Текст книги "Соседка"

15

Хлоя

– Почему у тебя такое поганое настроение, Хлоя? Большую часть вечера ты просто сидела, уставившись в пространство, а когда заговорила, сделала это лишь затем, чтобы наброситься на меня.

Я крепко зажмурила глаза и моргнула.

– Я тебе уже говорила, на работе у меня сегодня был очень тяжелый день.

– У меня тоже, но я ведь не пытаюсь отыграться на тебе.

Том был прав. С моей стороны было ошибкой встретиться с ним в пабе после работы, когда нервы у меня были на пределе и я была готова накинутся на любого, кто окажется рядом, – к сожалению, на сей раз таким человеком оказался мой бойфренд. После ужасов минувшей ночи я была совершенно разбита, а тут еще Брайан доставал меня весь день из-за того, что я превысила смету расходов на реквизит для постановки шоу современного танца, которую мы должны были показать на Новый год. К тому же непрестанная задорная веселость Тома и то, как он то и дело отрывал кусочки от этикетки на пивной бутылке, рассыпая их по всему столу, начинали действовать мне на нервы.

Он подался вперед и устремил на меня взгляд своих серо-голубых глаз.

– Послушай, у меня есть идея – давай не будем и дальше терять время здесь и отправимся обратно ко мне. Возможно, ты повеселеешь, когда мы оба разденемся донага.

Я понимала, что он просто пытается разрядить атмосферу, но не смогла заставить себя даже улыбнуться. Наш первоначальный план состоял в том, чтобы я переночевала у него, но, вероятно, это все-таки нельзя было назвать хорошей идеей. Во время сна я начинала бродить, и было совершенно незачем заставлять Тома полночи не спать.

Я отставила в сторону свой коктейль из водки, сока лайма и минералки.

– Вообще-то, если ты не против, я, наверное, просто поеду домой.

На лицо Тома легла тень разочарования, от чего мне сделалось еще хуже.

– Пожалуйста, не принимай это на свой счет, дело просто в том, что мне нужно как следует выспаться. – Я скорчила извиняющуюся гримасу. – И прости меня за то, что я весь вечер вела себя как стерва. Не понимаю, как ты меня терпишь.

Он подался вперед и поцеловал меня в кончик носа.

– Причина в том, что ты мне дорога. – Он прищурился. – Ты уверена, что не заболела?

Я кивнула.

– Я просто устала, только и всего, и я всегда намного лучше сплю в своей собственной кровати.

– Вопрос снят, но постарайся не вставать завтра утром не с той ноги, хорошо?

– Конечно, постараюсь.

Том взял свою бутылку с пивом и допил ее.

– Тогда пошли. Я провожу тебя до станции.

Сидя в электричке по дороге домой, я чувствовала себя невыносимо измотанной – не просто физически усталой, а отрубившейся, как перегревшийся электроприбор. У меня не было сил даже для того, чтобы почитать газету, которую кто-то оставил на соседнем сиденье. Вместо этого я просто сидела кулем, прислонив голову к окну и считая станции, пока не пришло время выходить.

На этой неделе Меган работала в дневную смену, и я рассчитывала застать ее дома, но там была только Сэмми, быстро печатавшая что-то на своем ноутбуке, сидя в кухне за обеденным столом.

– Привет, – бодро крикнула она, когда я уронила свою сумку на пол в прихожей. – Я полагала, что эту ночь ты проведешь у Тома.

– В последнюю минуту мои планы изменились, – ответила я, входя в кухню. – Сегодня вечером ты видела Меган?

– Нет, – сказала она, отодвинув ноутбук в сторону. – Но я знаю, что сразу после работы она собиралась пойти в какой-то ресторан… по-моему, на какую-то большую вечеринку по случаю выхода на пенсию одного из их анестезиологов.

– В самом деле? – Я была удивлена. Обычно Меган предупреждала меня заранее, если на вечер у нее были какие-то планы. Может быть, она так и сделала и на сей раз, а у меня это просто вылетело из головы, хотя на меня было не похоже забывать такие вещи. Новость, которую сообщила мне Сэмми, была для меня как плевок в лицо – я очень рассчитывала на то, что Мег мне поможет. И вдруг обнаружила, что глаза мои застлала пелена слез и из-за нее я с трудом различаю предметы на кухне.

