Текст книги "Я ненавижу селфи"

Между Голливудом и клиникой по прерыванию беременности

Между Голливудом и клиникой по прерыванию беременности

«Я пошел последним, поднялся на сцену и зачитал карточку, как победитель».

О художнике: Наталия Армента учится в одиннадцатом классе в Калифорнийском военном институте. Она рисует с начальной школы и еще больше узнала об искусстве в художественном классе мисс Хоксмайер. Наталия подумывает о карьере дизайнера одежды или даже художника манги. Большую часть жизни она живет в Перрисе, штат Калифорния. Читайте ее в Твиттере @armenta_natalia.

Все мечтают, что однажды, когда они будут прогуливаться по торговому центру, к ним подойдет незнакомец в деловом костюме и скажет: «Эй, ты должен сниматься в кино! Я крутой голливудский агент. Позвони мне, когда прикончишь этот отвратительный крендель-дог с пепперони и кучей сыра». Но такое случается только в кино, правда? А вот и нет. Это история о том, как меня нашли в торговом центре, пока я набивал свои прыщавые восемнадцатилетние щеки «замороженным йогуртом». Я пишу «замороженный йогурт» в кавычках, потому что давайте будем объективны. Это мороженое. Это сладкий, покрытый топпингом диабет в картонном ведерке. Когда я вижу, как люди с ожирением идут с собрания «Весонаблюдателей» в магазин с замороженным йогуртом, я вижу, как эти бедняги падают за борт тонущего Титаника. Если бы они только знали, что ледяная вода убьет их.

Одним летним днем 2007 года я прогуливался в местном торговом центре на Лонг-Бич. Я окончил школу год назад и пытался понять, что делать дальше. Я сбросил до хрена лишнего веса и сделал фирменную эмо-стрижку, поэтому намеревался стать звездой канала «Дисней». Даже придумал свою фирменную фразу: «Эй! Это ТВОЯ мама!» Поверьте, в подходящем комедийном шоу с подходящей сюжетной линией она могла бы сработать. Так вот, я пытался найти новую одежду, подходящую моему свежему имиджу мальчика-подростка, поэтому пошел в «Урбан Аутфиттерс» и стал перебирать футболки с ироничными принтами. После того как я нашел десять футболок с упоминаниями Чака Норриса, я решил, что, возможно, этот магазин не для меня. Когда я уходил, женщина с грустным лицом в водолазке и брюках с высокой талией подошла ко мне и схватила за руку.

Грустная Женщина: Ух ты. Где-то я тебя уже видела!

Я: Многие немолодые женщины говорят, что у меня глаза, как у их бывших мужей. Ну… В общем, так говорит только моя мама.

Грустная Женщина: О! Да ты еще и шутить умеешь!

Я: Я не шутил, но спасибо!

Грустная Женщина: Ты напоминаешь мне того парня с телевидения!

Я: Парня из рекламы «Чувак, у тебя будет „Делл”»? Ага, мне это часто говорят. Но уже не так часто после того, как он покончил жизнь самоубийством.

Грустная Женщина: Нет! Я ПРО ТЕБЯ говорю!

Я: Чет я запутался. Это шоу со скрытой камерой? Вы, ребята, видели, как я ковырялся в заднице и нюхал пальцы, когда разглядывал забавные наклейки на бамперы? Если что, это просто странная привычка. Наверное, с детства. Связано с моим одиночеством и тем, что я навлекаю на себя неприятности, чувствуя себя хуже, чем есть.

Грустная Женщина: Нет, я пытаюсь сказать, что ты должен СНИМАТЬСЯ на телевидении! Ты актер?

Я: Ага! Я играл в мюзикле в старшей школе!

Грустная Женщина: Отлично! Какую роль?

Я: Толстый парень без песни.

Грустная Женщина: Ух ты! Это… своеобразно.

Я: Ага, я по-настоящему вжился в роль.

Грустная Женщина: Я из успешной академии актерского мастерства, в которую приходят молодые актеры. Мы прослушиваем их, и, если они нам нравятся, мы сводим их с крутыми Голливудскими Агентами!

Я: Ого, вы прямо как живой спам!

