довольно долго, сколько именно, Виталий, разумеется, не знал, но ударов он получил немеренное количество. Бить Юрасик мог совершенно спокойно, ведь только что состоялась драка в камере, и определить, кто именно нанес какие удары подследственному, было сложно. И, тем не менее, бить ногами по лицу он избегал.

Закончил так же спокойно, как и начал. Подошел к своему стулу, сел, закурил, помолчал. Виталик так и продолжал валяться на полу, подняться сил совершенно не было, до того болело все тело.

Сделав несколько смачных затяжек, Юрасик произнес:

– Вставайте, а то простудитесь. Нечего тут придуриваться, еще кто-нибудь войдет, скажет, что я вас избил. Хоть вы прекрасно знаете, что я вас и пальцем не тронул. Сами свалились со стула и валяетесь на полу неизвестно зачем…

В принципе, он сказал правду. Пальцем он его не трогал, бил только ногами в модных замшевых ботиночках.

Виталий с трудом встал, поднял стул и сел на него.

– Вы показания давать собираетесь или нет? – спросил Юрасик. – Может быть, хотите закурить? – протянул он ему пачку «Парламента».

– Благодарю вас, – усмехнулся Виталик. – Я такие не курю…

– Вот оно что, – пожал плечами Юрасик. – Изысканный же у вас, оказывается, вкус, гражданин Алешкин.

– Да, предпочитаю отечественные сорта, привык, понимаете ли…. – говорил Виталик, хотя курить хотелось до умопомрачения.

– Дело ваше. А как насчет правдивых показаний?

– А никак. Я все сказал, что знал. Больше мне вам сказать нечего…

– Ладно, поглядим, – махнул холеной рукой Юрасик. – Может быть, ночью сами попроситесь на допрос. Только меня тут не будет. Домой поеду… Спать… Ночью полагается даже нам…

Он нажал кнопку звонка. Вошел угрюмый невозмутимый дежурный.

– Уведите его в камеру, – глядя на стол, произнес Юрасик.

– Руки за спину! – скомандовал дежурный.

Виталия отвели в камеру. С безнадежностью закрылись замки…

– Ну что? Здорово еще раз! – широко улыбался Зуб, глядя в глаза Виталию…

3.

… Воистину мир тесен. И в этом еще раз убедился Игорь Николаевич Дьяконов, когда в марте двухтысячного года судьба занесла его в благословенный город Огарков, находящийся в ста двадцати километрах от того самого Склянска, где несколько месяцев назад развернулись столь трагические и горькие события…

Ярко светило солнце, таял снег, начинали щебетать птички… В Огаркове Игорь оказался по делу довольно нудному, клиенты просили его выяснить кое-что по поводу деятельности местного бизнесмена Семиглазова, который, как подозревали клиенты, обманывает своих партнеров и прикарманивает очень крупные суммы денег. И Игорь за несколько дней выяснил немало. Но работы еще оставалось дня на два, надо было кое с кем встретиться…Он уже нащупал некоторые интересные ходы, его впечатляла сумма, обещанная ему клиентами. А потому работал он с огоньком и изобретательностью.

Вообще, в последнее время их частное сыскное агентство «Пинкертон» весьма-таки раскрутилось, в семье Дьяконовых появились деньги, а отсюда и спокойствие, и уверенность в завтрашнем дне. Жена Галка стала в принципе довольна работой Игоря, хоть и продолжала по инерции ворчать на то, что он пропадает днями, ночами, а порой даже и неделями. Игорь слушал упреки молча, но дело свое он продолжал делать, чувствуя к нему все больший и больший интерес…Воистину, бытие определяет сознание…

Итак, он снова в Средней России, в благословенном, либо Богом проклятом городке Огаркове…

Он шел по весеннему городку, покуривал… Начинало темнеть… Он очень устал за этот день и направлялся в местную гостиницу отдохнуть… Почему-то на душе стало тревожно… Он вспомнил Склянск, вспомнил своего друга следователя прокуратуры Михаила Ладейникова. «Заехать, что ли, к нему в Склянск, когда дела закончу?» – подумал он. – «А, впрочем, зачем?» – сразу же отказался он от своей внезапно возникшей мысли. – «Что ему до меня? Что мне до него? Что там делать? Вспоминать прошлое, пить коньяк и грустить? Нет, не поеду», – твердо решил он… Тем не менее, тревога и грусть не покидали его. У него возникло предчувствие, что что-то должно произойти… Как тогда, в сентябре прошлого года, когда он приехал в Склянск искать афериста Клыча, а оказался втянут в нечто совершенно невообразимое и дикое… И только потому что прогуливался по предутреннему Склянску… А теперь прогуливается по вечернему Огаркову… Неужели опять что-то произойдет?

