Текст книги "Расколотая свобода"

Глава 4
Данте

Поездка в Пуэрто-Рико

– Знаешь, у нас проблема, – процедила Иззи, ее голос звучал натянуто.

– Да что ты! Ты звонишь мне из тюрьмы, – я усмехнулся и почесал голову, просматривая очередной контракт, присланный в тот день правительством.

Услышав шорох, я понял, что Иззи пытается проверить, не подслушивают ли нас.

– Так вот, не могу вдаваться в подробности, но… – она прочистила горло, что точно было не к добру. Мы с Иззи достаточно долго работали вместе, так что я знал: если она мешкает, что-то не так. – Так получилось, что Делайла оказалась здесь со мной.

– Делайла? – я в замешательстве прошептал ее имя. Да, я работал с Иззи и, глядя на нее, всегда вспоминал ее близнеца. Но давно научился не зацикливаться на этом.

Буквально заставлял себя не думать о ней. Она сама сделала свой выбор и отвернулась от меня, хотя я рассматривал возможность заставить ее вернуться ко мне.

Спустя пять минут тишины, я зло переспросил:

– Делайла? Иззи, какого хрена происходит?

– Ты ведь понимаешь, что я не вправе обсуждать подробности, – она усмехнулась, будто разговаривала со слабоумным. Иззи нисколько не скрывала свое высокомерие, хотя ей стоило бы поступить именно так, ведь сейчас она превзошла даже саму себя.

– Ты нарушила протокол.

– А вот и нет. Слушай, я не могу вдаваться в подробности, – судя по голосу, она начинала злиться.

Я неоднократно ручался за эту девушку. Когда те, с кем я работал, спрашивали, уверен ли я, что она справится с заданием, не задумываясь отвечал утвердительно. Она всегда была частью моей команды.

Когда же Иззи вышла из колонии, родители отправили ее в реабилитационный центр для наркоманов, а я обсудил ее дальнейшее обучение. Заверил, что, если она будет хорошо учиться, я помогу ей найти работу, так что в итоге она даже получила диплом младшего специалиста. Иззи старалась изо всех сил, но не так-то просто вернуть подорванное доверие. Да, работа под прикрытием с целью выведывания информации о распространении наркотиков была рискованной, но Иззи обладала нужным талантом.

Она отлично зарекомендовала себя, и мы стали командой.

– У тебя хватает наглости язвить, когда ты втянула в дело сестру? – прорычал я.

Мы участвовали в крупной операции. Кто-то в Пуэрто-Рико перевозил огромные партии наркотиков, и нам нужно было выяснить, каким образом. Иззи только вступила в игру, а теперь такой поворот.

– В свою защиту могу сказать, что я пыталась взять вину на себя. Вот только она сделала то же самое.

– Она в принципе не должна была отправляться в это путешествие с тобой, – я сжал контракт. Делайла Харди была моим маленьким Ягненком. Таким невинным, что ни за что не пережила бы ночь в тюрьме. Ей вообще там было не место.

– Знаю, – Иззи громко сглотнула.

Я повернулся к своему троюродному кузену и, отодвинув ото рта телефон, приказал:

– Поезжай в аэропорт.

– Ага, отлично. Как раз хотела попросить тебя об этом, потому что мне нужно остаться тут на пару недель, – тихо сказала Иззи.

Мне что, послышалось?

– Иззи, я не оставлю тебя в гребаной тюрьме!

– Ну уж нет, тебе придется! – горячо возразила она. Вот в чем заключалась ее настоящая проблема Иззи избавилась от одной зависимости, но теперь пристрастилась к работе. – Я уже близко.

– Ты напортачила, – добавил я. Она реально облажалась по-крупному, но я не собирался сейчас сыпать ей соль на рану. – Небезопасно оставаться там.

– Я в состоянии позаботиться о себе, а ты займись Делайлой, хорошо? Она… она здесь долго не протянет.

– Не сомневаюсь, – проворчал я. Делайла являлась полной противоположностью Иззи. Она была доброй и тихой.

Кроме моментов, когда я трахал ее.

