Текст книги "Клятва Короля Теней"

Я удивленно поднимаю брови.

– Это неожиданно поэтично.

Хэйл снова хмыкает, но я почти уверена, что ее бледные щеки вспыхивают бледно-лавандовым цветом. Может, у ее характера все-таки есть более мягкая сторона. Так и сам язык трольдов, который казался мне всего лишь серией рыков и скрежещущих согласных, может таить в себе больше красоты, чем я поначалу подозревала.

Каково будет остаться здесь, в Царстве Теней? Погрузиться в изучение и познание этих людей и их образа жизни? Это более волнующая перспектива, чем я готова признать. Даже намучившись с этими несколькими первыми словами, я чувствую, как передо мной открывается целый новый мир. И он гораздо обширней и заманчивей, чем то, что я когда-либо смогла бы узнать дома.

Мир, который предназначался Ильсевель.

В сердце впивается шип вины. Я ставлю чашку, делаю короткий вдох. Но я не собираюсь позволить этому чувству меня одолеть. Не теперь, не в тот момент, когда я только-только начинаю чувствовать себя уверенней. Ильсевель мертва. А я нет.

Тишина слишком затянулась. Я поднимаю глаза и вижу, что Хэйл задумчиво смотрит на меня. Внезапно смутившись, я прикасаюсь рукой к подбородку, к щеке.

– Я что-то пролила?

– Нет, – она коротко качает головой. – Ваша очередь, принцесса.

– Моя очередь?

– Ваше имя. Фэрейн. Что оно означает?

– О! – Я издаю смешок. – Фэрейн на старогаварийском означает «далекий горизонт». Я всегда думала, что это мне совершенно не подходит. Я никогда не любила путешествовать, мне и вовсе было уготовано жить в монастыре.

Хэйл слегка выгибает бровь.

– Возможно, в вашем имени все-таки было некое предзнаменование.

Я криво улыбаюсь, мой смех еще не увял. Я поднимаю чашку, словно произношу тост.

– За это я выпью.

Затем тихо, не вполне уверенная в том, что хочу быть услышанной, спрашиваю:

– А что значит Фор?

Сам воздух в комнате застывает. Я отсчитываю десять вдохов и лишь тогда осмеливаюсь поднять глаза на Хэйл. И вновь ее слишком внимательный взгляд нацелен на меня с остротой копья. Я сделала ошибку? Но когда я тянусь к ней своим божественным даром, от ее барьеров исходит не неприязнь, а лишь опаска.

– Доблестный, – наконец говорит Хэйл. – Это древнее трольдское имя, имя королей. И да, если вам интересно, – добавляет она, склоняя голову набок, – оно ему очень подходит.

Щеки заливает жар. Я поспешно отвожу взгляд, делаю еще глоток чая. Он немного горячий. Я морщусь, проглатывая его.

– Ну что ж, – говорю я, решив разогнать эту напряженную атмосферу, – давай возьмем еще одно слово. – Я оглядываю комнату в поисках вдохновения. Одной стеной завладел камин с огромной каменной полкой, которую покрывает замысловатая резьба, изображающая дракона. Это привлекает мое внимание.

– Как по-трольдски сказать «дракон»?

Что-то ударяет в меня. Удар не сильный, но внезапный и достаточно резкий, чтобы я подскочила на стуле. Я оборачиваюсь и вижу, что лицо Хэйл приняло очень мрачное выражение. Линии вокруг ее рта суровы, мышцы челюсти напряжены и жестки.

– Я не могу сказать этого слова, – говорит она. – Не вам. Не вслух. Оно священно.

– Священно? – Я моргаю, глядя на нее, мой рот раскрывается от удивления. – Прости, как мне дали понять, трольды поклоняются Ламруилу, богу Тьмы.

– Некоторым священным вещам не нужно поклоняться.

Ее слова будто отдаются эхом в пространстве между нами. Я все еще пытаюсь придумать, что сказать в ответ, а она уже кланяется и идет к двери.

– Принцессе придется меня извинить, – говорит она. Я чувствую, как она твердой, привычной рукой запихивает эмоции обратно. – Я вернусь на свой пост. Если вам что-то потребуется, не стесняйтесь, просите.

Я раскрываю рот, на языке вертятся новые вопросы. Но она уже шагнула за порог, плотно закрыв за собой дверь. И я вновь одна. Пленница в доме своего мужа.

