Текст книги "Радищев Life, или Путешествие назад в будущее. Философско-биографический трактат из серии «Русский Просветитель»"

Разбирая и классифицируя перечень различных преступлений, Радищев предлагает выделить в обособленную уголовную статью все преступления совершаемые судьями и градоначальниками. Данные преступления должны классифицироваться не как иначе как преступления с использованием служебного положения. Ибо в России данное зло «обширный и глубокий пустило корень»… «Сего рода ведомости, хотя и покажут много, но еще больше можно было бы узнать от беспристрастного независимого путешественника, который бы проехал по России, не побоялся сильных мира сего и дал картину преступающих в злоупотреблении властью». Ну а лучшей картины злоупотреблений властью данный им самим в «Путешествии из Петербурга в Москву» более десяти лет назад произвести на то время было и трудно и опасно. Да и навряд ли было бы возможно найти в то, как в принципе и в это столь смелого и решительного путешественника, каким был Радищев.

Позднее, уже перед своей кончиной Александр Николаевич искренне считал свою книгу не только правильной и нужной, но и готов был проделать реальное путешествие по известному и столь тернистому своему литературному маршруту. И все только ради того, что бы показать разумному и мыслящему читателю, то, что за все это время в России не изменилось ровным счетом ничего.

В позднем своем проекте гражданского уложения Радищев выступает ярым противником крепостного права, философски с позиции логики доказывая никчемность его и отсталость. С точки зрения чистого разума, автор выступает против феодальной собственности, против феодального неравенства, яро и смело выступая за равенство буржуазное. Основным и неотъемлемым свойством, которого на основе естественного права является наличие у крестьян частной собственности. Крестьянину просто необходимо иметь право владеть своим наделом, даже если дворяне будут иметь перед крестьянином в этом неоспоримое преимущество. Согласно не прописным истинам естественного права владения землей, на самой заре человеческой цивилизации, еще до появления всякого намека на частную собственность было. И именно тот, кто землю обрабатывал, тот и имел право на владение ею и пользовался исключительно этом участком земли на основе естественного человеческого уложения. «Но насколько мы удалились от первоначального, то есть естественного положения, относительно натурального владения и тот, кто имеет право владеть, вынужден работать на кого– то, то есть на помещика, ища в этом себе пропитание которое полностью зависит от прихоти другого. Радищев прямо пишет, что изначально при вступлении человека в общественное объединение себе подобных одним из главных его условий было – это наличие собственности как таковой и исключая такую возможность мы тем самым нарушаем главные и изначальные условия общественного договора. Основная задача, как законодателя, так и правительства в целом состоит именно в том, что – бы выступать гарантом и защитником сохранности собственности и благосостояний своих граждан. «Правительство – есть блюститель прав собственности, на начальном договоре основывающихся». Из соблюдений прав на собственность вытекает и необходимость в равенстве граждан перед законом, а от этого и гражданские свободы равные для всех.

Пережив на своем жизненном пути вынесенный в его адрес смертный приговор, долгую каторгу и мучительные моральные пытки одиночеством в неравной борьбе с полным отчуждением и непониманием Александр Николаевич Радищев не отступил не на йоту от своих просветительский убеждений и до последнего дня своего защищал униженных и оскорбленных «страждущее человечество». Он твердо верил в превосходство и торжество разума над произволом и мракобесием. Ибо истина, – как говорил Радищев, – есть высшее для меня божество и если бы всесильный, и восхотел изменить ее образ, лицо мое было бы от него отвращено.

Черная желчь и угрозы «Сибирью»

Смерть Александра Николаевича была заранее предопределена и обусловлена множеством обстоятельств имеющих под собой целую совокупность социальных и политических факторов, с которыми ему приходилось сражаться в гордом одиночестве. Причинами же переполнившими собой чашу его всеобщей скорби и терпения явились открытые угрозы «новой Сибири» от начальника его, графа Завадовского. После ссылки, а еще позднее после своей усердной работы в комиссии для Радищева стало более чем очевидным то, что в немытой крепостнической России для общественной добродетели просто напросто нет места, зато места этого с лихвой предостаточно в застенках, крепостных казематах и сибирских острогах. Сам граф Завадовский ознакомившись с правовыми проектами Радищева, негодовал и пригрозил новой ссылкой в Сибирь, которую пользуясь своим положением при дворе, тот ему с легкостью мог и устроить. После чего, как бы ни старались дети и родственники успокоить Александра Николаевича, тот повторял, что на него в верхах зло имеют. «Ну что вы скажите, детушки, если меня опять в Сибирь сошлют?», – сказал однажды Радищев своим детям и это его волнение день ото дня, лишь усиливалось, а состояние меланхолии или «разлитие черной желчи», как именовали ее древние, лишь увеличивалось.