Господи, мой член мгновенно отреагировал на эту мысль, и мне сразу же захотелось что-нибудь ударить. Она была милой, невинной и до того, как связалась со мной, она делала все правильно.

Мне стоило почувствовать себя виноватым, но вместо этого я с каждой секундой лишь возбуждался сильнее.

– Ты знаешь, что делать, – сказала Иззи и бросила трубку.

Эта же девушка была настоящей занозой в моей заднице. В отличие от ее сестры, ради которой я был готов на все. Когда в моей жизни творился настоящий ад, Лайла дарила мне покой.

А потом неожиданно бросила меня.

Черт.

– Итак, по всей видимости, мы едем в Пуэрто-Рико, – объявил Кейд. Широкая улыбка контрастировала с темнотой в его глазах, усеянной татуировками шеей и прической. Кейд являлся воплощением мрака, за исключением тех случаев, когда он ухмылялся как дурак. Теперь он выглядел просто жутко.

– Какого хрена ты улыбаешься?

– Ну, мне пока нечем заняться. Брат залег на дно с женой, и мне не хватает развлечений. Судя по твоему виду, тебе в буквальном смысле больно, а значит, жди веселья.

– Не понимаю, чему ты так радуешься. Твое дело интернет, а не я.

Кейд редко интересовался реальной жизнью. Большую часть времени он пропадал в виртуальных мирах, разбираясь с кодами и алгоритмами. Он был одним из лучших хакеров в мире, но, несмотря на это, всегда сохранял хладнокровие.

Для меня это служило доказательством того, что с ним явно что-то не так. Большинство людей, проводивших столько времени в изоляции от реального мира, в итоге начинали сходить с ума или впадали в депрессию.

За время службы в армии я не раз видел последствия такой жизни. Недовольство после миссий, посттравматическое расстройство, физические и психические заболевания приводили к тому, что люди терялись в нереальном мире, и нам просто не удавалось вернуть их к реальной жизни.

Однажды я тоже потерялся. Именно потому не отвернулся от Кейда, как сделали остальные.

– Я рад, что у меня появилась возможность сказать Иззи, как она облажалась, – сказал он.

– Ты ничего ей не скажешь, потому что она останется в тюрьме, пока кто-нибудь не внесет за нее залог. Нельзя рисковать ее прикрытием, – возразил я.

Кейд вздохнул, как будто этими словами я лишил его главной радости в жизни. Уверен, на самом деле этот осел получал нереальное удовольствие, когда злил эту девушку.

– Она летела со своей сестрой, а когда их разделили и допросили, чертова Делайла взяла всю вину на себя.

– Чертова Делайла? – приподняв бровь, переспросил он. – Ты случайно не знаешь ее?

– Я знаю семью Иззи. Мы росли вместе, – и тут я вспомнил, как они всей многочисленной семьей проносились в ночи по кварталу, крича, как стая банши.

– Но Делайлу ты знаешь лучше остальных, да?

Я не стал отвечать на тупой вопрос, но парень был охренеть как прав в своих догадках.

Глава 5
Делайла

Выжить в тюрьме

Прошло два дня. И за это время я обнаружила, что практически все оставили меня в покое. Матери, сестры, дочери – все эти страдающие люди. Ведь на самом деле все мы были похожи. Если не считать девушку, которая отрезала кусок металла от трубы на потолке и использовала его, чтобы пырнуть другую. Она оправдывала себя тем, что другая девушка обзывала ее.

Иззи заметила, с какой жалость я смотрю на нее.

– Делайла, даже не думай подходить к ней и утешать. Сейчас придет охрана, а своим поступком ты практически повесишь мишень себе на спину.

– Судя по всему, ее загнали в угол.

– Ага, вот только мы все заложники обстоятельств, и всем нам приходится иметь дело с последствиями собственных поступков.

Я вздохнула и покорно пошла за сестрой. Позже в этот день она ругалась на женщину, которая подошла ко мне и попросила шампунь. Не успела я вручить ей пузырек, как сестра выхватила его.

– Не поняла, Креншоу. Мы что, похожи на долбаных волонтеров? Убирайся отсюда.

– Иззи! – шикнула я, когда девушка отвернулась, показав нам средний палец.

