Текст книги "Чистилище. Финал"

Местность за рекой началась холмистая, местами обрывистая, и старая дорога из прямой превратилась в петляющую. Каменные россыпи сменились невысокой растительностью, но почва по-прежнему была каменистая и плотная, и зар-следопыт не переставал удивляться отсутствию деревьев. Из-за обилия холмов и овражков нагрузка на наблюдателей возросла, и смотреть приходилось сразу во все стороны. Несколько раз Димка замечал на холмах вдали каких-то животных, однажды на горизонте промчался довольно крупный табун лошадей. Подозревая нападение агрессивных заров, вроде Домодедовских, Димка внимательно вглядывался в табун через бинокль, но седоков на лошадях не обнаружил. Зато сами лошади были странные, с густой длинной шерстью, как будто утепленный вариант. Зар-следопыт заявил, что тоже ни разу таких не видел. Последнее обстоятельство Димку не удивило. Что ты вообще видел, кроме мутантских следов? Но, памятуя о негласном намеке капитана Моисеенко, Димка с серьёзной миной поддакивал полудикому болвану ради общей великой цели.

Потом наступили сумерки, и всеобщее напряжение возросло. Колонна петляла по сильно пересеченной местности, вокруг высились совсем немаленькие горы, на склонах которых начали попадаться чахлые леса. Скорость движения упала, весь десант укрыли внутри БМП, и Димка перестал видеть окрестности, чему нисколько не расстроился. Несколько раз колонна пересекала небольшие реки вплавь, дважды переваливала через более крупные по невысоким мостам. Всякий раз это сопровождалось долбежкой мутов в броню камнями, кулаками и своими тупыми лбами. Димка даже приноровился дремать, не обращая внимания на творящуюся снаружи вакханалию. Каждые четыре часа колонна останавливалась на открытом или пустынном месте для смены механиков-водителей и прочих надобностей, но до рассвета сидеть на броне никого не послали, что несказанно обрадовало Димкиных солдат и самого Димку. Спать, сидя в десантном отделении, хоть и неудобно, но вполне можно. Это лучше, чем трястись на холодной броне под холодным ветром. А вообще в Исландии есть один большой плюс – тут нет метро, и муты не лезут пачками по десять тысяч штук из каждого перехода, которых в Москве – как грязи. Ну, так капитан Моисеенко сказал, а ему-то можно верить.

К объекту «Фокстрот» вышли к четырем утра, когда уже светало. Престарелые морпехи заявили, что через две недели, во второй половине июня, здесь будет темно лишь два часа за ночь, так что сейчас самое нормальное время для отлова заров. Они все спят, потому что очень рано, и искать их по развалинам не так трудно, потому что светло. Димкиному взводу раздали устрашающего калибра гладкоствольные карабины старого времени в дополнение к штатному оружию, и странного вида ручные гранаты, встречать которые Димке не доводилось даже на картинках.

– Это оружие стреляет резиновыми пулями, – объяснил капитан Моисеенко. – Бьёт так, что сшибает зара с копыт на землю! Очень больно, но повреждения незначительны, если не засветить в башку, конечно. В гранатах – слезоточивый газ, отлично выкуривает заров из всевозможных нор и щелей. Смотрите, сами под него не подставьтесь! У здешних уродцев нет стволов, только копья, луки и холодное оружие, сделанное из чего попало. В общем, убить могут, но вряд ли осмелятся. Знают, что мы в таких случаях делаем с их вонючим городишком и загонами для лошадей, туда, кстати, полковник выдвинется лично. Поэтому они будут разбегаться и прятаться, хотя самые молодые и тупые могут оказать сопротивление. У вас нет никаких ограничений, можете уничтожать любого, кто покажется опасным, но основная ваша цель – это взять языка для допроса. Лучше двух. Используйте для этого резиновые пули.