Грустная Женщина: Я серьезно! Все официально! У меня есть визитка и все остальное.

Женщина достала визитку компании «Джуан Касабланкас». Она была ламинированной и все дела. Около имени этой женщины даже стоял милый клипарт. Визитка точно была не домашнего производства. Ее сделала, ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ, компания «Кинкоз». Я сразу стал доверять своей новой знакомой.

Грустная Женщина: Приходи завтра на прослушивание. Я передам всем, что ты придешь. И захвати с собой этот звездный потенциал!

Когда она ушла, у меня появилось предчувствие «О черт, она изнасилует меня и убьет», а еще предчувствие, что «Эй! Это ТВОЯ мама!» наконец может воплотиться в жизнь. Поэтому я рискнул, зашел в ближайший молодежный магазин и купил самую подходящую для канала «Дисней» одежду, которую смог найти!

На следующий день я подтянулся к невзрачному зданию где-то в Оранж Каунти. Это в двух часах от Голливуда, и в здании находился офис недипломированных юристов по бракоразводному процессу и центр планирования семьи. Мне сразу стоило догадаться, что эта затея не станет моим билетом к славе. Я вышел из машины и посмотрелся в окно.

Сальные эмо-волосы, падающие на лоб: есть.

Не подчеркивающая достоинства жилетка с отделкой: есть.

Джинсы такие обтягивающие, что видно контуры моего вялого посредственного пениса: есть.

Бесконечное количество грусти и отчаяния в глазах: есть, в двойном размере.

Когда я зашел в пахнущий абортом лифт, я огляделся и увидел своих товарищей, желающих стать звездами – отчаянных, напуганных, в основном, детишек с родителями. Одна девочка сказала своему папе, что ее сейчас вырвет, а он велел ей проглотить рвоту. Когда я смотрел, как двенадцатилетняя девочка срыгивает, а потом глотает свою рвоту, я стал сомневаться, стоит ли мне там оставаться. Лифт наконец открылся, и передо мной оказался холл, увешанный постерами фильмов и фотографиями знаменитостей. На плоском экране крутили выступления Бейонсе из ее мирового тура, и повсюду стояли тарелки с конфетами. Не какие-нибудь дерьмовые твердые ириски. Там были «Рисис» и мини-«Твиксы». Я даже не знал, что мини-«Твиксы» СУЩЕСТВУЮТ. Все мои дурные предчувствия испарились, и я был готов к такой голливудской жизни.

Нас проводили в зону отдыха, которая выглядела как мини-кинозал. В ней была сцена и большой экран с нарезками из «Такой Рэйвен» и «Лиззи Магуайер». Я стал общаться с другими, и снова почувствовал, что тут что-то не чисто.

Я: Ну и как вас, ребята, сюда пригласили?

Девочка с рвотой: Одна женщина сказала мне, что мне надо сниматься на телевидении. И еще она сказала, что я красивее Ханны Монтаны.

Замечу, у этой девочки косил глаз, и было какое-то кожное заболевание, из-за которого она немного походила на рептилию.

Я: Правда? Ничего себе. Это… мило.

Девочка с рвотой: Ага. Я не хочу быть актрисой, но папа сказал, я должна, потому что у него много счетов от адвоката.

Папа девочки с рвотой: Автомобильная авария. Убил парня. Он виноват. Сам знаешь, как это бывает.

Я: Конечно, знаю.

Разумеется, эта комната не была полна талантливых незамеченных звезд. Это комната была полна грустных, отчаянных людей на грани самоубийства. Я видел мамашу, которая ела собственные волосы. Она вырывала прядь волос со своей головы, сматывала ее вокруг пальцев до клубка, а потом съедала его. Громкий резонирующий звук раздался из колонок и до усрачки всех напугал. Это была знакомая мне женщина с грустным лицом в водолазке. Она держалась за микрофон, изо всех сил подражая Райану Сикресту[7]7
  Постоянный ведущий шоу American Idol.


[Закрыть].

Грустная Женщина: Дамы и господа, кто готов найти новую суперзвезду?

Все одобрительно зашумели. Кроме Девочки с рвотой. У нее была рвота во рту.

