Текст книги "Клянусь луной"

Глава 9

Патрик покидал дом Тии в задумчивости. Он не знал, как действовать дальше, потому что вовсе не планировал просто затащить леди Гарретт в постель. Такой оборот событий забавлял его, но не более: его главной целью была вовсе не любовная интрижка.

Патрик сосредоточился на своем расследовании. Прежде всего следовало навестить мистера Битона, агента, занимавшегося продажей дома на Керзон-стрит. Здесь он узнал кое-что новое. Особняк сняли с продажи – его владелица, некая незамужняя дама средних лет, мисс Марта Элсуорт, решила подарить его своему родственнику, Томасу Элсуорту.

– Какая жалость! – притворно разочарованно протянул Патрик. – Я так надеялся приобрести этот дом! – Он сокрушенно покачал головой. – Постойте, уж не тот ли это Томас Элсуорт, чья тетка, леди Ливайна Эмбри, скончалась в начале года?

– Вы знакомы с ним? – удивился мистер Битон. – Какой крохотный мир, кто бы мог подумать!

– Не то чтобы знаком… скорее наслышан о нем. Ведь это он женился на дочери лорда Беттисона?

– Да-да, вы совершенно правы, – заулыбался мистер Битон. На его пухлых щеках появились ямочки.

– Приятная пара, должно быть, – вежливо кивнул Патрик и попрощался.

Теперь он направился к матери, надеясь застать се в такой час одну.

Леди Колдекотт велела дворецкому проводить ее сына в Розовую гостиную. Это была ее любимая комната, оформленная в разных оттенках розового и лилового. Тонкие занавеси на окнах колыхались от малейшего сквозняка, цветы, расставленные повсюду, наполняли воздух нежным ароматом. Леди Колдекотт устроилась в кресле, обтянутом бледно-розовой парчой в крупных алых цветах. Выслушав рассказ сына о продаже дома, она покачала головой:

– Сколько имен! Как найти среди них нужное?

– Напряги память, мама, – посоветовал Патрик. – Ты уже рассказывала мне о родственниках Ливайны, но кто из них мог переехать в провинцию с Керзон-стрит? Кто такая Марта Элсуорт? Агент сказал, что она старая дева.

– Странно, но я слышала только о двух сестрах Ливайны, кажется, их зовут Анна и Сесиль. Фамилий я не знаю, кажется, обе вышли замуж. Ни о какой Марте я не слышала. Единственной старой девой в семье была сама Ливайна, лорд Эмбри женился на ней, когда она уже отчаялась устроить свою судьбу. Погоди! – Эллис нахмурилась. – Вспомнила! Брат Ливайны, отец Томаса, о котором ты упомянул, женился на своей кузине – ее фамилия тоже Элсуорт. Так вот, у нее и была сестра, оставшаяся старой девой. Может, это она?

Патрик изумленно смотрел на мать.

– Послушай, неужели ты знаешь все и обо всех? Уму непостижимо!

– Вовсе не обо всех, – фыркнула леди Колдекотт, польщенная его похвалой. – Только о тех, кто вхож в наш круг. Ну и о некоторых других тоже.

Смеясь, Патрик поцеловал мать в щеку.

– Не знаю, куда бросаться теперь. Довольно широкий круг подозреваемых. Сообщи мне, если шантажист себя проявит.

Выйдя от матери, Патрик рассудил, что визит к Элсуортам может обождать, поэтому решил пообедать с друзьями. Лорд Найджел Эмбри и Адам Пакстон ждали его в таверне на Джерард-стрит. Они обсудили дела, потом перемыли косточки знакомым, и только когда принесли последний бокал вина, Патрик решил порасспросить о Томасе Элсуорте.

– Не знаете, как мне его найти? – поинтересовался Патрик, любуясь солнечными бликами, игравшими на стеклянной кромке бокала.

Найджел уставился на него с подозрением:

– Что-то ты много внимания уделяешь Элсуортам в последнее время, дружище. Откуда такой интерес?

– Так я тебе и раскрыл все карты, – хмыкнул Патрик. – Мне нужен Томас, до остальных Элсуортов мне дела нет.

