Текст книги "Война и Магия. Том 1"

Но все продлилось всего лишь пару секунд. Вскоре меч погас также внезапно, как и загорелся и выпал из рук бродяги, ударившись об гранит с чистым звенящим звуком, который разнесся по всей пещере многоуровневым эхом.

– Духи меня раздери, что это было!? – Испуганно размышлял странник, лицо которого было настолько бледным, что походило на лицо утопленника.

– Меч волшебный, поверить не могу!

Арэн стал себя разглядывать и даже ощупал свое лицо, но не обнаружив нечего необычного стал медленно успокаиваться.

– Но если меч заколдован, что бы уберечь сокровища от расхитительства, то почему я все еще жив? – Продолжал размышлять Арэн. – Почему я, скажем, не забыл, зачем сюда пришел, не испарился, не переместился, не забыл про это место, и почему именно меч? Разве обязательно накладывать чары на клинок? Мне рассказывали, что волшебники могут наложить чары буквально на что угодно, даже на воздух. Так почему именно меч? Не понимаю!

Арэн еще долго стоял и размышлял над случившимся, но так, ни к чему и не пришел, лишь голые догадки были у него в голове.

Но как водится у смельчаков, страх недолго терзает их сомнениями. Арэн вновь поднял волшебный клинок, и приготовился к очередной порции света, которого так и не дождался.

Двуручный клинок лишь переливался алыми бликами, а дующий ветерок легонько касался бритвенно острого лезвия меча, заставляя испускать характерный свистящий звук.

И словно искушая душу Арэна, рядом аккуратно лежали пустые черные ножны. Ожидавшие своей второй половинки.

– Ты даруешь мне силу или сведешь меня в могилу? – Арэн сказал это мечу, словно бы клинок мог его слышать, но, разумеется, неодушевленная сталь не может говорить.

Колеблясь, Арэн со страхом и любопытством в душе все же решил оставить меч себе. Он всегда любил приключения, всегда мечтал повстречать что-нибудь столь необычное, что запомнится на всю оставшуюся жизнь, что-то, что изменит его жизнь вечного скитальца. И наконец, ему выпал этот шанс, осталось лишь использовать его.

Арэн не желал упускать жар птицу удачи из своих рук, крепче сжал клинок в своих руках, чувствуя, что он буквально создан для его рук.

Меч был столь длинным, что закрепленный на поясе он будет лишь мешаться. Поэтому странник перекинул перевязь через плечо и устроил клинок у себя за спиной. Странно, но он не чувствовал груза, он почти не чувствовал вес своего нового меча, он был почти невесомым.

Разыскав свой заплечный мешок, Арэн стал искать выход. Странно, но он почему-то знал, где выход. Он каким-то образом знал, куда ему идти и сколько времени займет путь. Он помнил то, что не мог знать, но он даже не замечал этого, словно так и должно быть, словно это было в порядке вещей.

Запрокинув свой заплечный мешок за спину, Арэн двинулся дальше в совершенно противоположную сторону, откуда он пришел. В его голове более не было страха, не было сомнений, лишь уверенность и ликование.

В полутьме пещеры уверенно стучали подошвы сапог незнакомца, что столь нагло и уверенно добрался до своей цели. Он раскрыл самый таинственный секрет стылых гор. Он нашел то, что всегда мечтал отыскать, но обнаружил и приобрел гораздо больше, чем надеялся заполучить.

Глава 10

Душевный разговор.

Сэлфин открыл глаза, он лежал в небольшой, но очень удобной и мягкой койке. Из крошечного окошка струились чарующие солнечные лучи, благодаря которым на лице эльфа проступила улыбка. Эльф вновь закрыл глаза, радуясь блаженной усталости.

Но счастье Сэлфина длилось не долго, со скоростью удара молнии он вспомнил вчерашний день, и это заставило его резко вскочить с кровати. От столь резких движений в глазах его потемнело, а голова загудела, как после бурного застолья, и лишь страх и волнение заставило его не рухнуть обратно в постель.

– А-а, ты наконец решил проснуться! – Добросердечный голос, Сэлфину был не знаком, он был скрипучим, пронзительным и таинственным.