– Далекий горизонт, – шепчу я, а взгляд перетекает к окну и миру за ним. Но здесь нет горизонта. Не в этом мире, под камнем.

Глава 12. Фор

– Целое поселение было уничтожено. Пока что лишь горстка выживших добралась до города. Мы ожидаем, что новые прибудут на следующее мерцание или после него.

Голос канцлера Хог неустанно бубнит мне на ухо. Такое ощущение, что чем горше ве́сти, которые она должна донести, тем более монотонным это донесение становится. Быть может, это даже хорошо. В конце концов, те новости, что она сообщает, и без дополнительных эмоций тяжелы.

Я потираю плечо, пытаясь не слишком уж явно почесать зудящую повязку под рубашкой. Мадам Ар подлатала меня после инцидента в покоях королевы, и ее клейкая целебная мазь начинает отслаиваться, отчего кожа покрывается жуткой сыпью. Как королю, мне не пристало извиваться и чесаться. Я должен быть величественной фигурой, которая требуется моим людям в этот час неуверенности, пусть даже и в уединении моего собственного кабинета. Стоической. Недвижимой. Твердой, как коренная порода.

И все же мерцание сменяет сумрачье, а сумрачье сменяет мерцание, а доклады все поступают. Один за другим – и вот они уже копятся, каждая мелкая жалоба добавляет веса к горе, которую я должен каким-то образом нести на своей спине. И кто же встанет рядом со мной, кто поможет мне с этой ношей? Сула нет. Хэйл снята с поста. А моя жена… моя невеста…

– Ваше Величество?

Голос Хог пробивается сквозь мысленный туман, затянувший мой мозг. Я устало поднимаю голову, встречаясь с тремя парами суровых глаз, уставившихся на меня через стол. Лорд Дагх, мой домоправитель, стоит по правую руку от Хог, а Умог Зу, нижняя жрица, – по левую. Оба на вид готовы вцепиться друг другу в глотки. Я их игнорирую и сосредоточиваю свое внимание на Хог.

– Да, канцлер. Прошу, продолжайте.

– Речному народу требуется убежище. Их следовало бы отправить в Храм Оргот, но…

– Но мы и так уже переполнены сиротами и беженцами из нашего собственного города! – Пусть обычно она – воплощенная загадка спокойствия, в данный момент Зу буквально вибрирует от раздражения. – Моим братьям и сестрам во Тьме едва удается войти в ва, так сильно отвлекаются их мысли и души. Как можем мы ожидать, что город будет и впредь здоровым и процветающим, если молитвенные вибрации, столь необходимые для благоденствия всего Мифанара, прерываются таким грубым образом?

Я не теолог, но знаю достаточно, чтобы понимать гнев Зу. Умогары поочередно входят в разные состояния ва, иными словами, единения с камнем нашего рождения. В этом состоянии они посылают вибрации своей жизненной силы вниз, сквозь многие слои камня, к сердцу нашего мира, дабы успокоить то, что обитает там в жаре и тьме. Говорят, что эти постоянные молитвы – единственная причина, по которой Подземное Королевство все еще существует.

Не знаю, правда ли это. Собственно, я в этом сильно сомневаюсь. Но я не собираюсь озвучивать подобное богохульство своей нижней жрице. Слишком ярки мои воспоминания о том, как эта женщина надирала мне уши, когда я был бесстыдным юным принцем. Сомневаюсь, что корона на моей голове помешает ей надрать их и сейчас.

– Хорошо, Умог, – говорю я. – Отправьте речной народ во дворец. Лорд Дагх, – я слегка поворачиваюсь, чтобы обратиться к своему домоправителю, – мы ведь можем вместить любое количество беженцев в Восточном Зале, разве не так? Там много места для временных постелей.

Дагх делает кислую мину, пытаясь выглядеть еще более обиженным, чем обычно.

– Восточный Зал сейчас используется персоналом дворца. Если Вашему Величеству будет угодно вспомнить, значительная секция помещений для слуг была сильно повреждена во время толчков. Поскольку восстановительные усилия сосредоточены на других частях дворца – тех, что заняты членами вашего двора, – прислуга была вынуждена обходиться тем, чем может.

Я хмурюсь.

– Восточный Зал велик, Дагх. Он положительно огромен. Конечно же, там найдется место для дюжины семей.

