Текст книги "Обрученная с ветром"

Карл помолчал ровно секунду, легко опустив руку на самшит. Потом взглянул на Джеффри.

– Скажи ему, что король любит его и не отказался от него. Передай ему это от меня.

– О, да, ваше величество! – Джеффри, снова оживший и взволнованный, упал на колено, на этот раз целуя руку короля.

– Встань, добрый человек! – приказал ему король. – И ни слова об этом леди Розе, ясно?

Джеффри поднялся.

– Ни слова! И я буду служить вам, сир, клянусь, пока…

– Если хочешь служить мне, позаботься о леди Розе. Оберегай ее от неприятностей. Ну вот, для одного человека приказов достаточно.

ГЛАВА XIII

Как узнал Пирс, капитана звали Родриго Суарес де ла Лус. Много лет назад английские пираты захватили корабль, на борту которого находился его отец.

Отец Родриго так никогда и не вернулся из этой поездки, поэтому сын стал мстить, курсируя вдоль побережья Англии, чтобы брать в плен англичан и заставлять их работать на своих собственных судах. По-видимому, он был честным купцом. И он торговал: тканями и изделиями из металла от лучших ремесленников Европы – с Америкой, экзотическими фруктами и рисом, табаком и хлопком из колоний – с Европой. Однако по пути, если он встречал иностранный корабль, особенно английский, он подвергал его обстрелу из пушек, брал на абордаж и сжигал, захватывая, чтобы получить выкуп, команду и пассажиров, если кто-нибудь оставался в живых.

Пирсу ни разу не довелось увидеть, что происходило во время этих схваток. Его всегда запирали под палубой в маленькой душной кладовке. Он чувствовал запах дыма и жар пламени. Он даже слышал вопли умирающих, но не мог ничего сделать, кроме как бросаться на дверь, запертую снаружи. Это была его тюрьма. Он делил эту дьявольскую яму с тремя другими: Джеем Чанби, захваченным, когда его корабль шел с Бермудских островов, Сином Дрейком и Джошуа Таунсендом, оба они были куплены у бандитов в доках на побережье Англии. Джей был старше, у него было смуглое обветренное лицо, и он почти смирился со своим несчастьем. И Син, и Джошуа были крепкие здоровые юноши, которые оказались в порту в поисках приключений. Работа на Родриго не соответствовала их представлениям о морских путешествиях. Ненависть Сина к Родриго превратилась в одержимость, и Пирс, уже знавший, что Родриго очень любит избивать своих узников плеткой, чувствовал, как с каждым днем растет его собственная ненависть. Когда их не заставляли работать у якоря или с парусами, их держали в оковах в этой каморке, все четверо жили на объедках, которые уделял им кок; они разделяли одно на всех ведро для естественных нужд, день за днем вдыхая вонь.

Работа на корабле укрепляла мускулы Пирса, его растущая дружба с товарищами по тюрьме помогала не потерять рассудок.

Среди их тюремщиков был только один человек, обладавший хоть какой-то порядочностью. Это был Мануэль Вакез, помощник кока. Именно он помог Пирсу остаться в живых в первые ужасные недели, и именно он делал все, что было в его силах, чтобы узникам давали хлеб, в котором было не слишком много жучка-долгоносика. Он сумел убедить капитана Родриго, что узникам следует позволить самим выбрасывать свои нечистоты, чтобы весь корабль не начал вонять, как баржа с отбросами, и чтобы не завелась какая-нибудь зараза, которая убьет их всех.

Несмотря на склонность к убийствам, Родриго был фанатически чистоплотен, очень заботился о своей внешности и явно обращал внимание на чистоту куда больше, чем большинство известных Пирсу англичан. Только благодаря Мануэлю, думал он, все они выжили.

Как странно. Он всегда считал, что умрет со шпагой в руке. Теперь, похоже, он был обречен на то, чтобы сгнить заживо в вонючей камере, в которой не было и восьми квадратных футов.

Но в одну жаркую ночь, когда они шли от Бермудских островов, судьба приняла неожиданный оборот.

Его уже запихнули обратно в тюрьму после целого дня изнурительной работы, но Син, Джей и Джошуа все еще были на палубе. Через несколько минут он услышал крики и догадался, что замечен корабль. Потом в камеру втолкнули Сина, изо всех сил пытавшегося измолотить своего тюремщика.

