Текст книги "Университет. Хранитель идеального: Нечаянные эссе, написанные в уединении"

Примечательно, что практически в то же самое время, что и гумбольдтовская реформа, вокруг 1810 года, в Великобритании проходит дискуссия, в которую провост колледжа Ориэль Оксфордского университета Эдвард Коплстон был вынужден вступить после критики Оксбриджской системы, изложенной в нескольких номерах «Эдинбургского обозрения» – журнала, который был рупором шотландских университетов, отстаивавших приоритет профессиональной подготовки и утилитарной полезности. Коплстон, сторонник либерального образования, характеризует его содержание не в категориях приобретенного (конечного) знания и навыков, а через позицию (пространство), которую субъект занимает по отношению к собственному знанию, перекликаясь тем самым с тезисом о критическом мышлении, который в это же время обсуждается создателями Берлинского университета. В еще более отчетливой форме идея «пространства для» и вариативности его наполнения, характерная для либерального образования, прозвучала в «Идее университета» Джона Ньюмена (лекции прочитаны в 1850-х, а сама книга увидела свет в 1870-х). «Идея университета», фактически апология Оксбриджа, до сих пор активно обсуждается историками и теоретиками образования и науки.

Открытость формирующейся системы существенным образом будет влиять и на дальнейшие версии университетских реформ, а равно и на алгоритм основных видов деятельности внутри Университета: образование и исследование.

Может возникнуть вопрос о том, какой смысл и значение могут иметь эти исторические сюжеты в практической деятельности научно-образовательного учреждения, тем более такого небольшого, как Шанинка. Но дело в том, что в своей работе мы пытались хотя бы издали приблизиться к возможным точкам синтеза для заполнения этого пространства, которые сводили бы деятельность наших программ в единое целое. Так, в течение нескольких последних лет мы предприняли несколько попыток найти содержательные «стяжки», равно интересные различным дисциплинарным группам, представленным в Шанинке. Был проведен целый ряд семинаров, посвященных выбору тем возможных междисциплинарных исследований, предполагающих коллективное суждение и выходящих за рамки монодисциплинарного анализа. Речь, по сути, шла о накоплении материала и способов обращения с ним, назначение которого – формировать научное и публичное лицо Школы в ее связи с теми проблемными вопросами, которые останутся актуальными и сейчас, и в среднесрочном будущем.

Из примеров таких семинаров, как реализованных, так и оставшихся в планах:

Культурная память. Безусловно, точка острейшего интеллектуального конфликта в современном мире, апеллирующая практически ко всему спектру социальных и гуманитарных наук, более того, в своем обращении к мифам, сказкам, идеологиям и утопиям выводящая за пределы чистого научного рационализма.

Метафора. Тема, создающая пространство, также находящееся на границе научного мышления и художественного воображения. В условиях современного технократизма идеальное место для постановки «альтернативных» гипотез и парадоксальных суждений, имеющее, что особенно важно, свою традицию анализа в истории и теории искусства и литературы.

История эмоций. Казалось бы, очень локальная, но крайне «чувствительная» для исторического и всего гуманитарного сознания тема, переводящая фокус научного внимания от хронологии фактов в регистр человекосоразмерных переживаний. Крайне интересно выглядит гипотеза о «программировании эмоций» в зависимости от культурно-исторического контекста. Проблема предполагает самый широкий дисциплинарный диапазон: от классической истории и социологии до когнитивной психологии и концептуальных основ программирования.

Я ни в коем случае не хочу сказать, что эти хотя и интересные, но частные сюжеты обладают достаточным содержательным и символическим потенциалом, чтобы нести на себе целостный образ Университета и его мира. Это, скорее, попытки нащупать тот «строительный материал», из которого складывается целостная картина Университета, его повестка, соразмерная в той или иной мере его позиционированию в современном мире. Соразмерность, безусловно, не равна тождеству, «отзеркаливанию» – это «асимметричный» ответ на вопрос, как мы понимаем этот мир, какие важные для себя вопросы к нему можем задать, опираясь на собственные ресурсы, и как это понимание может присутствовать в публичном пространстве.

Эти семинары, дискуссии и встречи ставили своей стратегической задачей и формирование общего языка самоописания, и наработку опыта межфакультетской и внешней коммуникации, и накопление стратегического резерва перспективных исследований.

