Текст книги "Победителю достается все"

– Я не допущу, чтобы это случилось, – торжественно произнес он.

Форрест поднялся вслед за ним.

– Что ты собираешься делать?

– Буду действовать против ее воли. Этой же ночью. И к черту эти бесконечные ожидания и терпение. Все надо ускорить, надо, чтобы это произошло до нашего отъезда в «Санберст».

Да, он должен действовать, и не только потому, что у него уже зажил глаз и больше не болят ребра, – из разговора с Форрестом он понял, что сегодня будут готовы их кредитные карточки.

Форрест похлопал его по спине.

– Пожалуй, и я сегодня ночью кое-что предприму.

– Договорились.

Стилу казалось, что в этот вечер Кевин никогда не отправится спать. Закрыв наконец дверь комнаты, где спал его сын, Стил зашел на кухню и сказал Бейли, что их кредитные карточки готовы. Теперь им оставалось только отправить родителей Бейли с детьми в Диснейленд, и тогда они могут ехать в Феникс, получить контактные линзы, взять напрокат машину и, вернувшись в Лафлин, зарегистрироваться для поездки в «Санберст».

– Нам еще нужно покрасить волосы, и еще учти: ты никогда не сможешь играть на больших ставках, если не освоишь блэкджек в совершенстве, – возразила Бейли.

Стил улыбнулся, довольный, что она реагирует именно так, как он и предполагал.

– Я знаю основы игры, – поддержал он ее, – но мне нужна какая-то заинтересованность, какой-то стимул.

– Какой, например? – Она подозрительно взглянула на него.

– Я слышал, что есть игра в покер «на раздевание», как насчет таких же условий игры в блэкджек? – Он почувствовал себя немного виноватым. Такая стратегия была мало похожа на прямую атаку, которую он обещал предпринять.

– Ни о чем подобном и не думай! – Она скрестила руки на груди, и Стил в этом ее жесте увидел, что она подсознательно защищается.

– Цыпленок? – поддел он ее. – Боишься, что не сможешь себя контролировать при виде моего обнаженного тела?

– Ты и так разгуливаешь полуголый. Стил усмехнулся. По ее раздраженному тону он понял, что не ошибался, читая желание в ее глазах.

– Когда мы начнем игру, я полностью оденусь. Бейли задумчиво смотрела на него. Стил чувствовал, что она пытается сопротивляться желанию, но оно сильнее ее.

– А если проснется Кевин?

– Но ведь он не просыпался по ночам с того момента, как мы приехали? Я знаю Кевина шесть лет – его не разбудит ночью даже атомная бомбардировка.

Бейли отошла от него и задернула занавески у кухонного стола. Стил пошел в свою комнату и взял карты из ящика.

– Только никаких прикосновений, – поставила условие Бейли, когда они уселись за стол напротив друг друга. Она взяла карты и перетасовала их.

– Если ты этого не хочешь… – добавил Стил.

– Это может случиться только в твоих мечтах. – Она бросила карты на стол перед ним. – Сними. – Стил разделил колоду на две части, Бейли взяла карты. – Делай ставку.

– Твой лифчик, – выпалил он.

– Ставь на свои вещи, – отрезала Бейли, – а не на мои.

– Моя рубашка. А твоя ставка?

– Крупье не делают ставок, – возразила она, явно что-то замышляя.

– Но они выступают как банк, принимают или выплачивают ставки.

– Они не должны пользоваться собственной стратегией игры.

– Тогда я буду играть двумя руками. Одной – за тебя, другой – за себя. Ты будешь отдавать свою вещь, только когда будет проигрывать твоя рука.

– Ты же будешь специально проигрывать, играя моей рукой!

Стил засмеялся.

– Если ты сочтешь, что твоей рукой я сыграл нечестно, твой проигрыш не будет считаться.

– Ладно. Я ставлю туфлю. – Бейли сделала вид, что не заметила его разочарования. – Давай играть, только честно и по правилам.

– Если у крупье шестнадцать или меньше очков, он должен брать еще карты и остановиться, если у него семнадцать очков или выше. – Стил закрыл глаза, как во сне повторяя правила. – Я всегда добираюсь до одиннадцати или меньше и останавливаюсь на семнадцати или больше.

