Текст книги "Расколотая свобода"

Глава 9
Делайла

Составить список

Лишь сосредоточившись на его словах, а не на захлестнувшем меня смущении, я могла выйти из этой ситуации с гордостью. Мне хотелось забиться в какую-нибудь нору и никогда больше не показываться Данте на глаза. Но я устояла и поняла, что это единственный способ встретиться с правдой. В противном случае она бы еще долгие месяцы съедала меня изнутри.

– У тебя хватает наглости заявить такое, будто твой член не получил никакого удовольствия.

– Делайла, – начал Данте низким голосом. В его глазах горел огонь. – Мой член всегда рад оказаться в твоей киске.

Услышав его ответ, я ахнула. Кажется, даже отступила назад, потому что не ожидала такого. Раньше Данте был милым мужчиной, который относился ко мне как к младшей сестре Дома, а потом я стала девушкой, которая, как ему казалось, завладела его сердцем. Но на этот раз его едкие слова были пропитаны похотью. Я не припомнила, чтобы раньше он отличался подобной язвительностью.

– Сомневаюсь, что сейчас подходящее время обсуждать это.

– И когда же наступит подходящее?

– Вероятнее всего, никогда. Какой в этом смысл? Дело сделано, мы оба двигаемся дальше, – я пожала плечами.

– Мы оба двигаемся дальше? Вот так просто?

– Что ты хочешь этим сказать? – Неужели он намекал, что я все еще сохну по нему? Если да, то я быстро забыла и его самого, и его выдающиеся во всех смыслах размеры.

По крайней мере, так бы я сказала ему.

Данте вздохнул и размял шею, затем перевел взгляд на потолок.

– Не хочу с тобой ссориться. Мы оба устали. Наверняка тебе в тюрьме не удавалось нормально принять душ, к тому же нам нужно составить план, как вызволить Иззи.

– Отлично. Хорошо. Иди и займись планом, а я буду здесь.

– Нет, – он медленно покачал головой. – Так не пойдет. Ты не можешь оставаться в этой комнате, тебе вообще не следовало селиться здесь.

– А мне здесь очень нравится.

– Не самая безопасная улица, недостаточно надежные замки, а парень в лобби позволил тебе провести незнакомца. Я уже молчу о лестнице: там настолько темно, что, случись убийство, на записях камер наблюдения не останется ни единого доказательства. Придется сменить место проживания.

– Здесь… для меня здесь безопасно, – я потерла висок, обдумывая ту оценку, которую он дал моему жилью, и попятилась к ванной, понимая, что стоит просто сдаться и поехать домой.

Но все во мне противилось этой мысли.

– Я согласен на то, чтобы ты осталась в отеле, потому что ты права – твой переезд привлечет внимание, но в таком случае я обсужу вопрос о смене номера. Ты переедешь на мой этаж, – отрезал Данте.

– К тебе? Что ты себе?.. – я слишком устала выяснять отношения. – Данте, ты не можешь заставить меня вернуться в мой родной город.

– На самом деле могу, не раз проворачивал подобное с теми, до кого мне вообще нет дела. Что же касается тебя, при желании я с легкостью усажу твою задницу на самолет и отправлю домой. А сейчас помогу собрать вещи и переехать на двадцатый этаж, где теперь буду жить сам. Выбор за тобой.

В комнате стоял меленький столик, на который я поставила часы. Каждый раз, когда наступал новый час, маленькие птички на них щебетали. Глупая, дорогая сердцу вещь, которая напоминала о доме. Прошло несколько секунд, и послышалось щебетание птички.

– Шесть часов, – не глядя на часы, объявил Данте. – Малиновка говорит, что мне пора домой, чтобы вы все могли сделать домашнее задание. Так бы сказала твоя мама. А для тебя пришло время принять решение.

– Мама всегда следила за этими часами, – я постаралась не улыбнуться при мысли о том, что Данте помнит даже такие подробности нашего детства.

Он кивнул.

– Ну что, Ягненок? Пойдешь со мной, или я отправляю тебя домой?