Моисеенко кивнул Димке на виднеющееся вдали скопление закопченных малоэтажных домов, среди которых там-сям сиротливо торчали остовы разбитых многоэтажек. За городом виднелась заснеженная горная гряда, и даже с этого расстояния было понятно, что разбитый город стоит у самой воды. Капитан перехватил Димкин тревожный взгляд и напомнил:

– Это морское побережье. Мутов в Исландии на берегу не бывает. А здесь – тем более. Зары очень агрессивны и бросаются на них, едва завидев. Даже когда начинается дождь, мутанты появляются здесь не сразу. Поблизости их нет, а тем, что прибегают издалека, нужно время на дорогу.

– Можно подъехать ближе? – Информация об агрессивности местных заров как-то не вязалась у Димки с обещанием Моисеенко, будто они не станут нападать и разбегутся. – Чтобы время на сближение не терять? Если зары бросятся толпой, БМП смогут нас прикрыть.

– Топать на своих двоих не придется, – заверил Димку Моисеенко. – Заедем прямо в город. Он не такой уж маленький, это не деревня, но зары на массовое сопротивление не решатся, я же объяснял. За двадцать пять лет мы их выдрессировали. За любую попытку атаковать представителя Конфедерации мы проводим бомбардировку их домов, и те, кто выживают после неё, остаются в дырявых руинах под дождем. Так что волноваться не о чем, просто будьте осторожны. Всё, начинаем операцию! До города километр, его нужно преодолеть быстро, чтобы не разбудить заров, а то попрячутся. Мы специально не вызываем вертолет, чтобы не выдать себя. Они привыкли, что мы приходим в июле, и сейчас нас не ждут. Спят по своим хибарам, расслабленные. По машинам!

Весь отряд занял места на броне, и колонна помчалась к городу. Боевые машины разошлись по разным улицам и двинулись каждая к своей цели. Сразу видно, что механики-водители здесь не впервые и хорошо знают, куда нужно добраться. Пока БМП шли по пустынным улицам, Димка разглядывал окрестности. Вблизи было несложно заметить, что некогда городишко выглядел довольно нарядно: разноцветные дома и крыши, мало одинаковых зданий, всякие ажурные красивости. Но теперь от всего этого остались только развалины, густо покрытые застарелой копотью многочисленных пожаров. Теперь Димка верил, что у местных заров есть стимул уважать солдат Конфедерации: руины домов и кое-как уцелевшие здания хранили следы сильных взрывов, устроить которые могло только высокотехнологичное оружие старого времени. Он вспомнил, как вдребезги разлетелся пароход, по которому вертолет выпустил всего две ракеты. В лохмотья! А ведь многие здешние дома поменьше того парохода будут.

– Малинин! – зашипела гарнитура рации голосом Моисеенко. – Дом справа от нас! Приступайте!

БМП остановилась посреди улицы, по обеим сторонам которой тянулись руины сильно разрушенных зданий, и лишь одна закопченная четырехэтажка более-менее сохранилась. Димка приказал начать зачистку, и его взвод устремился к зданию. Дом не пароход, тут у Димки опыта предостаточно! Он оставил у единственного полуразрушенного подъезда двоих солдат, ещё двоих с другой стороны здания, сторожить окна, завел остальных в подъезд и приступил к зачистке по всем правилам. Одноподъездная четырехэтажка – это не московская высотка в две сотни квартир. Никто не уйдет!

Полчаса взвод тщательно прочесывал помещение за помещением, но так никого не нашел. Здание оказалось пустым, о чем Димка доложил капитану Моисеенко. Тот велел немедленно грузиться на броню, и БМП направилась дальше, громыхая по не подающим признаков жизни улицам. Спустя пятнадцать минут, ушедших большей частью на объезд заваленных обломками рухнувших зданий дорог, боевая машина вышла к зданию, оцепленному престарелыми морпехами. Их БМП стояла рядом с открытыми люками десантного отделения, через которые было видно нескольких спящих внутри стариков.

– Нормально, – оценил Абдулла. – Они не стали зачищать дом, а ждали нас. Мы теперь на правах молодых, будем впахивать везде, где только можно впахивать! Клянусь Аллахом, остальные БМП стоят возле других домов и точно так же ни фига не делают!

– Отставить разговоры! – грозно одернул его Димка. – Кому должен засчитаться трудовой минимум, им или нам? Радоваться надо, что нам доверяют важную операцию!

