Текст книги "От контроля к доверию. Пошаговое руководство по осознанному родительству"

Перестать контролировать – это наиболее сложное, что должны сделать родители. Позвольте продемонстрировать важное разграничение между руководством и жаждой управлять. Перестать командовать не означает, что вы прекратите руководить. Вы просто перестанете навязывать контроль в моменты, когда все идет не по вашему сценарию. Это критично: руководить и контролировать – совершенно разные функции. Первая подразумевает заботу и ответственность за безопасность ваших детей, а вторая – перекладывание на них ответственности за то, как они заставляют вас чувствовать себя. Руководство не требует никаких условий, а контроль кишит ими. Это разграничение станет понятнее далее.

ВОПЛОЩАЕМ ЭТО В ЖИЗНЬ

Чтобы внедрить в свою жизнь новое осознание в области контроля и любви, вам нужно быть честным с собой. Каждый раз, когда вы негативно реагируете на своего ребенка криком, злостью, наказанием или эмоциональным отдалением, вы делаете это не из любви. Как бы вы ни оправдывали свою реакцию, это не является любовью. Вы можете любить своего ребенка, но в этот момент вы не выражаете любовь. Вы проявляете желание контролировать. Так что в следующий раз, когда вы сделаете что-то из этого, остановитесь и подумайте:

• Почему я испытываю потребность, чтобы все было по-моему? Могу ли я отпустить это?

• Почему я испытываю потребность быть правым? Могу ли я отпустить это?

• Почему я чувствую угрозу, когда мой ребенок ведет себя не по моему плану? Могу ли я отпустить это?

Когда мы контролируем своих детей и не даем им права голоса, мы сильно подрываем их чувство значимости. Мы непреднамеренно лишаем их прав и создаем сомнения. Они начинают думать: «Может, я недостаточно хорош или значим, чтобы следовать своему голосу» или «Может, я настолько плохой, что заслуживаю подобного отношения».

Вместо крепкой связи мы создаем дисфункцию в динамике наших с ними отношений. Помните: всякий раз, когда возникает страх, присутствует некое разобщение. Для истинного контакта необходима безопасность и свобода самовыражения.

По мере того, как мы осознаем, что наше взаимодействие с детьми основано на контроле, мы не только перестаем навязывать им свое мнение, но и начинаем испытывать эмпатию к тому, как они сдерживались нашим контролем.

Как вы узнаете позже, эмпатия – это ключ к связи и основа крепких отношений с детьми. Она может развиваться лишь тогда, когда нет контроля.

Понимание условной природы нашей любви тяжело для родителей. Однако осознав это, мы можем перестать навязывать эту условность нашим детям. Есть сильное упражнение, которое позволит обнаружить, на чем основана наша любовь:

• Если мой ребенок ведет себя как _______________, то я испытываю гордость.

• Если мой ребенок ведет себя как _______________, то я испытываю грусть.

• Если мой ребенок ведет себя как _______________, то я испытываю злость.

• Если мой ребенок ведет себя как _______________, то я испытываю разочарование.

Выполнение этого упражнения поможет понять, на чем базируется ваша любовь. Я предлагаю посчитать, сколько раз в день вы используете утверждения «если – то» в отношении своих детей. Наверное, вы прибегаете к ним минимум десять раз в день. Такой вид условного контроля создает в детях ощущение, что их ценность основана на удовлетворении нас и подчинении. Когда они хорошо себя ведут, мы хвалим их и повышаем их чувство значимости. Когда они этого не делают, мы забираем похвалу.

Не ругайте себя, если вы обнаружили условную природу вашей любви. Это не делает вас плохим родителем, вы просто человек. На самом деле я бы даже сказала, что большинство из нас знают только такую любовь. И лишь немногие способны достичь безоговорочного чувства.