– Хлоя? – услышала я голос Сэмми. – Что с тобой?

– Ничего. – Я постаралась заставить свой голос не дрожать.

Затем послышалось царапанье ножек стула по сланцевому полу, за которым последовало прикосновение ладони Сэмми к моему плечу.

– Может, ты присядешь? Я приготовлю нам обеим ромашковый чай – я все равно собиралась включить чайник.

Я позволила Сэмми довести меня до стула и попыталась взять себя в руки, пока она готовила чай. Протягивая мне кружку, она с тревогой смотрела на мое лицо.

– Если хочешь поговорить, я с удовольствием тебя выслушаю, но, если ты считаешь, что тебе лучше будет побыть одной, я не буду мешать. Я могу закончить работу и у себя в спальне.

Но беда как раз и состояла в том, что я не знала, чего именно я хочу. Половина моего сознания испытывала ужас при мысли о том, что мне придется излить душу человеку, которого я почти не знала, вторая же его половина отчаянно желала хоть кому-то рассказать о том, что со мной происходит. В отсутствие Меган я, вероятно, могла выложить то, что меня мучило, и Сэмми, потому что чувствовала: если я сейчас же не облегчу душу, после еще одной такой же кошмарной ночи со мной случится полномасштабный нервный срыв. И, прочистив забитое слизью горло, я начала:

– Эти ужасные ночные кошмары начались, когда я была еще ребенком, – вот только они были куда хуже обычных кошмарных снов.

– В каком смысле? – спросила Сэмми, с любопытством глядя на меня.

Я обеими руками сжала кружку с ромашковым чаем – меня хоть немного успокаивал исходящий от нее жар.

– То, что, как мне чудилось, со мной происходило, выливалось в реальные физические действия с моей стороны. Мои глаза в таких случаях бывали открыты, и любой, кто на меня бы тогда смотрел, полагал бы, что я бодрствую, хотя на самом деле это было не так. Моя мама среди ночи просыпалась от моих воплей и, войдя ко мне в спальню, обнаруживала, что я отбиваюсь от воображаемого злоумышленника, который, как мне казалось, проник в наш дом, или ползаю по полу, пытаясь спастись от якобы пущенного в комнату отравляющего газа… сценарии моих кошмаров были жуткими и самыми разными.

Иногда, проснувшись, я помнила все, что произошло, но чаще всего у меня сохранялось об этом только самое смутное воспоминание. Но я видела перед собой последствия того, что творила, – разбитое зеркало, сброшенные с полок книги; как-то раз я даже повредила запястье, попытавшись пробить кулаком дыру в стене.

Я взглянула на Сэмми, которая смотрела на меня, изумленно приоткрыв рот.

– Понимаю, что это звучит дико и даже смехотворно, но уверяю тебя, в этом нет ничего смешного, когда это происходит с тобой самой.

– Разумеется, – тут же согласилась Сэмми. – По-моему, это звучит просто жутко. А ты когда-нибудь говорила об этом с кем-либо – я имею в виду врача или психотерапевта?

– После того как это произошло со мной несколько раз, мама отвела меня к нашему семейному врачу. Он назвал это «сонными страхами» – тогда-то я и услышала это выражение в первый раз. Они обычно происходят, когда человек выходит из стадии глубокого сна, и вдруг в организме запускается антистрессорная реакция типа «борьбы или бегства». В это время ты не полностью находишься в состоянии сна, но ты и не бодрствуешь. Радикального средства против таких припадков не существует, но наш семейный врач сказал, что лучше всего мне будет просто постараться избегать излишнего беспокойства и в конце концов я их перерасту.

– И ты их переросла?

– Через год или около того они действительно стали случаться реже, но полностью я от них так и не избавилась.

Сэмми явно была ошарашена.

– Значит, такое случается с тобой и теперь?

