Текст книги "Горячий генерал"

– Как он узнал? Кто ему сообщил? – не унимался Баян, вылезая из-за стола, чтобы встретить дорогого гостя.

– Еще бы ему не узнать, – прошипела я под фатой, – устроили иллюминацию на весь Катай!

В двери между тем уже заходил император в сопровождении евнухов и Фрейлины Ки. С ними была даже вдовствующая императрица.

Мы с Таян вышли из-за стола и встали возле Баяна, поклонились.

Тогон-Тэмур с интресом взирал на все происходящее.

– Господин Баян! Как же так? – заявил он, – у вашего дорогого племянника свадьба! А мне никто не сообщил, как можно? Фрейлина Ки очень расстроилась, узнав, что нас обделили приглашением. Мы все очень ценим и любим Таяна, и наконец он как и любой порядочный мужчина решил связать себя священными узами брака, а мы в стороне? Я бы счел это за оскорбление, если бы не знал о вашей врожденной скромности, господин Таян.

– Простите, Ваше Величество, – Баян упал на одно колено, Таян поступил также. Я решила, что могу и постоять, дабы не разрушить крылья Ханга-руди на голове. Олджей пристально всматривалась в меня, прожигая дыру на моей фате.

– Конечно, я вас прощаю, – весело сообщил Тогон-Тэмур, – вы мне как семья, господин Баян, о чем вы говорите! Свадьба, обожаю! Кто ваша невеста, кто эта красавица, покорившая сердце нашего айсберга Таяна? Это вы ее выбирали? Из какого роду?

– Пожалуйте к нашему столику, – Баян проводил императорскую семью к пиршественному столу, рассадив всех согласно титулу.

Я взволнованно ждала, что придумает Баян в ответ на все эти вопросы.

– Ах, вы знаете, – разливая вино, заговорил Баян, – наша невеста не очень известного рода, потому я и не позвал вас, дабы ненароком не оскорбить Ваше Величество, мы решили справить все это в семейном кругу. Я по секрету скажу вам, Ваше Величество, – Баян с довольным видом склонился к уху Тогон-Тэмура, – что Таян уж очень как влюбился в эту девушку, и я никак не мог воспрепятствовать соединению любящих сердец. Посмотрите, они точно голубки, прильнули друг к другу.

– Но кто же она? – со смехом поинтересовался Тогон-Тэмур.

Создавалось впечатление, что за столом весело только Баяну и Тогон-Тэмуру, а все остальные кто озадаченно, кто со страхом, кто с угрозой взирал на нашу парочку.

– То очень славная девица, привезенная лично мной из Каракорума. Ее клан присягнул на верность Великому Хану, но к сожалению был весь убит. Ах, очень милая девица должен вам я доложить. Я хотел было взять ее себе в наложницы, так как она осталась совсем одна, но тут мой племянник Таян как назло влюбился в нее, и я решил, что это хорошая партия, и хоть она не делает никакой чести нашему роду, но разве могу я стоять супротив любви?

– Ну что вы, господин Баян, – доверительно сообщил Тогон-Тэмур, – конечно, не можете, я так понимаю господина Таяна, вы же знаете, – отхлебнув побольше вина, сообщил Тогон-Тэмур, – ведь и я женился по любви на девушке не самого знатного рода, да еще и иноземной, она из Коре…

– Аааа, я понимаю о чем вы.

– Как же славно, когда любовь!

– Вы правы. Подавайте музыку!

Дело казалось улаженным. Тогон-Тэмур изрядно напился на пару с Баяном, и я заметила, что они очень сдружились друг с другом, и видела в этом хороший знак, возможно, Баян сможет перетащить императора на нашу сторону. Хотя тяжелый взгляд Олджей на Его Величество не предвещал ничего хорошего. Даже жаль ее немного. Император – слабовольный ребенок, помешанный на тибетских культах и не желающий управлять империей. Вот у меня муж хоть куда. Я украдкой взглянула на Таяна. На его лице читалось некое смущение. И с чего это он выглядит так, будто сейчас что-то произойдет.

– Ничего, что мы опоздали на свадьбу, – пьяным голосом возвестил Тогон-Тэмур, – мы ведь успели на самое интересное, на брачную ночь!