«Да ну», – махнул он рукой. – «Ничего не произойдет. Выведу на чистую воду этого Семиглазова, и пусть с ним разбираются те, кому положено…И спокойненько поеду в Москву…Надоели мне эти провинциальные засраные городишки…То скука здесь смертная, то какие-то кровавые приключения…»

Игорь почувствовал, что сильно хочет есть. «Ведь я с утра ничего не ел», – только сейчас понял он. – «Пойду в ресторан при гостинице, закажу сборной мясной солянки и свиную отбивную», – предвкушал удовольствие он. – «И пару бутылочек холодненького пивка…», – смаковал он. – «И какой-нибудь соленой рыбки к пиву…»

Он ускорил шаг и быстро дошел до ресторана. В зале было довольно пусто – кто теперь ходит в рестораны? Сел за столик у окна, осуществил свой заказ. Ему принесли пива, и он, отхлебнув пенного напитка, стал смаковать удовольствие…

Огляделся по сторонам…Действительно, народу было мало. В противоположном углу ресторана сидел какой-то грузный человек в красно-синем свитере с белым как снег ежиком коротко стриженых волос и активно поглощал пищу. Да еще совсем молодая влюбленная парочка в другом конце зала. И все… Тихо, спокойно, хорошо… Абрис грузного седого человека показался ему знакомым. «Где-то я его видел», – подумал он. – «А, ладно… Всех-то я когда-то где-то видел… Служба такая…» И снова принялся за пиво…

Однако, только он успел подумать, что все тихо, спокойно и очень хорошо, как в зал с шумом ввалилась веселая компашка.

Их было трое… Двоим было лет по двадцати – двадцати двум… Третий был несколько старше. Молодые были уже ощутимо пьяны, третий держался уверенно, но настороженно, постоянно озирался по сторонам, видимо, это был телохранитель. А одного из молодых Дьяконов узнал сразу. Это был сын того самого бизнесмена Семиглазова, по поводу которого его и занесло в эту дыру. Игорь ненарочито вел наблюдение за шикарным особняком бизнесмена, и видел там этого наглого, развязного юношу с длинными льняными волосами, тощего, вертлявого, как он узнал, безумно избалованного родителями, имевшего в своем распоряжении БМВ с шофером и охранником и неограниченный кредит… Шоферу и охраннику было поручено одно – чтобы Женя не кололся… Это было навязчивой идеей родителей. И отец и мать строго-настрого наказали прислуге – пусть делает, что хочет – пьет, трахается, хулиганит, буянит, только не это… И пока все получалось, как положено… Недорослю было безумно тоскливо, к двадцати одному году ему опостылело абсолютно все – и иномарка, и загранпоездки, он успел поучиться и в МГИМО, и в МГУ…А чувствовал он себя как рыба в воде только здесь, на малой родине, где, как ему казалось, ему принадлежало все…И делать он мог все, что хотел… Второй, тот, кто постарше, был явно телохранителем, а третий, молодой, коротко стриженый, уверенный в себе, явно был тоже чьим-то сынком, но чьим именно, Игорь не знал…

– Баня, что за дела? – крикнул Женя Семиглазов. – Что за дела? Я не понял…Наш столик занят…

Он указал телохранителю на столик, за которым щебетала юная парочка.

– Пошли за другой, – пожал мощными плечами Баня. – Местов-то полно…

– Хоть м е с т о в и полно, – чеканя слова, произнес Женя. – но я привык сидеть за своим столиком. Я чувствую какое-то вдохновение за этим столиком, там так славно пьется… У меня такое ощущение, что там хорошее магнитное поле…И я никому свой столик не уступлю. Гони их на хер, Баня, с нашего уютного столика!

Баня снова пожал плечами и пошел к метрдотелю.

– Куда ты прешься, мудак? – обозлился Женя. – Ничего не понимает, деревня! Хочет, чтобы все было прилично, – подмигнул он своему товарищу.

Пока Баня беседовал с метрдотелем, выговаривая ему, что их место занято, молодые люди сами подошли к любимому столику с хорошим магнитным полем.