Грустная Женщина: Отлично! Тогда начнем! Вот как все будет проходить. Каждый поднимется на сцену и прочитает короткую рекламу с карточки! После того как жюри прослушает всех, мы решим, кто готов для второй части конкурса!

И началось. По одному мы поднимались на сцену и разыгрывали худшую рекламу в истории, а потом возвращались на место и ждали, когда наша судьба будет решена. Я пошел последним, поднялся на сцену и зачитал карточку, как победитель.

Я: Не знаю, как насчет вас, но я люблю еду. Это то, что я люблю больше всего! Но у кого есть время ее готовить? Не у меня! Вот почему я купил «Мастер Еды». Он мастерски делает еду! Купите один прямо сейчас!

Я даже откусил от невидимого сэндвича и слегка застонал от удовольствия.

Папа девочки с рвотой: Черт, а он хорош.

После того как я спустился со сцены, женщина в водолазке подошла к микрофону и стала называть имена участников. Она назвала около десяти из тридцати присутствующих. Мое имя было в числе десяти счастливчиков. Остальные двадцать в слезах покинули зал, а я стал ждать второй части этого испытания.

Грустная Женщина: Шейн, давай начнем с тебя. Пойдем со мной в офис. Я хочу, чтобы ты кое с кем познакомился.

Я поправил волосы, проверил дыхание, поковырялся в заднице, понюхал пальцы и был готов. Когда я зашел в один из множества офисов в конце коридора, я встретил небольшого мужчину по имени Аллан. Он был вычурно и ярко одет. В левой руке он даже держал кружку с надписью: «Здесь был ДЕРЗКИЙ». Я сразу ему доверился.

Аллан: Так ты, значит, тот самый Шон, о котором мне так много рассказывали.

Я: Вообще-то меня зовут Шейн.

Аллан: Я знаю. Я проверял, поправишь ли ты меня. И ты поправил. Ты провалился.

Я: О. Извините.

Аллан: Не извиняйся. Будь приветливым ковриком. Дай людям потоптаться на тебе. Почувствуй боль Голливуда и, когда будешь сыт по горло, начни топтаться на них! Заставь их истекать кровью и сожалеть ОБО ВСЕМ, ЧТО ОНИ С ТОБОЙ СДЕЛАЛИ.

Я: Вы сейчас с кем говорите?

Аллан: Прости, иногда энтузиазм просто переполняет меня. А еще я выпил примерно восемь чашек кофе и три таблетки мышечных релаксантов, так что я на взводе. Давай вернемся к ТЕБЕ.

Я: Ну, я хочу быть актером.

Аллан: Проваливай из моего офиса.

Я: Что?

Аллан: Проваливай отсюда на хрен! СЕЙЧАС ЖЕ! Как ты смеешь приходить КО МНЕ на работу и говорить мне, что ты чего-то ХОЧЕШЬ!

Я: Это мышечные релаксанты говорят или?..

Аллан: Не говори мне, что ты ХОЧЕШЬ быть актером. Скажи, что ты УЖЕ актер. Не ЖЕЛАЙ. БУДЬ!

Я: О-о-о. Ух ты, вы реально должны напечатать это на кружке.

Аллан: Я уже это сделал. Продаю их на «Итси». Подписанные.

Я: Так вы думаете, у меня получится?

Аллан: Малыш, если я буду на твоей стороне, я смогу сделать тебя следующим Митчелом Муссо.

Примечание: Митчел Муссо был в моде в 2007 году. Знаю, большинство из вас понятия не имеют, кто это, но поверьте, он и правда был популярен.

Аллан: Все, что ты должен сделать, – записаться на курс, и, когда мы решим, что ты готов, мы устроим тебе встречу с крутым голливудским агентом.

Я: Отлично! Запишите меня!

Аллан: Вот это настрой! Это стоит три тысячи долларов, и, пожалуйста, выпиши чек на предъявителя.

Я: ЧТО?!

Аллан: Эй, за популярность нужно платить. Поверь, парень, в будущем тебя ждет СЛАВА. Если бы ты был кружкой, ты был бы весь исписан словом СЛАВА.

Я знаю, о чем вы думаете: «Это мошенничество». Зачем платить три тысячи долларов, чтобы брать уроки у чувака, торгующего кружками на «Итси»? Затем, что отчаяние заставляет людей делать сумасшедшие вещи.