– Зачем он тебе? – приподнял брови Адам.

– Что за детское любопытство? – Патрик откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. Когда его лицо приобретало такое ленивое выражение, расспросы становились бессмысленными, и приятели это знали.

– Меня беспокоит твой интерес к этому Томасу, – покачал головой Найджел. – Элсуорты – неприятная семья. Томас не исключение, хотя его кузен Херст еще противнее. Они постоянно крутятся вместе, этакие повесы и разгильдяи, ты должен это знать. К тому же это совсем иная порода людей. Мало того что они редкие хамы, так еще и бесчестные наглецы. Даже после брака они не остепенились, продолжают швырять деньгами, гулять и… – Найджел недовольно поджал губы. – Короче, я беспокоюсь за тебя, дружище. Что общего у тебя с этим Томасом? Это люди не нашего круга.

– Ты сказал «и», но не закончил. Что ты имел в виду? Ты очень строго судишь других, но ведь один Бог знает, что болтают о нас. Мы тоже любим выпить и гульнуть, и наша репутация давно нас обогнала. Даже моя мать осуждает меня и моих друзей. Чем мы отличаемся от Томаса Элсуорта? И не забывай, что его тетка породнилась с вами, а Эмбри не примут в свою семью разное отродье.

– Когда я сказал, что это люди не нашего круга, я имел в виду вовсе не благородство их происхождения, – скривился Найджел. – Тем более речь не обо всех Элсуортах, а всего лишь о двоих, Томасе и Альфреде Херсте.

– Полагаю, я могу внести ясность, – вклинился в разговор Адам. – Эти двое Элсуортов имеют вполне приличное происхождение, но их стиль жизни несколько отличается от нашего с тобой, Патрик. Кстати, браки обоих совершались только по расчету. Херст обаял дочурку Нортропа, чтобы впоследствии проиграть деньги, а Томас женился на некрасивой девушке только потому, что ее отец предложил ему ее руку в обмен на списание долга – а Элсуорты немало задолжали Беттисону. Конечно, девушка была так уродлива, что точно осталась бы старой девой, но она заслуживала лучшей доли, чем стать разменной монетой между этими двумя семействами. – Адам вздохнул и продолжил вполголоса: – Но это все ерунда. Самое неприятное в том, что Херст и Томас Элсуорт даже в браке не переставали блудить. Поговаривают, что они предпочитают юных и невинных девушек, едва вылетевших из родительского гнезда. Некоторым жертвам мерзавцев было не более четырнадцати лет. Они лишали их девственности, а вместе с тем и шанса устроиться в жизни. Возможно, общество считает нас повесами и разгильдяями, но мы никогда не занимались столь низким делом, как растление малолетних!

– Да уж, звучит гадко, – протянул Патрик, удивленный тем, что Томас Элсуорт и Альфред Херст так тесно общались. – Но у меня есть дело к парню. Как его найти?

– Что ж, мы тебя предупредили, – Найджел усмехнулся. – А искать его не нужно: Томас живет всего в паре кварталов отсюда, вверх по улице.

– Тогда прошу меня извинить. – Патрик встал и дружелюбно улыбнулся: – Я собираюсь нанести визит бедняге Томасу.

– Бедняге? – не понял Адам.

– Мы так рьяно перемывали ему кости, что у него, должно быть, до сих пор горят уши.

Все трое засмеялись.

Патрик незамедлительно отправился к Томасу Элсуорту. Выяснить адрес оказалось делом нескольких минут.

Вечерело, небо было серым и мрачным, поэтому лондонские улицы уже заливал свет фонарей. Дом, к которому направлялся Патрик, оказался довольно ветхим особняком. Ни одно окно не светилось, молоточек с двери был снят. Похоже, хозяева перебрались в деревню.

Побродив вокруг дома, Патрик решился постучать и был вознагражден шарканьем шагов за дверью. Он снова постучал, и тяжелая дубовая дверь приоткрылась. Слуга, возникший на пороге, держал в руке зажженную свечу. Он был худощав, на лице его была тоска. На вид ему могло быть от сорока до шестидесяти лет, и Патрик с интересом уставился на ужасающе костлявую руку мужчины, сжимавшую свечу.

