Текст книги "Гордость и целомудрие"

Глава 7

Алекс теребил подбородок и лукаво поглядывал на Драмма, согласившегося стать его секундантом.

– Как сторона, получившая вызов, мы имеем право выбрать оружие. Поскольку сэр Руперт попадает в мишень с сорока ярдов и считается самым талантливым учеником мастера Доменико Анджело, нам придется забыть и о пистолетах, и о шпагах, – сухо сказал Драмм. – Конечно, остаются еще мушкеты и дубины… – мрачно пошутил он. – Но после того представления на задворках, которое ты устроил в ночь нашего знакомства, я не думаю, что мой выбор будет одобрен. Советую, по крайней мере драться трезвым, поскольку противник мечтает тебя прикончить.

– Ну, это мы еще посмотрим! Черт побери, хотел бы я знать, с чего этот Чемберлен на меня взъелся?

– Хей-хо! Ты обыграл его на бегах, его жена спит и видит, как бы содрать с тебя штаны, да вдобавок ты сделал из него посмешище в Воксхолле! Действительно, с чего это он так взъелся? – совершенно серьезно спросил Драмм.

– Ты не все знаешь. Когда мы столкнулись с ним в первый раз, он нарочно старался меня оскорбить – даже со скидкой на то, как у вас принято обращаться с чернью. Он вынудил меня заключить пари на недосягаемую, по его мнению, сумму.

– Этот мешок с дерьмом наверняка не сомневался в выигрыше. Говорят, он по уши в долгах с тех пор, как промотал приданое жены.

– Похоже, это обычно для вашего бомонда, – язвительно заметил Алекс, вспоминая отношения Монти и Октавии. Он не удержался и от камешка в огород своего друга: – Между прочим, ты тоже по уши в долгах, Драмм! Еще не присмотрел себе богатую наследницу?

Драмм в притворном ужасе схватился за грудь, затем достал табакерку, взял понюшку табаку и сказал:

– Я никогда не испытывал особого влечения к противоположному полу, старина. В отличие от тебя я не пускаю слюни при виде пышных титек. Но иногда твой ненасытный аппетит вызывает во мне зависть. – Он посмотрел Алексу в глаза, и оба поняли друг друга без слов.

Тем временем Драмм понюхал табак, деликатно чихнул и промокнул нос платочком.

– Тебе следует учесть, что с Чемберленом шутки плохи: это убийца. У него железные нервы и твердая рука. А тебе надо хорошенько проучить его.

– Разве не проще прикончить этого ублюдка, чтобы не путался под ногами? – удивился Алекс. – Такие, как он, отличаются завидной злопамятностью!

– За убийство пэра Англии тебя вздернут на площади перед Ныогейтом, – без обиняков сказал Драмм. – Мы считаемся цивилизованной страной, а значит, дуэли официально запрещены. Хотя случаются сплошь и рядом, – добавил он. – У сэра Руперта много влиятельных друзей и в армии, и в министерстве.

– И меня, наглого выскочку из колоний, мигом призовут к ответу, – кивнул Алекс. – Похоже, мне следует держаться начеку, если я не хочу отдать концы раньше времени!

– Вот именно. Кстати, возникла отличная идея! Положись на меня. Я все объясню тебе на месте! Хей-хо! Вперед, на встречу с секундантом полковника! Мы договоримся встретиться завтра на рассвете, у мелового карьера.

– На рассвете? – оторопел Алекс.

– Так принято, старина, так принято, – утешил его Драмм.

Из-за ночной грозы земля вокруг карьера вымокла, но к утру небо расчистилось. Алекс и Драмм ехали рядом, любуясь розовыми красками зари. Чемберлен с секундантом прибыли следом за ними. Вскоре на дороге показался еще один всадник.

– Это сэр Реджиналд Томпсон, – представил его Драмм. Сэр Реджиналд считался неоспоримым авторитетом в делах чести и часто присутствовал на дуэлях в качестве третейского судьи.

Собираясь повторить заранее обговоренные условия, Драмм представлял, как старина Реджи удивится, увидев выбранное ими оружие. Только бы им удалось сделать так, как они планировали!

