Текст книги "Ученик гималайского мастера. Автобиография йога"

Немного дальше, если обойти валуны и обогнуть скалистый холм, находился небольшой участок скрытого песчаного пляжа, невидимый с дороги. Когда Бабаджи приезжал в Ришикеш, это было его любимым местом. Там, рядом с ним, я провел много вечеров, сидя, наблюдая за текущими мимо кристально-чистыми водами, в серьезной дискуссии или в тишине медитируя.

Район Ришикеша Лакшман Джула также был полон ашрамов и садху всех видов. Место было названо в честь брата и верного спутника героя Рамаяны – Рамы «Лакшмана». «Джула» означает качели, потому что мост через Ганг в этом районе является подвесным. С моста начинается главная дорога Ришикеша, ведущая к храму Бадринатха в Верхние Гималаи. В Лакшман Джуле я встретил садху с длинными спутанными волосами – Татвале Бабу. Он жил в пещере недалеко от леса практически без одежды. Многие из его преданных утверждали, что он бессмертный Махааватар Бабаджи. Я не очень верил в это. Много лет спустя я слышал, что он был застрелен по дороге в свою пещеру. Это было ужасное нераскрытое убийство, широко освещенное в газетах.

В те дни Ришикеш был великолепным местом для духовных искателей, за исключением паломнического сезона, когда пилигримы, идущие к четырем святыням (Бадринатху, Кедарнатху, Ганготри и Ямунотри), спускались в орды, оскверняя священную тишину города, разводя громкую какофонию. Здесь можно было посетить ашрамы, встретить разных видов садху и блуждающих аскетов, впитать все возможное из панорамных просторов индуистской культуры. В те времена это место было еще чистым. Никто не использовал здесь мыло при стирке в реке. Вода была совершенно прозрачной. Тогда не существовало многочисленных курортов и вряд ли можно было найти пластиковые стаканчики и другой нерушимый мусор, кучами встречающийся сейчас на берегах реки. Можно было встретить несколько иностранцев, приехавших сюда в поисках истины, путешественников и альпинистов, очарованных высотами Гималаев. И тем не менее я не был полностью удовлетворен. Несмотря на красоту места, это было всего лишь предгорье, а я мечтал о заснеженных пиках. Кроме того, ни один из садху и аскетов, встретившихся мне, не соответствовал моему представлению о гималайских йогах. Некоторые из них были действительно великими учеными, некоторые возглавляли крупные монастыри, некоторые из них были экспертами в йоге и, конечно, были странствующие Байраги (преданные Вишну) с каннабисами, многие из которых были просто святыми нищими, которые довольно невежественно относились к более глубоким аспектам индуистской религии и философии. К этой последней группе я имел особое отвращение. Тем не менее я продолжал проводить время в медитациях, наблюдая за потоками Ганга, практикуя йогу и читая сколько мог в поиске чего-то, чего я и сам не мог определить.

Ночью в полнолуние на берегу реки было особенно красиво. Однажды ночью, когда я сидел, очарованный окружающим и звуками текущих вод, старый южноиндийский монах, который всегда довольно доброжелательно относился ко мне, подошел и сел рядом. Согласившись с моим мнением, что окружающая картина природы действительно прекрасна, он спросил:

– Я хотел бы поговорить с Вами, могу ли я сейчас это сделать?

– Да, – неохотно грустно ответил я, понимая, что магия ночи будет уничтожена речью человека.

– Видите ли, я в этих краях уже многие годы. Вначале это было довольно захватывающе: сатсанги, эмоциональное пение, шафрановые мантии монахов, река, холмы и так далее. Бросив хорошую работу, жену и детей, я ушел сюда, очарованный высокой картиной отречения, описанной великим Свами, которого уже нет в живых. Потом завеса медленно упала, и я увидел в ашрамах лицемерную борьбу за власть среди обитателей ашрама и так далее. Но было слишком поздно. Мои дети меня ненавидят, моя жена вышла замуж за кого-то другого и счастлива. А в медитации я ничего не вижу. До сих пор я полон желаний и злости, как и раньше. Я принял саньясу и не могу отказаться от этой роли. Став социальным несоответствием, я больше не могу вписаться в социум. Таким образом, я просто продолжаю жить в надежде умереть в один прекрасный день. Но по крайней мере у меня есть пища и кров.

