Текст книги "Часовой Армагеддона"

– Я не враг тебе, Фалер, – заскрипел Великий Черный, – и я никогда не убиваю без удовольствия. Твоя же смерть для меня была бы ужасным огорчением…

– А раз не враг, – подхватил Валентин, вспомнив, что не ради пополнения кружек выпускал Великого Черного из бутылки, – то скажи-ка нам – а смог бы ты меня убить, ежели бы я к тебе в замок вломился?

– В Замок? – Великий Черный вздрогнул. – Ты знаешь про замок?

– Ну разумеется, – Валентин отхлебнул пива. – Откуда бы еще я с твоими сподвижниками познакомился?

– Значит, я смог заманить тебя в замок… – пробормотал Великий Черный. – Как жаль, что память об этом все еще скрыта от меня!

– Так как насчет убить? – не отставал Валентин.

– Сейчас – нет, – коротко ответил Великий Черный. – Раньше… – Он приложил ладони к вискам и на секунду задумался. – Да, смог бы. Если бы захотел.

– Во какой он у меня, Великий Черный! – похвастался Валентин Баратынскому. Тот понимающе покивал и поставил перед Черным свою кружку; разумеется, пустую.

Великий Черный снова махнул рукой – с прежним результатом.

– Наш человек! – убежденно сказал Леонид, припадая к пиву. – Ты расскажи, расскажи, как все было, – обратился он к Валентину. – Он же тебя пивом напоил? Нечего тут понты разводить!

– Кидать, – машинально поправил Валентин. – Ну ладно, значит, дело было так. – Он отхлебнул пива. – Смотрю я – через Обруч, конечно, – наезжают эти двое на Серого. А тот и глазом не ведет, потому что в трансе – все-таки праздник, верные Воители тут и там, речь он им толкает… Короче, как после литра пива. А Георг с Детмаром – трезвые, злые, как с бодуна. Ну и, конечно, сделал он их в два счета – Детмара закодировал самого себя талисманом тырить, а Георга и вовсе в кокон завернул, так что тот секунды три всем своим талисманом только пузырь надувал, пыжился. Ну а потом Серый кокон-то приоткрыл – как раз когда Детмар очухался и по Серому со всей силы влепил – да так приоткрыл, что аккурат в Детмара-то все эта хренотень и вдарила, голова по плацу так и покатилась! Серый тут же тьфу на защиту и блочок на Жезл – тут и пиздец Детмару. Ну, думаю, с одним-то Георгом он теперь в два счета разделается, блин, такой момент упускать? – Валентин хрястнул кулаком по столу. – Не таков русский богатырь! Лезу Серому под черепушку и втюхиваю ему – бей, мол, со всей силы, хули думать, мочить надо! Ну он и шарах. И Георг шарах. А Т-буря уже вовсю, талисманы потихоньку с ума съехали – только на шарах их и хватило – еще два трупа возле Башни дополнят праздничный пейзаж!

– Бля буду, – восхитился Леонид, – ну ты и монстр!

– А что нам-демонам! – завопил Валентин, приходя уже в совершеннейшее буйство и осыпая синими искрами с пальцев соломенные маты на полу. Но тут Леонид громко икнул:

– Чего это он? – палец его уставился на Великого Черного.

Великий Черный изящно откинул плащ и опустился на одно колено, склонив свою голову в сторону Валентина. Валентин замер, отсчитывая удары сердца. Я не слишком перебрал, спросил он себя, и сам же ответил – слишком. Весь день не жравши, коньяк, потом пиво…

– Прими мою клятву, – пропищал Великий, хотя и довольно маленький Черный, – о победитель врага моего! Клянусь быть слугой твоим сто лет и еще один год, в благодарность за содеянное тобою! И пусть небо обрушится на землю…

– Это запросто, – вставил Валентин.

– … и сокрушит меня, если забуду я об этой клятве по собственной ли неосторожности или по чужому наущению!

– Валь, – хрипло сказал Леонид, показывая вверх. – Глянь…

Валентин посмотрел вверх, и мурашки пробежали по его спине. Небо потеряло зеленовато-голубой цвет и черным гранитом нависло над дырявой крышей веранды. Такое небо вполне могло прихлопнуть. Так значит, Великий Черный говорил всерьез?

