Текст книги "След кроманьонца"

Кеннат несколько смутился, но уверенности своей не утратил:

– Ни вам, ни Вилме ничто угрожать не будет. Я рискую только собой, да и то в минимальной степени. Впрочем, вы правы: в данном случае эксперимент будет проводиться без санкции руководства. На согласование уйдет слишком много времени, и благоприятный момент будет упущен. У меня есть право самостоятельно принимать такие решения.

Парень почувствовал недоверие во взгляде собеседника и продолжал:

– Наверное, я кажусь вам молодым и не очень солидным. Тем не менее моя скромная персона года три назад была признана достоянием человечества. Помимо массы обязанностей, такое положение дает возможность распоряжаться значительными энергетическими и техническими ресурсами. Кроме того, – Кеннат улыбнулся и подмигнул женщине, – теперь я могу использовать и семейные связи: мой личный охранник устроился по совместительству ко мне в жены.

– Боюсь, Кен, что в результате твоих экспериментов меня просто выгонят с основной работы, – вздохнула Вилма.

Николай сидел в вагончике, пил чай и размышлял о том, как по-свински поступил с ним Женька: отправился с Элланой в Хаатику, а его взять с собой категорически отказался. «Ну да, конечно: они молодые, здоровые, а я старый и больной…»

Вдруг вагончик дрогнул и начал тихо вибрировать. Вибрация почти сразу прекратилась, но полупустая кружка с чаем успела рухнуть на пол. Николай решил, что это было землетрясение, матерно выругался и полез под стол поднимать посудину. Когда он вновь принял вертикальное положение, дощатой стены со старой картинкой из эротического журнала перед ним не было. Зато почти впритык к его столу располагался какой-то хитрый пульт с множеством всяких кнопок, экранов, циферблатов и прочего непонятного. За пультом сидел парень в белой футболке и навороченном шлеме, из которого во все стороны торчали проводки.

– Пр-ривет! – сказал гость по-русски.

– Здорово! – ответил Николай.

Парень улыбнулся:

– Ты меня хорошо видишь? Я не просвечиваю?

– Вроде нет. Ты что, из моей реальности?

– Из другой, конечно. Русский выучил специально для этого случая. Трудный язык – почти целый вечер мучился.

– Ну, тогда давай перекурим это дело! – Николай протянул открытую пачку.

– Давай, пока жена не видит, – согласился парень и вынул сигарету. – Огонь есть?

– Где-то был… – Николай стал шарить на столе, но зажигалка уже успела куда-то спрятаться: «Вот всегда так: только что была здесь!»

Он нашел ее за банкой с окурками, чиркнул и потянулся дать прикурить, но… Окружающее пространство вновь содрогнулось, а рука ткнулась в изображение голой девицы, висящее на двух ржавых кнопках.

Пару минут Николай сидел, тупо глядя перед собой. Потом встал, подтянул трусы, надел телогрейку и вышел на улицу. Он обогнул вагончик и обнаружил, что у задней стенки на камнях лежит тот самый парень – в футболке и шортах, только без шлема. Глаза его закрыты, а на лбу наливается шишка. Рядом валяется так и не прикуренная сигарета.

– Однако! – вздохнул Николай.

«…Ну, еще! Еще три (уже две с половиной!) минуты, и она даст отбой! К черту, к разэтакой матери всю эту науку, только бы Кен, ее Кен!..»

Раздался шорох, потом тихий треск – купол стоял на месте, по его полированной поверхности бегали бледные искры.

– Ке-е-ен!!!

Она оказалась рядом в три прыжка, крутанула штурвал замка, рванула на себя крышку…

Кабина была пуста. На полу валялся шлем.

Вилма уселась на край люка.

Подойти к ней Вар-ка решился только минут через десять:

– Вызывай свою леталку, Вилл! Здесь опасно долго находиться. Если он жив, то выберется сам – мы ему ничем не поможем. А вот если ты угробишь аппаратуру… – он осекся под ее взглядом и замолчал.

Кеннат ушел через час. Даже раньше. Ушел, как был – в футболке и шортах. Не взял ни еды, ни одежды, ни оружия. Николай почти насильно скормил ему полбанки тушенки, кружку сладкого чая… Парень очень спешил, пытался объяснять по-русски про поля, векторы, время, массы, про карту, которую он помнит, про Вилму, которой нельзя или которую нельзя… В общем, он ушел, скрылся внизу, в тумане – маленький, тощий и фанатично упрямый. Казалось, он все понимал, но почему-то ничего не боялся.