– Почему Вы все это мне говорите? – спросил я, потрясенный словами старого монаха, который, как я думал, был старшим и передовым учеником великого Свами.

– Нет, нет, послушайте, Вы так молоды, мужественны, образованны, и я почувствовал, что должен предупредить Вас, пока не стало слишком поздно. Вы не найдете здесь ничего, кроме небольших гималайских приключений. И возможно, после некоторых блужданий вернетесь и напишете книгу. Существует другая альтернатива. Если Вы не хотите жить обычной жизнью, работая с девяти утра до пяти вечера, Вы можете стать Гуру и заработать миллионы. У Вас есть все задатки привлечь иностранцев. Дайте им простую формулу, и они будут Ваши. Вы видели пещеры с кондиционерами?

На этот раз гнев переполнил меня. Этот старик мне показался олицетворением Сатаны, чтобы соблазнить и ввести в заблуждение.

– Пожалуйста, прекратите, – сказал я, – я не хочу больше слышать ни слова.

– Вот! Великий йог не может контролировать свой гнев. Очень хорошо, это твои похороны. Я всего лишь пытался помочь, – с этими словами он встал и ушел, чтобы никогда больше меня не беспокоить.

Но то, что он сказал, сильно повлияло на меня. Я больше не мог видеть встречающихся садху и саньясинов. Сомнения начали беспокоить мой простой и невинный ум. Я чувствовал, что должен продолжить свой паломнический путь. Возможно, я найду настоящего блуждающего искателя истины, не относящегося ни к одной организации и не имеющего никаких иерархических атрибутов.

Мне разрешили еще раз встретиться со Свами Чиданандой. Я рассказал ему о разговоре со старым монахом, и то, что я здесь несчастлив и хотел бы завтра пойти в Бадринатх и к другим гималайским святыням, а также, что нуждаюсь в его благословении. Свами Чидананда благословил меня, коснувшись моей головы, и сказал, что все время чувствовал, что я уйду из ашрама, имея большие планы на будущее. «По крайней мере, возьмите два одеяла, – сказал он, – Вам нужны деньги?» Я отказался от денег, потому что у меня еще было немного, и, поклонившись, ушел, чувствуя себя свободным и беззаботным.

16
Пещера Васшишта

На следующий день в 5.30 утра я отправился в путь, с вечера решив, что не буду пользоваться транспортом и пойду пешком в Бадринатх, так же как встретившиеся мне странствующие садху.

Извилистая дорога в Бадринатх шла вдоль берега красивой Ганги. С другой стороны реки возвышались леса и скалистые горы. В те дни можно было увидеть танцующих павлинов среди деревьев и услышать их громкие крики. Это было до того, как в Уттаранчале были построены плотины и использовались реки, чтобы обеспечить электростанции и предоставить свет жителям. Павлины почти исчезли.

Шагая пешком, я наслаждался свободой беззаботного движения. С собой у меня были только одеяло и полотенце, привязанные к спине, и маленький медный сосуд для воды. В мешке из ткани, перекинутом через плечи, имелись спичечный коробок, блокнот, перочинный нож и два карандаша. В желтом дхоти, заправленном в стиле брахмана, с пучком волос на моей остриженной голове, вооруженный палкой с шипами для трекинга, я был похож на типичного джигнясу, искателя истины. Моей целью было достичь к вечеру пещеры Васшишты. Она находилась в двадцати двух километрах, и я надеялся такое расстояние преодолевать каждый день. От Ришикеша до Бадринатха было двести сорок километров.