Я вздохнула, надеясь, что этот выбор не повредит моему душевному равновесию:

– Если мне предстоит жить на твоем дурацком этаже, я буду делать там что захочу. Что-то в духе фильма «Ешь, молись, люби», у меня даже есть список. Это мой способ найти себя. Данте, мне это нужно, больше у меня ничего нет.

– Сначала безопасность, а потом все, что пожелаешь.

– Мне не нужна твоя забота, – я провела пальцем по часам, стараясь не смотреть на него.

– Поверь, я в курсе. За эти годы ты очень ясно дала это понять.

– Ты злишься на меня? После всего, что вы с Иззи натворили? – я пристально посмотрела на него.

– Не стану брать на себя вину за поступок Иззи. Возможно, нам стоило рассказать тебе об операции, и, не исключено, я бы так и поступил, если бы мы общались. Но мы не общаемся. И да, я не в восторге от этого и никогда не был. Хотя на данный момент это уже неважно.

Несмотря на то, что голос Данте прозвучал удрученно, словно спор между нами не имел смысла, его слова больно жалили. Я хотела, чтобы ему было не все равно. Возможно, причина крылась в том, что я достаточно долго находилась в депрессивном состоянии.

Хотя Данте даже не подозревал об этом. И я не винила его в том, что он забыл меня, ведь сама жаждала именно этого.

Я вздохнула, приказывая себе держаться и принять новую реальность наших отношений. Смириться с тем, что теперь мы стали практически чужими.

– Полагаю, тогда лучше не поднимать эту тему, – ответила я, потому что не могла признаться, что оказала ему услугу, не ответив на письмо. Ни к чему ему было знать, что моя жизнь в университете была полна мрака и боли, что в те времена он бы точно не захотел иметь со мной дело.

– Собери вещи, хорошо? – тихо приказал он.

– Слушаюсь, – ответила таким же тоном. – Помни, что я сказала: мне не нужен охранник.

– Пока ты не вернешься домой, я буду твоим охранником, телохранителем и кем захочу, Ягненок.

– А если я никогда не вернусь домой? Может, теперь мой дом здесь, или я захочу путешествовать по миру и никогда не возвращаться в наш богом забытый городок?

– М-м-м.

Мне хотелось собрать этот низкий, почти гортанный звук в бутылку и сохранить для ночей, которые я проводила наедине с вибратором. Я не знала, почему, но даже несмотря на боль, через которую я прошла, потеряв нашего ребенка, Данте оставался для меня единственным желанным мужчиной. Единственным, о котором я думала, когда трогала себя или доводила до оргазма. Казалось, мое тело понимало это и инстинктивно реагировало на него.

– Думаю, будет весело гоняться за тобой по всему миру, – добавил он.

Неужели в его ответе крылась двусмысленность? Правда ли я уловила намек на нечто большее?

Затем он прочистил горло и моргнул, из-за чего все эмоции, которые я, как мне показалось, заметила, разом исчезли. Данте снова стал спокойным, собранным и сдержанным. Меня опять поместили во френд-зону. Я вновь была младшей сестрой его друзей.

Именно там мне и место. Я сама понимала это.

Мы вычеркнули из памяти тот короткий отрезок наших отношений. В случившемся не было ничего особенного, даже если воспоминания о тех днях каждый раз причиняли мне боль.

Позвонив на ресепшн, Данте перенес мои вещи на двадцатый этаж. Номер был настолько роскошным, что я мысленно сделала пометку узнать, сколько он вообще стоит.

Данте сказал, что должен решить некоторые вопросы с проживанием, затем записал в мой телефон свой номер и ушел.

Я приняла душ.

Переоделась в чистую одежду.

И расплакалась.

Так и продолжала рыдать.

Пока не уснула.

* * *

На следующее утро я проснулась от стука в дверь. И, даже не поинтересовавшись, кто там, открыла ее.

– Лайла, ты посмотрела в глазок? – потребовал ответа Данте.

