Текст книги "Цифровая дисциплина. Воспитание здоровых привычек в мире гаджетов и соцсетей"

Снимем розовые очки и поговорим про силу воли ребенка

Когда по ту сторону экрана стоит целая команда инженеров, в чьи задачи входит сломить вашу силу воли и личную ответственность, кому угодно будет непросто поддерживать здоровый баланс, не говоря уже о 12-летнем подростке. Дети еще более уязвимы и не могут устоять перед силой цифровых устройств и игровыми пристрастиями. Лобные доли их мозга еще не закончили формироваться. Они не полностью освоили умение замедляться, размышлять над ситуацией и менять курс действий. Это значит, что им не хватает способности к саморегуляции и умения смотреть на ситуацию в долгосрочной перспективе, а именно это помогает многим взрослым не впадать в разного рода зависимости. Это еще одна причина, по которой я говорю всем родителям, что дети должны использовать цифровые устройства под их руководством.

Существуют три ключевые формы поведения подростка, которые провоцируют выброс дофамина и обусловлены биохимическими процессами в его головном мозге:

● Они рискуют.

● Они пробуют новое.

● Они хотят получить восхищение от друзей.

Корни этого уходят в историю нашей эволюции, в тот период, когда гоминиды-подростки должны были осваивать новые территории, чтобы найти себе пару и помочь выжить целому виду.

В наши дни все новые территории находятся в интернете, где окружающая среда не менее коварна. Однажды журналист попросил меня объяснить, почему подростки идут на такую глупость, как «Tide Pod Challenge». Это была одна из самых тревожных сенсаций 2018 года в социальных сетях. Вы наверняка помните, что в тот год некоторые подростки стали снимать видеоролики, на которых разгрызали упаковку ярко окрашенных гелевых капсул для стирки белья, чтобы попробовать содержимое на вкус. Это вызвало всплеск отравлений. Тому журналисту я ответила, что эта вирусная акция «накормила» все три уникальные потребности подросткового мозга: она была рискованной, новой, а публикация этих видео вела к «лайкам» и «ретвитам».

Можно ли целиться в наших детей?

Если ваши дети чем-то похожи на моих, то в тот или иной период своей юной жизни они были тотально увлечены социальными сетями или игровыми платформами. Убеждающая сила технологий особенно хорошо действует на молодые несозревшие умы. В 2017 году отчет компании Facebook, подготовленный для внутреннего пользования, показал, что эта социальная сеть способна выявить точный момент, в который подростки чувствуют себя «неуверенными», «бесполезными» или «требуют того, что укрепит их уверенность в себе». В документе, который каким-то образом попал в руки журналистов газеты The Australian, Facebook хвастался перед рекламодателями и инвесторами своей способностью эксплуатировать уязвимость подростков.

Вторжение технологий разрушает вековые традиции и образ жизни, который помогал нам оставаться здоровыми, счастливыми и сильными.

Вот данные, которые следует учитывать:

● За последние 20 лет время, которое дети проводят за игрой вне экранов своих устройств, сократилось на 25 %.

● Дети младшего возраста сегодня проводят 5,5 часа в день перед экраном, согласно исследованию американской некоммерческой организации Kaiser Family Foundation.

● Для тинейджеров эта цифра превышает 7 часов в день (не считая времени, которое уходит на выполнение домашнего задания с помощью устройств).

● Подростки сегодня проводят больше времени в социальных сетях и видеоиграх, чем во сне.

● Среднестатистический ребенок проводит больше времени за общением в Сети, чем лицом к лицу с собеседником.

● В 2008 году, спустя год после выхода на рынок iPhone, человек в среднем проводил в телефоне 18 минут в день. К 2019 году эта цифра выросла до 3 часов 15 минут в день.

Но даже в моей области, детской психиатрии, мало кто задается вопросом, насколько все это этично. Психология и нейробиология – области, которые мы ассоциируем с исцелением и помощью, которые руководствуются первичным этическим принципом «не навреди», – превращаются в оружие. Его применяют, чтобы отвлечь детей от выполнения домашних заданий, сна и обучения, важнейшей для их развития работы, от приобретения навыков решения проблем и других, столько необходимых в реальной жизни. Не многие отрасли столь беспощадны и нерегулируемы, как крупные технологические компании, которые принимают решения, негативно влияющие на благополучие наших детей. Получается, что в отсутствие государственного контроля вмешиваться приходится именно родителям.