Большинству из нас не знакома идея безусловной любви. Все потому, что многие никогда не получали такую любовь от родителей. Нас растили в «если – то» – любви и контроле, в модели страх-вина-стыд, и именно это мы передаем нашим детям. Чтобы перейти от жажды управлять к безоговорочной любви, требуется осознание и ясность. Для начала необходимо понять все моменты, когда мы стремимся контролировать, и затем сделать осознанное усилие, чтобы отпустить контроль. Чтобы растить своих детей так, как никогда не растили вас, требуется практика и самоотверженность. Вы ведь и в самом деле могли никогда не испытывать безусловную любовь.

Большинству из нас не знакома идея безусловной любви. Все потому, что многие никогда не получали такую любовь от родителей. Нас растили в «если – то» – любви и контроле, в модели страх-вина-стыд, и именно это мы передаем нашим детям.

Дэвид и Марсия боролись с решением их двенадцатилетней дочери Сони уйти из школьной команды по гимнастике. Соня была одной из лучших. Она занималась гимнастикой профессионально с начальной школы и принимала участие во всех местных соревнованиях. Ее комната была заполнена кубками, трофеями и медалями. Дэвид и Марсия знали всех родителей в команде, это была большая и дружная семья. Решение Сони было как гром среди ясного неба. Они пришли ко мне, когда оказались в тупике. Они перепробовали всевозможные манипуляции, но, кажется, ничего не работало. Соня полностью отдалилась от них, и у нее началась дерматилломания[2]2
  Дерматилломания – невротическое расстройство, которое характеризуется компульсивными действиями, нацеленными на повреждение кожных покровов. (Прим. ред.)


[Закрыть].

Когда они пришли ко мне впервые, меня шокировала хрупкость Сони. Она объяснила, что у всех участников команды была особая диета и режим физической нагрузки. Тут вклинилась Марсия: «Но это здоровая еда! Соня нас потом поблагодарит». Дэвид раздраженно перебил жену: «Нет времени на болтовню. Соня уже пропустила три недели тренировок. Если так и продолжится, ее выгонят из команды. Я даже не знаю, сможет ли она когда-то вернуться в форму. Мы просто теряем время!»

Когда я спросила Соню, почему она решила уйти, ее ответ был на удивление четким и ясным: «Я хочу быть обычным, нормальным ребенком. Я не хочу по шесть часов в день заниматься гимнастикой. Мне нравилось, пока было весело, но больше не весело, я постоянно на нервах. Я не вижусь с друзьями и не делаю то, что делают они. Я или учусь, или тренируюсь. Ненавижу это. С меня хватит!»

Дэвид снова заговорил: «Это и не должно быть весело, Соня! Речь о преданности и стойкости. Посмотри, как многого ты достигла! Если ты сейчас бросишь, все усилия пойдут насмарку!»

Очевидно, что родителям это решение давалось тяжелее, чем Соне. Они так привязались к ее роли гимнастки, что не видели, кем еще она была и что выражала. Я задала ее родителям всего один вопрос: «Почему вы не способны выслушать своего ребенка?» Дэвид и Марсия замерли. Они никогда не задавали себе этот вопрос: «Почему? Почему мы не могли бы выслушать своего ребенка?»

Большинство родителей, с которыми я работала, разделяют неосознанное убеждение, что они обладают властью над своим ребенком и должны принимать решения за него. Когда Соня воспротивилась их контролю, эта пара не подумала спросить себя: «Почему мы ее контролируем?» Вместо этого они попытались контролировать ее еще больше. Я сказала: «Видите, как сложно может быть просто ценить и принимать решения своего ребенка? Это не ваше решение, а ее! Разве она уже не сделала достаточно и не достигла достаточных успехов? Зачем вам все это? Неужели ей нужно заниматься гимнастикой еще десять лет, чтобы вы себя хорошо чувствовали, когда она соберется уйти? Когда будет достаточно?»

Эти родители меня очень вдохновили, ведь я видела, насколько они были закрыты. Их ребенку было очень больно, но они не могли отпустить свои убеждения. Отход от старых моделей поведения и принятие необходимости изменений может быть тяжелым. Дело в том, что, как и многие из нас, Дэвид и Марсия видели только плохое. Их захватил страх, что, если дочь бросит гимнастику, у нее будет меньше шансов при поступлении в колледж. Их фильму с дочерью, – талантливой гимнасткой, которая была исключительной, имела медали и хорошие отзывы, – не суждено было выйти. Им нравилось, что Соня – звезда, и нравилось быть родителями звезды.