– Англичанин! Еще один проклятый англичанин! Я видел флаг, я видел носовое украшение! – кричал он в отчаянии. Ударившись о стену, он сполз на пол. – Сохрани нас Христос! Я разглядел ее проклятое имя. Это – «Принцесса Эссекса», прямо из лондонской гавани.

Все мускулы и жилы в теле Пирса начали напрягаться и гореть.

«Принцесса Эссекса»…

Это был не просто английский корабль. Это был его собственный корабль!

– Он – мой! – сказал он Сину.

– Что?

В бесчисленные часы, проведенные со своими товарищами по несчастью, он в конце концов не только назвал им свое настоящее имя, но и рассказал почти обо всем, что с ним произошло, скрыв только несколько подробностей, касавшихся Розы. Поэтому, хотя Син на мгновение нахмурился, он быстро понял, о чем говорит Пирс.

– Это твой корабль? Ты – его владелец?

– Да, и я, может быть, хорошо знаю его капитана и офицеров, – с горечью сказал он, стукнув по стене закованной рукой. – Эти мясники перережут их точно так, как и многих других.

– Как нам помешать им? – задумчиво спросил Син.

Рискуя собственной жизнью, подумал Пирс. Но в тусклом свете камеры он увидел отважную улыбку Сина.

– Мы вполне можем погибнуть! – предупредил его Пирс.

– Что за жизнь у нас здесь? – спросил Син. Пирс некоторое время размышлял. Одно дело – рисковать собой, к тому же его, похоже, считают погибшим. Но он не имеет права играть жизнью своих товарищей.

– Им придется привести обратно Джея и Джошуа, – сказал Син.

– Мы с тобой должны быть готовы. – Мгновение Пирс колебался. – Тебе когда-нибудь случалось убить человека? – спросил он Сина.

Юноша покачал головой.

– Но меня также никогда прежде не похищали и не били, и не превращали в раба! – гневно заявил он. – Скажи мне, что нужно делать, я готов.

– Самое главное – это скорость. И тебе не обязательно душить человека до смерти, просто будь уверен, что он потерял сознание. Я возьму на себя матроса, который приведет Джея, а ты займись тем, кто будет с Джошуа. Оберни вокруг него свои цепи и поворачивай, лишая его возможности дышать, прежде чем он сможет призвать на помощь.

– Но мы же все еще будем в оковах!

– Хорошая крепкая шпага может освободить нас, – заверил его Пирс. – Следи за мной. Я не подведу тебя, – поклялся он.

Пирс молился, чтобы ему удалось сдержать слово.

Сегодня Господь должен помочь ему, а если не ему, то невинным людям на борту «Принцессы Эссекса», идущей под парусами в открытом море, совершенно не подозревая о неминуемом несчастье.

Первый пушечный раскат раздался раньше, чем открылась дверь в камеру. На мгновение Пирс испугался, что может потерять равновесие из-за внезапного крена судна, но когда отворилась дверь, он увидел, что с палубы доставили Джея, а следом за ним и Джошуа. Он напряг мускулы и бросился вперед, понимая, что его жизнь и судьба многих людей зависят от их теперешней удачи.

Руки его сомкнулись вокруг человека, который пытался толкнуть Джея вперед. Человек вдохнул воздух, чтобы закричать. Пирс крепко обмотал свои цепи вокруг его шеи, и тот вместо крика ахнул.

– Que pasa… – начал второй матрос.

Он не договорил. У Сина было не слишком много опыта, но он был ловок и умен, и к тому же его очень долго оскорбляли. Он быстро ударил матроса цепями, и тот упал. Через несколько секунд испанцы молча лежали на полу камеры.

– Мы начинаем бунт? – недоверчиво спросил Джей. – Вчетвером против… сколько их?

Син не обращал внимания на своего друга. Он наклонился, вытащил из ножен одного из испанцев абордажную саблю и неуклюже протянул ее Пирсу.

– Это самая хорошая шпага, какую я сумел достать, лорд Дефорт. Освободите меня, и я буду вашим слугой всю свою жизнь, сколько бы ее у меня ни осталось.

Пирс встретился с ним взглядом и криво улыбнулся.

Он сильно размахнулся саблей, и металл ударил по металлу. Син закричал от восторга, когда цепи, соединяющие его запястья, были разбиты.

– Ну, ради всех святых! Я тоже участвую, раз так! – заявил Джей. – Имей милосердие, Дефорт! Позволь мне поднять меч на этих папистских свиней!