– Брехня, – обиженно сказал Валентин. – Талион говорил мне, что ты – человек Тьмы. То есть чего хочешь, то и делаешь. Толку-то тогда клятвы давать!

Великий Черный поднялся с колена и приложил руку к груди.

– Моим клятвам ты можешь верить, как своим собственным, о Фалер из неизвестной страны! Ведь ты и сам – человек Тьмы!

– Я?! – возмутился Валентин. – Да я же…

– Точно-точно, – поддакнул Леонид. – Чего хочешь, того и делаешь. Занга послал, Натоми послал, принца Акино послать осталось! Еще пива! – прикрикнул он на Великого Черного, и кружка его моментально наполнилась. – Видишь же, – сказал Леонид Валентину, – служит! Я думаю так – попьем еще месяц, будет пивом снабжать, значит, верить можно.

Валентин подпер голову руками и посмотрел на Великого Черного. Умерший и снова воскресший, потерявший память о трех самых интересных годах своей жизни, почти бессильный, спеленатый магическими нитями, вынужденный теперь многие годы провести в бутылке, Великих Черный все же оставался самими собой – и Великим, и Черным. Он разливал пиво по кружкам с большим величием, чем Валентин истреблял тальменов.

А я, подумал Валентин; что мне осталось? Подарочный набор талисманов?

– Знаешь, Леня, – сказал он потухшим голосом, – я пожалуй пойду. Что-то не хочется мне больше пива…

– Да уж, – кивнул Леонид. – Слушай, это в самом деле Не-Джо?

– Тебе что, пиво не понравилось? – усмехнулся Валентин. – В самом деле…

– И часовню на самом деле ты развалил? – спросил Леонид уже совершенно серьезно. Валентин уныло кивнул.

– Э, тогда всё! – решительно заявил Леонид, сметая со стола кружки и пустые бутылки. – Домой, домой, и спать! Всем спать!

Вдохновленный собственными словами, он поднялся из-за стола и, изрядно пошатываясь, побрел к входной двери. Около нее он остановился, сосредоточил на Валентине ставший вдруг совершенно пьяным взгляд и сказал:

– Это… Плохо будет, приходи. Пивка выпьем!

Валентин расхохотался, обхватив голову руками. Когда он отсмеялся, Баратынский уже скрылся в доме, а Великий Черный тоненькой струйкой вился над бутылкой, устраиваясь в ней поудобнее.

– Домой, – сказал Валентин. – Пожалуй, да, пора домой.

Он потер переговорное кольцо, заказывая Т-портал. Затем аккуратно уложил бутылку с Черным в мешок и повесил его на плечо. Собрав волю в кулак, встал – и удивился, что сумел удержаться на ногах.

Портал открылся домой, в гостиную. Валентин шагнул вперед, успел разглядеть накрытый по всем правилам, ломящийся от кушаний стол, Диану в вечернем платье, скучающую с листком магических картинок в руках, – и тут ноги его наконец подвели.

Потеряв равновесие, Валентин запнулся о кресло и упал, сильно ударившись об угол стола. Тарелки так и посыпались на пол, и что самое неприятное, бутыль с Великим Черным вывалилась из мешка.

Валентин невероятно извернулся и сумел поймать ее в сантиметре от пола.

– Хорош, – ледяным тоном произнесла Диана, отбросив листок, который с мягким шуршанием прилип к полу. – Знаешь, Валентин, я специально приготовила ужин. Хотя и знала, каким ты вернешься. Посмотри на себя – на ногах не стоишь, а все равно с бутылкой… По крайней мере, тебе будет чем позавтракать!

– Диана! – воскликнул Валентин, глядя на нее снизу вверх.

– Прощай, – сказала Диана, вставая и окутываясь желтым пламенем портала. – Все это слишком однообразно; и я рада, что это наконец кончилось.

Портал закрылся, порыв ветра качнул скатерть на поваленном столе.

Валентин поставил бутыль со своим новым слугой на пол, повернулся и сел, скрестив ноги.

– Сходил на работу, называется, – пробормотал он, качая головой.

Глава 17.

