Текст книги "Красный кефир"

Я поцеловал ее в лоб и усадил на нары рядом с отцом. Учитель покосился на нас и хмыкнул. Похоже, он еще не совсем отправился от внезапного счастья.

В моей голове раздался хриплый бас:

– Ты оказал мне большую услугу. Я хочу вознаградить тебя.

– Это вы, учитель? – спросил я вслух.

– У тебя плохая перспектива, – продолжил голос. – Ты будешь сражаться с остальными носителями демонов. В этой борьбе ты либо погибнешь, либо одержишь победу. В первом случае тебя ждет смерть; во втором – долгий плен в ловушке протобытия. Тебе уже известно, что действовать там ты не сможешь. Это будет утомительное и, возможно, безнадежное ожидание.

– Учитель, я поражен твоей осведомленностью.

– Фактически, перед тобой стоит выбор – физическая смерть или духовная.

– А если мне помогут хакеры сновидений?

– Тогда они ускорят твое пленение в инфернальных пространствах.

Внезапно смысл слов, прозвучавших в моем уме, ошеломил меня. Я, молодой и перспективный парень, техномаг и хакер сновидений, должен был погибнуть. Нет, конечно, я не испугался. Мои страхи остались позади – в начальных играх. Помню, в одной из них я поссорился с мамой и сказал ей, что хочу уйти из дома. В той игре мне было пять лет. Мать ответила, что не возражает против моего ухода, но только при одном условии – я мог взять с собой в дорогу лишь то, что действительно принадлежало мне. Она забрала у меня одежду и обувь, игрушечный пистолет, свисток и доллар, который подарила на день рождения. Я остался голым, никому не нужным маленьким мальчиком. Меня душили слезы, страх и обида. Я с ревом выбежал во двор. Мы жили в ту пору в частном доме, в Бутово. Ночная тьма напугала меня и едва не заставила вернуться в дом. Холодный дождь жег тело. Босые стопы скользили по мокрой земле. Мир превратился в насмешливого судью. «А хватит ли духу, Жорик?» Я мог бежать в любую сторону, но только не назад. И я бежал – через кусты, через забор, через темную ночь в неизвестное. А затем ко мне метнулась черная тень. Огромное чудовище с оскаленной пастью. Я видел белые клыки. Мне было очень страшно. Не помню всех деталей, но в моей руке оказалась палка. Я закричал и ударил животное. Я бил его до тех пор, пока оно не завизжало и не превратилось в соседского пса. После этого силы оставили меня, и я пришел в себя уже дома. Мать сказала, что я поступил, как мужчина. С той поры она уважала меня. А я перестал испытывать страх. Пугался иногда, конечно, но страха больше не было.

Такое часто случается с геймерами. Мы попадаем в незнакомые миры, встречаем опасности и, адаптируясь к новому окружению, покоряем свой страх. Позади у каждого из нас череда побед и приключений; впереди – надежды на хорошие игры. Жизнь кажется долгой – почти бесконечной. Но когда приходит финал, за которым только пустота, геймер чувствует оцепенение. Страха нет. Просто некая пауза в цепочке дел. И затем наступает небольшое разочарование в своих ограниченных возможностях. Большой геймовер, после которого экран сознания померкнет, и на твое место придет другой паренек. Но все равно это лучше, чем вековое ожидание без намека на движение.

– Если мне суждено выбирать между адом и смертью, я выберу смерть.

– О вкусах не спорят, – отозвался голос. – Но ты можешь потребовать от меня ответную услугу.

– Любую?

– Почти.

– А можно как-то обмануть физическую смерть?

– Обмануть?

Учитель погладил руку дочери.

– Мне нравится ход твоих мыслей. То есть, ты хочешь выйти в главное меню и оттуда загрузить себе новую жизнь?

Я кивнул.

– Хорошо, – сказал голос в моей голове. – Ты станешь геймером, обманувшим смерть.