* * *

– Ну, какого черта лысого ты осталась, а?! И что теперь с тобой делать?! Объясни мне, женщина из светлого будущего, на что ты рассчитываешь? – в который раз запоздало и безнадежно возмущался Вар-ка.

Когда прибыл летательный аппарат, Вилма приказала людям грузить оборудование и приборы, ничего не сказав им об исчезновении Кенната. Место, где проводился эксперимент, располагалось в приграничной зоне, и возвращаться обратно Вар-ка не было никакого резона. Он попрощался и отправился вверх по склону, рассчитывая выбраться на гребень, ведущий к центру горного массива. Впрочем, далеко идти не пришлось: оглянувшись на шум двигателя, он обнаружил, что летающая машина уже в воздухе и направляется в сторону равнины, а на площадке кто-то остался. Кто именно, догадался сразу.

Возвращению Вар-ка Вилма не удивилась. Она сидела перед небольшим пластиковым контейнером:

– Здесь три комплекта легкого полевого вооружения. Выбирай, что понравится, а остальное я уничтожу. Впрочем, ты, наверное, не знаешь, как с ним обращаться. На самом деле ничего сложного тут нет: вот это…

Он дождался конца объяснений и длинно выругался на нескольких языках, исключая местный. Тем не менее Вилма поняла и ответила по-своему.

Они ругались довольно долго, временами переходя на крик. Потом почти помирились, потом снова стали ругаться. В конце концов они пошли. Точнее, шла Вилма, а Вар-ка плелся за ней следом. Казалось, эта женщина не знает усталости, но после особенно тяжелых подъемов они останавливались и продолжали препираться. Почему-то особенно бесил Вар-ка комбинезон, делавший его спутницу почти невидимой.

– Послушай, я тебе уже сто раз говорил и скажу еще раз: у вас своя свадьба, а у нас – своя! Вы предложили мне участвовать в вашем эксперименте по пронзанию пространства и времени. Ладно, фокус почти получился – твой Кеннат, кажется, переместился куда-то. Может быть, в искомую точку лямбда-5, или как там она у вас называется. Может быть, он туда переместился целиком, а не частями. Я допускаю даже, что эта ваша лямбда-5 действительно совпадает с нашей горушкой 1242 м. Я допускаю все что угодно, кроме одного – твоего присутствия! Видишь туман вон в том распадке? И выше по склону? Ты понимаешь, что это вовсе не туман? Рано или поздно мы вляпаемся в эту муть, и тогда без всяких приборов, без всякой техники окажемся где угодно – тут фантазия бессильна! Это другие миры! Понимаешь? ДРУГИЕ! Перемещаться между реальностями могут только некоторые и, похоже, очень немногие. Пойми, женщина: НЕКОТОРЫЕ! Например – я. А вот можешь ли ты? Желаешь проверить? И выключи, наконец, свой дурацкий комбинезон! Перестань мерцать!

Ни один мускул не дрогнул на красивом лице Вилмы.

– Я не могу отключить мимикрию. Костюм, наверное, поврежден и работает в аварийном режиме. Хватит на меня орать: Кеннат исчез, и я буду его искать! Понял? БУДУ ИСКАТЬ! В конце концов, мне официально разрешено применять оружие… в экстренных случаях, конечно.

– Но где? Где ты будешь его искать?!

– Есть по крайней мере три точки, в которых его присутствие наиболее вероятно, и я его найду – живого или мертвого! Все остальное – неважно. Ты можешь делать что угодно, можешь идти, куда хочешь, а я…

«Бесполезно, все бесполезно, – Вар-ка был почти в отчаянии. – Она же спецназовец, супербоец: уровень ее физической и психической подготовки не оставляет никаких шансов. Драться с ней заведомо бесполезно, а мое „колдовство“ отскакивает от нее, как мячик от стенки. Остаются только доводы разума, но она уперлась, зациклилась, сопротивляется и ничего не хочет понимать. Все-таки это неправильно: женщина должна быть покорной и мягкой. И что теперь делать? Смириться с тем, что не в силах изменить?»