Что говорят бывшие главы технологических корпораций

На земле нет места, где бы понимание проблем, связанных со смартфонами и социальными сетями, росло интенсивнее, чем в предгорье Сан-Франциско, где и ведется разработка цифровых устройств и технологий. За последние несколько лет бывшие высокопоставленные сотрудники всех трех гигантов Кремниевой долины – Google, Apple и Facebook – стали информировать людей о продуктах, которые они выпускали, особенно предупреждая об их воздействии на детей.

Шон Паркер, разменявший пятый десяток, называет себя «кем-то вроде отказника по убеждениям» и выступает против социальных сетей, буквально «меняющих ваши отношения с обществом и друг с другом», говорит он: «Одному Богу известно, что они делают с мозгом наших детей».

Чамат Палихапития, бывший вице-президент компании Facebook, отвечавший за рост базы пользователей, также выступил против социальных сетей. Он сказал: «Краткосрочные дофаминовые петли обратной связи, которые мы создали, разрушают общество». Чамат отмечает, что чувствует «огромную вину» за роль, которую сыграл во всем этом. Про своих детей Палихапития добавил следующее: «Им не разрешено использовать это д***мо».

Среди реформаторов Кремниевой долины не было того, чей голос звучал бы громче, чем у Тристана Харриса, бывшего менеджера по продукту в Google. Харрис потратил последние несколько лет на то, чтобы призывать людей отказываться от использования технологий, которые сам когда-то помогал создавать. В его некоммерческую организацию Center for Humane Technology входит команда бывших инсайдеров и руководителей из мира технологий, которые «глубоко понимают культуру, мотивационные программы, методы проектирования и организационные структуры, влияющие на то, как технологии захватывают наши умы». «Абсолютная свобода – это свободный разум, – говорит Харрис. – Нам нужны технологии, которые с нами заодно и помогают нам жить, чувствовать, думать и действовать свободно».

И все же реальность такова: у технологических компаний есть крайне несправедливое преимущество перед родителями, среди которых немногие в принципе осознают соблазняющую силу цифровых устройств. Мало кто из родителей понимает, как легко технологии могут захватить жизни их детей. Евангелисты из мира технологий напоминают, что мы уже видели подобную вспышку родительской паники. Телефоны, радио и даже книги вызвали серьезную обеспокоенность у родителей, учителей и властей, когда были впервые представлены широкой публике. Изначально телевидение высмеивали как «бескрайнюю пустошь[11]11
  Отсылка к речи Ньютона Н. Миноу, бывшего председателя Федеральной комиссии по связи США, произнесенной на съезде Национальной ассоциации телерадиовещателей 9 мая 1961 года, в которой он резко критиковал телекомпании за избыток насилия и легкомыслия на телевидении.


[Закрыть]», из-за которой дети становятся «агрессивными и раздражительными». Но телевизоры не менялись постоянно, чтобы вызывать все больше привыкания. Как отмечает Харрис: «Идет борьба между мозгом Homo sapiens – и самыми мощными суперкомпьютерами и миллиардами долларов». Это как идти с ножом на лазерный бой в космосе. «Нам придется обернуться назад и спросить себя: „Зачем мы это сделали?“»

Тем временем власти нескольких азиатских стран уже принимают меры. Южная Корея и Китай представили так называемые «Законы Золушки», которые обязывают юных геймеров хоть изредка выходить из игры. Закон, принятый в Южной Корее в 2011 году, запрещает лицам младше 16 лет играть в видеоигры с 00:00 до 06:00. В 2019 году Пекин объявил о введении комендантского часа на видеоигры, обвинив их в росте близорукости и плохой успеваемости среди молодежи. Китайским геймерам младше 18 лет теперь запрещено играть в онлайн-игры с 22:00 до 08:00. Новые правила также лишают лиц моложе 16 лет возможности тратить больше ¥200 ($29) в месяц на такие дополнения к играм, как виртуальные костюмы, домашние животные и оружие.

Как распознать зависимость от социальных сетей и интернета

Решение добавить игровое расстройство в число диагностируемых заболеваний, принятое ВОЗ в 2018 году, не обошлось без разногласий. Раньше под зависимостью мы понимали состояние, которое вызывают такие вещества, как алкоголь, кокаин, опиоиды и другие наркотики. Может ли игра, то есть именно поведение, вызывать зависимость? Этот вопрос горячо обсуждался в течение двух десятилетий в среде профессиональных психиатров до того, как поведенческие зависимости были добавлены в DSM-5 («Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам, 5-е издание». – Прим. ред.) в 2013 году.