– Делайла, здесь нельзя показывать свою слабость, иначе они сделают тебя слабой.

– Желание поделиться не является проявлением слабости, – обиженно ответила я.

Мы стояли под теплой водой в общей душевой – огромном помещении, отделанном белым кафелем. Сейчас, будучи обнаженной, я чувствовала себя еще более уязвимой. И пока сама боролась с желанием задрожать от страха, сокрушаясь по поводу собственной жизни, Иззи держалась уверенно.

– А здесь – является. Тебе нужно быть умной.

– Умной? – взвизгнула я, выключив душ и взяв свое крошечное полотенце, чтобы вытереться. Я агрессивно терла ноги, оставляя на коже красные следы. – Черт, а как тогда мы вообще оказались здесь, а, Иззи? Разве умно проносить наркотики в аэропорт?

Она закатила глаза. И сделала то же самое, когда я сказала, что нужно позвонить маме и папе. Когда я сама связалась с ними, они оба расплакались и заверили, что решат проблему. Мама разразилась слезами, и я чуть не разрыдалась вместе с ней.

Почти.

Но я не могла. Не хотелось расстраивать ее еще сильнее, особенно если мне предстояло провести в тюрьме какое-то время. Так что я объяснила, что здесь достаточно уютно, и подробно рассказала о том, что мы с Иззи живем в одной камере.

Мама едва ли спросила о сестре. Я понимала, что она винит ее, и сама невольно поддалась этому чувству.

Вернувшись тем вечером в нашу камеру, я легла на свою койку и уставилась на кровать Иззи.

– Как так получилось, что мы родились из одной утробы в одно и то же время и живем такими разными жизнями?

– Технически, я родилась на три минуты позже. Так что, возможно, причина в этом.

Я рассмеялась и пнула ее матрас.

– Я серьезно. Когда все пошло не так?

– Не так? – спросила она таким голосом, будто мои слова снова обидели ее. – Не знаю, что не так в том, какой я стала.

– Иззи, – снисходительно произнесла я. Мне самой было противно, что я никак не могла заткнуться, но гнев побуждал меня продолжать, и я была не способна контролировать свои слова. – У тебя дерьмовые друзья. Ты не посещаешь семейные праздники. В семнадцать попала в колонию для несовершеннолетних и ужасно училась. Ты говорила, что получила образование, но мы не были на твоем вручении дипломов, так что не исключено, что и в этом ты наврала. А теперь ради денег участвуешь в контрабанде наркотиков.

– Ну, если ты все поняла именно так… – она замолчала, но в ее голосе слышалась боль. Такая же поселилась и в моем сердце.

Как я могла помочь ей измениться, если с трудом справлялась с самой собой. Я всегда была хорошей девочкой и продолжала поступать правильно, даже когда поняла, что хочу рискнуть и жить самостоятельно. Я не могла винить Иззи за то, что она не менялась.

Вот только мой образ жизни не причинял вреда другим, возможно, именно поэтому обида побудила меня высказать сестре все плохое, что накопилось.

– Поняла? Из-за тебя я оказалась в тюрьме. Надеюсь, твоя награда стоит того… Тебе много заплатили, или это просто способ соответствовать своему статусу в той дерьмовой компании, с которой ты проводишь время?

– Лайла, спи. Не будь такой стервой, – она сказала это мягко, но слова все равно ранили меня.

– Ты вообще собираешься извиняться? – бросила я в ответ. – Я веду себя как стерва, потому что наконец очнулась и перестала быть такой наивной. Наконец-то встала на сторону нашей семьи. У тебя зависимость, и ты тянешь вниз нас, потому что боишься получить помощь. Повзрослей. Возьми на себя ответственность. Извинись.

Я никогда не вступала с ней в конфликты. Даже не спорила. Поэтому, возможно, сейчас она была настолько шокирована моим поведением, что даже ответила мне.

– Ладно! – крикнула сестра, перебивая меня.

Она свесилась с кровати, чтобы я видела ее лицо.

Я ахнула, заметив, что по ее лицу текут слезы. Иззи никогда не плакала. Среди нас двоих именно я была плаксой, а она всегда обнимала меня, когда это случалось. Даже вращаясь в разных компаниях, мы всегда оставались союзниками. Я была «инь» для ее «ян». Сладостью для ее остроты. Укротителем для ее дикости. Сестры-близнецы против всего мира. Я очень долго верила ей.