– Ладно, Вилма! Успокойся! Дыши глубоко и ровно…

– Сама знаю, как мне дышать!!

– Уф-ф-ф! Хорошо, хорошо: пусть так! Доставай свою карту, посмотрим хоть, где эти ваши точки.

Ох, как не хотелось Вар-ка ничего смотреть и никуда с ней идти! Весь его опыт, все его предчувствия вместе с интуицией сопротивлялись: ну, нехорошо, неправильно это! Но что, что делать?! Не мог он насильно запихнуть ее в самолет-вертолет, не мог отправить ее обратно! Она сама любого отправит, а его – просто одной левой! И бросить теперь ее нельзя…

– Если я правильно понимаю, рельеф прорисован по фотоснимкам из космоса? И по ним получается, что вот здесь и здесь он все время меняется? А попасть нам надо сюда или сюда?

– Все ты правильно понимаешь! И не надо меня запугивать: мы только что пересекли одну из самых вариабельных зон, и ничего с нами не случилось!

– Если не считать того, что ты превратилась в привидение! В рыжее привидение!

– Дался тебе мой комбинезон! Это снаряжение нового поколения: в нем вмонтировано столько всякой аппаратуры, что тебе и не представить! Лет двадцать назад для нее понадобился бы целый лабораторный корпус. Не может же при таком количестве хоть что-нибудь не сломаться!

– Ладно, последняя попытка: скажи, Вилл, есть какая-нибудь возможность или способ сделать так, чтобы ты кратчайшим путем отправилась в свой мир? И никуда больше?

– Как ты меня достал, Вар-ка!! Есть, есть такая возможность: это если вот прямо сейчас из-за вот этого камня выйдет Кеннат и скажет: «Привет, ребята!» И тогда мы с ним пойдем обратно! А если нам будут мешать, я разнесу в клочья все и всех! Понял? Все и всех!!!

Вар-ка вздохнул и покорно склонил голову.

Темнота, звезды над головой, тусклые огни большого города внизу. Вар-ка был почти уверен, что правильно определил место: этот город называется Хаатика.

– Послушай, Вилл, я понимаю, что ты прекрасно видишь в темноте со своим приборчиком. Но я-то не сова, не летучая мышь, и приборчика такого у меня нет! Это во-первых. А во-вторых: нам совершенно незачем шататься в темноте. Нужно сесть и ждать рассвета.

– Ты удивительная зануда, Вар-ка! Боишься ноги переломать? Давай, я понесу тебя на руках!

– Вилма!

– Что ты заладил: «Вилма, Вилма!»? Я уже почти тридцать лет, как Вилма! Мы не на прогулке! Считай, что это рейд, маршрут, боевая вылазка! Здесь одна из наиболее вероятных точек. Район локализован четко, привязка к местности однозначна: вот этот склон от гребня до перегиба. Что еще тебе нужно? У меня есть детектор – если Кен где-то здесь, то будет сигнал. Вон там, впереди и ниже, что-то мерцает – похоже на костер или какой-то другой открытый источник излучения. Если там люди, их надо опросить!

– Интересно, каким образом?

– Не беспокойся: техникой такого общения я владею.

На самом деле Вар-ка не так уж и плохо ориентировался в темноте – достаточно, чтобы не свалиться в яму или не застрять в кустах. Это Вилму он почти не видел: пятно ее рыжих волос впереди двигалось над пустотой, над сгустком темноты – проклятая маскировка продолжала работать.

Впереди действительно горел костер. Он располагался на дне сухого неглубокого распадка так, чтобы со стороны города его не было видно. На освещенном пространстве перемещались какие-то люди. Вар-ка понимал, что это бесполезно, но все-таки решился еще на одну попытку:

– Слушай, я побывал уже, наверное, в десятке иных реальностей. Поверь моему опыту: в нашем положении нельзя предпринимать никаких действий! Мы сейчас не владеем ситуацией! Нужно дождаться рассвета, осмотреться, провести разведку.

– Как ты меня достал! Чего тут ждать и разведывать?! Мы попали в примитивный мир, где нет даже радиосвязи – эфир пуст! В случае чего, у меня хватит боезапаса, чтобы перемолоть половину этого города внизу. А оставшуюся половину, при необходимости, я разнесу голыми руками!