– Восточный Зал был велик, Ваше Величество. Один его конец укреплен подпорками и требует ремонта, прежде чем его вновь будет безопасно использовать.

Вздохнув, я вешаю голову, на миг неспособный поддерживать фасад королевской силы. Я устал, столь мучительно устал. Я много дней не спал. В прошлое сумрачье мне удалось выгнать всех из комнаты как раз на столько, чтобы положить голову на этот самый стол и ухватить несколько неудобных, но блаженных часов сна… лишь для того, чтобы меня грубо разбудил кулак Хог, колотящий в дверь.

– Ладно, – горько говорю я. – Забудем про Восточный Зал. Как насчет гостевого крыла? Там есть несколько свободных апартаментов, что сейчас не используются. Например, принадлежавшие леди Ксаг.

Произнеся имя моей подруги, я ощущаю, как живот пронзает боль. Не так и много времени прошло с тех пор, как Ксаг встретила свой конец. Отравлена. Как и весь ее город. Слова моего инженера гулким эхом отдаются на задворках сознания: «Большинство и не увидит, как город падет. Большинство умрет от яда задолго до того».

Содрогнувшись, я вновь возвращаюсь мыслями к настоящему и решительным протестам Дагха в духе: «Они же дерьмом измажут гобелены! Их грязные отпрыски станут висеть на колоннах и лепнине! Эти люди совершенные варвары. Лодочники! Рыбаки! Собиратели ракушек!»

– Ну ладно тебе, старик, – перебивает мой канцлер, бросая на него неодобрительный взгляд. – Дворец только что перенес сильнейшее землетрясение за последние сто оборотов цикла. Уж конечно, он переживет несколько дюжин речных детишек. Кроме того…

Прежде чем Хог успевает закончить, за дверью внезапно поднимается суматоха. Повышенные голоса, в основном приглушенные, а на их фоне – высокий, решительный голос молодого стражника Йока:

– Вам туда нельзя, Ваша Светлость!

Звучит глубокий, раскатистый рык, а за ним – глухой удар. В следующий миг дверь открывается, а на пороге возникает суровая, жуткая фигура. Серая кожа, глаза словно два белых самоцвета. Длинные белые волосы рассыпаны по массивным плечам. Обнаженный, за исключением узкой полоски ткани на чреслах, двигается он так, словно облачен в богатейшие царские одеяния.

По загривку пробегает дрожь. Мне не нравится этот мужчина. Тарг, так называемый жрец и самопровозглашенный слуга Глубокой Тьмы. Культист, как по мне. Он повелевает верной группой последователей, цепляющихся за каждое его слово и каждый жест. К ним же принадлежит и моя мачеха.

И верно, как только Тарг входит в комнату, он делает шаг в сторону, пропуская королеву Рох. За ее спиной я мельком вижу Йока, в его широко распахнутых глазах плещется отчаяние.

– Простите, Ваше Величество! – лепечет он из-под шлема. – Я не мог… Я не был уверен… Я…

– Спокойно, Йок. – Я поднимаю руку. У мальчика добрые намерения, и он определенно хочет проявить себя. Но ему еще многому нужно научиться, прежде чем он станет по-настоящему полезен. – Возвращайся на пост. Постарайся проследить, чтобы больше меня никто не побеспокоил, хорошо?

Посинев от стыда, Йок поскорее выходит, закрывая за собой дверь. Рох его даже не замечает. Она стоит передо мной, одетая в мрачно-черный, поблескивающий крапинками битых драгоценных камней наряд. Ее белые волосы, щедро пронизанные угольно-черными прядями, зачесаны с ее высокого гордого лба и густыми волнами спадают до талии. Она красивая женщина. Но, опять же, меньшего от жены короля и не ждут. Но куда сильнее красоты впечатляет ее сила воли. Она сияет в ее глазах, твердая, как алмазы, неподатливая, как многовековой камень.

Она бросает взгляд сперва на канцлера Хог, затем на лорда Дагха. Лишь Умог Зу она удостаивает легкого вежливого кивка. Наконец она обращает на меня всю силу своего пристального алмазного взгляда.

– Мы можем поговорить наедине?

Мне хочется ей отказать. Но я вижу, что она не намерена отступать, а у меня в данный момент нет энергии для сражений.