В эту минуту со стороны города показался наемный экипаж.

– Какого черта? – всполошился Чемберлен. На его счету это была уже третья дуэль за год, и генерал Пельтон посоветовал ему не искать лишних неприятностей.

Не дожидаясь, пока кебмен откроет дверцу, из экипажа выскочила высокая женщина в грубом черном платье. Она расплатилась за экипаж и с решительным видом направилась туда, где стояли участники дуэли.

На нее сердито уставились пять пар глаз. Алекс не выдержал:

– Джосс, какого черта вам здесь надо?

– Слухи об этой дуэли разошлись по всему Лондону. – Девушка старалась держаться как можно увереннее. – Вам следует отказаться от драки, пока сюда не явились констебли!

– Глупости! Я имел честь присутствовать на множестве дуэлей, – возразил сэр Руперт. – Власти в них не вмешиваются. Это же дело чести!

– Советую вам, милая барышня, оставить свои нравоучения для тех малолетних преступников, на которых вы так и не сумели найти управы, и не мешать мужчинам заниматься серьезными делами, – холодно процедил Чемберлен.

Джосс пропустила мимо ушей надменную тираду спесивого аристократа и снова обратилась к Алексу:

– Я без вас отсюда не уйду! К тому же мой экипаж уже уехал!

– Вы достаточно крепкая, чтобы осилить расстояние до города пешком, – заметил Драмм, выразительно меряя взглядом ее фигуру.

– Алекс, я чувствую себя виноватой в этой истории, поскольку все началось с выходки моих воспитанников. Разве это не дает мне права быть здесь? К тому же я прихватила с собой сумку с медицинскими принадлежностями. Когда имеешь дело с вами, надо быть готовой ко всему. – Она упорно игнорировала и Драмма, и остальных мужчин и обращалась только к Алексу.

– Ваше умение обращаться с иглой и бинтами может пригодиться, – немного смягчился Алекс. Он покосился на Чемберлена и зловеще ухмыльнулся. – Так и быть, держитесь в сторонке и не вмешивайтесь, пока вас не позовут. Я знаю, что вы не испугаетесь вида крови… чего не скажешь о бедняге Драмме. Присмотрите за ним, хорошо?

– Ну погоди, ты еще пожалеешь о своих идиотских шуточках! – буркнул себе под нос Драмм. У него в руках оказался деревянный футляр. Судя по размерам, там должны были находиться сабли для дуэлянтов. Но когда футляр открыли, секундант Чемберлена, весьма суровый на вид майор Брайтон, грубо выругался и посмотрел на Алекса как на полоумного.

– Как прикажете понимать эту чертовщину, сударь? – спросил он.

Судя по всему, Томпсон тоже был удивлен, но старался держаться спокойно.

– Это значит, старина, что он намерен разделать нашего дорогого офицера, как бычью тушу! – невозмутимо сообщил Драмм.

На дорогом бархате, выстилавшем изнутри полированный футляр, хищно поблескивали своими длинными лезвиями и рукоятками из слоновой кости два отточенных… разделочных кухонных ножа! Алекс жестом предложил Чемберлену вооружиться первым и чрезвычайно учтиво добавил:

– Насколько мне известно, согласно кодексу чести сейчас ваша очередь делать выбор.

Чемберлен взял один из острых как бритва ножей и воскликнул:

– Это не оружие для дуэли! Черт побери, таким ножом мой повар потрошит каплунов!

– Ах, как вы наблюдательны, сэр Руперт! – С этими словами Алекс взял из футляра второй нож.

Чемберлен покраснел. Он понял, что снова нарвался на оскорбление. Но тут же взял себя в руки и холодно заметил:

– Он не настолько отличается от сабли, чтобы я не смог выпотрошить тебя, наглый деревенский олух!

Алекс поднял свой нож, отдавая сопернику издевательский салют. Дуэлянты не произнесли ни слова, в то время как Томпсон объявлял правила, заранее оговоренные секундантами:

– Вы будете биться до первой крови или до тех пор, пока один из противников не попросит пощады. Таким образом, честь будет считаться не посрамленной.

