Текст книги "Высший путь. Беседы с Шри Шиварудрой Балайоги Махараджем"

Часть II
Вечерние сатсанги

Шри Шиварудра Балайоги

Предисловие

Вечерние сатсанги особенно ценны для тех, кто посещает ашрам. Чтобы использовать эту чудесную возможность, почитатели собираются наверху в главном зале, который соединяется с открытым балконом и ведёт далее в комнату Бабаджи.

В этом зале развешены фотографии величественного Шри Свамиджи. Самое запоминающееся фото расположено в передней части зала, на главном алтаре – возвышении, на котором ранее сидел Шри Свамиджи, давая даршан преданным. За ним возвышается деревянная рама с прекрасной резьбой, в которую вставлено фото в натуральную величину. Это изображение Свамиджи в возрасте двадцати шести лет: тогда Он закончил свой двснадцатилстний тапас. Хотя оригинальный снимок был чёрно-белым, это изображение, раскрашенное одним художником, выглядит совершенно реалистично. На этом снимке Свамиджи глубоко погружен в Себя, и Его окружает полный Покой. Он только что открыл глаза после того, как вышел из глубокого самадхи. Он сидит со окрещёнными ногами на Своём возвышении, и тело Его прикрыто лишь белой набедренной повязкой. Его длинные опутанные волосы достигают пола, а Его худое тело светится ослепительной аурой. Он действительно подобен легендарной фигуре Господа Шивы, одной из важнейших форм Божественного в индуизме. Именно глядя на это изображение, Бабаджи пережил видение, которое привело к тому, что Он пять лет непрерывно сидел в тапасе.

В стороне от главного алтаря есть ещё одно возвышение, поменьше и с более простым убранством. Здесь Бабаджи сидит по вечерам; только летом Он переходит отсюда на открытый балкон, потому что внутренние помещения очень сильно нагреваются. Вечер начинается с одного часа медитации, и Бабаджи появляется примерно в середине сессии, чтобы наблюдать за посетителями и безмолвно направлять их либо Самому присоединиться к ним и вдохновлять Своим присутствием. В конце медитации, чтобы объявить о завершении часа, Бабаджи мелодично пропевает знаменитую шлоку из «Гуру-гиты»:

 
Брахманандам Парамасукадам
Кевалам Джнанамуртим
Двандваатитам Гаганасадришам
Таттвамасьяади Лакшиям
Экам Нитьям Вималам Ачалам
Сарвадхи Сакши Бхутам
Бхава Титам Тригуна Рахитам
Сатгурум Твам Намами
 

– что означает:

 
Я преклоняюсь перед Истинным Гуру,
Который есть блаженство Брахмана, за пределами всех умопостроений,
Он есть Высшее Счастье (и Он наслаждается, и Его Присутствие может дать Высшее Счастье).
Он – воплощение Абсолютного Знания (потому что Его индивидуальность уже не существует, став единой с Божественным).
Он превзошёл всякую двойственность – «плохое и хорошее» и так далее, и един с Всеприсущим, Чистым, Высшим Сознанием.
Внимание йогина всегда направлено на это Божественное.
Он – Единственное, Бессмертное Истинное Я, существуя лишь в Себе самом.
Он всегда невозмутим, пребывая в Покое, и непоколебим (в знании, опыте и существовании).
Йогин – лишь свидетельствует всё (и не вовлекается никоим образом),
Он – за пределами всяких эмоций.
Я преклоняюсь пред Тобой, о Сатгуру.
 

После этого некоторые продолжают медитировать, другие собираются для нескольких бхаджанов в восхваление Божественного. Слыша пение преданных,

Бабаджи часто закрывает глаза и погружается в блаженство самадхи. В некоторые из дней преданным удаётся послушать, как Бабаджи Сам поёт несколько бхаджанов. Всё вокруг начинает сиять, и сердца всех наполняются чистым экстазом. В завершение бхаджанов выполняется аарати (приветствие с использованием светильников) Божественному. Аарати буквально означает «во имя высшей любви к Богу». Пламя, используемое в церемонии, символизирует устранение неведения, – которое скрывает истинное Я, – благодаря очищающему свету Божественного. В то же время преданные исполняют две хвалебные песни, прославляющие Свамиджи и Бабаджи. В конце аарати мантры поются в безупречном созвучии, и один из помощников Бабаджи мягко выводит Его из самадхи. Часто Ему сначала предлагают стакан воды, потому что несколько глотков помогают Ему постепенно восстановить внешнее сознание.