Дэвид и Марсия верили, что контроль был единственной возможностью «спасти» их дочь от «неправильного» решения. Они думали, что продавят, если надавить сильнее. Они считали, что управлять и манипулировать – единственный способ взаимодействия с ребенком. Но они не видели, что в тот самый момент они причиняли ей больше боли, чем, возможно, когда-либо в будущем.

Видите, как сильно любовь окрашивается контролем и страхом? И только когда мы будем готовы заглянуть глубже в свои бесосознанные страхи, мы, возможно, захотим измениться. Когда Дэвид и Марсия наконец поняли, что их условная любовь причиняет Соне боль, они смогли отпустить контроль и посмотреть иначе на ситуацию, в которой оказался их ребенок.

Дэвид и Марсия узнали, что Соня хотела проводить больше времени со школьными друзьями и что девочка любила рисовать – хобби, на которое раньше не хватало времени. Но самое главное, они поняли, что их дочь не была безответственной спорщицей, она просто была верна себе. Разве это не хорошо? Как только родители увидели свою дочь через призму безусловного принятия, свободного от власти и доминирования, они смогли создать новую связь с ней. И их подход к родительству стал меняться.

Дэвид и Марсия переосмыслили решение Сони: теперь оно было не «неправильным» и «фатальным», а жизненным выбором, который дал их дочери возможность расправить крылья и найти что-то новое. Они увидели ценность предоставления Соне свободы для изучения себя и принятия собственных решений. Они заметили, как легко ей стало без этой ноши и как она расцвела, став аутентичной версией себя. У Сони стало больше друзей, она увлеклась другими видами искусства. И хотя девочка не выигрывала никаких наград, она испытывала больше радости, умиротворения, веселья и удовольствия от того, что была «обычным» ребенком. Разве не этого мы в итоге хотим для своих детей?

Как только мы отходим от условного подхода к своим детям, то знакомимся с ними на совершенно новом уровне: на уровне души. Вместо того, чтобы контролировать их соответствие нашим планам, мы лучше и глубже их узнаем. Такой вид связи может появиться, только когда родитель готов отказаться от метода «если – то».

Шаг 4
Закончите погоню за счастьем и успехом

 
Испытывая жажду чувства,
Я бежала мимо людей в могилах
И разбила многие стеклянные сердца,
Я прорывалась сквозь каменные мечты,
И все ради чувства…
Словно зависимая, роясь в мусоре,
Я преследовала счастье и успех словно наркотик,
Пока не добралась до вершины горы
И не смогла этим насладиться,
Потому что я выдохлась и потеряла душу,
А мое восприятие было окрашено кровью
Боли, которую я оставила на пути.
 

Одна из вещей, которая нарушает наше родительское счастье и умиротворение, – это идея, что наши дети должны быть и счастливыми, и успешными. Ничто не создает столько стресса и конфликтов между родителем и ребенком, как эти два понятия. Именно поэтому до тех пор, пока вы не осознаете потенциальную опасность такого настроя, вы не сможете принять осознанное родительство.

Спросите любого родителя, чего он больше всего желает своему ребенку, и он ответит: «Я хочу, чтобы мой ребенок был счастливым и успешным». Мы даже не задумываемся о глубинном смысле этого ответа. Мы ведем себя так, словно счастье и успех – это два священных грааля родительства. Я здесь, чтобы развеять этот миф и объяснить, что погоня за такими целями является основной причиной стресса и конфликтов в процессе воспитания детей.

