Текст книги "Озорная леди"

– И где же моя одежда? – с надеждой в голосе спросила девушка.

– Насколько я знаю миссис Иннес, она уже вычищена и выглажена.

– По-понятно, – чувствуя себя непроходимой дурой, произнесла Чентел. – А теперь я жду объяснения, зачем вы меня сюда привезли? – Пленница вновь становилась дерзкой.

После долгой паузы Сент-Джеймс наконец ответил:

– Зачем? Тебя пришлось привезти сюда, потому что прошлой ночью мы устроили набег на Ковингтон-Фолли.

– Набег? Какой набег? – воскликнула Чентел; она ожидала всего чего угодно, но только не этого.

– Мы надеялись поймать предателя, за которым давно охотимся. Он должен был вчера прийти за информацией в Ковингтон-Фолли. Наш агент перехватил сообщение, где об этом говорилось.

– И чем закончилась ваша операция? – Горло Чентел сдавил внезапно накативший страх.

– Мы его так и не поймали.

Чентел вздохнула с облегчением. Разозлившись, что дала себя запугать, Чентел вздернула подбородок и бросила на Ричарда презрительный взгляд:

– В этом я ни капли не сомневалась. Тедди вовсе не шпион, более того, вы не там ищете своего изменника: в Ковингтон-Фолли его быть просто не может. – Эти слова Чентел произнесла с достоинством, приняв настолько величественную позу, насколько это позволяла ей сделать простыня. Сент-Джеймс тем временем завоевал большее пространство на постели. – А теперь я хотела бы получить обратно мое платье. – Чентел сделала очередную попытку встать.

– Мы еще не договорились по поводу нашей свадьбы, – остановил ее жестом Ричард.

Девушка раскрыла рот от удивления, и ее руки, прижимающие простыню к груди, задрожали: настойчивость Сент-Джеймса окончательно вывела ее из равновесия.

– Это невыносимо! – воскликнула она. – Я отказываюсь выходить за вас замуж!

– Тебе придется это сделать, – ответил он властно. – На карту поставлена твоя репутация, да и моя тоже.

– К черту репутацию! – Чентел удалось-таки подняться и сделать несколько шагов к двери. – Я не выйду замуж за лжеца, притворщика, отравителя, похитителя… А-ах!

Сент-Джеймс схватил ее за простыню и с силой притянул к себе, так что она чуть не упала в его объятия.

– Замолчи! Так не разговаривают с будущим мужем, – приказным тоном заявил Ричард.

Чентел заставила себя посмотреть ему в глаза. Она облизнула сухие губы кончиком языка; его взгляд не оставил без внимания это движение. Внезапно Чентел охватило странное, незнакомое ей дотоле чувство, у нее перехватило дыхание, и она растеряла все слова. После минутной паузы она выдавила из себя:

– Я… я ведь сказала, что, на мой взгляд, нет никакой надобности в этом браке.

– Я не позволю вывалять мое имя в грязи. – Сент-Джеймс был невозмутим. Казалось, слова Чентел ничуть не трогали его. – Никому не удастся втянуть меня в скандал, который может повредить моей политической карьере.

Чентел никак не могла высвободиться: Ричард крепко держал ее, закутанную в простыню, как в кокон. Всем телом она ощущала сквозь тонкую ткань исходивший от него жар.

– Вы не можете заставить меня выйти за вас замуж! – продолжала настаивать Чентел. Она закрыла глаза, чтобы не видеть требовательного мужского взгляда, который возбуждал в ней какие-то бессознательные желания…

– Нет, могу. – Голос его был очень низок, и в нем чувствовалась абсолютная уверенность в себе. Чентел приоткрыла глаза, ожидая от него еще какой-нибудь гадости, и она не ошиблась.

– В Ковингтон-Фолли мы нашли ящик контрабандного бренди и несколько рулонов французского шелка. К твоему сведению, контрабанда все еще считается преступлением. Я выдвину обвинение против твоего брата, если ты не согласишься.

– Это шантаж!

– Не я преступил закон, – парировал он.