Теперь Бабаджи призывает Божественное благословить подношение пищи, обычно это фрукты и сладости. Затем прасад (благословлённая пища) раздают, и все преданные с почтением принимают его. Они рассаживаются вокруг Бабаджи. Большинство из них – серьёзные искатели, обычно это приезжие иностранцы, преданные из других районов Индии, несколько молодых людей с активными духовными интересами, живущих поблизости, и помощники Бабаджи.

Иногда на некоторое время воцаряется Безмолвие. Это Безмолвие не вызывает неловкости, но вибрирует Покоем. Когда один из преданных задаёт вопрос, Бабаджи отвечает спонтанно, простыми словами, и обычно это вызывает другие вопросы от присутствующих в зале. Теперь это неформальное общение: дискуссии часто разбавляются шутками и смехом.

Вечер завершается, когда Бабаджи выражает почтение Своему Учителю на алтаре. Затем преданные один за другим подходят, чтобы получить благословение великого йогина, простираясь перед ним. Часто Бабаджи одаряет улыбкой каждого из них, оставляя в них ощущения личного близкого контакта с Учителем. Все покидают зал, чувствуя, как подлинное удовлетворение, чистота и внутренний покой наполняют их сердца.

5. Ум и его уловки

Наблюдайте, продолжайте наблюдать. Практикуйте неспеша, со знанием дела. Не спешите добиться всего мгновенно.

Вопрошающий: Бабаджи, предполагается, что в этой медитации мы фокусируем внимание на точке между глазами. Насколько я вижу, большую часть времени там полная темнота. Я пытаюсь понять, какой вид усилий при этом задействуется. То есть, нужно ли пытаться прилагать усилия, чтобы всматриваться в эту темноту, как бы слегка продавливая её, или нужно не прилагать никакого давления и расслабиться, наблюдая её?

Бабаджи: Мягко и расслабленно – просто продолжайте наблюдать, не пытаясь думать, тьма это, свет или любое другое видение. Просто, мягко вы продолжаете наблюдать. Из-за того что глазные яблоки двигаются параллельно, трудно направить взгляд в одну точку. Это может вызвать судорожное напряжение также и в уме, который переключится на мыслительные процессы и тому подобное. Мягко продолжайте сосредоточиваться и фокусировать внимание. Если вначале это покажется вам трудным, то, возможно, вам понравится смотреть на область перед лицом. Затем видение медленно будет приближаться, и однажды оно в конце концов дойдёт до точки исчезновения между бровями. Вам не нужно прикладывать давление. Практикуйте неспеша, со знанием дела. Наблюдайте, продолжайте наблюдать. Не спешите добиться всего мгновенно. Потому что ум – такая скользкая штука. До настоящего момента ум дурачил вас, а теперь вам придётся одурачить ум и отправить его обратно.

Ум не должен заподозрить, что вы хотите контролировать его, что вы хотите вернуть его на место. Потому что ум будет использовать все свои уловки.

В.: Обычно, когда я начинаю, я говорю уму: «Теперь в течение ближайшего часа веди себя хорошо, сейчас командовать буду я».

Бабаджи: Это также один из способов. Говорить подобным образом с умом – не такой уж неправильный путь. Но когда вы говорите, делайте это командным голосом. Не относитесь к уму легкомысленно. Ум должен серьёзно прислушаться к вам.

В.: Бабаджи, Вы говорите обо всех этих уловках ума, что он будет использовать все свои уловки. Не могли бы Вы рассказать о некоторых из них, чтобы мы могли их распознать?