– Ступайте, – говорю я, отсылая их легким взмахом руки. – Лорд Дагх, – добавляю я, когда мой домоправитель спешит покинуть комнату. – Найдите хоть какое-то место во всем этом огромном дворце-мавзолее, где мы могли бы дать безопасный приют горстке семей из речного города. Понятно?

Дагх с поклоном выходит, все еще что-то бормоча. Хог и нижняя жрица следуют за ним. Когда дверь закрывается, я поворачиваюсь к Рох, игнорируя Тарга, молча прислонившегося к стене. Обычно мне кажется, что для всех лучше, если я притворяюсь, будто его не существует.

– Ну, мачеха? – приятно говорю я. – Чем обязан счастью оказаться в вашей компании?

– Куда ты послал моего сына?

А она не ходит вокруг да около, да?

– В Хокнат, – ровным голосом отвечаю я и сцепляю пальцы за головой. – На этом все? Мне в это мерцание еще за стольким нужно проследить.

– Нет. – Ее губа приподнимается в оскале. Каким-то образом так она становится еще прекраснее. – За что ты его наказываешь?

– Наказываю его? Интересная мысль. А вы знаете причину, по которой мне стоит его наказать?

Ее ноздри дрожат. Она делает шаг к моему столу. Если бы я не знал наверняка, то решил бы, что она пытается мне угрожать.

– Сул всегда был верен тебе. Даже когда при твоем же дворе были те, кто подбивал его выступить против тебя. Сул был непреклонен. Его не смогли охмурить, убедить, умаслить, подкупить или запугать. Он скала. Он джор. Ты это знаешь.

– Знаю.

Она упирается кулаками в каменную крышку стола, ее холодные глаза сверкают.

– Тогда почему ты отослал его прочь от себя? Послал его навстречу боги знают каким опасностям, подальше от себя!

Я делаю медленный вдох, глядя на нее из-под полуопущенных век.

– А какое вам дело? – наконец спрашиваю я и слежу за тем, как ее щека дергается, а челюсти сжимаются. – Вы разве не хотите увидеть, как все мы в любом случае поддадимся неизбежной Тьме? Какая разница, если Сул встретится с небольшой опасностью? Какая разница, даже если он сгинет? Вам ведь все едино, не так ли?

Губа женщины оттягивается еще дальше. Ее зубы очень белые на фоне темно-фиолетовых десен.

– Если ты так думаешь, то ты совершенно не понимаешь путей Глубокой Тьмы.

– Может, и так. – Я выгибаю бровь в сторону Тарга. – И что теперь? Вы с вашим маленьким карманным жрецом пришли меня просветить?

– Такой разум, как у тебя, не способен понять надежды, которую дарит ва-джор, – отрезает она.

– Такой разум, как у меня?

– Человеческий разум.

Уже много оборотов цикла я не видел, чтобы лицо моей мачехи выражало столько чувств. Со смерти моего отца она так глубоко погрузилась в религиозные изыскания, примерив на себя жесткую, бесстрастную, безэмоциональную маску жрицы. Однако в этот миг она без маски. Я вновь вижу женщину, которую знал когда-то, – страстное, даже непостоянное существо, которое мой отец выбрал себе в невесты и предложил мне в качестве замены моей собственной утраченной матери. Я понял, что никогда ее не полюблю, еще в первую встречу.

Я встаю, отталкиваю стул и смотрю ей прямо в лицо. Я выше ее, но ненамного. Я, в конце концов, отчасти человек, в то время как Рох – чистокровный трольд, словно вытесанный из скалы, а не рожденный материнской утробой. Но это не имеет значения.

– Трольдской крови или человеческой, – говорю я, мой голос холоден и тверд, как камни фундамента этого самого дворца, – но я старший сын Гавра. Именно мне, а не моему брату было уготовано богами править Мифанаром.

– Богами? – плюет Рох. – Оставь богов эльфам. Мы, трольды, служим только Тьме и Тому, Что Живет Внизу. Мы…

– Ваше Величество! Ваше Величество, простите, что прерываю!

Голос Йока из-за двери неприятным скрежетом проходится по моим чувствам. Я отрываю глаза от лица Рох и хмуро гляжу через темную приемную.

– Не сейчас, Йок! – огрызаюсь я.

– Простите, Ваше Величество! Это Хурк и Джот! Они просят дозволения переговорить с вами немедля.