В течение дня солнце становилось ярче и жестче, и я стал чувствовать себя менее беззаботно. Мои ноги стали доставлять мне неудобства. Ремешок одного из моих резиновых тапочек порвался, и мне пришлось их выбросить. В середине дня дорога стала довольно горячей, и все подошвы моих ног были покрыты ожогами. Раньше я никогда так долго не ходил босиком. Это было довольно больно ходить без обуви по неровной пересеченной местности. Солнце нещадно палило. Накрыв голову полотенцем, я двигался вперед, избегая опытных садху, которые весело шли босиком. Время от времени они останавливались под тенистыми деревьями и курили трубки с каннабисом или с чем-то еще, возможно с чарасом или другим наркотиком, приглашая меня присоединиться к ним, но я отказывался. В Гималаи я пошел не для того, чтобы в конечном итоге стать наркоманом.

Через некоторое время я проголодался. У меня было еще немного денег и, увидев на дороге закусочную Дхабу, я поспешил унять свой голод. По тому, сколько с меня взяли за два чапати и картофель карри, я понял, что у владельцев Гарвали Дхабы не было никакого уважения к садху. В итоге у меня осталось только тридцать рупий.

Однако это место было в тени, и я позволил себе немного вздремнуть на одной из деревянных кроватей, сдававшихся в аренду для водителей грузовиков за пять рупий в час. Я крепко уснул и проснулся, когда солнце уже стало мягче и тени начали удлиняться. Помыв ноги холодной водопроводной водой, я продолжил свой путь.

Солнце стало садиться, и тревога охватила мой разум. Пещеру Васшишту не было видно, и каждый шаг для меня становился все более и более болезненным. Подошвы моих ног были все в синяках и изрезаны. Мои икроножные мышцы и бедра ужасно болели. И когда я понял, что не могу больше ступать, я стал горячо молиться о помощи. Двигающийся из Ришикеша джип остановился рядом со мной.

– Куда идете, Махарадж? – спросил водитель на хинди.

– В Бадринараян, – ответил я, – но сейчас ищу Васшишту Гуху, пещеру.

– Это в двух километрах, – сказал он, – поднимайтесь, я подвезу Вас. Через пять минут будем там. Уже темно, а там нет света и никакого указателя.

На секунду я вспомнил, что поклялся не использовать транспорт, но обстоятельства изменились и стало очень трудно идти пешком. И слова Рамакришны Парамахамсы пришли мне на ум: «Чтобы быть религиозным, не надо быть глупым».

– Хорошо, – сказал я, залезая в джип.

Благодаря профессиональному вождению в горах молодого водителя мы довольно быстро на старом джипе «Виллис» с грохотом добрались до места.

– Махарадж, выходите, – сказал водитель. – Я провожу Вас в ашрам. Там молодой брахмачари Махарадж из Кералы. Большой Свами несколько лет назад умер. Идемте.

Вылезая из джипа и следуя за молодым гидом, я мучительно спускался вниз по довольно крутой дороге, ведущей в ашрам. Там не было электричества, и в приглушенном свете фонарей я ничего не увидел в деталях. Молодой человек в белой одежде и с хохолком на голове вышел из комнаты, произнеся:

– Хари Ом, я брахмачари Атмачайтанья. А Вы кто?

– Махарадж, – обратился к нему мой спутник Раджеш, – я встретил этого молодого садху, ковыляющего по дороге. Он сказал, что идет в Бадринатх и сейчас ищет Васшишту Гуху. Я привез его сюда.

– Хари Ом, Махарадж, – сказал я на малаялам, зная, что он был из штата Керала. – Отправляясь в Бадринатх, я слышал о пещере Васшиште и хотел посетить ее. Но стало очень темно, и мои ноги все в синяках. Я…

Брахмачари был очень добр и продолжил на малаялам:

– Хорошо. Вы можете провести ночь здесь. Откуда Вы?

– Мне пора ехать, Махарадж, – сказал молодой водитель по имени Гарвали, – я живу в Бяси. Недалеко отсюда есть небольшой магазин и придорожная закусочная Дхаба. Приходите в любое время.

Коснувшись ног брахмачари и затем моих ног, он ушел. В тишине ночи мы услышали, как он завел двигатель и уехал.

– Вы, наверное, устали, – сказал брахмачари, – я покажу Вашу маленькую комнату. Душевая снаружи. Умойтесь и отдохните. Через полчаса будет подана еда на веранде. Утром я покажу Вам пещеру Васшишту.