Они оба замерли и стояли совершенно неподвижно. Инстинкт подсказывал Чентел, что надо отказать лорду и бежать со всех ног. Но она привыкла в первую очередь заботиться не о себе, а о брате, и не могла допустить, чтобы он пострадал в результате ее решения. Она наклонила голову:

– А нельзя сделать так: объявить о нашей помолвке, а через месяц ее разорвать? Разве этого будет недостаточно?

– Нет, это нас не спасет. – Его горячее дыхание ласкало ее волосы, и по телу пробежала дрожь.

– Что ж, я вынуждена согласиться, ведь у меня не остается выбора. – Слезы обиды выступили на ее глазах. Она подняла голову и замерла, пораженная его взглядом.

Он наклонялся к ней все ближе и ближе. Сердце Чентел затрепетало. Его губы находились в каком-то миллиметре от ее рта, девушка вздохнула и невольно приподняла подбородок; веки ее сами собой опустились. Она была уверена, что он вопьется в ее губы жарким поцелуем.

Но поцелуя не последовало. Вместо этого он вдруг отпустил ее, и она перестала чувствовать его тепло. Чентел открыла глаза: каким-то образом Сент-Джеймс очутился в противоположном углу комнаты. Еще мгновение назад он был рядом с ней, и вот… Она встряхнула головой, чтобы избавиться от одурманившего ее тумана.

– Наш брак будет фиктивным, – сказал он ледяным тоном. – После шести месяцев в случае, если… если между мужем и женой не существовало супружеских отношений, его признают недействительным.

Чентел, не зная, радоваться этому или огорчаться, пробормотала:

– Да, понимаю. Это мне подойдет.

– Да. Это должно сработать. – Голос Ричарда казался теперь таким далеким. Чентел метнула на него пристальный взгляд: на лице ее мучителя не дрогнул ни один мускул, так что невозможно было сказать, о чем он думает. – Что ж, сейчас я принесу платье.

Чентел не знала, что и думать после этих слов: от страсти, блиставшей в его глазах, не осталось и следа.

– Благодарю вас, сэр. – Она вздернула подбородок. Пусть он происходит из самого знатного рода, но у нее есть собственная гордость.

Он сделал вид, что этого не заметил, и вышел из комнаты. Чентел подошла к кровати и устало опустилась на нее. Ее самолюбие было уязвлено, в Душе происходила борьба между чувством и честью. Господи, в какую историю она попала. Неужели ей придется выйти замуж за почти незнакомого мужчину и жить с ним под одной крышей в течение полугода, пока они не смогут расторгнуть брак. Ничего не видя вокруг себя, девушка прилегла на кровать. Усталость пересилила волнения и обиду, и Чентел уснула с мыслью о том, как она сможет пережить этот совершенно невероятный поворот событий.

3.

– Мисс Чентел! – радостно воскликнул старческим хрипловатым голосом мистер Тодд, когда открыл дверь и увидел свою хозяйку. – Мы так беспокоились за вас! Где вы были?.. – Тут его слабеющие глаза различили, что она стоит перед ним в том бальном платье, которое на ней было накануне вечером. – Как, мисс Чентел, вы не переоделись? – Но каково было его изумление, когда он увидел рядом со своей хозяйкой мужчину, с суровым видом стоявшего за ее спиной. – Вы не одна!

– Это Ричард Сент-Джеймс, граф Хартфорд, – представила Чентел Ричарда и, покраснев, добавила: – я все объясню позже.

– Доброе утро, мистер Тодд, – вежливо поздоровался Сент-Джеймс. – Я жених Чентел.

– Я… я понимаю, – пробормотал обескураженный слуга.

Чентел вздрогнула, увидев, как ее престарелый дворецкий пошатнулся, но все-таки сумел устоять на ногах еще до того, как Сент-Джеймс пришел ему на помощь.

– Прошу прощения, мистер Тодд, – сказала Чентел, обернувшись, чтобы бросить укоризненный взгляд на Ричарда. – Мы совсем не хотели так вас ошеломить.

– Не беспокойтесь, мисс, все в порядке. – Мистер Тодд взял себя в руки и снова стал тем образцовым английским дворецким, которого Чентел любила и почитала с детства. – Примите мои поздравления. – Он поклонился. – И вы также, милорд.