Через несколько минут Пирс освободил их всех. Джей поклялся, что отплатит за добро, он умеет обращаться с клинком. Пирс считал себя храбрым человеком, тем не менее велико было искушение закрыть глаза, пока сабля была в руках у Джея. Однако через пару минут он тоже был свободен. Он опустился на колени около испанских матросов и забрал их оружие: себе взял саблю и пистоль, Джею протянул нож, Син получил второй пистоль, а Джошуа – кинжал.

Вооружившись, все стали ждать его приказов.

– Во время стрельбы из пушек мы должны отводить их сюда по одному и запирать. Если «Принцесса» примет бой, тем лучше. Ее капитан – Джадсон Бекер, опытнейший морской волк. Он устроит этим ублюдкам веселую жизнь!

– Еще одно, Пирс, – заговорил Син, не сводя с него темно-карих глаз. – В Англии вас считают мертвым. Возможно, кое-кто на борту этого корабля, хотя он и является вашей собственностью, может вполне желать, чтобы так оно и было.

Пирс колебался.

– Я знаю своих капитанов, но знаком не со всеми матросами. Если повезет, меня узнает только капитан Бекер, а он поймет, что необходимо хранить тайну. Прежде всего мы должны победить этих испанцев! Чтобы беспокоиться о завтрашнем дне, нам необходимо сегодня остаться в живых, верно?

– Идут! – предупредил Джей.

Раздался стук шагов – матросы спускались по ступенькам, ведущим в камеру.

– Ортега! – позвал кто-то.

Пирс кивнул остальным и выскользнул в темный коридор.

Появившийся матрос не ожидал засады. Пирс сильно ударил его по голове рукоятью захваченного пистоля, втащил в камеру и дал Сину знак следовать за ним.

Они выбрались на палубу. Наступала ночь. Темнота была им на руку. Кругом носились матросы, готовясь к очередному залпу из четырех пушек, направленных в сторону английского корабля.

Вначале все шло невероятно легко. Пирс скользнул за спину одного матроса и швырнул его за борт. Син захватил второго, и вместе они стащили его по ступенькам в камеру. Джей и Джошуа помогали им. Они все делали медленно, уверенно, пока не сумели отправить по крайней мере восьмерых пиратов за борт и заточить еще десятерых внизу.

Схватка с «Принцессой Эссекса» разгоралась. Ядра падали рядом с испанским кораблем.

Родриго был на палубе, расхаживал взад-вперед, потрясал в воздухе шпагой и проклинал своих матросов за бестолковость.

Син зашел за спину одного из канониров, как раз когда Родриго повернулся в его сторону. Он увидел Сина и остановился как вкопанный, прищурив глаза.

– Madre de Dios!* Презренный пес! Ты умрешь не сходя с места прежде, чем прогремит следующий выстрел! – поклялся он.

Но Пирс увидел Родриго. Он ринулся вперед и заслонил собой Сина.

– Возьмите меня, Родриго! Меня. Мужчину. Вы не станете сражаться с мальчиком, который годится вам в сыновья!

Родриго приподнял бровь.

– Я убью мальчишку без всяких угрызений совести. Он – англичанин, так? Но сначала я позабочусь, чтобы умер ты, если тебе так угодно. К вашим услугам, англичанин! – закричал он.

Пирс ринулся вперед, ощущая палубу под босыми ногами. Он осторожно кружил вокруг Родриго, следя за первыми выпадами капитана. Как он и ожидал, они были быстрыми, меткими и сильными. Но он ответил такими же сильными выпадами, удивляясь, что после столь долгого перерыва почти все, что он умел, так легко вернулось к нему. Он нападал агрессивно, тесня Родриго к стене капитанской каюты, и почти пронзил его.

Но Родриго, казалось, не боялся смерти и быстро парировал удар. Пирс вскочил на ступеньки, ведущие к рулевому колесу, упорно преследуемый Родриго. Он поравнялся с мачтой и рассек парусину, высоко подпрыгнул, чтобы избежать бешеного удара Родриго по ногам. Шпага почти задела его тело.

Родриго снова бросился на него.

Краем глаза он заметил, что оба корабля вплотную подошли друг к другу. Испанцы кричали, забрасывая абордажные крючья на «Принцессу», но без руководства капитана делали это слишком медленно и неуклюже.

– Взять его! – завопил Родриго на родном языке. – Взять английское судно!