– Ничего подобного со мной не было уже очень давно. В прошлый раз это началось вновь, когда я сдавала выпускные экзамены в университете. Я изо всех сил старалась скрыть это от всех, даже от моих ближайших подруг. Но затем случилось так, что в дело вмешалась Меган. – Я замолчала и отхлебнула чаю. – Тогда мы обе жили в студенческом общежитии. Однажды ночью во время такого припадка я случайно вышла из своей комнаты, захлопнув за собой входную дверь, и в конце концов мне пришлось закончить ночь в комнате Меган. Она проснулась посреди ночи и обнаружила, что дверь, ведущая из ее комнаты в мою, распахнута, а меня в ней нет. В конце концов она отыскала меня в общей кухне. Я залезла в шкаф для хранения половых щеток и швабр и лежала там на полу в позе эмбриона, стеная и дрожа. Понятия не имею, какой именно ужас мне тогда чудился – на следующее утро он начисто выветрился из моей памяти. К счастью, Меган тогда поняла, что я все еще нахожусь в состоянии сна, хотя мои глаза и были открыты.

– С ее стороны это было мудро, – вполголоса сказала Сэмми.

– Тогда она изучала фармакологию уже три года и куда лучше разбиралась в медицине, чем большинство людей, – к тому же у Меган всегда была очень развита интуиция. К счастью, ей хватило ума не пытаться будить меня, что в таких случаях может только повредить. Вместо этого она заставила меня встать, отвела обратно в свою комнату и всю ночь присматривала за мной, чтобы я не натворила еще каких-то глупостей. Передать не могу, как стыдно мне было на следующее утро, когда Мег рассказала мне, что со мной случилось ночью. Однако в ее поведении не было ни намека на осуждение или досаду, и, когда я сказала ей, что такое время от времени случается со мной еще с тех пор, когда я была ребенком, она решила попытаться помочь мне справиться с этой проблемой. Углубленно изучив предмет, она выяснила, что именно чаще всего служит спусковым механизмом для таких эпизодов – стресс, переутомление, алкоголь, засыпание в незнакомой обстановке. И на протяжении всей моей экзаменационной сессии она следила за тем, чтобы я правильно питалась, регулярно делала перерывы в повторении изученного материала, рано ложилась спать и не пила спиртного. И это сработало; мне казалось, что я сумела положить этому конец. – Я тяжело вздохнула. – До недавних пор.

На лице Сэмми были написаны участие и тревога.

– Ты хочешь сказать, что эти припадки вернулись?

– Боюсь, что да. На работе у меня сейчас такой стресс. Я работаю над сложнейшими декорациями для очень важной постановки… это может либо дать новый импульс моей карьере, либо пустить ее под откос, пан или пропал. Мне совершенно необходимо быть на высоте, но эти сонные страхи полностью лишают меня сил. На следующий день я чувствую себя такой усталой, что почти не могу функционировать. А это вызывает у меня еще больший стресс, и…

– Получается, что ты попала в порочный круг, – закончила за меня Сэмми.

Я улыбнулась, благодарная ей за понимание.

– Дело дошло до того, что мне уже не хочется ложиться спать, потому что я боюсь, что что-нибудь натворю. – Я содрогнулась. – Мне кажется, что в одну такую ночь я попыталась вылезти из окна моей спальни.

Сэмми ахнула.

– Черт возьми, Хлоя, это же просто жуть – если бы ты выпала из этого окна, ты могла бы серьезно пострадать. – Она нахмурилась и начала накручивать на палец прядь своих длинных волос. – Уверена, Меган очень всем этим обеспокоена, не так ли?

Я облизнула нижнюю губу.

– Она не знает, что мои сонные страхи начались опять. У меня не было возможности сказать ей о них, поскольку в последнее время мы совсем не видимся друг с другом. Не знаю, в чем дело – то ли она работает сверхурочно, то ли причина в чем-то другом.

Сэмми моргнула – медленно, совсем как кошка.

– Полагаю, она занята своими отношениями с мужчиной, который недавно появился в ее жизни.

Я нахмурилась.

– С каким мужчиной?

– С хирургом, с которым она начала встречаться только что. – Она пристально на меня посмотрела. – Похоже, они увлечены друг другом не на шутку.

Я почувствовала себя уязвленной. Мы с Меган рассказывали друг другу все – по крайней мере, так было до недавних пор. Я привыкла к тому, что она подробнейшим образом рассказывает мне о каждом своем свидании, и поверить не могла, что у нее завязался настоящий роман – да еще с таким завидным кавалером, как хирург, – а мне она ничего не рассказала.

– Она ничего мне об этом не говорила, – сказала я.

Сэмми быстро прижала руку ко рту.

– Вот незадача! Надеюсь, я не наговорила лишнего.