Он проводил меня в крошечный номер с кроватью и двумя одеялами. Зажег еще один фонарь, оставив его мне, и уходя сказал:

– Встретимся на ужине.

Ужин был очень простым: чапати, чечевица, рис и картофель карри. После ужина мы некоторое время беседовали, брахмачари был убежден, что я был подлинным искателем.

– Сейчас спите, – сказал он, – встретимся утром.

Я чувствовал, что он был счастлив встретить парня из Кералы.

Было холодно. Закутавшись в одеяло, уставший, я крепко заснул. Последние звуки, которые я слышал, были звуки цикад, исполняющих свою собственную музыку. Я уснул как убитый.

На следующее утро, проснувшись, я обнаружил, что уже рассвело. В спешке вскочив с постели, я закричал от боли. Все подошвы моих ног были покрыты пузырями, а мои лодыжки опухли. Некоторые из пузырей лопнули, боль была невыносимой. Все мое тело болело, особенно икроножные мышцы, но я решительно встал и вышел из крошечной комнаты. Доковыляв к находящемуся неподалеку крану с водой и туалету, простому отверстию в земле, я умылся и медленно направился к номеру брахмачари. После легкого завтрака из обычного риса и коровьего молока мы немного поговорили на малаялам. Он был уверен, что я серьезный духовный искатель.

Обеспокоенный моим физическим состоянием, он сказал, что я должен остаться здесь, пока не смогу путешествовать пешком дальше. Я с радостью согласился. Он провел для меня экскурсию в пещеру Васшишту и самадхи своего гуру в виде небольшой пещеры на скалистом выступе под названием Арундхати. Тогда я еще не знал, что позже проведу в этой пещере Арундхати несколько дней с Бабаджи.

Пещера Васшишта является большим естественным туннелем, который заканчивается довольно просторной пещерой. Внутри пещеры темно, пока ваши глаза не привыкнут к тусклому свету, проникающему через вход. В дальнем конце пещеры установлен черный Шивалингам. Легенда гласит, что туннель в свое время продолжался дальше пещеры и вел к реке. Сидя в пещере, ты полностью изолирован от всех звуков и деятельности внешнего мира. Глубокая тишина внутри нарушается только звучанием случайных цикад. Если просто спокойно сидеть, то ум сам непроизвольно впадает в медитацию. Сюда приходят за покаянием к великому мудрецу Васшиште. В последнее время здесь служил малаяльский брахмачари Свами Пурушотамананда в течение многих лет и сделал это место своей обителью. Свами Пурушотамананда был из Кералы и являлся учеником Свами Нирмалананды, старшего монаха ордена Рамакришны и прямого ученика великого Рамакришны Парамахамсы. Позже он разошелся во мнениях с миссией Рамакришны и создал свой собственный независимый ашрам Рамакришны в городе Отапалам в штате Керала. Родившись 23 ноября 1879 года, Свами Пурушотамананда был направлен Свами Нирмаланандой для инициации в 1916 году первым президентом ордена Рамакришны Свами Брахманандой. Затем в 1923 году он был посвящен в монашество Свами Шиванандой, другим прямым учеником Рамакришны, известным в народе как Махапуруш Махарадж. Прибыв в Васшишту Гуху в 1928 году, Свами Пурушотамананда провел много лет в пещере и скончался 13 февраля 1961 года в 10.50 вечера благоприятной ночью Махашивратри в возрасте 82 лет. Его самадхи находится во дворе около пещеры.

В то время в ашраме было только несколько кутиров – простых номеров, используемых духовными искателями, – и небольшая кухня. Кроме брахмачари здесь были его помощник, повар и несколько посетителей. Обычно это место было довольно безлюдным и способствовало созерцанию. Там в пещере я провел пятнадцать дней, занимаясь йогой и медитациями и купаясь в прохладных водах Ганги. Простой еды было достаточно. Брахмачари был рад иногда поговорить на малаялам, рассказывая мне о своей жизни со своим гуру и о других странствующих садху и монахах, кто посещал и иногда останавливался там.