Ну что ж ты спишь —

проснись, проснись, охрана…

Бутыль, стоявшая перед Валентином, замерцала жемчужным светом. Валентин покосился на нее, махнул рукой. Великие маги! Тальмены! Да подите вы…

Пробка с громким чмоканьем вылетела вон. Великий Черный облаком дыма вырвался наружу. Надо же, сказал себе Валентин, он и так может. Почему-то его совершенно не беспокоили внезапно открывшиеся способности когда-то великого мага.

– Ты уже почувствовал это? – требовательно спросил Великий Черный, складывая руки на груди. Он висел в полуметре над полом, и лицо его было тщательно скрыто под капюшоном плаща.

О чем это он, мелькнула мысль – и ушла. Валентин прикрыл глаза, почувствовав внезапную усталость. Хватит. На сегодня – хватит.

– Спать, – сказал Валентин, в последний момент поражаясь, как странно звучит его голос. – Спать…

Внезапная вспышка ослепила его даже сквозь плотно закрытые веки. Валентин поднял голову. Великий Черный придвинулся ближе, правая рука его была направлена прямо Валентину в лицо.

– Нельзя! – закричал Великий Черный высоким, пронзительным голосом. – Сон – это смерть! Ты под заклятьем, и оно захватывает тебя все сильнее!

Я под заклятьем? Совсем спятил старик, подумал Валентин. Глаза буквально слипались; какого черта было так напиваться! Однако не дрыхнуть же посреди ковра?

Валентин попробовал встать и обнаружил, что это не так-то просто. Он чувствовал себя легким и спокойным – но ноги едва шевелились, и не было никакой возможности заставить их поднять тело.

Та-ак…

Сердце бухнуло в грудь, как молот.

Шкатулка, мать ее! Талисман недоделанный! Защитила называется!

Валентин всплеснул руками – медленно, чертовски медленно, но все-таки исхитрившись выдавить положенную порцию магии через дрожащие пальцы. «Веер» отсек его от остального мира; свинцовая тяжесть улетучилась из век. Переведя дух, Валентин перешел в партер и снова попытался встать.

В принципе, вставать было не обязательно. Однако Валентин не был уверен, что сможет справиться с заклятьем сидя. Слишком велико было искушение поспать.

Пошатываясь, он снова закрылся «веером» – вторым слоем, чуть-чуть сильнее первого. Стало полегче; он даже смог удержаться на ногах.

– Ты был на волосок от гибели, – сообщил Великий Черный. – Прости, но я ничем не мог тебе помочь. Эта магия слишком сильна.

Валентин рефлекторно потянулся к нагрудному карману. Да, амулет Талиона сейчас был бы куда как кстати. Ничего, обойдемся.

Он вытащил ампулу-шприц и не раздумывая всадил себе в правое бедро. Сжимая правой рукой шприц, он еще раз повторил левой «веер» – сонливость все еще давила на веки, накатывая волной через каждые несколько секунд. Заклинание было едва ли не гроссмейстерского класса; даже сейчас, под тройной защитой, Валентин чувствовал его силу. Если бы не пиво, сообразил он, если бы не пульс сто двадцать в минуту…

Стимулятор наконец подействовал. Валентин сделал глубокий вдох, встал в полный рост и раскинул руки в стороны. Это ж надо, трех тальменов одной левой уложил, а у себя дома – чуть не ухлопали! Шутки в сторону, сказал он себе. Кажется, придется драться.

Валентин закрутил внутри себя вихрь магической энергии и замер, давая тому прочистить тело от усталости и алкоголя. Второй раз за день на магическом режиме, подумал он. Эдак может в привычку войти.

– Заклинание уходит, – сообщил Великий Черный. – Задержать?

У Валентина аж челюсть отвисла.

– Как – задержать?!

– Вот так, – Великий Черный поднял руки, превратившись в точное подобие летучей мыши. Воздух по углам комнаты сгустился и застыл, маслянисто поблескивая. Что-то неуловимо изменилось вокруг, но Валентин не мог понять, что.

– Ну, тогда – задержать, – сказал он, возвращая челюсть на место. Последние следы сонливости исчезли. Валентин чувствовал себя достаточно бодрым даже для того, чтобы еще раз повоевать с тальменами. Но черт побери, сколько же можно?! – Тебе знакомо это заклятье?

