Текст книги "Найти мужа за один день"

Глава 11

Кэрри сидела на подоконнике, тщетно стараясь успокоиться. Покинув студию, Кэрри вернулась в арендуемый коттедж, приготовила себе холодный чай и, завернувшись в одеяло, устроилась на излюбленном месте. Однако расслабиться ей не удалось. Она чувствовала себя напряженной и нервной.

Больше всего Кэрри расстроилась из-за того, что Аннабель видела сегодняшнюю безобразную сцену. Если бы Кэрри знала, что девочка наблюдает, она не сказала бы ни слова. Какой ужас! И, что еще хуже, Кэрри сама спровоцировала скандал. Во-первых, она согласилась на идиотское испытание для принцессы, а во-вторых, выпалила то, о чем хотела молчать.

Кэрри считала, что поборола в себе прежнюю импульсивность и, приехав в Уинтер-Хейвен из-за продажи вина, научилась поступать обдуманно. Очевидно, нет.

Даниэль дважды позвонил ей, но она включила голосовую почту. Сейчас ей не хотелось выяснять с ним отношения. Возможно, он просто надеется закончить с интервью и выяснить всю правду о ее происхождении, а затем обнародовать полученные сведения.

Кэрри закрыла глаза, уже представляя, что произойдет дальше. Магазин, возможно, будет работать, но уровень продаж, вне сомнения, упадет. И вина Учелли станут ассоциироваться с фальшивой принцессой.

Еще предстоял нелегкий разговор с родителями. Кэрри вздохнула, теребя мобильный телефон.

Пора что-то решать. Она вздохнула и набрала номер матери.

Бьянка долго не отвечала, и Кэрри уже собиралась прервать звонок, когда наконец услышала знакомое приветствие.

– Красавица моя, какой чудесный сюрприз! – Голос матери был наполнен добротой и любовью, и на секунду Кэрри задумалась, не перенести ли разговор на другое время. Но она не могла так поступить. Ей требовались ответы.

– Здравствуй, мама. – Она водила пальцем по узору на одеяле. Поколебавшись, она начала: – Я встретила еще одного человека в Уинтер-Хейвене, который тебя знает.

– Встретила? Как мило, – произнесла Бьянка немного сдержанно и напряженно.

– Он знает тебя достаточно хорошо. Ты помнишь Ричарда Паркера?

– Ричард… – выдохнула Бьянка. – Он связался с тобой?

– Да. И он сказал мне, что… – Кэрри закрыла глаза и вспомнила роковую ночь на берегу озера.

Перед ней стоял мужчина, его глаза были похожи на ее. Он открыл ей правду, которая изменила жизнь Кэрри.

– …он мой отец. – Она с трудом сдерживалась, боясь разрыдаться. – Это правда?

Ее мать долго не произносила ни слова. Слышалось только потрескивание на телефонной линии.

– Да.

Одно-единственное слово повергло Кэрри в шок.

Она до последнего момента надеялась, что мать опровергнет заявление Ричарда, назовет его сумасшедшим и пожурит ее за напрасные волнения.

Ее рука, в которой она держала телефон, подрагивала, по щекам катились слезы.

– Почему ты мне не сказала? – прохрипела Кэрри.

– Я не думала, что он узнает. Я так быстро уехала и… больше никогда с ним не общалась. Мне было легче вернуться к прежней жизни и обо всем забыть.

– Он знал обо всем с самого начала. И он уверен, что именно по этой причине ты так быстро уехала из США. Ты решила вернуться к Учелли, к мужу, и Ричард понял, что должен держаться от тебя подальше.

Когда Паркер во всем признался, Кэрри решила, что он солгал. Возможно, он просто хотел шантажировать королевскую семью и требовать денег.

Но их беседа затянулась, и через какое-то время Кэрри поняла, что перед ней человек, который очень любит ее мать. И сейчас он открыл ей правду только потому, что считал ее достаточно взрослой, чтобы справиться. К тому же Ричард всегда мечтал с ней познакомиться.