Он помолчал, вздохнул и открыл глаза.

– Мои дальнейшие действия при числах от двенадцати до шестнадцати зависят от верхней карты крупье и законов теории вероятностей, что означает огромнейшее количество комбинаций!

– Мы сегодня играем на большие ставки, так что напряги лучше свою память, – улыбнулась Бейли.

– Не будем все повторять? – встревожившись, спросил Стил.

– На карту поставлена моя скромность.

– У меня хорошая память, тебе не о чем беспокоиться. – Он оглядел ее свободную блузу. – Просто будь добросовестным учителем, и давай снова повторим комбинации. – Он выпрямился на своем стуле и сосредоточенно смотрел на нее. – Я весь внимание.

– Надеюсь, что все так и будет, – пробормотала Бейли, но начала быстро называть числа.

Стил весь подался вперед, стараясь запомнить. Ему казалось, что, только чтобы запутать его, она останавливалась перед тем, как объяснить, нужно ли делить пары или удваивать, когда удваивать ставку. Он смотрел в записи, которые делал раньше, и все эти цифры становились на место. Сегодня он хотел не только выиграть в блэкджек, но сделать так, чтобы вся одежда Бейли и сама она оказались у него в руках.

Сдавая карты, Бейли уже ругала себя за то, что согласилась на предложение Стала. Конечно, у него на уме было не только научиться играть в блэкджек. Он просматривал записи их прежних уроков, и у нее появилось сильное подозрение, что она знает, что отвлекало его внимание. Эти же мысли не давали и ей заснуть ночью.

Самым трудным испытанием для Бейли было наблюдать за Стилом, когда он играл со своим сыном. Любовь между ними была настолько ощутима, что казалось, до нее можно дотронуться, когда они возились вдвоем на полу или играли в догонялки во дворе. Их смех, нежность Стала, безудержное веселье Кевина рождали в ней воспоминания о других отце и сыне. И все же она не могла без улыбки смотреть на них обоих.

Кевин не был идеальным ребенком, часто выводил отца из терпения, особенно когда его укладывали спать. Когда же битва заканчивалась и Стал уже держал сына на руках, сидел на диване у столика с лампой и читал ему сказку, Бейли стоило труда удержаться, чтобы не расцеловать эти две светловолосых головы, склонившиеся над книжкой.

Она заставила себя снова сосредоточиться на игре, когда Стал поднял первую из двух своих карт. Он смотрел на открытую карту крупье – пятерку треф, и ее сердце тревожно забилось. Может быть, это предчувствие? Она не была уверена.

– Еще одну, – проговорил он. Бейли положила тройку рядом с его закрытыми картами.

– Еще.

Она дала ему пятерку червей.

– Достаточно.

Он проделал то же другой рукой, которой играл за нее. Лицо его было спокойно.

– Это не покер, – напомнила ему Бейли, ожидая развязки.

Он улыбнулся, но только заметил, что ему «достаточно».

Бейли перевернула закрытую карту крупье (это был король) и добавила десятку к уже открытой пятерке. Надеясь, что она выиграет – это означало бы, что Стал выиграл обе игры, – она взяла карту. Четверка давала ей теперь девятнадцать очков.

Стал перевернул свои нижние карты, добавляя двойку и четверку к тройке и пятерке, что в сумме давало четырнадцать.

– Пожалуй, я проиграл, – сказал он, изображая, как ей показалось, огорчение.

Он встал и начал снимать свою рубашку. Неторопливо. Мучительно долго. Бейли старалась отвести взгляд, но глаза отказывались ей повиноваться. Его рубашка медленно поднималась вверх, открывая широкую грудь над ремнем, плоский живот.

Бейли смотрела на него и вспоминала немного солоноватый вкус его губ, его запах, необъяснимый мужской запах, смешанный с запахом мыла и крема после бритья, вспоминала его кожу, гладкую, бархатистую, туго обтягивающую железные мускулы.