Волатильность и свобода маневра в наполнении «пространства для» сказываются на динамике и содержании картины мироустройства, лежащей в основе университетской конструкции, придавая ей сценарный (то есть вероятностный) и даже проектный характер. Можно сравнить эти идеи немецких и британских мыслителей с тезисом, сформулированным почти через двести лет: «Почти все подлинно самобытные университеты создают идеальную неразрывную сеть когнитивного влияния, охватывающую отдельные дисциплины и воздействующую на качество всего целого (курсив мой. – С. З.)»[52]52
  Cole J. R. The Great American University. P. 5.


[Закрыть], где «когнитивная сеть» выступает в качестве «пространства для», а образ «целого» в качестве его возможного наполнения. (Заметим, что содержание «целого» непредзадано, но и не неотделимо от «своего» пространства.)[53]53
  Ср. свидетельство Генри Розовски, декана факультета гуманитарных и естественных наук Гарварда в 1980-х годах. Описывая основную программу бакалавриата своего факультета, он приводит определение из Webster Dictionary – это «организация курса дисциплин, которая группирует в виде нескольких важнейших тем материалы из областей, чисто условно рассматриваемых как отдельные дисциплины, и которая пытается предложить всем студентам общую образовательную основу». А затем комментирует: «Дает ли Гарвард эту общую основу? Ответ положительный, хотя мы делаем это иначе, чем другие (уникальная когнитивная сеть? – С. З.). Все содержание широкого общего образования было разделено на шесть важнейших направлений (литература и гуманитарные науки, наука, изучение истории, социальный анализ, другие культуры, этические основы. – С. З.), с помощью которых мы приобретаем „знание и понимание мира, общества и самих себя“» (Розовски Г. Университет. Руководство для владельца. М.: Издательский дом Высшей школы экономики, 2015. С. 70).


[Закрыть]

Несмотря на всю радикальность отношения к традиции (мы помним, что первоначально Гумбольдт не хотел называть свое детище университетом, предпочитая говорить о «высших научных заведениях». Это словоупотребление, безусловно, перекликается с просвещенческой критикой Университета на протяжении XVIII века[54]54
  Гумбольдт К. В. фон. О внутренней и внешней организации высших научных заведений в Берлине.


[Закрыть]), Берлинский университет унаследовал от своих предшественников как минимум две характеристики, которые и восстановили идентичность Университета как института, даже, может быть, вопреки воле своего основателя.

Во-первых, это обязательство предложить свою версию картины мира и ее предъявления (per modum exposicionis – образование) и постижения (per modum commentarii – исследование), как это повелось от Альберта Великого и Фомы Аквинского. Во-вторых, это, конечно, принадлежность традиции чистой науки, идеального знания, суть которой для Гумбольдта состоит уже не столько в комментариях к канону, как у отцов-основателей, сколько в демонстрации техники мышления и применения разума.

Это действительно обозначение исторической связности. Но есть и отличия: per modum exposicionis и per modum commentarii сами по себе становятся предметом познающего разума – и как исследовательский объект (как мы это делаем и как это соотносится с «истиной»), и как практика образовательной деятельности (коммуникация и коллективное мышление). Весь этот сложный комплекс из исследования, образования и рефлексии этой деятельности и задает объем понятия Bildung.

Таким образом, Университет создает пространство разума, или коллективную культуру мышления, которая позволяет рациональной аргументации стремиться к истинности и объективности, сочетая картину мира (exposicionis) и критическое суждение по отношению к этой картине (commentarii).

Коллективная культура мышления[55]55
  Ср. из Гумбольдта: «внутренняя организация этих учреждений (университетов. – С. З.) должна порождать и поддерживать взаимодействие непрерывное <…> но при этом непринужденное и не преследующее заранее заданной цели» (Гумбольдт К. В. фон. О внутренней и внешней организации высших научных заведений в Берлине).


[Закрыть] (одну из современных версий которой называют «сеть когнитивного влияния») перекликается через полтора столетия с «коммуникативной рациональностью» Ю. Хабермаса, который, в свою очередь, опирается на «Нечаянные мысли» Шлейермахера. «Университетские учебные процессы, – апеллирует Хабермас к Шлейермахеру, – могут быть, в конечном счете, интегрированы лишь с помощью коммуникативных форм научной аргументации»[56]56
  Хабермас Ю. Идея Университета. Процессы обучения // Alma Mater. 1994. № 4. C. 16.


[Закрыть]. Это означает, что на место синтезирующего пространства культуры (мышления) Гумбольдта помещается «коммуникативная рациональность» второй половины XX века, расширяющая пространство присутствия разума до коллективных, в том числе публичных форм коммуникации. Центр университетской конструкции («пространство для») должен, таким образом, быть занят идеей, связанной с языком, сетями, коммуникацией и общественным доверием, но уже не в логике этничности и национального государства, как у Гумбольдта, а применительно к современному контексту глобализации.