– Благодарю вас, мистер Тодд, – любезно улыбнулся Ричард.

Дворецкий внимательно осмотрел стоящего перед ним мужчину и слегка кивнул:

– Мисс Чентел – замечательная леди, милорд. Я уверен, что вы будете с ней счастливы. – Его подслеповатые глаза обратились к Чентел. Он принял осанистый вид, добавив: – Мистер Тедди в гостиной, должен вас предупредить, что он не один: с ним ваша тетя и кузен.

– О нет! – простонала Чентел.

– Прекрасно! – бодро заявил ее будущий муж. – Я предвкушаю наше приятное знакомство!

«Этот человек – сущий дьявол», – подумала Чентел.

– Сюда, милорд, – указывая путь, проговорил мистер Тодд. Чентел с обреченным видом возглавила процессию, мужчины последовали за ней.

Когда они вошли в гостиную, все семейство сидело за чаем. Чентел остановилась, волнение не давало ей говорить. Да она и не знала, что сказать.

Мистер Тодд, не забывая своих обязанностей, вышел вперед и объявил:

– Мисс Чентел и Ричард Сент-Джеймс, лорд Хартфорд. – После этого он отступил в сторону, и Чентел осталась стоять перед своими родными без всякого прикрытия.

Она все еще никак не могла собраться с мыслями и молча смотрела на своих сородичей, а те, в свою очередь, поедали ее глазами. Ричард Сент-Джеймс подошел и положил руку на ее плечо.

– Доб-доброе утро, – наконец выдавила она из себя, пытаясь придать голосу радостную интонацию. – Как поживаете?

– Как поживаем? – взорвалась тетя Беатрис. – Ты спрашиваешь, как мы поживаем? Мы с рассвета ломаем себе голову над тем, куда ты пропала. Узнав, что ты не вернулась домой вчера вечером, мы поспешили сюда.

После этих слов Чентел так посмотрела на Тедди, что он беспокойно заерзал на стуле.

– Я не знал, что делать, – попытался объяснить он. – Джульет ворвалась ко мне с криком, что ты не спала в своей постели. Я испугался того, что к тебе опять приходил тот странный тип… ну, тот человек в маске…

В этот момент чуть не вскрикнула Чентел, потому что рука Сент-Джеймса сильно сжала ее плечо.

– Тедди, ты бредишь, – сказал Чед, не отводя глаз от Чентел. – Он послал к нам, дорогая, чтобы узнать, не вернулась ли ты после бала в наш дом.

– Он поступил совершенно правильно, – одобрительно кивнула тетя Беатрис. – В конце концов, мы одна семья. – Взгляд, который она при этом бросила на Сент-Джеймса, совершенно ясно говорил, что она считает его пребывание здесь абсолютно лишним. – Кто же знал, что ты будешь всю ночь флиртовать…

– Мама, – прервал ее Чед, – пожалуйста, позволь Чентел самой все объяснить!

– Я… – Чентел в отчаянии посмотрела на Чеда, который, казалось, проявлял к ней сочувствие; она даже протянула к нему руки. – Я просто не знаю, что сказать.

– Кроме того, что я твой жених, – произнес Сент-Джеймс самым любезным тоном.

Чед заметно побледнел, тетя Беатрис фыркнула, а Тедди присвистнул. Это неожиданное заявление подействовало на родственников Чентел ошеломляюще.

– Как жених? – выдавил наконец из себя ее брат. – Этого не может быть. Чентел никогда ничего о вас не рассказывала. Это, должно быть, шутка.

– Нет, Тедди, это не шутка, – тихо сказала Чентел.

Тедди несколько раз от удивления открывал рот, но также молча закрывал его. Наконец он понял, что все это не шутка и не розыгрыш. Но следующая мысль, пришедшая ему в голову, понравилась ему еще меньше, так как в его глазах зажегся злой огонек и он с подозрением посмотрел на графа.

