Текст книги "Анаркона. Том 1 – Пробуждение"

Перед учителем Архом собрались уже все. Как обычно Анаркона подошёл последним, но судя по тому, что отделался лишь недобрым взглядом Арха, успел.

Едва Анаркона встал в строй, учитель резко начал:

– Наконец, все в сборе. Сейчас учителя разделят вас на группы, так как соревноваться будут именно группы. Учителя давно изучили ваши индивидуальные качества – пора выяснить насколько вы способны действовать в команде. Победивших команд будет две, мужская и женская. Группы по восемь будут состязаться в естественной среде. Для победы разрешается использовать все подручные средства, повторюсь, любые! Даже если первым приходит лишь один, побеждает вся группа. Это и своеобразное соревнование среди учителей – проверка на подбор самого боеспособного состава, и тем сложнее будет состязание. Учителя, приступить к формированию команд!

По шеренгам учеников прошла волна возбуждённых перешёптываний, начались переглядывания. Юные марги стреляли глазами, особенно в сторону преподавательского состава – интересно, кто кого выберет.

Следует заметить, что в Лиге Воинов живёт четыре касты населения. Это учителя, ученики, стража у ворот и обслуга. Наверняка таких лагерей подготовки воинов маргов было много.

Учителя – каста более разношерстная. Тут и возраст разный, и происхождение, статус, занятость, соответственно и оплата работы. В отличие от обучаемых, которые торчали в лагере безвылазно, у наставников выходные были, и проводили они их в ближайшем городе. Поэтому любое мероприятие, повышающее статус, а соответственно и заработок, становилось важным. Набор групп являлся своего рода церемонией. Преподаватели по очереди подзывали к себе одного ученика, после чего право выбора переходило к следующему. Для победы каждый учитель старался набрать в свою группу лучших, но того же хотели и остальные – простор для стратегии и тактики. Старший учитель Аргоний в выборе не участвовал: следил, судил, принимал решения и был беспристрастным.

Первым выбирал самый уважаемый после Аргония – мастер меча Аргир. Чудовищные мышцы всегда внушали трепет любому – он огромен! На плечи Аргира можно положить молодого быка, и вряд ли какая-то часть животного свесилась бы с плеч. Руки – брёвна, перевиты тугими канатами мышц. Широкие ладони от частых занятий покрылись сплошной, толстой, дублёной мозолью и могли растирать мелкие камни в пыль. Пластины грудных мышц выпирали, как отполированный нагрудник тяжёлого доспеха. Девушки шептались, что грудь Аргира столь широка, что когда уединялся в своём особняке сразу с тремя молодками, девки засыпали на ней вместе – втроём! На голову выше остальных, шире в два, а иных и в три раза, и при таких размерах скорость мастера меча поражала воображение, внушала ужас. Когда на своих первых показательных выступлениях Аргир срубил приличное дерево, все опешили, только как это случилось, никто не понял. Он просто стоял рядом, небрежно поигрывал мечом, и вдруг будто бы чуть вздрогнул. Дерево при этом завалилось на бок, чисто срезанное в двух локтях от земли. Это всегда производило неизгладимое впечатление на юных маргов, да и на бывалых мастеров, чего уж там…

Обладатель зычного голоса, подгоняя нерадивых учеников, внушал трепет, иногда, казалось, одним звуком может деревья с корнем выдирать. Кроме выдающегося телосложения и голоса, у мастера меча была отличительная особенность. Его волосы имели цвет спелой пшеницы. Такого не могло быть! За спиной поговаривали всякое, но мастера уважали и побаивались все без исключения. На правом плече красовалась татуировка, которой Аргир гордился особо – меч разрубающий молнию. Означало это победу боевого искусства над магией. На заре своего пути к известности и уважению Аргир выиграл соревнование среди тёмных звёзд меча и магии, собранных со всей ветки миров, победив в финале известного Мага Сурма. Человеческий чародей считался непобедимым. Но молодой преподаватель за счёт уникальной, невообразимой скорости не дал Магу и шанса.