Через пятнадцать дней мои волдыри зажили, и я больше не хотел оставаться. Место действительно было замечательным, но я должен был найти свой собственный путь. Сомнения мучили меня, циничные слова старого монаха постоянно возвращались ко мне. Я должен был найти настоящего учителя, который бы развеял мои сомнения и ответил на мои вопросы. Существует ли такой учитель? «Ты только начал, – говорил я себе, – имей терпение и не сдавайся. Продолжай путь, путешествие только начинается».

Одним ранним утром я поблагодарил брахмачари и, попрощавшись, вновь направился в путь, в Бадринатх.

17
Нага и обучения махамантре

Путь из Ришикеша в Бадринатх проходит через пять праягов, где происходит слияние священных рек Индии.

В Девапрайяге река Бхагиратхи, стекающая с Ганготри, встречает реку Алакананду, которая течет из Бадринатха вниз. Рядом с этим слиянием находится храм, посвященный Шри Раме. Полагают, что он осуществлял здесь покаяние в старости. Слияние рек и то, как они с ревом падают вниз – это удивительное зрелище.

Далее идет Рудрапраяг, где река Мандакини, текущая из Кедарнатха, присоединяется к реке Алакананде. Затем – Карнапраяг. Там река Пиндара встречается с рекой Алаканандой. Следом – Нандапраяг и Вишнупраяг. Рядом с Вишнупраягом находится знаменитый Джьотирматх, известный в здешних местах как Джоши Матт. Джоши Матт является самым северным монастырем, основанным великим ведантистом Ади Шанкарой. Другие известные монастыри, основанные Ади Шанкарой, на Западе, Востоке и в Южной Индии – это Дварка, Пури и Шрингери Матты.

Далее, вверх, в деревне Пандукешвар начинается трек в Долину цветов и к священному озеру сикхов Хемкунд Сахиб, расположенным на высоте 15 000 футов над уровнем моря. За деревней Пандукешвар высоко в горах находится святыня – храм Бадринатх. Настоятель Бадринатха проводит зимой шесть месяцев в Джоши Матт.

Расстояние от Васшишта Гухи до Бадринатха, около 220 километров, я преодолел за двадцать пять дней и был горд тем, что прошел весь путь пешком, став опытным странствующим садху. Никакие трудности ни с едой, ни со сном в заброшенных сараях, ни с холодом – ничто не уменьшило мой энтузиазм и рвение продолжать путешествие. Физические неудобства были маленькими проблемами на этом пути. Самой большой проблемой был мой ум, который временами, испытывая одиночество, был взволнованным и порой разочарованным. Окружающая красота холмов и рек, а также надежда, что кто-то там в заснеженных высотах ответит на все мои вопросы, помогали мне продолжать начатый поход.

Во время этого путешествия я пережил два опыта, которые заслуживают особого внимания. В Девапраяге ко мне подошел совершенно голый садху Нага и заговорил со мной. Когда я очутился в Девапраяге, было уже темно, и мне было любопытно, где я найду пищу и ночлег. В тот самый момент этот темнокожий высокий голый мужчина со спутанными волосами подошел ко мне и сказал: «Если ты ищешь место для ночлега, пойдем со мной». Жить с Нагой будет моим новым опытом, подумал я и согласился. Он жил в небольшом кутире рядом с храмом Рамы недалеко от реки. Я умылся в реке и вернулся. Нага сидел у ярко горящего Дхуни в передней части кутира.

– Садись, – сказал он, – помолись Богу огня и поклонись ему. Сначала мы поедим, а затем Сиддхи.

– Сиддхи? – спросил я. Сиддхи – это сверхъестественные силы, которыми, как предполагается, обладают йоги.

– Да, да, ты это увидишь, – произнес он.