– Хозяева уехали в провинцию, – возвестил слуга.

Проявив себя воспитанным и благородным джентльменом, Патрик сумел узнать у него, что семья Томаса Элсуорта покинула дом этим утром и до следующей весны останется в деревенском поместье в графстве Суррей. Поблагодарив слугу за информацию, Патрик дал ему несколько монет и пошел прочь.

Неужели именно Томас Элсуорт шантажировал его мать? Вполне вероятно. Патрик был почти уверен, что именно Томасу удалось вчера сбежать из пустого особняка неузнанным. Возможно, он же убил и Херста, хотя это сомнительно.

Сворачивая за угол, Патрик столкнулся с толстым мужчиной, который почти бежал к дому, из которого недавно вышел он сам.

– О, прошу прощения! – воскликнул незнакомец. – Я так задумался, что не заметил вашего появления. Приношу свои извинения. Любой подтвердит вам, что Йейтс – человек благородный и честный.

Патрик адресовал мужчине доброжелательную улыбку и продолжил свой путь. Однако теперь он двигался очень медленно, потому что незнакомец явно направлялся в гости к Томасу Элсуорту. Патрик услышал звук открывающейся двери и состоявшийся затем разговор.

– Да знаю я, что он уехал! – нетерпеливо воскликнул незнакомец на ответ слуги.. – Впусти меня, я должен оставить Тому записку. Посторонись, кляча, иначе ты сильно пожалеешь, что стоишь на моем пути. Хозяин не погладит тебя по голове, если ты не дашь мне оставить записку!

В голосе Йейтса слышалась угроза, и Патрик повеселел. Возможно, это сообщник Томаса. Нужно будет расспросить друзей насчет этого человека.

Однако события начинают стремительно развиваться! Столь поспешный отъезд Элсуорта в провинцию выглядел подозрительно. То, что он тесно общался с Херстом, тоже казалось ниточкой, связывающей два преступления в одно. Уж если для них даже такое отвратительное развлечение, как растление юных девушек, кажется обыденным времяпрепровождением, то эти двое могут пойти на все, чтобы раздобыть деньги, в которых постоянно нуждаются. Что, если они вместе шантажировали его мать? Быть может, не поделив добычу, они поссорились и это привело к убийству? Но зачем прятать тело Херста, если его уже видели случайные свидетели?

Это совершенно не укладывалось в схему, сложившуюся в голове Патрика. Возможно, у Томаса были свои причины не предавать факт убийства огласке. Но что это за причины? Кроме того, зачем Элсуорту возвращаться в особняк за письмами на другой день, если он мог забрать их сразу после убийства? Или тогда, когда он прятал тело Альфреда?

Загадки, одни загадки. Патрик вздохнул. Придется еще немало поработать, прежде чем появится крепкая версия происходящего.

В субботу днем распогодилось. Солнце заглядывало в столовую, и солнечные зайчики играли на белой скатерти и персиковой обивке стульев. Как и предполагал Патрик, Тия начала сожалеть о поспешно принятом решении стать его любовницей и теперь мучилась раскаянием. Она не могла признаться Модести в своем глупом поведении, а потому кусок не лез ей в рот. Если Патрик приедет, чтобы пригласить ее на свидание, она не сумеет рассказать тете, какого рода свидание должно состояться. Врать лучшей подруге и родственнице было выше ее сил, а мысль о том, что она вот-вот совершит ужасный, непристойный поступок, внушала ей настоящий ужас. Как дорого заплатила семья за ее прошлую ошибку! Сколько сил и денег было потрачено! Родные пришли ей на выручку, когда она опозорила себя, и вот теперь перед Тией стоит очередная угроза покрыть себя бесчестьем.

Какая она глупая! Неужели она не способна учиться на собственных ошибках! Во второй раз она позволила красивому, обходительному мужчине вскружить себе голову, второй раз попала в силки желания и снова готова нырнуть в омут, дна которому нет.

Тия прошла в гостиную и начала нервно переставлять предметы на каминной полке. Модести, вошедшая вслед за ней, остановилась на пороге и с удивлением следила за ее действиями.