Но Син быстро подскочил к краю левого борта и выкрикнул предупреждение англичанам.

– Мой друг почти убил капитана! Возьмите испанцев, добрые люди, возьмите этих гнусных ублюдков!

Родриго злобно выругался. И сделал бешеный выпад в сторону Пирса, который именно этого и ждал. Он поднял клинок, и Родриго напоролся на него.

После этого битва не затянулась. Половина испанцев уже была заперта в камере, некоторые нашли себе могилы в морских глубинах, и капитан и команда «Принцессы» не замедлили поддержать битву.

Увидев, что все конечно, Пирс быстро скрылся в великолепной каюте капитана Родриго. Син последовал за ним.

– Никто из них не мог меня разглядеть, – сказал Пирс и потер темную щетину на подбородке. – А если и смогли, не знаю, что они увидели. Найди мне Джадсона Бекера. Пошли его ко мне.

– Да, милорд, – согласился Син.

Через несколько минут перед Пирсом стоял Бекер. Он радостно вскрикнул и обнял его.

– Клянусь крестом, милорд, мы думали, что вы умерли. Никогда никому так не радовался…

– Пожалуйста, подождите, друг мой. Скажите мне, что делается в Англии.

Бекер, небольшого роста мужчина с аккуратными усиками, темными выразительными глазами и квадратным решительным подбородком, сделал шаг назад.

– Так вот, милорд, они все заявляют, будто вы – убийца. Но все, кто знал вас, включая, говорят, и короля, верят, что вы невиновны. Бог любит вас, ваша светлость! Любой нормальный человек знает, что вы не могли этого сделать!

Пирс скрестил руки на груди.

– Мои поместья – они конфискованы?

– Нет, милорд. Все осталось вашей жене, леди Розе.

Брови его взметнулись.

– Значит, она унаследовала мою собственность, так же, как и титул. Скажи мне, она часто приходит в доки?

Капитан Бекер покачал головой.

– Я видел ее всего однажды, милорд. Ах, какая она красивая! Она пришла ко мне, такая любезная, сказала, что намерена со временем вернуться и взять дело в свои руки. Сказала, что хорошо знает корабли, потому что, видите ли, ее отец – купец. В то время она просто хотела вернуться домой. Она была такая бледная и печальная, милорд. Истинно убитая горем.

Убитая горем, да уж, подумал Пирс, но промолчал.

– Значит, она покинула Англию.

– Да, милорд, уже довольно давно. Она уехала к своему отцу, в колонию Виргиния, как я понимаю.

– Спасибо, капитан Бекер.

– Что вы будете делать, милорд?

– Прежде всего я прошу вас никому не говорить, что вы меня видели.

Бекер перекрестился.

– Перед Богом клянусь!

– Потом вы можете спросить своих людей, нет ли среди них добровольцев для необычного предприятия. Я собираюсь захватить несколько кораблей – конечно, иностранных кораблей. Испанских! Обещаю равную долю в любой добыче и отпущу на свободу на любом острове в любой момент, если матросу этого захочется. По-моему, мне необходим новый облик. Возможно, я уже приобрел его.

– Но, милорд! Рисковать своей головой в открытом море…

– Моя голова и так пропала, если меня обнаружат прежде, чем я буду к этому готов.

Бекер мрачно кивнул.

– Храни вас Бог, милорд. Я сам подберу людей для службы вам.

Он крепко пожал руку Пирса, потом повернулся и вышел из каюты.

Пирс огляделся.

Это был превосходный корабль. На его вкус, каюта капитана была немного вычурной, но судно было в прекрасном состоянии, хорошо вооруженное двенадцатью орудиями.

Неплохой корабль, чтобы объявить себя его хозяином.

На конторке стояла бутылка янтарного карибского рома. Пирс взял ее, вытащил пробку и сделал большой глоток. Боже, как хорошо! Ром обжег его, вызвал дрожь. Помог осознать, что он жив и снова свободен. Он и его товарищи победили команду целого корабля, и они свободны. Снова хозяева своих судеб.

У него так много дел в жизни…

Но ему придется ждать благоприятного момента. Он не может вести себя неосторожно. Он должен обдумывать каждый свой шаг.

В каюту ворвался Син.

– Испанцев, которые остались в живых, отдали капитану Бекеру. Он отвезет их в Англию и предаст суду.

Пирс кивнул.

– Однако Мануэль просил разрешения увидеть вас. Он хочет присоединиться к нам.