– Я… – я запнулась, но причиной тому стал не его вопрос, а сам Данте. На нем был деловой, идеально скроенный по фигуре костюм, а в руках он держал пакет с завтраком. – Я очень устала.

В доказательство этому демонстративно потерла глаза, на что он вздохнул и вошел. Потом поставил пакет на стойку кухни, потому что, да, в моем гостиничном номере была целая чертова кухня с гранитными столешницами.

– На тебя вчера много чего свалилось, да и наш разговор зашел не туда.

Я кивала, будто внимала его словам, хотя на самом деле любовалась тем, как ему идут классические брюки и рубашка. Белый контрастировал с медового цвета кожей, и мне хотелось раздеть его и облизать, тело буквально дрожало от потребности.

– Хорошо спала? – он повернулся, облокотился на стойку и оценивающе посмотрел на меня.

– Очень. Кажется, здесь намного комфортнее, – я обвела рукой помещение. – Пуховое одеяло, а подушка будто сделана из облаков. Вид отсюда тоже потрясающий. Даже не представляю… сколько мне придется заплатить за все это?

– Нисколько, – хмыкнул Данте, а затем достал из пакета коробку с едой. Когда он открыл ее, внутри я увидела булочки с сахарной пудрой и яичницу с чоризо. Следом появились какие-то фрукты, названия которых я не знала.

– Что это такое? – облизнувшись, спросила я.

Он указал на выпечку.

– Пан де Майорка. Они сладкие и хорошо сочетаются с местными фруктами: квенепой и гуанабаной.

Мой живот заурчал. Данте улыбнулся.

– Проголодалась, Ягненок?

– Даже не подозревала, насколько.

Он указал на кровать.

– Садись и позволь покормить тебя.

Я провела рукой по одеялу и села.

– Эта кровать намного удобнее той, на которой я спала в предыдущем номере.

Данте хмыкнул, но не прокомментировал это.

– И доступ на этаж ограничен.

Он кивнул, никак не объясняя, почему мы удостоились такого особого отношения.

– Неужели правительство всегда размещает своих сотрудников с подобными условиями?

– Лайла, я работаю по контракту. Больше похоже на частный бизнес. Никакой официальной работы на правительство. И не как в «Дельте».

Я села на кровать и посмотрела, как он достает из коробки булочку с липкой глазурью и кладет ее на тарелку.

– Я мало общалась с тобой, когда ты служил в отряде «Дельта».

– Ты вообще со мной не разговаривала, – резко парировал он.

Вздохнув, я провела рукой по волосам. Мы оба знали, этот жест свидетельствовал о нервозности.

– Лайла, я шучу, не стоит из-за этого вырывать волосы, – он поднял голову и подмигнул, слизывая пудру с пальцев.

Я быстро отвела взгляд, мысленно ругая себя за реакцию на этот жест. Соски под майкой напряглись, а ведь на мне даже не было лифчика.

Не моя вина, что этот мужчина по-прежнему оставался сексуальным и что я помнила, насколько опытен он был в постели.

Пришлось прочистить горло.

– Спасибо, что принес еду, – начала я, внимательно разглядывая завтрак. Уже несколько дней мне не удавалось нормально поесть. В отеле не подавали ничего подобного, и уж, конечно, тюремную еду с трудом можно было счесть съедобной. – Где ты все это взял?

– Внизу.

Я прищурилась.

– Данте, я была во всех тех ресторанах.

– Но ты ведь не была там со мной? – он улыбнулся настолько широко, чтобы на его щеке появилась ямочка, и я закатила глаза. Мое тело явно никогда не сможет спокойно реагировать на него.

Все это Данте принес для меня. Он сел на стул, положил обутую в кожаную туфлю ногу на колено и, откинувшись назад, посмотрел прямо на меня.

– Что ты делаешь? – я махнула рукой в сторону стола, у которого он устроился.

– Буду смотреть, как ты ешь, – сказал он, потянув за воротник своей сшитой на заказ белой рубашки. – Клади еду в рот.