Возможно, причиной моего разочарования стала ее ложь или же то, что наша связь исчезла, но слезы покатились и по моим щекам, когда она сказала:

– Прости меня за все это, хорошо? Что ты хочешь, чтобы я сказала? Что я дура? Ладно. Я всегда была черной овцой. Лайла, меня не планировали и не ждали. Пять имен на «Д» и оставшееся на «И», серьезно?

Так как тогда у мамы не было медицинской страховки, она сделала только одно УЗИ, которое показало: Иззи спряталась за меня. А когда я родилась, маме сообщили, что нас, оказывается, двое. Она назвала ее Изабель, а не другим именем на «Д». Я и не думала, что сестра переживала из-за этого, но, видимо, ошибалась.

– Я не ты, меня не волновала школа и вообще мое будущее, – продолжала она. – У меня была пара друзей и все. Люди общались со мной из-за моей личности, веселого нрава, и для меня это было важнее учебы, ясно? Не знаю почему, но уж как есть. Я всегда считала себя хуже всех вас, и не знаю, как именно, но вам всем удавалось оставаться счастливыми и находить чертово солнце, тогда как я пробиралась сквозь тьму.

Ее извинения не помогли мне успокоиться. Из-за всех моих ужасных слов я лишь почувствовала себя хуже, и теперь эта тяжесть давила уже на меня.

Я не всегда радовалась жизни, не всегда вела себя идеально.

Просто не делилась своим горем с семьей.

– Это неправда, – прошептала я. Иззи не знала о тех днях в университете, когда я буквально ослепла, потому что меня засасывало в черную дыру боли, которая, казалось, никогда не отпустит.

Она понятия не имела, что я носила в животе ребенка. Ребенка, которого потом потеряла. Никто не знал.

– Ой, неважно, – проворчала она и откинулась на матрас. – Не пытайся убедить меня, что у тебя что-то не так. У тебя всегда было все, что надо.

Не самое подходящее время рассказывать ей о своих собственных демонах. Ради нас обеих я должна была оставаться сильной, поэтому не стала отвечать.

Я позволила ей заснуть, а сама всю ночь тихо плакала, тратя слезы на сестру, которая вряд ли умела любить меня так, как я любила ее.

Глава 6
Данте

Забрать бывшую

Чтобы побыстрее вызволить Делайлу, я сотрудничал с властями, обеспечивающими мой статус в США, а если бы появились проблемы, я бы просто позвонил своей семье. На самом же деле именно она управляла Соединенными Штатами, а не какое-то там правительство. Деньги давали власть, а у Арманелли было настоящее состояние. Однако Делайла не знала об этой стороне моей семьи. Она знала меня как Данте Рида.

Не Арманелли. Не члена мафии.

И эта новость точно не годилась для сегодняшнего дня. Я и без этого понимал, что ей придется непросто. Любому, кто узнает, что его друг и сестра работают под прикрытием, придется несладко.

Хотя вряд ли в данный момент я мог назвать Делайлу другом.

Не знаю, правильно ли было вообще называть ее другом. Она была слишком славной, чтобы проводить время в компании Иззи, братьев и меня.

А затем я влюбился в нее.

Сильно.

Члены моей команды говорили – причина в том, что за границей нам редко выпадала возможность полакомиться кисками. Якобы по возращении домой я быстро забуду о том, что она бросила меня. Но я знал, что это неправда. На то, чтобы забыть Делайлу, ушли годы. Черт, меня пытали, били, пробовали утопить, и все же реакция на это никак не могла сравниться с тем, что я испытал из-за ее молчания, когда я отправлял письма, а она не отвечала.

И даже после всего этого я помнил ее аромат, какой она ощущалась, какой была на вкус. Она стала моим наваждением, мое тело всегда реагировало на нее, именно так случилось и в тот момент, когда она вышла из тюрьмы.

– Что за… – карие глаза округлились, когда она увидела меня. Солнце целовало ее золотистую кожу, а темные вьющиеся волосы развевались вокруг лица. – Я подумала… Где мои родители?