Я удивленно воззрилась на Таяна, поняв что причина его лица, как будто он кислый помидор проглотил, именно в этом. Только он ничего не ответил на мой взгляд. Потому как его не видно было. Что еще значит самое интересное?

– Ахазха! – расхохотался Баян, – давайте провожать молодых!

Присутствующие гости, танцоры, слуги и все остальные радостно завопили, будто сами собрались порезвиться на брачном ложе. Император вместе с Баяном заняли место во главе процессии. Мы с Таян стояли посередине, а за нами шли Олджей и Вдовствующая императрица.

Эта процессия проводила нас на улицу, где посреди двора возвышался брачный шатер. Я тронула Таяна за руку и шепнула:

– Что это?

– Шатер для первой брачной новости, – наклонившись, сообщил он каменным голосом.

– Зачем это?

– Это Баян придумал.

– О Боги!

Я замолчала, так как побоялась, что кто-то услышит и узнает мой голос. Вообще-то я надеялась после праздника разойтись по домам.

С облегчением я обнаружила, что нас ждала всего лишь церемония провожания новобрачных, во время которой все говорили нам завуалированные пошлые пожелания. Больше всех отличился Тогон-Тэмур, уж я-то знала его пристрастия к разнообразным майтхуханам поэтому не приняла его слова всерьез. Далее нас с Таян запустили в шатер и полог закрылся. Внутри все было устроено довольно уютно. Посреди стояла овальная кровать, усыпанная лепестками роз и украшенная прозрачным балдахином. На полу лежали ковры, а в углу столик с напитками. Это все. Более в принципе тут ничего не было.

Шум изнутри не утихал между прочим. Я поняла, что никто не ушел, а вся честная компания продолжает веселиться прямо под стенами нашего шатра. Ничего себе уединение для влюбленных. Очень мило. Если Баян все это подстроил, я его убью.

– Можно уже снять фату? – промычала я, из-за царящего в шатре интимного освещения оранжевыми свечами я не видела вообще ничего.

Таян, беспомощно разглядывающий кровать, обернулся.

– Да, конечно, сейчас, – ответил он поспешно и подошел.

Встал напротив меня и, подняв руки над моей головой, сначала снял диадему и торжественно возложил ее на столик. Затем он вздохнул и поднял мою фату. Я захлопала ресницами. Сегодня я была красиво и по всем традициям накрашена, поэтому можно было не опасаться насчет своего внешнего вида.

Он сложил фату возле короны. Я вдохнула свежего воздуха и подняла глаза на Таяна, который стоял слишком близко и словно забыл отойти. Но он не шевельнулся. И тогда я сама сделала шаг назад, а потом прошлась по шатру, дабы снять то странное напряжение, что здесь вдруг установилось.

– Ха-Ха, – нервно рассмеялась я, – что будем делать?

Нет, не то. Надо было спросить что-то другое! Звучит двусмысленно!

– У нас первая брачная ночь, – произнес Таян, – и… чем еще…

– Ничего себе! – воскликнула я громко, схватив графин с вином, – это же вино тысяча триста сорокового года!

Таян развернулся и подошел к столику с вином, нахмурившись.

– Да, именно, а что?

– Ну это же очень хорошее вино, – сообщила я, чувствуя, что еще никогда в жизни не несла такой околесицы. Может лучше прямо сказать ему, что думаю.

– Знаете, господин Таян, – поспешно сказала я – не знаю, как мы уляжемся здесь спать, может, сейчас все разойдутся и мы также уйдем? Ведь я не нужна тут, может, я уйду?

Я понимала, что опять несу несусветную чушь, просто сгорая от волнения.

– Нет, – брови Таяна дрогнули, – ты нужна здесь. Не уходи, не стоит уходить от меня, чтобы не произошло. И разве это секрет, – его голос вдруг приобрел какую-то бархатную мягкость и по моему телу побежали мурашки, – что ты нужна мне. И что это брак…

Мои ноги стали почти ватными в тот момент, а в ушах зашумело, и я боялась, что не услышу окончания фразы. Но именно так и произошло, в шатер влетел кто-то.