Бабаджи: Это и есть первая уловка ума. Он хочет, чтобы вы распознавали. Именно ум распознаёт мысли. В этом заключается первая уловка. Вторая: он будет анализировать. Третья уловка: он будет составлять суждение. Подобным образом ум может искажать вещи – показывать малое как большое, а большое – как малое.

Это три важнейших уловки, которые использует ум. Он хочет, чтобы вы каждый раз обращали внимание на ту историю, которую он вам рассказывает. Это уловки, которые использует ум. Он несется, несется, несется. В тот миг, когда вы замечаете, он будет анализировать. В тот миг, когда вы анализируете: «Это хорошо, это плохо, это светлое, это тёмное», он выходит из под контроля. Такова тенденция ума, он не может оставаться спокойным. Когда вы просто наблюдаете, вы даёте самому уму попрактиковаться в том, чтобы оставаться спокойным. В действительности вы не пытаетесь ничего наблюдать. Хотя вам говорят продолжать наблюдение, вы ничего не наблюдаете – вы пытаетесь сделать ум спокойным. Это основной принцип того, что вы пытаетесь сделать. Это одна из техник. Просто наблюдать, не пытаясь анализировать.

В.: Если во время медитации возникают некие картинки, то, если мы пробуем насильно устранить их, эти картинки лишь прибывают…

Бабаджи: Да, вы просто должны сосредоточиваться. Не пытайтесь устранять, потому что устранить их невозможно. Если вы попытаетесь устранить, то вы будете думать о том, чтобы устранить, но не сможете ничего устранить. Та к что когда вы пытаетесь думать, вы устраняете одно, но порождаете ещё больше. Если вы просто будете пристально наблюдать и не будете думать, что это такое, оно испарится само собой.

У ума сложилась такая привычка. Поэтому если вы останетесь спокойными и будете наблюдать за ним, то ум оставит привычку и тоже станет спокойным. Затем всё растворится само по себе. Не пытайтесь задумываться, почему так происходит. Это не ваша вина. Это привычка ума. Поэтому будьте позитивными и просто наблюдайте.

В.: Но если ум рассказывает какую-то историю, если в нём возникает какая-то фантазия и он начинает погружаться в некую историю, нужно ли наблюдать и за этой историей тоже?

Бабаджи: Просто продолжайте наблюдать, тогда история закончится. В противном случае возникнет что-то ещё. Это как если взять два зеркала и продолжать наблюдать. Одно за другим можно будет увидеть сотни зеркал, хотя на самом деле это лишь два зеркала, стоящие друг напротив друга. Вот как функционируете вы и ваша собственная иллюзия. Ваша собственная иллюзия может проявляться как тысячи и миллионы мыслей. Он рассказывает что-то – вы анализируете. Затем он рассказывает что-то ещё – вы анализируете. И снова он расскажет что-то – а вы анализируете. Он не успокоится. В этом и заключается иллюзия.

Как раз об этом Шри Рама рассказывает в «Йога-Васиштхе»: «Даже если вы едите, голод не прекращается. Похоже, он лишь превращается в ещё больший голод, в ещё больший голод. Если вы будете есть, однажды вы умрёте. И даже если вы не будете сеть, вы однажды умрёте. Что это за странная ситуация, в которой мы оказались, думая, что наше тело – это «я»? Кого мы пытаемся удовлетворить? Это тело никогда не будет удовлетворено». Оно – иллюзия, так же как и в случае с умом.

В.: Бабаджи, похоже, имеется две возможности. Одна – продолжать наблюдать мысли, какими бы они ни были, не думая ни о чём. Другая – возвращать ум на место и сосредоточивать его на точке между бровями. Но это ведь тоже является мыслью, так? Одна – это наблюдать, какие бы мысли ни возникали. Другая – думать одну конкретную мысль наподобие: «О, мне нужно вернуть ум на место и сосредоточиться на точке между бровями». Какому варианту нам следовать?

Бабаджи: Если мысли возникают, вы стараетесь удержаться на одной мысли. Например, как уже было предложено, попытаться скомандовать уму: «Ты будешь вести себя хорошо». Удерживайте эту единственную мысль.