– Он больше никогда не выходил со мной на связь, – тихо произнесла Бьянка. – Мне всегда было интересно, как он поживает.

Кэрри слышала нежность в голосе матери. Их роман с Ричардом закончился два десятилетия назад, но любовь не умерла. Зря Бьянка ничего ей не рассказала с самого начала.

– Он женился, у него родилось двое детей. Он по-прежнему живет в Уинтер-Хейвене и до сих пор работает юристом. Но сейчас ему уже немало лет, и он подумывает о выходе на пенсию.

– Хорошо, – печально ответила Бьянка. – Прости меня за то, что я скрыла от тебя правду. Я не хотела, чтобы ты знала.

– У меня есть на это право, мама.

– Мне очень жаль, дорогая. Мне действительно жаль.

– А папа?

– Он знает. – Бьянка протяжно вздохнула. – Тогда я была готова оставить твоего отца. Я едва не отреклась от престола.

– Ты бросила бы Мариабеллу и Аллегру?

– Нет, никогда. Но я хотела большего. Я хотела того, чего у меня никогда не было. По иронии судьбы Ричард оказался единственным, кто заставил меня сделать правильный выбор.

– И ты передумала. – Кэрри немного сердилась на мать, но в то же время сочувствовала ей.

– Мое место здесь, дорогая. С человеком, которого я люблю. В стране, которая мне дорога. Я не понимала, насколько сильны мои чувства к твоему отцу, до тех пор, пока не потеряла его. И не только его, но и Учелли.

Ричард понравился Кэрри. Он был открытым человеком, полной противоположностью упрямого, страстного и вздорного человека, которого она на протяжении стольких лет считала отцом. Она могла понять, почему ее мать влюбилась в Паркера. Он напоминал тихое озеро.

– Жаль, что ты не рассказала мне раньше. Я могла бы давным-давно с ним познакомиться.

– Я так поступила по многим причинам. – В словах Бьянки чувствовалось неподдельное раскаяние.

К горлу Кэрри подступил ком.

– Я должна идти, мама. Мне нужно… Мне нужно время, чтобы все обдумать.

– Я люблю тебя, Карлита. Я думала, что так будет лучше.

– Я тоже тебя люблю, – тихо ответила она, вдруг вспомнив о том, что произошло сегодня в студии.

Закончив разговор, Кэрри еще долго сидела на подоконнике, наблюдая за тем, как лунный свет серебрит воды озера, и слушая пение ночных птиц.

Аннабель отказывалась разговаривать с отцом. Она лежала, свернувшись калачиком в постели, отвернувшись к стене, и притворялась, что спит. Когда Даниэль пригласил свою мать и дочь в студию посмотреть интервью с принцессой, он решил, что Аннабель будет довольна. Даже в самых мрачных фантазиях он не мог вообразить, что Мэтт раскроет правду о происхождении Кэрри и рассердит его дочь. Теперь Аннабель злилась на Даниэля за то, что он снова ее обманул.

Никто и не виноват, кроме него. Не нужно было оставлять провокационные материалы в папке на рабочем столе без присмотра. Он должен был найти способ предотвратить скандал, который навредил Кэрри. Сейчас Даниэль чувствовал себя еще хуже, чем после видео, запечатлевшего его истерику. По его вине пострадала женщина, которая была ему небезразлична.

– Хочешь, я почитаю сказку? – спросил он, пытаясь помириться с Аннабель.

– Нет, – приглушенно ответила она.

– Хм, давай поиграем в куклы.

– Нет.

Он старался придумать еще какое-нибудь занятие.

– Давай поиграем в «Бланки», – сделал он еще одну попытку.

Малышка повернулась к нему:

– Папа, у меня нет «Бланки». Я играла в нее, когда была ребенком. – Порывисто вздохнув, Аннабель снова отвернулась к стене.

