Текст книги "Чистилище. Финал"

– Уверены, – заявил капитан Моисеенко. – Взвод офицера Малинина, занимавшийся штурмом их укреплений, извлек из развалин трупы, и они были дактилоскопированы. Личности уничтоженных фанатиков подтверждены. Ошибки быть не может. Кроме того, в результате штурма Фридрих был ранен, убегая, он оставлял кровавые следы.

– Наш следопыт считает, что с Фридрихом работает зар, – заявил один из сопровождающих зара морпехов. – Мы с ним согласны. Это объясняет, почему снайпер, ведя огонь с двухсот метров, никого не убил. Он плохо обучен и не знает, что такое бронежилет, поэтому целился в грудь и попал в усиленную бронепластину. Попадание нанесло человеку сильный удар, но пуля пластину не пробила. А после того, как команда «Браво» залегла, он не смог ни в кого попасть. Патронов у него было немного, он все расстрелял и отступил. – Морпех посмотрел на зара: – Максим, расскажи.

– Ну… – Зар чувствовал себя неловко в окружении великих носителей знаний старого мира, – там всё как-то странно было… Тот, который Фридрих, он с тем, который снайпер, раньше не встречался. Потому что следы в той деревне были от четверых человек, обутых в твердую обувь. Из развалин, в которых бой был, Фридрих уполз через нору, затем убил двоих ва… наших, выбежал к обрыву и спрыгнул в реку. Вот…

– А что насчет снайпера? – подбодрил его пожилой морпех.

– Снайпера до того момента с ними не было, – уверенно заявил зар. – Ну… рядом точно не было никогда, если только они его как-нибудь издали увидели и перекрикивались, только этого никто делать не будет, потому что у мутов очень острый слух. Снайпер этот пришел на скалы противоположного берега реки с другой стороны. Он точно не Чистый, обувь у него из шкур, и одежда тоже… вот… – Максим достал из-за пазухи грязный клочок шерсти: – Это я там подобрал, где он стрелял… Он, когда уползал, по камню протерся… Но оружие у него, как у Чистых! – С этими словами зар протянул полковнику винтовочную гильзу. – Я думаю, что тот, который снайпер, он там сам по себе шёл. Его вертолет испугал, он спрятался в расселине, там со всех сторон камни, его не видно, и вода мелкая совсем, мутов нет, потому что им нырять надо, а как раз в том месте пороги, и воды по щиколотку… Место удобное.

Максим с некоторой опаской окинул всех взглядом, но убедившись, что всё внимание принадлежит ему, посмелел и продолжил более уверенно:

– В общем, он там сидел и ждал, когда вертолет улетит, потому что боялся, а потом начался бой, он услышал и поднялся на гребень, посмотреть. Увидел, как наши гонятся за Фридрихом, и решил за него заступиться. Начал стрелять, а потом увидел, что вертолет к нему летит, и уполз в реку.

– То есть с вероятностью, близкой к ста процентам, обоих террористов сожрали мутанты, – сделал вывод доктор Иванов. – Любая река является гнездом мутантов, и эта, как мы могли убедиться, не исключение. Террористы сами пошли в реку и неминуемо там погибли.

– Нет, – возразил зар. – Они убежали. Река маленькая, узкая, прозрачная. Видно же, что мутов в ней не осталось, все убежали на берег, за трупами, и там дрались. Те, кто успел кусок отхватить, в реку сразу не вернутся, в такой маленькой речке их сразу другие увидят, набросятся скопом и еду отберут. Муты с добычей в руках становятся каждый за себя, поэтому они будут разбегаться по таким местам, где их не видно… по канавам всяким, ямам, овражкам, пещерам… Не было их в реке в тот момент, маленькая она слишком. Эти, как их, Фридрих и снайпер, они под водой проплыли за косогор, выбрались на другой берег и убежали. Здесь холодно, вода ледяная, бежать надо быстро, чтобы согреться! Но там они точно встретились, потому что другого места, где можно из реки выйти, поблизости нет, а долго по воде они плыть не станут. Холодно очень, да и муты скоро вернутся. Сейчас-то река ими опять кишит!