Аргир вообще ни разу в жизни не проиграл, ни одного поединка! Тогда победителя засыпали вопросами: кто, откуда, почему о нём до этого ничего не слышали, кто его родители, о цвете волос и прочее. Единственный раз Аргир рассказал о себе, и история оказалась занимательной.

Родителей забыл, но отчётливо помнит, что погибли на войне против светлых. После этого пьяный от горя маленький мальчик ушёл в лес. Там долгие годы самостоятельно тренировался, сражался с дикими зверями, волколаками, разбойниками и прочей фауной Диких Лесов. Решил отточить мастерство так сильно, как не смог ни один боец до него. И это получилось! Так же мастер поведал о своей неприязни к Магам, так как цветом волос обязан именно колдовству. Мол, перед самой смертью родителей, играя на улице, однажды подшутил над прохожим и навлёк беду. Прохожий, оказавшийся сильным колдуном, притворился, что шутка его повеселила и пообещал на завтра, в это же время, преподнести маленькому маргу подарок. На следующий день загадочный прохожий действительно появился. В награду якобы за смелость и за то, что рассмешил, Маг преподнёс эликсир, увеличивающий силу. Обрадовавшись, маленький Аргир выпил зелье и сначала, действительно, почувствовал необычайную бодрость. Только через час бодрость пропала и за несколько дней, красивые чёрные волосы стали светлыми. Точь– в– точь как у главных врагов маргов – ариев из Клана Синего Цветка. Вот как отомстил ребёнку за насмешку гнусный колдун.

Практически сразу после этого пришла весть о смерти родителей. За свою мечту победитель турнира Меча и Магии выдал желание стать преподавателем, научить виртуозно сражаться как можно больше маргов и тем самым нанести урон Свету, отомстить за убитых родителей. Естественно, победителю тут же предложили должность преподавателя в центральном лагере подготовки маргов – Лиге Воинов. Если б не цвет волос, который не смог сделать прежним ни один Маг, Аргир был бы эталоном тёмного воина.

– Крама, – зычный голос Аргира, в который раз заставил вздрогнуть всех.

Естественно, мастер меча выбрал того, кто больше всего походил на него самого. Аргиру Крама в подмётки не годился, но среди учеников слыл лучшим мечником – самым здоровым и мускулистым. Только если Аргир производил впечатление гордого героя, то Крама противного вышибалы из таверны. Недруг Анарконы считался в Лиге лучшим бойцом – как и сам Анаркона – и выбор мастера никого не удивил. Довольный Крама прокладывал себе дорогу, грубо распихивая нерасторопных, а посмевших задержаться дольше остальных почти бил, незаметно для учителей, но сильно. Проходя мимо Анарконы, зыркнул нагло, растянув рот в безобразной ухмылке, повертел перед лицом запястьем, на котором красовался браслет, самое ценное сокровище – подарок отца! Сердце сжалось.

«Гад! Как посмел нацепить на свою поганую руку?!»

Захотелось броситься и выбить подлецу все зубы. Вовремя остановился, понял, что этого верзила и добивается, навесить на Анаркона новую напасть – наказание за нарушение дисциплины в строю.

«Нет уж, такого удовольствия я тебе не доставлю, но клянусь, долг верну, обязательно!»

Анаркона до боли сжал кулаки, ногти впились в кожу, волна гнева чуть утихла. Крама, осознав, что подначка не прошла, с сожалением двинулся дальше, не забыв покрутить браслетом у лица ещё раз.

Следующим по жребию выбирал Айру – преподаватель акробатики. Кульбитам, которые тот выделывал, обзавидовалась бы любая обезьяна. Да что там – с горя бы удавилась! О сальто, переворотах и длинных прыжках тут речи вообще нет. Айру умеет бегать по шероховатым скалам, как по ступеням. Даже по отвесной скале. Что он выделывал в кронах деревьев вообще уму непостижимо. Перепрыгивая с ветки на ветку, мастер акробатики пролетал немыслимые расстояния словно белка-летяга. Мгновенно соизмеряя пружинистость ветки с расстоянием до следующей, он то слегка касался её, то с силой перескакивал на следующую. Перебирал эти виртуозные па Айру с немыслимой скоростью – казалось, что учитель летит! Затем молнией приземляясь за спинами учеников, заявлял с улыбкой: «Так сможет любой, стоит лишь немного потренироваться». Молодые марги хмурились – овладеть своим телом настолько будет не легче победы над мастером Аргиром. Айру творит нечто изумительное, запредельное, а ведь не молод – сорок четвёртый год идёт.

