Текст книги "Соблазнить или влюбиться?"

Глава 10

Эрик одевался. Его телефон лежал на столе в гримерной, и пинг нового сообщения заставил его пересечь комнату и схватить устройство. Сообщение было не от Ариэль. Он не мог свободно видеться с ней, но с нетерпением ждал их ночных телефонных разговоров. Однако, когда он позвонил ей вчера, она не ответила. Он просил связаться с ним, но она не ответила. Он посмотрел на последнее сообщение, которое отправил ей. «Скучаю по тебе. Пожалуйста, позвони мне».

Эрик выругался и сунул телефон в карман. Он не мог понять, почему она не отвечает. В прошлом и ему случалось отбивать звонки надоевших любовниц, теперь он вспомнил это со стыдом. Может, она хотела сосредоточиться на подготовке своего доклада? Его личный секретарь расхаживал взад и вперед по ковру, когда Эрик вошел в гостиную своих личных апартаментов во дворце.

– Сэр, вам нужно это увидеть. – Густав выглядел встревоженным, когда протягивал газету.

Не говоря ни слова, Эрик в шоке и растущей ярости уставился на фотографию на первой странице, на которой он и Ида Лундберг обнимались. Он обнимал Иду за талию, а она прижималась к нему. Ее голова была наклонена к Эрику, в то время как его щека соприкасалась с ее щекой. Из-за угла съемки было трудно сказать, но, похоже, они целовались. Заголовок в газете гласил: «Объявление о королевской помолвке ожидается в течение нескольких часов»! Первой мыслью Эрика было, что фотография была подделкой. Но, изучив фотографию, он понял, что она была сделана накануне возле художественной галереи, которую он посетил в качестве покровителя искусств. Предполагалось, что его будет сопровождать принцесса Хульда, но в последнюю минуту у нее началась мигрень, и она послала свою фрейлину занять ее место.

– Эта фотография есть во всех социальных сетях, – сказал ему Густав.

На телефоне Эрика были буквально сотни сообщений, но он не потрудился просмотреть их, когда увидел, что ни одно из них не было от Ариэль. Теперь он вспомнил, что Ида шла рядом с ним, споткнулась, когда спускалась по ступенькам, и Эрик отреагировал автоматически и обнял ее за талию, чтобы она не упала. В течение нескольких секунд, пока Ида восстанавливала равновесие, ее тело было прижато к его телу, и он ничего не чувствовал. Она была привлекательной молодой женщиной, но его либидо не проявило ни малейшего интереса. Инцидент был настолько кратким, что он забыл о нем. Но не был ли он подстроен?

Эрик выругался. Он подозревал, что его мать и Ида вынашивали план, чтобы заставить его жениться. Его мать не страдала приступами мигрени. И если бы она действительно была нездорова, то оставила бы свою фрейлину во дворце, чтобы та ухаживала за ней.

– Меня подставили, – пробормотал он.

– Принцесса Хульда в своей гостиной и хочет срочно вас видеть, – сообщил ему Густав.

– Ну конечно. – Эрик стиснул зубы. Он задавался вопросом, видела ли все это Ариэль. Подумает ли она, что он последовал ее совету ухаживать за Идой, прежде чем жениться на ней?

Он нахмурился. Ариэль перестала отвечать на его телефонные звонки еще до суеты. Единственное, в чем Эрик был абсолютно уверен, так это в том, что он не может жениться на Иде Лундберг. Он сказал Ариэль, что любовь не будет обязательным условием, когда он женится. Но Ариэль напомнила ему, что его жена будет матерью его детей. Он понял, что хочет дружбы и даже привязанности между собой и женой. Иначе их дети росли бы в несчастливой семье, как это было с ним и его братом.

– Скажи принцессе Хульде, что я буду у нее через полчаса, – проинструктировал он Густава. – И попроси мисс Лундберг немедленно встретиться со мной в библиотеке.

– Сегодня утром я организовала брифинг для прессы, чтобы ты мог официально объявить о своей помолвке с Идой. Что ты думаешь о свадьбе в начале июля? Это даст достаточно времени для подготовки. Твой отец готовится отречься от престола в начале сентября, когда ты станешь его преемником.