Великий Черный покачал головой.

– Тогда как же ты его обнаружил? – заинтересовался Валентин. Полно, дорогой мой, да уж не сам ли ты его спальцевал? Вот только зачем?

– Я почувствовал, как одурманена женщина, – пояснил Великий Черный. – А потом точно так же помутился твой разум.

Валентин присвистнул. Вот уж не сказал бы, что Диана была хоть немного одурманена. А с другой стороны, как-то уж слишком быстро она исчезла. Даже не высказавшись как следует.

– Оно еще здесь? – спросил Валентин, имея в виду заклятье.

Великий Черный кивнул.

Валентин снял один за другим все три «веера».

Вот оно. Тяжесть в глазах, слабость в ногах, усталое безразличие ко всему. Вплетено главным образом в потолок. Вполне естественно, подумал Валентин. Сверху мало кто ждет нападения. Кто же это меня так?

Заклинание оживилось, снова почувствовав жертву. Валентин отступил в глубины сознания – после сегодняшних приключений с Обручем дело привычное! – и дал ему относительную свободу. Убаюкав мозг – Валентин для пущей достоверности опустился на стул – оно принялось насылать картинки. Занг, Серый, Детмар, сам Великий Черный… Валентин присвистнул – да это же целая программа для допроса получается! Летучий полиграф, нацеленный на него, Валентина Шеллера!

Очевидно, Валентин выдал себя резким движением. Заклинание отдернулось в стороны и больше не показывалось.

– Я не смог удержать его дольше, – устало произнес Великий Черный. – Надеюсь, ты не выпустил на волю ничего из своих тайн.

– Тайн? – Валентин моргнул глазами. Какие у меня могут быть тайны?!

Но, с другой стороны, раз кто-то не поленился соорудить такое заклинание…

Валентин обхватил голову руками. Здесь?

В Эбо?!

Вот тебе и страна друзей!

– В замке, господин мой, ты был бы в большей безопасности, – проговорил Великий Черный.

Валентин покачал головой. Вряд ли. Оттуда меня оказалось слишком легко вытащить.

Да что я такое думаю?! Это же мое родное Управление!

Валентин усмехнулся. Ну, спросил он себя, и что ж ты не позвонишь в свое родное Управление?

Машинально Валентин ощупал переговорное кольцо. И второй раз за вечер почувствовал, как сердце летит в пропасть.

Кольцо было безжизненным, как и тогда, в Замке.

Он снова отрезан от связи!

Валентин содрогнулся всем телом. Против тальменов еще куда ни шло, но против своих… Что происходит? За что?!

Спокойно, сказал он себе, спокойно. Раскинь-ка мозгами, агент Шеллер! Послали служебную собаку след понюхать, а она вернулась – на танке, с тремя гранатометами и с джинном в бутылке. Какой же ты после этого свой? Казачок-то засланный!

Ага, сказал себе Валентин. Кажется, понимаю. Понятно, что они меня сразу вязать не кинулись – я ж весь в талисманах, как браток в наколках! Решили, значит, потихоньку. Ни слова не говоря.

Валентин скрипнул зубами. Очень похоже. Если мне Занг до операции, когда я еще просто агентом был, ни слова не сказал, то уж после…

Что же теперь?

Валентин нехорошо усмехнулся.

Теперь вам придется поторопиться, ребятки. Теперь я с чистой совестью к Добрякам обращусь. А там, если повезет, и до принца доберусь.

– Господин, – сказал Великий Черный. – Я больше не нужен?

Валентин покачал головой. Великий Черный влетел в свою бутыль, как будто жил там уже добрую сотню лет. Пробка подскочила с пола и запечатала горлышко.

Итак, Добряки, подумал Валентин. По токен-рингу – «помогите», «хелп ми» и прочие заклинания. Между прочим, самые действенные в Эбо.

А если не по токен-рингу?

Валентин пошевелил пальцами, подыскивая подходящий способ. Да, время позднее, светящаяся иллюзия над домом сработает лучше всего. Самое интересное, что ни один Добряк ни на секунду не усомнится, что человек, создавший многокилометровое световое облако, действительно нуждается в помощи.