Стал стянул рубашку через голову, бросил ее в сторону и потянулся. Бейли перестала дышать. Горы мускулов, вены предстали ее взору, затем скрылись, когда он расслабился. Она смотрела на Стала и сдерживала дыхание, боясь выдать постепенно охватывавшее ее волнение.

Стал повернулся к ней спиной и снова потянулся. Его широкие плечи распрямились, талия сузилась – сложен он потрясающе.

Подняв руку ко рту, Бейли наконец сделала долгий вдох и бесшумно выдохнула.

Стил совмещал в себе огромную силу и удивительную нежность. Ее тянуло к нему. Но он хотел от нее слишком многого.

– А не включить ли нам какую-нибудь тихую музыку? – предложил Стил и вышел из комнаты.

Бейли напомнила себе, что надо успокоиться, моргая, осмотрела кухню, будто увидела ее впервые, затем качнула головой, чтобы отогнать наваждение. Тягучие звуки гитары и голос Би-Би Кинга поплыли по комнате, будоражащие душу, зовущие.

Стил определенно играл на больших ставках, которые заставляли его сосредоточиться, она это понимала, но у нее были серьезные опасения, сможет ли сосредоточиться она сама.

– Между прочим, я беру твою туфлю, – сказал Стал, возвращаясь и протягивая руку. – На твоих картах только семнадцать. – Он перевернул их и сел за стол.

Бейли отдала ему туфлю и пожалела, что на ней нет хотя бы рваных носков.

Глава 9

По мере того как игра набирала темп, Стил говорил все меньше и меньше, рукой показывая, нужна ли ему дополнительно карта. Бейли тоже притихла, и только мелодия блюза в исполнении Би-Би Кинга и хлопки карт по столу были единственными звуками в комнате, освещенной мягким светом лампы над столом.

Стил играл очень внимательно, принимал быстрые и правильные решения. Он не смотрел на Бейли, пока одна из его рук не делала очередной ход. Тогда он устремлял на нее взгляд, полный решимости и… желания, и Бейли казалось, что воздух накаляется, и становилось трудно дышать.

Время, которое обычно бывает на стороне крупье, шло вперед, и они расставались то с одним, то с другим предметом одежды. За рубашкой Стила на стул возле Бейли последовали его кроссовки и носки. Она рассталась со второй туфлей, затем с лентой, которая стягивала ее волосы в хвост. Когда она сняла ленту, Стил поцеловал ее. Бейли смотрела на его губы, мягкие и влажные в обрамлении рыжеватой бородки, и чувствовала, как дрожит, как щекочет ее кожу эта шелковистая бородка.

Он встал, чтобы снять ремень; медленно расстегивал его. Ее чувства были напряжены, она могла слышать трение кожи ремня о ткань джинсов, его движения дразнили ее, ей хотелось схватить его за руки, обнажить его тело.

Но вместо этого она сжала карты в руках и продолжила игру. Стил заметил, что она не тасовала колоду, не давала ему снимать, но он ничего не сказал. Следующий кон он играл за Бейли и проиграл, набрав больше двадцати одного очка. Как она ни старалась, она не могла придраться к его игре. Стратегия, которой она его обучила, была основана на вероятности, а не на уверенности.

Ей нужно было расстаться либо со слаксами, либо с блузой. Стил откинулся на спинку стула и, скрестив руки на груди, с улыбкой ждал. Не вставая, она высвободилась из слаксов и протянула их Стилу.

Он не произнес ни слова, только глаза его чуть потемнели и улыбка появилась на лице, когда он взял ее слаксы. Игра продолжалась. Теперь на Стиле оставались только джинсы и плавки, а на Бейли – ее свободная блуза, лифчик и трусы.

В следующем круге они оба проиграли. Стил поднялся, Бейли пристально смотрела на его лицо, следя боковым зрением за его руками, спускающимися к поясу, и слыша звук расстегиваемой молнии.

Ее взгляд скользнул по великолепному торсу Стила и ниже – по легкой ткани на его бедрах. Его бледно-голубые плавки красиво смотрелись на бронзовой от загара коже, туго обтягивая все выпуклости его мощного тела. Сняв джинсы, он пригласил ее продолжить игру. Бейли хотела перетасовать карты, но они выпали из ее дрожащих рук.