Даниэль очень хотел выйти из комнаты. Ему всегда было легче сбежать, чем пытаться наладить отношения с дочерью. Потому что, если он начнет разрушать возведенные между ними стены, ему придется бередить старые душевные раны, которые по-прежнему болят.

Сделав шаг в сторону двери, он обернулся.

«Просто научись понимать желания дорогих тебе людей».

Неужели он не умеет слушать даже собственную дочь? Даниэль был настолько занят работой и зарабатыванием денег, что разучился общаться с Аннабель. Он посмотрел на ее изящное, любимое личико, которое она прижала к подушке. Ее ресницы дрогнули, она осторожно повернулась и теперь подсматривала, не ушел ли отец из комнаты.

Если он научится слышать Аннабель, то поймет ее внутренний мир. Ему следовало сделать это давным-давно. Их отношения не ладились, очевидно, потому, что Даниэль совсем ничего о ней не знал. Он уже потерял жену, но не может потерять дочь. Возможно, позже ему удастся помириться и с Кэрри. Нужно действовать постепенно.

Пройдя в угол комнаты, он расположился на крошечном стульчике у столика дочери. Оставалось надеяться, что хрупкая мебель не развалится от одного прикосновения.

Затем Даниэль усадил за столик две плюшевые игрушки Аннабель и начал с ними разговаривать:

– Добро пожаловать на мое чаепитие, Бу-Бу и э-э-э… Кролик. Кто хочет чаю?

Он слышал недовольное сопение Аннабель. Однако она не встала и не произнесла ни слова. Даниэль придвинулся к столику, чувствуя себя идиотом, но понимая, что сейчас на карту поставлено нечто большее, чем его смущение.

– Итак, Бу-Бу, вот твой чай. – Он взял пластиковую чашку и притворился, что наливает в нее горячий напиток. – Да, а ты хочешь печенье? Но только одно условие. У тебя в животе должно остаться место для завтрака.

Краем глаза он заметил, что дочь села, свесив ноги. В его душе затеплилась надежда.

– А тебе, Кролик, придется подождать своей очереди. – Он «наполнил» вторую чашку и заговорил более тонким голоском: – Нет, сегодня ты не получишь морковку. Извини, приятель. – Даниэль повернулся к третьей чашке и спросил: – Что скажете, ребята, налить ли мне чайку Аннабель? А вдруг она решит к нам присоединиться…

Плюшевые игрушки молча на него пялились.

Несмотря на то что Даниэль по-прежнему чувствовал себя глупо, он продолжал играть.

Он поставил третью чашку на стол, а затем изобразил шипящий звук, словно наливал чай себе самому. Ударив себя по лбу, он наклонился к Бу-Бу:

– Угадай, что я забыл? Я забыл одеться подобающим образом. На чаепитие нельзя приходить в обычной одежде. Аннабель говорила мне об этом, а я забыл. Разве я не глупый? – Он поднялся и направился к корзине, в которой дочь хранила одежду для игрушек. – Итак, ребята, что мне надеть?

– Надень вот это, папа. – Аннабель сунула ему в руки розовое боа. Пусть оно было ярким и смешным, но раз малышка хотела, чтобы он его надел, он так и сделает.

– Отлично! – Взяв боа, он повязал его на шею и снова уселся за столик. – Вы присоединитесь к нам, принцесса Аннабель?

Она кивнула, затем надела диадему и туфли:

– Да. Я люблю чаепития, папа.

Он улыбнулся и коснулся ее подбородка:

– А я люблю тебя, малышка.

Лицо Аннабель осветила улыбка, глаза девочки засверкали.

– Папа?

– Да?

– Я тебя люблю. Сильно-сильно. – Вскочив со стульчика, девочка крепко обняла отца, и у Даниэля стало легко на душе.

Глава 12

Работа в магазине стала для Кэрри спасением. Она погрузилась в любимое дело, и это помогло ей забыть о том, что скоро в эфир выйдет запись ее интервью. А потом ее спокойной жизни придет конец. Ее начнут преследовать репортеры, и долгие месяцы газеты будут пестреть издевательскими заголовками. И под перекрестный огонь попадет ее любимое вино.