Принцесса Хульда наконец выдохлась и выжидающе посмотрела на своего сына.

– Почему ты так сердито смотришь на меня, Эрик? Тебе нечего сказать?

– Мне есть что сказать, мама. – Эрик прошел мимо дивана, где его мать сидела перед низким столиком, на котором стоял чайный поднос. Он был не в настроении для чаепития. – Я не женюсь на Иде ни в июле, ни в любое другое время. На брифинге для прессы я объясню, что произошло недоразумение и слухи о том, что мы помолвлены, не соответствуют действительности.

Принцесса со стуком поставила чайник на стол.

– Твой долг жениться на ней теперь, когда ваша фотография появилась на первых полосах всех газет. Твое поведение поставило под угрозу репутацию Иды.

– Мое поведение? Ваше собственное поведение не выдерживает пристального внимания, – проскрежетал он. – Ида призналась мне, что вчера ты убедила ее проделать маленький трюк.

Эрик засунул руки в карманы брюк. Он чувствовал беспокойство и удушье в гостиной своей матери. Он с тоской подумал о своей хижине в горах, о бескрайнем небе, о чувстве свободы и Ариэль. Она всегда была в его мыслях.

– Я сказал Иде, что не женюсь на ней, и извинился, на случай если она неправильно истолковала мои намерения. – Эрик вздохнул, когда увидел смущенное выражение лица своей матери. – Я непременно женюсь, но только по своему выбору.

Ариэль нервничала всякий раз, когда вспоминала, что завтра состоится собрание Национального совета. Она отредактировала свой отчет, Фрида прочитала его и сказала, что он идеален. Но перспектива стоять на трибуне перед правительством была ужасающей. Осознание того, что Эрик тоже будет присутствовать на собрании, возможно, с Идой, сделало ситуацию еще хуже. С тех пор как Ариэль увидела фотографию, которая была во всех социальных сетях, она выключила телефон и не включала телевизор. Ходили слухи о летней королевской свадьбе, но она покинет Фьернланд, как только произнесет свою речь. Они с Фридой стали хорошими друзьями, и она будет скучать по ним так же сильно, как по работе в институте.

Ариэль вздохнула, вылезая из ванны и вытираясь полотенцем, прежде чем надеть свой пушистый розовый халат. Мать Эрика была права, когда предположила, что она влюблена в него. Глубоко, безумно влюблена. Значит, оставаться во Фьернланде невыносимо. Ради Эрика она надеялась, что его брак с Идой будет счастливым. Но он сказал, что сохранит свою свободу после женитьбы, и если он попросит ее стать его любовницей, то непоправимо разобьет ей сердце.

Она нахмурилась, когда раздался стук во входную дверь. Ее соседка по дому часто просила одолжить молока или кофе. Но когда она открыла дверь, ее сердце ударилось о ребра. Эрик стоял в дверях, выглядя дьявольски красивым в джинсах и черном свитере тонкой вязки, подчеркивавшем его мускулистый торс.

– Разве ты не должен быть со своей невестой? – пробормотала Ариэль. Она не смогла сдержать нотку горечи в своем голосе.

Глаза Эрика сузились, превратившись в сверкающие голубые щелочки.

– Я не помолвлен. Я сказал Иде, что у нас нет никаких шансов.

Ариэль уставилась на него, потрясенная.

– Ида была расстроена? – наконец спросила она.

– Разочарована тем, что не станет принцессой, но она признала, что, если бы мы поженились, это было бы катастрофой. Между нами нет искры притяжения.

Эрик протянул руку и поймал локоны Ариэль.

– В отличие от нас с тобой, – пробормотал он, – между нами не искра, а лесной пожар.

Ее дыхание застряло в легких.

– Ты не хочешь жениться на мне, – выдавила она.

– Конечно нет, – спокойно сказал он, – но нам хорошо вместе. Ты знаешь, что это правда.

Он провел другой рукой по ее халату, и, несмотря на толстый материал, ее соски напряглись.

– Даже в костюме розовой зефирки ты заводишь меня. – Эрик переплел свои пальцы с ее и поднес ее руку к своим губам. – Пойдем со мной в пентхаус.