11 сентября 1802 года около 10 часов утра Александр Николаевич Радищев, будучи у себя дома и чувствуя себя крайне не здоровым, утомленным и морально подавленным, берет в руку стакан с царской водкой и выпивает его одним разом. Ближе к полуночи того же дня Радищев скончался. Вот так, трагично и прискорбно на 53 году оборвалась жизнь первого русского интеллигента и честного стойкого борца за всеобщее право свободы. Над большинством его литературных произведений, не требующее отлагательств, нависло цензурное табу под строгим государственным контролем, длящееся после его смерти еще более века. Рабство российского крестьянства продолжалось еще более полувека, а сторонники крепостничества, притеснения и принуждения справили свою победу, над неминуемым преобразованием в виде промышленных преобразований, отбросив Россию еще дальше с пути цивилизации, просвещенности и мирового прогресса.

Глава №3

Путешествие из Петербурга в Москву

Любители добра, ужель надежды нет?

Мужайтесь, бодрствуйте и смело протекайте

Сей краткой жизни славный путь…

Убедившись в том, что из власть имущих и чиновников молодого литератора слышать никто не хочет, а тем более никто не собирается облегчить жизнь сельского труженика, Радищев, теряя на это надежду стал понимать, что спасение утопающих это их сугубо личное дело. То есть он считал вполне возможным освобождение крестьян от крепостничества, только силами самого крестьянства, ну а при таком варианте, как говорится чем хуже, тем лучше. Именно надежда на бунт самих мужиков для Радищева стала и действенным и единственным средством добиться крестьянину свободы. Крестьянин в законе мертв, говорили вы, но нет он жив и в законе естественного права, живее вас самих, если сам того возжелает. «Я зрю сквозь целое столетие».

Основная и самая печальная социальная трагедия, Радищева, как буржуазного революционера заключается в том, что он из своей среды был один. В России просто не было на то время крепкой в экономическом и организованной в политическом плане революционной силы, которой было бы под силу используя свои интеллектуальные и организаторские способности объединить в один союзный кулак угнетенное до крайности крестьянство и горемычную городскую бедноту. Сами по себе, так называемые чуть более ста лет назад, низшие слои общества, находились в положении загнанного и забитого скота, способного при доведении до полного отчаяния, лишь на временное неповиновение и на краткосрочную, но безудержную жестокость в сторону непосредственных своих притеснителей. На разумный, расчетливо спланированный протест, как и на грамотное и разумное отстаивание своих природных прав, общая масса просто не способна априори, что в далеком вчера, что в недавнем сегодня. Будучи дворянином по происхождению и царским чиновником по своему положению, Радищев с позиции своих знаний болезненно чувствовал свою вековую вину перед пахарем и тружеником земледельцем, он сознательно ненавидел чиновников, духовенство и дворянство, ту среду, из которой вышел сам. Радищев желал окончательного разрыва всех связей с горсткой мздоимцев и подхалимов, переходя на сторону угнетенного и униженного трудового человека.

От ликующих, праздно болтающих,

Обагряющих руки в крови,

Уведи меня в стан погибающих

За великое дело любви….. как у Н.А.Некрасова

Этим самым вырабатывая в своей личности разумное рационалистическое мировоззрение, основанное на цивилизованном праве равенства и избавляясь тем самым от сословно – кастовых привычек строящихся на предрассудках. И ты чиновник думаешь, что кусок хлеба и лоскут сукна дают тебе право поступать с подобным тебе существом, так как тебе вздумается?! И если ты крестьянина считаешь бесправным человекоподобным существом, то сам тем самым показываешь, что являешься по отношению к нему даже не существом, а поганым, мерзким веществом.