С первого взгляда это была какая-то сгорбленная полная женщина, скрывающая лицо под прозрачной накидкой. Она неуклюже подошла к нам. Я вгляделась, что-то не то.

– Кто вы? – спросила я.

– Я ваша бабка, пришла дать наставления невесте о брачной ночи, – хрипло сообщила женщина.

– Что это значит? – Таян в изумлении уставился на бабку.

А она сняла накидку и я увидела, что это был Баян в женском платье и с короной на башке.

– Господин Баян! – воскликнула я.

– А ну тихо! – Баян зашикал и приложил палец к губам.

– Что это за маскарад? – прошептала я, разглядывая Баяна.

– У меня не было другого способа пробраться в свадебный шатер, – сообщил Баян, хлопнув рюмку вина тысяча триста сорокового года, – а мне нужно сообщить вам важную информацию, потому что я боялся, что этот тугодум Таян может и сам не догадаться до этого.

– До чего? – повысив голос, спросил Таян, – как провести брачную ночь?

– Да! Я вспомнил, что забыл тебе рассказать, что к чему, то есть, кто куда, ну кто в кого, ой! – Баян икнул, – я имею в виду кто во что горазд.

– Господин Баян, – прошипел Таян, слегка покраснев, – я сам знаю, что, где, когда.

– И в кого, – не унимался Баян.

– И зачем, – добавила я, – зачем вы здесь? За этими идиотскими наставлениями?

– Нет! Я же здесь по смертельно важному делу, император не уйдет, пока не пройдет обряд празднования первой брачной ночи!

– И что это? – спросила я.

– Это когда молодые после выходят из шатра и все их поздравляют, а специальный человек записывает дату вашего соития, чтобы высчитать по звездам родиться ли у вас ребенок, – пояснил Баян.

– Что? – воскликнула я, – разве это не интимное дело?

– Еще повезло, что император с женами сам не зашел в шатер наблюдать процесс, – сообщил Баян, – поверь, это вполне законно.

– Правда? – я с ужасом взглянула на Таяна. Он кивком подтвердил слова Баяна.

– К тому же, дети мои, – Баян почесал свою бороду, – когда вы выйдите, ты будешь уже без фаты и император узнает кто ты. Именно за этим он и остался, чтобы познакомиться с невестой. И если брак не будет консумирован, то он имеет право его тут же аннулировать. Понимаете о чем я?

Я отрицательно помотала головой. Таян промолчал. Видимо, он все понял.

– Если не консумировать брак прямо сейчас, то император аннулирует брак, дурья ты голова, – наставительно повторил Баян, – и заберет тебя назад. Но если брак будет консумирован, и император и все гости станут свидетелями, то никто не сможет уже забрать тебя. Брак у нас, у монголов, священен, понимаешь?

– Я не понимаю, это что же, мы же… что вы предлагаете? – заикаясь, спросила я.

– Давайте уже, консумируйте! – Баян взволнованно кинул чашку с вином на стол.

– Хватит уже говорить это слово, – выпалила я.

– Я могу по-другому выразиться, – заявил мне Баян.

– Не стоит, – остановил его Таян, – вы уже достаточно навыражались, дядя. Мы все поняли. Предоставьте дальнейшее мне.

– Мужик! – Баян хлопнул Таяна по плечу и замигал ему бровями, – ну ты понял, что куда, так ведь?

– Да, я разберусь, – Таян настойчиво выпроводил Баяна из шатра, не забыв нацепить на него накидку венчальной бабки и корону.

– Ох, молодые уже резвятся! – с диким смехом Баян выбежал из шатра, возвестив это гостям.

Мое лицо приобрело цвет платья. А музыка и шум на улице постепенно стих и слышался издали, будто гуляние перенеслось на соседнюю площадку двора.

– Ахаха, – рассмеялась я, – какие интересные обычаи у вас. Придется остаться тут до утра.