Юрген Хабермас в своей Идее Университета почти напрямую уподобляет микрокосм Университета всей сложности современного мира (модель, картина мира) и столь же однозначно указывает на своих предшественников в этой аналогии. «Чтобы отчетливо представить себе весь сложный состав взаимосвязи между системой университета и мирожизненной реальностью (курсив мой. – С. З.), мне придется очистить ядро этой идеи от шелухи чрезмерного упрощенчества. Для начала мы обратимся к классическому ее виду, как он представлен у Шеллинга, Гумбольдта, Шлейермахера, а затем рассмотрим три варианта ее модернизации, предложенные Ясперсом, Шельски и реформаторами из Социалистического Союза немецких студентов»[57]57
  Там же. C. 11.


[Закрыть].

Хабермас указывает, что центральная роль науки с ее «культурообразующей мощью» и приглашением к «свободному развитию» уже вряд ли возможна в том объеме, на который надеялись в начале XIX века. «Глобализирующая сила научного процесса теперь уже <…> не могла мыслиться, как некий синтез или – в силу метафизической связи вещей – ассоциироваться с абсолютом или миром в целом». Но тем не менее он считает, что специфические университетские формы организации (коммуникация, прежде всего) позволяют удерживать «мирожизненную» целостность (картину), укореняя в ней «дифференцированные специальные дисциплины». И более того, при всей сложности современного мира (работа написана в конце 1980-х) университетская перспектива остается по-прежнему актуальной. Как подчеркивает Хабермас, не стоит «повторять прежнюю ошибку и идеализировать коммуникативное сообщество исследователей, как нечто каноническое <…> Но эти нормы (системы аргументов и универсалистское содержание. – С. З.) играют очень существенную роль в том коммуникативном рационализме, с помощью которого современные, т. е. зыбкие, лишенные общезначимого эталона, общества должны разобраться в самих себе»[58]58
  Хабермас Ю. Идея Университета. Процессы обучения. C. 16.


[Закрыть].

Примерные периоды реформ в истории Университета

XI в

Имя, событие: Первые университеты: Болонья (1088), Оксфорд (1096), Париж (1150).

Картина мироустройства: Соответствует Священному Писанию. Канон един и неделим. Истина – в применении священных текстов к «профессиональным» областям: медицине в Салерно; каноническому и римскому праву (кодекс Юстиниана) в Болонье; теологии в Париже и т. д.

Антропоидеал: Монах-созерцатель; собиратель священных текстов; комментатор.

Трансляция культурной нормы: Наука (мышление) принадлежит миру; Университет «наций» – корпорация космополитов.

Исторический контекст: Реконкиста; Религиозная экспансия. 1155 год, Фридрих I Барбаросса – Authentica Habita – начало легитимации университетской автономии и юрисдикции. Право на экстерриториальность университета в Болонье. Университет как цех и гильдия. «Община чужеземцев». Появление школ перевода (в Толедо, Неаполе, при Фридрихе II Гогенштауфене, при Папском престоле и т. д.).

XII в

Имя, событие: Пьер Абеляр (1079–1142).

Картина мироустройства: Знание как диспут. Истина через диалог/диалектику.

Антропоидеал: Харизматичный монах-воин. Сдвиг от созерцания к активному (агрессивному) вопрошанию. Credo ut intelligam (Верую, чтобы понимать).

Трансляция культурной нормы: Диалогичность и критическое вопрошание. Схоластическое правоведение: судебное разбирательство как поединок и диспут. Критика авторитета.

Исторический контекст: Крестовые походы: первая общеевропейская экспансия; первая эпоха «географических открытий». Появление орденов монахов-рыцарей (тамплиеры и госпитальеры).

XIII в

Имя, событие: Модели знания у доминиканцев и францисканцев.

Картина мироустройства: «Суммы» Фомы Аквинского на основе комментирования античных текстов (Аристотеля, прежде всего), «вписанных» в Священный канон. 7 добродетелей; 7 священных наук (включая каноническое и римское право); 7 свободных искусств (тривиум и квадривиум). Примат ratio. Схоластическая обработка античных авторитетов. Комментарии Фомы Аквинского (1225–1274) и Альберта Великого (Универсальный доктор) (1200–1280) ложатся в основание церковной политико-правовой системы Европы, подхвачены докторами Святого Престола и утверждены в статусе канона.