СУДЕБНЫЙ ПРОЦЕСС

По всей книге «Путешествия из Петербурга в Москву» разбросаны наглые вылазки против судей и придворных чинов, против дворянства и священников. Сочинитель ненавидит царей и где это возможно убивает к ним народную любовь, раболепие и преклонение, действуя редкой для того и этого времени смелостью. Радищев открыто хвалит и Кромвеля, и Мирабо, которые, не одной, а многих виселиц достойны… царям грозит плахой… склоняет к возмущению крестьян против помещиков, солдат против командиров – начальников и что особо опасно, возлагает надежду на бунт простых мужиков. Словом – это бунтовщик – хуже Пугачёва. Такую характеристику автору «Путешествия» дала сама Екатерина 2 выступившая на комедии суда ею учиненного и разыгранного над русским публицистом в качестве главного режиссера и вдохновителя. После высказанного ею в адрес Радищева и его книги, царице оставалось немного, а именно подтянуть мнимое преступление автора под формальные пункты действующего на то время законодательства. Все двадцать девять обвинительных вопросов заданных Радищеву на следствии Шишковским, слово в слово были составлены по заметкам Екатерины, которая прочитав книгу от корки до корки не оставила без своих заметок и помарок ни одной страницы. Не зря, ох не зря Екатерина читала в молодости философов и переписывалась с Вольтером, а Дидро приглашала для составления своей библиотеки в Петербург. Не смотря на все это, она не смогла воплотить на государственном уровне в жизнь ни одной идеи столь широко и пестро предложенных в трудах французских материалистов. Но вот для подавления этих самых демократических идей в самом их зародыше, результат которых для России был предельно ясен, для этого философские познания ей вполне пригодились. Именно из ее обильных пометок видно, насколько широко и ёмко Радищев охватил своей острой критикой все социальные стороны общественной жизни того времени.

Прочитав менее половины книги, Екатерина пишет; намерение этого наглеца на каждом листе видно, сочинитель сего наполнен и заражен французскими заблуждениями, ищет всякий повод и выискивает все возможные причины, дабы лишить почтения к царской власти и властям и к негодованию народа против своих начальников и начальства в целом. Знания наглец имеет довольно объемные и много книг видно читывал, все видит в темном, унылом цвете, воображения имеет довольно обширное и литературный стиль его довольно таки дерзок.

Впечатление, произведенное книгой Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву» по выходу ее в свет.

Процесс по делу написания «Путешествия» над подсудимым закончился 4 сентября 1790 года, согласно судебному заключению Радищев как государственный преступник, «нарушивший присягу» предатель основ государственного строя посмевший издать книгу, «наполненную самыми вредными умствованиями», разрушая тем самым покой общественный, стремящийся тем самым произвести в народе негодования против начальников и начальств. Книги буквально начиненной неистовыми выражениями против самого сана царской власти, на основании государственного закона присуждается к смертной казни через отсечение головы. Но объединяя милосердие с правосудием, – как писала сама Екатерина, – мы освобождаем преступника от лишения его жизни и, отобрав у него все чины, награды и ордена, а так, же дворянское его достоинство ссылаем его в Сибирь, а именно в Илимский острог на десятилетнее безысходное в нем пребывание. Об исполнении сего сообщить.

Таким образом, оторванный от родных, детей, близких и знакомых, гражданин «с изящным умом» и «чувствительным сердцем», по воле мстительной самодержавицы – мужеубийцы прикрывающейся личиной просвещенного абсолютизма, был вынужден провести лучшие годы своей жизни в далекой и холодной Сибири, а именно в Илимском остроге.

На сегодняшний день, сам Илимский острог, позднее переименованный в поселок Илимск, Иркутской области прекратил свое существование в связи с затоплением той местности где он ранее находился водами Усть – Илимской (ГЭС) находящийся на реке Ангара, которая представляет собой третью ступень общего Ангарского каскада ГЭС, после Иркутской и Братской ГЭС соответственно. Данные энергетические гиганты на сегодняшний день входят в состав активов АО «ЕвроСибЭнерго» в свою очередь принадлежащих ПАО En+ Group, интегрированного производителя электроэнергии и алюминия, управляющая активами в сфере энергетики, цветной металлургии и горнодобывающий промышленности, материнской компанией которой является компания «Базовый элемент» принадлежащий или как сейчас выражаются экономисты контролируемый или входящий в сферу бизнес – интересов одного человека, а именно не безызвестного олигарха уже современной России. Напоминанием о ссылки русского публициста – просветителя Александра Николаевича Радищева в Иркутскую область на сегодняшний день есть основанный в 1981 году рабочий поселок с названием «Радищев», расположенный в Нижнеилимском муниципальном районе с населением порядка 800 – ста человек, находящийся в 16 – ти километрах от поселка Рудногорск.