Я отправился домой и рассказал маме обо всем, что случилось. И хотя в глубине души она наверняка знала, что это развод, она ужасно хотела, чтобы моя мечта сбылась, а остальное не имело для нее значения. Мы тогда были очень бедными, поэтому маме пришлось исчерпать кредит по каждой карте, какую она смогла найти. Кажется, мы даже попросили бабушку вложиться. Все, о чем я мог думать: богатство, слава и как вытащить мою семью из дыры, в которой мы жили. Родители развелись, когда мне было девять, и они оба объявили себя банкротами. С тех пор вопрос, как свести концы с концами, стал ежедневным. В конце концов, я и та девочка с рвотой не были такими уж разными. Мы просто хотели выбраться. Я хотел сниматься на телевидении и быть звездой, а она хотела, чтобы ее папа не сел в тюрьму за непреднамеренное убийство.

На следующей неделе я пошел на первый урок. Я осмотрелся и увидел многих из тех двадцати, кому сказали уйти после первого прослушивания. Я спросил одного из них, почему они все здесь, и тот ответил: «О, они позвонили мне позже и сказали, что я, на самом деле, был в десятке победителей. Они не хотели говорить мне, чтобы закалить мой характер». В тот самый момент я понял, что весь этот бред собачий – мошенничество. Постеры на стенах, тур Бейонсе на плоском экране, хорошие конфеты. Это все было прикрытием для аферы актеров-жуликов, которые обводили вокруг пальца отчаявшихся родителей, заставляя платить тысячи долларов за полную фигню. И я купился. Да.

Высокая женщина модельной внешности вышла к нам и сказала, что она учитель дня. Ее звали Нив, и она выглядела так, будто сошла с обложки журнала. И я снова позволил втянуть себя в этот развод и верил каждому слову.

Нив: Здравствуйте, класс. Я собираюсь научить вас модельной походке. Кто из вас умеет ходить?

Все засмеялись. Хотя это было бы СУПЕР неловко, если бы кто-нибудь из них был в инвалидной коляске.

Нив: Хорошо. Поднимайтесь, и посмотрим, что вы умеете.

Тогда остальные ученики (всем им было меньше двенадцати лет) и я начали ходить туда-сюда по залу, а Нив оценивала нас, как лошадей. Она выкрикивала фразы типа: «Выпрямите спину! Прекратите улыбаться! Втяните задницы!» Я не уверен, как человек может «втянуть задницу» но, уж поверьте, я старался, как мог. После того как мы прошлись, Нив выстроила нас и начала критиковать нашу внешность. Она подошла ко мне и совершила вербальное нападение. Она сказала, у меня зубы слишком желтые. И руки слишком белые. И самое обидное:

Нив: Эти волосы. Что с этими волосами? Тебе надо полностью остричь их или ты НИКОГДА не попадешь в Голливуд.

С той минуты я знал, что этой женщине нельзя доверять. Даже я со всей своей ненавистью к себе знал, что моя эмо-прическа была модной и отлично продавалась молодой аудитории. Эта чикса была обманщицей. И ей всего-то пришлось посмеяться над моей прической, чтобы я это понял. После урока я пошел в офис к Аллану поговорить с ним с глазу на глаз. Несколько учителей попытались остановить меня, но я был как беременная женщина, пробивавшая себе дорогу через «Диснейленд» в поисках ножки индейки. Люди должны были убраться на хрен с дороги, или я бы убил их. Я дернул дверь его кабинета и вошел.

Я: Мне надо с вами поговорить.

Аллан: Ты, кажется, злишься. Вот, возьми мини-«Твикс».

Я: НЕТ! Даже тонны мини-батончиков и остроумных кружек меня сейчас не успокоят! Вы, ребята, МОШЕННИКИ!

Аллан: ОХ! Ты кто такой? Джуан, которого я знаю, никогда бы не стал кидаться такими обвинениями!

Я: Меня зовут ШЕЙН, и я требую назад деньги моей мамы!