– Привет! – осклабился Женя, вытаращившись на прижавшуюся друг к дружке испуганную парочку. – Лижетесь? Ну-ну… Ребятишки, это наш столик, и я от своего имени и имени друга попрошу вас отсюда тихо-мирно уебывать… Фирштейн? Шпрехен зи дойч? Абтретен! – громко заорал он, еще сильнее вытаращив глаза.

Насмерть перепуганная парочка стала робко подниматься с мест. Тут подоспел метрдотель в сопровождении невозмутимого Бани и попытался сгладить конфликт.

– Извините, этот столик заказан. Наш недосмотр… Вы пройдите, пожалуйста, вот сюда, здесь вам будет гораздо уютнее…Сюда, сюда, пожалуйста…. – суетился он. Женя и его приятель насмешливо глядели на эту сцену…

«Да, что-то сейчас будет», – подумал Игорь. – "Недаром у меня было нехорошее предчувствие…Неужели придется ввязываться? Ох, нежелательно, как же это нежелательно…Закон подлости, надо же, как назло, сынок Семиглазова хулиганит, а мне еще эту семейку пасти и пасти… Нет, если они просто будут паясничать и глумиться, я вмешиваться не стану, дорого может обойтись такое благородство…

Но недоросли жаждали приключений. И им вовсе не был нужен их столик, а нечто совершенно иное…Спокойно прожитый день был для них прожитым даром.

– Идея! – нарушил молчание коротко стриженый. – Мы не какие-нибудь моральные уроды. Тут дама, симпатичная молодая дама. И я предлагаю ей остаться на своем месте… За столиком ведь четыре посадочных места, не так ли? Нас трое… Одно место свободно… И вы вполне можете остаться на своем месте, юная и очаровательная мадмуазель… Только вот для вас, юноша, к сожалению, места за нашим столиком нет. И поэтому я бы рекомендовал вам присесть вон там… – Он поднял свое указательный палец, украшенный большим перстнем и властным жестом указал бледному от страха юноше место за соседним столиком. – Но вы будете иметь возможность подходить иногда к нашему столику и выпивать с нами по бокалу легкого вина… Вы не возражаете, юноша?

– Пошли отсюда, Коля, – сказала девушка, хватая за рукав своего кавалера. – Расплатись с официантом и пошли…

– Да ну, что вы, зачем же так? – расхохотался Женя Семиглазов. – Невежливо и неэтично. Вас приглашают джентльмены, отказываться грех… Прошу! Что тут у вас на столе? Боже мой, какая гадость! Эй, халдей! Убери все это хозяйство к едреной бабушке и накрой как положено. И галопом!

Суетливый официант пулей бросился выполнять приказ.

– Я рассчитаюсь, – дрожащими губами пролепетал незадачливый кавалер. – Сколько с меня?

– Минуточку, минуточку, – суетился официант. – Обождите немного…У нас почетные гости, сейчас все будет в порядке… С чего начнете, Александр Иванович? – обратился он к стриженому. – С крепенького? Коньячок имеется ваш любимый…

– Тащи и коньяк, и шампанского французского для дамы! А то он тут ее каким-то пойлом поил… Гондон штопаный, – вдруг грубо добавил он, сплюнув прямо на пол около начищенного ботинка насмерть перепуганного парня…

И вот постелена чистая скатерть, поставлены хрустальные бокалы и рюмочки. Коньяк, шампанское в ведерке со льдом, вазочка с икрой…

– Семужка малосольненькая, Александр Иванович, – осклабился официант… – Как вы обожаете…

– Спасибо, халдей! Хотя я и сам не знаю, что обожаю… Надоело все до смерти…. Хочется чего-нибудь такого, остренького, перченого, – подмигнул он оторопевшей от страха девушке. – Но не бойся, халдей, не обижу… Прошу всех за стол. А тебе, юноша, сюда! – скомандовал он.

– Коля! – жалобно вскрикнула девушка. – Расплатись и немедленно пошли отсюда!

– Тихо, тихо, чего орешь? Режут тебя, что ли, тоже мне, кусок, – проворчал Баня, сильно взял девушку за локоть и усадил за столик. – Сядь и сиди, пока сидится…

– Оставьте ее! – попытался вмешаться ее юный кавалер. Но он был настолько молод и хлипок, что на него было просто жалко смотреть. И тем не менее, Баня ткнул его мощным кулаком в солнечное сплетение. Тот согнулся.

– Не трогай его, негодяй! – закричала девушка. – Что мы вам сделали?!