Абдулла немедленно признал свою неправоту, и солдаты покинули броню. На мгновение Димке показалось, что его бойцы обмениваются друг с другом странными взглядами, и он пристально оглядел всех. Но ничего подозрительного не обнаружил, и велел приступать к зачистке второго дома. На этот раз зары обнаружились. Штук десять местных дикарей, косматых и одетых кто во что, забились по углам на самом верхнем этаже, ещё столько же сидели в подвале, оказавшемся неожиданно просторным. Увидев перед собой солдат Конфедерации, они безропотно побросали примитивное оружие и послушно поплелись к выходу. Димка решил, что несмотря на подобную лояльность, оставлять за спиной такое количество заров небезопасно, и потому приказал своим солдатам вывести на улицу всех пленных. Зары перепуганной толпой поплелись к выходу, растягиваясь по коридорам и лестницам, и вдруг все одновременно бросились бежать в разные стороны. Никто даже опомниться не успел, как дикари повыпрыгивали в окна третьего этажа, к которым оказались заранее приторочены канаты. С улицы раздались крики морпехов, сообщающих друг другу о побеге пленных, потом загремели выстрелы и брань в эфире.

– Малинин! – зло шипел в рацию Моисеенко. – Куда вы там смотрите, вашу мать?!

– За ними! – закричал Димка бросившимся к окнам солдатам. – Догнать! Быстро!

Но догонять уже было некого. Зары скрылись в окрестных развалинах мгновенно, и ещё успели вызвать обрушение проходов за собой, что сделало преследование невозможным. Но и на этом не закончилось. Пока пленные с верхнего этажа сигали в окна, и престарелые морпехи пытались отловить кого-то из них, их внимание рассеялось, и те зары, которых вывели из подвала, воспользовались ситуацией и тоже бросились врассыпную. Двоих из них удалось подстрелить резиновой пулей, но, как назло, одному попали в затылок, и он издох, а второму угодили в почку так, что он потерял сознание от болевого шока. И пока привести его в чувство не удалось. И почему-то все престарелые считали, что зачистка провалилась исключительно по вине Димки и его отряда. Даже полковник Левински, которому Димка доложил все подробности.

Полковник, как всегда, был сдержан, но прямо выразил недовольство Димкиным проколом. Хотя в чем Димкина вина, если это морпехи стояли в оцеплении вокруг дома, и зары запросто пробежали сквозь них? Но с начальством не спорят, Димка признал вину и получил приказ выдвигаться к следующему зданию. Тут выяснилось, что Абдулла был прав. Третий дом, стоящий на улице неподалеку, также был оцеплен морпехами, и они также не торопились его зачищать. Вместо этого все дожидались прибытия Димкиного взвода, и в ответ на недовольное бурчание Маги капитан Моисеенко выразился более чем прямо и с нескрываемым раздражением:

– А что тебя удивляет? У нас самому молодому морпеху пятьдесят семь, в то время как самому старому зару двадцать семь, по-твоему, мы должны с ними наперегонки носиться? Считаешь, что не лучше поручить это вам, молодым и сильным? Мы за эти годы набегались! И ещё бы побегали, нам конкуренты не нужны, да только возраст уже не тот! Так что отрабатывайте оказанное доверие!

Конфликтовать было глупо, и Димка повел взвод на третью зачистку. Чтобы опять не оказаться подставленным престарелыми морпехами, он оставил двоих своих солдат снаружи здания.

– Встанете в цепь вместе со стариками, – хмуро бормотал Димка, чтобы не быть услышанным престарелыми вояками. – С разных сторон дома. Если зары полезут в окна, будете вылавливать!