Аллан: Хорошо, я вижу, ты расстроен. Используй это. Прочитай монолог. Видел фильм с Томом Хэнксом, где он узнает, что у него СПИД? Там есть сцена, которую, я думаю, ты бы КЛАССНО мог сыграть. Сейчас, только распечатаю текст!

Я: НЕТ! Никаких монологов! Никаких сравнений с Митчелом Муссо! Я требую мои деньги назад СЕЙЧАС ЖЕ!

Аллан: Синтия, прикрой, пожалуйста, дверь.

Крохотная ручка закрыла дверь, и Аллан жестом предложил мне сесть.

Аллан: Да. Это правда, мы занимаемся бизнесом. Нам нужны люди, которые захотят выложить кучу денег, чтобы получить билет в Голливуд. И да, некоторые из этих детей безнадежны, и их родителям, наверное, стоило посетить организацию по соседству еще несколько лет назад, если понимаешь, о чем я. Но у нас здесь есть и таланты, которым мы действительно собираемся помочь. Ты один из этих немногих счастливчиков. Мы достанем тебе самого лучшего агента, которого только найдем, и обещаю, через год ты получишь награду «Тин Чойс Эвордс», а мы будем радоваться за тебя в зале.

Я: То есть вы мне говорите, что ЗНАЕТЕ, что у некоторых из этих детей нет шансов?

Аллан: Я говорю, что от некоторых из этих детишек пахнет насилием, и это меня заводит.

Он издал короткий смешок. Я – нет. Я встал.

Я: Вы ужасный, ужасный человек, и надеюсь, ваша плохая карма, которую вы заслуживаете, накапливается.

Аллан: Ух ты. Кто это у нас тут такой ДЕРЗКИЙ?

Я: Надеюсь, вы довольны своей жизнью.

Аллан: Стой. Ладно, я верну тебе твои деньги. Даже сведу тебя с одним моим другом-агентом. Договорились?

Я согласился. А еще, выйдя из комнаты, я рассказал всем родителям этих ребят, каким разводом занимается это компания. Увы, никого из них это не волновало. Едва заметный отблеск надежды, который дарили им все эти постеры на стенах, сделал их слепыми к реальности. Год спустя я решил зайти на сайт этой академии посмотреть, работает ли еще Аллан, и то, что я увидел, совсем меня не удивило. Компания ушла под воду – она не смогла покрыть судебные расходы по искам от бывших учеников. Я вздохнул с облегчением. Закон кармы и правда работает: все, что делает человек, возвращается ему самому. И через несколько лет, когда я выиграл награду «Тин Чойс Эвордс» в номинации «Звезда интернета», я вспомнил обо всех, кто помог мне этого добиться. И среди этих людей не было Аллана или кого-то из этой дерьмовой академии актерского мастерства по соседству с клиникой по прерыванию беременности.

«Дэнниз» и смерть

«Дэнниз» и смерть

«И я до сих пор помню, как ее рука сжимала мою».

О художнике: Иви Сангерс восемнадцать лет, она изучает журналистику в Утрехте (это провинция в Нидерландах). Она рисует с детства и больше всего увлекается созданием портретов. Читайте ее в Твиттере @Ivys.

Запах в кафе «Дэнниз» в три часа ночи напоминает мне о двух вещах: (1) об обжигающе горячей диарее, рвущейся из моего набухшего анального отверстия и (2) о смерти моей бабушки. Первое – довольно очевидно. У них есть целое меню с «БЕКОНИРОВАННОЙ» и «ОСЫРЕННОЙ» едой. Звучит в точности как анальный выброс. Второе – потому что в «Дэнниз» я был в ту ночь, когда ждал бабушкину смерть. Знаю, это звучит ужасно, но это правда.

В ту ночь мы с моим братом Джеридом постоянно проверяли телефоны, ожидая сообщения от мамы с текстом «Она умерла» и какой-нибудь ужасный грустный смайлик рядом. Скорее всего, что-то типа «8*{» или даже «#(P&». Я уже получал раньше от нее такой смайлик. Понятия не имею, что он означает, но точно ничего хорошего.

Мне был двадцать один год, и я только что съехал от мамы и снял жилье со старшим братом, поэтому наши телефоны по утрам были переполнены смсками от нее. Обычно она писала о том, что видела сон, в котором нас обоих убили, и она просто хотела узнать, все ли у нас в порядке. Вы угадали, я унаследовал свою невозмутимость и рациональность от матери.