Добряки, или добровольные помощники, были одним из самых удачных социальных экспериментов Акино. Работая непосредственно под его руководством, они обеспечивали поддержание индекса счастья на некотором нормальном уровне, который постепенно повышался. Поддерживать его было настолько непросто, что такие мелочи, как немедленная помощь любому жителю Эбо по самому пустячному поводу, совершались ими мгновенно и с удовольствием. Валентин встречался с Добряками всего дважды – один раз сломавши шею в горах, а второй раз по поводу глубокой депрессии – и из этих встреч вынес стойкое убеждение, что Добряки, оказывая помощь, действительно отлынивают тем самым от куда более тяжелой и скучной работы. За его теперешнюю ситуацию они ухватились бы руками и ногами.

Валентин встал и подошел к распахнутому окну.

– На вашем месте я бы не стал торопиться, – послышался из угла комнаты спокойный голос.

Валентин замер. Голос не был ему знаком; если это кто-то из Управления, почему я его не знаю? Ведь вроде бы разговаривать пришел, а не убивать… Или он не из Управления? Добряки сами пожаловали?

В интонациях говорившего не было угрозы; слова его прозвучали добродушным брюзжанием. Черт его знает, подумал Валентин. В конце концов, я под защитой. И в куда лучшей форме, чем полчаса назад. Пусть выскажется. Но на всякий случай…

Он повернулся к незнакомцу лицом и засунул руку в мешок, нащупывая Шкатулку. В конце концов, еще пять шариков у меня осталось.

К счастью, незнакомец не стал доводить дело до крайностей.

– Помилуйте, Шеллер! – воскликнул он самым добродушным тоном. – Вы что же, всерьез собрались стереть меня с лица земли?

Землянин, отметил Валентин, попробовав прощупать магию. Нулевой фон. И талисмана вроде бы при нем нет.

– Есть за что, – пояснил Валентин. – Только что я подвергся магическому нападению.

Он обхватил Шкатулку и, не желая выставлять ее напоказ, просто передвинул мешок на грудь. Невидимый раструб нацелился незнакомцу прямо в круглое улыбающееся лицо.

Незваный гость пожал плечами и улыбнулся еще шире:

– А чего же вы ждали? После событий на Побережье не каждый отважится лично заглянуть к вам на огонек!

Валентин слегка шевельнул левой рукой, прибавляя свет. Манипуляции со Шкатулкой убедили его, что гость вполне адекватно оценивает опасность. Но – не боится.

Такого гостя стоило рассмотреть подробнее.

Против ожидания, Валентин так и не смог узнать сидевшего в кресле человека. Лысый круглолицый толстяк, с первого взгляда вызывающий симпатию. Свободного покроя одежда – летний светлый костюм, блеклая рубашка. Приятная улыбка. Никакой угрозы – расслабленная поза, неторопливо обегающий осветившуюся комнату взгляд. Ну точно сосед зашел поболтать.

Вот только сосед, знающий слишком много.

– Ну что? – спросил толстяк, на миг убирая улыбку и делая испуганное лицо. – Будете стрелять?

А, черт с тобой, подумал Валентин. Хватит паранойи. Кажется, со мной пришли поговорить по-человечески, а я сразу за пулемет.

– Настрелялся уже, – сказал Валентин и вынул руку из мешка. – Честно говоря, я не ожидал, что окажусь настолько популярен. Насколько я понимаю, вы – Добряк?

– Вы мне льстите, – опять улыбнулся незнакомец. Он протянул в сторону пустующего кресла пухлую холеную руку, наклонил голову. – Да вы присаживайтесь, мне еще столько всего рассказывать…

Валентин несколько раз моргнул. Ему-то о чем рассказывать?! Вроде бы все сегодняшние безобразия со мной приключились?

Заинтригованный, он опустился в кресло и вытянул ноги.

– Ну, сел, – сказал Валентин.

Толстяк удовлетворенно потер руки:

– Вот и отлично! Теперь я могу, наконец, представиться: Майлз Донован, Англия, двадцать первый век.

– Не припомню, – отозвался Валентин, качая головой.