– Я знаю, почему он хочет на тебе жениться, Чентел! – воскликнул он, осененный догадкой. – Ставлю пятьсот фунтов, что он охотится за нашим сокровищем! Вот в чем дело! Не выходи за него, Чентел.

– Уверяю вас, я женюсь на ней вовсе не по этой причине, – ответил ему Сент-Джеймс тоном, который Чентел совсем не понравился.

– В самом деле, Тедди, что тебе взбрело в голову? – заговорил Чед. – Твои слова звучат очень нелестно для Чентел. Чентел сама по себе – сокровище, и ни одно сокровище мира с ней не сравнится. Кроме того, насколько мне известно, лорд Хартфорд обладает достаточным состоянием, чтобы не думать о тайных кладах. – При этих словах он окинул Сент-Джеймса оценивающим взглядом. Тот был одет безукоризненно и строго по моде. Блеск его сделанных на заказ сапог мог быть достигнут только при помощи ваксы, смешанной с шампанским.

– Благодарю вас за то, что вы сняли с меня подозрение в охоте за приданым… то есть, я хотел сказать, за сокровищем. – Ричард произнес это так высокомерно, что Чентел отвернулась от него и стала глядеть прямо перед собой.

– Тогда зачем вы на ней женитесь? – спросила его тетя Беатрис со свойственной ей прямотой.

– Нам придется пожениться, в противном случае может пострадать репутация мисс Эмберли.

– Это правда, Чентел? – Чед подошел к ней и взял ее за руки. – Скажи мне правду, дорогая.

Чентел как будто разрывали на части. Рука Ричарда, холодная и сдерживающая, лежала на ее плече, а расстроенный Чед пожимал ее руки с нежностью и теплотой. Боль, которую Чентел увидела в его глазах, пронзила ей сердце.

– Это не то, что ты думаешь, – смущенно произнесла она. – Все было совершенно невинно, но боюсь, что нас действительно застали в компрометирующей ситуации.

– Тогда выходи замуж за меня, – решительно предложил Чед. – Ты же знаешь, что я люблю тебя очень давно.

– Да, выходи за Чеда, – эхом отозвалась тетя Беатрис. – Нечего вовлекать в наши дела посторонних.

– Очень жаль, что я для вас посторонний. – Чентел глубоко задела насмешка, которую она уловила в голосе Ричарда. – Но боюсь, что Чентел должна выйти замуж именно за меня, лишь я один могу спасти ее репутацию.

– То есть вы хотели сказать – вашу репутацию? – неожиданно взорвалась Чентел, высокомерие графа вывело ее наконец из себя. – Не стройте из себя героя! Вы низкий, подлый…

– Хартфорд, я вас вызываю на дуэль! – Резкий голос Чеда ворвался, как удар хлыста, в монолог Чентел.

Чентел затаив дыхание наблюдала за Сент-Джеймсом. Его глаза угрожающе потемнели, и она видела, что он еле сдерживается. Поймав его взгляд, Чентел почти беззвучно прошептала:

– Откажитесь.

Он улыбнулся, нахмуренный лоб разгладился, и он почти весело спросил:

– Вы меня разыгрываете?

Чентел облегченно вздохнула. Она повернулась к Чеду и умоляюще положила руку ему на грудь:

– Чед, пожалуйста, успокойся. Граф совершенно прав. Весь город узнает о нашей помолвке в течение ближайшего часа без нашего участия. Меня… меня этим утром застали в компрометирующей ситуации в доме лорда Хартфорда сестры Рэндалл.

– Не может быть! – в ужасе воскликнул Тедди. – Сестры Рэндалл – это очень, очень плохо! Сестры Рэндалл никогда не упускали случая напомнить Тедди, что он слабоумный, и при одном лишь упоминании их имени Тедди бросало в дрожь, как это с ним произошло и в эту минуту. Он схватил по ошибке сахарницу, думая, что взял чашку, и одним глотком попытался опрокинуть в себя ее содержимое. Он поперхнулся и закашлялся, а сахарницу сердито бросил на сервировочный столик, так что от нее снова отломилась ручка, которую Чентел совсем недавно аккуратно приклеила.