– Примитивных миров не бывает, – заявил Вар-ка. – Раздевайся!

– Что?!

– Раздевайся, говорю! Если ты собралась идти к людям, то сними комбинезон и оставь автомат!

– Никакой другой одежды на мне нет. Я что, должна идти к ним голой?

– Женщины твоего мира наготы не стесняются.

– А я и не стесняюсь, но как к этому отнесутся местные? У многих примитивных народов нагота табуирована.

– У костра могут оказаться бездомные бродяги, которые наверняка агрессивны и подозрительны, – Вар-ка готов был пересказать ей похожую сцену из романа Стругацких, но понимал, что это бесполезно. – Без одежды и оружия ты будешь для них просто голой бабой, а не чудовищем, не привидением! Хочешь, я дам тебе рубашку? Прикроешь себе что-нибудь…

– Да ну тебя к черту!

– Пойми, наконец: я чувствую опасность! Рядом и вокруг! В таких вещах я не ошибаюсь! Нужно уходить – тихо и незаметно!

– Это ты никак не поймешь!!

– Не пущу!!!

Вар-ка встал, пытаясь преградить ей дорогу. Вилма усмехнулась, откинула назад волосы и… Он даже не смог понять, чем и куда она ударила – потеря сознания произошла почти безболезненно.

«Дура! Господи, какая дура! Тупая, самоуверенная, свихнувшаяся баба! – Он бежал, спотыкался о камни, с шумом продирался через кусты – чувство опасности, граничащее с паникой, буквально захлестывало его. – Сколько же я пролежал? Десять минут? Двадцать или час-полтора? Ну, какая же дура!»

Вар-ка вывалился из зарослей и оказался на склоне распадка. Мелькнул слабый лучик надежды: «Может, все-таки зря я психую? У костра все мирно: мерцающее привидение, у которого четко видна лишь рыжеволосая голова, беседует с полудюжиной оборванцев. Вот еще какой-то человек в рваном халате вышел из темноты. Он прихрамывает и опирается на тяжелую длинную палку. Подходит ближе и встает за спиной Вилмы. Вот он перехватывает палку…»

– Не-е-ет!!! – заорал Вар-ка и кинулся вниз по склону.

Разбитое лицо болело, из носа текло, а руки были жестоко скручены сзади. Костер на площадке еще горел, но вокруг все изменилось: валялись трупы, деловито сновали люди в красных камзолах и желтых штанах: кого-то вязали, кого-то тащили. За костром в темноте смутно угадывались очертания двух всадников.

В склоне были какие-то большие норы или пещеры – похоже, здесь когда-то добывали камень. Оттуда доносились крики, визг, ругань. Одного за другим стражники выволакивали наружу оборванцев: мужчин и женщин, живых или мертвых. Живых усаживали в кучу на землю, где сидел и Вар-ка.

Странные, неуместные звуки послышались в общем гаме. Вар-ка ткнулся лбом в плечо соседа и отер кровь, заливающую глаза. Ему хотелось верить, что все самое плохое уже случилось, но он ошибся: из ближайшей пещеры стражник вытолкнул человека в рубашке с короткими рукавами и в шортах.

Это был Кеннат: одежда и лицо перемазаны чем-то черным, волосы всклокочены, но спутать невозможно. Он пытался что-то объяснять стражнику, но тот слушать не желал и пинками гнал его в общую кучу. Руки молодого ученого были свободны – наверное, стражники поленились связать или сочли его слишком уж слабосильным.

– Иди, сволочь!!

От очередного тычка Кеннат чуть не упал, но удержался на ногах и вдруг замер: она лежала на спине с открытыми глазами – под затылком лужа крови, комбинезон выключен и разрезан до пояса, видна грудь…

И рухнул на землю сбитый с ног стражник:

– Вилл!!!

До нее было метров восемь. Кен не пробежал и половины – дернулся и упал лицом вниз. Нож вошел ему в спину почти по рукоятку.

Один из всадников подал голос:

– Хороший бросок, Мирох! Как это у тебя получается?

– Хо-хо! По нашей жизни и не такому научишься!

Патиш зевнул, чуть не вывихнув челюсть:

– Все, что ли? Этих – в подвал, а остальных закопают без нас. Давай двигаться!