Тонкий нос Айру напоминал клюв совы. Постоянная лёгкая и чем-то плотоядная улыбка на лице не раз многих вводила в оторопь. Ученикам казалось, что Айру, сыпля милыми улыбками, смотрит на учеников как на завтрак. В нём было что-то дикое, лесное, древнее. Всегда гладко выбрит, он из-за этого ещё больше казался маскирующимся под нормального. Сухой, поджарый, тонкие брови срослись на переносице, придавая сходство с филином. Когда кто-нибудь окликал его со спины, он жутко неестественно выворачивал голову назад, совсем уж по-совиному, глаза на мгновение вспыхивали жёлтым огнём или просто так казалось. Если сурового мастера Аргира побаивались, но больше уважали, то от этого акробата у всех поджилки тряслись. Айру метал ножи в цель не хуже преподавателя этой дисциплины. Ещё одна особенность делала его чрезвычайно опасным. Тонкие пальцы учителя акробатики обладали нечеловеческой прочностью и силой. Он мог подойти к толстому дереву и, всё так же слегка улыбаясь, выхватить приличный кусок каменной коры вместе с частью ствола. За глаза его звали Дикий.

Дождавшись очереди выбирать, Айру хищно зевнул и сладко произнёс:

– Анаркона.

Юноша не удержался и судорожно сглотнул. Надеясь, что учитель акробатики его не съест, робко шагнул вперёд. Оживление в рядах не стихало. Каждого интересовало, кто в какую группу попадёт – смотрели, прикидывали силы.

Наконец, отбор закончился. Количество групп (мужских и девичьих) насчиталось тридцать семь. Анаркона оглядел свою. Состав более чем странный, Айру снова озадачил. У мастера меча и женская, и мужская группы как на подбор – все рослые, мощные воины и воительницы. У Айру разношёрстная смесь. Из более-менее стоящих бойцов в группе Анарконы угадывались лишь трое. Как ни странно это братья близнецы – Алит, Айтаро и Ацык. Не самые лучшие, но и не самые плохие, твёрдая середина. Следующий, долговязый, длиннорукий гигант Аэнтос. Дерётся не чета остальным, но силой обладает чудовищной. Высокий рост, длинные мускулистые руки, если схватит – смерть.

Анаркона вспомнил как на первом занятии по метанию камней, Аэнтос несколько раз подряд не попал в деревянную мишень. Над ним уже начали потешаться, но смешки резко стихли. Камень разнёс толстый, деревянный манекен в щепки!

Как это могло пригодиться в пути, Анаркона представлял слабо, Аэнтос попадает раз из десяти в лучшем случае. Следующий боец оказался ещё хуже – Алавия. В поединках, наверное, самый слабый, но бегал с сумасшедшей скоростью. Ас и Аспид, закадычные друзья, бойцы средние, но талантливы в акробатике, Ас к тому же обладал собачьим нюхом.

Такую вот компанию набрал загадочный Айру. Анаркона задумался. Как с такими выигрывать? Единственный серьёзный боец тут он сам. С другой стороны, Айру чаще остальных оказывался прав, а это аргумент серьёзный. У Аргир – цвет бойцов и отличников физической подготовки, в спаррингах и фехтовании Анаркона побеждал каждого, но, собранные вместе, они являли силу страшную, а вечный враг – Крама вообще ни в чём не уступал, разве что в мозгах.

Мерзкий Крама – отпрыск аристократической, богатой семьи, о чём свидетельствует его имя. У маргов только родители аристократы имели право давать детям имена начинающиеся с любой буквы, в то время как в обычных семьях обязаны давать имена, начинающиеся с буквы «А». Крама этим всегда бравировал, задирая Анаркону и остальных одиночек, называл сиротками. Злобился здоровяк, конечно, больше на Анаркону за то, что смел драться наравне, и на занятиях не уступал. Мало того, что соперник вдвое уже и ниже на голову, так ещё и рядом с ним, аристократом, смеет держаться на равных! Анаркону многие считали позором маргов, добренького такого, правильного, всезнающего выскочку с теорией отлетающей от зубов. Крама, смотря на него, давился ненавистью. Нашёл бы лазейку, давно бы с ребятами зашиб, да нельзя – за убийство без разрешения виноватого карают тем же.