Делайла Харди, девушка, которая преследовала меня в каждом сне, в каждом кошмаре с тех пор, когда я только познакомился с ней много лет назад, теперь превратилась в очень сексуальную, невероятно аппетитную женщину, и передо мной стояла ее раздраженная версия.

Меня бесило, что я лишил ее девственности, а еще больше злило то, что мы как будто забыли о случившемся, словно никогда и не собирались вспоминать, хотя мой член умолял об обратном. После той недели я видел ее всего несколько раз, и каждый раз она практически убегала в противоположном направлении. Если я загонял ее в угол, она смущалась, а иногда как будто бы выглядела обиженной. Будто той ночью я опозорил ее.

Я трахал эту девушку так, словно это было то единственное в мире, что я обязательно должен был сделать правильно. Я точно не причинил ей боль. Господи, да я боготворил ее.

Мы переписывались. У нас все было хорошо. В какой-то момент мне даже захотелось, чтобы Делайла Харди стала моей чертовой женой.

А потом, на протяжении многих лет, я мечтал о том, чтобы этот опыт повторился, но вместо этого видел кошмар, в котором она смотрела на меня так, как в эту самую секунду.

Ее глаза были полны боли, а подбородок дрожал, словно при виде меня она могла расплакаться.

Я провел рукой по своим темным волосам.

– Лайла, твоя мама позвонила моей, – она должна была поверить в эту простую историю.

Она вздохнула, скрестила руки на груди и посмотрела в небо, начав быстро моргать. Как мы докатились до такого? Как за одну неделю мне удалось потерять даже ту крепкую дружбу, которая связывала нас на протяжении многих лет?

– Ладно, – выдохнула Лайла.

– Прости, Лайла. Я просто приехал, чтобы забрать тебя, – пробормотал я.

Не понимаю, почему извиняюсь. Будучи в армии, я годами заставлял людей извиняться передо мной. Обычно я не говорил «прости». До настоящего момента этого слова вообще не было в моем лексиконе.

С годами она не стала выше, но у нее появился объем во всех нужных местах. Мне хотелось изучить каждый изгиб и понять, какие ласки ей нравятся, быстрые или медленные. Перед освобождением ей вернули вещи, и я увидел, что теперь она отказалась от привычных свитеров в пользу более откровенной одежды – например, белой майки, едва прикрывающей роскошное декольте.

Я пытался не обращать внимания на все, что меня отвлекало: как сердце пыталось вырваться из груди, как мгновенно дернулся мой член. Эта ее манера, с которой боль в ее глазах сменилась решимостью… Теперь в ее взгляде пылал огонь, словно она приготовилась к атаке.

– Ты проделал такой длинный путь, потому что тебе велели мои родители? Ты в своем уме? И моя мама даже просила тебя об этом…

Она прижала ладони к глазам и вздохнула:

– Это просто смешно. Тебе не стоило приезжать.

Она помчалась мимо меня к машине, но затем на полпути остановилась, повернулась, закрыла глаза и произнесла:

– Спасибо. Я сейчас на взводе. Мало спала и теперь просто хочу посидеть и отдохнуть, пока мы ждем Иззи.

Я кивнул и пошел к прокатной машине, стараясь держаться подальше от Делайлы. Открыл черную блестящую дверь и указал на нее:

– Делайла, садись и расслабься. Теперь все будет хорошо.

Слушая меня, она касалась своих волос цвета шоколада.

И все же к тому времени как я добрался до водительской двери, она сорвалась.

– Сестру ведь выпустят, да? В смысле… – она поерзала, – они почему-то тянут. И я не помню, чтобы они называли ее имя, когда вызывали меня. Как ты думаешь, почему?

Я прочистил горло, готовясь к аду, который она мне устроит, как только узнает обо всем. Но она продолжила, не дав мне вставить и слова.