Эльф быстро огляделся, и оказалось, что он лежит в единственной во всем маленьком теремке кровати. Само убранство дома было очень знакомо.

Уютная маленькая комната, которая была и гостиной, и кухней, и спальней. С потолка свисало множество различных давно засушенных трав, которые наполняли дом приятным пряным запахом. В стороне трещали поленья в аккуратном камине, на полках которого лежало множество различных предметов. В центре избы стоял очень простой стол на двоих, а в самом углу громоздился большой серый сундук.

Наконец взгляд Сэлфина упал на седовласого незнакомца, который сидел в темном углу, куда не падал свет и мирно покуривал длинную трубку, на которой было выполнено теснение в виде вставшего на дыбы единорога. Его лица не было видно, и Сэлфин задал справедливый вопрос:

– Кто ты?

– Зачем задавать вопрос, ответ на который ты уже знаешь? – Изо рта незнакомца вылетел клуб душистого дымка.

– Хорз, это ты? – С опаской спросил эльф.

Незнакомец без лишних слов, медленно встал и вышел на свет, представ перед эльфом во всей красе.

Человек был высокого роста, но худой, как щепка. Его седые волосы до плеч, казались серебристыми в лучах падающего света. Нос был крючковатый, все лицо покрыто множеством морщин, глаза имели ярко голубой цвет. Подбородок незнакомца был острым и гладко выбритым, а щеки слегка впалыми. На вид это был самый древний старик, какого когда-либо встречал Сэлфин.

Одеяние незнакомца тоже было необычное, длинная мантия, до самого пола, цвета темного изумруда была украшена драгоценными крошечными камнями.

Но было и то, что вызывало куда больший интерес у Сэлфина. Вдоль пуговиц, витиеватыми линиями, которые складывались в узор, были вышиты странные иероглифы. Старик радостно улыбался.

– Кто ты такой? Где я? Что я тут делаю? Где Хорз? – Мигом осыпал вопросами избранник.

– Да ты прям ларец с вопросами, мой мальчик, – хохотнул старик, – меня зовут Дагмон, я волшебник, ты в безопасности.

– Волшебник? – Удивленно спросил эльф.

Но слова старика лишь еще больше озадачили эльфа. Он бы мог поклясться, что находится в том же самом доме знахаря Хорза в Малбрене. Но этого не могло быть.

– О звезды, Малбрен, все погибли, Мэри, Ромонд, только я и Хорз смогли спастись. Хорз волшебник, я это видел, но… – Размышлял Сэлфин, сдвинув брови, мысли причиняли ему невыносимую боль.

Сэлфина постигали самые невероятные догадки на счет незнакомца и Хорза. Постепенно кусочки мозаики стали складываться в единую картину, что просто будоражило разум. А истории Хорза о волшебниках и их силе, еще больше толкали на мысль о перевоплощении.

– Да, волшебник. – Подтвердил старик. – Сейчас ты находишься в моем тайном убежище. – Он снял котелок с огня с кипящей водой и начал заваривать чай. – Сэлфин, тебе как обычно два листика мяты?

Эльф замер, его удивило, что волшебник не только знает его имя, но и даже то, какой именно чай он любит. Дагмон с намеком в глазах посмотрел на молодого избранника, а затем с прежней улыбкой начал разливать кипяток по двум деревянным кружкам.

Тем временем Сэлфин встал с постели и сразу почувствовал, как его едва держат ноги, а все движения казались слишком медленными, слишком вялыми. Но Сэлфин не спешил верить ему, он наблюдал за каждым шагом волшебника, за каждым движением. Сэлфин опасался старика, но больше всего он боялся столь знакомого поведения незнакомца.

– Где Хорз? – Резко потребовал ответа эльф.

Старец развернулся и улыбнувшись косой улыбкой ответил:

– Перед тобой.

– Ч-что? Это шутка? – Он отказывался верить в то, что было очевидным. Смятение царило в душе эльфа.

– Что ты нет, не каких шуток, я и есть знахарь Хорз. – Все по-прежнему улыбался старик, который стоял спиной к эльфу и накрывал крохотный столик.

– Это действительно не смешно. – Сэлфин повысил голос, теряя терпение.