Пока мы ели горячие чапати с картофелем карри, он расспрашивал меня о моей жизни и о том, куда я направляюсь. Я сказал, что я духовный искатель по имени Шивапрасад и иду в Бадринатх в поисках истинного учителя. Я почувствовал, что он меня оценивает, и не ошибся. Как только мы закончили с едой, он достал глиняный чиллом, наполнил его смесью ганджи и табака и закурил. Затем сел, скрестив ноги, и стал громко скандировать: «Бхам Бхоле, Хар Хар Махадев Шамбо», – затем глубоко затянулся, медленно выдохнул дым и протянул чиллом мне.

– Сиддхи, с этим ты попадешь в мир Шивы и получишь все полномочия. Я могу быть твоим гуру. Шива Махадев прислал мне достойного ученика. Кури, кури, ты знаешь, как это делать?

Вдыхая дым, я понял, что это ганджа. Несколько моих друзей в Тривандраме курили траву, и я несколько раз пытался, но меня не привлекло. Это временно вводит вас в медитативное состояние, но очень велика опасность наркомании.

Я отказался, и Нага очень рассердился:

– Никто не отказывается от Сиддхи, предложенной Нагой перед огнем, – и громко крикнул: – Возьми!

Неохотно я взял чиллом и сделал несколько затяжек. Вдруг через несколько минут он закричал:

– Дакшина! Ты должен предложить мне дакшину, деньги, за то, что я инициировал тебя в тайны медитации. Давай!

Я не хотел с ним спорить и дал ему десять рупий.

– Еще, еще, – взревел он.

– Это все, что у меня есть, – сказал я, подав ему еще десять.

– Довольно, довольно, теперь ты благословлен, – сказал он со счастливой улыбкой и положил руки мне на голову. – Возьми еще Сиддхи.

Я отказался.

– Ты можешь спать на веранде или внутри, – предложил он.

Из-за ганджи я чувствовал себя сонным и уставшим. Закутавшись в свои одеяла и используя свою сумку в качестве подушки, я заснул. У меня было еще несколько рупий в сумке, и я подумал, что Нага попытается их украсть. В ту ночь моя обычная медитация перед сном была неспокойной и неяркой. Как будто все мое существо было окутано тьмой, и моя душа скована толстыми тяжелыми канатами. Нага продолжал курить свое зелье.

На следующее утро я проснулся до рассвета и с облегчением обнаружил, что Нага еще крепко спит внутри кутира, громко храпя. Стараясь не шуметь, я собрал свои одеяла, мешок, водонос и палку и тихо вышел в полутьме. К рассвету я был уже далеко от Девапраяга и Нага Сиддхи.

Через несколько дней недалеко от Рудрапраяга я забрел в густой лес и вскоре понял, что заблудился. Смеркалось, и снова озадаченный вопросом, где провести ночь, увидел средних лет человека, идущего в мою сторону. Он нес вязанку дров на спине.

– Махарадж, куда направляешься? – спросил он.

– В Бадринатх, – ответил я, – но, думаю, что заблудился. Не знаете ли Вы место для ночлега, где я могу немного перекусить?

– Пойдем со мной, – сказал он, – здесь недалеко есть ашрам Баваджи. Он мой гуру. Идем.

Я был очень рад предложению, потому что читал о таинственном йоге по имени Бабаджи, который жил где-то в Гималаях.

– Вы имеете в виду великого Бабаджи, он Ваш гуру? – спросил я.

Но он не знал ни о каком Бабаджи. А его гуру был Вайшнавит Баваджи. Вайшнавиты садху назывались Баваджи.

Мы поднялись по крутой дороге, спускающейся к берегу реки. У реки в окружении фруктовых деревьев и цветущих растений стоял небольшой храм из гранита. Вокруг храма находились небольшие коттеджи, и, возможно, столовая и кухня. По звону колоколов и гонгов я понял, что в храме шла вечерняя пуджа. На пудже присутствовали и мужчины и женщины. Высокий стройный мужчина с побритой головой, за исключением длинного и густого пучка волос, завязанного в узел на затылке, с голым торсом в набедренной повязке и со священным шнуром на груди размахивал лампой перед красивым изображением Кришны и его супруги Радхи и звонил в небольшой колокол.