– Твоя очередь, – сказал Стил, продолжая стоять.

Бейли стала неловко расстегивать сначала пуговицы на манжетах длинных рукавов блузы. Когда она подняла руки, чтобы расстегнуть саму блузу, он сел, следя за тем, как она медленно расстегивает каждую пуговицу.

Музыка смолкла, когда она, опустив голову, снимала блузу. Она слышала, как, шумно вздохнув, он затаил дыхание при виде ее грудей, едва прикрытых лифчиком из легких лилового цвета кружев.

– Сдавай, – проговорил Стал, и голос его прозвучал как-то резко и хрипло в тишине комнаты. Бейли встретила его взгляд и покачала головой.

– Игра закончена, – прошептала она, встала и подошла к нему. – Ты завоевал право «дотронуться» до меня, вполне завоевал.

Он откинулся на спинку стула, взглядом блуждая по ее груди, затем спускаясь к плоскому животу, изгибу бедер и ниже – по лиловому кружеву трусиков.

И за его обжигающим взглядом по ее телу тянулся жаркий след. Бейли расстегнула лифчик и обнажила грудь. Он прижался к ней лицом, чувствуя обволакивающее тепло, целуя один ставший твердым сосок, потом другой. В то же время его руки скользнули к единственной оставшейся на ее теле полоске ткани на бедрах. Она почувствовала, как эта последняя «одежда» сползла по ногам вниз. Бейли обнимала его, ее руки касались его волос, плеч, спины – каждой части его тела… Как же долго они ждали этих прикосновений!

Внезапно Стал встал, посадил ее на стол и схватил свои джинсы, висевшие на спинке стула. Засунув руку в карман, он вытащил оттуда пакетик, завернутый в фольгу.

Бейли взяла у него пакет, пока он стягивал свои плавки, помогла надеть презерватив. И тут же горячий поцелуй обжег ей губы; Стал приподнялся и одним толчком вошел в нее. Обнимая ногами его бедра, Бейли покачивалась, напрягая свое тело, прижимаясь все сильнее к Стилу, сливаясь с ним в одно целое.

Они тяжело дышали, их кожа блестела от пота, все чувства обострены до предела. Внезапно Стал качнулся и уложил ее на стол; карты попадали на пол. Он снова вошел в нее, и они вместе понеслись свободно, не сдерживая себя, в мир волшебных ощущений.

Успокоившись, Стал приподнялся и взглянул на ее покрасневшее лицо.

– Бейли, я…

Стук в дверь в передней прервал его.

– Бейли! Открой дверь! – Голос Бонни звучал приглушенно, но не узнать его Бейли не могла.

Стал выругался. Бейли скатилась на пол и схватила свою одежду.

– Одевайся, – прошептала она, затем побежала в спальню, крича на ходу, чтобы Бонни подождала минуту. Она бросила в шкаф блузу и слаксы, стянула с вешалки бледно-лиловый купальный халат, затем влезла в сандалии.

– Бейли! Я знаю, ты здесь! – кричала Бонни и стучала в дверь все сильнее. – Впусти меня сию же минуту!

Бейли выбежала и столкнулась со Стадом.

– Успокойся, – сказал он, когда Бейли отскочила от него. – Иди к ней, а то она разбудит Кевина, не говоря уже о соседях во всей округе.

Бейли поспешила в прихожую, на ходу приглаживая волосы.

Кевин открыл дверь детской.

– Иди спать, – бросила ему Бейли, – иди, все в порядке.

– Папа! – на всякий случай позвал Кевин.

– Иду, – отозвался Стал.

Бейли бросилась к входной двери.

Она чуть не рассмеялась, увидев Бонни в таком же, как и на ней, бледно-лиловом купальном халате, но расстроенное лицо сестры насторожило ее.

– Ну, наконец-то! – Бонни устремилась в гостиную. – Долго же ты собиралась! – Вы должны что-то предпринять… От этого Форреста Гамильтона можно с ума сойти! Я хочу, чтобы он убрался из моего дома…

Бейли только хотела закрыть дверь, как Форрест резко распахнул ее.