– Значит, у Фридриха появился сообщник из числа местных зараженных, – заключил Иванов.

– У местного населения нет огнестрельного оружия, – напомнил ему полковник Левински. – Мы уничтожили всех террористов, у кого оно имелось, ещё двадцать пять лет назад. Все стволы были изъяты. Ежегодные патрули, проводимые нами в Исландии, ни разу не выявили наличие признаков возвращения на остров даже примитивных пороховых ружей.

– В таком случае, оружие было привезено на остров недавно, – доктор Иванов поёжился под порывом неожиданно начавшегося ветра и застегнул замок своей утеплённой непромокаемой куртки. – Наиболее вероятно, что это сделали террористы, совершившие похищение члена Правительства Фишера. Значит, они находятся на острове, возможно, их дирижабль где-то поблизости!

– Фишеру вживлен радиомаячок ограниченного радиуса действия, – Левински посмотрел на часы. – Как только вернется вертолет, мы начнем поиски его сигнала. Даже если террористы спрятали дирижабль, о существовании подкожного маячка у Фишера они не знают. Если только сам Фишер не стал жертвой их фанатичной агрессии.

– Не думаю, – знаменитый учёный был спокоен. – Люди подобного сорта тешат себя иллюзией, будто имеют безукоризненные моральные принципы. Они уверены, что хотят не погубить, а спасти мир. Они не будут убивать убеленного сединами старика, не способного к сопротивлению. Всеми уважаемый мистер Фишер жив, это несомненно. На момент похищения состояние его здоровья было вполне удовлетворительным.

– Если Фишер жив, он мог рассказать террористам о существовании и местонахождении объекта «Танго», – полковник Левински бросил на доктора Иванова многозначительный взгляд: – Они могли вырвать из него признание пытками. Но первичный облет объекта не выявил какой-либо активности в его секторе. Новых обломков у границы опасной зоны также не выявлено. Это означает, что террористы ушли туда пешком.

– Или они так и не узнали об объекте «Танго», – подхватил Иванов. – Я далек от мысли, что фанатики применяли к Фишеру пытки, его преклонный возраст вкупе с их так называемыми «принципами» не позволят фанатикам сделать это. Кроме того, Фишер ознакомлен с информацией по объекту «Танго» в общих чертах. Координаты объекта ему неизвестны. Нет, террористы ничего не знают об этом, это однозначно. Они либо погибли, как мы предполагали ранее, либо всё ещё где-то здесь и ищут иголку в стоге сена. Арестуйте их, полковник! Уверен, следы найдутся быстро, раз по Исландии разгуливают зары с армейским оружием.

– Мы сделаем это, сэр, – сурово пообещал Левински и перевел взгляд на офицеров: – Джентльмены, готовьте свои команды к маршу! Через полчаса выдвигаемся к объекту «Фокстрот», нам нужны пленные для допроса. Разойдись!

Все направились к своим боевым машинам, и Димка, прибавив шаг, поравнялся с капитаном Моисеенко. Он убедился, что зар-следопыт не слышит его, а то ещё решит, что Димке начальство не доверяет важную информацию, и негромко спросил:

– Что такое объект «Фокстрот»?

– Поселение местных заров, – ответил тот. – Раньше там была столица Исландии, мелкий захудалый городишко. Сейчас в его руинах проживает самое крупное племя заров, тысячи полторы голов. Есть ещё объекты «Янки» и «Зулу», там пара племен поменьше, голов по пятьсот в каждом.

– Так мало? – удивился Димка. – У нас в Москве заров полно! Только внутри МКАДа их тысяч триста, вроде, или даже больше. И сколько ни отстреливай, меньше не становится – плодятся быстро.

– Исландия маленький остров, тут и до эпидемии столько народа не жило. А после и вовсе почти никого не осталось, – объяснил Моисеенко. – Когда мы здесь в первый раз высадились, то едва штук двести взрослых заров насчитали, остров необитаемый был, можно сказать. Это они с тех пор так размножились, зары везде плодятся, как тараканы, не только в Москве.

– Что, даже мутов здесь не было? – не поверил Димка.