– Что тебя тревожит, детка? – осторожно спросила она.

Тия вздрогнула и обернулась. Тетушка, одетая в бледно-желтое домашнее платье из дамасской парчи, смотрела на нее с беспокойством.

– Я такая дура, Модести, – вздохнула Тия, решив довериться ей.

– Неужели?

– Я снова позволила себе увлечься мужчиной, его нежными поцелуями и запретными объятиями!

Модести приподняла брови. Она не видела ничего страшного в украденных поцелуях.

– Разве это плохо?

– Ты когда-нибудь забывала обо всем, когда рядом с тобой был желанный мужчина?

– Случалось такое. Правда, в юности, когда я была еще не столь циничной и мудрой, – улыбнулась Модести. – Многие мужчины увлекались мной. Иным из них удавалось сорвать пару поцелуев в каком-нибудь укромном уголке. – Ее взгляд затуманился от воспоминаний. – Знаешь, с одним из них мы собирались пожениться. К сожалению, он погиб.

– И с тех пор ты ни разу не позволяла себе забыться? Неужели ты ни разу больше не встретила того, к кому лежало бы твое сердце?

– Пожалуй, нет. Правда, меня несколько раз звали замуж, и, хотя к тому моменту мне удалось изжить свое горе, я сочла более разумным не принимать предложений. Я начала ценить свою независимость, а титул жены никогда меня не прельщал.

Тия села рядом с Модести прямо на пол. Ее нежно-зеленое платье волнами улеглось вокруг кресла.

– Что случилось, милая? – удивленно спросила Модести, когда Тия положила голову ей на колени. – Что тебя беспокоит?

– Модести, я так смущена. Я согласилась стать его любовницей!

Тетя вздохнула.

Не было нужды объяснять, кем являлся тот самый «он», о котором говорила Тия.

– Ты хочешь этого? Хочешь быть его любовницей? – спросила Модести, поглаживая ее по волосам.

– Даже не знаю. Когда он рядом, мир становится таким удивительным, таким прекрасным. Все предметы как будто преображаются. Когда он целует меня, я просто таю. Я не способна рассуждать здраво в его объятиях.

– А твое сердце? Оно ничего тебе не подсказывает?

Тия подняла голову и озадаченно взглянула на тетушку:

– Не знаю. Я об этом старалась не думать.

Модести наклонилась ближе и спросила шепотом:

– Ты любишь его?

Тия отшатнулась:

– Я… Господи, думаю, да! – Не в силах смотреть Модести в глаза, она снова спрятала голову у нее в коленях. – Что мне делать? Я не готова довериться своему сердцу. Ты же помнишь, как далеко оно завело меня в прошлый раз. Я не могу опять подвести родных. Но я так хочу, так хочу его!

– Ты думаешь, что стать его любовницей – единственный возможный вариант?

– А что остается? Я уже опозорила себя однажды. Ни один джентльмен не заслуживает такой жены, как я, – с досадой произнесла Тия. – Да он и не захочет жениться на мне.

– Откуда такая уверенность? Дай мистеру Блэкберну шанс. Ты не думаешь, что он так же сильно желает быть с тобой, как и ты с ним?

– Какая глупость! Даже если бы он любил меня, выйти за него замуж просто невозможно. Как я могу заставить его закрыть глаза на мои грехи? Я могу на секунду предположить, что наш брак возможен, но впоследствии, когда страсть угаснет, Патрик станет презирать меня и пожалеет о своем решении. Если мистер Блэкберн будет настолько благороден, чтобы просить моей руки, мой долг ответить отказом, понимаешь? Я должна нести свой крест сама, нельзя перекладывать его на чужие плечи. Мне нужно написать ему записку. Я откажусь от встреч с ним. Это единственная возможность уберечь его от ошибки. – Тия издала тяжелый вздох. – Нет, брак не для меня.

Модести некоторое время молчала, раздумывая.

– Ты уверена в этом, детка?