– Ну здесь я, здесь, может ты уже сядешь за стол мой мальчик. – Развернувшись, ответил Дагмон, который за секунду принял обличие Хорза, а затем прямо на глазах эльфа, его лицо стало расплываться, принимая прежние очертания древнего волшебника.

Сэлфин оторопел на столько, что Дагмону пришлось самому усадить эльфа за стол, который даже и не думал сопротивляться. Он лишь с круглыми от удивления глазами взирал на незнакомого ему старца, который оказался тем же знахарем, которого он знал всю свою жизнь. А Дагмон добродушно посмеивался, старик любил удивлять.

– Невероятно! Это просто… просто…

– Невозможно? – Перебил эльфа Дагмон.

Сэлфин нечего не ответил, он лишь во все глаза рассматривал лицо, которое видел впервые и на которое смотрел каждый день. Сэлфин взирал на лицо, которое годами было спрятано под личиной вымышленного знахаря Хорза.

Дагмон знал, что Сэлфину нужны ответы и пока он их не получит дальше продолжать беседу нет никакого смысла. Именно поэтому Магистр Дагмон начал свой продолжительный и незабываемый рассказ, начав с самого начала – с Эривенгарда и завершил своей вымышленной смертью.

Рассказ столь сильно повлиял на эльфа, что впервые в жизни он не нашелся что ответить, вместо этого Сэлфин лишь пораженно качал головой, осмысляя услышанное.

Тем временем Дагмон подал на стол столь знакомые и вкусные печенья. После того, как эльф отошел от шока он принялся за еду.

Сэлфин сильно проголодался и сейчас за обе щеки уплетал толстые маслянистые печенья, которые имели точно такой же вкус, как и всегда. А слушая старика, он с каждой секундой убеждался, что это именно тот самый Хорз, которого он всегда знал. Но почему он скрывался? Почему утаивал, что он маг?

– Это очень необычно, видеть тебя вот так, – тихо вымолвил Сэлфин, – это странно, пугающее, даже наводит на мысль, что меня обманывают. – Покачал головой молодой эльф.

– Ничего скоро привыкнешь. – Усмехнулся маг.

После того, как оба слегка перекусили, Сэлфин вновь принялся за свое любимое занятие, он начал задавать вопросы:

– Как мы тут оказались?

– Ты что не помнишь? Я создал портал, швырнул тебя в него, и мы чудом успели спастись от Проклятого. – Дагмон слегка приподнял бровь.

Сэлфин кисло улыбнулся, а затем вновь вспомнил те ужасы, что творились в деревне. Он вспомнил растерзанные тела, реки крови, пожар и их. Сэлфин не был глупцом и не смотря на всю свою привязанность к опекунам, он не стремился возвращаться обратно в Малбрен, будучи уверенный, что деревня превратилась в живой капкан. Его наверняка там ждут.

Сэлфин горевал, ему было больно душевно, но Дагмон, как и старый добрый Хорз спешил утешить молодого эльфа, приводя разумные доводы, подкрепленные железными аргументами. Постепенно Сэлфину стало легче, а в его душе вновь стал пылать яростный огонь.

– Кто эти твари? Кто такой Проклятый? – Спросил Сэлфин жаждущий узнать все.

– Всадник на Нарклинге. – Ответил Дагмон, одновременно снимая второй котелок с костра, в котором было овощное рагу.

– На Нарклинге? – Нахмурив брови, спросил Сэлфин, услышав знакомое слово.

– Огромный монстр с черной чешуей и раскидистыми крыльями, которого ты благополучно смог обезвредить, правда, ненадолго, – Дагмон поставил полные тарелки аппетитного варева на стол. – Как тебе это удалось?

– Понятия не имею, – покачал головой эльф, – я просто выбросил руку и из моей ладони выплеснулся огромный белый луч, который и отбросил их. – В этот момент он снова посмотрел на свой символ, который мягко пульсировал едва заметным белым светом. Сэлфин заметил, что и Дагмон смотрит на символ с не меньшим интересом.

– Ты ведь знаешь, что это такое, правда? – С надеждой в голосе спросил Дагмона, Сэлфин.

– Да. – Просто ответил старик.