Анаркона старался злобную шайку избегать. Своих родителей не знал, воспитываясь Варлой одинокой старой женщиной, всегда ведущей себя подчёркнуто официально, не получил и горсти любви. На вопрос о родителях получал скупой вежливый ответ: «Так сложилось». Будучи совсем маленьким, смутно припоминал, как в дом наведывались мужчины. Приходили не раз, что-то спрашивали и быстро уходили. Варла знала их, боялась. Каждый раз колени строгой воспитательницы тряслись, а стальной голос прерывался нелепыми заиканиями.

Крама со своей бандой мордоворотов уже открыто посмеивался, тыкал в разношёрстную группу Айру пальцем, демонстрировал Анарконе отцовский браслет. Анаркона часто желал, чтоб злобного гада не стало. В последнее время желание превратилось в навязчивую мысль. Юноша не понимал, как такую сволочь до сих не поразила молния?! Зато спокойный Айру застыл с любимой, плотоядно-доброжелательной улыбкой, излучая безмятежность.

Учитель Арх заговорил вновь:

– Итак, группы испытуемых собраны. Вас ждёт лесополоса препятствий, нашпигованная ловушками. Вам предстоит двигаться на север, там – на скале призраков установлен флаг, к которому группы постараются пробиться через дикий лес. Территория дикого леса кишит естественными сюрпризами. Первый коснувшийся флага приносит победу группе. У флага будет часть преподавательского состава для фиксирования результатов. Старт групп в разных местах, но пути многих пересекутся. Вы можете драться, убегать, прятаться – что угодно! Главное добраться до флага и коснуться его. Но помните, это испытание команд и бегун одиночка вряд ли пробьётся к финишу без помощи. Это территория, где живут разные народы, племена, волколаки, спятившие Маги. Риск для жизни есть и не шуточный! Для самообороны и поединков вас снабдят лишь тренировочными дубинками. Если в дороге найдёте что-то посущественней, смело используйте. Мастерство и ум! Применяйте эти качества, насколько позволят способности. Вопросы?

– А если две группы столкнулись и в поединке кого-то убили? – раздался гнусавый голос.

Анаркона без труда узнал противного Краму. Под словами «кого-то» враг естественно подразумевал его.

– Такое не исключается, поэтому каждый должен постараться, чтобы этого не случилось, – отчеканил Арх. – Ещё вопросы?

– Теперь всё ясно, – Крама многозначительно посмотрел Анарконе в глаза, в ухмылке обещание скорой встречи. За спиной дерзко скалятся и на показ пихают друг друга приятели Крамы, да там почти вся его шайка! Аргир как специально выбрал именно их. Немного струхнув, Анаркона отвёл взгляд.

Учителя увели группы к местам старта. Отряд Анарконы брёл угрюмо. Все понимали, насколько слаб состав – в поединке группа на группу их просто размажут. Что задумал Айру, как он собрался выигрывать?

Натоптанная дорога давно кончилась, по пересечёнке шли больше часа. За большой пихтовой рощей открылся каменистый песчаник. Здесь Айру остановился.