– Слышь, капитан! Тут это, того – проблема! Вроде эта… Не по нашей, кажись, части. Надо эта…

– Ну, что еще? Ты можешь говорить внятно?

– Так точно! Они тут бабу убили. Перед тем, как нам навалиться, они, значит, ее того. Вон лежит – рыжая. Спрашиваю: зачем девку замочили? Они говорят: она демон! Хотели, говорят, храмовикам отдать. Этим, которые демонов ловят. Они и за донос хорошо платят, да. А за демона много дадут – неделю пить можно! Живую, значит, брать побоялись, ну и, эта, ломом по башке!

Патиш тронул лошадь, подъехал ближе:

– Тоже мне, демона нашли: баба как баба! Хотя костюм странный… Что при ней было?

– Ну, эта… Ничего, кажись, не было.

– Руки поломаю, гад! Дай сюда!!

Стражник покорно подал матово блеснувший предмет.

Многое умел и знал Атель-ру-Баир-Кен-Тена по кличке Патиш. Даже слишком многое, как полагал сам. Он давно уже ничему не удивлялся и почти ничего не боялся, но штуковина, лежащая на его ладонях… По спине пробежали мурашки, пальцы как бы сами собой сомкнулись на рукоятке – Патиш приподнял предмет правой рукой, а левая, почти без воли хозяина, нашла свое место под коротким стволом.

«Да, штучка…» – встряхнул головой капитан, отгоняя наваждение. Потом выдернул ремешок-застежку из крышки седельной сумы, убрал туда загадочный предмет и рявкнул на стражника:

– У нее ничего не было! Ты понял?

– Так точно, капитан! Совсем ничего! Только эта…

– Что?

– Ну, эта, трое их было… В смысле: с ней еще два.

– Которые?

– Ну, эта… Голоногий, которого Мирох зарезал. Он к ней кинулся, кричал что-то. А еще – вон сидит, волосатый. За голоногим дернулся, еле успокоили.

Вар-ка открыл глаза и увидел прямо перед собой лошадиные ноги. Превозмогая боль в шее, он запрокинул голову и посмотрел на всадника: «Патиш, опять Патиш…»

– Развяжи его, и воды в рожу плесни. Вроде знакомый, а не разглядеть.

– Как бы он эта, того…

– Делай, что говорят! Не уйдет – светло уже! Мироху скажи, пусть остальных уводит. Ты понял?

– Так точно, капитан!

Короткий рассвет миновал. Давно догорел костер. Затихли внизу гомон и усталая ругань стражников – не многих доведут они до тюрьмы живыми. Вот-вот из-за склона Священной горы покажется солнце. Патиш закончил осмотр трупов, подошел, бросил на землю чью-то отрезанную голову и уселся на влажный от росы камень.

– Привет, варвар!

Вар-ка оставил наконец попытки привести в порядок свое тело – никак не удавалось полностью сосредоточиться. Впрочем, серьезных травм, кажется, не было, а кровь из ссадин он кое-как остановил. Заниматься собой не хотелось: больше нет Вилмы, нет Кенната… Зато есть Патиш, и он не отстанет. Капитан стражей короны совсем не изменился – по-прежнему силен и грациозен, как кошка, только седины прибавилось, да мешки под глазами. Хотя, кто знает, сколько тут прошло времени?

Вар-ка растянул разбитые губы в безрадостной улыбке:

– Все зверствуешь, Патиш? Рука-то зажила?

– Как видишь! – капитан продемонстрировал шрам на запястье – Что-то ты сильно постарел, варвар. Вроде недавно виделись?

– Для меня прошло пять лет.

– Ап… – Патиш подавился ответом и замолчал.

Он слишком долго думал над этим и вдруг, вот только теперь, цепочка выстроилась – логично и просто. Полтора года назад он встретил их здесь же – на склоне Священной горы. Задержать их тогда не удалось, и они ушли к вершине, куда не полезет ни один здравомыслящий человек. И вот, за какую-то неделю, он встретил обоих: варвар постарел, а мальчишка… А мальчишка, конечно же, стал взрослым! Он ведь узнал его, но не поверил, спросил про младшего брата! Ох, дурак! Это же он и был – тот самый пацан, который лез на него с ножом, вызывал на поединок! Да и парень узнал его тогда – в спальне Элланы! И он, Патиш, отпустил с ним дочь?! О, боги Священной горы! О, боги…

– В прошлый раз с тобой был мальчишка. Он что, тоже стал старше на пять лет?