– И что это? – Чуть подавшись вперед, спросил Сэлфин. Его белоснежные волосы упали ему на лицо, закрывая голубые глаза.

Дагмон очень долго смотрел на избранника, а потом мягко вымолвил:

– Я поведаю тебе все, что знаю об этом величественном знаке на твоей ладони, но чуть позже. Хорошо? Сейчас ты должен услышать нечто более важное, ведь ты хочешь узнать, кто ты такой на самом деле?

Сэлфин облизнул губы, для него узнать значение его знака было чрезвычайно важно, но упрашивать старика он не стал, вместо этого, он спросил то, что и ожидал услышать древний волшебник:

– Расскажи мне, кто я? Кто мои настоящие родители? Как я очутился в Малбрене? Почему меня хотели убить? Кто такие Проклятые и Нарклинги? Кто ты на самом деле? И расскажи мне, что творится в этом чертовом мире?

– История не из коротких. – Брови Дагмона характерно взлетели вверх, а на его лице появилось добродушное выражение.

Не смотря на то, что сейчас перед Сэлфином сидел человек с совершенно другим лицом, это был все тот же добродушный старик Хорз. Немного свыкнувшись с новым, а точнее старым лицом мага, и привыкнув к имени, Сэлфин стал вести себя весьма свободно, как обычно.

– Похоже, мы не куда не спешим. – Задиристо сказал он, оглядываясь по сторонам.

– Тогда сядь поудобнее мой мальчик, и я начну рассказ с далекого прошлого, которое неотрывно связано с настоящим и даже будущим.

Сэлфин всегда поражался, как Хорз может привлечь внимания людей красивыми словами, и нужной интонацией. Сэлфин еще раз отдернул себя, пытаясь вбить себе в голову, что мага зовут не Хорз а Дагмон. Он мысленно повторял это имя снова и снова, что бы лучше привыкнуть, невольно осознавая, что его имя очень похоже на имя императора. Но это не важно.

Если честно, лицо Дагмона, Сэлфину нравилось куда больше чем вымышленного Хорза. Лицо чародея было величественным, а глаза глубокими и необычными, казалось, в них скрыта огромная мудрость и тысяча тайн.

– Ты помнишь, я тебе рассказывал про императора Дарлока?

– Волшебник, захвативший Эривенгард и покоривший полмира. – Утвердительно покачал головой эльф, а старик продолжил рассказ:

– Дарлок родился в королевской семье с магическим даром, что было необычайной редкостью. Такое случалось, что в обычной семье рождался ребенок восприимчивый к магии, но у монархов ни разу. – Дагмон махнул рукой. – Разумеется, по закону чародеев, младенца необходимо было отослать в Эривенгард для дальнейшего воспитания и обучения, но…

– Что? Как же так? Отнимать ребенка у родителей? – Изумился Сэлфин, который считал это мягко говоря неправильным.

– Этот закон придумали неспроста Сэлфин. – Дагмон предостерегающе повел указательным пальцем. – Волшебник, который не умеет контролировать дар, волшебник, который сам по себе, представляет опасность для всех окружающих. К тому же, если бы тогда Дарлока отдали бы волшебникам, то тех ужасов, что испытали миллионы людей ни когда бы, ни произошли. Однако король Авенгана решил нарушить закон чародеев и не отдал своего первенца, своего наследника.

– А что волшебники? – Спросил Сэлфин.

– Волшебники все спустили на тормозах, проявили слабость. В итоге Дарлок вырос, и как оказалось, он был невероятно талантлив и силен. Он постиг самые страшные правила магии, создал десятки заклинаний и магических постулатов. – Дагмон отрешенно покачал головой и продолжил. – Спустя несколько лет, отец Дарлока и вся его семья погибли при странных обстоятельствах, а вся власть перешла к Дарлоку. Ты можешь себе это представить Сэлфин? – Всплеснув руками, спросил Дагмон. – Король и волшебник, какая у Дарлока уже тогда была власть! Но, разумеется, ему было мало. Дарлок заслуженно считается самым могущественным магом на земле, и самым хитрым человеком в истории. Он коварством и предательством, используя могущественную магию, смог не только захватить половину мира, но и взял Эривенгард – город волшебников, наш город. – Дагмон указал пальцем на себя, а потом на Сэлфина. Удивленные глаза эльфа заблестели.