– Специфика моей работы, – кивнул Донован. – Для начала объясню, как я здесь оказался. У вас очень живописные отвесные скалы по обеим сторонам дома. В них полно расщелин и естественных пустот. Я закрепил пару крючьев, прокинул трос, и, когда стемнело, соскользнул прямиком на балкон. Вы появились несколько раньше, чем я ожидал. Пришлось перебраться с балкона на подоконник кабинета – или как у вас называется соседняя комната? – а уже оттуда прокрасться обратно в гостиную. Вы как раз были заняты заклинаниями, поэтому я без помех сел в кресло и подождал, когда вы освободитесь. Для человека моей комплекции это было крайне полезным упражнением.

Валентин уставился на Донована, как на сумасшедшего. Крючья? Трос? Прятанье за шторами?

Полно, да на Пангу ли я вернулся?!

– Я думал, вы воспользовались магией, – пробормотал Валентин.

Донован пожал плечами:

– Никогда толком не понимал, как вы это проделываете. В моем возрасте уже поздно учиться таким штукам.

А ползать по тросу над трехсотметровой пропастью – не поздно? Валентин развел руками:

– Ну, как знаете… В конце концов, у меня и двери есть.

Донован вздохнул:

– Увы, когда я только подходил к дому, я обнаружил, что в парке уже обосновался один человек. Он сидел по-восточному неподалеку от входа, на лужайке, в тени кипариса, и находился в каком-то трансе. Я не хотел ему мешать. – Донован улыбнулся, и в этот момент Валентин наконец понял, о каком человеке идет речь.

– Занг? – коротко спросил он, зажигая на стене иллюзорный портрет своего начальника.

Донован закивал:

– Да, конечно, это был именно он. Отрывать такого человека от столь важного дела, да еще в наше неспокойное время…

Валентин пожевал губами. С Донованом нелегко было разговаривать – Валентин никак не мог взять в толк, где англичанин шутит, а где говорит всерьез. Похоже, что он делал это одновременно.

В другое время Валентин порадовался бы такому собеседнику, но сейчас подобные манеры начинали его раздражать.

– Ну хорошо, – оборвал он англичанина. – А сами-то вы зачем здесь оказались?

– Да как же зачем? С вами поговорить! – вкрадчиво произнес Донован. – И по возможности – наедине. Поскольку ваш бывший начальник соорудил здесь целое магическое светопреставление, как нельзя лучше заморочившее голову вашей жене, я отказался от первоначального плана упросить ее навестить свою подругу Ольгу и предпочел проделать уже известные вам акробатические упражнения. И вот я здесь!

Да уж, подумал Валентин. В осведомленности ему не откажешь. Пожалуй, он знает обо мне больше, чем я сам.

– И о чем же вы хотели поговорить? – спросил Валентин напрямик.

– Вообще говоря, о вас. – Донован на миг перестал улыбаться и посмотрел Валентину прямо в глаза. – Но прежде чем мы подойдем к этой в высшей степени занимательной теме, я хочу задать вам один простой вопрос. – Донован выжидательно посмотрел на Валентина, и тому волей-неволей пришлось кивнуть. – В чем, на ваш взгляд, состоит главное отличие жизни здесь, в Эбо, от всего, что вы знали прежде?

Валентин почувствовал, что на этот раз Донован не шутит. Англичанину было далеко не все равно, что именно он услышит в ответ.

Не знаю, как насчет Эбо, усмехнулся Валентин про себя, а вот главное отличие жизни на Побережье я уже давно усвоил. В любую минуту убить могут. Не то что здесь…

Погоди-ка, прервал он себя. Кажется, вот оно.

Беззаботность!

За десять лет в Эбо я привык к тому, что со мной не может случиться ничего плохого. Двери нараспашку, никаких охранных заклинаний, даже примитивную гипноатаку проморгал. Ничего удивительного, что на Побережье меня озноб прошибает. Размяк на казенных харчах!

– Безопасность, – произнес Валентин.

Произнес и замер, глядя на Донована. Тот медленно, очень медленно наклонил вперед свою лысую голову в ритуальном лигийском поклоне, означающем, что гость назвал свое имя и звание.