– Халдей! Убери этого юношу с нашего горизонта, он тут буянит, как я погляжу, – вальяжно развалившись за столиком, произнес уважаемый Александр Иванович. – И куда только милиция смотрит? Давай, давай, ты же, как никак, на работе! А еще именуетесь рестораном высшей категории! Нет, не заслуживаете, я поговорю, с кем надо, чтобы вас лишили этого статуса…Забегаловка гребаная… А ты, Баня, что расселся? Давай открывай шампусик и разливай!

– Расплачивайтесь и уходите, – прошипел юноше официант. – Из-за вас меня с работы выгонят…Заказали на копейки, а выпендриваетесь… Быстрее, быстрее, а то хуже будет…Вам же хуже будет…

Делать было нечего, юноша разогнулся и стал считать купюры. Протянул их официанту.

– Сдачи нет, – чинно произнес официант. – Давайте без сдачи…

– Не надо, – махнул рукой несчастный юноша.

– И мне не надо ваших чаевых… Ладно, пойду разменяю…

Девушка пыталась подняться с места, но ее держали мощные руки Бани, мрачно глядевшего на нее.

– Совершенно невозможно отдыхать, – вздохнул Женя Семиглазов. – Самому придется открывать шампанское. Разве так положено в приличных ресторанах? Нет, Алик, в нашей несчастной стране никогда не будет порядка… Я в полнейшем отчаянии…

Он открыл шампанское, причем, сделал это специально так чтобы пена брызнула прямо в лицо и на светлое платьице девушки.

– Ой, извините, ради Бога, извините мою неловкость, – замахал руками он и стал рукой вытирать девушке лицо, а затем стряхивать пену с платья, постоянно дотрагиваясь до ее грудей. Та побледнела и съежилась. Юноша как-то слабо дернулся, но Александр Иванович встал и поднял перед его лицом свою холеную руку.

Тем временем подбежал официант и протянул юноше сдачу.

– Идите, идите, пока не поздно, советую вам уйти, – шипел он в ухо дрожавшему от страха парню.

Но он не хотел оставлять свою подругу в лапах у подонков. Он еще раз попытался что-то сделать, дернулся к столику, но Баня, не вставая с места ударил его ботинком по коленной чашечке. Парень застонал от боли….

«Мать их, придется вмешиваться», – подумал Игорь и привстал с места. – «Не фига мне было по публичным местам шляться… Все напортил… Черта с два мне теперь после этого подобраться к этому мерзавцу Семиглазову, если я попорчу вывеску его сыночку…А так все хорошо шло… В принципе-то, и осталось, что изучить уровень жизни этого жулика…»

Он уже сделал шаг по направлению к их столику, но его опередил кряжистый человек с седыми коротко стрижеными волосами. Он медленно вразвалочку, словно что-то обдумывая на ходу, глядя вниз, шагал из другого конца зала в том же направлении. Подошел, взглянул на столик, схватил Баню за шиворот его модного клубного пиджака и приподнял с места. Баня хотел было провести хук справа, но седоволосый увернулся, а затем слегка толкнул Баню в сторону и нанес ему левой ногой сильный удар в челюсть. Баня отключился мгновенно, упав на спину. Александр Иванович и Женя Семиглазов приподнялись было с места, но седоволосый ребрами обеих рук нанес им удары в горло. И те отключились тоже.

– Да что вы делаете? – схватился за голову официант. – Вы знаете, кто это? Это же Саша Ярыгин, сын мэра города Ивана Александровича Ярыгина. А это сын бизнесмена Евгения Евгеньевича Семиглазова. Господи, что сейчас будет!

– Что будет? Ничего не будет, – проворчал седоволосый. – Плевать я хотел и на вашего мэра и вообще на ваш город. Как он, кстати, называется, я что-то позабыл…

– Огарков! – с гордостью произнес официант.

– Ах, Огарков…Огарков, Огрызков, Ошметков…Тоже мне… Чего перебздел, халдей? Тебе-то что будет? Ты-то не пропадешь…

Игорь предпочел вернуться за свой столик. Он закурил и его вдруг осенило, он мгновенно вспомнил этого человека…. Он видел его пять лет назад в следственном изоляторе в Москве. Тогда он помогал Павлу Николаевичу Николаеву вести его уголовное дело Это был легендарный Хряк, недавно коронованный в воры в законе, человек, проведший в заключении чуть ли не половину своей почти шестидесятилетней жизни. Он был осужден на пятнадцать лет за участие в ограблении банков и обменных пунктов валюты и за убийство двух человек, напавших на него в Ялте. Обвинялся он и в других преступлениях, в том числе, и в умышленном убийстве, но опытный адвокат Сидельников. сумел доказать, что этих преступлений он не совершал… Игорь же был тогда уверен в его виновности и пытался сделать все, чтобы Хряку дали высшую меру… Только потом он усомнился в своей уверенности…Сидел Хряк, как помнится, в Мордовии, совсем недалеко отсюда… Неужели бежал?