– Ты считаешь, я волшебник?

Дагмон наклонил голову, а уголки его губ слегка приподнялись, он отхлебнул из чашки, затем вновь продолжил, одним лишь своим видом дав ответ на вопрос Сэлфина:

– Дарлок, вместе со своей армией, в которой были и Проклятые и Нарклинги вломился в вечный город и стал убивать всех, кто вставал у него на пути, в том числе, он смог лично сразить главу волшебников. Звали его Грост, он был моим другом, и, – Дагмон сделал внушительную и горькую паузу, – твоим отцом.

– Что? Мой отец был Архимагом? – Сэлфин даже привстал от удивления.

– Да, Грост предвидел свою смерть и поручил мне тебя, родившегося прямо накануне штурма младенца, на воспитание. – Заметив непонимающий взгляд эльфа, Дагмон пояснил. – Пойми Сэлфин, Дарлок ненавидел твоего отца, потому что тот всегда ставил ему палки в колеса, всегда мешал, и он бы точно не пощадил сына своего заклятого врага, поэтому он решил спасти хотя бы тебя. Для Гроста это было нелегко, как и для меня наблюдать гибель, моего лучшего друга. – Дагмон горестно выдохнул, воспоминания нахлынули на него новой силой.

Сэлфин молчал, сейчас ему было сложно что-то вымолвить, он обдумывал услышанное.

– Ну, я думаю, ты и сам уже догадался, что твоя мать была эльфийкой, именно от нее тебе достались все эльфийские черты. – Дагмон тяжко вздохнул, вновь раскурил трубку и продолжил. – Мне жаль Сэлфин, но твоя мать умерла еще при родах, за день до штурма. Благодаря твоим родителям, в тебе течет кровь обоих рас, чего еще не случалось на моей памяти. Ты полукровка, именно поэтому ты испытываешь странные эмоциональные всплески, поэтому тебе так трудно понять людей, и возможно, даже эльфов…

Сэлфин скривил губы, он чувствовал себя обездоленным, не таким как все, изгнанником обеих рас, чужим везде, даже среди своих.

– Ты должен знать еще вот что Сэлфин, – делая глубокую затяжку, сказал волшебник, – союз между человеком и эльфом, строго запрещен, за это предусмотрена смертная казнь. Так что за свою жизнь ты должен быть благодарен в тройне.

Сэлфин лишь в печали покачал головой. Столько событий, столько всего свалилось на его худые плечи, и он отчасти был рад этому, он был рад правде, но другая его частичка страшно горевала. И это раздирающее чувство было самым сложным, которое когда-либо испытывал молодой эльф.

– Я успел сбежать из города и направился на юг, пытаясь уйти от погони, с тобой на руках. – Сэлфин вопросительно посмотрел на Дагмона и тот ответил – Да Сэлфин на нас объявили травлю, на всех волшебников, которые не признавали власть Дарлока. Мы были вынуждены скрываться. И лишь такие волшебники, которые переходили на сторону императора, были в безопасности. И поверь мне, таких трусов было много. – В глазах старика блеснула не с чем не путаемая ярость. – Остальные были перебиты, и лишь счастливчики, подобные мне, смогли скрыться.

Дагмон прервался на минуту, что бы подкинуть дров в очаг, а затем продолжил:

– В ту ночь, семнадцать лет назад, когда в Малбрене совершились странные происшествия, мы с тобой пытались скрыться от погони. Ты тогда был не больше батона, и весил столь же, – Дагмон на секунду смущенно улыбнулся. – Но, увы, я не смог оторваться от преследователей и меня заметили очень опасные волшебники, с которыми мне было не совладать. Именно поэтому я в спешке положил тебя на крыльцо одного дома, в надежде хоть так спасти тебе жизнь. Двое волшебников не знали, что ты был со мною, поэтому они отправились за мной в погоню, где и убили, думали, что убили. – Тут Дагмон коварно улыбнулся. – Далее я был вынужден уладить пару неотложных дел, в которых младенец на руках был не к чему. После того, как я вернулся в Малбрен, ты уже был на руках Мэри, и они называли тебя своим сыном.