Или, если это возможно, старайтесь не думать ни о чём. Если вы можете прекратить стараться о чём-либо думать, то это чудесно. Тогда просто наблюдайте. Но если мысли всё-таки приходят, постарайтесь удерживать одну мысль. Это также один из аспектов бхакти-марги. Чтобы помочь уму стать однонаправленным, попробуйте удерживать единственную мысль о Боге. «Существует один Бог, существует один Бог. Этот единый Бог есть Высшее Существо», – такое ощущение это вызовет в уме. Тогда ум по крайней мере становится однонаправленным, вместо того чтобы пытаться представлять себе миллиарды, тысячи, сотни вещей. Постарайтесь представлять себе что-то одно. Именно это называют единичность.

В.: Бабаджи, я задам ещё один вопрос. Существует такое понятие, как чакра-медитация, когда различные виды энергии поднимаются от бёдер вдоль по позвоночнику. Я читал об этом. Имеют ли какое-то значение эти энергии?

Бабаджи: Это единая энергия, «свернувшаяся» в теле. Такого представления будет достаточно – при условии, что вы понимаете. Она называется кундалини. Кундалини состоит из той же субстанции, что и ум, – сознания. Это единственное необходимое пояснение. Болес того, она очень тонкая, и вы не сможете «ухватить» её – это не некая вещь. Посредством этого ума вы осознаёте этот мир. Из-за того что другая часть ума (кундалини) ушла в тело, вы всегда осознаёте это тело как своё «я». Это цепляние так сильно, что будет очень трудно избавиться от него. Чтобы сделать это, вам нужно выполнить тапас. Это самое сильное средство, помогающее преодолеть это цепляние. Вот как это работает. Учители объясняли различные стадии лишь в целях понимания: муладхара, манипура, свадхистхана… Поэтому постепенно вам придётся избавиться и от этих цепляний.

Муладхара располагается близ половых органов. Уже благодаря этому максимальное количество сознания всасывается в это тело, а также в наш мир. Возможно, именно так они представляли себе это. Я лишь выражаю свое мнение. Невозможно быть уверенным на 100 %, почему они так говорили. Поэтому если у вас получится преодолеть эти цепляния, постепенно энергия сможет двигаться. Когда вы избавляетесь от цепляния, эта энергия сможет двигаться вверх. В свадхистхане ещё одним фактором, который постоянно отвлекает человеческих существ, является вкус. Он втягивает в этот мир. То есть, на основании этих вещей они пытались объяснить [эти феномены].

В наше время садхакам не нужно беспокоиться о различных источниках энергии. Только когда вам необходимо знать теорию, нужно ее читать. Но если вы что-то практикуете, а потом читаете об этом книгу, то с легкостью все поймете и не запутаетесь. Если кто-то написал что-то очень запутанно, то, вероятно, у него не было опыта. Всё, о чём вам нужно беспокоиться, – это освобождение от привязанности и контроль над умом. Этот ум сам позаботится о том, чтобы энергия поднималась сама по себе, автоматически. Вот что требуется. Вилка уже есть, и всё, что вам нужно, – это вставить её в розетку. Потом нажмите выключатель – и электричество потечет само по себе.

Ток – это нечто тонкое. Вы ведь не берёте его в руки и не проталкиваете самостоятельно через провода. Такого не происходит. Подобным же образом и с энергией: вы просто заботитесь о контроле над умом, и ток приходит сам собой. Нет других способов поднять эту энергию.

Вот другой важный момент: по сравнению с умом эта кундалини слаба, потому что она распространяется по меньшей территории – телу. Ум распространяется широко по вселенной, с миллиардами и миллиардами уровней. Благодаря некоторым приёмам, даже если эта энергия может двигаться вверх некоторое время, это не вернёт на место ум. Кроме того, в результате это может создать сильнейшее чувство похоти и жадности. Пока не произойдёт полное освобождение от привязанности к этому миру, ум не вернётся на место. Пока этот ум расценивает этот мир как нечто реальное, он будет «всасываться» в него, он никогда не вернётся. Только тогда, когда он осознает, что мир – иллюзия, он вернётся на место. Когда этот ум вернётся, он легко сможет поднять кундалини. Тогда и она, и ум становятся одной порцией энергии, у которой разрушается тесная связь с размышлениями, происходящими в мозге, и которая входит в самадхи. Именно это произошло со мной. Итак, лучше позаботиться о контроле над умом. Вам не нужно беспокоиться о кундалини. Она автоматически направится вверх.