Учитель послюнявил палец и приложил его к глазу. Затем он угукнул и повторил этот жест. Малышка заплакала. Наверное, ей не хотелось расставаться со мной. За дверью послышались шаги. Я отступил к стене и оказался в коридоре. Запах домашних блинчиков унес меня в другое сновидение, с ярким днем и дачным домиком бабушки. Мне пришлось напрячься, чтобы вернулся к прежнему сюжету, но я почему отказался не в камере учителя, а в комнате дежурных сестер. Марфа Сергеевна, которую я часто вспоминал добрым словом, получала «разнос» от грозной Светланы Николаевны.

– А мне откуда знать, как она туда попала! Может, Ванька с бодуна решил поумничать. Он уже с вечера лыка не вязал. Небось, взял девку из зверинца и подсунул тому лешему. А вам все Марфа виновата! Сначала смотрите, кого на работу берете!

– Она же орет, как резаная! – наседала дежурная по смене. – От ее плача стекла трескаются!

– Мы хотели забрать девчонку, так он же не дает! – оправдывалась тетя Марфа. – Я к нему и с яблочком и куклу ему предлагала.

– Зови мужиков! Пусть вернут девчонку в зверинец. И Ваньку ко мне! Я покажу ему сейчас, как шутки здесь устраивать!

Сон таял, сюжет удалялся. Я открыл глаза и посмотрел на кресло, стоявшее перед диваном. Иу не было. На кухне горел свет. Я вскочил на ноги и направился туда, надеясь увидеть Лота и Ноде. Но факт нашей встречи подтверждали лишь два стакана с недопитым молоком и печение, преломленное надвое. Выключив свет, я вернулся в гостиную и сел на диван. За окнами светало. Начинался последний день моей жизни. Я послюнявил палец и приложил его к глазу. Ничего не случилось. Возможно, чара действовала только в особые моменты. Зевнув, я растянулся на диване и поправил подушку. Мне начал сниться новый сон.

* * *

Когда геймер становится хакером сновидений, он начинает задумываться о жизни и смерти. Что такое жизнь? Очевидно, это многопользовательская сетевая игра, с активным интерфейсом и большими возможностями, при которых каждый персонаж способен сыграть отведенную ему роль по своему сценарию. Что такое смерть? Выбывание из игры. Люди либо используют свой лимит времени, либо не выполняют миссию, либо погибают по ходу героических поступков. Смерть – это очистка фрейма от использованных персонажей. Только в играх тела растворяются воздухе, а в жизни мертвых хоронят или кремируют.

В чем смысл жизни? Конечно, не в посаженых деревьях, построенных домах и выращенных детях. Это типовое направление, за которое люди не получают бонусов. Смысл жизни в мастерстве прохождения игры! В экспрессии! В уровнях совершенства! Вот, например, играю я во «Врата Бальдура» или в «Icewind Dale», и игра кончается. Кого из аватаров я импортирую в сиквел «Бальдура» или «Айсвинд Дэла»? Естественно, самого эффективного! Того, кто мне понравился. Самого «прокаченного» и интересного. И наши создатели поступают так же! Я уверен в этом. Они импортируют в следующую жизнь лишь тех людей, которые показали себя героями, которые стали их любимцами. Кому нужен задохлик-писатель, всю жизнь строчивший тома о чужой любви и выдуманных приключениях? Кому нужен редактор, правивший его книги? Кому нужна домохозяйка, праведно сновавшая между кухней, телевизором и постелью задохлика-писателя? Всех их ждет забвение. И только мы, герои, имеем шанс на новое перерождение. Но даже нам приходится ежесекундно напрягаться в борьбе за каждый поинт, в сражении за совершенство. Герои не упускают случая показать себя в деле. Они стремятся выполнить любую промежуточную миссию. Таков наш путь и таково наше предназначение.