– Стоп, ты сказал, тебя убили? – Сэлфин косо посмотрел на Дагмона, словно тот, что-то перепутал, но старик лишь страдальчески улыбнулся.

– Я использовал очень сложное и ненадежное заклинание, которое чудом сработало, я разыграл свою гибель, притом достаточно успешно, весь мир считает, что Магистр Дагмон мертв.

– Магистр. – Заворожено повторил эльф. – Ты Магистр? Ты же… да ты выше королей!

– Не совсем, но давай отложим пока это. – Дагмон поднял вверх указательный и средний палец, словно говоря «хватит»

– Ты был в новой семье, у тебя некого не осталось из родных, тебя ждала, совершенна другая жизнь. Я решил, что лучше тебе ничего не рассказывать, что бы ты жил нормальной жизнью. Кроме того ты был волшебником и твой дар нужно было обуздать, что бы ты ни причинил ни кому вреда, именно в этом был смысл наших многих уроков. Можно даже сказать, что ты постиг основы магии сам того не замечая. – Самодовольно усмехнулся Дагмон. – Кроме того мне тоже некуда было податься, следовало залечь на дно, а Малбрен превосходно подходил для этой задачи. Ну а после ты сам знаешь, на деревню напали. – Дагмон выгнул затекшую спину, хрустя старыми костями.

Сэлфин еще долго сидел, обдумывая услышанное, не в силах поверить, что он сын верховного чародея, что он сам волшебник, с таинственным символом на руке. Сэлфин решил вновь спросить о нем Дагмона:

– А что же мой символ?

– Пока рано, я расскажу о нем в самом конце, иначе ты все не так поймешь.

Сэлфин был явно не доволен, но старался этого не показывать, и получалось у него отлично, вот только мысли от Магистра Дагмона невозможно было скрыть, как и чувства.

– Сейчас ты, должно быть, гадаешь, кто такие Проклятые и Нарклинги?

Сэлфин утвердительно покачал головой. Наконец-то старик решил затронуть одну из важнейших для эльфа тем.

– Ну, слушай. – И Дагмон выдохнул дым, который превратился в красивого единорога. Старик любил создавать из дыма необычные фигуры.

– Проклятые, когда-то были самыми обычными волшебниками, жаждущие власти и силы. Дарлок более двадцати лет назад уже считался самым могущественным волшебником, и его слава шла впереди него. Многие из магов добровольно приходили к Дарлоку, дабы постичь секреты могущества, другими словами, все хотели стать его учениками, – Дагмон усмехнулся. – Но они были обмануты. Дарлок проклял волшебников и превратил в непонятные существа, плоть которых заживо гниет, как у мертвецов, и как положено мертвецам, убить их невозможно. Отсюда и прозвище – Проклятые.

– Как же он сумел это сделать? – Спросил Сэлфин.

– С помощью магии конечно, вот только ни кто кроме него не знает, как превратить волшебника в своего раба. Мертвого раба.

– Они его беспрекословно слушаются? – Не поверив, спросил Сэлфин.

– Абсолютно, каждое его слово для них закон, нарушить который они не в состоянии.

– А в чем их сила?

На этот вопрос Дагмон изумленно ответил, словно все было очивидно:

– В бессмертии.

Избранник в изумлении моргнул, а затем сказал:

– Ни кто не бессмертен, даже звезды.

Дагмон посмеялся, и еще немного поспорил о бессмертии, но все же не согласился с теорией Сэлфина. Он ответил:

– Проклятых жгли, кололи прямо в сердце, срубали головы, насылали всевозможные заклинания и проклятия, пронзали десятками стрел, и ни что их не могло убить. Они не чувствуют ни боли, ни сострадания, ни жалости, у них нет чувств – они мертвы.

– Тот, что был в Малбрене, явно ее почувствовал! – Резонно заметил Сэлфин.

– Меня это тоже удивило, но так или иначе это их не убило.

– Но я их остановил, я их обезвредил.

– Верно, – указав трубкой на Сэлфина, вымолвил старик, – и я понятия не имею, что эта была за магия. Но могу лишь строить догадки, которые весьма просты. Ты избранник, ты можешь то, чего не могут остальные. – На этой ноте старик скрестил руки на груди и задумался.