– Прости, не знаю, почему спрашиваю об этом тебя. Я всегда представляла тебя кем-то вроде Джеймса Бонда, который вытворяет, что ему вздумается, и при этом все знает. Ты в курсе, что моя семья считает так же? Будто ты знаешь все о том, что сейчас происходит, хотя совершенно ясно, что это бессмыслица, – она сделала глубокий вдох, однако он не принес ей спокойствия. – Я слишком много болтаю…

– Все нормально, – сказал я. Ее учащенное дыхание пробуждало такие мысли, с которыми сейчас у меня не было сил иметь дело. Я положил руку на грудь. – Делайла, помни про семь вдохов, хорошо?

Она взглянула на мою руку и нахмурилась, а затем прошептала:

– Досчитай до семи и попадешь в рай?

Я кивнул и улыбнулся. Мы начали дышать вместе, всего на секунду наше дыхание синхронизировалось, но этого времени хватило, чтобы мы оба успокоились.

Увидев, как к ее щекам вернулся цвет, как расслабились ее плечи, я сказал:

– Лайла, рад тебя видеть.

Она поджала пухлые губы и засмеялась. Теперь ее смех стал более хриплым, чем я помнил.

– Только вот не при таких обстоятельствах.

– И все равно я рад. Последние пару лет, когда я приезжал в отпуск, тебя дома не было.

– Да, видимо, такова жизнь, – она пожала плечами и посмотрела на здание.

Черт, будет больно.

Я знал, бесполезно избегать правды и мучений, которые та приносит. Ожидание имело смысл лишь тогда, когда помогало продлить пытку врага. Сейчас же настало время для откровенности.

Я сбросил бомбу, одновременно нажимая на кнопку зажигания автомобиля:

– Твоя сестра останется в тюрьме.

– Что? – раздавшийся в машине крик был полон злости, страха и агонии. Я не ответил и просто начал переключать передачу, однако маленькая рука оказалась на моей и заставила меня снова поставить машину на «Р». – Данте! Какого хрена? О чем ты?

Услышав от нее ругательства, я приподнял бровь:

– Сказал как есть.

– Ты не можешь просто взять и уехать, – она крепче вцепилась в мою руку, и я увидел, как ее щеки краснеют все сильнее, но не от смущения, а от гнева. Этот розовый цвет напоминал о другой части ее тела такого же цвета, мысли о которой сейчас были совсем не кстати.

У меня за плечами были годы тренировок. Я прикладывал усилия, чтобы успокоить свою команду, помочь сосредоточиться на миссии и безупречно выполнить поставленные задачи.

Только вот в большинстве случаев речь шла о жизненно важных миссиях.

Сейчас же я не знал, как себя вести. Я имел дело с женщинами, заботился об их комфорте, понимал природу их эмоций. С Делайлой же все обстояло иначе.

Она была настолько хорошей, что ее мама как-то призналась моей, что боится случайно оставить Лайлу в магазине или еще где, потому что очень легко забыть о присутствии такой тихой и послушной девочки.

Вот только со мной все было по-другому. Сегодня, как и в любой другой день, я четко ощущал ее присутствие.

Может, я слишком долго лелеял надежду, представлял, как породнятся наши семьи, и она возьмет мою долбанную фамилию. Я понимал, что долгие годы любил ее. И даже когда она не ответила на письмо, все еще продолжал надеяться.

Я хотел, чтобы она увидела меня, думал, что на праздниках все изменится… Вместо этого на Рождество случился полный провал.

* * *

– Мужик, ты чего так вырядился? Мы собираемся после ужина в бар? – спросил Дом, пока я сканировал взглядом комнату, ища Делайлу.

Я не планировал признаваться лучшему другу, что использовал чертову туалетную воду, чтобы впечатлить его младшую сестру.

– Не всем хочется выглядеть как ты. Ты что, надел спортивные штаны, чтобы сегодня подкатить к Сьюзи?

– Мне не нужна одежда, чтобы соблазнить Сьюзи, – Дом поиграл бровями, и Декс пихнул его локтем, вероятно, потому, что в этот момент сам был неравнодушен к Сьюзи.

Привычная ситуация для маленького городка: мы прилетали на каникулы или праздники, проводили время с семьей, а потом шли в маленький бар в деревне. И на одну ночь снова разгорались школьные страсти, вспыхивали скандалы и прочая ерунда.

И мне это нравилось.