Во-первых, сама идея хотеть чего-то для кого-то другого уже проблематична. Желать людям хорошего – это одно, но хотеть, чтобы они стали какими-то конкретными, например счастливыми или успешными, – это контроль. Представьте, что вы собираетесь получить ученую степень, но вам это тяжело дается. К вам подходит друг и вместо понимания, через что вы проходите, выражает разочарование. Он говорит: «Не могу поверить, что ты не счастлив! Хочу, чтобы ты был счастлив. Перестань грустить». Каково? Или он скажет: «Почему ты не получаешь пятерки? Почему все так плохо? Это неприемлемо!» Как вам такое?

Уверена, что подобное отношение очень задело бы вас. Вы бы закрылись от этого человека, не так ли? Что ж, именно так мы ведем себя со своими детьми. Мы так сильно привязаны к идее их счастья и успеха, что обесцениваем их, когда они этого не достигают.

Слышу ваши возражения: «А что плохого в желании, чтобы наши дети были счастливыми и имели возможности для успеха? Ведь это то же, чего мы хотим для своих партнеров, родителей и друзей, не так ли?» В случае с родительством разница заключается в следующем: когда мы желаем всего этого для детей, мы не просто пассивно хотим добра. Это активные желания и ожидания, которые мы проецируем на своих детей. Мы упаковываем их в наше видение успеха и счастья, не давая им свободы исследовать, ошибаться, грустить, злиться и получать ценный урок, что беспорядок и красота жизни идут рука об руку.

Давайте разбирать эту идею дальше. Первое, что нам нужно осознать, – насколько бы наши намерения ни были чистыми, желание счастья и успеха нашим детям попахивает эгоцентризмом. Мы хотим, чтобы они были счастливы и успешны, потому что тогда мы счастливы и успешны как родители. Мы чувствуем себя компетентными и значимыми. Наше желание на самом деле о том, как их успех и счастье влияют на нас. Откуда я знаю? Позвольте ребенку выразить удовлетворенность занятием, которое вы не одобряете, и вы будете раздражены, обеспокоены и несчастны. Конечно, мы хотим, чтобы наши дети были счастливы – до тех пор, пока это соответствует нашим ожиданиям. На самом деле мы хотим, чтобы дети подчинялись нам и были покорны. Это позволяет нам чувствовать себя счастливыми и верить, что мы контролируем происходящее и успешны в роли родителей.

Далее нам нужно понять, что идеи счастья и успеха – не больше, чем идеи. Попросите сто человек дать определение любого из этих понятий, и вы получите сто разных ответов. Почему? Это субъективные концепции, а не объективные феномены. Поэтому их внедрение в наше родительство создает нереалистичное давление и ожидания и настраивает нас и наших детей на разочарования и провалы.

Счастье, как мы знаем, мимолетно. Жизнь сложна и полна нюансов, поэтому смешно ожидать, что наши дети или кто-то другой будут счастливы постоянно. Успех – это мифические идея, определяемая многими сложными показателями. Для новоиспеченной мамы успехом может быть крепкий сон вместе с ребенком. А для ее подруги такого же возраста успехом станет отказ от сахара или алкоголя. Для ее сестры это может быть изучение нового языка, а для ее племянницы – решение уравнения, с которым она не справилась за день до этого.

К чему я веду? Счастье и успех – это идеи, к которым мы привязываемся, не осознавая, что в них нет долгосрочного значения. Но из-за нашей слепой привязанности мы теряем голову всякий раз, как видим наших детей несчастливыми или неуспешными. Когда мы видим, что они плачут, мы тут же хотим забрать их боль ради них и для самих себя. Когда мы видим их поражения в школе, то хотим наказать или починить их. Наша привязанность к этим двум понятиям – счастью и успеху – заставляет нас спотыкаться и вызывает ненужные страдания.

Первое, что нам нужно осознать, – насколько бы наши намерения ни были чистыми, желание счастья и успеха нашим детям попахивает эгоцентризмом. Мы хотим, чтобы они были счастливы и успешны, потому что тогда мы счастливы и успешны как родители.