– Пару советов на дорожку, – с места в карьер начал Дикий. – Все годы я пристально наблюдал, изучил каждого, поэтому точно знаю, кто и на что годен. Остальные преподаватели предположили, что всё решит мастерство в поединках и выносливость, я вижу вопрос глубже. Алит, Айтаро и Ацык бойцы не лучшие, но если не считать Анаркону, который практически универсален на любом поприще, то братья ваша главная ударная сила. В отдельности проиграют многим, но наблюдая за коллективными тренировочными боями, я понял, насколько близнецы чувствуют друг друга. Сражаются вместе как единый организм! Их слаженность в эти моменты поражает, а боевая мощь возрастает в разы. Сила Аэнтоса наверняка пригодится, и, кстати, Аэнтос… – учитель перевёл пугающие, совиные глазищи на растерянного верзилу. – В лесу сразу выломай себе какое-нибудь бревно – пользы в схватках добавится значительно. Ас и Аспид – мои любимцы, так складно мои акробатические изыски никто не делает. За счёт своего врождённого уникального обоняния Ас заранее предупредит об опасности. И кто знает, пригодится ли быстрый бег Алавии, посмотрим. К тому же выбранные мною ученики самые миролюбивые. Анарконе будет легче сработаться с вами. Наш одарённый самородок, частенько бывает… эм… – тут учитель акробатики пошамкал губами подбирая слово, – …мягковатым, – губы раздвинулись в улыбке больше похожей на оскал. – Зато полон сюрпризов. Так ведь, Анаркона?

Под пристальным взглядом Анаркона вздрогнул. Сказал это Айру так, словно знал все секреты юноши, и про практику магии и о посещении Независимых Поселений. Раскрыв рот как умирающий на суше окунь, Анаркона не знал что ответить.

– Север там, – ткнул Айру пальцем в сторону леса.

Он и не собирался выслушивать сбивчивый ответ, зато, прежде чем отправиться обратно в лагерь, хитро подмигнул и хищно улыбнулся, заставив половину группы испуганно шагнуть назад.

Глава 5

На стук ответили мгновенно. Узкое отверстие двери, прикрытое заслонкой, на секунду открылось, сверкнули стальные глаза – копия Буранских, – послышался звук отодвигаемого железа. Маленькая дверь пропускала Вождя Клана внутрь.

– Здравствуй, отец! – шестнадцатилетний страж в мягкой волчовке казался вылитым Бураном. Глаза, волосы, скулы – всё выдавало родственность, правда рост ниже и в плечах не так широк. Белоснежные волосы чуть ниже плеч, распущены, на щеках пока лишь белёсый пух.

– Отец! – второй страж радостно и крепко обнял. Этот ростом был выше, и в плечах отцу не уступает, но юн как первый.

– Элрих, Готул, всё растёте, скоро настоящими воинами станете! – пожурил детей Буран. – Всё тихо, гости не наведывались? – поинтересовался Вождь больше для порядка.

– Всё тихо. Пара гномов с утра у входа шаркалась, – усмехнулся низкорослый Элрих. – Валька им сверху на головы большой ком снега сбросила.

– Валька уже в дозор ходит?! – удивился Буран. – Во время-то бежит, недавно же ещё шмакадявкой бегала… Дела… Ну и как, попала куда целила? – подхватил с улыбкой отец.

– Прямо в голову, гном даже на задницу сел, – широко улыбнулся высокий Готул.

– Не зашибла хоть?

– Да у гномов головы чугунные, к тому ж в шлемах они. Что им будет? – весело заметил Элрих. – Так, по носу щёлкнули, чтоб любопытные морды свои подальше держали.

– Ваша правда. Ладно, бдите, – хлопнув отпрысков по плечам, Буран с улыбкой направился к ближним домам.

Тропинок не было, снег всюду вытоптали тысячи ног. Возрождающийся Клан Снежного Барса – круг в две мили, образованный великой стеной, – условно делился на четыре равные части. В первой находились мастерские, кузни, пекарни и прочие хозяйственные постройки. Так же здесь ровными рядами расположилась тысяча просторных одноэтажных домов. В них жили молодые жёны Бурана. Собранные с разных миров, очаровательные, красивые девушки, – сейчас уже многие женщины – шестнадцать лет назад соглашались идти в неведомое добровольно. Естественно, личности, набиравшие Бурану гарем, искали таких прелестниц, у которых жизнь не ладилась. В своём мире девушки оставляли все проблемы, а в новом мире взамен получали двадцать лет безбедной жизни и солидную сумму золота по истечении срока. От молодок требовалось лишь рожать от красавца мужа и быть хорошими матерями. Многие побитые жизнью сами искали тихое место без стрессов, суеты, нищеты, набегов и болезней. Половина соглашалась ещё до того, как агитаторы успевали дойти до вознаграждения. Сытый, охраняемый рай: пищу доставляют, из работы только стирка, хлопоты по дому да выпечка хлеба. Даже зерно в мире снега выращивать не нужно – привозят. А так, возись с детьми и жди, когда красивый муж вновь заглянет для постельных услад.