Донельзя разозленный взвод вошел в здание и приступил к зачистке. Пролететь и на этот раз никому не хотелось, поэтому досмотр помещений проводили жестко: во все темные углы стреляли резиновыми пулями, едва завидев, во все хоть сколь-нибудь замкнутые комнаты кидали гранаты со слезоточивым газом. В итоге все ходили с красными текущими глазами и шмыгали носами, но выкурили из каких-то каморок полдюжины заров и ещё пятерых настреляли на верхних этажах. Корчащихся от боли, причиненной резиновыми пулями и слезоточивым газом, пленников стреноживали, связывали руки и под прицелом выводили на улицу. Когда зачищали последнюю раздолбанную квартиру верхнего этажа, прятавшиеся в ней трое заров попытались сбежать через окна по всё тем же веревкам. Одного из них внизу поймали Димкины солдаты, оставшиеся в цепи морпехов, двое вылезали в окна со стороны престарелых вояк и едва не ушли. Но престарелые вояки на этот раз проявили бдительность и открыли огонь по тем, кого не успевали догнать. В результате убили обоих, потому что на применение резиновых пуль морпехи плевать хотели – таскать на себе лишний ствол им было лень. Конечно же, а зачем? Ведь есть же Димкин взвод, вот пусть молодые и сильные и напрягаются! Короче, было обидно, но никто ничего не сказал. Толпу стреноженных заров прикладами подогнали к БМП и затолкали в десантное отделение.

– Надеюсь, нас, как молодых и сильных, – зло бубнил Мага, – не заставят отмывать сиденья после этих вонючих дикарей? Кругом полно воды, свободной от мутов, целое море! Лень помыться? Арийцы черномазые, млин! Они вообще местные?! Откуда они взялись?

– Моя задница больше ариец, чем эти уроды! – ухмыльнулся Абдулла, отвешивая увесистого пинка очередному косматому пленнику, одетому в грязное рваньё. – Пошел внутрь, чмошник!

– А что с ними не так? – насторожился Димка. Если они взяли в плен не тех заров, полковник Левински будет очень недоволен. Так можно и должность потерять, если постоянно прокалываться!

– С ними всё не так! – хохотнул Мага, запинывая в БМП очередного зара следом за Абдуллой. – Исландия – это скандинавская страна! Скандинавы – это, типа, дальние потомки арийцев, они высокие, светловолосые и светлоглазые! А эти недоумки мелкие, рыжие, кучерявые и кареглазые! Я белее любого из них в два раза! Не! В три! – Он всадил зару такого пинка, что тот влетел в десантный люк.

– Откуда ты знаешь? – не поверил Димка, прикидывая, что под данное Магой описание действительно не подходит ни один из заров. Вот Штурвал подходит. И этот психованный Олег Семенович, к счастью покойный, тоже. – Ты же кроме Москвы нигде не был!

– Мы к экспедиции на Готланд готовились несколько лет, – Мага с недовольной рожей смотрел, как перепуганные зары уплотняются на сиденье, которое обычно занимал он. – Изучали особенности предстоящей операции. Про Исландию никто не знал, но до эпидемии Готланд тоже относился к скандинавским странам. Поэтому с типичной скандинавской внешностью мы знакомы. Тем более что у нас в Бункере много у кого отцы были из таких стран родом. У нас с Абдуллой, например! И вот эти чмошники должны быть, по идее, похожи на скандинавов. А они не похожи!

– Блин! – в сердцах выругался Димка. – Мы что, отловили не тех, кого надо? Мы этот дом не выбирали, нас сюда привезли! Сейчас опять все скажут, что мы виноваты!

– Не скажут, – к занимающимся погрузкой заров солдатам подошел капитан Моисеенко в сопровождении офицера престарелых морпехов. – Местные они. Здесь все такие. Когда мы высадились в Исландии в самый первый раз, тут только такие и были, ну, разве что те ростом повыше были, эти обмельчали немного. Никаких долбаных арийцев уже тогда не наблюдалось, наверное, первыми передохли или мутировали. Так что это наши клиенты. Запирайте уродов, и грузитесь на броню! Выйдем за город, там допросим. Так спокойнее.

Офицер морпехов что-то грозно сказал зарам на непонятном Димке языке, и те испуганно закивали, прижимаясь друг к другу так, будто стальные внутренности БМП были раскаленными. Офицер коротко переговорил с Моисеенко по-английски и удалился к своей боевой машине.