– Да. Я несу ответственность за смерть брата. Сделать еще кого-то несчастным я не имею права. Эдвина могла выйти замуж за достойного человека, и лишь по моей вине у нее это не получилось. Я не должна навлекать позор на свою семью во второй раз. – Тия встала и встряхнула волосами. – Я откажусь быть его любовницей, скажу, что передумала. Думаю, как человек благородный, он поймет мой отказ.

Модести сидела в гостиной еще некоторое время после того, как Тия ушла к себе, чтобы написать записку. В голове у нее созрел план – не слишком честный по отношению к Тии, но, безусловно, благородный. Модести знала, что ее подопечная никогда больше не позволит себе совершить промах, пусть даже мужчина, всколыхнувший в ней чувства, способен осчастливить ее. Модести поняла, что обязана вмешаться. Она взвесила все «за» и «против» и сочла план неплохим. Если Тия способна лишить себя шанса на счастье, то Модести придется применить нечестные методы, чтобы переубедить эту дуреху.

Модести пошла к себе, чтобы тоже написать письмо мистеру Блэкберну, а также несколько записок другим людям. Затем она вложила послания в руки Тиллмана, велев как можно быстрее доставить их адресатам.

Таким образом, Патрик получил сразу два письма из одного дома и очень удивился, когда прочел их содержание. Записку Тии он изучил первой. Как он и ожидал, она изменила свое мнение и отказывалась вступить с ним в любовную связь. Как бы ни презирала она мнение света, переступить все возможные границы было для нее немыслимым. Она могла балансировать на грани, подойдя к ней слишком близко, но никогда не переступила бы запретную черту.

Патрик улыбнулся. Тия оказалась куда более рассудительной, чем думали о ней окружающие мужчины.

Отложив ее записку, он перешел к письму ее тетушки. Прочитав строки, набросанные витиеватым почерком, он изумленно поднял брови, а затем нахмурился. План, предложенный Модести, был весьма смелым, но опасным. Если Тия узнает, что ее провели, она будет в гневе, и гнев этот будет справедливым. Патрик сознавал, что затея Модести – единственная возможность завоевать руку Тии, но из-за нее он мог окончательно потерять доверие девушки:

С другой стороны, так ли сильно отличался план Модести от его собственного? Если напрямую предложить Тии брак (о Боже, неужели он решится это сделать?), она осмеет его и ответит отказом. Теперь, когда она отказалась стать его любовницей, она станет подозрительной и осторожной, начнет избегать его общества, пресекать всяческие попытки сблизиться. Замысел Модести действительно давал ему шанс на брак с Тией, но риск казался слишком велик.

Вздохнув, Патрик написал ответ. На плотном листке белой бумаги с фамильным гербом было начертано единственное слово: «Нет».

Модести была разочарована. Несмотря на свою репутацию несерьезного повесы, Патрик Блэкберн – гордый человек! Она села и написала очередное письмо. Велев дворецкому доставить его, она принялась ждать. Ответ принесли быстро: на сей раз мистер Блэкберн принял ее условия.

Договорившись, таким образом, с Модести, Патрик отправил записку Тии. В ней он приносил свои извинения за недостойное предложение и уверял, что понимает ее отказ. Он также выразил надежду, что все же сможет видеться с ней и приглашать на невинные прогулки.

«Если вы согласны стать моим другом, я не вижу ничего дурного в общении с вами», – писала Тия. Эту записку Патрику доставили утром в понедельник. Его позабавил чопорный стиль послания. Неужели глупышка не понимает, что простая дружба между ними невозможна? Если она надеется, что он больше никогда не прикоснется к ней, она наивна до крайности.

На этом переписка прекратилась. Патрик вернулся к своему расследованию. Теперь ему предстоял визит в графство Суррей, к пройдохе Томасу Элсуорту. Однако, заглянув в свой ежедневник, Патрик осознал, что поездку придется отложить на пару дней. Во вторник мать приглашала его на прием, который устраивал ее муж, а остаток понедельника предстояло провести в разъездах – необходимо было уладить дела, которые он забросил. Конечно, он мог нанести визит Тому и вернуться к началу бала, но на улице с утра лил дождь, и Патрику не хотелось выходить из дома в сырую, ветреную погоду.