– Эриксон! – закричал он, затем замолчал при виде сестер-близнецов. – Черт возьми, где он?

Одетый в спортивные шорты, к ним присоединился Стил.

– Давайте потише, – призвал он всех. – Кевин пытается заснуть.

– Скажи своему другу, чтобы он не лез в мою жизнь, – обратилась к нему Бонни, – и тогда я буду рада уйти.

– Это все ты и твои гениальные идеи, Эрик-сон, – проворчал Форрест, сжимая кулаки. – Ты у меня получишь!

– Не обвиняй меня в своих неудачах, – возразил Стил у нас все шло хорошо, пока вы не начали барабанить в дверь. Вы оба достаточно взрослые, чтобы уйти отсюда и самим разобраться со своими проблемами. – Он пересек комнату и открыл входную дверь.

– Начните сначала, – проговорила Бейли, усаживая сестру на диван. Во время ежедневного ланча на работе Бонни все эти две недели рассказывала сестре о том, как ей все больше нравится Форрест, но Бейли не советовала торопить события.

Бонни хотелось выговориться.

– Мало того, что он отшивает всех мужчин, которые мне звонят, так он еще имел наглость сам себя пригласить, когда мы ужинали с Джимом Дэвиком! Встретил Джима в дверях и поинтересовался, нельзя ли ему присоединиться к нам!

Бейли показалось, что покашливание Стала сильно смахивает на сдерживаемый смех, но тут заговорил Форрест.

– Видите ли, отчаявшийся человек идет на крайние меры, – мрачно заметил он, усаживаясь на стул напротив дивана.

Бонни пропустила это замечание мимо ушей.

– И это после того, как утром он заявил Джиму по телефону, что он мой любовник и живет у меня. К счастью, у Джима хватило ума позвонить мне на работу и спросить, что, собственно, происходит.

– И что же ответил Джим? – спросил Стил. Он закрыл дверь, но остался стоять возле нее, не скрывая желания выпроводить поскорее незваных гостей.

– Конечно, Джим ему отказал. И тогда, только мы заказали ужин, подходит официантка и спрашивает, не я ли Бонни Хэйворд, и зовет меня к телефону. Этот умник, – она кивнула в сторону Форреста, – звонит и начинает мне нашептывать о том о сем. Я, естественно, вешаю трубку и говорю Джиму, что звонила мама, потому что Дженни хотела, чтобы я ей пожелала доброй ночи. Затем, когда официантка принесла нам ужин, она передала мне десять красных роз и объявила, что они от какого-то актера, который хочет, чтобы я поскорее вернулась домой!

На этот раз Стил уже не стал сдерживаться и расхохотался. Бонни с негодованием посмотрела на него, в то время как Бейли не рискнула бросить взгляд в его сторону, боясь, как бы самой не расхохотаться. Она знала, что Джим – хороший парень, Бонни уже два месяца встречается с ним, но их отношения топчутся на одном месте.

– Потом к нашему столику подплывает скрипач, – продолжала Бонни, – и начинает наигрывать эти слезливые любовные песенки, останавливаясь, только чтобы сказать, что их для меня заказал неважно кто. Наконец Джим не выдерживает и предлагает отвезти меня домой. Я прошу его пойти куда-нибудь в другое место, но он справедливо спрашивает, не станет ли этот шут гороховый обзванивать весь город и не отыщет ли он нас в любом месте, куда бы мы ни пошли.

– Надеюсь, ты не пользуешься своей кредитной карточкой? – озабоченно спросил Стал. Форрест отрицательно покачал головой.

– Я списал со счета, который нашел у Бонни.

– Что? Ты мне мешал, испортил свидание и из моего же кармана за все это платил?! – Бонни вскочила на ноги и мгновенно оказалась перед Форрестом.

– Я верну тебе деньги. – Форрест расставил руки, чтобы обнять ее. Бонни ловко увернулась. – А теперь расскажи им, что произошло, когда ты вернулась домой, – насмешливо подсказал он ей. – Расскажи, как ты бросилась в мои объятия и…

– Это ты схватил меня!