Трансляция культурной нормы: Идеальный мир упорядочен на основе рационального суждения и в соответствии со Священным Писанием. Канон обучения и комментария единый для всех Университетов (универсум знания). Схоластика как основной инструмент воспроизводства знания.

Исторический контекст: Официальная легитимация Университета как института: уставы утверждаются папами (Оксфорд, 1209), императорами (например, Падуя, 1222) и королями (например, Саламанка, 1218).

XIII–XIV вв

Имя, событие: Роджер Бэкон (1214–1292), У. Оккам (1288–1347), Д. Скот (1266–1308).

Картина мироустройства: Примат откровения (revelatio) у францисканцев. Озарение и эмпирическое знание. Раннехристианский платонизм.

Антропоидеал: Святой Франциск – «подражатель Христу» (alter Christus) – «Legenda major» Бонавентуры (одобрена решением Генерального капитула в 1263 году). Через опыт и биографию конкретного человека – «обаятельный католик».

Трансляция культурной нормы: Знание через вчувствование. Душа познает Бога и осваивает эмпирическое знание и опыт. Озарение и мистицизм. Реализм (откровение) vs Номинализм (рацио). Францисканцы vs доминиканцы, в будущем – Via Moderna vs Via Antiqua.

Исторический контекст: XIV век: Черная смерть (1346–1353); Столетняя война (1337–1453). Аристотель и Платон как две версии нового мышления. До XV века из Платона европейцы знакомы только с «Тимеем» (космология, физика и биология). «Послания монаха Роджера Бэкона»: «Мы построим машины, способные двигать большие корабли». Данте Алигьери: 4-е небо и учителя мудрости (доминиканцы и францисканцы) в «Божественной комедии».

XV в

Имя, событие: «Война книг».

Картина мироустройства: Окончательный раскол университетского канона. Via Moderna vs Via Antiqua. Пролог Реформации.

Антропоидеал: Монах-ученый.

Трансляция культурной нормы: Трансформация жанра лекции-проповеди в «индивидуальное» выступление. Форма схоластического диспута как «учебного» занятия. Широкая вариативность комментирования текстов. Усиление внимания к национальным языкам.

Исторический контекст: Становление «нового» типа научного и критического мышления: Н. Кузанский «Об ученом незнании» (1440); Н. Коперник. «Следуя истине, [он отважился] отнести видимые движения не к небесным телам, а к их наблюдателю» (Кант). Перевод Библии на национальные языки: Дж. Уиклиф (XIV век), Ян Гус (XV век), М. Лютер (XVI век), У. Тиндейл (XVI век). Начало эпохи географических открытий. Изобретение книгопечатания (1445).

XVI в

Имя, событие: Протестантский университет, М. Лютер (1483–1546), Ф. Меланхтон (1497–1560), Реформация (1517).

Картина мироустройства: Истина есть (в Священном Писании), но путь к ней индивидуален. Этика личного поведения. Любой предмет есть демонстрация слова Божьего (через философию и теологию) – универсум знания.

Антропоидеал: Человек с университетским образованием, умеющий подвергать сомнению. Индивидуальная ответственность и поиск истины без авторитетов.

Трансляция культурной нормы: Национальный (местноязычный) Университет; «Умная» паства; Знание как способность противостоять авторитету. Универсализация доступа к знанию (массовый Университет). Роль древних языков как канала доступа к священным текстам.

Исторический контекст: Экономический рост в Северной Европе. Мировая инфляция, в основе которой американское золото и серебро. Университеты под эгидой светской власти. Спрос на квалификацию в системах государственного управления. Формирование национальных языков.

XVI в

Имя, событие: Иезуитский Университет, Контрреформация.

Картина мироустройства: Орден и Университет как идеальная модель мира. Приоритет организационной формы: строгая иерархия. «Олигархия таланта» на службе Ордена (целого).

Антропоидеал: Монах-иезуит как первый профессиональный бюрократ (Вебер). Примат социальной успешности.

Трансляция культурной нормы: Ratio Studiorum – четкая и строгая последовательность предметов и фаз обучения. Меритократические принципы отбора и продвижения. Дисциплина ума и воли как цель образования. Ориентация на риторику как инструмент социального успеха и власти.