Споры о классификации, принятой ВОЗ, начались, когда исследователи стали фиксировать у игроманов такие же изменения мозговой деятельности, как у людей, употребляющих наркотики: когда они не могли играть, их пульс резко подскакивал, а потоотделение увеличивалось. Зависимость сводится к навязчивому стремлению к чему-то, несмотря на негативные последствия. Люди, страдающие зависимостью, демонстрируют неспособность сократить потребление; а поскольку со временем у них развивается устойчивость к действию «наркотика», они нуждаются во все более высоком уровне стимуляции для удовлетворения. Кроме того, они испытывают тягу, которую не могут контролировать.

Поэтому, объясняя родителям, как устроена зависимость от цифровых устройств, первое, на что я предлагаю обратить внимание, это наличие следующих признаков:

● Тяга. Человек испытывает тягу к определенному поведению, что отражается на его мыслях, чувствах и телесных ощущениях.

● Потеря контроля. Человек не способен контролировать время, которое проводит за играми или в Сети.

● Навязчивое использование. Человек отдает приоритет играм и времени, которое проводит в Сети, до такой степени, что ставит эту деятельность выше прочих своих интересов и повседневных задач.

● Использование несмотря на последствия. Человек продолжает или начинает еще интенсивнее играть или проводить время в Сети, несмотря на возникновение таких негативных последствий, как несданный экзамен, напряжение в шейном отделе, увеличение веса или потеря сна.

Например, если ваш ребенок играет и не спит до трех часов ночи, вопреки тому что не сможет нормально заниматься в школе на следующий день (и это отражается на его успеваемости), – пора вмешаться.

Учитывайте, что, чтобы считаться зависимостью, подобное поведение должно проявляться настолько сильно, что оно вредит личным отношениям, мешает учебе, спорту и другим занятиям, и длиться не менее 12 месяцев. Но я бы не стала ждать, пока начнут проявляться серьезные негативные последствия или целый год будет формироваться шаблон поведения. Следите за признаками зависимости, которые проявляются в вашем ребенке безотносительно к его возрасту, и вмешивайтесь как можно раньше. Также принимайте во внимание общие факторы риска возникновения зависимости:

● Случаи зависимости у других членов семьи.

● Такие расстройства психического здоровья, как повышенная тревожность, депрессия, СДВГ.

● Давление со стороны сверстников, которые склоняют ребенка к проблемному поведению.

● Нарушение семейных связей.

● Использование цифровых устройств в раннем возрасте.

● Предыдущие сложности с наркотиками или поведением, вызывающим зависимость.

Помогите своему геймеру разобраться, зачем он играет

Не бойтесь расспрашивать своего ребенка, почему (как ему кажется) он играет в видеоигры. Помогите ему разобраться, в каких случаях они приносят радость, в каких – помогают скрыться от реального мира, в каких – избежать тревоги или депрессии. Это первый шаг на пути помощи своему ребенку. Как только вы поймете, почему он просиживает за игрой часы напролет, тогда сможете предложить ему сформировать новые привычки и новый распорядок дня, который удовлетворит потребности, лежащие в основе его страсти к играм. Даже если решение найти непросто, первый шаг – понять, какую выгоду приносит ребенку такое поведение. Обратите внимание на описания, которые я приведу ниже, и на способы помочь ребенку, в зависимости от того, какой пример лучше описывает именно его.

● Геймеру-одиночке, который играет, чтобы общаться с людьми, полезно обзавестись новыми знакомствами. Вы могли бы помочь ему подобрать какой-то клуб или занятие, где он сможет найти новых друзей.

● Геймерше, которую травят в школе и которая использует игры, чтобы скрыться от обидчиков и буллинга, полезно вмешательство школы в эти конфликты. Ей пригодятся тренинги ассертивности или даже занятия единоборствами для повышения уверенности в себе.

● Скучающему геймеру, который использует видеоигры, чтобы развлечься, полезно попробовать другой способ познавательной стимуляции, например чтение романов или освоение нового вида спорта. Попробуйте обсудить варианты, посмотрите вместе веселые и увлекательные документальные и художественные фильмы или отправляйтесь в совместное путешествие.