– ..и поцеловала меня, – продолжал Форрест, поднимаясь со стула. Бонни отступила еще на шаг. – Поцеловала так, будто этот день был единственным в нашей жизни и у нас не предполагалось «завтра»; будто ты тонула и только я мог тебя спасти; целовала, пока не зазвонил этот проклятый телефон и этот твой парень тебе не напомнил, что ты должна на меня злиться!

– То, что ты сделал, – это бестактно! Ты никакого права не имел портить мне свидание!

– Я имел все права. – Форрест уже почти обнял ее, но Бонни снова подскочила к дивану и, схватившись за Бейли, спрягалась за нее. – Я люблю тебя!

Бейли с удивлением смотрела на Форреста, чувствуя всю нелепость своего положения. Она хотела было отступить, но Бонни по-прежнему пряталась за ней.

Тишину нарушил Кевин.

– Что вы все тут кричите? – спросил он, стоя в дверях; он тер кулачками глаза и жмурился от яркого света.

Форрест присел перед ним на корточки.

– Иногда мужчины и женщины не могут прийти к согласию и дерутся, – объяснил он, – между тем все, что им действительно нужно, – это поцеловать друг друга и помириться.

– Ладно! – Кевин снова отправился в детскую. Форрест посмотрел на Стала, который кивнул, и они одновременно повернулись к женщинам.

– Ты говоришь исключительно с точки зрения мужчины, – сказала Бонни, снова прячась за сестру.

– А ты будь внимателен, смотри, кого из близнецов ты обнимаешь, – предупредила Бейли, поворачиваясь вместе с Бонни, когда к ним приблизился Стал.

Мужчины в нерешительности остановились. Бейли взяла Бонни за руку и направилась с ней к двери.

– У тебя ключи от машины? – спросила она.

– Оставили в зажигании!

С заднего двора раздался лай Дарби и Макса, которые были очень разочарованы, когда сестры прошли мимо них и, сев в машину, отъехали.

– Они даже не проводили нас, – заметила Бонни, глядя в зеркало заднего обзора.

– Уж не разочарование ли я слышу в твоем голосе?

– Скорее удивление, – возразила Бонни. – После того, что я пережила этой ночью, я бы не удивилась, если бы Форрест ударил меня дубиной по голове и за волосы потащил в свою пещеру. Бейли не смогла удержаться от смеха.

– Все это только для того, чтобы разжечь в тебе желание, не так ли? – спросила она и заметила, что ее сестра готова вот-вот расхохотаться.

– Бейли, я за рулем, не смеши меня! Но Бейли уже не могла остановиться.

– Дуралей? Шут гороховый? – смеялась она, тогда Бонни свернула к краю дороги и от души расхохоталась.

– Розы были такие красивые, но мне пришлось их отдать официантке, чтобы Джим не обиделся! – сквозь смех рассказывала Бонни. – И скрипач играл мои любимые песни!

– Звучит так романтично. Почему же ты так разозлилась на него?

– Потому что… потому что я люблю его! – И она снова засмеялась.

Бейли удивленно смотрела на нее.

– Бонни, глядя на тебя, становится ясно, почему мужчины жалуются, как им трудно постичь женскую душу. Даже я не вполне понимаю тебя!

– Это смех сквозь слезы, и я уже довольно наплакалась. – Бонни всхлипнула, снова засмеялась и выехала на дорогу.

Они молчали весь остаток пути, пока не остановились у дома Бонни и не зашли на кухню.

– Для серьезного разговора нам лучше сначала подкрепиться, – проговорила Бонни. – Достань яйца и масло из холодильника. Я возьму муку, сахар и чипсы.

Бейли улыбнулась, вспомнив, как шоколадные пирожные помогали им справиться с неприятностями в школьные годы. Они тут же взялись за дело, дружно просеяли муку, приготовили крем, взбили яйца, выложили тесто на противень. Бонни поставила противень в духовку, Бейли установила таймер, и они сели за круглый стол в центре комнаты.

– Я бы хотела выйти замуж за Форреста, хотела, чтобы наша встреча не была просто приключением, – произнесла Бонни без всякого вступления.

– Вы со Стилом прямо как сговорились, – пробормотала Бейли.