Моя кровь холодеет. Рох, изучая своим цепким взглядом мое лицо, чуть выдыхает.

– Что случилось? – спрашивает она.

Я не удостаиваю ее ответом. Я даже не говорю ей, что так зовут тех двух стражников, что сопровождали Сула в его путешествии к Хокнату.

– Пусть войдут, – говорю я вместо того. Мои колени внезапно слабеют, и я опускаюсь на стул, принимая беззаботный вид, пусть даже сердце в груди заходится болезненным галопом.

– Что ты делаешь? – рычит Рох, когда дверь открывается, чтобы пропустить новоприбывших. – Мы с тобой не закончили!

Жестом я заставляю ее умолкнуть, когда две фигуры – одна мужская, другая женская – вваливаются в комнату. Женщина поддерживает своего спутника, его рука заброшена ей на плечи, но потрепанными выглядят они оба. Его левая нога бесполезно висит, кость, очевидно, сломана и доставляет мучения. Его кожа болезненно-серого цвета блестит от пота.

Я тут же вскакиваю, спешу обогнуть свой стол.

– Джот! Хурк! Что случилось? Вы в порядке?

Хурк пытается улыбнуться мне, превозмогая боль.

– Бывало и лучше, Ваше Величество. Я хотел лично доставить вам сообщение, а затем пойду к мадам Ар.

– Какие вести о… – я пытаюсь произнести имя брата, но оно замерзает на моем языке и лежит там холодным твердым комком, – …о Хокнате?

Джот качает своей наполовину обритой головой, распущенные белые кудри закрывают ее левое ухо.

– Туда мы так и не добрались, Ваше Величество. Мы шли по реке, но пещеру затопило после толчков. Принц Сул считал, что мы пройдем, но потолок начал обрушаться. Сул не дал нашему судну разбиться о скалу, но в итоге угодил в воду. Мы с Хурком едва уцелели. Нам пришлось подвести судно к берегу и ползти назад. Я была уверена, что весь свод рухнет на нас задолго до того, как мы выберемся.

– А мой сын? – требует ответа Рох, заставляя двоих стражников посмотреть на нее. – Что с ним стало?

– Мы искали так долго, как только могли. – Джот уныло вешает голову. – Но затем Хурк… он бы не выбрался, не с такой ногой. Я должна была привести его назад, понимаете? Принца нигде не было.

Рох резко поворачивает голову, впиваясь в меня своим пристальным взглядом. Словно я все это спланировал, словно я как-то подстроил все так, чтобы река убила ее сына. Я чувствую каждое обвинение, что она молча швыряет в меня.

– Мы найдем его, Рох, – говорю я. В моем голосе звучит вся королевская уверенность, которую мне в данный момент удается собрать. – Я лично отправлюсь на поиски. Я верну его домой.

Она упорно смотрит мне в глаза. Ее зрачки – это большие черные диски, похожие на дыры в ее бледном лице.

– Если не вернешь, – шепчет она, – то пусть ты навсегда заплутаешь во Тьме.

С этими словами она разворачивается и вылетает из комнаты. Тарг, который все это время стоял тихий и неподвижный, точно булыжник, вновь оживает, подбирая свои мощные конечности и устремляясь за ней. В мою сторону он не бросает и взгляда.

Я жду, пока они оба не покинут комнату, а затем снова поворачиваюсь к Джот и Хурку.

– Джот, ты в состоянии меня сопровождать?

– Я… Я думаю, да, Ваше Величество, – отвечает она, но я слышу ужасные сомнения в ее голосе. Она – не тот, кто мне нужен. Не сейчас. Не в том случае, когда на кону жизнь Сула.

– Нет, неважно. Отведи его в лазарет, – говорю я, отсылая их взмахом руки. – Пусть Ар и тебя осмотрит. Йок! – В дверном проеме появляется лицо мальчишки, оно вытянуто, глаза широко распахнуты. – Йок, мне нужно, чтобы ты нашел свою сестру и прислал ее ко мне. Немедленно, ты меня слышишь?

Глава 13. Фэрейн

Яприжимаю раскрытую ладонь к стене, а затем всем весом опираюсь на руку и закрываю глаза. Второй рукой я крепко сжимаю кулон, выискивая тепло в самом его сердце. Он отзывается на мой зов мягкой пульсацией. Словно здоровается со мной.