– Ты сегодня очень тихая, – заметила Фейт, подойдя к Кэрри.

– Я просто думаю о том, что произойдет после того, как выпустят эту запись.

Кэрри рассказала о фиаско в студии. Фейт отреагировала с пониманием и состраданием, как и подобает настоящей подруге.

– Может, все не так плохо, как ты думаешь. – Фейт взяла Кэрри за руки. – Ладно, я вру. Но ты сильная и справишься.

– Я на это надеюсь.

– Знаешь, если ты собираешься управлять виноградниками, то должна стать более уверенной.

– Виноградники и вина, которые мы производим, совершенны. В них я уверена.

– Я имела в виду тебя. – Фейт серьезно посмотрела на Кэрри. – Ты замечательно справляешься и станешь отличным менеджером. У тебя получится любая работа, за какую ты возьмешься.

– Уровень продаж высокий потому, что люди находятся под впечатлением от визита принцессы. – Кэрри поджала губы. – Как только станет известно, что я – фальшивка, спрос упадет.

– Да, кое-кто покупал вино только потому, что оно имеет отношение к королевской семье. Но чаще всего его выбирали из-за высокого качества и благодаря доброму отношению замечательной продавщицы Кэрри. Я многому научилась, наблюдая за тобой.

– Правда?

– Ты умеешь выслушать людей, располагаешь к разговору, даешь дельные советы и не преследуешь цель продать как можно больше товара. Покупателям очень нравится такое отношение. Так что вино берут не потому, что ты принцесса, а потому, что ты хороший человек.

Всю жизнь Кэрри пыталась найти свое призвание и теперь оказалась в маленьком винном магазине. Никакая она не принцесса, а обыкновенная женщина, увлеченная работой.

Открылась дверь, и внутрь вошел Даниэль. У Кэрри чаще забилось сердце, но она напомнила себе, что он имеет отношение к шоу, которое через несколько часов разрушит ее жизнь. Именно он раздобыл сенсационную информацию о ее происхождении.

– Я не могу с ним разговаривать, – обратилась она к Фейт.

Если она рассчитывала, что Даниэль, услышав ее слова, поймет намек и исчезнет с глаз долой, то ошиблась. Он последовал за Кэрри в подсобку.

– Ты получил интервью, Даниэль, а теперь оставь меня в покое.

– Я не собирался делать ничего подобного. У меня не было намерения выдавать информацию.

– В самом деле? Разве не ты говорил мне, что цель шоу – доказать подлинность принцессы? Почему ты ничего мне не сказал?

– Я… – Он вздохнул. – Да, какое-то время я колебался, не использовать ли эти сведения в шоу. Но потом подумал, как много проблем это может принести тебе и твоему бизнесу, и решил молчать.

– Тогда откуда Мэтт обо всем узнал? – Она подняла руку, прежде чем он смог ответить. – Знаешь, твой ответ не имеет значения. Я надеюсь, ты заработаешь миллионы на этом скандале.

Он тихо выругался и покачал головой:

– Я не хотел, чтобы так получилось.

– Может, и не хотел. Но все записано на пленку. Работа важнее чувств людей, верно?

– Моя работа заключается в том, чтобы докопаться до истины, Кэрри.

– Ты можешь найти другую. Ту, которая не заставит тебя идти на сделку с совестью. – Кэрри отвернулась и стала собирать документы в стопку.

– Кэрри…

– Иди и делай свое сенсационное шоу, Даниэль. – Она махнула на дверь.

– Ты считаешь, мне нужна сенсация? – Когда Кэрри не ответила, Даниэль взял ее за руку и осторожно развернул. – Ты действительно веришь в то, что я хотел тебя подставить?

– Разве репортеры не охочи до скандалов? – Она покачала головой, сдерживая слезы.

– Раньше я был таким, – сказал он. – Я собирал интересные факты, добывал сведения… Но куда это меня завело? Я овдовел и потерял доверие дочери.