Исходивший от булочки запах был настолько соблазнительным, что я не могла отказать себе в удовольствии съесть ее. Так что отрезала кусочек теста и отправила его в рот.

– Одной мне столько не съесть, – а затем прожевала, наслаждаясь сочетанием сладкого и соленого. Довольно промычала. – Тебе тоже стоит поесть.

– Я уже позанимался и поел.

– Ты… в отеле? Когда ты проснулся?

Он пожал плечами:

– Раньше тебя.

– И, судя по всему, еще успел принять душ и собраться, потому что я не привыкла видеть тебя в такой одежде.

– Похоже, нам обоим придется привыкать к новому стилю друг друга.

Я закатила глаза.

– Мой стиль уж точно попроще твоего.

– И из-за твоего гардероба у нас будут проблемы.

Я покачала головой, игнорируя его слова. Он мог продолжать вести себя как старший брат, а я все равно собиралась носить что хотела и когда хотела. Жизнь здесь стала подтверждением моей правоты. Я слишком долго беспокоилась по поводу мнения других людей, так что заслужила такого рода свободу.

Пока я тихо ела завтрак, Данте возился с телефоном. Мне очень хотелось задать ему миллион вопросов, но я сдерживалась, понимая, что лучше начать с чистого листа.

– Знаешь, я должна поблагодарить тебя за этот номер, – даже не думала, что мне удастся так хорошо выспаться. – Как я уже сказала, матрас очень мягкий, и, раз сегодня у меня больше сил, вечером я обязательно попрыгаю на кровати.

– Попрыгаешь? Лайла, ты серьезно? – он покачал головой.

– Не стоит отказываться, не попробовав.

– Я не прыгаю на кроватях, Ягненок, – с улыбкой ответил он.

– Вообще никогда?

– Никогда.

– Почему? Это ведь весело.

Он выгнул бровь:

– Предпочитаю развлекаться там иными способами.

Я фыркнула и продолжила есть, практически запихивая еду в рот, лишь бы не отвечать.

Опустошив тарелку, подняла голову и увидела, что Данте пытается сдержать улыбку.

– Ну что, закончила отмалчиваться?

– Боже! – схватила тарелку и понесла ее в раковину. – Давай просто забудем.

– Хорошо, – он провел рукой по волосам, затем встал и прижал руку к матрасу, проверяя его на мягкость. – Похоже, на нем и правда приятно прыгать.

Возможно, я чувствовала, что нам нужно избавиться от неловкости в общении, а может, мне нужно было просто разрядить обстановку, но вместо того, чтобы просто согласиться, я сильно толкнула Данте. Он упал на подушки. Или плавно опустился на них. Я знала, если бы Данте не захотел подчиняться, мне бы ни за что не удалось сдвинуть его с места.

Я запрыгнула на кровать и подпрыгнула. Он посмотрел на меня.

– Правда мягкий?

– Ты похожа на себя двенадцатилетнюю, – он заложил обе руки за голову.

Я плюхнулась рядом и взглянула на него. Он был настолько огромным, что занимал половину кровати. Сплошные мышцы. Из воротника рубашки выглядывал конец татуировки, но я не знала, как она выглядит ниже, на груди. У меня никогда не было возможности посмотреть на этот рисунок, но сейчас отчаянно хотелось задрать рубашку и рассмотреть подробности.

Я вздохнула и разгладила простыни, решив уделить внимание несуществующим складкам.

– Но мне больше не двенадцать. Теперь я сама несу ответственность за свою жизнь. Взять, к примеру, этот отель. Я как-нибудь расплачусь с тобой, потому что это…

Внезапно мое горло сжалось, и я почувствовала облегчение. Я только что вкусно позавтракала, а еще находилась не в тюрьме. Мне еще предстояло решить ситуацию с сестрой, но рядом с Данте я чувствовала себя в гораздо большей безопасности. Потому что после долгого существования в окружении семьи самостоятельная жизнь оказалась страшнее, чем я думала.