Исторический контекст: Начало «Века Академий». Академия деи Линчеи в Риме. Коллеж де Франс, созданный в Париже Франциском I. Первая глобализация образования: 700 иезуитских колледжей и университетов к 1700 году. Христианизация новых земель (миссионерство) в эпоху географических открытий. Университеты иезуитов в Литве (Вильнюс) и Западной Украине (Львов) «сохранили» католицизм на этих территориях.

XVII–XVIII вв

Имя, событие: Университет Просвещения: Галле (1694) и Гёттинген (1734). Г. Лейбниц (1646–1716), Х. Вольф (1679–1754), Шотландское Просвещение.

Картина мироустройства: Строгая систематизация наук (факультетов) – противостояние природному и социальному хаосу (Х. Вольф). Образование и наука как общественное благо (Лейбниц). Принципы энциклопедии как способ описания мира и знаний (утопическая коллегия Дома Соломона из «Новой Атлантиды» Ф. Бэкона).

Антропоидеал: Идея гражданина мира, который «имеет мужество пользоваться своим разумом» (И. Кант). В то же время студент – будущий гражданин и квалифицированный слуга государства. Публичный образ ученого в Университете («публикуйся или умри»).

Трансляция культурной нормы: Наука как инструмент общественного развития. Идея прогресса. Меркантилизация знания – начало рынка знаний. Практический и профессиональный характер образования. Свобода преподавания (Lehrfreiheit) в Гёттингене. Гёттингенское научное общество (воссоединение исследования и образования); научные кабинеты и семинары.

Исторический контекст: Упадок и завершение эпохи средневекового Университета. Век Академий. Королевское общество в Лондоне (1660), Академия наук в Париже (1666), Берлинская академия (1700). Просвещенческая критика Университетов – утилитарный подход к образованию. Энциклопедия как внеуниверситетский способ «универсализации знания» (Лейбниц, Дидро). Рационализация управления: камералисты в Германии; политэкономы в Британии; физиократы во Франции. Национализация (государством) «университетского блага». Проект Лейбница Академии наук и художеств для Петра I являлся, по сути, прообразом министерства экономики.

1810

Имя, событие: Берлинский университет: Гумбольдт, Шлейермахер, Фихте, Шеллинг.

Картина мироустройства: Академическое сообщество как модель социального устройства. Разум (культура, мышление), находящий основание в самом себе, как условие универсума. Наука как идеальное место манифестации разума. Культура научного мышления – инструмент синтеза и универсализации знаний.

Антропоидеал: Собирательный образ «поэта-романтика-бюрократа-исследователя». Харизматический лидер. Гений. Выпускник-гражданин и в то же время слуга государства.

Трансляция культурной нормы: Гуманитарные науки (метод) – ядро Университета. Философский факультет как структурообразующий. Академические нормы коммуникации как модель публичного взаимодействия. Единство исследования (создание знаний) и образования (критическое освоение), Bildung. Профессороцентризм. Научные семинары и лаборатории. Свобода преподавания (Lehrfreiheit) и свобода обучения (Lehrnfreiheit).

Исторический контекст: Французская революция и Наполеоновские войны. Национальное самосознание немецких государств. Понятия народа, нации, языка. Конфликт ценностей Просвещения и Романтизма. Немецкая классическая философия. Секуляризация Университета.

Нач. XIX в

Имя, событие: Франция, реформы Наполеона.

Картина мироустройства: Фактическое разрушение традиционного Университета. Практическая реализация критики Университета периода Просвещения. Эгалитарная модель профессионального образования.

Антропоидеал: Квалифицированный подданный.

Трансляция культурной нормы: Раскол между Университетом и Академией в наиболее острой форме. Наука – преимущественно в Академии, образование – в профессиональных школах. Утилитаризм, практическая ориентация и специализация высшего образования.

Исторический контекст: 1808 год – создание Французского Императорского университета с централизованным управлением по всей стране. Обладает правами министерства образования. Политехническая школа (École Polytechnique) – естественные науки и инженерная подготовка; Высшая нормальная школа (École normale supérieure) – педагогическая подготовка. Централизация элитных школ в Париже.

1810, 1830-е, 1850-е, 1870-е

Имя, событие: Оксфорд (Э. Коплстон) (1810). Трактарианство (Дж. Ньюмен) (1830-е). Идея Университета (Дж. Ньюмен) (1850-е, 1870-е).

Картина мироустройства: Антипрагматичное воспитание ума и образа жизни (1810). Рефлексирующий разум, способный осваивать разные типы знаний и виды деятельности (1830-е). Образ жизни как ценность. Производство и воспроизводство социального капитала (1850-е, 1870-е).