– Нет, нет, все в порядке. Уверена, рано или поздно она собиралась мне сказать, просто в последние дни мы с ней никогда не бываем дома одновременно. – Так оно и есть – но почему бы ей не отправить мне текстовое сообщение на этот счет? Я, хмурясь, посмотрела на Сэмми. – И когда же Мег рассказала тебе об этом своем новом ухажере?

– Пару дней назад; ты тогда уже ушла на работу, и мы с Меган вместе завтракали в кухне. Она то и дело получала текстовые сообщения и всякий раз отвечала сразу. В конце концов я спросила ее, от кого они, и она ответила, что от одного из хирургов с ее работы, – и сказала, что его зовут Пит.

Теперь я была раздражена еще больше. Меган несколько раз говорила мне о Пите, и я знала, что он ей нравится. Почему же она доверилась Сэмми, женщине, которую она едва знала, а не мне, своей лучшей подруге?

– Поначалу я подумала, что он пишет ей о чем-то связанном с их работой, – продолжала Сэмми. – Но потом Меган сказала мне, что они встречаются. – Она широко раскинула руки и пожала плечами. – Извини, Хлоя, но это все, что я знаю.

Она протянула руку через стол и обхватила пальцами мою ладонь. Этот жест показался мне странным, слишком интимным, что ли, – но ведь я только что обнажила перед ней душу.

– Но хватит о Меган. Что мы будем делать, чтобы прекратить эти твои страхи? По-моему, тебе стоит еще раз сходить к врачу. Теперь, когда ты взрослая женщина, у этих ребят уже не получится просто отмахнуться от тебя, как от назойливой мухи, сказав, что ты это перерастешь. И наверняка есть что-то, что они смогут сделать.

– Не знаю, – сказала я, неловко ерзая на своем стуле. – По правде говоря, я бы предпочла каким-то образом решить эту проблему сама.

Сэмми на миг мягко сжала мою руку.

– Знаешь, Хлоя, нет ничего страшного в том, чтобы признаться, что у тебя есть проблема, и обратиться за помощью к специалисту.

Что-то в ее тоне заставило меня поднять глаза, и я заметила, как по ее лицу пробежала тень. Она была едва заметной – как крошечное облачко на ясном весеннем небе, – но ее все-таки можно было разглядеть. В следующий миг от нее уже не осталось и следа. Она отпустила мою руку и прочистила горло.

– У меня самой бывают панические атаки, – сказала она. – Не очень часто, но, когда такое все-таки случается, это порой очень изнуряет.

Я была потрясена. Сэмми так и излучала уверенность в себе и веру в свои силы, так что было нелегко представить себе, что и она может выказать какую-либо слабость или уязвимость.

– О, – ошарашенно сказала я, – мне жаль это слышать. – А тебе известно, что может послужить для них толчком?

Сэмми взяла со стола свою кружку и подула на горячий напиток.

– Стресс на работе, нелады в отношениях с мужчинами… все как обычно. С годами я научилась распознавать признаки, предвещающие такое состояние, и купировать их, прежде чем они разовьются в полномасштабную паническую атаку. – Ее глаза быстро бегали из стороны в сторону, словно мозг Сэмми пытался отмежеваться от неприятных воспоминаний. – Перелом наступил, когда я наконец поняла, что не могу справиться с этой проблемой сама и обратилась за помощью к своему врачу. Он прописал мне транквилизатор, который дал отличный эффект. Теперь мне уже редко приходится его принимать, но меня успокаивает уже одно сознание того, что он у меня есть.

– Тогда, возможно, мне все-таки стоит записаться на прием к врачу, – со смешанными чувствами сказала я.

– По-моему, это было бы очень правильным шагом с твоей стороны. – Сэмми перевела взгляд на свой открытый ноутбук. – О господи, неужели сейчас уже так поздно? Прости, Хлоя, но мне правда надо закончить эту работу до того, как я лягу спать. – Она откинула голову назад и рассмеялась. – Ох уж эти чертовы крайние сроки!

– Боже, да, конечно. – Я чувствовала себя ужасно виноватой из-за того, что отвлекла Сэмми от работы. – Думаю, я сейчас быстренько приму душ – и на боковую. – Встав из-за стола, я отнесла кружку к мойке. Вылив остатки своего чая, я сполоснула кружку под краном, и тут ко мне со спины подошла Сэмми.