– Мутов было мало, – престарелый капитан скривился, словно обсуждение Исландии являлось для него темой неприятной, – все тихо сидели по своим озерам и жрали друг друга. Но как поголовье заров начало увеличиваться, численность мутов тоже стала расти. Каждое лето мы сюда возвращаемся, и каждое лето и тех и других всё больше. Ни одного дождя без резни не обходится.

– А что такое объект «Танго»? – не отставал Димка. – Полковник говорил, там какая-то опасная зона. Это главное гнездо местных мутов? Или племя агрессивных заров? Что там за обломки?

– Узнаешь в своё время, – в голосе Моисеенко мелькнуло раздражение, и он недвусмысленно дал понять, что разговор окончен: – Готовьте взвод к маршу, офицер Малинин! До объекта «Фокстрот» около двухсот километров, всю ночь добираться будем.

Престарелый капитан едва слышно выругался, бормоча себе под нос что-то на тему того, что он уже стар для всего этого дерьма, но всё приходится делать самому, вот быть бы ему помоложе лет на двадцать и так далее. Димка не стал усугублять его раздражение и отправился строить взвод для доведения обстановки.

Колонна бронированных амфибий шла по унылой пустоши третий час, и Димке казалось, что усыпанная камнями неровная пустыня бесконечна. Казавшаяся ранее ужасающе быстрой скорость, сейчас, на фоне никак не меняющегося пейзажа, уже не воспринималась так остро. Зато остро воспринималось сидение на жесткой броне в одной позе столько времени. Димка отсидел себе всё, что можно было отсидеть, а тут ещё холодный ветер стегает порывами, и погода совсем не июньская. Хорошо ещё, что его резинокольчуга имеет утеплитель… Ломота в отсиженных костях таза вкупе с ознобом и мурашками на коже вконец измотали Димку, и остальные чувствовали себя ничем не лучше. А ещё было очень обидно, что оба престарелых морпеха, сопровождающих зара-следопыта, с самого начала движения заняли места в десантном отделении БМП, и наверняка спят там себе преспокойно. А вот Димке и его солдатам надлежит мерзнуть на жесткой броне и не терять бдительности, ведь они двигаются на головной машине, и от их внимательности зависит безопасность всей колонны. Ну, блин, а как же иначе-то?! Вокруг голая пустошь, даже нападающих тараканов будет видно за километр! Просто невероятная нехватка бдительности, глаз да глаз нужен! Но особенно Димку бесил сам зар-следопыт. Он, как ни в чем не бывало, сидел вместе со всеми на броне и пребывал в полнейшем восторге от невероятной скорости боевых машин, от самих боевых машин, и от себя самого, принимающего участие во всём этом торжестве Технологий. И ни холодный ветер, ни сталь под задом, его совершенно не беспокоили. В общем, все, кроме зара, испытали настоящее блаженство, когда прозвучал приказ об остановке для приема пищи. Пока капитан Моисеенко выдавал Димке сухой паёк на взвод, обоих морпехов, сопровождающих зара-следопыта, вызвали к полковнику Левински. По возвращении они коротко переговорили с Моисеенко, и тот подозвал Димку к себе.

– Садись с нами, Малинин, – предложил он, указывая на распахнутые люки десантного отделения БМП, где механик-водитель заканчивал нехитрую сервировку ужина. – Перекусим офицерской компанией, обсудим операцию.

– А что, здесь собрались одни офицеры? – Димка, подозревая подвох, перевел взгляд на зара.

– Одни, – подтвердил Моисеенко. – Эта операция – испытание для вас с Максимом. Если вы пройдете его и докажете, что достойны быть хранителями мудрости старого мира, – в этот момент капитан незаметно для зара многозначительно подмигнул Димке, – то будете повышены в звании. Ты – умелый командир – получишь звание «лейтенант». Максим – умелый следопыт – получит звание «офицер», и ему, как тебе, выдадут рацию, боевое снаряжение и оружие старого мира.

– Это правильно, – Димка мгновенно понял правила игры. – Без умелого следопыта нам никак!