– Они будут сидеть тихо и неподвижно, – перевел престарелый капитан. – Потому что предупреждены: если тронут хоть что-нибудь, им отрежут руки. Можно ехать!

Люки десантного отделения захлопнули, и Димкин взвод полез на броню. БМП взревела двигателями и поползла дальше по улице, выбирая место для разворота. Позади старики морпехи неторопливо грузились на свою амфибию, и Димка смотрел, как они занимают места на броне, разглядывая их снаряжение. А ведь у них есть утолщающие накладки на том месте, которым приходится сидеть на жесткой стали. Наверняка специально придумано, чтобы комфортнее было ехать на броне по многу часов. Надо было захватить из дома заров какой-нибудь матрас или одеяло, и под себя на броню подстелить. И как он не догадался…

Хруст ломающегося асфальта в реве мотора боевой машины был практически неразличим. БМП на краткий миг замерла и рухнула куда-то вниз, под землю, резко заваливаясь на нос. Потерявший равновесие Димка отчаянно замахал руками, пытаясь зацепиться за воздух, и в эту секунду боевая машина уткнулась в землю, сотрясаясь от удара. Димка полетел куда-то в сторону, прочь от БМП, и больно ударился о земляную стену ямы. От удара в глазах поплыло, и несколько секунд он беспомощно стонал и моргал глазами, соображая, жив или мертв. Потом зрение прояснилось, и выяснилось, что он жив и лежит на дне ямы рядом с заглохшей БМП у самой гусеницы. Асфальт под многотонной боевой машиной провалился, нос БМП уткнулся в дно ямы, корма осталась торчать наружу. Половину Димкиных солдат, тех, что сидели на передней части боевой машины, тоже разбросало по сторонам, остальные удержались на броне, но изрядно набили шишек. В данный момент все громко матерились и собирались в кучу.

– Господин офицер! Вы целы? – Возле Димки материализовался Абдулла с взглядом, исполненным глубокого сочувствия. Сам он, похоже, не пострадал. – Давайте руку! Мы вытащим вас отсюда! Мага! Давай сюда! Он здесь!

Откуда-то сверху, с раскоряченной посреди ямы БМП, спрыгнул Мага, тихо сыплющий ругательствами и прикрывающий ладонью небольшую кровоточащую царапину на скуле. Оба солдата подхватили его под руки и потянули вверх.

– Что… – Димка закряхтел, поднимаясь на ноги, – что это было?

– БМП провалилась под асфальт! – Мага кривился не то от боли, не то от злости. – Вылезайте на поверхность, я подсажу!

Он присел на корточки у стены, прислоняясь к ней плотнее, Абдулла встал ему на плечи и выбрался наружу. Склонившись над краем ямы, он протянул влезающему на Магометовы плечи Димке руку и вытянул его на улицу. Димкиным глазам открылась безрадостная картина: здоровенный провал во всю улицу, и торчащая из ямы корма БМП, уткнувшейся в дно носом. Его солдаты, потирая ушибы и ругаясь, помогали друг другу вылезать на поверхность. БМП престарелых морпехов остановилась в десятке метров позади, старики покинули броню, опасаясь провала, и теперь осторожно приближались к месту аварии. Судя по открытым люкам, из боевой машины престарелых бойцов вылез даже экипаж. Одного из механиков-водителей Димка узнал, он как раз с опаской подходил к краю провала, внимательным взглядом оценивая произошедшее.

– Ты как? – спросил он капитана Моисеенко, которого Абдулла только что вытянул из ямы.

– Чуть нос не сломал, – выругался тот и с ненавистью воззрился на яму: – Гребаные дожди, гребаный остров, гребаный городишко! Всё прогнило насквозь! Движок заглох! Надо цеплять на буксир и вытаскивать! Одной машиной не справимся, нужно вызывать помощь! – Он поискал глазами Димку: – Малинин! Открывай десантные люки и доставай оттуда этих ублюдков! Лишний вес мне сейчас не нужен!

К этому моменту в яме кроме боевой машины никого не осталось, и Димка обернулся к своим солдатам, собравшимся неподалеку и приводящим себя в порядок:

– Мага! Абдулла! Извлечь заров из десантного отделения! Всех уложить на асфальт на обочине!