– Конечно, стал. А как же?

– Уж не его ли я обнаружил в постели своей дочери с неделю назад, а?

– Ну, оказаться в постели с чьей-то дочерью – вполне в его стиле, но вряд ли это был он.

– Почему?

– Видишь ли… Если бы вы встретились с Женькой, то он, скорее всего, убил бы тебя. Раз ты жив, значит, это был не он.

– Интересно… Посмотри на этот город внизу, варвар! В нем одних полноценных граждан больше миллиона. И наверное, столько же всякой шушеры. Это только столица – сама Хаатика, а есть еще страна, империя. И по крайней мере половина взрослого населения была бы не прочь убить, уничтожить несчастного Патиша – жалкого капитана вспомогательного подразделения королевских войск. А Патиш еще жив. Все еще, несмотря ни на что! Даже твой сопляк-мальчишка почему-то меня не убил. Чем это я ему так не понравился, а?

– Он ненавидит тех, кто творит насилие над слабыми, над беззащитными. Мы намучились с ним: он готов убивать и калечить таких, не задумываясь о последствиях.

– Как же вы все мне надоели! – горько вздохнул капитан. – Все: и безграмотные нищие гуманисты, и высокомудрые книжники, которые ратуют за дружбу народов, не вылезая из-за своих письменных столов, – все! Ты знаешь, кто это? – Патиш пнул ногой отрезанную голову. – Знаешь? Это, между прочим, сам Ар-Матик – человек-легенда, великий борец за свободу и независимость Таашии! Начинал рядовым боевиком-партизаном. Потом возглавил народно-освободительное движение. Он и его соратники не выиграли ни одной битвы с войсками, но создали-таки независимое государство! Народные вожди успешно уничтожили половину населения собственной страны, а остальных погрузили в немыслимую нищету. Когда их наконец свергли, этот герой сбежал в Хаатику и сдался властям. Все знают, что он собственноручно убил сотни и отдавал приказы на уничтожение тысяч, но суд дал ему три года каменоломен за… избиение собственного адъютанта! Все остальное доказать не удалось. Недавно он вышел на свободу: нужно было его на ней и оставить, да? Интересно, зачем я тебе это говорю?

– Не «зачем?», а «почему?». Потому что свойство у меня такое – все мне начинают все рассказывать, а потом не знают, что с этим делать. Ты говоришь, собственно, не мне, а себе – для себя самого. А мне плевать на ваши дела! Понимаешь: плевать!! Ваши болезни знакомы, похожи и обычны – я не умею их лечить! Как и в прошлый раз, я попал сюда случайно и попытаюсь уйти при первой же возможности!

– О чем речь, дорогой? О чем речь? Конечно, уйдешь… когда-нибудь, гм… куда-нибудь! Только сначала ответишь мне на парочку вопросов. Ладно?

Вар-ка молчал, и Патиш задал первый вопрос – почти против воли, тот, который хотел оставить напоследок:

– Ты знаешь, где твой друг – этот, как его, Жен-ка? Заметь, я не спрашиваю, где он, я спрашиваю, известно ли тебе это?

– Где он сейчас, я не знаю, но думаю, что рано или поздно он вернется на базу. Правда, эта информация для тебя бесполезна.

– Почему?

– Потому что не многим дано ходить через иные миры.

– Та-а-ак! Опять про иные миры!

Патиш поднялся, подошел к лошади, сунул руку в суму:

– Это, конечно, тоже из другого мира?

«Автомат Вилмы… Магазин полный, стоит на предохранителе…» – Вар-ка сумел не дрогнуть и вяло протянул руку:

– А-а-а, это…

– Э, нет! – не подался на уловку капитан. – Ты ручки-то не тяни, не тяни! Я же вижу, что это не сковородка! Оружие?

«Эх, Вилма, Вилма!.. Вот оно и случилось. Ну ладно: тяжело делать выбор, когда он есть, а когда выбора нет…»

Вар-ка подождал, когда Патиш усядется на камень. Уныло кивнул:

– Не сковородка… Й-и-е-хх!!! – и бросил ему в лицо горсть песку!

Точнее, это было только движение и посыл, внушение – никакого песка у Вар-ка в руках не было, но эффект почти тот же.