Таян посмотрел на меня и подошел. Меня внезапно замучила жажда и я налила себе вина и осушила чарку до дна. Внезапно он выдал целую речь:

– Стало быть, я знаю, что ты не хочешь быть моею. Ты можешь и дальше делать вид, что не замечаешь меня, ведь я не собираюсь требовать от тебя ничего, хотя по закону и могу это сделать, но не стоит так волноваться. Это только твое решение быть со мной или нет. Пока что еще никто ничего не знает. И я думаю, что напрасно меня называют холодным как айсберг, ведь такое прозвище скорее присуще тебе…

Мое сердце глухо забилось в груди. И я не знала, что ответить, чтобы не выглядеть глупо. Таян говорил загадками, и его пространные намеки скорее продиктованы всей этой инсинуацией. Я же надеюсь Баян все это не подстроил.

– Уже очень поздно, и должно быть ты устала. До утра еще долго, – со вздохом сообщил Таян и сел на кровать, не дождавшись от меня ни слова.

Я помялась, но сесть было больше некуда. Я присела на другой конец постели. Мои щеки горели, а пальцы дрожали от волнения. Поначалу я хотела выпалить что-то вроде: «Какие глупости! Мы же не будем консумировать брак!», но почему-то промолчала. Мой внутренний голос вдруг самым натуральным голосом заговорил со мной: «То есть, ты собираешься отказаться от этого мужчины? Он теперь твой муж, и все законно. И он нравится тебе, ведь так. И вполне возможно, что ты нравишься ему. Вы даже целовались. "

Я продолжала упорно хранить молчание, раздираемая внутренними противоречиями. Но я ведь и не могу сказать: «Ладно, давайте, начинаем!». Я его даже на ты никогда не называла. Или может я должна накинуться на него сама? Нет, я на это неспособна.

«Ну конечно, – опять вмешался гаденький голос, – оба раза, что вы целовались, именно ты накидывалась на него!». А вдруг это означает, что только я этого и хочу. Вот, Тэнгиз накидывался на меня со своей страстью, не оставляя никаких сомнений в своих желаний. А Таян сидит и ничего не делает, почему он даже ни разу сам не целовал меня?

" А, то есть, ты все-таки хочешь, чтобы он как последний садист накинулся на тебя? Значит, Тэнгиз был прав и тебя это возбуждает!» – обвиняюще заявил мой голос.

" Вовсе нет, я не хочу чтобы Таян так себя вел, он благородное создание и никогда не притронется к женщине без ее согласия».

«Так дай ему это согласие»

" Я не могу, я слишком стеснительна для этого, и к тому же я еще не решилась. Да, он мне нравится, но это такой шаг. Я должна буду принадлежать ему. Сейчас бы не помешала бабка со всеми этими наставлениями, потому что я опасаюсь опозориться, и сделаю что-нибудь не так, мне нужно повторить, что где куда!»

«Ничего тебе не надо, он же сказал, что сам знает все, или ты всерьез полагаешь, что он девственник?»

" Нет, о Боже! Откуда мне знать!»

" Говорю тебе, решайся, тебе выпал шанс провести волшебную ночь с умопомрачительным красавцем тысяча триста сорокового года выдержки, а такой мужчина пьянит получше вина! Многие бы убили за такую возможность.»

– Да, да, ладно, я согласна, – пролепетала я вслух.

Сообразив, что натворила, я заткнула рот ладонями и развернулась, ожидая увидеть изумленное или на худой конец сладострастное лицо Таяна. Но вместо этого я увидела кое-что совсем другое. Таян улегся на кровать и даже забрался под одеяло. Его глаза были закрыты.

Я уставилась на его умиротворенное лицо, а потом вдруг поняла, что за своими рассуждениями просидела довольно долго. Свечи уже порядком уменьшились. И стало темнее внутри. Все мое тело затекло, и я очень устала от этого тяжелого наряда. Поэтому я аккуратно высунула из волос серебрянные пластины, заколки, отцепила тяжеленный золотой пояс и опять взглянула на Таяна. Он мирно спал. По крайней мере его грудь ровно вздымалась, а лицо казалось тихим и безмятежным. Я с удивлением залюбовалась его идеальными чертами. Но вот он пошевелился и перевернулся на бок, отвернувшись от меня.