Опять же, идеи счастья и успеха заложены в нас с детства и являются частью нашей культуры. Наше общество движется в их направлении, а мы от них зависим… Пока мы не осознаем пустоту, которую они в себе несут, то будем снова и снова попадать в эту ловушку, хотеть счастья и успеха для наших детей и страдать, что они не воплощают их в жизнь.

Я слышу ваши возражения: «То есть вы хотите сказать, что нас не должно волновать, что наши дети грустят или не успевают в школе? Это бессердечно!» Вот что вам нужно понять: забота о детях не означает, что они должны превратиться в счастливых и успешных людей или что вы будете виноваты, если этого не произойдет.

Забота о детях – принятие их такими, какие они есть. Если они грустят, позвольте им грустить. Если злятся, позвольте им злиться. Если у них проблемы с математикой, пусть будут. Конечно, мы задаем им вопросы и помогаем найти решения их проблем, но мы делаем это не ради достижения пункта назначения «Счастье и успех».

Родители, я призываю вас сойти с поезда, идущего в этом направлении. Нет такого пункта, и, если вы не сойдете сейчас, то застрянете в бесконечном квесте, где постоянно ищут, но не находят. Да, все мы хотим, чтобы наши дети радовались жизни, но нужно понять, что ни один человек в мире не может быть счастлив всегда. У каждого бывают периоды, когда он ошибается, испытывает страх, непонимание и грусть. И знаете, что? Это нормально. Это по-человечески. Это приемлемо.

Рассказать детям о неизбежном беспорядке жизни гораздо ценнее, чем научить их гнаться за недостижимой реальностью. Когда они примут идею, что жизнь хаотична, то станут более стойкими, чем если бы они придерживались мысли о том, что жизнь ведет к утопии, наполненной бесконечной радостью и достижениями. Когда ваши дети ожидают, что жизнь будет беспорядочной, они не настроены на разочарование, поскольку именно так и происходит в реальности. Но если ваш ребенок ждет, что какая-то утопическая фантазия воплотится в жизнь, он очень расстроится, когда этого не случится.

Настало время заменить идею счастья и успеха чем-то совершенно другим и новым. Нам нужно уйти от удовлетворения результатом к наслаждению процессом. Давайте сконцентрируемся на чем-то новом: присутствии и опыте. Когда мы фокусируемся на присутствии, то выбираем находиться в состоянии живости и единения с настоящим. Когда мы сосредотачиваем внимание на опыте, то фиксируемся на принятии того, через что проходим здесь и сейчас. Так что не важно, плачут наши дети или улыбаются, мы меньше концентрируемся на осуждении и больше на том, чтобы позволить им испытать аутентичные ощущения в этом состоянии. Какова их внутренняя связь с их жизненным опытом? Чему они учатся? Через какие внутренние трансформации проходят? Когда мы концентрируемся на таких качественных моментах, жизнь перестает сужаться до желанного исхода и фокусируется на нашем существовании. Больше нет «хороших» или «плохих» чувств, есть просто чувства.

Присутствие и опыт ориентированы на процесс. Счастье и успех нацелены на результат. Когда мы учим наших детей наслаждаться процессом жизни и игнорировать исход, они могут сбросить внутреннее напряжение и войти в состояние счастья и покоя. Родители тоже так могут.

Сконцентрируйтесь на присутствии. Ваши дети здесь? Если да, остальное не важно. Не важно, «счастливы» они или «рассержены». Важно, что они реальные и настоящие. Дело не в пятерках и не в состоянии банковского счета, а в том опыте, который получают наши дети. Если они исследуют жизнь своими путями, становится все равно, выглядит это так или иначе, ведь это в любом случае их опыт.

Почему этот подход так важен для родителей? Он освобождает их и детей от давления. Родители начинают легче принимать естественные состояния и способы самовыражения своих детей, не заставляя их постоянно быть веселыми или гениальными. Принятие происходящего – «Моему ребенку сейчас тяжело» или «Мой ребенок имеет склонность к математике» – снимает давление и облегчает существование и родителя, и ребенка.