Привычный комфорт, дающий почувствовать, что я дома.

Всего две недели назад я находился за границей, пытался подстрелить террориста на вершине горящего здания. В тот год я ожесточился и действовал более безжалостно, а когда Лайла не ответила на мое письмо, пытался загрузить себя работой. Соглашался на контракты, работал с правительством, мафией, конкретными посольствами. Многочасовые перебежки, постоянный недосып и бои.

– Данте, ну вообще, какого хрена ты так стараешься? – спросил Дом. – Из-за тебя мы все выглядим, как хлюпики. Красавчик из отряда «Дельта», да еще и одет в дорогие джинсы. Сколько они вообще стоят? Я могу заработать миллионы на технологиях, а все девчонки все равно будут хотеть только тебя.

Я усмехнулся, друг не врал.

Вот только я хотел лишь одну девушку, и когда она спустилась по ступенькам, то я сразу же услышал ее. Ее голос очаровывал настолько, что я готов был слушать его вечно. Когда же я повернулся, чтобы взглянуть на нее, ощутил себя так, будто меня ударили под дых. В рваных джинсах и черном свитере, который совершенно не скрывал ее изгибы, она выглядела взрослее, словно сильно выросла всего за полгода. Как будто я пропустил эти моменты. Она подошла обнять мою маму и на минуту позволила окружить себя вниманием. Делайла была любимицей в семье. Иззи тогда уже вышла из колонии, но все еще продолжала общаться с плохой компанией.

Мама сразу же поинтересовалась, как идут дела в университете и есть ли у Лайлы хорошие друзья.

– В университете все хорошо. Уверена, вы слышали, что я собираюсь стать медсестрой. И у меня появились друзья. Все здорово, – она подняла голову и осмотрелась. Стоило ей заметить меня, как ее взгляд застыл. На меня смотрели великолепные карие глаза с вкраплениями желтого и зеленого, они были полны боли и страха. Затем на ее щеках появился знакомый розовый румянец, и она продолжила:

– Я была занята, очень занята.

– Еще бы. Я в курсе, что в университете полно парней, которые часто устраивают вечеринки. И да, надо получать удовольствие от того и другого.

Мама легонько толкнула ее локтем и рассмеялась. Делайла отвернулась от меня и тоже засмеялась над маминой шуткой.

Она пробормотала, что поможет с едой, а затем выскочила из комнаты так же, как и вошла, ни сказав «привет», ни спросив, как дела. Не говоря уже о том, чтобы признаться, что скучала по мне.

Вскоре к нам заглянули соседи, и празднование Рождества у Харди набирало обороты. Алкоголь лился рекой, повесили омелу, а мистер Харди устроился за роялем и изо всех сил старался петь «Let It Snow», что было ежегодной традицией. Мы поглощали ветчину, картофель с сыром и, наверное, миллион самых разных десертов.

Потом появилась Иззи со своей командой. Миссис Харди закатила глаза, когда все они направились к чаше с пуншем.

– Иззи, не пей слишком много. Ты же знаешь, что алкоголь может…

– Миссис Харди, – я положил руку ей на плечо и повел прочь от Иззи, подмигнув взбалмошной сестре. – Давайте-ка проверим, сможете ли вы с моей мамой перепеть своего мужа?

Миссис Харди рассмеялась, а Иззи прошептала «спасибо». Она явно устала от постоянных нотаций со стороны родственников.

А вот я понимал ее. Она отсидела в колонии. Избавилась от зависимости. Вот только, судя по всему, ее семья считала, что она все еще занимается чем-то плохим.

Тем не менее моя мама и миссис Харди спели «White Christmas», и у них получилось настолько гармонично, что можно было подумать, будто они занимались этим всю жизнь.

Радость охватила всех нас.

Но во мне все сильнее разгоралась ярость.

Делайла отказывалась даже смотреть на меня.

А когда все же натыкалась взглядом, на ее лице отражалось страдание. В конце вечера, как раз перед тем, как Дом сказал мне собираться к Рэю, она провела рукой по волосам.

А когда направилась в коридор, я кивнул другу.

– Хорошо. Только схожу в ванную, а затем поблагодарю маму за ужин. Встретимся там.