– Пришли его сюда.

Син вернулся вместе с Мануэлем. Кок не унижался. Высоко держа голову, он напомнил Пирсу, что спас ему жизнь.

– И теперь я – ваш слуга.

– Он – испанец! – предупредил Джей, присоединившись к ним.

Пирс не спеша дал ему оценку:

– Испанец, да. Но хороший человек, важно именно это. Кроме того, он исключительно готовит.

Джошуа переводил взгляд с Пирса на Мануэля.

– Милорд Дефорт, что именно вы собираетесь делать?

Пирс сложил руки за спиной.

– Я думаю временно стать пиратом, – пробормотал он. – Пожалуй, в отместку я захвачу несколько испанских судов.

Он обошел красивую капитанскую конторку и сел, сплетя пальцы на затылке.

– Я думаю, что пойду на все. Конечно, я буду пиратом-джентльменом. За всех своих пленников я буду брать выкуп. Пожалуй, мне понадобится серьга в левом ухе. Мануэль, ты сможешь мне его проколоть?

Мануэль посмотрел на Пирса так, словно тот был не в своем уме, но пожал плечами.

– Si, как вам угодно!

Он ухмыльнулся Сину.

– И, пожалуй, повязка. Черная повязка на глазу, золотая серьга, высокие черные сапоги. Конечно, мне понадобится огромная шляпа с перьями, но я уверен, что найду ее в вещах Родриго. Я стану настоящим пиратом.

Син и Джей обменялись взглядами.

– До какой степени, милорд? – спросил его Син. – Простите мою дерзость, но мы здесь хорошо вас узнали! Вы – англичанин, настоящий! Как поможет это доказать, что вы невиновны в том, что вам инкриминируют?

Пирс посмотрел на Сина.

– Это… обеспечит нам некоторое время. Я собираюсь ждать. Терпеливо. Столько, сколько понадобится.

– Пока?.. – спросил его Джей.

– Пока я не узнаю, что леди Дефорт, герцогиня Вертингтон, отправилась в морское путешествие. – Он немного помолчал. – Пока я не разберусь с ней! Тогда, и только тогда я найду способ добраться до Англии. А уже там, славные мои ребята, я буду реабилитирован и отомщу или умру, пытаясь этого добиться! – Он поднял бутылку с ромом, стоявшую на конторке. – За вас, мои прекрасные парни! За пиратскую жизнь!

Син взял у него бутылку и поднял ее.

– За пиратскую жизнь! – в свою очередь воскликнул он.

Бутылку передавали из рук в руки и вернули Пирсу. Он снова поднял ее и посмотрел на янтарную жидкость.

– И за тебя, Роза! – пробормотал он и быстро допил обжигающий исцеляющий ром. – Мануэль, ты можешь мне устроить морскую ванну?

– Si! – воскликнул Мануэль в восторге, что может быть полезным. – Ванна. Вы будете как новенький, лорд Дефорт!

Как новенький…

Да, он свободен. Он здоров телом и душой. Силен и становится все сильней с каждой минутой свободы.

Теперь все, что ему нужно, – это время.

В сущности, это было единственное на свете, чем он действительно располагал.

– Я проклинаю себя и больше никого! – заверил Ашкрофт Вудбайн свою дочь.

Теперь он был сэром Ашкрофтом Вудбайном, потому что король выполнил свое обещание и посвятил верного купца в рыцари. Но это нисколько не изменило его, подумала Роза. Чтобы быть хозяином своих владений, ему не нужен титул.

Он громко и напыщенно говорил, но Роза чувствовала себя странно обособленной. Она рассматривала великолепную гостиную со столами из вишневого дерева и красиво обитыми диванами и креслами. Все здесь было элегантным. В чем-то ее дом был красивее, чем замок Дефорт, несколько обветшалый, а мир Ашкрофта Вудбайна был удивительно новым и богатым. Она всегда любила свой дом. Потому что он всегда был приветливым. Ашкрофт наполнял его своей живостью и энергией.

Сейчас она испытывала почти нежность к отцу. Он все шумел и шумел, двигая челюстями, зеленые глаза горели, длинные ноги мерили комнату.

– Я слишком многого хотел для тебя, это верно, дочка. Мне говорили, что в нем есть зародыш величия. А оказалось, что человек может быть герцогом, но при этом и отвратительным убийцей.