– А вы, ребятишки, идите отсюда и побыстрее, – сказал Хряк ошарашенной парочке. – А то они очнутся, и могут начаться большие неприятности…Такие как они не привыкли проигрывать, и свидетелей поражений не любят… Идите подобру-поздорову…

– Спасибо вам, – сквозь рыдания произнесла девушка. – Если бы не вы… Если бы не вы…

– Да ну, не за что, – произнес Хряк смущенно. – Подумаешь…

Она встала, одернула платье, гордо взяла спутника под руку, смерила презрительным взглядом официанта, и они пошли к выходу… Тем временем Баня оклемался и стал приподниматься с пола.

– Тебе не жить, – прошипел он. – Ты труп, понимаешь ты, труп… – И вытащил из кармана пиджака мобильный телефон. Но Хряк медленно подошел к нему, вырвал телефон из рук и швырнул его в стену. Телефон разбился.

– Сам ты труп, – проворчал он. – Тоже мне – крутой какой. Чуть что, за телефон хватается, вместо того, чтобы защищать своих хозяев… Еще телохранитель, называется…. Я бы тебе гусей сторожить не доверил…

Произнеся эти слова, он ударом своего мощного кулака отправил в нокаут ошарашенного его странным поведением Баню.

Очнулись и недоросли, стали подниматься со стульев и озираться по сторонам. Руки опять же шарили по карманам в поисках спасительных мобильных телефонов.

– И эти туда же, – нахмурился Хряк. – Давайте сюда телефоны…

Те молча протянули телефоны своему обидчику. Хряк поступил с ними так же, как и с телефоном Бани.

– Халдей! – крикнул он. – Получи! Я пожалуй пойду отсюда. Херовый ваш ресторан, должен заметить. И городок ваш очень даже херовый… Не нравится мне у вас, совсем не нравится…

На прощание он схватил акселератов за воротники клубных блейзеров и сильно столкнул лбами. Потом подошел к столику, взял бутылку шампанского и вылил ее содержимое на головы обоих. Затем взял пальцем из вазочки икру, попробовал на вкус, брезгливо поморщился, затем взял из вазочки всей пятерней большую порцию и стал тщательно размазывать ее по лицам своих дергающихся как картонные паяцы противников.

– Ну вот, выпили, закусили, теперь отдыхайте, – произнес он, вытер руки носовым платком, швырнул платок в перемазанную черной икрой физиономию Женечки Семиглазова и пошел к выходу. Но тут Баня, словно бесстрашный Ванька-Встанька оклемался, вскочил и ринулся к служебному выходу, видимо, звонить по телефону, просить подмогу.

Его подопечные стояли друг напротив друга и глотали слезы унижения, не в состоянии произнести ни слова, как-то нелепо взмахивая руками.

– Телохранителя другого наймите, фраера! – посоветовал Хряк и вразвалочку вышел из ресторана, даже не подумав расплатиться за ужин.

Игорь понял, что такой походкой далеко он не уйдет, и скоро придет многочисленная подмога. Он бросил купюру на столик и побежал вслед за ним. «Уголовнику помогаю, делаю черт знает что», – подумал он.

– Постой! – крикнул он спускающемуся по лестнице Хряку. – Погоди!

– Еще кто-то, – резко повернулся Хряк и сделал стойку. – Ого, знакомая морда… Старший лейтенант Дьяконов! Какая встреча! Неужели ты теперь тоже в телохранителях в городке Огаркове? Ну, докатился…Давай и с тобой посчитаемся, есть, за что, – усмехнулся он. – Ты тогда настойчиво добивался для меня вышака, Игорь Николаевич…Помню твое добро… Но не вышло у тебя… Получил я пятнашку с конфискацией, а теперь освобожден вчистую по состоянию здоровья… Похвастаться справочкой? В Москву еду, к семье…

– Не надо мне твоей справочки, Рыщинский. Скажу одно – сейчас тут будет несметная орава народу… Они же порвут тебя и не увидишь ты своей семьи…

– Никак помочь хочешь, старший лейтенант? Вот уж не никак не ожидал от тебя такого благородства…. – подивился Хряк.