Моя бабушка была здоровой женщиной, учитывая, что она питалась только обезжиренным печеньем и карамелью, поэтому, когда ее положили в больницу, мы были в шоке. Она жаловалась на боль в ногах, поэтому мы подумали, что она порвала мышцу, слишком часто бегая в туалет (мои проблемы с кишечником – наследственные). Но доктор сказал, что ей необходимо остаться на ночь для дополнительных анализов. Она восприняла это как мини-отдых и совсем не волновалась, как и мы. Старики постоянно попадают в больницу! К сожалению, все оказалось серьезнее, чем мы думали. Утром я получил голосовое сообщение от мамы. Она звонила из больницы, и я понял, что это серьезно, так как в начале сообщения она не стала напевать одну из пародийных песен Странного Эла.

«Шейн. Позвони, когда получишь это сообщение. Бабушке нехорошо. Думаю, это конец».

Никогда не забуду это сообщение. Оно ударило по мне, как БЕКОНИРОВАННЫЙ ОСЫРЕННЫЙ четырехъярусный бургер по кишечнику. Я оцепенел. А потом без стука ворвался в комнату брата, даже не дав ему время спрятать утреннюю эрекцию. Он выпрыгнул из постели, я рассказал ему о бабушке, и мы вылетели из квартиры, будто случился пожар.

У нас с братом была особая связь с бабушкой. Бабушка – часть большинства моих счастливых воспоминаний о детстве. Она отвратительно себя вела и все ненавидела. Смотрела дурацкие шоу и кричала на телевизор. Ела по ночам и не закрывала дверь туалета, когда ходила по большому. Она была моей родственной душой. Одно из моих любимых воспоминаний – как мы с братом нарядили ее, как 5 °Cent’а, и заставили читать невероятно расистский и оскорбительный рэп на камеру. Всегда думал, что захочу показать это видео на ее похоронах, но у нее была темнокожая подруга, поэтому в тот день я решил, что это было бы очень неловко.

Но вернемся в то ужасное утро. Мы с братом прыгнули в машину и помчались по автостраде, как в дерьмовом боевике с Николасом Кейджем. Мы человек восемь чуть не задавили, но, если бы задавили, это того бы стоило. Я знал, что если не попрощаюсь с бабушкой, то никогда себе этого не прощу. Мне так много хотелось ей сказать. Так много селфи хотелось сделать. (Она любила хорошее селфи. #БЕЗФИЛЬТРА, конечно.)

Мы добрались до больницы и вбежали к ней в палату так быстро, как никогда в жизни не бегали. Мы бежали так, будто за нашими набитыми кокаином задницами гналась собака-ищейка. Я был совершенно не готов к тому, что увидел, когда мы открыли дверь. Бабушка не смотрела дурацкие ТВ-шоу и не кричала на экран. Она не разговаривала с медсестрами, как с официантками во «Фрайдиз». Она не сидела в туалете с открытой дверью. Она лежала на жесткой холодной кровати с трубкой во рту и аппаратом, подающим кислород в легкие. Была тенью женщины, которую я знал. Я не знал, кто это. Женщина, которую я видел прошлым вечером, была веселой, шумной, с некоторым количеством предрассудков. Но ее больше не было.

Я разрыдался, и мне пришлось уйти из палаты. Я сделал единственное, что мог – снял видео. Я пошел в туалет, вытащил айфон и начал говорить с ним. Я говорил о том, как боюсь потерять бабушку. Как я зол на Бога. Как ужасно воняют больничные туалеты. Я излил душу, и мне стало немного лучше.

Через час я вернулся в палату – мама и брат стояли у ее кровати. Мы не из тех семей, что любят поболтать, поэтому неловкая тишина не была такой уж неловкой. Никто не знал, что говорить. Ну, а что тут можно было сказать? Вошел доктор и сообщил нам горькую правду.

«У нее дефицит соли, и организм перестал функционировать. Ей осталось несколько дней. Мне очень жаль. Если вы проголодались, в кафетерии есть УЖАСНЫЕ закуски, посыпанные волосами с рук „повара”».