Ухватившись за эту пульсацию, я направляю ее из своей ладони в запястье, в руку, в сердце. Там она мгновение вращается, прежде чем продолжить свой путь вниз по другой руке и в стену. Ощущение слабое, легкий шепоток вибрации. Такой легкий, что я почти верю в то, что сама его выдумала.

Но нет. Глубоко внутри стены что-то мне отвечает. Что-то ворочается. Это совсем непохоже на тот раз, когда убийца прижал меня к стене и приставил нож к моему горлу. Тогда и его, и мои чувства были столь яростной бурей, что кристаллы, скрывающиеся в стене, словно кричали в ответ. Теперь же мое сердце тихо, спокойно. Когда я тянусь к этим кристаллам, они чуть слышно шепчут в ответ. Но они отвечают.

Я открываю глаза, роняю руку и делаю шаг назад. Стена гладкая, слегка изогнутая, покрыта тонкой резьбой в виде пещерных цветов и существ, названия которых мне неведомы. И все же это всего лишь стена. Всего лишь неподатливый камень. Никто бы и не догадался, сколько жизни вибрирует внутри.

Чуть нахмурившись, я подхватываю свой кулон и поднимаю его на уровень глаз. Сколько бы ни крутила этот вопрос в голове, я так и не могу найти объяснения тому, как этот кристалл из Подземного Королевства оказался у меня. Это почти как… как если бы кто-то знал о моем даре. Знал, как мои силы отзовутся на камни этого мира. Но это дикая мысль, конечно же. Мой божественный дар никому не известен и не важен.

Вздохнув, я выпускаю кристалл, и он вновь покоится на моей груди. Все эти вопросы без ответа сведут меня с ума. Я будто бы ощущаю зуд под кожей, мне неуютно, отчаянно хочется смены обстановки. Я обвожу взглядом комнату. В ее стиле гораздо меньше человеческого, чем было в комнатах королевы. Взгляд на миг задерживается на узкой кровати, стоящей возле стены. Она накрыта белыми мехами и толстыми одеялами, и она гораздо меньше той большой постели в свадебных покоях. Места для сна здесь хватит только мне одной.

Фор не пришел. Уже минуло несколько дней. Или мерцаний, скорее. Слишком долго. Мучительно долго.

Тихо выругавшись, я начинаю мерить комнату шагами. Неутоленное раздражение все глубже и глубже ввинчивается мне в душу, превращаясь в тревогу, даже в панику. Я больше не выдержу этой изоляции! Что случится, если я открою дверь и скажу Хэйл вызвать Короля Теней? Он придет? А если да, то что я скажу?

Я закрываю глаза. Позволяю своему разуму успокоиться, позволяю буре эмоций улечься. В памяти всплывает лицо Фора, освещенное одним-единственным кристаллом лорста. Я держусь за этот образ, позволяю ему утянуть меня глубже. Я чувствую, как его сильная ладонь греет мою поясницу, прижимая меня к его телу. Тепло его губ, зависших перед моими; между нами – не более вздоха. Кончиком пальца я касаюсь своей нижней губы, пытаясь припомнить то ощущение, то легкое прикосновение. Тот миг – был и пропал, – когда он осмелился опустить свои губы к моим.

Наш первый поцелуй.

Наш первый настоящий поцелуй.

Не поцелуй, предназначавшийся моей сестре. Не яростное нападение, вызванное ядом. Поцелуй, предназначавшийся мне. Нежный. Робкий. Такой полный желания, что просто сердце наизнанку вывернулось.

Ох, ну почему же он не приходит?

В коридоре за дверью внезапно раздаются голоса. Я вздрагиваю, распахивая глаза, и поворачиваюсь к двери. Она остается плотно закрытой, но я отчетливо слышу голоса по ту сторону. Голос Хэйл – и еще один. Мужской. Сердце подскакивает, но снова падает. Это не глубокий вибрирующий тон Фора. Этот выше, мягче, добрее.

Нахмурившись, я иду через комнату к двери и прислоняюсь к ней ухом. Ахнув, отскакиваю. Внезапная вспышка чувств пробилась прямо сквозь камень и сильно ударила меня в грудь. Мгновение я стою, прижав обе руки к сердцу, отчасти уверенная, что меня и правда ударили. Но это был мой божественный дар. Отозвавшийся на некую острую и неожиданную боль. Но чью?