Он посмотрел на переполненного осознанием важности момента дикаря и стоически сдержал гомерический гогот. Этот идиот всё принимает за чистую монету! Теперь понятно, почему престарелые морпехи столь терпеливо с ним возятся. Доктор Иванов и полковник Левински выдающиеся умы человечества, они умело используют безмозглого зара в достижении великой цели: уничтожении террористов, покусившихся на будущее мира. И чтобы зар работал усерднее, ему рассказывают, какой он важный и незаменимый. На идиотов это действует безотказно, достаточно вспомнить Штурвала. Этот тупица постоянно получал от сталкеров дифирамбы вместо эквивалента, и это его вполне устраивало.

– Залазьте внутрь, и приступим! – капитан Моисеенко забрался в десантное отделение, уселся на сиденье и подхватил только что подогретую на таблетке сухого горючего вскрытую банку консервов. – Пока каша остывать не начала! А то в этой чертовой Исландии в июне инеем покрыться можно! Как она достала меня за эти годы… – Он принялся ковырять в банке ложкой.

– Вы были здесь раньше, когда проводились экспедиции по поиску «второй подсказки Вильмана»? – предположил Димка. – Ее же на самом деле не существует. Долго пришлось возиться?

– Каждый год сюда выдвигаемся, – недовольно ухмыльнулся один из старых морпехов, – в июле. Это у нас вроде летнего отпуска! – Его напарник иронически фыркнул, и тот продолжил: – В этом году экспедиция состоялась на месяц раньше срока, из-за угона теплохода. Но теперь, когда у нас есть такой высококлассный проводник, как Максим, мы эту гребаную подсказку найдем!

Зар чуть не взорвался от избытка собственной значимости и произнес, чавкая набитым ртом:

– Я постараюсь. Только покажите, где искать, и объясните, что это такое. Я найду!

Ну-ну, конечно, найдешь, – мысленно заржал Димка, – за тридцать лет опытнейшие солдаты старого мира, с бронированными амфибиями и вертолетом, ничего не нашли, а ты-то найдешь сразу!

Внезапно его осенило. Точно! Доктор Иванов взял этого идиота в экспедицию, потому что он глуп и управляем! Ему хочется стать великим и получить антивирус, вот он и лезет из кожи вон. Он сделает всё, что ему скажут, и не нарушит приказ ни на дюйм! Иначе гораздо проще и умнее было бы отловить проводника здесь, в Исландии, из числа местных заров. Уж они-то окрестности знают получше этого болвана. Но им нельзя доверять. А этот даже не задумается, сразу бросится исполнять без лишних вопросов.

– Доктор Иванов тебе расскажет, – пообещал зару морпех. – Он в этом лучше всех разбирается.

– А на поиски мистера Фишера тоже снаряжалась экспедиция? – Димка задал давно интересовавший его вопрос. – У него же есть радиомаячок, его можно было отследить по спутнику.

– Этот маячок сыграл с Фишером злую шутку, – судя по тону жующего Моисеенко, судьба Фишера интересовала его далеко не в первую очередь. – В своё время именно Фишер был инициатором вживления всем членам Правительства Конфедерации радиомаячков. В ту пору среди граждан Конфедерации ещё не утихли… ммм… кое-какие разногласия, и он боялся пострадать в результате несчастного случая. Короче, Фишер всех достал с этими маячками, но своего добился. Но вживить под кожу спутниковый ретранслятор невозможно, поэтому эти маячки совсем маленькие и имеют ограниченный радиус действия. Километров пять при условии абсолютно открытой местности, а в среднем – раза в два меньше. И в тот день, когда Фишера похитили террористы, записи автоматической системы мониторинга показали, что дирижабль, на который его погрузили, ушел на юго-восток, в противоположную от Исландии сторону. Мы высылали погоню, но начался шторм, и всё пришлось свернуть. Позже поиски в близлежащих водах результата не дали, а посылать в Исландию дорогостоящую экспедицию просто так никто не стал. Правительство решило сберечь людей и ресурсы. Особенно на этом настаивал помощник Фишера, занявший его место. Временно, конечно же, до следующих выборов. Он заявил, что Фишер был бы против того, чтобы ради его поисков подвергалось опасности множество людей.