Спит… Я постояла немного в ступоре. Потом решившись, забралась в постель сама с другого края и юркнула под одеяло, сжавшись. Но Таян не шевелился. Значит, не проснулся. Хвала небесам. Я уставилась на купол шатра, где гнездились черные тени. Меня терзали самые разные чувства. И какое-то разочарование, и облегчение, и страх будущего, и самое сильное, накрывающее как прибой – чувство всепоглощающего счастья. От этого смех пробирал меня, а на губах играла веселая улыбка. Может, я вина перебрала.

Вскоре мои веки сковал сон. Я перевернулась на бок, подложив руки под голову, и заснула, чувствуя, как улыбаюсь сквозь сон.

========== Тело как улика ==========

Кажется, я проспала совсем немного. Раньше мне никогда не приходилось спать с кем-то вместе, и я очень даже этого опасалась, потому что имела обыкновение очень сильно ворочаться. И я думала, что могу мешать человеку, если он будет спать рядом.

Вот и в этот раз я проснулась от того, что почувствовала, что верчусь во сне, но все еще не контролируя своего тела, я совершила разворот и уткнулась лицом во что-то. В принципе мне хватило мгновения понять, что я буквально влипла в Таяна. Надеюсь, он еще спит и я смогу без особого позора отстраниться. Эта мысль едва мелькнула в моем сонном мозгу, как я почуствовала тяжесть руки на своей спине. И это была рука Таяна. Он обнял меня. Может, это машинально во сне. Сердце сделало сальто в груди и я немного отстранилась, чтобы посмотреть ему в лицо. Он же спит.

Нет! Он не спит. Таян лежал с открытыми глазами и смотрел на меня, немного прикрыв веки.

– Оой, – пропищала я, – и давно это мы так лежим?

– Да, – Таян кивнул.

И зачем у него такой волнующий голос. Но вообще-то он врет сейчас. Я же помню, что только что угодила в его объятия. Таян невозмутимо смотрел на меня. Я же наоборот пришла в какое-то смятение. Его рука казалось такой горячей на мое спине, и от всего его тела исходил жар, который вмиг передался мне. Мои губы пересохли, а сердце часто-часто забилось, я позабыв обо всем смотрела в его янтарные глаза, пока они не приблизились. И Таян взял в охапку мою руку, прижатую к груди, наши пальцы сплелись. Я едва успела вдохнуть воздух, как его волосы тяжелой волной скользнули по моей шее, и он накрыл мои губы своими.

И этот поцелуй был не таким как раньше, он был и нежным и трепетным, постепенно перерастая в более требовательный. Мои мысли сразу же улетучились, и я совсем позабыла обо всем на свете. Мое тело горело как в огне, и я чувствовала, как руки Таяна высвободились, и он расстегивает мое платье, маленькие алмазные пуговички на груди и шее разлетались под его пальцами в разные стороны как брызги дождя. И я даже не поняла, как оказалась без платья в одной ночной сорочке, Таян на миг отстранился. Я испуганно вздохнула, в голове завертелось водоворот мыслей, что надо это остановить, но тут же я забыла об этом, я не верила своим глазам. Таян молниеносным движением скинул свой свадебный красный халат и также остался в ночной сорочке такого же цвета как и у меня.

Вряд ли бы я смогла остановить это, даже если бы и хотела. Но я и не хотела. Таян обнял меня обеими руками и повалил на подушки, впившись в мои губы страстным поцелуем. И я совершенно растворилась в этом, отбросив все страхи и мысли, что когда-то преследовали меня по этому поводу.

Я даже не заметила, как впрочем и Таян, испуганных и радостных возгласов. Я услышала их только тогда, когда Таян внезапно отстранился от меня и сел прямо как палка в кровати, не глядя на меня. Я, лежа на подушках, открыла глаза и вдруг узрела над собой царственные рожи императора, Олджей, Баяна и Вдовствующей Императрицы.

Мое тело все еще не оставило это всепоглощающее возбуждение и я, чувствуя чудовищное головокружение, также уселась, не зная что и делать.

– Как можно! Мы помешали! – император пришел в такое неистовство, что явно не замечал, что я это я в отличии от Олджей.