Стиснув свой кристалл для моральной поддержки, я шагаю вперед, хватаюсь за ручку двери и на дюйм приоткрываю ее. Хэйл стоит на посту прямо за ней. Она говорит с мальчиком, которого я тут же узнаю. Йок, кажется, так его зовут. Тот юный сопровождающий, которому Фор поручил присматривать за мной и Лирией, когда мы только прибыли в Подземное Королевство. По его лицу можно понять, что он чем-то расстроен, и это резко контрастирует со стоической угрюмостью Хэйл. Они рычат друг на друга по-трольдски, глубоко погрузившись в какой-то спор и не сознавая, что я наблюдаю.

Я прикусываю губу. Быть может, мне стоит отойти, вновь закрыть дверь. Оставить их наедине. Однако прежде чем я успеваю решить, из Хэйл вырывается новая волна чувств. Она такая мощная, что я охаю.

Хэйл оборачивается, видит меня. Ее глаза округляются.

– Принцесса. Вам не о чем беспокоиться. Возвращайтесь внутрь.

Я перебарываю боль от ее раздражения. Затем, расправив плечи, поворачиваюсь к мальчику. Он смотрит на меня, разинув рот.

– Что случилось? – спрашиваю я.

Йок моргает, сглатывает и бросает быстрый взгляд на Хэйл.

– Фор… То есть король… Он, эм, он попросил, чтобы моя сестра присоединилась к нему. На особой миссии. По поискам принца Сула.

При упоминании брата короля от Хэйл вновь летят стрелы эмоций. Она тут же их подавляет, но недостаточно быстро. За долю секунды она открыла истинное состояние своего сердца.

– Что случилось с принцем? – спрашиваю я, все еще обращаясь к Йоку.

– Он пропал, – говорит мальчик. Он поворачивается к Хэйл и вновь говорит по-трольдски.

Она качает головой и рычит, на этот раз на моем языке.

– Мой долг – защищать принцессу, – ее слова тяготит обида. – Скажи королю…

– Сама ему скажи! – рявкает Йок. – Я уже пытался. И не раз. Я говорил ему, что сам поеду вместо тебя.

– Ты? – Хэйл смеряет мальчика взглядом, ее лицо выражает презрение. – Ты не готов. Ему нужен кто-то, кому он может доверять.

– Он может доверять мне, – угрюмо отвечает мальчик. – Но хочет он тебя.

Рот Хэйл тут же захлопывается. Затем она рычит сквозь зубы:

– Я не могу покинуть принцессу.

Йок что-то тихо говорит по-трольдски. Мне не нужен переводчик, чтобы угадать, что он говорит. Я поспешно выступаю вперед и касаюсь руки Хэйл, положив пальцы на кожаный наруч, пристегнутый к ее предплечью.

– Все нормально. – Я чуть улыбаюсь, когда она поворачивается ко мне. – Уверена, этот юный храбрый стражник чудесно справится со своими обязанностями. Обещаю, что не буду доставлять ему слишком больших неудобств, пока тебя не будет.

Хэйл открывает рот, чтобы возразить, но я чувствую ее отчаяние. Даже с преградой из кожаной брони я чувствую ее столь сильные и беспорядочные эмоции.

– Ступай, – мягко понукаю я. – Найди пропавшего принца. И… и приведи Фора домой невредимым.

Ее глаза устремляются к моим. Полные опаски, надежды, страха. Сделав усилие, она берет свои чувства под контроль, накрепко их запирая. И лишь тогда она поворачивается к Йоку, и цепочка трольдских слов срывается с ее языка. Все они звучат такими резкими, такими тяжелыми. Я почти вижу, как плечи мальчика прогибаются под их весом. Однако, закончив, она поворачивается ко мне и говорит:

– Берегите себя, принцесса. Я скоро вернусь. – С этими словами она идет прочь по коридору. Дойдя до поворота в его конце, она переходит на бег и исчезает из вида.

И вот я остаюсь один на один с моим новым юным телохранителем. Я смотрю на него. Он таращится на меня в ответ.

– Как там тебя зовут? – спрашиваю я, хоть и вполне хорошо это помню.

– Йок, – отвечает он. – Стражник Йок.

Я киваю.

– Ты отважно сражался, защищая леди Лирию и меня от… от… как называются те существа?