Во время этого спектакля Джосс готова была лопнуть от досады. Какие же идиоты, эти мужчины! И о чем, скажите на милость, думал Алекс со своим несуразным мистером Драммондом, когда выбрал для дуэли кухонные ножи?

Чемберлен обменялся парой слов со своим секундантом, и майор сообщил:

– Мой друг готов.

Алекс следил, как лицо Драмма приняло привычное томное выражение, и лениво бросил через плечо:

– Вот и слава Богу! Вы столько болтали, что мой друг едва не уснул!

Дуэлянты и секунданты пошли друг другу навстречу и остановились по разные стороны от старшего офицера.

– Секунданты, будьте добры, займите свои места возле меня, – попросил он. – Так, хорошо. Джентльмены, – обратился Томпсон к противникам, – вы начинаете дуэль по моему слову. Понятно?

Алекс кивнул, но Чемберлен раздраженно заметил:

– Приятель, я уже слышал эту галиматью сотни раз и надеюсь, что буду часто слышать ее в будущем. А этому молодому дикарю не помешает выслушать ее хотя бы однажды. Уверен, что это будет первый и последний раз!

Чемберлен всегда оскорблял своих противников, чтобы лишить их самообладания. Каково же было его удивление, когда он увидел, что его молодой противник улыбается. Хотя улыбка эта скорее походила на волчий оскал…

Судья отступил на шаг и скомандовал:

– Приготовьтесь, джентльмены! К барьеру! Чемберлен изящно принял позу фехтовальщика: правая нога впереди, левая немного сзади, колени слегка согнуты. Его правый локоть почти лег на бедро, так что зажатый в руке нож нацелился на противника. Алекс предпочел стойку уличного бойца: пригнулся и двинулся вправо, обходя противника по кругу.

– Скажи мне, мальчик, ваши дикари всегда дерутся на четвереньках, как собаки? – презрительно фыркнул полковник.

Алекс не стал тратить дыхание на ответ. Он обходил англичанина, определяя стратегию схватки. Чемберлен почти не двигался: изящными, отточенными до автоматизма движениями кисти он все время поворачивал свой нож так, чтобы острие смотрело на Алекса. Рано или поздно неопытный дурачок забудется настолько, что совершит ошибку и откроется. Чемберлен был опытным дуэлянтом и спешить не собирался. Вдруг Блэкторн снял блокировку, и полковник сделал великолепный выпад. Он был нацелен прямо в горло юному выскочке. Но как только рука полковника выпрямилась для удара, «юный выскочка» ушел вниз и вправо и нанес неожиданный удар снизу вверх. Острый как бритва кухонный нож взлетел и опустился так стремительно, что не все заметили это движение. Чемберлен охнул от неожиданности и боли, и Алекс отступил.

Нож выпал из обезображенной руки надменного англичанина. Сухожилия, мышцы, сосуды – все было рассечено до самой кости в нескольких дюймах от запястья.

Джосс пришлось закусить губу, чтобы не закричать. Ведь Алекс чудом остался цел!

Томпсон, добросовестно исполнявший роль судьи, бесстрастно объявил:

– Первая кровь. Дуэль окончена.

– Черта с два! – Пронзительный голос Чемберлена сорвался на визг. – Я могу продолжать! – Зажимая рану левой рукой, он даже попытался правой поднять нож с земли.

Оба секунданта приблизились и молча следили за этой жуткой сценой. Наконец голос Драммонда нарушил тишину. Он говорил так небрежно, словно обсуждал за столом дурные манеры одного из гостей.

– Чемберлен, старина, у вас ничего не выйдет. От ваших пальцев меньше проку, чем от сырых сосисок. Будьте добры, прекратите это безобразие. На вас противно смотреть!

Раненый выругался и попытался поднять нож левой рукой. Сэр Реджиналд решительно наступил на нож и сказал:

– Сдавайтесь, сэр. Вы не в состоянии продолжить дуэль. Я объявляю ее законченной.