Для Бурана тысяча наложниц была не прихотью похотливого мужчины, а работой, бременем по возрождению клана. Сказать, что работа отвратительная – слукавить, даже наоборот, но работа тяжёлая. Буран не зря набрал такое количество, у него был план. Каждый день любить трёх, четырёх, а если случалось отлучаться, то по прибытию наверстывал пропуск шестью, семью красавицами через «не могу». Это изматывало больше, чем кажется на первый взгляд. Подросток с гуляющим жаром молодости такой нагрузки почти не заметит, Бурану же приходилось туговато. Время от времени приходилось выполнять задания Учителя. В скитаниях по мирам часто бьёшься за жизнь, преодолеваешь десятки миль, планируешь, переживаешь, убегаешь, крадешься, выматываешься на полную, и после такой кутерьмы будь добр взобраться на девиц! И никуда не денешься – план! По расчётам, через двадцать лет, численность Клана Снежного Барса должна вырасти с одного Бурана до тридцати тысяч минимум. При этом новый гран уже станет в десять раз крупнее старого. Чтобы выдержать такую насыщенную ночную жизнь, знахари советовали Бурану есть оленину, мёд и орехи.

Во второй части огромного круга высились трехъярусные терема. В них заселялись дети Бурана достигшие шестнадцати лет, жили там уже отдельно от матерей. С восемнадцати могли брать и приводить в просторный дом жену, не из клана, из обычных, приведённых Бураном новых женщин, разницы всё равно никакой – дети всегда рождались Барсами. С шестнадцати ходили в дозор на стену и стражами на самый почётный пост – единственные в стене ворота. Здесь же, во второй части, проходили тренировки. Тут и полосы препятствий, и тренировочные площадки разной твёрдости, чтоб Барсы сражались одинаково хорошо на земле, дереве, камне, в глубоком снегу, вися на канатах, везде. Ближе к центру круга временные дома учителей – мастеров меча и стихийной волшбы – нанятых из других миров, временно, пока Барсы не встанут на ноги и не обзаведутся своими.

Третья и четвёртая части один сплошной вольер, отгороженный от жизни Барсов внушительным забором без щелей и зазоров. Огромный полукруг, размерами миля на две, представлял собой естественный кусок хвойного леса, который специально не стали вырубать при строительстве великой стены. Там паслись расплодившиеся без хищников гисахи3. За великую стену Барсам выходить не разрешалось под страхом смерти – строгий наказ Бурана, а тут, в вольере, всегда под боком дикий лес, можно рыскать, забираться на деревья, оттачивая навыки, охотиться, да и мясо составляло основной рацион клана.

– Папа, папа! Отец вернулся! – словно муравьи, из каждого угла высыпали беловолосые дети. Бурана тут же взяли в плотное кольцо.

Вождь на улыбки не скупился, трепал белёсые кудри, косы (у кого, что было), хвалил, делал замечания, сорванцы в мягких шубках радостно скакали рядом. Повелел отнести оленью ногу к женщинам на кухню, половину запечь, вторую заморозить на строганину. Детская свора сорвалась с места как ошпаренная, за оленью ляжку развернулась настоящая драка. Каждый хотел, чтобы именно его мать приготовила и подала отцу обед. Это значило, что к победителю в избу отец зайдёт обязательно.

На драку Буран глядел с одобрением, пусть учатся, Барсы должны быть сильными. В яростной схватке без правил маленькие братья и сёстры мгновенно превратились в жёстких соперников. У кого-то нос уже разбит, другой весь в ссадинах, третий, задыхаясь от пробитого дыхания, лежит, скрючился на снегу, его топчут, но никто не ревёт! Вон один упал с лопнувшей губой, вскочил, стёр кровь, сплюнул и снова на противника. Настоящий воин!