– Если ты когда-нибудь опять почувствуешь, что тебе надо с кем-то поговорить, я всегда буду рада тебе помочь, – как всегда тихо и спокойно, сказала она.

Я обернулась и улыбнулась ей.

– Спасибо, Сэмми. Я правда очень тебе благодарна.

16

Меган

Я нащупала на полу мой телефон и посмотрела на время. 8.22. Все последние полчаса я пыталась заснуть опять, но мне мешал ужасающий шум под моим окном. После вчерашней вечеринки по случаю ухода на покой доктора Варма я чувствовала себя довольно скверно. Голова у меня гудела, а во рту жутко пересохло. Поначалу я вовсе не собиралась пить, но в конце концов выпила целых четыре, а может быть, и пять бокалов вина. Я предполагала просто показаться, а потом незаметно уйти – ведь я была едва знакома с доктором Вармой, – но тут в паб явился Пит, и дело кончилось тем, что я осталась там на всю ночь. К сожалению, нам не удалось провести много времени, общаясь один на один, – Пит хотел, чтобы мы держали наши отношения в секрете еще некоторое время. В больнице некоторые сотрудники были знакомы с его женой, и он не хотел, чтобы она проведала о том, что у нас с ним роман, поскольку это могло повлиять на предстоящее рассмотрение в суде дела о его разводе. По его словам, они с Фионой собирались развестись мирно, но он считал, что, узнав, что он встречается с другой, она может занять жесткую позицию – и, хотя она была адвокатом, специализирующимся не на разводах, а на делах о наследстве, она сумеет ударить его в самое больное место. Но я была не против того, чтобы подождать, – Пит того стоил. Я невольно улыбнулась, вспомнив похотливые взгляды, которые он на меня бросал, когда на нас никто не смотрел, и то, как он украдкой сжал мою ягодицу, когда мы вместе стояли в многолюдной очереди к барной стойке. Я могла бы пролежать в постели еще несколько часов, просто думая о нем, тем более что моя смена начиналась только в полдень, но шум под окном все не утихал. Я встала с кровати и заторможенно посмотрела в щель между занавесками. И поняла, откуда исходил шум: Сэмми подстригала крошечный квадратный газон перед нашим домом. По какой причине ей вдруг понадобилось делать это в такую рань, оставалось только гадать.

Я понимала, что уснуть опять мне уже не удастся, и мне отчаянно был нужен кофеин, так что я направилась на кухню. Идя туда, я заметила, что дверь спальни Хлои распахнута, а на вешалке для верхней одежды, находящейся рядом с парадной дверью, ее сумки уже нет. Ощущение было такое, будто в последнее время она уходит на работу все раньше и раньше, да и я чувствовала, что немного от нее отдалилась. Нам позарез надо было провести друг с другом какое-то время и плотно пообщаться. Мне не терпелось рассказать ей о нас с Питом лично, а не в текстовом сообщении, и я знала – она с жадностью будет выяснять у меня каждую деталь.

Сварив себе чашку крепкого кофе, я отнесла ее в сад за домом. Мы с Хлоей приобрели круглый столик на одной ножке и стулья к нему, и они были расставлены именно так, чтобы на них падали лучи раннего утреннего солнца. Шли уже последние дни лета, и сидеть здесь в одной пижаме мне было холодновато, но я полагала, что прохладный воздух поможет мне как следует проснуться.

Несмотря на стрекот газонокосилки, здесь было спокойно, и я наслаждалась уединением и пьянящим ароматом жимолости. Но не успела я выпить и половину своего кофе, как у боковой стены дома появилась Сэмми, таща за собой газонокосилку.

– Доброе утро, Меган, как прошла вечеринка? – проворковала она, увидев меня.

– Спасибо, хорошо. Правда, у меня немного болит голова. Мне совсем не помешало бы проспать допоздна.

Этот едкий намек явно не произвел на нее абсолютно никакого впечатления.

– Похоже, вчера ты неплохо повеселилась, – сказала она, подойдя ко мне с проводом в одной руке и выключателем в другой. – А хирург там был?

Я не сразу поняла, о ком она говорит.

– Там было много хирургов, – ответила я. – Доктора Варму все очень уважали.

Она звонко рассмеялась.

– Нет, глупая, я имела в виду твоего хирурга… того, которого зовут Пит, верно?