– Так что, как видишь, – Чентел улыбнулась Чеду, – я действительно должна выйти замуж за Хартфорда. Поэтому умоляю тебя, давай обойдемся без драки.

– Хорошо, – ответил он ей мягко, – я сделаю так, как ты хочешь, – и, бросив злобный взгляд на Сент-Джеймса, добавил: – Но только ради тебя.

– Спасибо! – благодарно улыбнулась она кузену.

Чентел чувствовала, что еще немного – и она сломается, просто распадется на части. Потому она обратилась к графу:

– Я уверена, что у вас много дел, милорд, и мы не можем претендовать на ваше время. Позвольте мне вас проводить.

Они вышли из комнаты. Чентел провела Сент-Джеймса через холл к входной двери. Открыв ее, она попрощалась с ним, как с абсолютно чужим человеком.

Он повернулся к ней и с негодованием спросил:

– Как ты можешь отказывать мне, когда у тебя такая семья? Я на твоем месте ухватился бы за любой шанс сбежать от них, хотя бы только на полгода.

– Это моя семья, – встала на их защиту Чентел, – и они меня любят.

– Ты так думаешь? – Голос Ричарда неожиданно прозвучал так ласково, что, пораженная, Чентел молча уставилась на него, не зная, что и думать. Она до сих пор не могла привыкнуть к перемене настроений Ричарда.

Через минуту глаза его снова стали непроницаемыми и лицо посуровело:

– Только не говори им ничего больше обо всей этой истории. Твой кузен достаточно глуп, чтобы бросить мне вызов, а Тедди вообще невозможно доверять. Ты ведь не хочешь, чтобы кто-нибудь из них был убит?

– Нет, я бы предпочла, чтобы убили вас, – не побоялась быть дерзкой Чентел.

Он разозлил ее еще больше, так как только рассмеялся в ответ.

– Я в этом не сомневаюсь, но поскольку это невозможно, то передай своим родственникам, чтобы они держались от меня подальше.

– Если кто-нибудь вас и убьет, то это буду я. – Она бросила на Ричарда испепеляющий взгляд. В ответ он лишь усмехнулся.

– До свидания, дорогая моя. – Он погладил ее по щеке. – Не плачь, пока меня не будет рядом с тобой. – Он повернулся и стал спускаться по ступенькам, насвистывая веселую мелодию.

Ярость Чентел наконец нашла выход: девушка так сильно хлопнула дверью, что Ковингтон-Фолли содрогнулся. Звук этот отозвался во всех стропилах и долго еще гулко резонировал в пустых внутренних помещениях дома.

Ричард задумался, стоя у высокого окна. Он знал, что его ждут неотложные дела, но мысль о предстоящей женитьбе на Чентел Эмберли полностью завладела его сознанием. Он озадаченно посмотрел на гору книг и бумаг, которые лежали на рельефной кожаной поверхности его письменного стола, и попытался сосредоточиться. Ричард не видел эту ветреницу почти две недели, которые посчитал нужным дать ей, чтобы она свыклась со своей судьбой. Свадьба действительно была единственным способом избежать скандала. Если они не поженятся, то в своем мире она окажется изгоем. Ее больше не примут ни в одном доме. Он видел лица этих старых гарпий в тот момент, когда она скатилась к их ногам с лестницы. Ричарда не столь волновала собственная репутация, сколько положение, в котором окажется его семья. Лорд Хартфорд понимал, что чопорные родственники, чрезвычайно заботящиеся о приличиях, не смогут пережить сплетен и осуждения общества. И подумать только, что в этой двусмысленной ситуации Чентел, казалось, совершенно не волновало ее доброе имя. В течение двух недель он не получил от своей взрывоопасной невесты ни единой весточки. Занимаясь приготовлениями к свадьбе, он все еще не был уверен в том, появится ли она на церемонии. Он горько усмехнулся. Его утешала только мысль, что будущая жена не станет навязывать ему свое общество. Конечно, существует опасность, что Чентел его задушит во сне, но цепляться за него она не станет, это точно.