– Он что, хочет жениться на тебе? – Бонни выпрямилась на своем стуле. Бейли пожала плечами.

– Он все время говорит о будущем, но как я могу верить во что-то, что будет когда-нибудь?

– Жизнь – это игра, как в картах, – возразила Бонни. – То, что случилось, не может остановить жизнь.

– Ну а ты? Если ты любишь Форреста, почему сидишь здесь со мной? Зачем ты ходишь в ресторан с Джимом?

– Потому что Форрест не только живет в Манхэттене, у него там собственное дело. И я должна думать о Дженни. Я не хочу, чтобы она жила там, где я буду бояться гангстеров, наркоманов и выстрелов из проезжающих мимо машин.

– Может быть, Форрест переедет сюда? Как же ты мне советуешь начать новую жизнь, если сама бежишь от человека, которого любишь?

– Я должна думать о Дженни, – тихо повторила Бонни, – ты же можешь получить все, ничего не теряя.

– Что ты имеешь в виду? – Бейли резко отодвинула стул от стола и встала.

– Ты можешь ехать со Стилом в Коннектикут, Бейлз. Конечно, я буду по тебе скучать, и мама с папой тоже, но никто из нас не стал бы мешать твоему счастью… у тебя будет новая любовь, новая семья.

– О, конечно! – Бейли в отчаянии махнула рукой. – У меня будет другой ребенок… Совсем как в случае, когда у тебя умирает собака и тебе советуют сходить в общество защиты животных и взять другого щенка.

– Ты прекрасно понимаешь, что я не это имела в виду.

Бейли видела искреннее сочувствие на лице сестры. Она все понимала. Ее нервы были на пределе, и образы прошлого мелькали как в калейдоскопе. Бонни, бесспорно, ни в чем не виновата.

– Прости меня. – Она попыталась улыбнуться. – Пирог, должно быть, уже готов. Забудем о мужчинах, и давай полакомимся.

– Тебе молоко или кофе? – спросила Бонни.

Бейли приехала домой на следующее утро и обнаружила, что ее шкафчик с ликером пуст, а Стал и Форрест чувствуют себя весьма неважно из-за того, что накануне явно приняли лишнего. Кевин и собаки радостно приветствовали ее. Мужчины за столом пили крепкий кофе, сжав руками головы.

– Лучше бы мужчины искали утешение в сладостях, чем в алкоголе, – добродушно заметила им Бейли. Они с Бонни так и не решили, как им вести себя со Стилом и Форрестом, но были уверены, что чувствуют себя много лучше, чем эти двое парней, затуманенным взором глядевшие на нее.

– Что ты хочешь на завтрак? – спросила она Кевина.

– Французские гренки!

– С беконом, – решила Бейли, ставя сковороду на плиту. – Только подумала о них, уже чувствую их запах.

Форрест что-то проворчал и схватился за живот. Стал направился к двери.

– Не уходи слишком далеко, – предупредила его Бейли, – я хочу покрасить тебе сегодня волосы.

– Бонни разрешит мне вернуться к ней домой? – спросил Форрест.

– Нет. До тех пор, пока мы со Стилом не зарегистрируемся в «Санберсте».

– Как ты думаешь, у меня есть шанс?

– Никакого, если ты будешь в Нью-Йорке, а она здесь.

Сделав самый медленный огонь, Бейли повернулась, чтобы увидеть, как Форрест отреагирует на ее слова. Он нахмурился и пытался сосредоточенно думать, затем поднялся и поплелся вслед за Стилом.

– Что это за болезнь такая, из-за женщин? – поинтересовался Кевин, взяв игрушечную машинку с пола и усаживаясь на освободившееся место за столом. – Так сказал папа о себе и дяде Форресте, – объяснил он, когда Бейли с удивлением взглянула на него.

– Я думаю, тебе лучше спросить у него самого, договорились? – улыбнулась Бейли.

Кевин вскочил со стула и помчался к двери.

– Но не сейчас, – добавила Бейли. – Дай ему поправиться.

– У меня не будет таких проблем, – рассудительно заметил Кевин и снова уселся за стол. – Не хочу болеть.