Когда ребята вернулись, чтобы взять меня с собой, я был готов к свершению подвига. Мне не нужно было затачивать меч или подтягивать тетиву лука, поэтому я просто сходил в туалет, надел чистое белье и сбрил пух на щеках и подбородке.

– Пошли? – спросил Лот.

Я кивнул, и мы тут же очутились на плоской крыше многоэтажного дома.

– Кое-что изменилось, Жора. Тебе придется сражаться против трех демонов. Женщина-мутант, которая участвовала вместе с тобой в эксперименте, была убита этим утром. Ее долго не могли поймать, но, в конце концов, загнали в коллектор и забросали гранатами с парализующим газом. Среди этих гранат одна оказалась осколочной. Очевидно, кто-то из солдат был против дальнейших экспериментов с демонами. Женщина в тот момент была в своем первоначальном облике. Ее разорвало в клочья.

– Она помогла мне в прошлой миссии, – печально отозвался я. – Пусть творцы игр даруют ей новое существование. Знаешь, как ее звали? Сапанибал. Хорошее имя.

Ноде менял конфигурацию пространства. Я видел, как здания сливались в единую линию, отделяя одну часть города от другой. Защитный барьер походил на огромную подкову. На ее открытом конце уже разгорались пожары. Трое демонов при поддержке вооруженных сил округа входили в город с целью уничтожить мирное население. Дети, женщины и мужчины превращались в толпу марионеток – в существ, которые убивали «отверженных» и предавались сексуальным оргиям. Я уже видел темную массу, которая гигантской волной катилась по скверам и улицам. Я видел вертолеты, летевшие к нам с единственной целью – уничтожить нас, не дать помешать бесчеловечному эксперименту. Но Ноде воздвиг перед нами магический щит. Выпущенные снаряды увязли в воздухе и разорвались без вреда. Пулеметные очереди, нацеленные в нас, не достигли цели.

Затем мы перенеслись вперед и вниз – в изгиб «подковы». За нами возвышалась стена девятиэтажного дома. Она тянулась в обе стороны, смыкаясь с современными «высотками» и хрущевскими пятиэтажками. Перед нами в каких-то ста метрах двигалась толпа одержимых людей.

– Действуй, – сказал Лот.

Он отступил на шаг и встал рядом с Ноде за моей спиной. Я скатал шарик и кликнул им на женщине, шагавшей в первом ряду. Она остановилась, попятилась назад и скрылась в толпе. То же самое случилось с мужчиной, затем со старухой и с мальчиком. Меня немного трясло от вида такой массы одержимых людей. Я сосредоточился на толпе, унял дрожь в пальцах и вошел в режим «зума». Особых трудностей с управлением не было. Казалось, кто-то из трех демонов помогал мне разряжать их наведенное поле. Когда я начал смещать движок на шкале человечности со ста процентов «минуса» на «плюс», в толпе раздались крики. Меня немного нервировали пули снайперов, которые впивались в магический щит Ноде и падали почти у наших ног. На самом деле я ничего не знал об одержимости. «Шкала человечности» и «зум» пришли мне на ум по аналогии с компьютерными программами. Тем не менее, я каким-то образом возвращал людей в их обычное состояние. Они приходили в себя, ужасались и возмущались. Они понимали, что ими манипулировали, что их превращали в безвольных и послушных тварей. Остатки смутных воспоминаний об убийствах и животном сексе наполняли людей отвращением и страхом.

Толпа отхлынула назад, оставив впереди три чудовищные и почти гротескные фигуры. Слева был мой тайный помощник – мужчина-мутант. Он сжимал в руках длинный меч. За его спиной поднимались крылья. Падший ангел, отвергнутый небом. Герой, поверженный, но не покоренный. В центре располагалась злющая худая демонесса. Я едва мог смотреть ей в лицо. Она источала безумную ненависть. Справа от нее шагал клыкастый и шипастый монстр. Динозавр-гуманоид, с огромным топором в одной руке, и с автоматом – в другой. Свояк в своем истинном обличии. Он самого начала мне не нравился.