– А что Нарклинги, кто они такие? – Продолжал задавать вопросы эльф.

– А вот эти твари загадка для всех. Никто не знает кто они такие, кем они были и были ли вообще? Понимаешь? – Дагмон слегка наклонил голову, в надежде, что Сэлфин не упустил нить, тот неуверенно кивнул. – Нарклинги, как лошади для рыцарей, только их рыцари сами Проклятые. Нарклинги довольно глупые создания, однако они неуязвимы, их чешую невозможно пробить, а одного дыхания этой твари достаточно, что бы превратить дюжину солдат в разлагающиеся трупы…

Сэлфин еще долго слушал рассказы о Нарклингах и Проклятых, после Дагмон рассказывал о магии, как он стал волшебником, что это значит быть волшебником, и конечно поведал все, что знал о мире. Но наконец, Сэлфин потерял свое немалое терпение и резко, даже властно потребовал ответа:

– Это все конечно прекрасно, но расскажи мне наконец, что означает мой символ?!

Добродушное лицо Дагмона изменилось до неузнаваемости. Нет, он не злился, но было что-то, от чего всю улыбку стерло с лица волшебника, но тем не менее ответил очень спокойно и тепло:

– Я пытаюсь воспитать в тебе единственное качество, которое тебе не хватает, столь сильно, что однажды это может привести к беде.

– И какое?

– Терпение. – По слогам ответил старик.

Сэлфин потупил взор, но извиняться не стал, он не видел здесь своей вины, он считал это простым пустословием. Однако Дагмон не стал вновь поучать Сэлфина, как делал это ранее еще в Малбрене, вместе этого он продолжил:

– Весь мир Сэлфин существует благодаря магии, магия его неотъемлемая часть, и без нее мир просто бы не существовал, – Дагмон налил в кружки еще кипятка и кинул пару листьев душистого чая. – В далеком прошлом, более трех тысяч лет назад, нашелся первый человек, который смог подчинить магию себе и пользоваться ее безграничными недрами, его звали Враянг Врэй.

– Это в его честь назвали озеро?! – Вставил эльф.

– Верно, но это случилось гораздо позже. Прошу не перебивай меня.

Сэлфин вмиг утих и обратился весь вслух, он знал, что сейчас услышит нечто важное. Нечто, что не скажет не одна из книг, не один из сказателей.

– Врэй постиг самые глубины магии, он мог свободно говорить на языке магии, чего не может ни один волшебник. Он постиг все правила магии. – Дагмон посмотрел на скептический взгляд эльфа и добавил:

– Да Сэлфин, магия тоже имеет свои правила и законы. Чем лучше, ты знаешь и понимаешь язык магии, тем искуснее твои чары. – Дагмон отвернулся к очагу. – Постепенно, Врэй стал собирать последователей, учеников. Благодаря нему мы являемся теми, кто мы есть сейчас. Именно поэтому, все помнят его. Больше шести сотен лет Врэй обучал магии других и постоянно учился сам.

Увидев удивленный взгляд Сэлфина, он подтвердил:

– Да, волшебники живут очень долго, и я еще не знаю не одного, кто бы умер от старости, – кашлянув, Дагмон продолжил. – Разумеется, чем могущественнее волшебник, тем медленнее и позднее начинает стареть его тело, а самые сильные волшебники не стареют вовсе, они веками пребывают в юных телах. – Дагмон махнул рукой, словно бы говоря, что отошел от темы. – Так вот Врэй стал первым наставником чародеев, или как принято говорить сейчас Верховным магом или архимагом. Однажды случился набег орков, который был остановлен благодаря Врэю и его ордену волшебников. Я тебе рассказывал эту историю! – И он указал пальцем на Сэлфина, который утвердительно покачал головой.

– Но как известно Врэй погиб, отдав свою жизнь дабы остановить проклятие, которое стремилось поглотить весь мир. Проклятие наслали сами волшебники, что бы уничтожить всех орков, но из-за своего невежества и глупости, оно едва не оказалось последним.