Искушение и желание были мощной смесью, которой нужно было противостоять. Ариэль вспомнила угрозу принцессы Хульды рассказать о ее отце. Был шанс, что Эрик проникнется к ней сочувствием. В конце концов, она не была ответственна за преступления Джеррана. Но она все еще стыдилась своего происхождения. Ариэль не осмеливалась поддаться искушению и заняться любовью с Эриком, когда это разбило бы ей сердце.

– Я хочу попрактиковаться в чтении своего отчета вслух, чтобы завтра не было никаких сбоев, – сказала она ему.

Он прошел мимо нее и вошел в крошечную гостиную.

– Конференц-зал, где проходит ассамблея Национального совета, примерно в десять раз больше квартиры. Если ты проговоришь речь в пентхаусе, лучше поймешь, как должен звучать голос. Это тот самый отчет?

Он взял копию ее речи с кофейного столика и вернулся к входной двери. Ариэль вздохнула, уступая своему страстному желанию провести еще один час с Эриком.

– Я чувствую себя нелепо, – сказала она ему несколько минут спустя. Эрик велел ей встать в одном конце открытого жилого пространства пентхауса, а сам сидел на стуле в противоположном конце комнаты, – особенно в моем халате.

– Сними его, – предложил он.

– Под ним ничего нет.

Низкое рычание, которое он издал, прозвучало так же примитивно, как брачный зов льва, и расплавленный жар разлился между бедер Ариэль.

Она попыталась сосредоточиться на чтении своего отчета. Чем скорее она покончит с этим, тем быстрее сможет покинуть пентхаус, прежде чем ее сопротивление зову Эрика рухнет. После нервного начала она взяла себя в руки и произнесла речь.

– Я нормально говорила? – спросила она, когда Эрик встал и подошел к ней.

– Великолепно. Я серьезно, – сказал он, когда она посмотрела с сомнением. – Твой энтузиазм в отношении сохранения морской среды очевиден.

Он остановился перед ней, и Ариэль ощутила его запах.

– Я должна идти, – пробормотала она. – Я хочу лечь спать пораньше.

От его улыбки по ее телу пробежала дрожь.

– Лечь пораньше – отличная идея.

– Эрик… – Ее нерешительный протест утонул в его поцелуе. Она не откажет себе в этом последнем разе, решила Ариэль, не в силах сопротивляться. Сегодня он принадлежал ей. Она отодвинула угрозы его матери на задний план. Она покажет Эрику своим телом то, что не могла сказать ему словами.

Эрик поднял ее на руки и понес в спальню. Она положила голову ему на плечо и провела губами по его заросшему щетиной подбородку. Он повернул голову, и их губы слились в медленном, чувственном поцелуе, от которого у них обоих перехватило дыхание. Он поставил ее на ноги и развязал пояс ее халата, прежде чем стащить халат с ее плеч и скользнуть руками по ее обнаженному телу, находя каждую точку удовольствия пальцами, а затем ртом. Горячее и настойчивое желание пронеслось по ее венам, когда он просунул руку между ее ног и провел большим пальцем по чувствительной верхней части бедра. Он поднимался все выше, пока не нашел ее влажный жар. Он застонал, когда она просунула руки под его свитер и провела ими по его груди. Она чувствовала беспорядочный стук его сердца под кончиками пальцев и жалела, что не может сказать ему, что ее сердце принадлежит ему. Печаль придет позже. Теперь было только прикосновение кожи к коже, когда он стянул свитер через голову и притянул ее ближе к себе. Волосы на его груди были шелковистыми под ее щекой. Она расстегнула его молнию, и он сбросил джинсы и нижнее белье, чтобы предстать перед ней, обнаженный и возбужденный. В свете прикроватной лампы он был золотым богом, ее принцем. Когда он повалил ее на кровать, она склонилась над ним и осыпала поцелуями его грудь, следуя за стрелкой темно-русых волос вниз к паху, где гордо красовалось его мужское достоинство.

– Ты хоть представляешь, что ты со мной делаешь? – прорычал он, его бедра напряглись, когда она провела языком по его набухшей длине. Она любила доставлять ему удовольствие, и его прерывистое дыхание придавало ей смелости стать еще более изобретательной в своих ласках.