– Вогги, – Йок прочищает горло. – Пещерные дьяволы.

Воспоминание об омерзительных монстрах проносится перед мысленным взором. Эти безглазые, поросшие костными пластинами морды. Эта серая обвисшая кожа. Эти огромные, пронзающие камни когти. Подземное Королевство полно красоты, но в его тенях таятся ужасы. И все же… я помню, каково было соединиться разумом с той тварью. Всего на миг, когда я стояла, вцепившись в большой кристалл урзула, глядя в ту оскаленную пасть. Я коснулась разума, угодившего в капкан безумия. Разума, подавленного свирепостью и жаждой крови. Разума, погрузившегося в отчаянье.

Я содрогаюсь, тонкие волоски на руках встают дыбом. Вернувшись мыслями в настоящее, я улыбаюсь юноше спокойной улыбкой.

– Ты уже доказал свою отвагу и верность, стражник Йок. Я верю, что мы с тобой замечательно поладим.

– Для меня честь служить вам, принцесса.

– Отлично. Рада, что мы понимаем друг друга. – С этими словами я разворачиваюсь на пятках и вновь вхожу в комнату, оставляя дверь за собой открытой. Когда Йок протягивает руку, чтобы ее закрыть, я окликаю его через плечо: – Я тебе сообщу, когда мне потребуется уединение.

Мальчик застывает. Но не перечит. Секунду спустя он просто выпускает дверную ручку, отступает прочь и занимает пост возле моей двери. Вообще-то, возможно, все складывается даже хорошо. Будет славно иметь телохранителя не столь яростно устрашающего, как капитан Хэйл.

Я пересекаю комнату и выхожу на балкон. Во дворе внизу кипит бурная деятельность. Я перегибаюсь через перила, чтобы посмотреть. Морлеты подпрыгивают и переступают с места на место, хлеща своими длинными шипастыми хвостами. Грумы пытаются держать их под уздцы, уворачиваясь от клацающих клыков и раздвоенных копыт. Одна из тварей крупнее остальных. Я практически уверена, что это Кнар, скакун самого Фора.

Я жую нижнюю губу. Пальцы стискивают перила. Фор уезжает на миссию по поискам пропавшего брата. Опасную миссию, сомнений нет. И он даже не потрудился со мной проститься. Не то чтобы я ожидала подобной любезности. С чего бы королю прощаться со своей пленницей?

Сжимая руки в кулаки, я разворачиваюсь на пятках и шагаю назад, в комнату. Только Йок поудобнее устроился у стены, как я возникаю в открытом дверном проеме. При виде меня он вздрагивает. Его глаза чуть не выскакивают из черепа.

– Принцесса?

– Отведи меня во двор. – Я стою очень прямо, расправив плечи и призвав на помощь осанку, подобающую моему королевскому происхождению. Рот Йока открывается, закрывается. Я вижу, как он пытается решить, стоит ли ему воспротивиться. Чтобы добить его, я повелительно добавляю:

– Немедля.

Это срабатывает. Йок тут же показывает мне дорогу взмахом руки. Я шагаю рядом с ним, и он ведет меня вниз по нескольким лестничным пролетам и через запутанные каменные переходы. Я стараюсь не пялиться по сторонам, пока иду. Но это сложно. До сих пор я дворца почти не видела. Это воистину чудесное, величественное сооружение, не похожее на все, что я видела прежде. Древнее и вневременное, холодное, полное эха и теней. И все же то тут, то там сияющие кристаллы выхватывают внушающие восторг скальные формирования. Я замечаю и простые факелы, плетеные коврики и гобелены, мельком вижу салоны и уединенные галереи, статуи и изящную лепнину. Все это я успеваю уловить лишь краешком глаза, пытаясь поспевать за моим телохранителем.

Сильнее всего, однако, впечатляют местные жители. Высокие, ужасные, прекрасные мужчины и женщины, обитатели дворца. Я стараюсь не встречаться взглядом с их глазами… глазами, что, несомненно, с одинаковым интересом наблюдали как за моей свадьбой, так и за практически свершившейся казнью. Однако же они открыто пялятся на меня, их взгляды настойчивы. Я чувствую себя такой маленькой рядом с ними, практически гигантами, меня угнетает их потусторонняя красота. Но я держусь так непоколебимо, как только могу, полная решимости двигаться с уверенностью, не выдавать страха.