«Деритесь, сражайтесь, растите бойцами, набирайтесь стойкости, нам ещё мстить за предков. Настанет час и звериные кланы вздрогнут! За вероломство, за подлость мы отомстим, будем сильнее, никто больше не посмеет угрожать Клану Снежного Барса!»

От нахлынувших мыслей Буран стиснул кулаки, вспомнились тысячи мёртвых родичей, растерзанных свирепой стаей трёх кланов. Перед глазами встала страшная картина детства. Перепуганный, рыдающий мальчишка смотрит на тысячи белоснежных голов, заляпанных кровью и мокрым пеплом.

«Напали подло, внезапно, с огромным перевесом! Сочтемся!!!»

Буран встряхнул головой, отгоняя детские кошмары.

«Всё, пора выспаться! Пара часов силы восстановят. Сегодня ещё к четырём красавицам нужно, а с такими мыслями на девку лезть… негоже… всё, спать!»

Добравшись до своего терема, Вождь вырубился, едва голова коснулась подушки.

* * *

Из сладкого забытья вырвал вкрадчивый детский голос:

– Отец, пойдём обедать, мать оленину приготовила.

Буран резко распахнул глаза. У кровати десятилетний мальчуган, тот самый, с лопнувшей губой, смотрит счастливо и гордо. Буран покопался в памяти, этого он вроде помнил – парень не раз уже побеждал, попадался на глаза.

– Молодец, Вихрян. Одолел, значит братьев?! – польстил мальцу отеческий голос.

– Да, всех побил! – радостно воскликнул отпрыск. – Целый час дрались!

– Что ж, тогда пойдём с отцом оленину есть, – Буран взъерошил герою волосы, легонько толкнул к двери. – После обеда покажу пару приёмов, наших Барсовых, учителя такому не научат.

Курносый комок снежных волос от гордости чуть не лопнул, стрелой вылетел на улицу хвастать перед братьями. Пока батька не вышел, нужно успеть рассказать, что будут делать!

Бурана боготворили, внимания отца на всех не хватало, хоть и приходил почти каждый день, а если учесть, что детей у Бурана – от младенцев до шестнадцатилетних – здесь белее семнадцати тысяч, разворачивались настоящие баталии. Добрались к дому Вихряна под завистливое молчание ватаги сверстников. Словно чувствуя приближение гостя, дверь распахнулась. На пороге застыла молодая, стройная женщина лет тридцати. Приталенное шерстяное платье до пола, над бёдрами широкий кожаный пояс, сжимает и без того узкую талию сильнее. Тёплые карие глаза, короткие темно-русые волосы длиной не больше ладони и мягкая улыбка миловидного, чуть грустного, но умного лица.

– Ну, надо же, кто пожаловал! Неужто сам великий и могучий? – хитро прищурившись, женщина упёрла изящные руки в бока.

– Здравствуй, Веста. Сын наш настоящим воином растёт, отбил добычу у братьев. Вот, пришли обедать, – Буран слегка напрягся. Правильно ли имя жены назвал или напутал? Бывали случаи…

– Всё! Небеса разверзнуться! Он моё имя помнит! – женщина саркастически всплеснула руками, в глазах блеснули хитрые искры, но щёки раскраснелись – приятно. – Заходите, всё готово.

Вихрян нетерпеливо вскочил на широкое крыльцо и, схватив массивную рукоять из дерева, едва не дёрнул, но вовремя одумался, спустился, уважительно пропустил отца первым. Проходя, Вождь хватанул всей пятернёй оттопыренные женские ягодицы, заставив хозяйку игриво взвизгнуть.

В просторном доме одуряюще пахло печёным мясом, у Бурана мгновенно засосало под ложечкой. Прошли в трапезную. На огромном столе, в большом праздничном блюде исходит паром запечённая ляжка оленя. Сели за стол. Веста порхала, расставляла перед любимыми мужчинами тарелки, раскладывая ножи и вилки, тут же появился мёд, свежевыпеченный хлеб, орехи. Можно было выставить все заранее, но мужчине всегда приятно, когда женщина показывает, с каким желанием хлопочет. Буран кивнул сыну, мол, поехали, рубай. Вихрян кроме гисах, другое мяса пробовал редко, но смотря с любопытством, ждал, когда отец себе отрежет – уважение.