Эрик запустил пальцы в ее волосы и беспокойно задвигал бедрами. Он был нежным и уязвимым, и ей нравилось это. С бесконечной осторожностью он вошел в нее и погружался все глубже и глубже, пока не заполнил ее и они не стали одним целым. В словах не было нужды. Их тела двигались вместе в вековом танце, но все было новым и замечательным. Она выгнула бедра навстречу его толчкам, когда он задал разрушительный ритм, и каждый мощный толчок приближал ее к краю. Он удержал ее там и наклонил голову, чтобы завладеть ее губами в долгом поцелуе. Она почувствовала его настойчивость и сомкнула лодыжки вокруг его бедер, когда он увеличил темп и вошел в нее быстрее, сильнее, пока они оба не достигли оргазма.

Эрик издал дикий стон, и Ариэль прижалась губами к его горлу и почувствовала вкус пота на его коже. Как могло то, что казалось таким правильным, быть неправильным? Она задумалась. Холодное осуждающее выражение лица принцессы Хульды всплыло в памяти Ариэль и напомнило ей о том, почему она должна покинуть Фьернланд.

Ариэль медленно покрутилась перед зеркалом.

Элегантный темно-синий костюм. Под жакетом без пуговиц накрахмаленная белая блузка. Ее кудри уложены в гладкую прическу, и она выглядела профессионально и уверенно. Никто на собрании Национального совета не догадается, что ее сердце разбито, сказала себе Ариэль, проходя с сумочкой и докладом в конференц-зал. Она села на стул сбоку от помоста, как ей велел чиновник.

Ряды кресел, обращенных к помосту, быстро заполнились, и все встали, когда принц Эрик вошел в зал и прошел по центральному проходу, чтобы занять свое место в первом ряду.

В последний раз, когда Ариэль видела его, он голый растянулся на кровати в пентхаусе, его светлые волосы падали на лоб, а на губах играла ленивая улыбка после того, как они насладились ранним утренним сексом. Теперь он был безупречно одет в светло-серый костюм, и выражение его лица было загадочным.

Вальдемар поспешил к помосту и сел рядом с Ариэль.

– Ребенка вырвало на мою куртку как раз перед тем, как я ушел из дома, – сказал он себе под нос, – я вытер большую часть, но, по-моему, осталось пятно.

Ариэль улыбнулась, и напряжение спало. Вальдемар встал и прошел к центру помоста, чтобы рассказать собравшимся о роли Института морских исследований. Когда он представил Ариэль, она подошла к кафедре и разложила перед собой свои записи. Эрик подмигнул ей, и она осмелела. Он помог ей обрести голос, который ее отец заставил замолчать.

Сделав глубокий вдох, она начала говорить.

– В целом, – сказала она собранию примерно двадцать минут спустя, – Институт морских исследований нуждается в вашей поддержке, чтобы помочь в борьбе с загрязнением пластиком. Образование, пропаганда и наука позволят нам начать вносить изменения в потребительское и корпоративное поведение, которые принесут пользу мировым океанам и экосистемам.

Громкие аплодисменты раздались в актовом зале, когда Ариэль закончила свой доклад. Она почувствовала отклик аудитории и гордилась собой. Вальдемар показал ей поднятый большой палец. Она глянула на Эрика, но тут в задней части комнаты раздался шум.

Охранники открыли двери, и вошла принцесса Хульда, уставив на Ариэль надменный взгляд.

– Ариэль, – громким шепотом произнес Вальдемар со стороны сцены, – теперь вопросы аудитории.

Пытаясь обрести равновесие, она взглянула на Эрика и по его лицу догадалась, что он удивлен появлением своей матери. Один из членов совета попросил более подробную информацию о ее предложении школам участвовать в уборке пляжей. Ариэль рассказала об уборке пляжей, в которой она участвовала в Корнуолле, и начала расслабляться.