Стейси было нелегко отпустить своего десятилетнего сына Джоша в летний лагерь. Это был его первый раз, и она с ужасом думала о трех месяцах без него. Женщина была так сильно привязана к его эмоциональному благополучию, что ее настроение постоянно смешивалось с его. Джош, со своей стороны, был в равной степени зависим от матери и хотел постоянно поддерживать с ней связь, каждый час отчитывался о своем состоянии и оставлял вожатых в недоумении, как же наладить с ним отношения. Когда Стейси получала радостное послание от вожатого или видела Джоша на фото в онлайн-альбоме группы, она сразу становилась счастливее. Когда этого не происходило, ее настроение падало. Она думала о своем сыне 24/7.

Как и многие родители, Стейси верила, что несет ответственность за хороший лагерный и детский опыт своего сына. Она считала, что ее родительской миссией было управление его эмоциями и настроением. Когда у него были проблемы, она забирала их и делала вид, что это ее проблемы. Его счастье означало ее счастье. Его грусть катапультировала ее в депрессию.

Я попыталась помочь Стейси увидеть недальновидность такого подхода. «Кто сказал, что дети постоянно должны быть счастливыми и успешными?» – спросила я. «Кто сказал, что наша задача – помогать им с их эмоциями каждую минуту? Все это неправда». Я объяснила: «Вы заставляете своего сына тревожиться о вашем настроении и чувствах. Поскольку вы сфокусированы на его счастье, то показали ему, что тревожность или грусть равняется анафеме. На самом деле это чувства, которые приходят и уходят, если мы им позволяем. Из-за того, что вы паникуете каждый раз, когда у него портится настроение, он тоже паникует. Вы научили его испытывать неприязнь к его нормальным чувствам. Это отвращение вызывает больше тревоги. Он сможет принять их как временные состояния, только когда это сможете сделать вы. До этого вы оба будете в таком адском слиянии».

Стейси была шокирована. «Я паникую каждый раз, когда он расстроен. Я не могу это принять. Я чувствую, что я плохая мама, ведь если бы у него была хорошая мама, он испытывал бы только положительные эмоции. Я помню, что никогда не видела свою маму искренне счастливой и всегда боялась, когда она уходила в свою темную комнату и просто лежала там. Казалось, что она проводила там годы, поглощенная депрессией. Как бы я ни старалась, я не могла сделать ее счастливой. Меня всегда пугают грустные лица, потому что я сразу вспоминаю, как была одна и напугана, думая о том, когда же моя „счастливая“ мама выйдет из своей комнаты». А вот и причина столь тесной связи Стейси и ее сына. Как и все мы, Стейси получила негативные ассоциации с большими эмоциями в детстве. Ее растила мама, которая не умела управлять своими чувствами, и эта тревожность передалась ее дочери, которая теперь транслировала ее своему сыну.

Благодаря нашей работе Стейси смогла увидеть, как сильно ее счастье и чувство значимости и успешности зависели от ребенка. Она очень зависела от него. Джош отвечал паразитарной зависимостью от мамы. У него не было выбора, поскольку динамика их отношений заставила его слиться с ней. Будучи маленьким, он удовлетворял ее потребности. Как хороший ребенок, он позволил себе потерять свою идентичность. Ее сын сейчас делал то же самое, что Стейси делала в детстве.

Когда мы считаем, что наши дети должны быть счастливыми и успешными, то думаем, что мы должны быть счастливыми и успешными. Это связано с нашей нехваткой внутреннего счастья и ощущения значимости, которые мы проецируем на детей. Когда мы работаем над своей внутренней связью, то перестаем использовать детей для удовлетворения собственных потребностей и позволяем им получать свой жизненный опыт без нашего вмешательства и контроля.

На понимание этого у Стейси ушло много времени, но она смогла отсоединиться от своего сына, когда увидела, что ее излишняя зависимость от его настроения ограничивала его свободу быть собой. Благодаря практике она перестала ежечасно проверять, как у него дела и как он себя чувствует.

Когда мы работаем над своей внутренней связью, то перестаем использовать детей для удовлетворения собственных потребностей и позволяем им получать свой жизненный опыт без нашего вмешательства и контроля.