Антропоидеал: Идея джентльмена (1810). Харизма представителя элиты – в отличие от профессиональных знаний и навыков (1830-е). Индивидуализм и «стиль» как признак принадлежности к элите (1850-е, 1870-е).

Трансляция культурной нормы: Либеральное образование и «свободные искусства». Образ жизни как содержание образования. «Бесполезные» (антиутилитарные) предметы: «ньютоновская» математика (Кембридж), мертвые языки (Оксфорд). Коллегиальность и «клубные» формы соорганизации. Тьюторская модель. Университетское образование как воспроизводство элит.

Исторический контекст: Романтизм в английской версии. Публичная дискуссия по концепции Университета: Версия Оксбриджа (Э. Коплстон) vs Университет Просвещения (шотландские университеты). Шотландские университеты (Эдинбург и Глазго) – центры «профессиональных» идей Просвещения. Версия Оксбриджа – консервативная аристократическая реакция на французскую революцию. Начиная с 1850-х годов усиление исследовательской линии – особенно в Кембридже (Оксфорд только в нач. XX века вводит защиты докторских степеней).

Кон. XIX – нач. XX в

Имя, событие: Становление исследовательского Университета США, Дж. Дьюи.

Картина мироустройства: Прагматизм. Синтез идей Гумбольдтовского Университета и установок Просвещения. Неразделимость мысли и действия. «Истина осуществима». Разум как коммуникация. Способ использования определяет форму и содержание знания (праксеологический подход).

Антропоидеал: Пространство образования как место самоопределения и выбора. Эгалитарные принципы.

Трансляция культурной нормы: Своя версия критического мышления: ориентация на конкретную проблему, а не «вечную идею» (отказ от авторитета). Знание легитимизируется через социальное взаимодействие. Общественный интерес (благо) не является абсолютным, а выстраивается в конкретном проблемном контексте.

Исторический контекст: Влияние немецкого Университета до конца XIX века. Закон Моррилла и «земельные» университеты 1870–1880-х годов. «Золотой стандарт» и первичная диверсификация университетов: колониальные колледжи: Гарвард, Йель, Пенсильвания, Колумбия, Принстон; государственные университеты: Мичиган, Висконсин, Миннесота, Иллинойс, Калифорния; частные университеты: MIT, Дж. Хопкинса, Стэнфорд, Чикагский, Корнелльский. Междисциплинарные программы в ведущих университетах с упором на гуманитарные и социальные науки начиная с 1920-х годов (Колумбия, Сиракузы, Чикаго, Гарвард, Принстон и т. д.). Массовая эмиграция немецких ученых в США после прихода Гитлера к власти. Американское лидерство в высшем образовании сменяет немецкое.

1950–1980

Имя, событие: Исследовательский университет и Предпринимательский университет в США. Попытка реконструкции проекта В. Гумбольдта в 1960-е годы в Германии: реформаторские университеты (в том числе Билефельдский проект Х. Шельски).

Картина мироустройства: «Мультиверситет». «Сегодняшний Университет не обладает единым центром. Весь он сплошная периферия, круг <…> профессиональных бастионов, окружающих пустой центр» (Фрэнк Роуди) vs «Подготовка докторов философии – необходимое условие самого <…> Университета. Это то, что делает Университет Университетом. Без высшей Школы гуманитарных и естественных наук университет был бы всего лишь колледжем» (Г. Розовски, декан факультета гуманитарных и естественных наук Гарварда).

Антропоидеал: Образованный, успешный, политически корректный предприниматель с интеллектуальным бэкграундом, жертвующий на благотворительные цели.

Трансляция культурной нормы: Развилки публичной дискуссии по настоящее время: Университет – общественное благо vs Квалифицированный поставщик интеллектуальных услуг и товаров на глобальный рынок. Демократизация качества (что само по себе парадокс) образования vs Скрытое воспроизводство привилегий. Сохранение автономии Университета vs Трансформация в элемент цепочки добавленной стоимости.

Исторический контекст: Крупные инвестиции в послевоенный Университет (доклад В. Буша, советника президента Трумена, «Наука – бесконечные рубежи»). Акт о ветеранах, гарантировавший участникам войны высшее образование. Резкий рост количества студентов и обладателей ученых степеней. Студенческие бунты 1968 года во Франции и США. Политический фон холодной войны – конкуренция знаний и технологий. Университет – академический ВПК. «Большая наука». «Сделка Фауста». «Идея Университета» Ю. Хабермаса (1980-е). Коммуникативная рациональность и общественное доверие.