Как все это влияет для наших детей

В том, что касается зависимости, тревоги, депрессии и других расстройств психического здоровья, всегда есть место спору «о курице и яйце»: действительно ли депрессивный человек обнаруживает, что наркотики или алкоголь помогают его боли утихнуть, и это приводит к зависимости? Или алкоголик стал депрессивным, потому что из-за алкогольной зависимости его жизнь вышла из-под контроля? Порой бывает непросто отделить одно от другого.

По статистике, около 70 % молодых людей с зависимостью также имеют проблемы с психическим здоровьем и наоборот. Мал процент людей, которым диагностировали зависимость, но при этом у них нет проблем с психическим здоровьем, будь то тревожное расстройство, депрессия, СДВГ, посттравматическое стрессовое расстройство, расстройство пищевого поведения, биполярное расстройство или что-то еще. Наука поддерживает концепцию «общей причины», которая означает, что проблемы начинаются из-за чего-то одного и развиваются параллельно друг другу.

Кроме того, согласно статистике, подросток с проблемами психического здоровья или склонностью к зависимости подвержен более высокому риску развития пристрастия к цифровым технологиям. В целом мы уже понимаем, что семена зависимости оказываются посеяны в детстве и юности. Что касается зависимости от устройств, она возникает за счет двух механизмов:

1. Многократное использование. Оно заставляет мозг постоянно искать дофамин или кайф. Что, в свою очередь, создает нейронные проводящие пути, которые со временем крепнут, и вскоре эта привычка (выброс дофамина) превращается в доминирующий нейронный путь в головном мозге вашего ребенка.

2. Многократное использование как навык справляться с трудностями. Молодой человек привыкает полагаться на кратковременное удовольствие, чтобы убежать от отрицательных эмоций. Этот процесс не позволяет сформироваться нейронному проводящему пути, который необходим для здорового преодоления стресса, печали и других негативных эмоциональных состояний.

Учитывая, что зависимость – это болезнь нейронной пластичности, процесс повторения здесь играет важнейшую роль. Он возникает, когда нейронный путь образует крепкую связь между внешней ассоциацией (такой, как проверка социальных сетей) и кратковременным чувством удовольствия и снижения уровня беспокойства. Родители могут невольно позволить такой зависимости выйти из-под контроля, если разрешают тревожному ребенку пообщаться с друзьями в Сети или поиграть в видеоигры, чтобы отдохнуть после сложных экзаменов. Проблема в том, что заниматься самолечением с помощью цифровых технологий ничуть не лучше, чем употреблять наркотики или алкоголь с целью справиться со сложной ситуацией. Наши с вами бесценные представители молодого поколения нуждаются в поддержке, руководстве, а иногда и в лечении, которое поможет им справиться с исходной, основной проблемой. Когда они это сделают, их игровое поведение будет проще поддаваться контролю или вовсе исчезнет.

Да, боюсь, нам придется обсудить порно

Для большинства родителей «порно в интернете» – неудобная тема. Отрицание, наивность, стигматизация, смущение и стыд – вот лишь некоторые причины, удерживающие их от обсуждения этого вопроса со своими детьми. Другие родители, особенно некоторые папы, склонны думать, что просмотр порно – нормальный этап взросления их сыновей. Они помнят, как в их подростковом возрасте друзья передавали друг другу «грязные» журнальчики и картинки. Сегодняшний опыт, однако, в корне отличается от того, с чем сталкивались предыдущие поколения. Сегодняшнее порно в интернете гораздо более наглядное, более натуралистичное и более шокирующее, а порой еще и транслируется в прямом эфире.

Когда мой сын учился в шестом классе, ему показали сцены из такого натуралистичного фильма. Это его всерьез расстроило, и ему потребовалось несколько дней, чтобы оправиться от увиденного. Я бы хотела напомнить родителям: если ваш ребенок увидит подобные изображения, он уже не сможет их «развидеть».

Мой сын в этом не одинок. В недавнем исследовании, которое проходило под руководством Центра пропаганды сексуального здоровья при Университете Индианы, 36 % мальчиков-подростков сообщили, что смотрели видео, в которых мужчины эякулируют на лица женщин, треть мальчиков и девочек видели БДСМ (бандаж и дисциплина, доминирование и подчинение), а 26 % мальчиков и 20 % девочек видели сцены с двойным проникновением.

Еще одна проблема с порно в интернете заключается в том, что некоторые подростки используют его в качестве практического руководства. Есть тинейджеры, которым непросто отличить правду от вымысла. Британское исследование 2016 года показало, что 53 % мальчиков и 39 % девочек считают порнографию «реалистичной».