Они начали двигаться одновременно, но Патиш отвлекся на свои глаза и первый удар пропустил: переходом голень – стопа в шею сбоку, кое-как отбил второй и пропустил третий – основанием открытой ладони в голову, под нос. Вот теперь он действительно почти ослеп от болевого шока! Но он был на ногах, он не упал, и шансы сначала сравнялись, а потом…

Словно шелуха отслоилось и осыпалось все, чему учил, что объяснял ему Женька, и Вар-ка дрался, как в юности, пытаясь захлестнуть противника своей быстротой и бескрайней яростью отчаяния.

И сошлись, переплелись на долгие десять секунд два кровавых безумия, две смерти, когда никто не обороняется, когда нападают оба…

Сторонний наблюдатель сказал бы, наверное, что капитан стражей короны уступает противнику в скорости реакции, но значительно превосходит его в технике и силе, умеет держать удар.

Ногой в коротком прыжке Патиш отбросил врага и оказался возле своей лошади. Он рискнул раскрыться на мгновение, чтобы выдернуть меч из ножен, притороченных у седла, и сразу же нанес косой рубящий удар – пусто! Противник больше не атаковал.

В два прыжка, по-обезьяньи, Вар-ка вскарабкался на откос и оказался метра на два выше противника. Они замерли друг против друга – окровавленные и страшные, почти невменяемые.

Вар-ка протрезвел первым: у него и так почти не было шансов, а теперь, когда у капитана оружие, нет тем более. За спиной склон, кусты, камни – это свобода.

– Мне не взять тебя, Патиш! Жаль… Побегаем?

– Где моя дочь?!!

«При чем тут его дочь? – удивился Вар-ка, но быстро сообразил, что это, наверное, наследил Женька. – Эх, знать бы раньше!»

– Отдай игрушку или… брось в костер!

– Ты знаешь, что с ней?

– Я не торгуюсь! Брось в костер эту штуку, отойди и убери меч. Тогда будем говорить. Или лови меня там!

Патиш двинулся боком, не отводя глаз, не опуская меча, поддел ногой и взял в левую руку автомат. Сделал еще несколько шагов и положил его на угли, покрытые слоем пепла.

– Ты доволен?

– Отойди!

Казалось, они ждали целую вечность. Вар-ка всерьез начал беспокоиться, что в костре уже не осталось жара, что придется разжигать заново.

Послышалось нарастающее шипение и свист, в стороны полетели потухшие головешки. Раз, два, три – и все прекратилось. Вар-ка облегченно вздохнул: он не ошибся. В мире Кенната и Вилмы почти все изготовлено из каких-то хитрых полимеров. Каждое изделие имеет одну или несколько точек, термическое воздействие на которые вызывает саморазрушение. Оружие не оказалось исключением. Продукты распада не горючи, не токсичны и окружающую среду не загрязняют…

– Ты доволен, варвар?

– Пожалуй… палач!

– Я не палач!

– А я – не варвар, хотя мое имя созвучно.

– Плевать на твое имя! Что ты знаешь про Эллану?

– Так зовут дочь?

– Да.

Вар-ка выплюнул выбитый зуб, опустился на корточки: «Если что – кувырок назад и ходу. Гадство: кажется, все лицо разбито, хорошо хоть глаза целы!»

– Если хочешь что-то узнать, перестань беситься и говори внятно. У тебя молодая красивая дочь? По тебе не скажешь!

– Не твое дело! Она сказала, что он пойдет с ней!

– Ты встретил здесь парня, похожего на Женьку, и он куда-то увел твою дочь – так, что ли?

Патиш с трудом приходил в себя. Зачем он вообще ввязался в это дело, в обычную ночную облаву? Прекрасно обошлись бы и без него! Но нет, потянуло! Проветриться захотелось! Или, может быть, он надеялся, не признаваясь себе самому, что-то узнать про Эллану? Ну, вот и узнавай!

– Ладно… Ее несколько раз пытались похитить – это из-за меня. Она подцепила его где-то в трущобах у Южных ворот и притащила в дом. Я предложил ей сидеть под охраной или исчезнуть. Она сказала, что уйдет – с ним.

– Что ж, если это действительно был Женька, то ничего плохого он ей не сделает. Разве что… затрахает до полусмерти. Но это – дело добровольное.