6. Преданность и знание: всегда рука об руку

Если в преданности нет знания, если присутствует неведение – такая преданность незавершённая, она не может быть завершенной. Знание и преданность всегда идут рука об руку.

Вопрошающий: Бабаджи, используя эту технику, мы пытаемся помочь уму как можно полнее избавиться от его фантазий или любых мыслей. Похоже, эта медитационная техника в большей степени является наукой о том, как обуздать ум. Я просто интересуюсь: имеет ли преданность отношение ко всему этому? Или мы всегда практикуем эти аспекты по отдельности? То есть мы будем произносить мантры и тому подобное отдельно, а медитацию воспринимать как науку, как попытку взять ум под контроль? Это становится довольно безличным: преданности нет, но это лишь упражнение. Предполагается, что мы должны выполнять практику именно так?

Бабаджи: В действительности, когда вы пытаетесь увидеть Бога как отдельную сущность, вы проводите все эти ритуалы, и вы думаете, что пытаетесь стать преданными Богу. Здесь вы, тоже не предпринимая попыток мыслить, пытаетесь стать преданными Богу. Вот в чём отличие. Потому что, когда вы пытаетесь думать о Боге, ваш ум должен думать только о Боге. Только тогда ум может обратиться к Богу. Как? Когда он способен думать только о Боге, он может стать однонаправленным. Это техника контроля ума. Если есть несколько мыслей, он будет отвлекаться. Если есть лишь одна мысль о Боге, ум становится однонаправленным. Таков путь преданности.

Подлинное почитание Божественного происходит тогда, когда ум спокоен. Ум для Божественного – как лучи солнца для самого солнца. Для ума нет третьего варианта. Либо он уйдёт и будет странствовать в мире фантазий, что в свою очередь отвлекает сознательное внимание ума прочь от истинного Я; либо, если нет представлений, то, когда он становится чистым сознанием, он обращается внутрь себя и поглощается истинным Я, которое также признаётся как Божественное. Таким образом, чем больше ум теряет свои фантазии каким бы то ни было способом, тем более внимательным он становится к подлинному Я, успокаивается и обращается внутрь себя.

Здесь вы тоже пытаетесь делать нечто похожее. Хоть вы и не знаете об этом, но, не пытаясь думать, не пытаясь что-либо воображать, когда вы наблюдаете, вы пытаетесь быть преданными Богу. Ведь если выдумаете, а не просто лишь наблюдаете, вы не являетесь действительно преданными Богу, потому что ваше сознание отсутствует. Вот что называют вийога — «прочь от Божественного Сознания». Поэтому когда вы пытаетесь сохранять спокойствие, вы пытаетесь пребывать в йоге, в единении с Божественным. Это означает, что вы пытаетесь быть преданными Богу. Вот что вы пытаетесь делать. Методология и терминология, а также эмоции, немного различаются.

В.: Хорошо, что Вы объясняете это таким способом, потому что теперь я понимаю, что медитация – это тоже одна из форм преданности.

В. (от другого преданного): С подобной точки зрения я могу понять. Бабаджи, как Вы сказали, «преданность – это высшая степень уважения». Но что насчёт внешних вещей, о которых обычно думают люди, когда размышляют о преданности? Некоторые святые, как Рамакришна, также говорили: «Если вы воззовёте к Богу, вы обретёте Его». И что делать с экстатическими ощущениями или различными эмоциональными переживаниями? Подобные вещи отсутствуют в этой медитации. Что делать, если у тебя такая природа? Или все они совершенно неуместны? Ты просто откладываешь их в сторону и садишься практиковать эту медитацию?