– Но проклятие не было развеяно. – Печаль проступала в голосе эльфа.

– Верно, оно до сих пор существует, и никто не в силах его нейтрализовать. Точнее в силах, но потребуется пожертвовать жизнями нескольких тысяч волшебников, а нас осталось и того меньше. Кроме того ни один волшебник не отдаст свою жизнь, надеясь снять проклятие, с которым люди живут уже более тысячи лет.

– Все из-за Дарлока? – Спросил эльф, который медленно качался на деревянном стуле.

– Прости?

– Ну, я имею в виду из-за него волшебников осталось так мало. Он убивал вас, превращал в Проклятых, многие погибли в его войне.

– Говори нас, ты тоже волшебник. Гордись этим. – Серьезно ответил Дагмон, без тени улыбки.

– Да, волшебник без знаний. – Хмуро заметил избранник.

– Ну, – Дагмон потер кончики пальцев, – именно для этого ты здесь.

– Ты обучишь меня? – Не поверив, спросил Сэлфин.

– Обязательно! – Всплеснув руками, ответил старик.

Неописуемая, необъятная радость, постигла юного эльфа, который всегда мечтал стать волшебником. Несколько лет назад Дагмон, бывший еще в обличии Хорза, рассказывал про волшебников и описывал их магическую силу, которая повергала в трепет любого человека. В такие мгновения Сэлфин пропадал в своих мыслях, представляя себя великим чародеем.

– Но как этот рассказ, связан с моим символом? – Недоуменно спросил эльф, который заметил неувязку.

– Твой символ, – звонко ответил Дагмон, – точная копия личного герба Врэя, который знает каждый волшебник, и почти каждый, кто умеет читать или писать.

– Невероятно! Но что он делает на моей руке?

Дагмон сел за стол, слегка подался вперед и сказал очень тихо, и серьезно:

– Запомни сейчас все, что я тебе скажу, это имеет колоссальное значения не только для тебя, но и для всего мира в целом.

Сэлфин сглотнул, уж слишком необычным казался этот взгляд голубых глаз из под кустистых седых бровей. Уж слишком громкими были слова, которые произносились шепотом.

– Врэй был не простым волшебником, он обладал редким даром, он мог предсказывать будущее. Сейчас таких волшебников именуют пророками. – Дагмон горько прищурился и с досады стукнул кулаком по столу. – Но беда была в том, что даже он сам не знал, к какой эпохе относится, то или иное предсказание. Лишь седьмое из двух тысяч других исполнилось несколько дней назад.

Дагмон замолчал, затем продолжил уже высоким поставленным голосом, каждое слово он произносил четко и выдерживал каждую паузу.

– В ночь, когда две звезды зажгутся ярче солнца, будет назван избранник, носящий знак святого Врэя! Светом дневным, разящим тьму, защитником правды и наяву, быть ему тем, кто внесет равновесие в магию, быть ему тем, кто сразит даже тьму. Будет призван он убить змею ее собственным клинком, уничтожив красное полотно, простилающиеся чрезмерно далеко.

Сэлфин был поражен, на столько что даже забыл дышать, и только когда воздуха почти не осталось, он вдохнул.

– Что это значит Дагмон? Что значит внести равновесие? Сразить тьму? – Сейчас лицо избранника выглядело потерянным, и правда, не каждый раз ты узнаешь, что тебе предстоит победить, то, что наступает каждую ночь.

– Не стоит понимать пророчества буквально. Нужно читать между строк. Вот слушай. – Дагмон стал водить пальцем по столу, словно читал строки пророчества. – С первыми строками все ясно, избранник тот, у кого знак Врэя. Дальше, «светом дневным разящим тьму», ни что иное, что ты уже сделал, помнишь? Ты светом боролся с Проклятым!

– Верно! – Прозрев, ответил Сэлфин.

– Следующие слова говорят весьма прямо, что от тебя требуется, ты будешь защитником правды, и людей в буквальном смысле этого слова. Как ты это сделаешь уже другой вопрос, на который у меня нет ответа. Что касается внести равновесию в магию, то тут все гораздо сложнее объяснить.

– Что ты имеешь в виду? – Брови Сэлфина сошлись на переносице, как и у Дагмона.