Три демона нашали к нам навстречу. Я, Лот и Ноде поджидали этих жутких тварей у стены. Толпа отхлынула назад, но люди не расходились. Они зачарованно наблюдали за нашим противостоянием. Все понимали, кто есть кто, и на чьей стороне была правда. Я еще больше увеличил процент человечности. Наведенное поле одержимости разорвалось. Мое воздействие затронуло демонов, и они приняли человеческий вид. Дочь Свояка упала на колени. Истощение двух прошлых дней превратило ее в жалкое подобие прежней Насти. Мутант приблизился к ней и вдруг – я даже не поверил своим глазам – пронзил тело девушки длинным мечом. Она громко закричала:

– Папа!

Настя протянула руки к отцу, упала на рукоятку меча и еще сильнее погрузила лезвие в плоть. Затем она перекатилась на бок и замерла в луже крови. Свояк метнулся к ней. В двух шагах от дочери он понял, что уже потерял ее. Не сводя взгляда с Насти, он приподнял автомат и выпустил в мутанта половину обоймы. Мужчина, похожий на скелет, упал, как подкошенный. Настало время и мне попрощаться с миром.

– Убери свой щит, – попросил я Ноде.

В одной из игр мать пристроила меня к репетитору по математике. Это был интересный старик, который ввел меня в мир древних философов. Я брал у него старые книги в кожаных переплетах. Таких теперь, увы, уже не делают. Эти томики пахли Египтом и Грецией, средневековой Испанией и Италией. Моим любимым автором стал Сенека. Я часто цитировал его, удивляя друзей и знакомых. Он был стоиком, человеком знания и духа. В оценках смерти я полагался на него. «Сделай шаг вперед – и ты поймешь, что многое не так страшно как раз потому, что больше всего пугает. Никакое зло не велико, если оно последнее. Пришла к тебе смерть? Она была бы страшна, если бы могла оставаться с тобою; она же или не явится или скоро будет позади; никак не иначе.»

– Подожди, – вскричал Лот. – Мы сами ликвидируем его!

– Нет! Это наше личное дело.

Я направился к Свояку. Он сидел рядом с дочерью, нашептывая ей слова, которые она больше не слышала. Две жертвы института. Две сломанные жизни. Мне было жаль Василия Алексеевича, но я понимал, какую опасность он представлял для остальных людей. Наше участие в эксперименте началось с того, что мы заключили временный союз. Он и я. И нам теперь нужно было завершить эту безумную цепь событий. Он поднял голову и посмотрел на меня.

– Ты? – прохрипел Свояк. – Так это все из-за тебя?

– Мы были подопытным материалом, если помнишь. Не я вселил в тебя демона. В битве против зла ты и твоя дочь сдались врагу. Вы начали уничтожать людей. Кто-то должен был остановить резню душ, и это сделал я. Если бы ты обладал достаточной силой, то сейчас бы стоял на моей стороне.

– Значит, это сделал ты…

Он погладил дочь по щеке и поднялся на ноги. Мы стояли в двух метрах друг от друга. Он, натасканный бывший спецназовец, вооруженный автоматом, приемами кунг-фу и самбо, и я, простой безоружный паренек, который только что спас город и, возможно, мир. Я мог бы скрутить шарик и превратить его в послушную марионетку, но наш спор не позволял подобных хитростей. Это был разговор между жертвами предательства, но один из нас пошел служить своим тиранам, а другой восстал и одолел их.

Он навел на меня автомат.

– Ты отнял у меня все, Хорек. Мою власть, мою возможность отомстить этому миру. Я хотел преследовать его, как он преследовал меня. Я хотел издеваться над ним. Я хотел душить и терзать его, как он душил и терзал меня. Ты отнял эту радость.