Она самым страшным своим фирменным взглядом смотрела на меня, да еще и застигнутую в таком неудобном положении. Я же не могла прийти в себя, мои губы горели, моя кожа пылала, а в ушах стоял звон, я едва могла соображать, и даже появление всей этой процессии никак не могло остудить моего пыла от того, что только что произошло. Интересно, ощущает ли Таян такую же растерянность.

– Ваше Величество! – гневно и с обидой в голосе произнесла Олджей, – довольно веселиться, разве вы не видите, кто это?

Тогон-Тэмур по подсказке Олджей посмотрел на меня, его лицо побледнело.

– Пресвятые Небеса, – прошептал он и на его глазах выступили слезы, – так ты жива! Мату, – он вдруг наклонился и обнял меня, прошептав на ухо, так что слышала одна я, – я знал, что ты не человек, и что ты возродишься, – он еще крепче стиснул меня, – ты возродилась!

– Что за дьявольский обман, – изумилась Олджей.

– Долго объяснять, – пояснил Баян с виноватой улыбкой.

Я, сжимаемая руками императора, скосила взгляд на Таяна. Он совершенно трезвым взглядом, без капли неловкости или же бушующих страстей спокойно взирал на происходящее, будто в его голове сейчас не застряла только одна мысль, о том, как мы только что целовались.

– Как странно, что она не умерла? – Олджей же тоже не могла прийти в себя и хотела узнать тайну моего перерождения в жену Таяна.

– Я не вижу в этом ничего странного, – ответил император мистическим голосом, пронзая меня взглядом.

Я решила подыграть ему и состроила в ответ величественное лицо, соответствующее возродившейся Дакини.

– Как я вижу, – подала наконец голос Вдовствующая Императрица, – мы застали господина Таяна и его новоиспеченную супругу в неловком положении в постели, и хоть это вполне естественно для молодых, то нам все же не пристало оставаться здесь и дальше над их брачным ложем.

– Напротив, – сообщил император, – я вижу в том хороший знак. Разве это не самое место и время обсудить наши дела? Никто нас здесь не заподозрит в заговоре. Здесь только свои люди. И я чувствую благословение, снизошедшее на меня сегодня. Этот союз как мне видится был заключен на небесах. Так пусть же часть его благодати снизойдет на нас. Давайте говорить прямо на брачном ложе.

– Позвольте хотя бы нам одеться, – сказал Таян, бросив красноречивый взгляд на нашу одежду, в живописном беспорядке раскиданную по ковру.

– Ах, ну что вы, сидите-сидите, – Тогон-Тэмур со слегка зарумянившемися щеками также взглянул на алые халаты, как будто сплетающиеся в страстном танце.

И тут на меня снизошло озарение. Все томление и жар из тела в раз пропали, и пелена спала с глаз. Я внезапно поняла, что утренний приступ страсти Таяна был продиктован тем, что он знал, что сейчас войдет император и все это раздевание и поцелуи были ведь для него. Когда гости вошли, то ни у кого, даже у Баяна не осталось сомнения, что мы счастливая супружеская пара. Но или все же… я взглянула на Таяна, и он оказывается сейчас тоже смотрел на меня. И его лицо теперь выглядело взволнованным, а не спокойным как прежде. Неужели он прочел мои мысли. И так как императора было уже не остановить в его безумном желании устроить военный совет прямо здесь, то Баян поднял с пола мое свадебное платье-халат и передал его Таяну.

Таян накинул мне его на плечи, и когда он заботливо запахнул его на моей груди, я увидела, как его пальцы слегка дрожали. Он быстро отнял свои руки, словно опасаясь себя выдать, и сложил их поверх одеяла, соединив в замок. В водовороте своих чувств, мне было нелегко понять, что все это значит.

– Моя дорогая жена Нян Ын озвучит наш план, – Тогон-Тэмур уселся на нашу постель в то время, как все остальные окружили его.

– Давайте лучше его озвучит господин Таян, – ответила Олджей, проскользив по мне взглядом и обратив его к Таяну, – он же его разработал.

Таян кивнул и заговорил, несмотря на смущающую обстановку, казалось, абсолютно все кроме меня чувствовали себя в своей тарелке. Даже Вдовствующая Императрица совершенно свыклась с мыслью, что стоит над постелью новобрачных.