– Мисс Тремейн… – Журналист встал и сказал, что он из «Фьернланд сегодня», самой популярной газеты княжества. – Что вы скажете по поводу утверждений о том, что вам было известно, что ваш отец Джерран Роуз руководил крупнейшей операцией по контрабанде наркотиков в Корнуолле? На суде было доказано, что наркотики класса А на миллионы фунтов были доставлены на рыбацких лодках и спрятаны в отдаленном коттедже, где вы жили со своим отцом. И все же вы заявили, что ничего не знали о незаконной деятельности вашего отца.

– Я не знала… – попыталась оправдаться Ариэль, но ее никто не услышал. Ее голос исчез. Она почувствовала слабость и схватилась за кафедру, чтобы удержаться на ногах. Она не могла заставить себя посмотреть на Эрика и увидеть отвращение, которое он, должно быть, испытывает к ней.

– Кроме того, – продолжил журналист, – молодой полицейский констебль по имени Джош Брэй был застрелен Джерраном Роузом, но вы сказали суду, что не слышали выстрела отца. По словам двоюродного брата констебля, Дэнни Брэя, вы, возможно, и не спускали курок, но вы были в коттедже, когда Джош умер, и, по мнению его семьи, вы ничем не лучше своего отца-подонка.

Комната взорвалась шумом. Другие представители прессы, приглашенные на собрание Национального совета, бросились к помосту, на котором стояла Ариэль, и направили на нее микрофоны. Вспышки фотоаппаратов ослепляли. Она смутно слышала, как Эрик что-то кричал стражникам.

– Очистите зал, сейчас же.

Глава 11

Эрик схватил Ариэль и стащил ее с помоста. Он знал, что куча фото, сделанных сейчас прессой, подольет масла в огонь. Но ему было все равно. Важно вывести Ариэль из зала собраний.

– Какого черта ты мне не сказала? – процедил он сквозь зубы, втолкнув ее в пустой кабинет и захлопнув дверь.

Она была так бледна, что он подумал, что она может упасть в обморок. Она казалась уничтоженной. Он хотел обнять ее, прижать к себе, но она выглядела так, словно вот-вот разобьется вдребезги. Он хотел защитить ее от всего мира. Он не сомневался в ней. Его русалочка была самой милой, храброй, честной женщиной, которую он когда-либо знал. Его Ариэль? Когда он захотел присвоить и защитить ее?

– Тебе лучше рассказать мне все, – мрачно сказал он, – зачем ты держала секреты от меня?

Когда он открылся перед ней, а она не впустила его в свои тайны, он был обижен. Нильс был его лучшим другом и доверенным лицом, и Эрик с ужасом осознал, что Ариэль стала для него и тем и другим, и даже больше. Он пододвинул к ней стул и сел.

– Давай все проясним.

– Журналист, должно быть, разговаривал с Дэнни Брэем. Есть несколько ветвей семьи Брэй, которые жили в Пенаше на протяжении нескольких поколений. Джош был двоюродным братом Дэнни. Это правда, что мой отец был крупным наркоторговцем, и он убил Джоша. Но я клянусь, что не знала ни об убийстве, ни о делах отца.

– Я верю тебе.

– Правда? Почему, ты же не знаешь меня?

Она прерывисто вздохнула, когда он кивнул.

– Люди в деревне, в основном члены семьи Брэй, убеждены, что я причастна к делам отца. Я подозревала, что он творит что-то незаконное. К нам приходили незнакомые люди. Иногда отец исчезал, ничего не говоря мне. На суде выяснилось, что он вкладывал грязные деньги в Дубае в ночной клуб и владел парком шикарных автомобилей. Дома он всегда держал один чулан запертым, но однажды я смогла зайти внутрь и нашла сумку с банковскими купюрами. Когда я спросила его о деньгах, он ударил меня. Я отшатнулась и порезала лицо о край камина.

Эрик сдержал яростное проклятие.

– Сколько тебе было лет? – натянуто спросил он.

– Пятнадцать. – Она провела рукой по глазам. – Его не волновало, что он причинил мне боль. Повсюду была кровь, но он просто стоял надо мной и сказал, что, если я еще раз вмешаюсь, он убьет меня.

– Где сейчас твой отец? – Эрик сжал кулак, жалея, что не может использовать его против отца Ариэль.