Оленина выдалась на славу. Пропёкшаяся корочка лопалась, выпускала пары душистого аромата, испортить мясо раз плюнуть, пересушишь и всё – словно старый сапог жуёшь. По пальцам тёк жирный сок, Буран отхватывал ножом большие куски, вгрызался в сочную мякоть, хотелось урчать, но он все-таки Вождь – неприлично будет. Вихрян дождался, когда отец отхватит первый кус, сам набросился. Куснул и чуть не завизжал от восторга, ему мать так вкусно не готовила! Приправы разжигали аппетит, сын и отец уплетали жадно, словно неделю голодали. Буран чуть расслабил ремень – влезет больше. Когда ещё домашнего поест спокойно? Наконец, насытились.

Веста сидела напротив, подпирая руками подбородок, с восхищеньем косилась на мощное телосложение и на то, как жадно ест. Хитрые глаза многозначительно ожидали похвалы. Буран поймал взгляд, мышцы сами напряглись, стали ещё шире.

– Всё, хозяйка, сыт, – бухнул по столу крепкий кулак. – Умеешь порадовать!

Веста многозначительно подняла бровь и еле заметно прогнулась в спине. Аккуратная, упругая грудь тут же натянула шерстяную ткань, резко очертилась.

«Обещал к четырём девкам… Что ж, придётся к пяти. Накормила так, что вместе с мясом чуть блюдо не сожрал».

– А ну, малец, сходи, погуляй, мы с мамой потолкуем кой о чём.

Вихрян без лишних слов набросил куртку и выскочил – слово отца закон. Веста принялась убирать со стола, делая вид, что не догадывается, зачем сына отослал. Повернувшись боком, сильно склонилась над столом, одной рукой уперлась в столешницу, вторая, собирая тарелки, чуть подрагивает, выдавая внутреннее волнение. Неожиданно сильные руки схватили сзади, прижали – счастливую женщину мгновенно бросило в жар.

«Наконец-то! Пять месяцев без мужчины!»

* * *

Буран шёл к тренировочной арене. От мощной фигуры валил пар – только вышел от пятой жены, – пышнотелая Китана вымотала сильней, чем четыре предыдущие. Вождь двигался на звук, слитные выкрики нескольких десятков глоток говорили, что на арене тренировка в самом разгаре. Буран издали заметил, как черноволосый учитель ходит по рядам двенадцатилеток, поправляет, втолковывает нетерпеливым снежноголовым премудрости поединка. Нанятый марг мастер своего дела. Буран знал, как боялись эту расу во многих мирах. Бойцов, которых лепила Тёмная Империя, прогоняя через горнило двух орденов, на основе которых Буран во многом построил подготовку и в своём Клане, победить практически невозможно. Они чувствовали меч, словно из руки рос. Уступала ли школа новых Снежных Барсов, Буран не знал. Вождь не раз скрещивал мечи с выпускниками Ордена Смерти, проверял себя, побеждал, но приходилось туго, очень. Учитель приближение заметил издали. Когда до арены осталось с десяток шагов, марг остановил тренировку.

– Ученики, приветствуйте Вождя Клана Снежных Барсов!

– Барсы! – грянуло несколько сотен глоток.

Буран так и не привык к громким звукам – всё время хотелось вжать голову, шикнуть, чтоб не шумели. А ну как разведчики кланов услышат! Но высоченные крепостные стены, в два ряда, гасят все звуки. Специально проверял после застройки, приказав тогда всем внутри орать, а сам слушал за стеной – тишина. Быстро поборов приступ тревоги, чуть склонил голову в приветствии. Сыновья и дочери ответили слитным движением. Так же вождь приветствовал и черноволосого учителя. Марг оценил выказанное уважение.

– Барсы! – начал Буран зычным голосом. – Сейчас мы с мастером Холанусом проведём показательный бой мастеров, и вы сможете узнать, что такое «частичный контроль Барсов». Эта способность выгодно отличает нас от других и даёт преимущество в схватках. – Буран краем глаза заметил лёгкое удивление в глазах марга. Вроде уже знает о поединках всё, а тут какой-то «частичный контроль».