– Очень гуманно, сэр, очень гуманно! – воскликнул Драмм. – Это же будет настоящая бойня, если моему подопечному придется раскроить бедняге вторую руку. Джентльмен с двумя усохшими руками? Фи, как неприлично! Он даже не сможет сам взять понюшку табаку! Ему придется носом лезть прямо в табакерку и хрюкать там, как французской свинье, что роется в земле в поисках трюфелей. Кошмарное зрелище!

Джосс наконец-то освободилась от оцепенения и прервала остроумную тираду маленького денди:

– Человек у вас на глазах истекает кровью, а вы тут паясничаете! – Она оттолкнула Драмма и подошла к Чемберлену, сидевшему на земле. Полковник стал белее мела, его глаза дико блестели от шока. – Я опытная хирургическая сестра. Позвольте мне оказать ему первую помощь, – обратилась она к майору, стоявшему на коленях возле своего друга.

– Не смей прикасаться ко мне, ведьма! – зарычал Чемберлен, но даже это незначительное усилие далось ему с огромным трудом.

– Если я сейчас же не зашью сосуды, он умрет от потери крови! – Пропустив оскорбление мимо ушей, Джосс обратилась к майору Брайтону. Опытный вояка понимал, что она права.

– Руперт, ты умрешь, если мы не остановим кровь.

Но тут Чемберлен потерял сознание и тем самым избавил своего друга от необходимости продолжать спор. Джосс, не теряя времени даром, открыла медицинскую сумку и стала раскладывать ее содержимое на куске чистого полотна, пока майор по ее просьбе затягивал жгут.

Алекс с Драммом проводили Реджиналда Томпсона к тому месту, где оставили лошадей. Алекс придержал стремя, и Томпсон с удивительной легкостью вскочил в седло. Он посмотрел сверху вниз на Блэкторна и сказал:

– Сэр, я впервые в жизни видел такую дуэль. Чертовски оригинально… но в строгом соответствии с кодексом чести. – Коротко попрощавшись, Томпсон поскакал в город.

– Оригинально… – передразнил его Алекс. – Еще бы не оригинально – дуэль на кухонных ножах! Какого черта ты их притащил? – спросил он у Драмма.

– Я старался, чтобы вы дрались на равных, но вряд ли по эту сторону Атлантики можно найти пару тому жуткому вертелу, который ты вечно таскаешь за голенищем. Времени было в обрез, и я успел раздобыть только эти ножи. Они почти такие же длинные и острые, как твой… кстати, старина, ты должен мне за них двадцать пять фунтов!

Алекс запрокинул голову и расхохотался во все горло.

– А как насчет моей недостойной жизни, драгоценный Драмм? – Он снова стал серьезным и озабоченно покосился в ту сторону, где Джосс хлопотала над бесчувственным Чемберленом. – Я все еще считаю, что мы подвергаем себя опасности, оставляя жизнь этому негодяю. Теперь он будет ненавидеть и тебя.

– Этот ходячий мешок с дерьмом и так был моим врагом на протяжении многих лет.

– Но полковник даже виду не подал, что вы знакомы! – Алекса поразило не столько это обстоятельство, сколько холодный, зловещий голос Драмма.

– А мы и не были знакомы. Зато когда-то у нас был один… общий приятель. Я был очень близок с этим человеком. Но семья решила, что мне следует побывать на континенте. Это было обычное турне по Европе для завершения образования. Когда я вернулся, мне сообщили, что мой друг вызвал Чемберлена на дуэль. – Горло у Драмма перехватило. Было видно, с каким трудом ему дается каждое слово. – Бедный милый Хит, самый добрый, самый чуткий человек на свете! Это было настоящее убийство. Он никогда не умел драться.

Драмм надолго умолк, а когда собрался с духом продолжить рассказ, перед Алексом снова был надменный скучающий денди.