Кроме того, порно в интернете настигает детей в более раннем возрасте, чем думают их родители, и последствия этого могут стать разрушительными. В своей практике я встречала многих взрослых мужчин, которые говорят, что просмотр порно в подростковом возрасте разрушил их жизнь.

Другие сталкиваются с ним случайно: мальчик может гуглить «анаконду» и в конечном итоге попадет на порносайт, как это было с моим сыном. Это похоже на то, как Александр Родос, веб-разработчик из Питтсбурга и основатель антипорносайта, сам впервые увидел порно. Он вырос в доме, который был набит компьютерами. Его отец – программист-разработчик, а мама – писатель. Когда ему было 11 лет, Родос по ошибке нажал на рекламный баннер и обнаружил изображение со сценой изнасилования. Он был заинтригован и продолжил кликать.

Изначально возникшее любопытство в конечном итоге переросло в ежедневный просмотр жесткой порнографии. Влечение превратилось в зависимость, которая заставляла его мастурбировать на порно по 14 раз в день: «Я полагался на порнографию как на своего рода эмоциональный костыль, – говорит Родос. – Если случалось что-нибудь плохое, нужно было обратиться к порно, потому что оно всегда было наготове».

Однако рано или поздно тем, кто бежит от проблем, приходится вернуться к реальной жизни. Если ребенок не пытается справиться со своими более глубокими сложностями, они не исчезнут сами собой. И чем больше времени он проводит в фантазиях, тем меньше энергии остается для решения реальных проблем. Что бы он ни выбрал для заглушения чувств и маскировки боли, оно может перерасти в зависимость.

Зависимость от порно и порно-индуцированная эректильная дисфункция – животрепещущая тема среди психологов, психиатров и исследователей. Эти диагнозы еще не признаны медицинскими организациями, но я верю, что скоро это случится. Мы наблюдаем, как у детей снижается чувствительность к жестоким сексуальным изображениям, и понимаем, что существует связь между трудностями в построении отношений и повышенной толерантностью к возбуждению.

Многие молодые люди, которые в период полового созревания смотрели порно в интернете, сообщают о снижении интереса к поиску сексуальных партнеров, трудности с достижением возбуждения во время секса и неспособности достичь оргазма без порно. Родос утверждает, что в Сети можно увидеть больше женщин за несколько минут, чем, вероятно, первобытный мужчина встречал за всю свою жизнь. В результате возникает «сверхстимуляция», которая несет в себе поведенческие последствия, аналогичные тем, которые могут оказывать на центр удовольствия в головном мозге человека наркотики, алкоголь или азартные игры. Действительно, исследование Кембриджского университета 2014 года, проведенное с использованием сканирования мозга, показало, что мозг человека, увлеченного порно, реагирует на порносигналы таким же образом, как мозг наркозависимого – на изображения наркотиков.

К тому времени, когда Родос поступил в университет, у него уже возникла порно-индуцированная эректильная дисфункция. У него появилась первая девушка, и эрекцию во время секса он мог поддерживать, лишь фантазируя о порнографии. Если он пытался сосредоточиться на девушке, то ничего не получалось. Это стало для него поворотным моментом. «Я был подавлен и искал ответы на вопрос, как смог превратиться в раба порно». Со временем ему наконец удалось бросить порнопривычки. Он решил помочь другим и основал платформу для тех, кто хочет избавиться от этой зависимости, под названием NoFap (fap – это жаргонный термин для мастурбации. – Прим. пер.). Этот сайт предназначен для мужчин, которые хотят отказаться от порнографии. На нем есть счетчик, который точно отслеживает, сколько дней человек воздерживается от просмотра порно. Тем, кто продержался неделю, месяц или год без мастурбации на порно, выдают значки.

Я твердо уверена в том, что по этой теме нужно бить тревогу. Мы должны рассказывать родителям о серьезных последствиях от просмотра порно в интернете и гораздо шире освещать этот вопрос в учебных программах по цифровой безопасности. Необходимо публичное обсуждение и признание зависимости от порно, а также профессиональное лечение, аналогичное тому, которое получают игроманы или игроки на ставках в интернете. То, которое поможет человеку привести в норму работу своего «центра удовольствия» в головном мозге. Мы уже потеряли слишком много перспективной молодежи, в основном мужского пола, закрывая глаза на эту тему.