– В тюрьме. Он был приговорен к пожизненному заключению за убийство. Джош Брэй был местным полицейским констеблем. Он поехал в коттедж, чтобы допросить моего отца о незначительном нарушении правил вождения. Но Джерран ждал другого наркоторговца, и он застрелил Джоша из своего охотничьего ружья. На суде выяснилось, что он сбросил тело со скал, надеясь, что его унесет в море приливом. Но Джоша нашли, и след от пули был связан с пистолетом моего отца.

Ариэль встала и обхватила себя руками.

– Меня допрашивали на суде, и я призналась, что слышала выстрел. Я не вмешалась, потому что боялась отца. Дэнни Брэй прав, – выдавила она, – возможно, я смогла бы помочь Джошу. Но я была слишком напуганной, чтобы противостоять своему отцу.

Эрик выглядел разъяренным, и она едва ли могла винить его, с несчастным видом подумала Ариэль. Фиаско на собрании Национального совета произошло по ее вине. Новая волна унижения захлестнула ее. Она была уверена, что сенсацию откопала принцесса Хульда. Эрик верил ей, но это не меняло того факта, что она была дочерью убийцы. Если бы средства массовой информации догадались, что будущий монарх связан с ней, особенно сейчас, когда Эрик только что дал отставку Иде, это не выставило бы его в выгодном свете.

– Тебя не должны были видеть со мной, – пробормотала она, – теперь появятся фотографии, на которых мы вместе выходим из зала собраний, и люди могут задаться вопросом, что нас связывает.

– Не волнуйся, я разберусь с прессой и опровергну любые слухи.

Да, она была его грязной тайной, и Эрик позаботится о том, чтобы их связь не запятнала его. Последние пять минут он разговаривал по телефону, без сомнения пытаясь ограничить ущерб своей репутации. Она не винила его. Эрик не хотел, чтобы его инаугурация была омрачена скандалом.

Эрик закончил разговор и подошел к ней.

– Как журналист узнал, что нужно связаться с Дэнни Брэем и спросить о вашем прошлом?

– Полагаю, принцесса Хульда предупредила журналиста, – пробормотала Ариэль вполголоса.

– Моя мать? Что ты имеешь в виду?

– Я не хочу, чтобы между тобой и твоей матерью возникли проблемы.

– Скажи мне все, что знаешь! – выругался Эрик.

Она вздохнула.

– Принцесса узнала о нашем романе и не одобрила меня, особенно когда узнала о моем отце. Она велела мне выметаться из Фьернланда и пригрозила рассказать тебе все. Она заботится о твоих интересах, – поспешно сказала Ариэль, когда выражение лица Эрика стало грозным. – Твой долг – жениться на женщине, которая подходит тебе.

Он уставился на нее так, словно видел впервые. Раздался стук в дверь, и в комнату вошел личный секретарь Эрика.

– Сэр, я сделал все, о чем вы просили, и вас ожидают для встречи с его светлостью принцем Отто. Вертолет готов.

– Густав отвезет тебя в Зимний дворец, – сказал Эрик. – Я хочу, чтобы ты дождалась меня, а потом мы поговорим о том, что нам делать дальше. Сначала мне нужно кое-что сделать, – мрачно сказал он.

Он шагнул ближе к Ариэль, и его глаза впились в нее.

– Обещай, что будешь ждать меня.

Не в силах солгать ему, она слегка наклонила голову. Эрик, казалось, хотел сказать что-то еще, но затем тяжело выдохнул и вышел из комнаты. Они с Густавом вышли через заднюю дверь, минуя прессу.

– Мне нужно заехать в квартиру, – сказала ему Ариэль.

В институте она оставила свое заявление об увольнении на столе Вальдемара.

Она собрала вещи перед тем, как отправиться на ассамблею Национального совета, и, когда она вышла со своим чемоданом, Густав нахмурился.

– Ты любишь Эрика, не так ли? – спросила его Ариэль.

Густав кивнул:

– Я служу ему половину его жизни.

– Я люблю его, – тихо сказала она. – Отвези меня в аэропорт. Эрику будет лучше без меня. Он слишком занят своим предназначением.