Бабаджи: Если вы сможете практиковать эту медитацию регулярно, вы превзойдёте и это состояние. Это одна из стадий, один из аспектов пути преданности. Когда вы полностью погружены в эмоции, вы плачете. Вы плачете, потому что находитесь в совершенном экстазе, вы полны блаженства. Вот почему вас тянет плакать. Технически это означает, что ум стал однонаправленным. Через вспоминание о Боге он однонаправленно переходит в состояние экстаза. Он не пытается помнить о чём-нибудь ещё. Это одна из стадий. Постепенно вы преодолеваете сё, затем проходите полностью, и ум становится возвышенным, он движется к Божественному. Посредством медитации вы просто можете обойти эту стадию. Это не обязательный шаг. Бхакти-марга подходит вам, лишь если вы очень эмоциональны.

В.: Как совмещать это с медитацией? Можно ли практиковать и то и другое по отдельности?

Бабаджи: Вы продолжаете практиковать медитацию и продолжаете служение – продолжаете все подобные дела.

В.: Однако эти две вещи разделены…

Бабаджи: Они кажутся раздельными, но обе приведут вас к одному и тому же.

В.: Я понимаю. Но мы никогда не смешиваем их, ведь так? Нам не следует сидеть в медитации, размышлять о некой форме, и при этом переживать эмоции и всё такое?

Бабаджи: Нет-нет. Это уже будет совсем не медитация. Вы будете плакать, делать все эти внешние вещи. Это приведет к бхава-самадхи. Это одна из экстатических форм.

В действительности настоящее бхава-самадхи – это также очень высокая форма преданности. Речь не о тех, кто заявляет: «Я стал Богом, я стал одержим Богом». Не тот случай. Что касается бхавы, здесь ничего нельзя достичь в духовном плане путём разговоров, каких-то заявлений или раздачи указаний. Любая подлинная садхана заставит ум отступить, обратиться внутрь себя и стать безмолвным. Настоящее бхава-самадхи можно было бы описать словом «транс», которое иногда используется, но на самом деле «транс» может иметь другое значение. Согласно словарю, когда вы находитесь в трансе, вами что-то овладевает; поэтому в действительности для передачи этого духовного смысла используется «бхава самадхи». Бхава означает «чувства, присущие уму». Самадхи означает «полная неподвижность». То есть ваш ум становится неподвижным с некоторым чувством, одной мыслью, в эмоциональном плане. Именно тогда вы сможете переживать экстаз – такое действительно происходит. Так происходит неподвижность. В итоге это поможет вам возвыситься до медитации. Это лишь одна из стадий.

Бхава-самадхи – это как угостить леденцом «ребёнка» духовности, чтобы он пошёл в «школу» медитации. Это теряет смысл, если ребёнок увлечётся одним лишь леденцом и не пойдёт в школу. О бхава-самадхи вы можете думать как о кульминации продолжительных практик преданности и аскетизма. Вы эмоциональны, вы пытаетесь любить, вы сидите перед фотографией Гуру или изображением Бхагавана (Бога) и пытаетесь плакать, пытаетесь говорить и так далее. Вы продолжаете памятовать о Нём в подобном стиле всё время, затем вы постепенно переходите на новую ступень, чтобы однажды направиться к Божественному.

Если вы можете выполнять медитацию напрямую – если это становится возможным, – то вы можете просто пропустить этот этап и двигаться дальше. Вам вообще не понадобится ничего из этого.

В.: Бабаджи, прежде чем Вы присоединились к Свамиджи, Ваш опыт был связан с эмоциональностью очень высокого уровня, и Вам было свойственно проявлять преданность на внешнем уровне. То есть когда Вы пришли к Свамиджи, Вы были таким. Как именно это сработало для Вас? Когда Вы приступили к тапасу, Вы были способны «стереть» все подобные мысли?