Зная, что его возлюбленной требуется время, чтобы прийти в себя, он решил не беспокоить ее пару дней. Однако она не покидала его мыслей, и если бы это не было так мучительно, Патрика даже позабавила бы подобная одержимость. Известный повеса и волокита влюбился до такой степени, что робеет при мысли о «той самой мисс Гарретт», как юнец перед первым свиданием! Кто бы мог подумать!

Влюбился? Патрик нахмурился. Действительно влюбился, черт побери! И в кого же? В женщину, испытавшую на собственном опыте осуждение общества и уже десять лет казнящую себя за ошибку юности! Ну разве из них не выйдет чудесная пара?

Думая о приеме в доме матери, Патрик приготовился к скучному вечеру, который он проведет в светских беседах. Он приехал к леди Колдекотт немного раньше, чем начали прибывать гости, рассчитывая переговорить с матерью.

Эллис выглядела роскошно. Ее волосы были уложены в элегантную прическу, украшенную жемчугом и бриллиантами. Тонкие переливающиеся подвески в ушах подчеркивали длинную шею, темно-синее платье было шедевром портновского искусства, одновременно чопорное и открытое. Да, мать его была настоящей аристократкой.

Они разговаривали в ее гардеробной. Патрик поделился новыми сведениями и сообщил, что собирается навестить Томаса Элсуорта.

– Думаешь, это он и есть? – с тревогой спросила Эллис.

– Может быть, он просто сообщник того типа, который тебя шантажирует?

– Но с меня больше не требуют денег. Может, стоит обо всем этом забыть? Зачем будить спящую собаку? Ты не должен рисковать, Патрик! – Леди Колдекотт подалась вперед, накрыв руку сына своей рукой. – Ты мой единственный сын. Обычно я не выражаю свои эмоции так открыто, но я люблю тебя и ужасно волнуюсь. Если с тобой что-то случится… – Ее голос прервался. – Вот уж верно говорят: с возрастом становишься сентиментальной.

Было время, когда мать казалась Патрику расчетливой, холодной светской львицей, и лишь совсем недавно ему удалось заглянуть за этот внешний фасад. Благодаря шантажисту он начал проводить с ней больше времени и узнал, что под маской скучающей аристократки скрывается пылкая натура. Она была способна отдаться во власть эмоций, умела страдать и переживать за близких. Ее беспомощность пробудила в нем нежные сыновние чувства, потребность защищать и оберегать. Может быть, именно эта перемена открыла его сердце и для Тии Гарретт…

– Какая досада, – с улыбкой проговорил Патрик, – что я только сейчас начинаю по-настоящему ценить семью и дорожить родными людьми! Я мог прожить жизнь, так и не изведав материнской любви и нежности. Наверное, мне стоит поблагодарить за это нашего таинственного вымогателя. – Он поцеловал мать в напудренную щеку. – Я буду осторожен, мама, и не дам себя в обиду. – Поскольку беспокойство не покинуло лица матери, он продолжил: – Ты же знаешь – я много раз дрался на дуэлях и попадал в разные переплеты. Мне и раньше приходилось сражаться за свою жизнь. Я вовсе не желторотый юнец. Однажды ты сама обозвала меня дьявольским отродьем и даже утверждала, что лукавый бережет меня от опасности. Со мной ничего не случится.

– Почему твои слова меня ничуть не успокоили? – хмыкнула леди Колдекотт.

– Перестань нервничать. Тем более давно пора спуститься к гостям. Разве ты не хочешь блеснуть перед ними в новом платье? – ухмыльнулся Патрик.

Когда они вошли в просторный зал, первым, кого заметил Патрик, была Тия в сопровождении тетушки. Знатный род и семейное состояние делали их одними из самых желанных гостей на любом приеме, если его хозяин не был законченным снобом. Женщины как раз обменивались приветствиями с лордом Колдекоттом. Тия, одетая в красивое шелковое платье цвета бургундского, лучезарно улыбалась и что-то говорила. Пока Патрик любовался девушкой, его мать присоединилась к мужу.