История с международных новостных сайтов перекочевала на газетные страницы. Откинувшись на спинку кресла в вертолете, который доставлял его в Зимний дворец, Эрик поморщился. Большинство из них перепечатали отчеты о суде над Джерраном Роузом три года назад. В интервью с соседом, который жил в корнуоллской деревне Пенаш, отец Ариэль был описан как мерзкий и жестокий человек.

Эрик подумал о шраме на лице Ариэль, и его охватила ярость. Ничто и никогда больше не причинит ей боли, он займется этим лично. Она бы расстроилась, увидев газеты, но он велел, чтобы во дворец не приносили никаких экземпляров. Еще лучше было бы продержать ее в постели в горной хижине, пока не утихнет история о ее отце. Предвкушение сжало его чресла. Когда он занимался с ней любовью, казалось, они были одной парой во вселенной. Он понял, что желание не исчезнет, и смирился с тем, что всегда будет хотеть ее. И она тоже хотела его. Его ноздри раздулись, когда он вспомнил, как она с чувственной самозабвенностью занималась с ним любовью прошлой ночью в пентхаусе. Ариэль сказала, что она просто отвлекает его. Возможно, поначалу это было правдой, признал он. Он был вынужден искать жену, и Ариэль была глотком свежего воздуха по сравнению с утонченными аристократками, которых подсовывала ему мать. Его глаза сузились, когда он вспомнил недавний напряженный разговор с принцессой Хульдой. Он ясно дал понять матери, что не потерпит ее вмешательства в свою жизнь и женится не по долгу службы. Была только одна причина, по которой следует вступать в брак. Теперь Эрик понял это. После смерти брата, единственного человека, которого он любил всем сердцем, брак без любви казался привлекательным. Он решил, что не хочет рисковать и снова испытывать боль от любви к кому-то. Но жизнь без риска была скучной и серой. Он представил себе ярко-рыжие кудри Ариэль и ее глаза цвета морской волны. Ее улыбку и ее нежный голос, который звучал песней в его сознании. Она внесла цвет и свет в его жизнь.

В его голове возник вопрос: что делать?

Вертолет сделал круг над дворцом и приземлился на вертолетной площадке. Когда Эрик поднялся по ступеням дворца, лакей открыл дверь, и Макс выскочил ему навстречу. Густав ждал его в вестибюле.

– Рад всех вас видеть. – Эрик погладил своего верного товарища по голове.

– Боюсь, вы будете менее рады меня видеть, когда я скажу вам, что мисс Тремейн… – Густав заколебался.

– Где Ариэль?

– Уехала, сэр. Она сказала, что это к лучшему. – В глазах пожилого мужчины было сочувствие.

Ариэль толкнула дверь паба. Внутри было оживленно. Тральщики вернулись после нескольких дней в море, и некоторые из них выглядели так, словно пили весь день. Никто не обратил на нее никакого внимания, когда она подошла к бару, неся картины своей матери. Когда несколько дней назад она столкнулась в местном супермаркете с хозяйкой «Приюта моряка», Ариэль упомянула, что уезжает из Пенаша.

– Правильно, – сказала ей Джули, – это неподходящее место для молодой женщины, жить на отшибе. Я бы не отказалась от пары картин твоей мамы, этих прекрасных морских видов. Она была хорошей художницей.

Перед баром стояла толпа выпивох, и Ариэль попыталась протиснуться мимо них.

– Ну, смотри, что кошка притащила, – сказал знакомый голос.

– Заткнись, Тамара, – пробормотал Дэнни Брэй своей сестре. Ариэль не понимала, почему он защищает ее. Именно из-за того, что Дэнни сказал журналисту, она сбежала из Фьернланда.

– Ты снова явилась сюда? – сказала Тамара, – после того, что сделал твой отец?

– Да, мой отец, а не я.

Гнев хлынул, как обжигающая лава. Ей надоело быть безответной. В пабе воцарилась тишина, и все уставились на нее. Хорошо. Пусть смотрят. Она откинула с лица растрепанные ветром кудри и оглядела паб.