– Потом потреплемся, Рыщинский…. – досадливо говорил Игорь. – А сейчас рвем отсюда. В моем гостиничном номере схоронишься… Я сам хотел заступиться за ребят, но нельзя мне, пасу я Семиглазова-папашу… Встал уже было, не выдержал, а тут ты…

– Да мне не очень-то желательно рисоваться, – широко улыбнулся Хряк. – Биография больно интересная…Долго я терпел, видит Бог…

– Хорошо ты их, – хлопнул Хряка по плечу Игорь. – Такое удовольствие мне доставил… – Ого, слышишь, вот они уже здесь… Тут из ресторана в гостиницу есть проход. Быстро за мной!

– А у меня в гардеробе куртка…Хорошая куртка, теплая, на лебяжьем пуху…

– Хрен с твоей курткой…Порвут они тебя… Не такие уж безобидные эти люди… Они в страхе весь городок держат… Да пошли же, наконец…

Он потащил Хряка в гостиницу, загораживая его своим мощным телом от взгляда портье, у которого взял ключ от номера… На счастье, народу в вестибюле никого не было, не было никого ни в лифте, ни в коридоре… И вот они в номере…

– Неужели бы и вправду порвали? – зевнул Хряк, рассаживаясь в мягком кресле.

– Еще как порвали бы…. – подтвердил Игорь. – Отморозки… Хозяева городка… Ничего, сюда не сунутся… А на крайний случай телефон есть, знаю, куда звонить…

– Да и я знаю, – лукаво усмехнулся Хряк. – Только мои друзья далековато… Сюрприз хотел, понимаешь, сделать… И поспешил. Надо было через Рузаевку ехать, но местный поезд быстро подошел, я и сел на него, толком не разобравшись, что к чему… А теперь отсюда первый поезд на Москву только завтра утром… Вот и поперся пожрать в этот гребаный кабак после казенных-то харчей… А тут такие катаклизмы и интересные сюрпризы… Ну, не ожидал, старший лейтенант, следователь Дьяконов…

– Уже капитан, и уже не следователь. Частный детектив, к твоим услугам… Слышал я про твое благородство, не верил, думал, воровские байки… Правда, однако… Я потом еще раз твое дело изучил, немного с другой стороны… И попался ты, получается, из-за своей же порядочности…

– Да что об этом! – отмахнулся Хряк. – Заказали меня, капитан… Что мне было делать, жизнь-то одна… Одного пришил, другой, раненый, под дулом мне и поведал о заказчике, на меня ведь много, кто охотился, от кого угодно такого мог ожидать. Я и пообещал ему, скажешь, кто заказал, в больницу отвезу. А нет – сдохнешь тут на дороге от потери крови. Он сказал, я отвез, как и обещал. А только отъехать от больницы успел, как и повязали… Я не сопротивлялся, и ноги делать не пытался, с одной стороны море, с другой – ваша братия при пушках, бесполезно, – вздохнул Хряк. – А заказал меня Ворон. За все мое добро. Не объявился он, кстати?

– Не нашелся Ворон. Может быть, и жив, кто его знает… Ни слуху, ни духу уже пять лет… Так-то вот, Рыщинский…

– Дмитрий Степанович меня зовут… Позабыл, капитан?

– Позабыл, – признался Игорь.

– Ладно, капитан, о покойниках поговорили, а о живых говорить я с тобой не стану. Выпьем лучше за то, что не удалось тебе и Николаеву меня под вышак подвести, и за нашу интересную встречу в этом засраном кабаке… Есть выпить-то?

– Найдется… – И Игорь вытащил из мини-бара початую бутылку коньяка.

Хряк подошел к окну.

– Шухер там, однако… Прав ты оказался, капитан…

Из окна гостиничного номера хорошо просматривался вход в ресторан. Там уже стояло несколько иномарок, сновали какие-то люди… Под руки вывели размахивавших руками Алика и Женю. Сзади плелся оплеванный Баня. Хряк с удовольствием наблюдал, как светловолосый Женя на глазах у всех отвесил опростоволосившемуся охраннику звонкую затрещину… Тот съежился и отошел в сторону.

– Шнырять по гостинице не станут, – спокойно заметил Хряк. – Нужен им этот шухер… Ничего ведь не случилось, обосрались просто и все… Не хера ему было вообще звонить, слиняли бы, и все…Но в одном твоя правда – нашли бы меня, порвали бы… Такого хозяева города не прощают… Так что, считай, что ты почти спас мне жизнь, которую пять лет назад хотел отнять. За это и выпьем…