– Очень благородно со стороны Фишера, – изрёк один из престарелых морпехов. – У меня эта Исландия давно в печенках сидит. Всё равно сюда каждый год приходится переться, время пришло – поищем. На этот раз полковник взял с собой два вертолета и портативные радиопеленгаторы. Так что найдем, если живой. Док Иванов уверен, что с ним всё о’кей.

– А у нас много вертолетов? – оживился зар. – Мы ещё будем на них летать?

– С собой два, – ответил морпех, – боевой и транспортный. На Готланде есть ещё несколько, но на ходу их держать смысла нет. Обслуживание геморное, и пилотов не хватает. – Он помрачнел. – Мы стареем, машины стареют… Ненужные машины можно пустить на запчасти для нужных, а вот с людьми так, к сожалению, не сделать. Хотя в старые времена такие технологии в медицине были…

Морпех недовольно умолк, но за него продолжил Моисеенко:

– Да, раньше врачей хватало, кто мог пересадку органов выполнить, очереди за донорами стояли на несколько лет вперед. – Он криво ухмыльнулся: – Сейчас доноров полно, заров девать некуда! А вот докторов таких нет. Ещё лет десять, и нам станет не до экспедиций…

– Мы встанем на ваше место! – с жаром воскликнул зар. – Мы будем хранить мудрость старого мира! Мы вас не подведем! – Он вонзил в Димку неистовый взгляд: – Да, брат офицер Малинин?

– Конечно! Кхе… Кхр… – От неожиданности подавился Димка. Офигеть! Они уже братья!

– На вас вся надежда! – c напускной торжественностью поддержал зара Моисеенко, и тихо добавил совсем настоящим, тоскливо-искренним тоном: – Но как не хочется стареть, ты бы знал…

– Но вы и так живете бесконечно долго! – неподдельно изумился зар. – Доктору Иванову восемьдесят лет! Это чудеса старого мира! У нас в племени до двадцати трех мало кто дожил, обычно все раньше мутируют. – Неожиданно приподнятый настрой покинул его, и он с нескрываемым страхом посмотрел на морпехов: – А я точно успею пройти испытание? Вдруг я… ну…

– Успеешь, – тоном, исключающим всякие сомнения, заявил один из них. – Тебе же док Иванов сказал, что на время прохождения испытания мудрость старого мира блокирует механизм мутации.

– Да-да! Он сказал! – Зар мгновенно оживился, будто с него только что сняли смертный приговор. – Просто я… ну это… – Он замялся. – Я испугался, что провалил испытание, потому что не выследил террористов. Но я же не виноват! Я не знал, что там можно по реке убежать! Из-за скалы не видно…

– Расслабься, Максим, – покровительственно успокоил его капитан Моисеенко. – Тебя никто не винит, все знают, что ты тут ни при чем. Им просто повезло. Твое испытание продолжается. А этих фанатиков мы потом всё равно найдем. Полчаса назад вертолетчики на связь выходили, сообщили, что провели тщательный облет того сектора, но террористов не обнаружили. Зато мутантов полно. С прошлого года ещё больше стало. Так что вдвоем фанатики далеко не уйдут. Или муты их сожрут, или мы выловим, когда основную работу закончим. Они всё равно не знают, куда идти, так можно месяцами по Исландии слоняться. Никуда они от нас не денутся!

– Значит, мы ещё будем летать на вертолете? – вновь задал свой идиотский вопрос зар.

Димка спрятал злую гримасу. Ты достал уже со своими полетами! Чего тебе пешком не ходится?!

– Будем, Максим, будем, – обрадовал зара морпех к неудовольствию Димки. – Ещё полетаешь.

На этой безрадостной ноте приятная часть беседы закончилась. Дальше счастливо жующий зар принялся распинаться о том, как ему нравится летать, и что после того, как его испытание будет успешно пройдено, он будет просить Правительство, чтобы его назначили хранить вертолетные Технологии, и он станет летать постоянно. Старики, и это понятно, его не разочаровывали и только согласно поддакивали, обещая скорые полеты. В итоге Димка молча доел свой ужин, дождался окончания офицерской беседы и полез из БМП наружу.