Блин, это же он должен был мне сказать – «Безопасность!». А я-то думал, что этим занимаются Добряки…

– Ну вот, будем считать, что мы наконец познакомились, – расплылся в улыбке Донован. – Собственно, должности и звания необязательны. Думаю, вы достаточно хорошо представляете себе масштаб возникших проблем, чтобы домыслить остальное.

Валентин протяжно свистнул и закинул руки за голову.

Вот это да!

Не успел я, что называется, сапоги снять.

– Надо же, – пробормотал Валентин. – Я вроде бы не в детском саду работал, но впервые слышу о какой-то «Безопасности».

Он никак не мог разобраться в своих ощущениях. С одной стороны, хотелось облегченно вздохнуть: хоть кто-то нашелся, кому не все равно, что произошло сегодня на Побережье. С другой стороны, Валентин чувствовал смутное раздражение. Прожить десять лет в стране и не знать, что в ней существует свой КГБ…

Донован опустил глаза. Потом снова посмотрел на Валентина и подмигнул:

– Просто раньше у нас не было причин встречаться. В конце концов, слышали ли вы что-нибудь о водопроводчиках?

– О водопроводчиках? – переспросил сбитый с толку Валентин.

– Ну, это такие парни, – пояснил Донован, – которые ходят по домам с огромными гаечными ключами и сварочными аппаратами, меняют трубы, затыкают дыры и которые вечно появляются не вовремя.

– Понятия не имею, – пробормотал Валентин. Он лихорадочно соображал, существует ли вообще на Панге такая специальность. В принципе, вода из душа должна куда-то деваться…

– Вот видите, – кивнул Донован. – Хоть вы и не в детском саду работали, а о водопроводчиках слыхом не слыхивали. Что уж говорить о нашей работе, которая, как вы сами понимаете, требует еще большей деликатности.

Валентин опустил руки на колени и расхохотался.

– Ну, Донован, – заявил он, качая головой, – ваша взяла! Что от меня требуется? Смертельное обязательство? Добровольная явка с повинной? Сдача всех незаконно присвоенных талисманов в Центральный институт Т-технологий?

Донован, не переставая улыбаться, покачал головой.

– Ситуация гораздо сложнее, – произнес он виноватым тоном. – Впрочем, меня радует, что вы сохраняете чувство юмора.

Валентин всем своим видом изобразил недоумение.

– Не будем торопиться, Шеллер, – продолжил Донован, разваливаясь в кресле и закидывая ногу на ногу. – Рассмотрим события последнего дня во всей их полноте. Начнем, для простоты, с вас. Вы отправляетесь на ординарное задание на Побережье, имея с собой стандартное оснащение агента-поисковика. Через два часа после этого вы исчезаете со связи, находясь в непосредственной близости от места вероятного базирования так называемого Не-Джо. В течение следующих десяти часов на территории сектора Побережье-Север резко возрастает талисманная и магическая активность. Дважды фиксируется одновременное включение двух могучих талисманов. Отмечается всплеск Т-поля, по всем параметрам совпадающий с действием так называемой Шкатулки Пандоры. Наконец, под занавес происходит одновременное включение трех могучих талисманов и вашего Обруча. Обратите внимание, – Донован поднял палец, – я пока излагаю только строго протокольные факты. Никаких домыслов! В результате на Побережье возникает Т-буря, превосходящая по всем параметрам все до сих пор зарегистрированные. Зона разрушений охватывает целую провинцию Фарингии – а агент Шеллер, находившийся в самом эпицентре катастрофы, уже через двадцать две минуты оказывается в уже упоминавшемся горном замке Не-Джо. Появившись после всего этого в Управлении, он не сообщает своему руководству ровным счетом ничего вразумительного и тут же выходит в отставку. Поставьте себя на место, хотя бы, Шаггара Занга. Что он мог бы о вас подумать?!

– Он уже подумал, – кивнул Валентин. – По всему выходит, что я – это не я, а подменивший меня Не-Джо или один из тальменов.

– Это в лучшем случае, – согласился Донован. – Можно рассмотреть также вариант, что вы с самого начала были вызваны с Земли и подготовлены для чего-то в этом роде. Или же самостоятельно пришли к идее уничтожения тальменов и захвата Шкатулки Пандоры. Или же… – Донован приветливо улыбнулся и развел руками. – Сами видите, куда можно зайти, измышляя гипотезы! Вернемся к фактам.