И я обидел женщину, которая действительно меня понимала. – Его голос надломился, и Кэрри едва не утратила решимость.

В дверь тихонько постучали. Фейт заглянула в подсобку:

– Кэрри, извини, что прерываю, но с тобой хочет посоветоваться старая клиентка.

– Мне нужно работать, – сказала Кэрри. – Ты можешь уйти через заднюю дверь.

Даниэлю потребовалось около тридцати секунд, чтобы решить, что делать.

Запрыгнув в автомобиль, он помчался в студию. До выхода шоу в эфир оставалось еще два часа.

Даниэль облегченно вздохнул, когда увидел в монтажной только одного сотрудника.

– Привет, Тед, как дела?

Тед Линч – трудоголик, проработавший в студии уже год, развернулся в кресле:

– Даниэль? Я думал, Мэтт тебя уволил.

– Ты ведь знаешь, что с ним трудно договориться, – осторожно сказал Даниэль.

Тед фыркнул:

– Определенно.

– Что ты думаешь об испытании принцессы?

– Честно? – Тед оглядел комнату, хотя кроме них двоих в ней никого не было. – Я думаю, что испытание – глупость. Я проучился в колледже, чтобы работать на телевидении и сделать мир лучше. К чему приведет подобное шоу?

– Ни к чему хорошему, – кивнул Даниэль и уселся в кресло. – У меня есть идея, как изменить мир. Если ты согласен мне помогать.

– Как?

– Ну, это немного рискованно. Могут возникнуть неприятности. В лучшем случае ты выиграешь «Эмми».

Тед разволновался и покраснел:

– Какого рода неприятности?

– Будем надеяться, что мы их избежим, – Даниэль удобнее устроился в кресле и вместе с Тедом приступил к монтажу.

За пятнадцать минут до того, как интервью с Кэрри должны были показать по телевидению, Фейт убедила подругу закрыть магазин и пойти домой.

– После просмотра приходи ко мне на вечеринку. Тебе нужно развеяться.

– Спасибо. Я приду. – Кэрри быстро обняла Фейт, а затем направилась в тихий дом у озера.

Налив красного вина Учелли, она свернулась калачиком на диване и включила телевизор. Она должна была посмотреть шоу «Местная сенсация», как бы ей ни было тяжко и противно.

Но как только на экране появилась знакомая заставка, Кэрри поднялась, схватила джинсовую куртку и вышла на улицу. Фейт жила на расстоянии полмили от ее дома, на другом берегу озера. Кэрри решила не садиться за руль, а прогуляться по свежему воздуху.

Приблизившись к дому подруги, она почувствовала аромат хотдогов и гамбургеров и в толпе гостей увидела несколько своих знакомых. Даниэля на вечеринке не было.

Фейт вышла к ней навстречу:

– Эй, ты раньше, чем я ожидала. Посмотрела шоу?

Кэрри покачала головой:

– Не смогла. Я не хотела видеть, как рушится моя жизнь.

– Может, все не так и плохо.

– А может, все намного хуже. Во всяком случае, думаю, что нужно подкрепиться.

Фейт рассмеялась и провела Кэрри к группе гостей, которые расположились в шезлонгах у костра:

– Ну, ты оказалась в правильном месте.

Взяв два гамбургера и кучу картофельных чипсов, Кэрри успокоилась или по крайней мере сделала вид, что успокоилась. Она сидела в шезлонге, потягивая красное вино Учелли, и болтала с гостями. Некоторые из них были клиентами магазина, некоторые – друзьями Фейт, но все они тепло ее встретили и относились к ней как к еще одной старой приятельнице.

Мобильный телефон свинцовой тяжестью лежал в кармане. Кэрри ожидала звонка в любую секунду. Единственный вопрос: кто позвонит первым – отец или какой-нибудь репортер.

Когда аппарат наконец ожил, она извинилась и удалилась в укромный уголок двора, чтобы спокойно поговорить.

– Здравствуй, папа.