– Малинин, – окликнул его Моисеенко. – Нам всю ночь ехать, так что разбей своих на две части, пусть поочередно отдыхают в десантном отделении. Мы будем делать остановки для смены десанта каждые четыре часа. И смотрите в оба, наша машина головная, все зависят от нас!

Димка подтвердил, что всё понял, и направился к подчиненным. Те закончили прием пищи гораздо раньше. Что и не удивительно – на холодном ветру надо есть быстро, иначе наскоро разогретая еда быстро остынет, и вместо того, чтобы согреться, замерзнешь ещё сильнее.

– Какие планы, господин офицер? – При его приближении Абдулла выстроил взвод в одну шеренгу и подал команду «смирно». Сразу видно, что новый круг Димкиных друзей произвел на солдат правильное впечатление, и теперь никто не сомневался в его лидерстве.

Димка окинул взвод придирчивым взглядом, но грубых недостатков не нашел. Пришлось указать паре бойцов на мелкие, которые под суровым Димкиным взглядом были исправлены немедленно.

– Вертолетчики выходили в эфир, – командным тоном объявил Димка, уточняя подчиненным текущую задачу. – Следов террористов не обнаружено, зато обнаружено множество мутов в их секторе. Так что этим Фридрихом займемся позже, если его не сожрут. Поэтому колонна продолжает движение к объекту «Фокстрот». Абдулла! Разбить взвод на две команды! Первая будет ехать на броне, вторая отдыхать в десантном отделении. Потом поменяются. Я порешал этот вопрос с капитаном Моисеенко!

– Ооо! Живём! – восторженно протянул Абдулла, оглядываясь на взвод: – Парни! Наш командир – крутой мужик! С таким будем, как у Аллаха за пазухой!

Солдаты радостно зашумели, одобрительно высказываясь на тему того, что не придется отсиживать зады, которые уже и так чуть ли не отваливаются, и преданно уставились на Димку. Димка скромно молчал, позволяя всем выразить признание его заслуг, после чего вновь принял командное выражение лица и многозначительно произнес:

– Двигаться предстоит ночью, поэтому смотреть в оба! Мы идем на головной машине, безопасность всей колонны зависит от нас! Не подведем Конфедерацию! Страна доверяет нам!

Все дружно гаркнули, что готовы служить Конфедерации, и Димка возглавил отдыхающую команду. Он вернулся в десантное отделение, дождался начала движения и уснул, ощущая приятную тяжесть в желудке. Проснулся он от того, что БМП вздрогнула, останавливаясь.

– Дождь! – громко зашипела в ухо гарнитура рации. – Всем укрыться в БМП!

Люки десантного отделения распахнулись, и внутрь полезли испещренные дождевыми каплями солдаты. Колонна закупорилась меньше чем за минуту, и в эфире раздался голос полковника:

– Колонне малый ход! Продолжать движение по мере видимости!

Димка приник к наблюдательному прибору, но снаружи уже сгустились сумерки, и видно было плохо. Вроде пока вокруг всё та же пустошь, усеянная камнями. Ну, может, трава кое-где пробивается. Мутам даже взяться неоткуда. Колонна медленно двигалась вперед, выключив ходовые огни, как объяснил один из морпехов, БМП оснащены инфракрасными прожекторами и могут идти даже в кромешной тьме. Но в Исландии очень разный рельеф местности, кажущаяся бесконечной пустошь может в любой момент закончиться обрывом, каньоном или речным руслом, которое приборы ночного видения могут и не засечь. Поэтому без освещения лучше не рисковать, а привлекать светом прожекторов мутов тоже не стоит. Под дождем их агрессивность зашкаливает. Словно в подтверждение его слов, на БМП обрушился град камней.

– Муты! – выругался морпех. – Как чувствовал!

– Всем стой! – затрещал в эфире голос Левински. – Заглушить моторы! Соблюдать тишину!

– Откуда они взялись? – удивился Димка. – Кругом пустошь, не было никого!