Абдулла запрыгнул на рухнувшую БМП и завозился с люковыми замками. Распахнув люки, он заглянул внутрь и злобно прорычал зарам, чтобы выбирались на поверхность. Но насмерть перепуганные дикари начали выпрыгивать из люков вниз, оказываясь на дне ямы.

– Мля, тупые бараны! Наверх! Наверх вылезайте, придурки! – Абдулла отчаянно жестикулировал, тыча зарам рукой в направлении поверхности. – Ко мне, идиоты! Сюда! – Он выругался на заров, бестолково толкающихся вокруг БМП, и отвернулся от ямы к Димке: – Эти дебилы ни фига меня не понимают! Нужен переводчик!

Капитан Моисеенко вышел в эфир и что-то произнес по-английски. Ему ответили, и Абдулла вопросительно поднял брови, ожидая указаний. В этот миг из ямы донесся треск ломающегося дерева, и он отпрыгнул от края, испугавшись обрушения. Но поверхность осталась цела, и Абдулла подбежал обратно.

– Стоять!!! – внезапно заорал он, хватаясь за штурмовую винтовку. – Стоять, ублюдки! Перестреляю! Они уходят!!! – Абдулла дал куда-то в яму очередь и спрыгнул вниз.

Все бросились за ним. Пострадавшее от Штурваловской пули бедро после падения отдавало болью, и Димка добрался до провала в числе последних. В яме, кроме БМП, никого не было. Зато сразу в двух её противоположных стенах зияли мраком провалы лазов, ведущих к развалинам домов. Из глубины левого лаза доносились выстрелы и крики, в правый, на ходу извлекая фонари, вбегали Димкины бойцы. Что-то глухо зашуршало, послышался приглушенный звук камнепада, и бойцы выскочили обратно вместе с облаком пыли.

– Обвал! – выкрикнул один из них, сильно припадая на ногу. – Проход завалило! Чуть без ног не остались! Там не пройти, свод рухнул!

Почти сразу из левого лаза послышался похожий звук, сопровождающийся истеричным матом, из черноты пролома плеснуло пылью, в мутном облаке которой замелькали лучи фонарей. Потом оттуда вылез Мага, перепачканный земляным крошевом, следом появился ещё более грязный Абдулла, тащащий за шкирку безвольное тело зара.

– Они завалили проход! – Абдулла отплевывался от попавшего в рот земляного крошева. – Этот ублюдок бросился мне в ноги и вцепился так, что шагу не сделать! Меня чуть не раздавило на фиг камнями! Пришлось всадить в него пулю, чтоб вырваться! Остальные ушли!

– Он живой? – мрачно поинтересовался капитан Моисеенко.

– Должен быть, – Абдулла ногой перевернул бездыханное тело. – Я в живот стрелял.

– Упустили, – с кривой гримасой подытожил Моисеенко. – Эти твари устроили нам ловушку!

– Надо остальные машины предупредить, – Мага склонился над заром. – Вдруг таких ям несколько… Живой он, без сознания! – Солдат встал и ткнул рукой в земляную стену: – Они её копали долго и тщательно, вот следы от лопат! И двери в лазы замаскировали, никто не заметил! – Он пнул ногой торчащее из-под БМП переломленное бревно: – И асфальт изнутри подперли, чтобы сам не рухнул, и даже дренажные канавы прорыли, чтобы дождевую воду отводить и мутов не привлечь! Тут везде сухо! Они готовились к нашему появлению!

– Доставайте ублюдка! – приказал Моисеенко. – Посмотрим, что он скажет, когда его приведут в чувство. Надо доложить полковнику, его БМП сейчас у загонов с лошадьми. Он напомнит ублюдкам, что бывает за непослушание!

– У нас же было четыре машины, – вспомнил Димка. – Надо выдвигаться к четвертому дому, мы его зачистим и найдем ещё ублюдков!