– Итак, мы договорились с наместниками в провинциях, что они изобразят бунт, канцлер пошлет на их усмирение все войска во главе с Тэнгиз. В то время, как столица останется почти беззащитна, мы с господином Баяном осадим город с армией наместников. Нам будет противостоять только личная гвардия Эль-Тимура. Изнутри ворота нам откроет Ван У и его городская стража, которую он перевербовал на свою сторону. Как только мы ворвемся в Дайду, то двинемся на императорский дворец. Безусловно канцлер попытается убить вас, Ваше Величество, воспользовавшись ситуацией, но мы пошлем ему ложные вести от Тэнгиз, и усыпим его бдительность. Если же он наконец разгадает обман, то вам остается забаррикадироваться во дворце и держаться до нашего появления.

– Об этом не беспокойтесь, – твердо сказала Олджей, – я уже занялась подготовкой обороны. Я сама буду защищать императора от канцлера.

– Значит, – испуганным голосом спросил император, – все уже подготовлено?

– Да, – кивнул Баян, – сейчас же мы с Таян выезжаем к нашим войскам. Все остальное уже пришло в действие. Тэнгиз еще вчера покинул Дайду со всеми войсками, и мы уже послали подложное письмо канцлеру о его военных успехах. Сегодня ночью мы осаждаем город. Когда все будет кончено, и Тэнгиз подойдет к стенам города, мы объединенными усилиями разгромим его и казним за измену.Что Ван У?

– Он готов, – ответил Таян, – я говорил с ним вчера.

– Значит, сегодня ночью все свершится, – император бросил на меня рассеянный взгляд. Будто я должна его благословить.

Я же слушая их план, поняла, что машина уже запущена. Так быстро и неожиданно. Свержение канцлера должно было состояться сегодня ночью. Да, я знала о том, что они готовят, но не знала, что это произойдет так скоро. И я знала только одно, что в эту ночь суждено будет погибнуть не только канцлеру, но и Далахаю. Из исторических событий я прекрасно помнила, что Далахай погиб именно в ночь восстания, а Тэнгиз поднял бунт против императорской власти и также был казнен, а вместе с ним и Данашили.

Кроме того у меня была совершенно другая идея и раз меня так радушно приняли в ближний круг, я ее, пожалуй, и озвучу. Если изменить ход событий, есть шанс все исправить.

– Ваше Величество, позвольте заметить, – сказала я во внезапно нависшей тишине и охватившем всех изумлении от того, что я говорю, – что этот ваш план предполагает большое количество человеческих жертв. Могут пострадать невинные люди. И не лучше ли поступить другим образом?

– Да, каким же? – Император поднял руку, чтобы все замолчали и не перечили мне.

Меня бросило в краску от враждебных взглядов присутствующих. А особенно я кожей чувствовала, что Таян злится на меня за эти слова. Но все равно заговорила:

– Вы знаете, что существуют китайские повстанцы уже долгое время, готовящие восстание против власти. И их гнев направлен против канцлера, весь народ знает, что вы – воплощение Мейтрайи, доброго Будды, а канцлер – совершенное зло. И потому они, если дать им свободу смогут сами уничтожить Эль-Тимура. Для этого я разработала план. Вы должны покинуть столицу и увести с собой весь свой двор и всю вашу охрану. Повстанцы, воспользовавшись этим, захватят императорский дворец и ночью от вашего лица пошлют гонца к канцлеру с вестью, что вы вернулись и зовете его для важного дела. Канцлер приедет, а там китайские повстанцы, они сами схватят Эль-Тимура и возможно убьют его. Тогда внезапно вернетесь вы вместе со всей армией и обнаружите это, вы арестуете повстанцев и допросите их о том, что они сотворили. Они сообщат, что держат зло на канцлера, потому что он бесчинствовал над их народом, тогда вы оправдаете их и прикажите конфисковать имущество канцлера и раздать его китайским беднякам, часть оставив себе в казну. Таким образом, вы не будете виновны в смещении канцлера и удовлетворите свой народ в его притязаниях. И если канцлер останется жив, вы просто отправите его в ссылку, лишив всех почестей. Что касается его семьи, то с ними стоит поступить по закону. Не все его потомство также виновно в его преступлениях.