Я изо всех сил старалась не разрыдаться.

Никогда не понимаешь, насколько близко подошел к краю, пока кто-нибудь не оттащит тебя подальше от него.

– Я правда очень благодарна тебе, – прошептала я сквозь ком в горле.

– Ягненок, красавица, что не так?

Я поморщилась.

– Нет, Данте, никаких милых прозвищ. Сначала я поверю, а потом буду плакать.

– Я говорю только то, что имею в виду.

Данте всегда был хорошим и обаятельным парнем. Интересно, он называл «красавицами» большинство женщин? И правда верил, что они красивы?

Я тяжело вздохнула.

– Думаю, причина в шоке… Я не понимала… мне очень хотелось обрести самостоятельность, жить как пожелаю, хотя иногда и бывало трудно. А теперь все это. Одновременно проклятие и благословение.

– Почему проклятие? – он нахмурился, словно не мог понять, как я могу быть чем-то недовольна.

– Во-первых, тюрьма. Что мне всем сказать? Предполагалось, что меня не будет несколько дней.

– Тогда оставайся здесь и затаись.

Я кивнула, и все равно все было не так просто. Кусая ногти, я размышляла обо всем.

– Данте, я наговорила Иззи кучу гадостей, а теперь она застряла в тюрьме.

– Она простит тебя, – сказал он и потянул прядь моих волос. – И она сама пожелала остаться там. Наверное, ты забыла, насколько сильны сестры Харди. И помни, ты не только сильная, на тебя практически невозможно злиться.

Данте смотрел в мою сторону, но будто бы сквозь меня, продолжал теребить мой локон большим и безымянным пальцами. Точно так же он делал в нашу первую ночь.

Мне захотелось открыться и разобраться с тем вопросом, которого я так старательно избегала, что позволило бы нам двигаться дальше.

– Ты прощаешь меня за все?

Он ухмыльнулся и приподнял темную бровь.

– Что ты такого сделала, что я должен простить тебя, Лайла?

Я пихнула его плечом, затем снова упала на кровать и уставилась в потолок. Люстра над нашими головами сияла кристальной чистотой, значит, кто-то определенно каждый день убирал этот номер… и гораздо тщательнее, чем мой предыдущий.

Я прочистила горло, надеясь разрядить обстановку.

– Ты прекрасно знаешь ответ на вопрос. Не надо было вести себя так, будто мы просто случайно переспали, а потом молчать, отказываясь отвечать на твои письма. Прости меня за это.

Он кивнул, будто ожидая продолжения.

– В свое оправдание скажу, что во-первых… Ну, если бы я прямо сказала, чего хочу, ты бы точно отказал мне.

– Чертовски верно, я бы отказался.

Его честность жалила.

– Все было настолько плохо?

Я увидела, как играют желваки на его скулах.

– Плохо быть с тобой? Нет, совершенно точно нет. Плохо ли чувствовать, будто между нами могло быть нечто большее? Возможно.

– У нас было это большее! – тут же возразила я. – Просто я… в университете все изменилось. И, наверное, следовало объяснить, но я могла лишь написать то, что написала. По крайней мере, я сказала, что мы сможем пообщаться, когда встретимся дома.

Он хмыкнул.

– Мы и пообщались.

– Данте, – грозно предупредила я.

Посмотрев ему в глаза, я увидела, что он смотрит на меня с ноткой злости и непреклонности.

– Насколько я помню, на Рождество ты получила охрененно хороший подарок, на этом конец.

– Ничего себе! – вскрикнула я. – Если тебе так хотелось услышать объяснения, мог бы и остаться, но ты уехал сразу после сочельника. И потом, братья сказали, что ты покинул бар в компании женщины. – Я ткнула его в плечо, а потом села, злясь на себя за то, что показала собственную уязвимость.

– Лайла, ты не просила меня задержаться, а заявила, что нам лучше остаться друзьями. Так что я нашел того, кто согласился на большее. А ты нет, я прав?

Я прикусила щеку, стараясь не показать, насколько ревновала.