Ладно, может, он не совсем это сказал, но суть вы уловили. Так мы провели несколько дней, не отходя от бабушки. Мы пытались развлечь себя, играя в «Я шпион», но игра становится несколько депрессивной, когда все, что ты можешь «выследить» – трубки с мочой, мешочки с фекалиями и полумертвый человек. Так что в основном мы играли в игры на телефоне. Через несколько ночей мы с братом решили заесть наши чувства, и «Дэнниз» было подходящим местом для этого. В три часа ночи компанию нам составили куча проституток, бродяг и пьяных подростков. Мы заказали почти все, что было в меню, включая что-то под названием «Пряно поМЯСкомиться». После того как я съел этот ужас, я подумал, что точно умру раньше бабушки.

БИП-БИП.

Сообщение. Мы с братом переглянулись. Кто первый посмотрит в телефон? Кто хочет узнать плохую новость и сказать другому? Может, просто заказать еще один «Пряно поМЯСкомиться» и впасть в пищевую кому?

ДЗЫНЬ-ДЗЫНЬ.

Сообщения, а теперь ЗВОНОК? В наши дни никто никому не звонит, если только кто-то в ПРЯМОМ СМЫСЛЕ НЕ УМЕР. Ничего хорошего это не предвещало. Я ответил на звонок, это была мама. «Бабушка проснулась! Она сидит в постели, ест мясной рулет и жалуется, что медсестры выглядят, как кассирши из магазина „Все по 99 центов”. Она вернулась!»

Два чуда случились той ночью. Первое – воскрешение бабушки, а второе – из моей задницы не бежала кровь от всей этой бежевой еды, которую я запихал себе в рот. Мы ринулись в больницу, и она, женщина, которую я не видел три дня, была там, сидела прямо и просила, чтобы кто-нибудь включил «то шоу про семью карликов». Я плакал от счастья, когда щелкал пультом, чтобы найти канал TLC. Той ночью мы классно провели время. Мы смеялись, плакали, я показал бабушке кучу вирусных видео с неудачно падающими людьми. Эта ночь была одной из лучших, какие мы когда-либо проводили вместе. А потом меня настигла жестокая реальность.

«Можно вас на минутку?» – спросил доктор с таким выражением лица, будто он только что случайно прервал жизнь моего первого ребенка в утробе.

Я вышел с ним в приемную (мама и брат были в туалете), и то, что он мне сказал, подменило каждую частицу счастья в моем теле зазубренными кусками битого стекла.

Доктор: Боюсь, ваша бабушка не идет на поправку.

Я: Но она в сознании! Она снова стала самой собой!

Доктор: Шейн, иногда, когда человек умирает, на некоторое время он приходит в сознание, чтобы попрощаться с семьей. Это феномен, который мы не можем объяснить.

Я: Погодите… Так она уже умерла? Это призрак? Демон? ИНОПЛАНЕТЯНИН? Я ни хрена не понимаю, а из-за ОСЫРЕННОГО молочного коктейля, который я выпил, у меня начинаются галлюцинации.

Доктор: Нет, это твоя бабушка. Но она не знает, что умирает. Она не чувствует боли. Ее мозг все это блокирует. Она наслаждается последним вечером с семьей, и когда она уснет, она скончается.

ОТЛИЧНО. Теперь я должен был сказать маме и брату, что бабушка, на самом деле, не чувствует себя лучше, а просто находится в сверхъестественном состоянии, как герой какого-нибудь ужасного христианского фильма с Кирком Кэмероном. Спасибо, доктор! Вы прекрасно умеете испортить настроение. Хорошо, что вы не работаете в детском отделении, КРУШИТЕЛЬ НАДЕЖД.

Когда мама и брат вернулись, я рассказал им о том, что узнал. Они не удивились. Мама уже раньше видела, как умирал человек, а брат смотрел МНОГО документальных фильмов о смерти, поэтому они оба видели, что на самом деле происходит. Мы по очереди заходили к ней в палату и, прощаясь, пытались провести с ней как можно больше времени.