Император, нахмурившись, посмотрел На Олджей, потом на Баяна и на Таяна. И силы возразить мне нашлись именно у него.

– Я думаю этот план безнадежен, – эти слова Таяна были как удар плетью для меня, – он очень смел и умен, разумеется, но не стоит забывать, что канцлер вряд ли так легко поверит в эту ловушку. А также у нас нет гарантии, что китайские повстанцы будут действовать по нашему плану и не воспротивятся ему в любой момент. Должен сказать, что мы серьезно готовились к первому плану очень долго и предусмотрели все детали. Этот же план, прости, Мату, но я вынужден тебя огорчить не дает нам никаких гарантий.

– Проще говоря, он бесполезен, – заявила Олджей, – этот план не поможет нам казнить Данашили и Тэнгиз. А их смерти я жду с особым желанием. Мы не можем подчинить себе китайских повстанцев и полагаться на них

– Но что если можем! – с жаром воскликнула я.

– Я не доверяю им, – поддержал остальных Баян, – наш план уже пришел в действие. Человеческие потери – неизбежное зло. Трупы врагов были моей постелью, и если из-за меня умрут еще люди, что ж, так тому и быть, я и сам готов сложить голову на поле боя.

– В таком случае, – Тогон-Тэмур успокаивающе похлопал меня по руке, я, не выдержав, убрала ее, Олджей гневно проследила за моим движением, – мы очень благодарны тебе, Мату, за помощь, но нам пора отправляться по своим позициям. Прощай, Баян, и удачи. Мы будем ждать вас с Таян сегодня ночью с победой. Да благословят Небеса своего сына!

Император, Олджей и Вдовствующая Императрица покинули шатер. Баян, осмотрев нашу постель, еще раз вздохнул и сказал:

– Ну что повеселились и хватит. Не знаю вернемся ли завтра домой, Мату, если что-то пойдет не так, мы все умрем. Прошу, береги себя. Теперь ты сможешь сама позаботиться о себе. Не делай больше глупостей, не впадай в крайности. Прости, и не лезь больше в это. А мы отправляемся в бой. Я жду тебя, Таян.

Баян бросил на меня виноватый взгляд и вышел. Я ждала, что Таян что-то скажет мне. Я и сама понимала, что они никогда не станут действовать по моей указке, но попытаться стоило. С неким нетерпением я даже ждала, когда все оставят меня одну.

Таян откинул одеяло и встал. Я, не шевелясь, следила за тем, как он поднял свою одежду, накинул халат. Мои мысли сейчас стремились улететь в другом направлении, но я всерьез опасалась, что Таян обладает какими-то экстрасенсорными способностями по чтению мыслей, и не хотела, чтобы он узнал мой секретный план. Я очень долго скрывала его ото всех. И сейчас не время себя выдать.

Он что-то медлил, и я сообразила, что надо попрощаться. Я вскочила с кровати.

– Господин Таян, мне же вас следует на войну проводить. Но я не знаю, как это делается по вашим обычаям.

– Я тебе расскажу, – сразу же нашелся он, продолжая возиться возле стола, – иди сюда.

Я подошла и увидела, что Таян налил какую-то жидкость в два маленьких серебряных кубка и связал их ножки красной лентой. Он взял кубки в руки и пояснил:

– Это называется единение чаш, мы должны выпить из них вдвоем.

– Хорошо, – я взяла один кубок, а Таян другой, при этом, так как они были связаны, нужно было сплести свои руки.

– Это называется выпить на брудершафт, – улыбнулась я.

– Да и что это значит?

– Так делают влюбленные, – сказала я, потом тут же договорила, – или друзья, так сказать, побратимы.

– Тогда выпьем.

Было не очень удобно из-за разницы в росте, но я все же смогла выпить холодный зеленый чай со странным привкусом, который я не смогла определить. Таян положил кубки на стол и внимательно уставился на меня.

– А у тебя есть какие-то обычаи? – он прищурил глаза.