Она, должно быть, повторяла это уже в сотый раз, но, вздохнув, опять сказала:

– Он невиновен, отец. Я знаю, что он невиновен!

Ашкрофт перестал ходить взад и вперед, большими шагами подошел к ней и опустился перед ней на колено, взяв обе ее руки в свои.

– Послушай, дочка…

– Послушай, отец! – парировала она, заставив себя улыбнуться, хотя именно в этот момент весь мир, казалось, очень тяжело давил ей на сердце. – Говорю тебе, он ни в чём не виноват. В конце концов я докажу это королю, тебе, Богу над нами, я клянусь в этом!

Ашкрофт изучал ее полное горя, страстное лицо.

– Ты найдешь другого человека и полюбишь его, Роза, клянусь тебе. Запасись терпением, и ты найдешь другого.

– Ты не нашел! – решительно напомнила она. Он посмотрел на свои руки.

– Ты дома, и я благодарен судьбе за это. Однако, если бы мне когда-нибудь представилась возможность убить этого высокомерного лорда, я бы спустил с него шкуру живьем.

– Отец, он был…

– Невиновен, я знаю. Прости меня, Роза. – Он покачал головой. – Тебе больно, ты сейчас очень страдаешь. Но время поможет тебе. И ты можешь просто навсегда остаться здесь, ты же знаешь, милое мое дитя. Когда-нибудь этот дом станет твоим, и поля, и корабли…

– Я не могу остаться навсегда, отец. Ребенок Пирса, мой ребенок, все же унаследует его титул и состояние. Отец, я должна позаботиться, чтобы, когда придет время, он получил то, что ему причитается. И я должна позаботиться, чтобы он мог гордиться своим именем всю свою жизнь. Я должна доказать, что его отец невиновен.

– Да, хорошо, – пробормотал Ашкрофт. – Ты сейчас дома. Со мной. И у нас есть время.

– Масса времени, – тихо сказала она.

Внезапно глаза его заблестели.

– И я скоро стану дедушкой! Я не могу дождаться! Я намерен обучить его всему, что я знаю о кораблях…

– А если это будет девочка, отец?

– Ну, научил же я тебя, верно?

Она улыбнулась.

– Да, научил. А потом отправил меня в Англию. Ловить знатного мужа! – сказала она с печальной улыбкой.

– Я так проклинаю себя!

– Ну, не надо, – сказала Роза. – Я…

Она почти рассказала ему о том, что ее замужество не имеет никакого отношения к повиновению отцовскому желанию. Но мудро сдержалась.

– Просто так сложились обстоятельства, отец.

– Ах, но все же ты теперь леди Роза! – сказал он, довольный звучанием этих слов.

«Как мало значения это имеет!» – подумала Роза. Но это было приятно Ашкрофту, и поэтому она была рада.

И как хорошо дома. Совсем не так, как в замке Дефорт. И Мэри Кейт приехала сюда. Наедине, в комнате Розы, она рассказала, как ужасно Джемисон и Джером обошлись с ней.

– Роза, я пришла в себя посреди океана! О, эти ужасные люди!

– Ну, Джемисон мертв, – устало сказала ей Роза. – И Анна.

– Бедная женщина! – сказала Мэри Кейт, перекрестившись.

– И Пирс! – чуть слышно прошептала Роза.

– Ну, ну, малышка моя любимая, ну, ну, – утешала ее Мэри Кейт. Она прижала Розу к своей обширной груди и принялась покачивать ее. – Ваш муж умер, но скоро у вас будет ребенок! Вы должны помнить об этом, всегда. И малыш будет его частью, его плотью и кровью, будет вас любить! Все будет хорошо, вот увидите. Подождите немного.

Роза подождала. Однажды утром она пришла к ручью и села возле него, наблюдая совершенную красоту земли и вспоминая, как рассказывала Пирсу об этом месте, о том, что оно красивее, чем его любимое место в Англии, где в зеленой траве под синевой неба он любил ее…

Потом их нашел Джеффри. И с этого момента они с головой окунулись в несчастье. Она откинулась на ствол дерева, плотно закрыв глаза, сомкнув челюсти; мука разрывала ей сердце. Она хотела, чтобы Пирс вернулся. Хотела ощущать его объятия, вдохнуть его запах, почувствовать его губы, его тело, сплетенное с ее телом. На мгновение боль стала так велика, что она едва смогла перенести ее. Но ей надо терпеть – ради его ребенка.