Патрик сделал несколько шагов в сторону Тии, но тут заметил рядом с ней пожилую супружескую чету. Судя по тому, как увлеченно с ними беседовала леди Колдекотт, это были ее друзья, но Патрик никогда не встречал их в свете. Его мать оживленно жестикулировала, высокий мужчина и его пухлая, похожая на пышку жена улыбались и кивали в ответ. Патрику стало любопытно, и он ускорил шаг.

Он вежливо поклонился Модести, а затем и Тии, которая смущенно потупила взгляд.

– Позволь представить тебе леди и лорда Гарретт, дорогой, – пропела Эллис. – Это тетя и дядя очаровательной мисс Гарретт и мои близкие друзья. Они почему-то находят провинцию куда более привлекательной, чем Лондон, а потому редко бывают в столице. Мы знакомы целую вечность, но так редко встречаемся в обществе!

Патрик с интересом рассматривал лорда Гарретта. Теперь ему стало ясно, откуда у Тии эти темные выразительные глаза и такой насмешливый изгиб рта.

– Я очень рад знакомству, – искренне произнес Патрик, целуя пухлую руку леди Гарретт. – Надеюсь, на этот раз вы найдете Лондон более приятным местом, чем обычно.

– О, вы правы! – торопливо закивала миледи. – Тем более что нам выпала честь встретить сына своей подруги.

Ваша мать очень много рассказывала о вас, но мы никогда не пересекались в Лондоне.

– Нам предстоит обсудить столько новостей! – рассмеялась леди Колдекотт. Ее подвески задрожали, разбрызгивая веселые искорки. – Я специально коллекционировала столичные сплетни, чтобы рассказать тебе о них, дорогая. Патрик, милый, оставляю тебе мисс Гарретт. Развлеки гостью и познакомь с теми, кого она не знает.

Поскольку Патрик уже и сам подыскивал предлог увести Тию, он с радостью согласился.

– С удовольствием, – кивнул он, предлагая Тии руку. Оставшиеся некоторое время болтали, пока чету Гарретт не перехватил их давний знакомый и не увлек за собой.

Модести поискала глазами Тию и покачала головой: ее подопечная улыбалась спутнику, но старалась держаться чуть в стороне. Леди Колдекотт перехватила взгляд Модести и начала следить за молодыми людьми. Ее муж, молча скучавший рядом, тоже проследил за взглядом Эллис.

– Мне кажется не слишком разумным, что твой сын общается с мисс Гарретт.

Леди Колдекотт выглядела задумчивой. Еще несколько месяцев назад она охотно согласилась бы с мужем, но история с шантажом воскресила в ее памяти упоительные моменты прошлого, когда ей пришлось выбирать между любовью и возможным бесчестьем, если бы связь с женатым мужчиной выплыла наружу. Как она могла осуждать Тию Гарретт, если сама в возрасте, когда она уже считала себя взрослой и умудренной опытом, потеряла голову и влюбилась? Если письма к лорду Эмбри предадут огласке, случится катастрофа. И если положить на чаши весов ошибки, совершенные в прошлом обеими женщинами, еще не известно, какая из них перетянет.

– Разумно ли это? Даже не знаю. Я давно отчаялась увидеть Патрика женатым мужчиной, – вздохнула она. – Похоже, мой сын увлекся мисс Гарретт, и это первый раз, когда в его глазах загорелся искренний интерес к женщине. Если эта девушка способна сделать Патрика счастливым, я не буду мешать их отношениям. – Эллис улыбнулась Модести. – К тому же Тия находится в близком родстве с моими друзьями, и как я могу осуждать этот союз? Я начинаю надеяться, что между Патриком и мисс Гарретт все сладится…

– Все это верно, – согласился лорд Колдекотт. – Но ее прошлое! Неужели тебя ничуть не беспокоит ее репутация?

Модести укоризненно взглянула на него.

– Семья Тии – уважаемые люди, – отчеканила она. – К тому же она богата. Скандалу уже десять лет, а вы по-прежнему о нем вспоминаете. Бедная девочка все эти годы вела себя безупречно. Она и в юности не совершила ничего предосудительного, разве что поверила какому-то мерзавцу! Кроме того, ваш пасынок – тоже не ангел во плоти! – Она виновато посмотрела на Эллис. – Прошу прощения, что говорю это, но именно от леди Колдекотт мне известно о похождениях Патрика, поэтому мои слова не станут для нее сюрпризом. Согласись, дорогая, твоего сына едва ли можно назвать образцом для подражания.