– Поздно, – капитан снова злобно скривился. – После того, как мы сообщили о вылове заров, оттуда сняли оцепление. Сейчас туда возвращаться бесполезно, там уже никого нет. Ублюдки попрятались, теперь без тепловизора не найти. Ничего, не хотят по-хорошему, будет по-плохому! Сами прибегут, как только мы их лошадей проредим пушечной очередью!

Он вышел на связь с полковником Левински и по-английски доложил обстановку. Тот что-то ответил ему, и капитан разозлился ещё сильней. Он вышел из эфира, грязно выругался и, ничего не объясняя, приказал Димке:

– Везите пленного к полковнику! Поедете на второй машине! – И ушел к своему экипажу.

Абдулла с Магой выволокли раненого зара на поверхность и оттащили ко второй БМП. Пленного забросили внутрь, погрузились, и боевая машина, развернувшись на месте, направилась прочь. Престарелые морпехи остались у пролома, помогать экипажу капитана Моисеенко крепить к рухнувшей в яму БМП стальные буксировочные тросы.

Вскоре выяснилось, отчего Моисеенко взбесился ещё сильнее. БМП, транспортирующая Димкин взвод, осторожно попетляла по закопченным руинам города, стараясь двигаться по улицам как можно ближе к обочинам, и вышла к комплексу каких-то более-менее уцелевших зданий. Судя по архитектуре, до эпидемии здесь располагались то ли склады, то ли какие-нибудь крупные магазины или торговые центры, точную разницу между всем этим определить было трудно. Но Димка сразу понял, что именно здесь зары держат своих лошадей, а может, и остальной скот. Площади подходящие, зары такое любят. Боевая машина прошла через какие-то то ли самодельные ворота, то ли заранее разобранную баррикаду, и оказалась внутри довольно просторного здания. В котором было абсолютно пусто, если не считать БМП полковника, сиротливо стоящей неподалеку. Ещё одна боевая машина, судя по радиоэфиру, находилась где-то рядом и контролировала окрестности.

– Малинин! – Левински увидел сидящего на останавливающейся броне Димку. – Пленного к медикам! – Он кивнул в сторону расстеленного на истоптанной копытами земле куска брезента, возле которого возились с чем-то двое престарелых бойцов и оба ученых доктора Иванова. – Я жду подробный доклад! Немедленно! – Он вышел в эфир: – Док! Они здесь. Возвращайтесь!

Димкины солдаты потащили раненого пленного к медикам, и Димка разглядел, что те возятся с самым первым пленным заром. Это он лежал на брезенте, и, похоже, всё ещё был без сознания. За ними, метрах в двадцати, обнаружился доктор Иванов в компании зара Максима и его неизменных сопровождающих-морпехов. Следопыт что-то рассказывал знаменитому ученому, то указывая на следы, то хватая рукой лепешку лошадиного кала и разминая в пальцах отломанный от неё кусок. Получив вызов полковника, вся компания немедленно направилась к Левински. Димка горестно вздохнул. Сейчас он опять окажется крайним, и на этот раз даже доктор Иванов, который всегда на его стороне, сочтет Димку виноватым. А в чем его вина-то?!

– Докладывайте, Малинин! – сурово изрёк полковник, и Димка подробно изложил произошедшие события, старательно упирая на проявленное своим отрядом рвение и трагичность стечения обстоятельств.

– Перестаньте нести чушь, Малинин! – осадил его Левински. – Какое, к дьяволу, стечение обстоятельств вы в этом увидели?! Зары заранее подготовились к нашему появлению! Веревки, прикрепленные к окнам, были замаскированы под ползучие растения! Ловушка для БМП отрывалась не один день! Проходы для побега пленных были выкопаны и тщательно замаскированы! Они готовились! А вот вы к их уловкам готовы не были!

Димка мгновенно сник, понимая, что решение о том, кто виноват, уже принято. И глупо говорить, что его взвод никто не предупредил о том, что местные зары настолько коварны. Наоборот, капитан Моисеенко перед началом операции сказал, что за двадцать пять лет зары выдрессированы и ведут себя тихо! И вообще, разве Димка виноват в том, что БМП угодила в ловушку? Он же не водитель!