Закончив, он развернулся, чтобы передать лампу для молитвы другим, и я заметил сложные U-образные знаки отличия вайшнавита, нарисованные сандаловой пастой на лбу, шее и плечах. На его шее было небольшое ожерелье из Тулси. Человек, который привел меня сюда, коснувшись его ног, что-то ему прошептал. Баваджи улыбнулся и подошел ко мне. Как принято, я коснулся его стоп.

– Джай Шри Кришна, мои благословения, – сказал он, – Сейчас иди умойся в матери Ганге и возвращайся обратно. Сначала мы отведаем прасад, а затем поговорим. Намо Нараяна.

Баваджи сидел, скрестив ноги, на плоском деревянном сиденье, немного дальше остальных сидевших скрестив ноги на полу столовой, и скандировал пятнадцатую главу Бхагавад Гиты. После ее исполнения нам подали простую, но вкусную вегетарианскую еду. Четыре молодые женщины сидели в одном ряду, шесть мужчин среднего возраста в другом. Все были в белых одеждах и имели U-образные знаки на лбу. Только Баваджи был в оранжевом дхоти.

После обеда Баваджи пригласил меня к себе побеседовать в маленький домик. Он задавал довольно много вопросов о моем детстве и духовных исканиях, я отвечал как мог. Ни разу он не спросил меня, какой я религии и где родился, что немного удивило меня, потому что я предполагал, что все они ортодоксальные брахманы. От него я узнал, что это было сообщество преданных Кришны и последователей Шри Кришны Чайтаньи. Они верили, что преданность – это единственный способ служения Богу и что Кришна – Верховный Бог. Они танцевали и пели перед Кришной и его супругой Радхой и регулярно им поклонялись. Эти строгие вегетарианцы считают, что каждый посвященный в их культ сразу становится брахманом. Они ненавидели Адвайта ведантистов, принадлежащих к ордену Шанкарачарьи, которых они называли Майяавадинами или теми, кто считает весь мир – иллюзией, майя. Вайшнавиты считали мир реальным, и Кришна был его Всевышним Господом. То, что действительно казалось мне вполне разумным, – это идея Баваджи в формальном отречении или жизни монаха.

– Я знаю, – сказал он, – что Вы готовы отказаться от мира, носить оранжевую одежду и идти во врата состояния Мукти, но будьте осторожны, молодой человек. Если Вы упадете с небольшой высоты, то не будете тяжело ранены и сможете встать на ноги и излечиться. Но если Вы упадете с большой высоты саньясы, монашества, Вы будете тяжело или даже смертельно ранены и не сможете снова встать. Так что будьте предельно осторожны, прежде чем принять такое решение. Что касается нас, мы следуем ведическим принципам и сначала проживаем грихастха ашраму, супружескую жизнь, перед принятием саньясы. Мы все женаты. Женатый мужчина может найти Бога с Божьего благословения. Без Божьей благодати даже монах не сможет найти Бога. Я также был женат и стал монахом после смерти жены. И еще одно, не курите ганджу с садху, насколько начитанными они бы ни были. Я уверен, что Ваши глаза направлены в Верхние Гималаи, а там Вы можете их встретить. Я бы хотел, чтобы Вы жили с нами и участвовали в молитвенных практиках, но знаю, что Вам не терпится идти дальше. Так тому и быть. Вы чистая душа, и если Вам так хочется, я могу дать Вам нашу Махамантру. Читайте ее регулярно и возвращайтесь к нам, когда захотите. Да благословит Вас Господь. Джай Шри Кришна.

Поблагодарив, я коснулся его стоп и попросил инициировать меня в мантру «Ом Намо Бхагавате Васудевая». Затем я пошел в свою комнату и некоторое время, повторяя мантру про себя, уснул. Спал я глубоко и спокойно.

Проснувшись рано утром и окунувшись в ледяные воды Ганги, я направился за благословением Баваджи. Он положил руки на мою голову с большой любовью, благословляя меня: «Пусть Шри Кришна направляет Вас к духовной реализации. Джай Шри Кришна».

Попрощавшись с моим другом Дамодаром, который привел меня к Баваджи, я пошел в сторону Бадринатха.