Я была озадачена. Я не помнила, чтобы я рассказывала Сэмми о Пите. С какой стати мне было это делать, когда я не рассказала о нем даже моей лучшей подруге? Должно быть, я неосознанно когда-то что-то ляпнула или же она подслушала, когда я говорила с Питом по телефону.

– Да, вообще-то он там был, но мы не так уж много времени провели вместе. Там было много и других людей, с которыми я хотела поговорить.

– Что ж, прекрасно, если у вас с ним все хорошо. – Она протянула мне провод и выключатель. – Сделай одолжение, включи это, пожалуйста, в сеть, хорошо? Раз уж я начала подстригать траву, то могу подстричь газон и здесь, позади дома.

Подавив раздраженный вздох, готовый вырваться из моей груди, я взяла у нее электрические принадлежности и отнесла их на кухню. Когда я вернулась, она стояла у сарая и регулировала высоту газонокосилки. Ее ноги под яркой разноцветной расклешенной юбкой были обнажены, и я заметила, что у нее необычайно белая кожа, сквозь которую ее вены были видны так же ясно, как реки на карте.

– Все готово, – сказала я, снова садясь на стул во внутреннем дворике. Она в ответ помахала мне рукой и включила газонокосилку.

Надо было признать, что с ее стороны было весьма любезно заняться стрижкой газона. Трава, похоже, росла не по дням, а по часам, а ни я, ни Хлоя не питали ни малейшего интереса к работе в саду. Я ощутила легкое чувство вины, глядя, как усердно пашет Сэмми. Газон в задней части сада имел немалые размеры и к тому же образовывал крутой склон на пригорке в дальнем конце сада, где стояла беседка, так что его невозможно было подстричь быстро.

Каждый раз, когда траву бралась подстригать я, я двигалась по газону наобум, и потом он бывал там и сям усеян пучками высокой травы, которую я пропустила. Сэмми же подошла к делу очень методично – она целенаправленно ходила по газону только взад и вперед, оставляя за собой аккуратные полоски ровно подстриженной травы. При этом на лице ее была написана мрачная решимость, словно она занималась не обыденной домашней рутиной, а билась над проблемой жизни и смерти, которую надо было решить любой ценой. Когда она наконец закончила приводить газон в порядок спустя минут двадцать пять, ее щеки раскраснелись, а над верхней губой появились бисеринки пота. Я поймала себя на мысли, что гадаю, почему она так и не сняла во время работы свой красивый розовый кардиган.

– Ты великолепно подстригла газон, – крикнула я ей. – Я собираюсь приготовить себе еще одну чашку кофе. А тебе что-нибудь принести?

– Спасибо, я не отказалась бы от стакана воды, – ответила она, стряхивая с лодыжек прилипшие к ним срезанные травинки.

Когда я вышла из кухни опять, Сэмми, так и не снявшая своего кардигана, сидела на одном из стульев во внутреннем дворике, закинув голову назад и подставив лицо солнечным лучам.

– Ты виделась с Хлоей до того, как она ушла сегодня на работу? – спросила я, протягивая ей стакан воды.

– Да, но очень недолго, потому что, когда я только что встала, она уже уходила. Мы почти не разговаривали, потому что она очень торопилась – хотела успеть на электричку, которая отходила в семь сорок.

– Обычно она не уходит на работу в такую рань, – заметила я, прихлебывая кофе и наслаждаясь его горьковатым привкусом.

Сэмми окинула сад ничего не упускающим ястребиным взглядом.

– Она сейчас работает в своем театре над какой-то сверхсложной и сверхважной постановкой, и думаю, она очень из-за нее переживает.

– О, да, они ставят пьесу, в которой речь идет о душевной болезни, – она говорила мне об этом пару недель назад. – Я скорчила гримасу. – Мне кажется, иногда Хлоя слишком переживает по поводу своей работы – ведь она суперталантлива, и лично у меня нет и тени сомнения в ее творческом даре.

Когда Сэмми повернулась ко мне, я физически почувствовала, как давит на меня ее взгляд. В ней чувствовалась какая-то непоколебимость, составляющее суть натуры твердокаменное ядро.

– Думаю, дело усугубляется тем, что у нее сейчас проблемы со сном, – заметила она.