Бабаджи: Да. Постепенно оно ушло само. Из-за того, что я был сосредоточен на медитации, оно ушло. До того в течение пяти лет, как вы помните, я практиковал и медитацию в том числе, хотя внешне я очень эмоционально выражал преданность Гуру. Это дало некие устойчивость и баланс, которые продолжали укрепляться, пока время проходило незаметно для меня, – благодаря практике, практике, практике.

Пока тело Гуру ещё пребывало с нами, я бы не смог приступить к такому тапасу. Потому что моя любовь к Нему была намного сильнее чего-либо ещё. Так что у меня бы не получилось. Но волею судеб Он оставил Своё физическое тело, и только тогда я смог уйти и испытать преобразование – снаружи, изнутри, во всех аспектах. Иначе мне бы не понравилось выполнять тапас. Всё самое сильное и самое слабое, что было во мне, – всё это было Им. Так что я бы просто предпочёл наслаждаться служением, не беспокоясь больше ни о чём.

В.: Идёт ли речь о том, к чему можно прийти, в том числе поклоняясь личному божеству? О том, что мы просто не можем выйти за пределы формы? Кажется, у Рамакришны не было особых трудностей с этим.

Бабаджи: Возможно, Его история помогла мне преодолеть подобные сложности. Как в тот день, когда Гуру оставил Своё физическое тело и пришли известия об этом. Я пошёл к Генералу (Ханут Сингху, собрату Бабаджи по ученичеству) и сообщил ему, что это произошло. Генерал спросил: «Что ты хочешь делать? Хочешь ли ты поехать туда? Возможно, там сейчас суматоха, назревают какие-то конфликты. Думаешь ли ты, что сможешь увидеть Его тело?» Я сказал: «Этот кусочек эго никак не отцепится от меня. Я всего лишь хочу увидеть Его тело, удостовериться, что тело действительно покинуто, чтобы я мог убедить свой ум, что тело ушло, раз и навсегда. Таким образом, с тем (кусочком эго) будет покончено». Вот так я поехал и посмотрел на похороны того физического тела. В моем уме крутились мысли: «Это то самое тело, которому мы делали масляный массаж, которому давали пищу, которому давали воду, которому подносили чай. Нас бранили, нас отчитывали, мы получали так много любви, так много симпатии. Теперь это неподвижное, мёртвое тело и ничего более. Где тот Гуру? Кто Он теперь? Теперь Он везде. Он и внутри меня тоже, Он везде».

Какое-то время мне не хватало Его – несколько месяцев. Пока я не углубился в тапас, эта нота грусти присутствовала в моём уме; но в итоге я должен был её утратить. Хотя благодаря знанию и мудрости мы знали, что Он – это Всеприсущий Дух, Он – это не просто физическое тело, – всё равно я думал, что мне и в дальнейшем будет не хватать той личности. Той личности уже не будет с нами – даже притом, что мы можем видеть того Гуру в любом количестве форм, в каждом преданном. В то время многие пытались стать «чемпионом среди преданных», чемпионом по знанию и мудрости. Они говорили: «О, кто бы ни считал, что Гуру – лишь физическое тело, тот невежествен». Но в тот момент, когда я увидел тело, несколько слезинок упали из моих глаз – это произошло из-за привязанности, из-за того, как много было служения, как много было заботы.

Вдруг одна из преданных Свамиджи, которая была близка к Нему, сказала: «Не плачь, это очень плохо. Разве ты не знаешь о Свамиджи? Свамиджи – это Бог. Он стал одним с Богом. В любом случае Он вернётся к этому телу; Он сказал это, будучи в трансе». Я просто посмотрел и улыбнулся: «Что она знает о причине этих слёз?» Они текли у меня не из-за печали, не из-за грустных мыслей наподобие: «Почему это произошло со мной; что теперь будет со мной?» Такой паники не было. А происходило всего лишь вот что: несмотря на то, что Гуру пребывал со мной и что Он являл собой Всеприсущее Божественное, я думал, что нам будет не хватать этой прекрасной личности. Этой личности, посредством которой Он говорил и давал нам столько любви. Позднее, спустя несколько месяцев, когда я приступил к тапасу, это чувство утихло. Ум стал спокоен.