– Большинство из вас знают меня с детства. Я ходила в школу с некоторыми из вас, и все вы знали, каким был мой отец. Он был жестоким и плохо обращался со мной. Но ни один человек в Пенаше не попытался мне помочь и не подумал, можно ли Джеррану Роузу воспитывать ребенка после смерти мамы. Вы обвинили меня в причастности к преступлениям моего отца, но не я торговала наркотиками. Что касается бедного Джоша Брэя… – ее голос задрожал, – я хотела бы спасти его, но я была в ужасе от своего отца. Я всегда буду сожалеть о том, что струсила.

– Ты самый смелый человек, которого я когда-либо знал, и в миллион раз храбрее, чем все в этой комнате.

Ариэль услышала голос Эрика, но ей, должно быть, показалось. Его не было здесь, в Пенаше. Этого не могло быть.

Толпа выпивох в пабе расступилась, и она уставилась на невероятно красивого мужчину, который стоял в дверях. Его темно-русые волосы были взъерошены, как будто он провел по ним пальцами, хотя сейчас он засунул руки в карманы джинсов.

– Он принц, – сказал кто-то, – из княжества Фернейленд или что-то в этом роде.

Несколько человек поклонились, а хозяйка паба Джули вышла из-за стойки и присела в реверансе.

– У нас никогда раньше не было королевских гостей в «Приюте моряка». Для меня было бы честью предложить вам выпить, ваше высочество.

– Спасибо, но я здесь не за выпивкой.

Голубые глаза Эрика остановились на испуганном взгляде Ариэль.

– Я хотел бы поговорить с тобой, Ариэль, – сказал он напряженно.

Она не могла пошевелиться, а ее сердце колотилось так сильно, что она удивилась, как это не было видно сквозь футболку.

– Иди, девочка. – Джули подтолкнула ее локтем, забирая картины, которые Ариэль все еще держала в руках. Убежденная, что все это было сном, она подошла к Эрику и последовала за ним на улицу.

– Зачем ты здесь?

– Я должен был прийти. Ты не поехала во дворец и не подождала меня, как я тебя просил, – напомнил он ей, и в его голосе прозвучало странное напряжение. Она вздернула подбородок.

– В последний раз, когда я была там на балу-маскараде, ты провел меня тайно. Я больше никогда не буду прятаться или чувствовать, что я – грязный секрет.

– Мне жаль, что я заставил тебя так себя чувствовать. Я хочу, чтобы ты вернулась во Фьернланд, и клянусь, что к тебе всегда будут относиться только с тем уважением, которого ты заслуживаешь.

У нее защемило сердце.

– Я не принадлежу к вашему миру.

– Ты – мой мир. – Эрик протянул ей руку. – Ты выслушаешь меня? Если ты решишь, что у нас нет будущего, я приму твой выбор, даже если это убьет меня, – натянуто сказал он.

Он говорил загадками. Но она согласилась бы отправиться на край света, чтобы провести с ним еще пять минут.

Когда она вложила свою руку в его, он крепко сжал ее пальцы. Они молча шли по мощеной улице к гавани. Ариэль позволила ему отвести ее на борт маленькой моторной лодки, и ее чувство нереальности усилилось, когда он отчалил и лодка, пыхтя, вышла из гавани. Небо было васильково-голубым, и майское солнце согревало ее лицо, когда лодка скользила по заливу. Ветерок трепал светлые волосы Эрика, когда он управлял лодкой.

Ариэль воспользовалась возможностью, пока он смотрел прямо перед собой, чтобы насладиться его точеными чертами лица. Он повернул к ней голову, и от его улыбки у нее перехватило дыхание. Как она любила его! Она быстро прервала зрительный контакт, боясь, что он увидит ее эмоции. Она узнала эту часть побережья, и через несколько минут они прибыли в бухту Пикси.

Эрик бросил якорь и спрыгнул с борта лодки на мелководье. Ариэль хотела последовать за ним, но он подхватил ее на руки и понес вверх по пляжу. Было так хорошо снова оказаться в его объятиях и чувствовать, как его сердце беспорядочно колотится у нее под ухом, когда она положила голову ему на грудь. Когда он поставил ее на ноги, ее тело коснулось его, и он застонал и притянул ее ближе.