– Прав, – быстро подтвердила я. Ему нельзя было знать, что я все еще вспоминаю, как он касался меня, как изучал мое тело таким восхищенным взглядом, который я никогда раньше не видела. Понимая, что мои трусики точно намокли, я быстро встала с кровати. – Мне не нужно большее. Я просто… Моя жизнь была уже не такой легкой и веселой, как во времена учебы в школе.

– Почему? – допытывался он.

Прикусив нижнюю губу, я посмотрела в окно, из которого открывался непривычный мне вид на Пуэрто-Рико. Теперь я видела пляж, солнце, полную любви и свободы жизнь. Я приехала сюда, намереваясь освободиться от бремени репутации, преследовавшей меня дома, от идеальности, которую все приписывали мне… ведь на самом деле я была неидеальной.

– Потому что моя жизнь изменилась.

– Я сделал что-то не так? – Данте сел ровнее и внимательно посмотрел на меня.

– Сколько бы ты ни пытался, у тебя все равно не получится сделать что-то не так, – прошептала я, всей душой веря в то, что говорила.

– Значит, произошло что-то такое, о чем я не знаю, – заключил он.

Я сделала глупость и провела рукой по волосам.

– Ты нервничаешь и собираешься соврать, – Данте указал на мою руку, и я тут же опустила ее. Он вздохнул и сжал челюсти. – Не переживай, скажешь, когда будешь готова.

Я подошла ближе к окну.

– Ситуация слишком усложнилась. Предполагалось, что Иззи пробудет здесь всего несколько дней, и я рассчитывала, что смогу осуществить…

– Да, я помню, твой список. А что конкретно это значит?

– Мне необходимо сделать что-то для себя. Это отличный способ узнать себя лучше. Мой психотерапевт… – я запнулась на этом слове. В этом опыте не было ничего постыдного, но я знала, что, услышав это слово, люди часто отшатываются. Данте же даже не вздрогнул. – Мой психотерапевт сказал составить список планов. И при этом опираться лишь на собственные желания. Так я и сделала. И теперь мне надо осуществить их.

– И где список?

Я потянула прядь волос и ответила:

– У меня в голове.

– Мне что, обыскать твои вещи? Ты – отличница и самый организованный человек из всех, кого я знаю. Покажи мне список.

Я не помнила, что именно там написано. Хотя нет, помнила, и мне было неловко.

– Там нет ничего важного.

Данте встал с кровати и направился к моему чемодану.

– А кажется, что есть, раз вчера ты сказала, что должна выполнить все пункты.

Я подбежала к Данте, пока он осматривал содержимое. Он действовал слишком быстро и явно умел находить спрятанное даже лучше, чем я думала. Первым делом он проверил именно то отделение, куда я и положила блокнот, увернулся, когда я попыталась выхватить у него находку.

– Это вмешательство в личную жизнь, – пропищала я.

Он не ответил, просто стал читать вслух.

Список Лайлы «Ешь, молись, люби»:

1. Уехать из дома;

2. Сделать что-нибудь безумное;

3. Исследовать свои вкусы в еде и ЕСТЬ;

4. Открыть новые места и МОЛИТЬСЯ;

5. Исследовать мужчин и ЛЮБИТЬ;

6. Обрести мир.

– Можешь подробнее рассказать про номер пять? – проворчал он и наклонил голову, глядя на меня своими изумрудными глазами.

– Нет, – я выпрямилась.

– Небезопасно встречаться с незнакомцами в новых для тебя местах. Твои братья…

– Данте, я уже взрослая, – я попробовала выхватить у него блокнот, намереваясь убрать его обратно в чемодан. – Мои братья постоянно спят с женщинами.

– Потому что твои братья в состоянии о себе позаботиться.

– Как и я могу позаботиться о себе.

Он зарычал и указал блокнотом в мою сторону.

– Этот список – верный способ нарваться на неприятности.

– Я хочу рискнуть и найти свои границы, узнать себя. Ты ведь тоже так делал. Разве ты не рисковал во время службы?