Спустя несколько месяцев болезненного отрыва она стала смиряться с дискомфортом от того, что она не связана с ним 24/7. И, хотя Джош по-прежнему испытывает тревожность, он тоже учится другим стратегиям удовлетворения своих потребностей: друзья, терапевт и, что важнее всего, свое внутреннее Я.

Как бы мы ни хотели, чтобы наши дети испытали счастье и успех, мы настраиваем себя на поражение и разочарование, когда фокусируемся на этом желании. Жизнь сложна, и, как я уже говорила, хаотична. Счастье приходит и уходит, а успех эфемерен. Цепляться за желание чего-то из этого – верный пусть к грусти, если ожидания не оправдаются. Давайте отбросим эти идеи. Когда мы это сделаем, гарантирую, что мы испытаем великое наслаждение и освобождение, как и наши дети.

ВОПЛОЩАЕМ ЭТО В ЖИЗНЬ

В следующий раз, когда ваш ребенок несчастлив или испытывает трудности в школе, я хочу, чтобы вы понаблюдали за собой. Отметьте, как вы себя чувствуете. Способны ли вы сохранять дистанцию между собой и его чувствами или они являются для вас триггером?

Справиться с чувствами детей – одна из наиболее сложных вещей для родителя. Я буду говорить об этом в третьей части книги, а сейчас, на стадии создания четких установок, я приглашаю вас осознать, как сильно настроение детей влияет на вас и как сильно вы с ними сцеплены.

Мы ассоциируем чувство боли и борьбы с чем-то неприятным или «плохим» потому, что наши родители не знали, как справляться с ними. Нам тяжело проходить через это со своими детьми, поскольку наши родители не знали, как помочь нам пережить эти сложные чувства. Когда наши дети проходят через такие эмоциональные волны, мы тут же пытаемся заглушить их, как поступали с нами в нашем детстве за то, что мы испытывали это. Так что в следующий раз, когда ваш ребенок будет бороться с чем-то, скажите себе:

Мой ребенок – человек, который испытывает чувство боли и борьбы. Эти чувства естественны для человека. Они не являются плохими. Они ценны и позволят моему ребенку вырасти сильным человеком, способным к саморегуляции и самоуправлению. Если я отмету эти чувства, мой ребенок потеряет возможность быть аутентичным. Чтобы хорошо себя чувствовать, мне не нужно, чтобы мой ребенок был счастливым или успешным. Моя ценность исходит не из его оценок, настроений или опыта, а из меня самого. Я оставлю место для всего, что естественно появляется в жизни моего ребенка, и через мое принятие существования я научу своего ребенка принимать существование.

Давайте уберем «счастье» и «успех» с наших карт желаний и заменим их на «присутствие» и «опыт». Таким образом наши дети могут жить свои жизни так, как они разворачиваются перед ними, без осуждения. Это прекрасный дар, который мы можем передать нашим детям.

У нас есть глубокие убеждения не только о счастье и успехе, но и других концепциях, например о хорошем и плохом, красивом, любящем. Все эти убеждения окрашивают наше восприятие детей и влияют на наше поведение. Полезно выполнить упражнение на раскрытие ваших внутренних убеждений касаемо описанных концепций, чтобы вы могли заметить, в какой момент они начнут мешать вашему родительству. Когда вы будете выписывать эти ассоциации, то поймете, как эти идеи были сформированы людьми вокруг вас и как ваши отношения с детьми были им подвержены. В таблице ниже я уже заполнила одну строку в качестве примера. Попробуйте заполнить остальные.

Что вы заметили по мере заполнения таблицы? Видите, насколько ваши родители и культура повлияли на вас? Понимаете, как ваши убеждения влияют на воспитание детей? Когда вы осознаете, как эти убеждения сформировали вас, то увидите, сколько стресса и тревожности они принесли. Исцеление происходит не только благодаря этому пониманию, но и через замену описанных убеждений на новые, более вдохновляющие и осознанные.