Дом пожал плечами, явно особо не раздумывая над моими словами, и наполнил свою флягу, после чего Декс крикнул, чтобы тот поторапливался.

За полсекунды я оказался в коридоре, где преследовал девушку своей мечты, хотя никто не догадывался о моей истинной цели.

Почувствовав за спиной мое присутствие, она обернулась и ахнула, но я не позволил ей возразить. Просто затащил в ванную и закрыл дверь.

Когда я повернул замок, Делайла пристально посмотрела на меня и толкнула в грудь.

– Что ты творишь? Нас кто-нибудь увидит!

– Твои братья только что уехали, а наши родители развлекают соседей. Все под контролем, – сказал я и прислонился к двери, чтобы убедиться, что Делайла не попытается сбежать.

– Ладно, я… – она поправила темные локоны, а затем сцепила руки. И смотрела куда угодно, только не на меня. – Мне нужно вернуться в свою комнату.

– Лайла, – прошептал я, пытаясь привлечь ее внимание, но она продолжала смотреть вниз. – Лайла, посмотри на меня.

Она судорожно сделала вдох, будто не могла втянуть воздух.

– Не хочу.

– Почему? – прохрипел я, ненавидя, что в голосе прозвучало отражение моих страданий. – Я писал тебе. Знаю, не очень часто, но я был на задании. Что с нами случилось?

– Что случилось? – прошептала она. – Ничего. Ничего не случилось. Данте, мы просто несколько раз занимались сексом и все. Потом стало ясно, что нам лучше все прекратить.

– Неужели? – я увидел, как она прикусила губу. Делайлу явно что-то тяготило, а я боролся, чтобы не потерять ее. Мое наполненное болью сердце жаждало мести, и, хотя я понимал, что надо продолжать пытаться выяснить суть настоящей проблемы, я жаждал и ее боли. – Лучше? Лучше, если сегодня я буду трахать какую-то незнакомку, потому что мне недоступна та, кого я хочу?

Она ахнула, потом ее глаза встретились с моими, и в них вспыхнул огонь – отражение не только боли, но и других эмоций.

– Ты имеешь в виду не то, что сказал.

Наконец-то я увидел в ее глазах жизнь. Какую-то реакцию, а не одно сожаление о прошлом. Поэтому надавил сильнее.

– Что не буду трахаться с кем-то другим или что не хочу тебя? Я имею в виду и то, и другое. И скорее второе, чем первое. Я всегда хотел тебя, и, наверное, это никогда не изменится. А виновата в этом, Лайла, только ты. Ты затащила меня в эту гребаную дыру, и теперь мне оттуда не выбраться.

– Данте, так будет лучше. Ты военный, у тебя все хорошо. Я слышала, ты попал в…

– Не надо, – оборвал я ее. – Не надо делать вид, что у меня все отлично. Если только ты не собираешься сделать так, чтобы я и правда получил удовольствие.

Обвел взглядом ее тело. С каждым вздохом ее грудь вздымалась, а потом гладкая кожа покрылась мурашками. Я не смог удержаться, поэтому шагнул ближе и оттянул ее нижнюю губу. Она позволила мне, даже облизала губы, пока я смотрел на них.

– Господи, красавица, я ведь знаю, ты уже намокла. Я практически чувствую твой запах. И отлично помню, какова ты на вкус.

– Я не могу, – прошептала она.

– Не можешь или не хочешь?

– Сам знаешь, что хочу, но я недостаточно сильная. Ты уехал, а я осталась и… я не могу.

– Ты знала, что я военный, – напомнил я. Что-то было не так.

– Я много чего знала, – она отступила назад, и моя рука упала с ее подбородка. – Я думала, что знаю все, и только потом выяснила правду.

– Лайла, в твоих словах нет никакого смысла.

– В нас нет никакого смысла, – бросила она в ответ. Затем покачала головой. – Я не могу быть с тобой. Просто не могу. Ты лучший друг моего брата, а я уже и так многое потеряла.

– Что именно ты потеряла? – практически закричал я. Эта девушка говорила загадками, а я слишком долго отсутствовал, слишком много времени провел в армии, поэтому плохо справлялся с эмоциями.