Дворянство: Рассчитывал ли сам Радищев хоть на какую ни будь поддержку со сторону русского дворянства того времени? Ну, конечно же, нет, ведь само дворянство ни в коей мере не являлась реакционной силой даже в самой малой своей степени, а до начала движения декабристов было еще более тридцати лет. Политически отсталые и невежественные как в культурном, так и в моральном смысле представители дворянства и помещики были неспособны не только на открытое выступление, но и на создание какой бы, то, ни было даже видимости оппозиции. Они были подвязаны множеством экономических и политических нитей к самодержавному строю ведущими к самому трону, и основа их благополучия заключалась, да как в прочем и заключается в угнетении себе подобных. Ранее это происходило через неотъемлемость законности крепостного права, теперь через тотальное обнищание и загон покорных в ипотечные и кредитные займы, да налоговые и штрафные обязательств, где государство строго блюдет интересы малой жировой прослойки возомнивших элит, контролируя угнетенное и малоимущее большинство. Да и на самом судебном процессе по делу Радищева, многие, за редким исключением, вызванные в суд свидетели, представители дворянства заявляли, что читали книгу подсудимого Радищева «по большой своей глупости», что являлось, к тому же пусть для страны и горькой, но правдой.

Купечество: надежды на русское купечество, как на сформировавшееся сословие этих «недо боржуа» были так же бессмысленны. Купцы всех трех своих гильдий, настолько раболепствовали перед троном, что в своих челобитных, а именно в сочинении нового уложения от 1767 года они не только не возмущались крепостным правом, но сами выступали его апологетами. Имея намерения добиваться закабаление крестьянства, через распространяемое крепостных преференций и на купцов. При этом милостиво прося государственную комиссию разрешить им, купцам иметь царское позволение на покупку крепостных людей, для нужд своих производств, для личного над ними пользования и возможностью отдачи последних в рекруты. Выражая тем самым полную преданность и возлагая надежды на административную силу и неограниченную власть абсолютной монархии. К тому времени, например, вот уже как пол века, французская торговая буржуазия полностью вышла из под власти и контроля со стороны монархии, наотрез отказавшись снабжать своим деньгами, расточительный двор Людовика 16 и Марии – Антуанетты, которую за ею транжирство и безудержность к роскоши, кстати, прозвали «мадам Дефицит». А спустя еще какое-то время, а именно в 1793 году старый порядок в лице этих двух коронованных и совсем недавно столь влиятельных особ был окончательно сметен, свергнут и гильотинирован. Как говорится;

На той же стене висит старый ковёр,

О котором дед с бабкой мечтали,

На том же столбе будет вздернут король,

Недавно которому рукоплескали…

Да и все мы находимся в цепких руках судьбы и случая – вчера ты царь, сегодня акробат…

Муж, пред которым вчера склонялись, покорствуя земли,

В тесном жилье бедняка нищим из нищих стоял.

Все начинанья людей – игрушка Божественной власти;

Час течет – но от нас скрыто, чем кончится он.

Клонят послушно быки выю под верный топор.

В свою очередь, разбогатевшая на спекулятивной торговле хлебом, разбухшая и заплывшая жиром в виде финансового капитала зарождающаяся торговая буржуазия была, как никто другой заинтересована в сохранении крепостного права. Только именно поэтому, являясь рабами своих капиталов, купцам совершенно точно союз с крестьянством был противопоказан. Для алчных интересов купцов полностью устраивало истинное положение дел. Они рьяно и активно принимали участие при непосредственной поддержки со стороны царской администрацией в порабощении и закабалении своих сограждан, то есть сельской части населения, а именно – крестьянства. Сам Радищев в одной из глав своего «Путешествия», а именно в главе Новгород, так описывает быт и жизненные уклады российского купечества, разоблачая и показывая косность и культурную отсталость его, а именно на примере купца Карпа Дементьевича. «Вот «благодетель» и «именитый гражданин» Карп Дементьевич…«Седая борода в восемь вершков от нижней губы… Нос кляпом, глаза ввалились, кланяется об руку. Жена его… венского не пьет, перед обедом полчарочки при гостях, да в чулане стакан водки… по приказу жены куплено белил ржевских 3 пуда и 30 фунтов… у сына ни усов, ни бороды, а нос уже багровый… на аршин когда меряет, то спускает на вершок… Новобрачная супруга с подбитым глазом, подарок ее любезного муженька. За тридцать тысяч рублей забранных вперед Карп Дементьевич прислал, тысячу пудов льну… заморских товаров набрал тысяч на двадцать, обанкротился, перевел торговлю на сына и заплатил должникам по 3 копейки с рубля».