– Абсолютно верно. – В глазах Эллис заплясали веселые чертики. – Как ни печален сей факт, но от него никуда не денешься. Патрик – настоящий повеса, к тому же упрям и своенравен, как сам дьявол. Я давно потеряла надежду, что он женится. Но если это произойдет, уверена, он выберет себе самую необычную женщину из всех, кого встретит на своем пути. Думаю, мисс Тия – идеальный вариант. – Она с улыбкой взглянула на сына, о чем-то беседовавшего с гостями. – Я уверена, что лучшей жены для Патрика не найти.

Проведя Тию по залу и познакомив со всеми, кого она не встречала раньше, Патрик решил, что пора поговорить с ней наедине. Однако не успел он подхватить ее под локоть, как она чуть не отпрыгнула в сторону, а затем торопливо забормотала:

– Кажется, я вижу дядю Хазлетта! Разве не здорово, что он тоже здесь?

И, повернувшись к Патрику спиной, она начала пробираться к своему родственнику. Ее спутнику не оставалось ничего иного, кроме как мрачно следовать за ней. Тия бросилась к коренастому мужчине преклонных лет, который что-то объяснял чете Гарретт.

– Дядя! Как хорошо, что вы здесь! – Тия чмокнула джентльмена в нос.

– А что здесь удивительного? Я давно знаком с лордом Колдекоттом. Почему бы мне не заглянуть на огонек? – добродушно рассмеялся барон Хазлетт. – Не все тебе одной блистать в обществе, малышка.

– Милорд, – вступил Патрик. – Рад видеть вас.

Он немного знал лорда Хазлетта, но даже не подозревал, что общался с дядюшкой Тии по материнской линии. Впрочем, ничего удивительного в этом не было: почти все члены известных аристократических семейств приходились друг другу родственниками.

В этот момент гостей пригласили к столу, и Патрик оставил мысль пообщаться с Тией наедине. Возможно, это было даже и к лучшему. Пока она следит за каждым его жестом и взглядом, ему стоит держаться отстраненно, дабы ее не вспугнуть. Он считал, что сейчас любая попытка к сближению была обречена на провал. Тии требуется время, чтобы прийти в себя, а Патрику необходимо запастись терпением. К несчастью, терпение никогда не относилось к числу его достоинств.

Возможно, Патрик не мучился бы так сильно, если б знал, о чем думает его возлюбленная и как тяжело ей дается непринужденный вид. Стоило Тии взглянуть на своего спутника, и сердце ее начинало биться, как птица в клетке. Он казался ей таким притягательным, таким потрясающим! Таким высоким и мужественным! Неудивительно, что она с легкостью согласилась стать его любовницей.

Легкая морщинка прорезала ее лоб. Действительно ли он хотел ее? Если да, то почему сейчас он выглядит таким отстраненным, словно и не было между ними жарких объятий и нежных поцелуев? Если он желал ее, то почему так легко сдался? Похоже, его вовсе не огорчил ее отказ.

Патрик почувствовал ее пристальный взгляд и улыбнулся. Тии пришлось улыбнуться в ответ, хотя, увидев, как изогнулись его губы, ей больше всего на свете захотелось бросится ему на шею. Ну что она за дурочка! Почему отказалась от единственного шанса узнать, каково это – лечь в его постель?

Мысли Патрика текли по очень похожему руслу, поэтому он мысленно гладил ладонями ее открытые плечи, расстегивал застежки платья, позволяя ему соскользнуть на пол. Желание накатывало на него волнами. Нет, определенно он не наделен терпением!

Ужин подходил к концу, уже принесли десерт, и разговоры стали оживленнее. «Небольшой прием с закусками», задуманный матерью, превратился в огромное сборище людей и роскошный ужин с пятью переменами блюд. Порой Патрику начинало казаться, что все эти люди пришли на прием только ради того, чтобы набить желудки, и, лишь насытившись, эти обжоры вновь обретут способность к общению.