Он с шумом втянул воздух.

– Ты не сможешь жить моей жизнью.

– Я хочу жить лучшей жизнью. До сих пор я делала лишь то, чего от меня ожидали другие.

– У тебя хорошая жизнь, – прорычал он. – Мы возлагали на тебя большие надежды.

Я покачала головой. Меня никто не понимал.

– Что ж, придется вам снизить свои ожидания.

Он наклонил затылок и уставился в потолок:

– Только помни, не стоит ползать на коленях и довольствоваться мужчиной, который тебя недостоин.

– Ты что, только что сказал… Нет, Данте, я даже не буду отвечать на такое! Пойду оденусь, – с этими словами я поспешила к своему чемодану, из которого достала купальник и сарафан.

Сделав в ванной семь глубоких вдохов, я переоделась в летнее платье и нанесла блеск для губ со вкусом клубники.

Даже если Данте планировал оставаться где-то поблизости, я все равно могла осуществить свою задумку. Просто нужно было взять себя в руки.

Он сказал, что я взрослая, и был прав. И все же иногда мне казалось, я все еще ребенок. Что выбрать, как поступить лучше, так или иначе? И знал ли вообще кто-нибудь правильный ответ?

Я воспользовалась дезодорантом, а когда вернулась в комнату, увидела, что Данте лежит на кровати.

– Какие у тебя планы на сегодня? – спросила я, надеясь, что он оставит меня в покое.

– Мне надо работать, но если ты планируешь пойти на пляж…

– Я собираюсь отдохнуть здесь, – мне хотелось почитать, затеряться в других историях, используя единственный доступный мне способ успокоиться. – А еще нужно сегодня или завтра позвонить маме.

– Иззи хочет, чтобы все думали, будто во всем виновата лишь она.

Я ахнула.

– А она не планирует сказать мне об этом сама?

– Ты ведь знаешь, что она не может звонить, когда захочет.

Отчаянно хотелось закричать, но вместо этого я разгладила воображаемую складку на платье.

– Неужели она всерьез рассчитывает, что я сохраню ее секрет.

– Мы оба надеемся на это, и ты не подведешь нас.

Я прошла на кухню и взяла стакан, чтобы наполнить его водой.

– Обычно я все рассказываю маме.

– Тогда на этот раз придется проявить сдержанность.

Сделала глоток воды.

– Она уже очень злится на Иззи. Мы не можем продолжать сваливать все на сестру, когда…

– А мне казалось, ты и сама сердишься на нее.

– Да, так и есть, но это не значит, что и все остальные должны поступать так же.

Данте никогда не понимал природу отношений в семье, где кроме тебя есть и другие дети. Доказательством служил его взгляд: он смотрел на меня так, будто я говорила полную ерунду.

– Ладно. Я буду работать у себя. Если захочешь уйти, позвони мне.

– Вряд ли необходимость сообщать о том, когда и куда я иду, можно считать свободой. И что, твой номер напротив моего? Просто нелепо! – Я вела себя как ребенок, но Данте действительно рушил все мои планы.

Он усмехнулся и, проходя мимо меня, протянул мне мой список.

– Ягненок, с радостью буду с тобой есть, молиться и любить, но не собираюсь надолго упускать тебя из виду.

Я громко и разочарованно выдохнула, а когда он закрыл дверь, пошла к своим книгам.

Теперь мое путешествие с целью изучения себя больше походило на жизнь в программе по защите свидетелей.

* * *

Я не гордилась тем, что провела весь день за чтением книг.

На следующее утро я едва не позвонила Данте, чтобы обсудить, что именно сказать маме. Телефон всю ночь стоял на зарядке, но я игнорировала пропущенные звонки и письма.

Я все равно пропала на пару дней, а единственным человеком, которому нужно было сообщить о себе, была мама. А потом она позаботится о том, чтобы рассказать новости любому, кто готов слушать.

Вздохнув, я набрала ее номер, а услышав приветствие, мысленно приготовилась соврать.