На пути преданности есть кое-что, называемое ниндха-стути. Это один из путей бхакти-марги. Иногда из глубокой любви вы можете обвинять своего собственного Гуру. Некоторые великие святые, как Пурандара Даса, будучи охвачены глубоким беспокойством, пели: «Я не верю, что Ты действительно добр, я теряю веру, я не могу понять. Если бы Ты был добр, то не делал бы такое со мной». И тому подобное. Но, продолжая петь, во время пения он внезапно уступает: «Я знаю, что Ты не можешь сделать ничего неправильного со мной; если это происходит, если мой ум вообразил, что это неправильно, то это неведение ума, и Ты должен простить меня. Даже притом что моё тело пережило это страдание, теперь я уверен, что Ты сделал со мной лишь самое доброе. Может быть, Ты хочешь научить меня чему-то более высокому – высшему из того, что Ты хочешь дать мне. Поэтому Ты унижаешь меня».

Иногда сродственниками Свамиджи (с которыми мы близко дружили) мы шутили про Него: «А, Он вечно чем-то недоволен, Он такой и сякой». Но если кто-то ещё хотя бы вскользь упоминал что-то нехорошее касательно Свамиджи, я не мог этого стерпеть и взрывался гневом. Как будто лишь я имел право обвинять Его, и больше никто в мире. Такая вот преданность была у меня, на разных этапах, в разные периоды. Как правило, люди могли и не понять такого, поэтому обычно мы не говорили об этом. Всё это было основано только на любви. Вот как много любви было в нас.

В.: Это также напоминает отношения с родителями.

Бабаджи: Да.

В.: А как же сейчас, после Самореализации?

Бабаджи: И даже сейчас, пока существует это тело, это эго будет присутствовать в моём уме. В духовном контексте оно называется саттвическое эго. Для Реализовавшейся Души этот вид эго – основная причина, поддерживающая жизнедеятельность тела. В противном случае у меня не было бы никаких других желаний – я бы вообще не стал поддерживать это тело. Оно бы автоматически перестало быть. Из-за того, что ум привязан к Его имени, Его форме, и более ни к чему иному, кое-что определённо остаётся.

Вот почему, к примеру, кто угодно может ругать меня или попытаться унизить – это легко сойдёт ему с рук. Но если речь о чём-либо, связанным с ашрамом или именем моего Гуру, то, если кто-то делает что-то неправильное, я не могу принять это, я не могу воспринять это легко. Я могу даже проявить гнев – вот насколько всё серьёзно. Таким образом, я могу видеть, что привязанность осталась, что эго ещё присутствует.

Это эго позволит мне поддерживать тело и выполнять работу по осуществлению Миссии. Если кто-то [с дурными намерениями! тронет хоть веточку дерева в ашраме Гуру, я приду в ярость. Я не буду выяснять, кто он и каков его статус. Такова привязанность к Гуру.

В.: Приведёт ли нас в итоге путь преданности и к знанию тоже?

Бабаджи: Да. Если есть полное знание, то автоматически возникает преданность. Если есть полная преданность, то и знание тоже придёт. Без него ничего не произойдёт. Одной лишь преданности – если нет знания, если присутствует неведение и преданность не является полной – недостаточно. Они всегда идут вместе, рука об руку.

Иногда люди пытаются представить, что знание – это всегда эго мозга, ахамкара, поэтому они думают, что путь знания – не то, что нужно. Они думают, что путь преданности более безопасен. Не обязательно. Преданность тоже может дать начало эго. «Я – настоящий преданный этого Бога, я – лучший преданный, я – чемпион среди преданных», – каждый пытается соревноваться подобным образом. Даже если рядом находится Гуру, люди будут соперничать: «Я первый и лучший преданный Гуру». Итак, этот тип эго может возникнуть в любой момент. Но когда есть надлежащая преданность, придёт и знание. Это «Я» – не единственное, что у нас есть. Этот мир – иллюзия, ничего не существует на самом деле. Значит, не существует и эго. Вот как всё это сочетается.