Радищев если и ждал понимания и сочувствия, то только лишь от либерально настроенного дворянства, так называемой, хотя и весьма малочисленной дворянской интеллигенции. Это те, как выражался сам автор; «кто намерение мое одобрит, кто ради благой цели не опорочит неудачное изображение мысли, кто сопереживать будет вместе со мной над бедствиями собратий своих; кто в шествии своем меня подкрепит». Дворянская интеллигенция, так же не поддержала Радищева в его творческом, реформаторском порыве и не разделила ни его политических взглядов, ни его методов литературной борьбы. Так если некоторая их, малая часть и читала его книгу, соответственно скрытно, втихомолку, а еще меньшая их часть даже и сочувствовала бесперспективности реформаторских его идей, но дальше этого интеллигенция так и не пошла, да и вред ли могла в первую очередь по причине скудного осознания своих прав и свобод, а с ними и гражданственности в целом.

Добрые люди

Большинство дворянства выходе в свет книги «Путешествия из Петербурга в Москву» не только отклонились от ее прочтения, но отвернулись и от самого автора книги. Хотя совсем недавно заискивали с ним, ведь тот еще буквально вчера занимал столь влиятельную государственную должность руководителя государственной таможни и, будучи по рождению являлся им ровней в сословном своём статусе. Те политически – радикальные взгляды выраженные автором на страницах его книги, как и необычайная смелость автора выступающего и против самодержавия как такового и крепостного права в частности привели дворянство в смятение и трепет перед самодержавной властью. И, тем не менее, мир, как говорят не без добрых людей и Радищеву не только сочувствовали, но и помогали, люди казалось бы по своему положению никак не расположенные к литературному бунтарю, а скорее наоборот. Но такие люди действительно были, которые старались смягчить против него и гнев императрицы и, не боясь ее злобы, использовали, свое положение, дабы облегчить участь осужденного. В числе таких людей можно назвать и статс – даму Екатерининского двора княгиню Екатерину Дашкову и ее родного брата, графа Александра Воронцова, который в своем письме в Лондон писал брату Семену: осуждение бедного Радищева причиняет мне крайнее страдание. Какой приговор и какое смягчение за опрометчивость, … что же сделают за преступление и формальное возмущение? Десять лет Сибири хуже смерти для человека, имеющего детей, с которыми он должен разлучиться или же он должен лишить их образования и службы. Все это приводит меня в содрогание».

«Образованное общество»

Главный следователь по судебному делу Радищева, Безбородко, как не странно так же сочувствовал его судьбе и в своем письме к управителю канцелярии графа Потёмкина, Попову, дал следующую оценку книги Радищева: « В уголовной палате рассматривается следующее дело, таможенный советник Радищев, несмотря на то, что у него и так дел много, которые он, правду сказать, правил изрядно и бескорыстно, вздумал лишние часы посвятить на мудрствования; заразившись, как видно от Франции вольнодумством, выпустил книгу «Путешествие из Петербурга в Москву», наполненную защитою крестьян, проповедью равенства, и практически откровенного бунта против помещиков, неуважения к начальникам, внес вообще много язвительного и, наконец, неистовым образом впутал оду, где излился на царей и хвалил Кромвеля»… Излагая все же с неким сочувствием само содержание книги, граф Безбородко сваливал основную вину как на цензуру, так и на саму Екатерину, которая сама ввела в моду заигрывать с философией, как и разрешила, иметь вольные, частные типографии. «Самое смешное в этом деле, – писал далее следователь, это то, что шалун Никита Рылеев, цензурировал эту книги не прочитав, а удовлетворившись одним ее оглавлением, подписал свое ей благословение…, да со свободными типографиями, да с глупостью полиции не как усмотреть не возможно как нашалят»… Ниже граф отмечает, что книга та стала входить в большую моду у всякой «шали». Вот это – то и есть действительно опасно, но к счастью об этом скорейшим образом узнали. Большинство же, образованного дворянства, как отмечалось, выше мыслило крайне не прогрессивно и не только не сочувствовало Радищеву, но отнеслось к нему враждебно. Так, Гаврила Державин, которому Радищев чисто по – дружески подарил один экземпляр книги, внимательнейшим образом ее прочел, подчеркнул карандашом все политически – острые и особо дерзкие на его взгляд в ней места и отнес книгу прямиком к Екатерине, вот поистине великий поэт и писатель, но не менее великий царедворец и карьерист. Если в стихах, то о таких «великих» можно сказать словами Евгения Евтушенко;

Твердили пастыри, что вреден и не разумен Галилией,

Но, как показывает время: кто неразумен, тот умней.

Учёный, сверстник Галилея, был Галилея не глупее.

Он знал, что вертится земля, но у него была семья.

И он, садясь с женой в карету, свершив предательство свое,

Считал, что делает карьеру, а между тем губил ее…