– Итак, Алекс, будь я таким же благородным дурачком, как мой друг, то непременно сам вызвал бы на дуэль Чемберлена. И хотя я неплохо владею шпагой, мое умение не сравнится с мастерством Чемберлена. Оставались еще пистолеты. Но и пистолетом я владею хуже, чем он, – хотя и намного лучше, чем ты, мой драгоценный дикий индеец. Полковник прикончил бы меня, а Хит так и остался бы неотомщенным… Итак, я затаился. Я наблюдал за тем, как этот убийца шатается по званым вечерам и балам, как он отирается в лучших домах города и как все его боятся. С теми, кому хватало смелости встать у него на пути, разговор был короткий. Готов биться об заклад, что на дуэлях он погубил гораздо больше людей, чем па войне. – Судя по всему, затянувшийся всплеск эмоций утомил Драмма, и ему было противно лишний раз вспоминать о «подвигах» этого мерзкого типа.

Алекс помолчал и ответил:

– Жаль, что я не раскромсал на части этого кровожадного ублюдка.

– Нет, дружище, лучше уж так, – возразил Драмм низким, зловещим голосом. – Теперь он поймет, что такое страх. Пусть только попробует выкинуть одну из своих прежних штучек – его тут же утыкают шпагами, как ежа! Его рука, проклятая рука убийцы, больше не возьмется за оружие! Со временем она усохнет и превратится в корявую птичью лапу – такую же мерзкую и мертвую, как его черпая душа. Надеюсь, он проживет достаточно долго, чтобы друзья погубленных им людей получили возможность отомстить ему сполна. У него слишком много смертельных врагов. – Драмм так забылся, что его холеное лицо превратилось в жуткую сатанинскую маску. Он вдруг посмотрел на Алекса, как будто его осенила какая-то неприятная мысль: – Дружище, ты ведь не будешь считать, что я использовал тебя как орудие собственной мести?

– Учитывая те обстоятельства, при которых сэр Руперт вызвал меня на поединок, я при всем желании не смог бы заподозрить тебя в этом. Воспитанники Джосс отлично управились. Он вряд ли ответил бы на мой вызов, но мальчишки разозлили его так, что он сам стал рваться в драку.

– Да, он был не прочь присоединить тебя к списку своих трофеев. Он бы играл с тобой как кошка с мышью, перед тем как нанести решающий удар… если бы ты дал ему возможность показать свое искусство.

– Вот почему ты велел мне порезать ему руку, – подхватил Алекс.

Драмм кивнул:

– Твой нож рассек все: сухожилия, нервы, сосуды. Добрейшая мисс Вудбридж спасет жизнь этому мешку с дерьмом, но руку ему не восстановит ни один хирург.

Джосс подошла к ним.

– Я сделала все, что могла. Кровоточение остановлено. Майор присмотрит за ним, но кому-то придется срочно отправиться в город и прислать карету, чтобы перевезти сэра Руперта в больницу. – Она перевела вопросительный взгляд с Алекса на Драмма.

– Ну что ж, – театрально вздохнул маленький денди, – лучше уж я поскачу во весь опор за каретой и буду рисковать собственной головой, чем повезу вас на своей лошади в город, мисс Вудбридж. Не люблю, знаете ли, пачкать лосины! – Он выразительно взглянул на ее юбку, испачканную грязью и кровью.

– Ах, мистер Драммонд, меньше всего на свете я бы хотела причинить вред вашему бесподобному внешнему виду! – язвительно ответила Джосс.

– К вашим услугам, мисс Вудбридж. – Драмм вежливо поклонился. – Алекс, надеюсь встретить тебя сегодня в игорном зале «Уйатса» за партией в вист. – С этими словами он вскочил на свою белоснежную арабскую лошадку и отправился в город.

– Вам следует следить за собой, Джосс, – с улыбкой заметил Алекс при виде того, каким восхищенным взглядом провожает его друга мисс Вудбридж. – Вряд ли ваши выходки отвечают христианской морали!

– Знаю. – Она покраснела от стыда, но ответила совершенно искренне: – Я просто ничего не могу с этим поделать.

Алекс с такой фацией вскочил в седло, что снова напомнил ей могучего золотого льва.