– Тут река недалеко, – ответил престарелый морпех. – Впереди, километров пять до моста. По местным меркам, большая. Дождь там, видимо, раньше пошел, муты повылазили, начали бегать по округе в поисках зверья. Кто-то услышал шум наших движков, в дождь звуки далеко распространяются. Вот и прибежали. Увидели стальных чудовищ, взбесились и начали камнями швырять. Сейчас прибегут на зуб пробовать. Поэтому всем молчать, чтобы они не бесились ещё сильнее. Не то ещё отломают что-нибудь. А так похрипят и уйдут.

Но муты уходить не желали, и ждать пришлось довольно долго. Дождь не заканчивался, на улице рассвело, монстры не расходились, продолжая толпиться вокруг боевых машин. Настроение хрипящей толпы периодически менялось, мутанты то бесцельно слонялись возле БМП группами по нескольку десятков голов, то вдруг впадали в ярость и принимались царапать броню и долбить по ней камнями и кулаками. В такие моменты на боевые машины вскакивали Прыгуны и начинали хвататься за всё подряд, в надежде оторвать от неожиданно несъедобной добычи хотя бы что-нибудь. Убираться обратно в реку муты не собирались, вскоре дождь хлынул с удвоенной силой, и стало ясно, что осада затягивается на неопределенный срок. Находящиеся в тесноте восьмой час люди начали жаловаться на голод и нужду в санитарно-гигиенических процедурах, но Димка не мог пресечь ропот, потому что сам нуждался в таковых не меньше.

– Головной машине запустить мотор! – В голосе Левински звучало раздражение. – Совершить объезд колонны! Давить мутантов гусеницами, оружия не применять! Остальным ждать приказа!

БМП капитана Моисеенко взревела двигателем, заставляя мутов отпрыгнуть в разные стороны от неожиданности. Спустя секунду плешивая толпа вскипела яростью и бросилась на столь внезапно ожившего противника. Боевая машина лязгнула гусеницами и рванулась вперед, давя бегущих навстречу мутантов. Механик-водитель петлял, прокручивал БМП вокруг своей оси, ускорялся, внезапно останавливался, снова пытался набрать с места максимальное ускорение. Из-за рева мотора хруст ломающихся под гусеницами костей слышен не был, но вцепившийся в наблюдательный прибор Димка видел увеличивающееся вокруг поле размозженных волосатых трупов.

– Зачем мы ездим по кругу? – Димка, стараясь не удариться о борт вздрагивающей от постоянных рывков боевой машины, обернулся к ближайшему морпеху. – Надо двигаться дальше всей колонной! Видимость нормальная, муты нам по фиг, прямо по ним можно ехать!

– Тогда они никогда от нас не отстанут, – ответил тот, кривясь от очередного резкого разворота. – Мы будем продвигаться всё дальше, и всё новые муты будут замечать нас и прибегать толпами! Вокруг нас всегда будет кишеть этими тварями, они нас из машин не выпустят, пока дождь не закончится. А закончиться он может и через пару часов, и через пару суток. Но ты же не хочешь устраивать сортир прямо здесь?!

– А кружить на одном месте – это чем поможет?! – огрызнулся Димка, все-таки ударившись о стальной борт. – Муты будут сбегаться сюда на рёв мотора!

– Сейчас подавим их штук двести, они захотят жрать, похватают трупы и сами разбегутся, – престарелый морпех поправил съехавший от тряски шлем и ловко, в одно движение, затянул подбородочный ремешок. – А те, кому не хватит мертвечины, побегут за теми, кому хватило. Здесь станет пусто, и мы сможем выйти из машин.

– Прямо под дождем?! – опередил Димку донельзя удивленный зар-следопыт. – И мутов не будет?

– Минут через пятнадцать обратно прибегут, – поморщился морпех. – В Исландии муты особенно злобные. То ли жрут быстро, то ли другие как-то узнают о нашем присутствии, и прибегают. Неважно! Пятнадцати минут нам хватит проветриться.