– Перед началом операции капитан Моисеенко объявил, что местные зары неопасны, – от обиды Димка решился выложить свой единственный и довольно сомнительный козырь. Если полковник встанет на сторону Моисеенко, то Димке точно несдобровать.

– Раньше так и было! – неожиданно подтвердил Левински. – Мы многое сделали для этого! И они не могли самостоятельно додуматься до всех этих ловушек и прочего! Это слишком сложно для их примитивного уровня развития! Их кто-то научил! Но вы, Малинин, упустили пленных, и я не могу выяснить, кто это сделал! – Он обернулся к зару Максиму: – Докладывайте!

Разодетый в одежды из шкур зар-следопыт приложил руку к каске, выполняя воинское приветствие, словно свой среди своих, но Димке сейчас было не до смеха.

– Они увели отсюда лошадей больше месяца назад! – сообщил Максим. – Следы здесь совсем старые. С тех пор прошло много дождей, на улице следов не осталось совсем, нет ничего…

– Полковник, сэр!!! – взвизгнул один из медиков, отпрыгивая от доставленного Димкой раненого зара. – Он мутирует! Сэр, раненый пленный мутирует!

Толпа, вяло суетившаяся вокруг импровизированного лазарета, проворно отхлынула в стороны, и Димка увидел бьющегося в конвульсиях зара. Получивший пулю в живот пленный дергался и хрипел, но кровавую пену изо рта не пускал, что являлось прямым доказательством мутации, а не смерти. Димка наскоро прикинул, как долго они добирались до полковника. Выходило, что с момента захвата зара как раз двадцать четыре минуты и прошло.

– Убейте его! – коротко бросил Левински на английском. Двое престарелых морпехов выпустили по корчащемуся зару пару очередей, расстреливая область сердца, зар затих, и полковник заявил: – Теперь наше пребывание здесь затянется. Нам нужен пленный для допроса, и мы не уйдем, пока я не получу его. Майор! – Он обернулся к одному из своих престарелых офицеров: – Свяжитесь с десантным кораблем! Мне нужны оба вертолета и ремонтная команда! Что с машиной Моисеенко?

– Пытаются вытянуть из ямы, сэр!

– Оставьте здесь одну БМП, – полковник скрыл раздражение, – остальных направьте к месту инцидента! Я хочу, чтобы машина Моисеенко была на поверхности через час! Сделайте это!

– Да, сэр! – Престарелый майор козырнул и принялся раздавать указания в эфире.

– Полковник Левински! Сэр! – К Левински подошел один из медиков. – Раненый приходит в себя!

– Вы же сказали, что он в коме, выводить из которой его придется несколько дней!

– Так и было, сэр! – подтвердил медик. – Но после мутации сородича он начал подавать признаки жизни! Я думаю, это действие инстинкта выживания! Подсознание уловило хрип мутанта в непосредственной близости и мобилизовало…

– Достаточно, капитан! – прервал его Левински, направляясь к походному лазарету. – Я хочу провести допрос сейчас же! Майор! Переводчика ко мне! Малинин! Обеспечьте оцепление!

Димка велел Абдулле расставить солдат для кругового наблюдения и поспешил за полковником. Если зар очнулся и расскажет, где ещё можно провести зачистку, то у Димки есть шанс реабилитироваться за проступки, в которых он не виноват!

Очухавшийся зар заговорил не сразу. Поначалу он долго приходил в себя, не мог понять, где находится и что происходит. Потом медики дали ему нашатыря, он обрел активность, но тотчас сжался в позу зародыша, обхватив голову руками, и что-то испуганно верещал. Скорее всего, умолял не убивать или не бить. В конечном итоге полковник прекратил его истерику выстрелом в воздух. От близкого грохота зар замер, сжавшись ещё сильнее, и заткнулся. Над ним склонился переводчик и с минуту что-то говорил на непонятном языке с угрозой в голосе. Зар не реагировал, и он кивнул ближайшим морпехам. Престарелые бойцы схватились за штурмовые винтовки и хорошенько отходили дикаря прикладами. Зар вскрикивал от боли, но говорить не желал.