Бейли усмехнулась и заверила его, что болезнь из-за женщин вовсе не заразная. После завтрака Бейли сжалилась над Стилом и Форрестом и позвала их.

– Алкоголь обезвоживает организм, – сообщила она им, – и жара тоже, даже в тени. Я приготовила вам сок с гренками. Поешьте, а затем выспитесь. У меня есть аспирин, если вы его уже не приняли.

– Ты ангел милосердия, – заявил Стал, взяв свой стакан сока. – Означает ли это, что ты мне составишь компанию, когда я пойду вздремнуть?

– Не искушай свою судьбу. – Бейли улыбнулась, увидев разочарованное лицо Стила. – Я уведу Кевина, чтобы вы отдохнули как следует.

– Ты можешь позвонить Бонни и сказать ей, что я умираю? – спросил Форрест, протянув руки к тарелке с гренками. – И что мои последние мысли – о ней?

– Конечно. – Бейли повернулась к Кевину. – Ты хочешь познакомиться с моими папой и мамой? Мой папа лучше всех играет на казу[9]9
  Игрушечный духовой музыкальный инструмент.


[Закрыть]. Он и тебя научит.

– А можно Дарби поедет с нами?

– Ей лучше остаться во дворе с Максом.

– Только не позволяй ему брать сюда казу, – взмолился Стил.

Родители Бейли с готовностью согласились взять с собой Кевина, когда они с Дженни поедут в Диснейленд, хотя и были разочарованы тем, что Бейли не познакомила их со Стилом.

– Мы не хотим торопить события, – объяснила Бейли матери, когда они остались одни. – Если я приведу мужчину в этот дом, папа непременно подвергнет его допросу, и тогда я уже никогда больше не увижу Стила.

Она не хотела лгать родителям, но решила, что лучше уж выкладывать не всю правду, чем заставлять их волноваться, опасаться за ее жизнь. Бейли успокаивала себя, решив, что расскажет им правду, когда все будет позади.

К огорчению Стила, Кевин вернулся домой с казу. Мужчины чувствовали себя значительно лучше, но все же Стил потребовал, чтобы его сын отправлялся во двор вместе со своим духовым инструментом. Когда Бейли приготовила краску, он выгнал из комнаты и Форреста.

Они остались вдвоем, Стил притянул Бейли к себе и поцеловал. Это был долгий и страстный поцелуй. Наконец Стил поднял голову.

– Я… – начал было он, но Бейли прижала руку к его рту.

– Не надо, – попросила она, боясь того, что он может сказать. – Не говори ничего, пожалуйста…

– Почему?

Бейли опустила голову ему на грудь и слушала, как бьется его сердце. Потому что, молча ответила она, я живу одним днем. Он хотел так много, но это было все, что она могла теперь ему дать.

– Потому что я не хочу ссориться, – сказала она, поднимая лицо. – Папа с мамой собираются завтра утром поехать с детьми в Диснейленд. Я забронировала для нас места в «Санберсте» на вечер завтра. Мы поговорим, когда все кончится.

– Обещаешь? – спросил Стил, стараясь поймать ее взгляд.

Она кивнула. Затем заговорила о другом:

– Форрест может выехать в Феникс рано утром. Мы возьмем напрокат машину, заберем наши контактные линзы и вернемся в Лафлин. Вечером я опять поеду к Бонни, она сделает мне прическу. Все понятно?

– Ты вернешься домой и мы проведем ночь вместе?

Бейли покачала головой.

– Завтра нам предстоит трудный день. Нам нужно как следует отдохнуть, – объяснила она.

Он нахмурился, затем лицо его просветлело.

– Только в «Санберсте» у нас будет одна комната, ладно?

– Конечно, но тебе там необходимо думать только об игре.

– Все так, но ты же видела, насколько лучше я играю, когда у меня есть настоящий стимул!

– Посмотрим, – успокоила его Бейли. Она хотела потрепать его по щеке, но вместо этого погладила по мягкой бородке. – Ну, иди помой голову, чтобы я могла покрасить тебе волосы.

– Я приму холодный душ. – Стал снова поцеловал ее. – Это до следующей ночи.