Я поблагодарил ее за все, что она сделала для меня. Благодаря ей я начал играть. Благодаря ей существовала моя капля уверенности в себе. Благодаря ей я улыбался в детстве. Когда я пугался родительских ссор, я обычно бежал наверх, в ее комнату, и она часами обнимала меня. Не было такого синяка, который бы она не поцеловала, или пореза, который она бы не сбрызнула УЖАСНО БОЛЬНЮЧИМ ЛЕКАРСТВОМ. Она была для меня всем и даже больше.

Брат и мама провели еще некоторое время с бабушкой, и около полуночи она уснула. Мы стояли и смотрели на нее. Снова началась игра в ожидание. Через несколько часов ее сердце все еще продолжало биться. Она не хотела уходить. Я спросил доктора, как много времени, по его мнению, осталось, и он ответил, что это зависит от нее. Если она держится за что-то, нужно время. Я знал, что должен был сделать. Я попросил маму и брата оставить меня с бабушкой ненадолго. Я сел рядом, взял ее за руку и прошептал…

Я: Бабушка? Ты слышишь меня?

Она тихо ответила:

Бабушка: Шейни?

Я: Ты знаешь, что умираешь?

Бабушка: Да.

Я: Тебе страшно?

Бабушка: Да.

Я: Это потому, что ты не хочешь попасть в ад?

Тишина. Потом слеза скатилась из ее закрытого глаза. Бабушка не всегда была женщиной, с которой приятно иметь дело, и я уверен, из-за этого она чувствовала себя виноватой.

Я: Ты, может, и была со многими в твоей жизни той еще стервой, но для меня ты была опорой. Ты защищала меня. Ты заставила меня чувствовать себя особенным и никогда не осуждала. Бог тобой гордится, и тебе нечего бояться.

Она слегка улыбнулась. Ее глаза все еще были закрыты. В ней оставалось немного жизни, но достаточно, чтобы слышать меня.

Я: Ты боишься еще чего-нибудь?

Она сжала мою руку так сильно, как могла, но все равно слабее, чем если бы ее сжал малыш.

Я: Ты боишься оставить меня и Джерида?

Бабушка: Я нужна вам.

Я расплакался. Она была права. Она была мне так нужна. Успех на YouTube только начинал приходить ко мне, и я переживал за свое будущее. Брат только начинал строить свою жизнь и нуждался бабушкиных ободряющих словах. Но мы должны были отпустить ее.

Я: Бабушка, я тебя очень люблю. Но я хочу отпустить тебя и хочу, чтобы ты не волновалась за нас. У нас все будет хорошо. И ты сможешь присматривать за нами каждый день и видеть, что мы на правильном пути.

Еще одна слеза скатилась из ее прекрасного, умиротворенно закрытого глаза.

Я: Там, наверху, будет намного лучше. Ты будешь летать и все такое! Это ж с ума сойти! Я всегда хотел летать. Ты можешь приходить ко мне во сне и делать все те крутые ангельские штуки, о которых мы узнали из того ужасного сериала «Прикосновение ангела», которое смотрели вместе.

Она улыбнулась. Боже, тот сериал был отвратительным.

Бабушка: Спасибо, Шейни. Я люблю тебя.

Я: Я очень тебя люблю.

Я поцеловал ее ладонь, и она провела пальцами по моим волосам. Через несколько безмятежных минут я вышел в приемную и сказал Джериду, чтобы он зашел и поговорил с ней. Я уверен, их разговор наедине был похож на наш и был таким же особенным. Мы смирились с тем, что происходит, и поэтому отправились домой, чтобы поспать. Мама решила остаться на ночь у бабушки в палате, а утром позвонила и сказала, что она умерла. Бабушка даже открыла глаза и сказала перед смертью: «Я всегда буду с вами, ребята». Жаль, что я не был с ней в последние минуты ее жизни. Но еще я чувствую, что минуты, которые мы провели с ней накануне, были особенными – ничто не смогло бы их переплюнуть. И я до сих пор помню, как ее рука сжимала мою. И каждый раз, когда я иду в «Дэнниз» в три часа ночи (а это случается часто), я знаю, она там, сидит в соседней кабинке в туалете, с ужасом ожидая неотвратимой диареи.

Я люблю тебя, бабушка. Навсегда.