Конечно, я понимала, что ни в чем не виновата, но мне все равно было больно слышать, как она плачет.

– Как же я рада, что ты в безопасности. И Данте ведь вытащит Иззи, да? Он сейчас с тобой? Можно с ним поговорить?

– Со мной? – переспросила я, словно сама идея об этом была нелепой.

– Ну, ведь он приехал, чтобы вытащить тебя, так? Не знаю, что это значит, Лайла, – ей хватило наглости притвориться обиженной. – Надеюсь, ты поблагодарила молодого человека. И нет лучшей благодарности, чем…

– Мама! – закричала я в трубку.

– Что? – я представила, как она пожимает плечами и убирает с лица темные волосы, так похожие на мои. – Ты ведь была влюблена в него, да? Возможно, твоя благодарность превратилась в нечто большее. Вот и все, что я имела в виду.

– Поверить не могу, что ты говоришь такое.

– Я бы одобрила такое поведение, вот и все, – внезапно она сердито зашипела на моего отца, и я поняла, что он тоже осуждает ее.

– Слава богу, что это все, – поразительно, насколько быстро она вывела меня из себя.

– Ой, перестань вести себя так, будто он тебе чужой. Делайла, ты знаешь его всю жизнь, он для тебя практически член семьи. Данте постоянно проводил время с твоими братьями, когда вы росли.

– Тем больше причин ничего не предпринимать, – я чуть было не сказала «никогда», но вовремя остановилась.

– Знаешь, Дом сейчас здесь, и он сказал, что Данте лучше держать себя в руках. Так что, может, это и хорошо, что ты такая ответственная, да? Ни к чему мальчикам ссориться. Я хочу поскорее увидеть внуков, а представляешь, какие малыши могут получиться у вас двоих?

– Мама, с тобой невозможно разговаривать, – простонала я. У нее было шестеро детей, а она почему-то хотела еще, хотя я знала, что мои братья очень часто приезжают к ней. – Я хочу несколько дней отдохнуть, ладно? Позвоню тебе, когда вернусь к работе. Давай сосредоточимся на том, чтобы вытащить Иззи.

– Возможно, ей лучше задержаться там на пару недель, – фыркнула мама, но я уловила в ее голосе нотку грусти.

– Не будем делать поспешных выводов о том, почему…

– Лайла, не надо оправдывать ее и не говори, чтобы я мыслила позитивно, поняла? Тебе грозила опасность, возможно, грозит до сих пор, – негодовала мама. – Она хоть позвонила тебе?

Вообще-то нет. И мне это не нравилось. Я знала, что она звонила помощнику Данте, Кейду, и самому Данте. Но даже не подумала связаться со мной и извиниться.

– Мама, вряд ли ей разрешают часто звонить.

– Мне она почти не звонит. И я не понимаю, где мы допустили ошибку в ее воспитании.

Я должна была ей все рассказать. В этот момент решение казалось правильным.

Однако правительство считало иначе, так что я только вздохнула.

– Ма, с ней все будет хорошо.

– Ты всегда понимала ее лучше остальных.

– Мы с ней близнецы, – я пожала плечами и потерла глаза, пытаясь прогнать печаль.

– Что ж, пожалуйста, если можно, сделай так, чтобы Данте остался с тобой на несколько дней. Думаю, я позвоню его матери.

Моей первой реакцией было ответить «ни за что», хотя это помогло бы нам наладить отношения.

Поэтому вместо этого я успокоила маму:

– Мам, уверена, он еще какое-то время будет работать поблизости. Я буду поддерживать с ним связь. Не переживай, хорошо?

– Естественно, я буду переживать за тебя. Твой папа и брат постоянно бормочут, что скучают по тебе. Поскорее приезжай к нам, хорошо?

Через минуту мы попрощались, и я пошла в душ. По сравнению с моим предыдущим номером, напор воды здесь был настолько сильным, что им можно было бы сделать массаж. Так что я постаралась расслабиться и хотя бы десять минут ни о чем не думать.