– В самом деле? – хмурясь, ответила я. – Я этого не знала.

Сэмми вытянула перед собой длинные ноги, и я заметила большой, постепенно бледнеющий синяк у нее на голени.

– Да, мы с ней долго говорили об этом вчера вечером.

– Да ну? – сказала я, изучающе глядя на нее. – И что именно сказала тебе Хлоя?

– Только то, что по ночам у нее бывают эти жуткие кошмары, когда ей кажется, что ей грозит опасность, и в конце концов это выливается в реальные физические действия с ее стороны – хотя все такие опасности существуют только в ее голове.

Я внимательно посмотрела на нее.

– Значит, у нее опять начались сонные страхи? – Я была удивлена – нет, потрясена – тем, что Хлоя не поделилась этой информацией со мной. Я видела, какое разрушительное действие сонные страхи оказали на нее, когда мы обе учились в университете, и мысль о том, что она переживает что-то подобное вновь, была для меня почти невыносима.

– Да, дело обстоит именно так. Бедная Хлоя, полагаю, она думала, что окончательно избавилась от них, еще когда училась в университете. – Сэмми улыбнулась мне, слегка обнажив в улыбке только передние зубы. – Она рассказала мне, что ты очень ее поддерживала, когда это случилось с ней во время выпускных экзаменов в университете.

Я пожала плечами.

– Я сделала только то, что и должны делать подруги.

Сэмми наклонилась ко мне и заговорщически понизила голос, хотя вокруг не было ни души и ее слова никто не мог услышать.

– По правде говоря, Меган, я очень за нее беспокоюсь.

Я почувствовала, как мои щеки вспыхивают от угрызений совести. Я ничем не помогла Хлое, когда она так во мне нуждалась, потому что была слишком поглощена моим набирающим обороты романом с Питом. И от отчаяния она обратилась к Сэмми.

– Я сказала ей, что она должна пойти к врачу – ведь должно же быть хоть что-то, чем они могли бы ей помочь. Полагаю, тебе-то известно, какие существуют методы лечения при таких вещах, ведь так? – сказала Сэмми тоном, в котором звучали едва различимые обвинительные нотки.

– Существует несколько лекарств, которые могли бы помочь, – ответила я. – Когнитивно-поведенческая терапия также доказала свою эффективность – в общем-то, лечение надо подбирать методом проб и ошибок. Возможно также, что Хлоя сумеет справиться с этим самостоятельно, без помощи психотерапевта или врача, как она это сделала, когда мы учились в университете. – Я вздохнула, вспомнив, как нелегко пришлось тогда нам обеим.

В глазах Сэмми зажглось любопытство.

– Как ты думаешь, Хлоя рассказала Тому об этих своих страхах?

– Понятия не имею. Они вместе не так уж долго; возможно, ей неловко говорить об этом с ним.

– О, но Том показался мне очень чутким человеком, который отнесся бы к этому с пониманием, – сказала Сэмми со странной, чуть заметной улыбкой. – Было бы неплохо познакомиться с ним поближе. Мы не очень-то часто видим его в этом доме. – Она запустила пальцы в свои длинные волосы и тряхнула ими, так что они в манящем беспорядке рассыпались по ее плечам. – Быть может, мне стоит поговорить с ним об этом самой.

– Думаю, это отнюдь не самая лучшая идея, – твердо ответила я. – Хлоя сама должна решать, сообщать об этом Тому или нет.

Я начинала чувствовать себя некомфортно – создавалось впечатление, будто мы с Сэмми соревнуемся на предмет того, кто из нас способен лучше справиться с проблемой Хлои. Я потерла лоб и сказала себе не глупить. У меня было похмелье, и я чувствовала себя болезненно восприимчивой, только и всего. В мотивах моей соседки не было ничего неблаговидного – она просто старалась помочь.

– Я очень благодарна тебе, Сэмми, за то, что ты рассказала мне об этом, но впредь предоставь это мне. Я поговорю с Хлоей, и вместе мы найдем решение этой проблемы.

Сэмми долго не произносила ни слова, только смотрела на меня взглядом, в котором таилась жутковатая пустота – глаза неподвижны, рот крепко сжат. Когда она наконец заговорила, голос ее звучал бесцветно, почти как у робота:

– Конечно, Меган. Ведь ты как-никак лучшая подруга Хлои.