– Еще неизвестно, кто кого затрахает! Где они могут быть?

– А почему, собственно, ты спрашиваешь? Если я правильно понял, никто твою дочь не сманивал – ты сам ее куда-то отправил. И не знаешь, куда? Забавно!

– Послушай, ты!!! А-а-а, гм… Это было мое условие: не знать, где она скрывается! Пускай вместе с очередным любовником, пускай: организм молодой, требует свое.

– Сдается мне, что просто папочка не решается ничего требовать от любимой доченьки и ее молодого организма, да?

– Заткнись! Не твое дело! Говори, что знаешь!!

– Почти ничего, могу только предполагать. Во что он был одет, этот парень? Татуировки, шрамы?

– Одет он был, как клоун из балагана: облезлые меховые штаны чуть ниже колен и такая же безрукавка. На нем полно шрамов, но татуировок не видел.

– Да, скорее всего – Женька. И попал он в Хаатику на обратном пути, возвращаясь из нижних миров. У него были с собой меховые штаны и рубаха, но он не стал бы их портить, если бы шел туда. А эта твоя девчонка… Ей сколько?

– Шестнадцать лет!

– Во-во, самый возраст: гормональный взрыв, и все такое!

– У нее этот взрыв уже лет пять – вся в мать, стерва!

– Ну, это – ваши проблемы! А на Женьку, как вошел в силу, девки прямо гроздьями вешаются: находят в нем что-то, магнетизм какой-то. Насколько я знаю, ничего плохого он еще ни одной не сделал: ну, там, приятную дефлорацию, небольшую беременность… Так что, я думаю, они трахаются где-нибудь здесь, в твоем мире. Хотя, в принципе, у него могло хватить ума потащить ее к нам.

– Куда это – к вам?!

– Не ори, Патиш! Лучше молись своим богам, чтобы парень был цел и невредим. Тогда он, рано или поздно, вернет тебе дочь. Может, даже с прибавкой.

– Тварь!!!

Капитан захлебывался от злобы, но Вар-ка чувствовал, что продолжения драки не будет – по крайней мере сейчас. Этот средневековый супермен как-то хитро загнал сам себя в угол и бесится потому, что понимает это. Можно считать, что у него, у Вар-ка, есть заложница, которую он, правда, и в глаза не видел.

– Чего же ты хочешь, нервный папаша? Если буду жив и увижу Женьку, я передам ему… Только что? Чтобы он срочно вернул тебе дочь? Или наоборот: чтобы не возвращал, пока ты тут не разберешься со своими делами? А если она сама не захочет?

Патиш сопел разбитым носом и молчал. Ему сводило скулы от желания видеть собеседника в другой позе – распятым на каменной стене подвала, но… Но парень явно не прост – не мог же он, Патиш, ни с того ни с сего дать такую слабину в начале драки? Не мог! И ведет себя нагло: так держатся или колдуны, умеющие останавливать собственное сердце, или фанатики с ампулой яда в зубе. А чужак как будто угадал его мысли:

– Не пытайся нападать, ладно? Мне, наверное, не справиться с тобой, но уж умереть-то я смогу, когда сочту нужным! Ты лучше о другом подумай! Кто-то, помнится, кричал: «Живи, Хаатика!» Было такое?

– Тебе что за дело? Ты же не местный? Из других миров?

– Не знаю, добрый я, наверное. А вот вы тут наворочали дел!

– Это кто – »вы» или «мы»?

– Не уверен, можешь ли ты понять и принять существование иных реальностей. В крайнем случае, попытайся просто поверить на слово: человеческих миров много. И для кого-то вы все – бандиты и стражники, богачи и нищие – просто жители этого мира. И вы походя, просто так, убили невольных гостей, которые не сделали вам ничего плохого. Вот этот парень – Кеннат – в своем мире был крупным ученым, восходящей звездой, как они говорили. Что-то не получилось во время эксперимента, и он оказался здесь. Надо было его убивать?! Надо? Я тебя спрашиваю! У них другой уровень цивилизации: он мог прийти с оружием и, на всякий случай, выжечь здесь для себя зону безопасности от горизонта до горизонта, но он пришел с пустыми руками. Вы что, приняли его за бандита?! Шпиона?! Сволочи…