– Теперь – моя очередь? – спросил Валентин.

– Пока еще – нет. Дайте и мне похвастаться проделанной работой! Думаете, легко было узнать такую массу подробностей за какие-то три часа, прошедшие с вашего возвращения? Между прочим, еще сегодня утром я точно так же не подозревал о вашем существовании, как вы – о моем.

Валентин цокнул языком. Значит, они ухватились за меня только после возвращения? Натоми настучал? Занг – вряд ли, он и сам не прочь полазать по чужим балконам…

– Итак, – продолжил Донован, – что же этот страшный Шеллер делает после возвращения домой? Он отправляется пить пиво со своим старым приятелем Баратынским, и в разговоре с ним демонстрирует некое магическое образование, называя его Великим Черным, а также Не-Джо. Кроме того, он имеет при себе заплечный мешок, содержащий уже упоминавшуюся Шкатулку Пандоры – это ведь из нее вы в меня целились, не так ли? – Ландорский Жезл, Фарингские Браслеты и Эльсанскую Иглу. Тонкий анализ Т-полей показывает, что агент Шеллер находится в постоянной связи со Шкатулкой, предположительно задействовав на себя один из ее зарядов. Анализ интонаций и контент-анализ разговора с Баратынским дает девяностопроцентную вероятность аутентичности Шеллера. Сам Шеллер после разговора впадает в депрессивное состояние и возвращается домой, где его уже поджидает хитро составленное заклинание Занга. При этом, что характерно, Занг не имеет информации о содержимом заплечного мешка Шеллера – и все же идет на столь отчаянный шаг. Вы, кстати, представляете себе, что это такое – гипноатака? С, так сказать, юридической точки зрения?

Валентин покачал головой. Черт его знает, подумал он. Я о таком даже не слышал. Наверное, за такое можно и на Побережье загреметь. Пожизненно.

– Это беспрецедентное событие, – тихо произнес Донован. – Можете мне поверить, убийства в Эбо случались, но гипноатаки – никогда. Видите ли, воскрешать мертвых намного легче, чем восстанавливать разрушенное личностное своеобразие. Поведение Занга выглядит в этой ситуации куда более загадочным, чем поведение Валентина Шеллера. По всем правилам он должен был обратиться к Натоми, собрать Оперативный Совет, вызвать Добряков, в конце концов. Он же кинулся в гипноатаку! Вывод: существует второй слой событий, о котором мы пока не имеем никаких фактических данных.

Валентин почесал в затылке.

– Поведение Занга было странным с самого начала, – сказал он, припоминая. – Но я понятия не имею, зачем все это ему понадобилось… Можно и мне кое-что рассказывать? – спросил он, чувствуя естественное нетерпенье.

Донован покачал головой.

– Еще одно соображение, – сказал он. – Последнее. Суть нашей работы – вы понимаете, о чем идет речь? – заключается в том, чтобы каждый гражданин Эбо чувствовал себя в полной безопасности. Счастьем занимаются Добряки; наше дело – безопасность. У вас ни при каких обстоятельствах не должно возникать опасений насчет намерений всех остальных пятисот тысяч человек, проживающих в Эбо. Даже опасений, не говоря уже о подозрениях! Как только у человека возникает сомнение, самое мимолетное, в своей личной безопасности – все, страна Эбо больше не счастливая страна. Наверное, вы столько раз слышали это словосочетание – «счастливая страна» – что перестали воспринимать его как руководство к действию?

Валентин пожал плечами.

– Мне это и в голову не приходило! – фыркнул он. – Это что же, «вы у меня в три дня счастливыми станете»?!

Донован с удовольствием посмеялся над шуткой, в которой была, оказывается, доля шутки.

– Примерно так, – кивнул он. – Механизм очень прост. Профилактика всегда дешевле борьбы с последствиями; техника безопасности проще и эффективнее устранения катастроф. Если человек чувствует себя спокойно и хорошо, у него очень мало шансов додуматься до преступления. В настоящее время мы ведем профилактику на уровне самой возможности преступлений.