– Давайте сумку, а потом я помогу вам подняться, – сказал он, протянув руку.

Она не сразу сообразила, что нужно делать. Только бы не выдать охватившее ее смятение, не растаять в его объятиях как последняя дура!

– Послушайте, Алекс, я слишком тяжелая, чтобы сидеть перед вашим седлом. Лучше посадите меня сзади, на круп!

– Не беспокойтесь, у вас одна кожа да кости! – ухмыльнулся он.

– Н-нет. – Джосс испуганно отшатнулась, хотя больше всего на свете ей хотелось очутиться там, наверху, в горячем кольце его рук… – Я должна вам кое-что сказать. Я боюсь лошадей!

– Вы шутите? – Вид у него стал такой, будто Джосс только что призналась, что боится есть белый хлеб. – Вы, которая не боится штопать любые раны ни на людях, ни на собаках, даже если они могут вас укусить?

– Собаки – совсем другое дело, – невпопад ответила она. – Когда я была маленькой, меня чуть не сбросила лошадь.

– И вы так и не научились ездить верхом? – Алекс не верил своим ушам.

– Нет, не научилась. Отец не мог позволить себе иметь собственную лошадь.

Блэкторн усмехнулся. Кто бы мог подумать, что в броне у этого отважного синего чулка имеется такая огромная брешь?

– О чем же вы думали, когда так поспешно отпустили наемный кеб? Как вы собирались возвращаться в город?

– Я боялась, что если не отпущу его сразу, вы силой отправите меня назад!

– Успокойтесь, Джосс, я не позволю вам упасть. – Алекс был тронут столь бескорыстной отвагой. – И обещаю, что Сумах не будет кусаться.

Если бы в этой поездке ей угрожали лишь конские зубы!

– Ну так и быть, – нерешительно промолвила она, – попробую вам довериться.

Сильная рука обхватила ее за пояс, оторвав от земли. Джосс чуть не задохнулась от восторга. Жеребец Алекса тронулся с места.

, – Хорошо, что сегодня я решил заседлать Сумаха по всем правилам! – Джосс застыла от напряжения, но Алекс подумал, что девушка просто боится упасть с лошади.

– Если бы вы ехали без седла, я отправилась бы в город пешком, – заверила она слабым голосом, отчаянно цепляясь за конскую гриву.

– Мой отважный синий чулок! Неужели вы способны испугаться моего Сумаха? Да он же ласковый как котенок!

Каждый раз, когда он говорил, Джосс чувствовала всей спиной, как вздымается его широкая грудь, а горячее дыхание согревает ей щеку. Ах, если бы можно было повернуться и обнять его, прижаться к нему всем телом, чтобы он целовал ее и ласкал, и… хватит! Не хватало еще, чтобы он догадался, какие мысли бродят у нее в голове! И Джосс как ни в чем не бывало сказала:

– Скорее это рыжее животное похоже на сатану! Жеребец как будто понял, о чем идет речь: он так сильно тряхнул головой и взбрыкнул, что Джосс чуть не свалилась. Бедняжка испуганно завизжала и обхватила Алекса за шею, в то время как он, хохоча, успокаивал расходившегося скакуна.

– Ваше лицо стало ярче, чем его шкура, Джосс! – поддразнил он свою приятельницу, и она поспешила разжать руки. – Чем меньше вы его боитесь, тем спокойнее он будет себя вести. Умные животные отлично разбираются в наших чувствах. Да вы и сами это знаете.

– Знаю, но лошади не входят в мой список умных животных! – сердито ответила она. Слава Богу, что и Алекс в него не входит, иначе он давно бы уже обо всем догадался. Пожалуй, стоит поблагодарить глупого жеребца за то, что он дал ей такой невинный повод обнять Алекса хотя бы на минуту. Погруженная в свои мысли, Джосс рассеянно смотрела на дорогу.

Алекс следил за дорогой гораздо внимательнее и вскоре позабыл о посетившей его мимолетной мысли: когда Джосс повисла на нем всем телом, он почувствовал, что вовсе она и не костлявая, какой казалась в своем уродливом платье.