Старый морпех не ошибся. БМП давила тупо прущих навстречу мутов минут двадцать, после чего чувство голода у монстров пересилило злобу. Муты разом потеряли к колонне интерес и ринулись рвать на части трупы. Возникла давка, быстро переросшая в драку, из которой по две-три штуки выскакивали муты с добычей в руках и изо всех сил срывались бежать в сторону невидимой отсюда реки. Вскоре основная толпа сдвинулась с места и умчалась туда же, на ходу отрывая зубами куски от обретенной добычи. В наблюдательный прибор было хорошо видно, как со стороны реки появилось несколько десятков новых мутов, и жрущая на бегу толпа резко изменила курс, стремясь избежать встречи. Новички немедленно бросились в погоню, и спустя минуту местность вокруг опустела. Полковник Левински разрешил личному составу отряда покинуть боевые машины на десять минут и приказал офицерам организовать круговое наблюдение за местностью. Вылезать из БМП под дождь было страшно, и развороченная гусеницами каменистая пустошь, усеянная клочьями мутантской шерсти, залитая кровью и мелкими ошметками тел, ещё сильнее усугубляла ощущение нависающей опасности.

Мутанты вернулись ровно через двенадцать минут. К тому моменту весь отряд уже заперся в БМП, и в тесноте заполненного десантного отделения осуществлялся прием пищи из сухого пайка. Увидев волосатую толпу тысячи в полторы плешивых голов, мчащуюся к замершей колонне, Димка чуть не потерял аппетит. Пришлось заставлять себя есть, философствуя на тему того, что к хорошей жизни люди привыкают быстро. За восемь месяцев, проведенных в Конфедерации, Димка успел отвыкнуть от смертельно опасных дождей и жутких атак яростно хрипящих полчищ мутов. Даже работа на обуреваемой яростными штормами промозглой нефтедобывающей платформе не такая нервная, как сидение в БМП под осадой мутантов.

В правоте данного утверждения Димка смог убедиться с лихвой, потому что дождь закончился только через сутки, и за всё это время колонна прошла порядка двух километров. В основном так получилось само по себе: после каждого «раздавливания» сотен мутов и последующего «проветривания» приходилось уходить на новое место. Потому что на старом стоял жуткий смрад, даже дождь не спасал, а фильтро-вентиляционные установки боевых машин не включали в целях экономии топлива и ресурса и без того изрядно изношенных аккумуляторов. А тут ещё престарелые морпехи занудствовали, не переставая. Ругали дождь, реку, механиков-водителей, которые не успели пересечь её до начала дождя, и неуклюжую молодежь, толком ничему не обученную и не умеющую даже на броне сидеть, из-за чего те самые механики-водители были вынуждены держать низкую скорость и, как уже было сказано выше, не успели пересечь реку до начала осадков. И куда смотрело начальство, когда изучало метеосводку, и вообще, их терзали серьезные сомнения в том, что метеосводка изучалась и вовсе существовала… В общем, когда к полудню следующего дня дождь неожиданно стих, сменившись холодным порывистым ветром, Димка полез на броню с удовольствием.

Колонна продолжила движение по хлюпающей каменистой пустоши и через десять минут вышла к реке, которая доставила колонне столько головной боли. Река оказалась относительно неглубокой, но довольно широкой, и мутов в ней было полно. Плешивая толпа волосатых монстров тотчас повылазила из воды и устремилась навстречу боевым машинам. Короче, в десантное отделение Димка залезал очень бодро. Вопреки его ожиданиям капитан Моисеенко повел БМП мимо моста, по пологому склону, спускающемуся прямо к воде. Престарелый морпех объяснил, что в условиях порывистых ветров, частых дождей и постоянной высокой влажности мост обветшал, потерял прочность и стал опасен. Поэтому реки, там, где это возможно, амфибии пересекают вплавь. На ползущую по воде боевую машину немедленно взобралось столько Прыгунов, что Димка испугался, не перегрузят ли они мотор своим весом. Паровой танк под тяжестью нескольких десятков прыгунов останавливался, если шел груженый… Но могучие Технологии старого мира не подвели, и колонна переправилась без происшествий, если не считать мутов, полутысячной толпой облепивших БМП. Но на этот раз дождя не было, и полковник отдал приказ открыть огонь. Автоматические пушки дали по паре очередей, и плешивые быстро отстали, принимаясь за дележку трупов своих соплеменников.