Франко не тратил время на предисловия:

– Я разговаривал с твоей матерью. И я знаю, что тебе известно о том, кто твой настоящий отец.

– Мне очень жаль, папа. Когда Ричард пришел ко мне, я понятия не имела, кто он такой. – Кэрри не желала обижать отца. Она его любила и знала, что ему нелегко обсуждать с ней подобную тему.

– Хорошо, что ты с ним увиделась. Он имеет право знать о тебе. Мы давно должны были рассказать тебе, но не могли выбрать подходящий момент.

– Я понимаю, папа. – Она прикусила губу, собираясь с силами, чтобы продолжить. – У меня брали интервью для телевизионного шоу, и один из репортеров узнал правду. Сегодня вечером выпуск должен был пойти в эфир, а это означает, что СМИ начнут донимать нас в любую секунду.

– Мы с этим справимся, – ответил Франко. – Возможно, даже к лучшему, что все открылось.

– Как так? Эта история бросит тень на королевскую семью и плохо повлияет на продажу наших вин.

– Возможно. А возможно, люди просто убедятся, что даже королева является обычным человеком. Я давно простил твою мать, дорогая. Многочисленные обязанности тяжелым грузом лежали на ее плечах, и я не могу винить ее за желание ненадолго сбежать из замка. – Он помолчал секунду, потом прибавил: – И ты тоже ни в чем не виновата.

– Из меня вышла плохая принцесса, папа. Ты был прав с самого начала. Мне следовало серьезнее относиться к долгу перед семьей и давно заняться чем-нибудь достойным.

– Нет, дорогая моя, ты – идеальная принцесса. – Его голос смягчился. – Светская жизнь для тебя трудна. Мне не нужно было на тебя давить, но трудно стать хорошим королем и отцом.

– Ты правильно поступал, папа.

Франко рассмеялся:

– Даже я понимаю, что иногда бывал слишком суров с тобой. Я просто хотел, чтобы ты возвела прочный фундамент.

– А я тебе в этом только мешала.

– Если хочешь знать мое мнение, то я считаю, что ты поступала разумно. Ты старалась вести нормальную жизнь. Полученный опыт обязательно пойдет тебе на пользу.

Удивленная, Кэрри ответила:

– Надеюсь, так и будет, папа.

– Теперь, когда ты почувствовала вкус свободы, что ты решила? Вернешься в Учелли или останешься работать в США?

Отец предлагал ей все, о чем она когда-либо мечтала: возможность сделать собственный выбор.

Кэрри затаила дыхание, вдруг заметив Даниэля с дочерью.

– Не знаю, папа. Возможно, будет лучше, если вернусь.

– Выбор за тобой. В любом случае я хочу, чтобы ты продолжала заниматься виноградниками. Я видел отчеты о продажах, Карлита, и горжусь тобой.

От его похвалы у нее потеплело на душе.

– Спасибо.

– Признаюсь, я был немного упрямым, но теперь знаю: ты нашла дело по душе, и у тебя все получится.

Кэрри рассмеялась:

– Это заняло так много времени, что я не удивлена твоей настойчивостью. Но теперь я точно определилась. Я люблю заниматься виноделием.

– Тогда вперед.

– Но я ведь больше не принцесса.

– Ты всегда будешь моей дочерью, дорогая. И для меня останешься принцессой. – Франко говорил мягко и эмоционально, и на глаза Кэрри навернулись слезы.

– О, папа, я люблю тебя. – Ее голос надломился, она сдерживала рыдания.

– Я тоже люблю тебя, Карлита, – произнес он, и Кэрри догадалась, что он тоже с трудом удерживается от рыданий.

Они стали близки, словно их не разделяли тысячи миль. Пусть Ричард Паркер ее биологический отец, но настоящим отцом для Кэрри останется Франко Сантаро. Принцесса она или нет, она всегда будет его дочерью.

– Я люблю тебя, – снова прошептала Кэрри, понимая, что их отношения наконец действительно наладились.