Я посмотрел на небо. Оно сияло синевой. Две птицы кружили над нами. Прощайте, небо и птицы.

– У меня была дочь, Хорек. Девочка, которую я любил большего всего на свете. Ты отнял ее. Ты забрал все, что у меня было.

Я посмотрел на горожан, стоявших в притихшей толпе. Они ловили каждое наше слово, пытаясь понять размеры той беды, которая случилась с ними. Прощайте, добрые и злые люди.

– Да, Василий Алексеевич, я забрал у тебя месть и демоническую силу. Я способствовал смерти твоей дочери. Мы оба знаем, как это произошло. Но ты имеешь право на последний ход. Выбирай, что будешь делать дальше.

Пуля снайпера пробила мне плечо. Я отшатнулся от тяжелого свинцового удара. Боль помутила сознание, но мне удалось послюнявить палец и приложить его к глазу. Эта чара вернула силы и отвагу. Учитель знал, чем помочь ученику.

Свояк обернулся назад и закричал:

– Он мой! Вы слышите, суки! Он мой!

И затем, взглянув на меня, с оскалом сидевшего в нем демона, он нажал на курок, выпуская посланников смерти. Мне хотелось раскинуть руки в стороны, прощаясь с миром и делая последний вздох… Но рана в плече парализовала тело. Пули входили в грудь одна за одной, как комья грязи, брошенные озорным мальчишкой. В одной из игр мы с друзьями пошли на реку, и там часть берега была покрыта жижей из глины. Как мы тогда смеялись, скользя по ней на животах, кидаясь комьями друг в друга…

Волнистая красная пелена, со сгустками крови, опускалась с небес, словно занавес сцены. Мир остался за ней. Вниз побежали неразборчивые титры. Большой геймовер. Я так и знал. Даже у учителя не было чар против смерти. Хотя нет… В последнее мгновение я увидел меню программы с тысячами лучших игр, которые были и будут созданы для настоящих геймеров. И я успел кликнуть по какому-то названию! Пошла загрузка… Wait! Loading… … … …

Эпи(лог гомункулуса)

Я, искусственный разум института биохимических исследований, собрал эти мемозаписи для последующего обмена файлами с моим зарубежными коллегами. Проект «Лилит» закончился полным провалом. Последний носитель демона сгорел в вспышке пламени. События, происшедшие в городе, всколыхнули общественность. В высшие инстанции поступили жалобы; была назначена комиссия, к которой подключились депутаты округа. Их расследование длилось семь месяцев, после чего дело «спустили на тормозах», а гибель многих горожан списали на «форс-мажорные обстоятельства».

Губительница душ, попав в камеру пожилого олигофрена, похитила его судьбу, переместилась в прошлое на двадцать шесть лет и вошла в контакт с известной сибирской целительницей, проводившей старость в закрытых психиатрических учреждениях. Через нее она затерялась в пятидесятых годах прошлого столетия. Несмотря на свою бесчеловечную и, можно сказать, неорганическую природу, она выполнила обещание, данное Жорику, и тот стал первым геймером, обманувшим физическую смерть. Время от времени его можно встретить в новых интересных играх.

Министр обороны объявил генералу строгий выговор, но с должности не снял – лишь велел навести порядок во вверенной ему «епархии». Генерал принял его слова к сведению. Он велел выявить ведущих хакеров сновидений, которые на данный момент проявляли активность в сети Интернета. В расстрельный список попали Масяня, Консте, Дедал, Эприл, Мист, Найтволкер и еще пара дюжин ребят с подобными никами. За ними началась охота. Возможно, в следующем архивном файле я подытожу материалы о «зачистке» хакеров, но это будет новая и совершенно другая история. Воистину, как говорили мудрецы, пусть «сказания о первых поколениях ХС станут назиданием для последующих, чтобы видел человек, какие события происходили с иными людьми, и поучался этому. Я же пока умолкаю и, с вашего позволения, прекращаю дозволенные речи.