Время шло. Потом наступило утро, когда она ощутила первый приступ боли. Это будет долго, сказала ей Мэри Кейт. Рождение ребенка требует времени.

Ашкрофт послал за своим любимым доктором – евреем, к которому относился вполне терпимо, поскольку принадлежал к англиканской церкви только по политическим соображениям. Абрахам Голем был непревзойденным врачом, и Ашкрофт с первой встречи оценил его по достоинству.

Абрахам был единственным человеком, кого он мог допустить к Розе, когда начались боли. Роза казалась отцу очень хрупкой, и он беспокоился задолго до начала родов, хотя и держал свои страхи при себе.

Абрахам игнорировал волнения Ашкрофта. Он знал, что у Розы все будет просто отлично. Она могла казаться хрупкой, но была чрезвычайно сильной.

Когда боли только начались, Роза была в восторге. Пришел конец ее ожиданию. В течение месяцев она казалась себе большой, как корабль, и хотя она уже любила маленькое существо, которое брыкалось и ворочалось в ней, она устала от его тяжести.

Но часы тянулись, и она уже не испытывала такого восторга. Боли были ужасны, и с каждой минутой они становились все сильнее. Приехал врач.

– Ребенок не родится! – печально прошептала она ему, лицо ее заливал пот, волосы прилипли ко лбу.

– Это еще не так плохо! – бодро произнес Абрахам. Потом улыбнулся. – Боюсь, что будет хуже.

– Хуже! – воскликнула Роза, глядя на Мэри Кейт. Мэри Кейт, конечно же, пожала плечами. У нее никогда не было детей.

Боль была сильной. Такой сильной, что Роза вскрикнула – и потеряла сознание. Это было забвение. Но вскоре нахлынула новая волна боли, и она очнулась.

Роза была поражена тем, что начала проклинать весь свет. Она не могла даже понять, как может кто-либо убедить женщин иметь детей. Мэри Кейт пыталась объяснить ей, что никто, в сущности, этого не делает, это просто происходит само собой. На некоторое время Роза даже забыла о том, как хотела ребенка. Мэри Кейт попыталась было снова что-то сказать, но Роза обругала ее. Абрахам пытался сказать ей, что Мэри Кейт помогает ей, насколько это в ее силах. Но тогда Роза применила самые лучшие – или худшие – слова, какие только могла придумать, в адрес доктора.

Наступило утро и прошло. Ночь – тоже. Снова светало. У нее кончались силы.

– Ну, а теперь, миледи, вы должны тужиться. Вы должны помочь мне.

– Предполагается, что вы помогаете мне! – набросилась она на врача.

– Я стараюсь помочь вам.

– Если вы и вправду хотите помочь мне, вам следует просто пристрелить меня! – сообщила ему Роза.

Мэри Кейт поспешно опустила ресницы, чтобы скрыть улыбку. Доктор бросил в ее сторону мимолетный взгляд. Несмотря на свои слова, Роза все еще боролась.

– О, ребенок не родится!

– Нет, Роза, родится! – заверил ее врач.

И потом она закричала, потому что боль стала нестерпимой.

– Еще, Роза!

Она набралась сил и натужилась. Наконец все было кончено.

– Кто? – слабо спросила она.

– Мальчик! – сказала ей Мэри Кейт. Роза смутно слышала слабый плач. Ее сын! Ее ребенок. И… Пирса.

Мэри Кейт обтерла ребенка и поднесла к Розе. Она с удивлением смотрела на него и протянула руки, чтобы взять его. Он был великолепен! Такой крошечный, но такой складный и красивый! И пищит, и машет крошечными кулачками и ножками…

Любовь, словно сладкие волны тепла и огня, нахлынула на нее. Эта драгоценная жизнь. Сильный мальчик. Он уже крепко обхватил ее пальцы, вопя о несправедливостях мира, в который только что вошел.

Она поспешно проверила:

– О, Мэри Кейт! У него есть все пальцы на руках и ногах!

– Да, милая, верно. Он красивый.

– О, слава Богу, слава Богу! – шептала Роза. – О, я так счастлива, так счастлива…

От счастья она разразилась слезами. Пирсу следовало жить, чтобы увидеть своего наследника.

Да, ему следовало быть с нею.

Пирс. Она моргнула, стряхивая слезы. Она потеряла Пирса, но теперь у нее есть его сын.

Ей следует быть сильной. Очень, очень сильной. Ведь она будет защищать сына и его права до последней капли крови.