Он взял со стола какой-то документ. И тут же положил обратно. Его мысли были по-прежнему далеки от дел. Приближался тот день, когда он встанет у алтаря с обворожительной злючкой, которая не скрывает своей ненависти к нему, впрочем, так же, как и ее семья, и это вполне объяснимо: кузен мечтает о ней, Тедди подозревает его в том, будто он женится на его сестре из-за мифического сокровища.

Тяжело вздохнув, он нагнулся, чтобы открыть нижний ящик стола. Внезапно раздался звон разбитого стекла – пуля с характерным свистом пролетела над ним и пробила стену под самым потолком. Повинуясь инстинкту самосохранения, он скатился со стула и распластался на полу; в этот момент разлетелось вдребезги второе стекло и что-то с силой ударило Ричарда в плечо. Повернувшись, он увидел на полу камень, завернутый в грязный листок бумаги и перевязанный бечевкой. Он подобрал его и, быстро развернув, прочитал записку: «Если ты женишься, то умрешь».

Ричард смял записку в руке и стиснул зубы, так что на скулах заходили желваки. Поднявшись с пола, он издал дикий вопль и выскочил из комнаты.

Запыхавшийся и встревоженный Эдвард встретил его у двери кабинета.

– Что случилось?

– Ничего, – бросил Ричард, пробегая мимо него. – Не беспокойся.

– Мне послышался выстрел! – вдогонку ему крикнул приятель.

– Тебе не почудилось, выстрел был. – Ричард уже открывал входную дверь.

– Куда ты? – поинтересовался напоследок Эдвард и услышал в ответ:

– К мисс Эмберли – я собираюсь спустить с нее шкуру.

В устах разъяренного графа эта угроза звучала вполне серьезно.

Утро выдалось на редкость ясным и солнечным, так что Чентел решила постирать шторы из гостиной. Измученная, она стояла у высокого корыта, доходившего ей почти до пояса, и с тоской глядела на зеленоватую массу, плавающую в мыльной воде. Увы, вылинявшие занавеси не стали выглядеть лучше. «Боюсь, – подумала девушка, – что они уже никогда не будут такими, как раньше. А давно ли они радовали взгляд, играя ярко-зелеными красками и вышитыми золотой нитью лилиями». Старые шторы, казалось, устали от долгой службы и хотели на покой. Но Чентел еще возлагала на них надежды. Мокрой рукой она отбросила со лба непослушный завиток и вновь принялась за стирку.

От домашних забот ее отвлек приближающийся конский топот. Она подняла голову и увидела на дороге Ричарда Сент-Джеймса, мчавшегося к дому во весь опор. Сердце ее упало; Чентел выглядела как служанка: на ней было самое старое домашнее платье, мокрые рукава закатаны до локтей, передник весь в мыльных разводах. На мгновение она испугалась, что попадется ему на глаза в таком виде, но тут же успокоилась: какое ей дело до того, что подумает о ней этот человек!

Ричард натянул поводья в каком-нибудь метре от нее, его большой черный жеребец зафыркал и стал рыть землю копытом. Казалось, они оба: и конь и всадник – находятся в самом грозном настроении.

– Доброе утро, – приветливо улыбнулась ему Чентел, вытирая руки о передник. Было видно, что Ричард настроен на серьезный разговор. «Интересно, что его так разозлило?» – подумала Чентел, приняв грациозную позу.

– Ты подумала о том, что делаешь? – возмущенно спросил он.

– Как что я делаю? Я стираю шторы.

– К черту отговорки! Ты хотела меня просто напугать? Или ты действительно хотела меня убить? – Глаза Ричарда сверкали огнем.

Она широко раскрыла рот:

– О чем вы говорите, милорд?

– Ты сама стреляла в меня или кого-то наняла? Пуля чуть не задела меня.

Чентел, по-прежнему ничего не понимая, прищурилась и насмешливо спросила:

– Что с вами случилось, вы совсем потеряли голову?

– Ты стреляла в меня сегодня утром или не стреляла? – задал прямой вопрос Ричард.

– Стреляла в вас? Конечно же, нет. Как вы смеете даже спрашивать меня об этом? – изумилась Чентел.

– Ты сказала, что хочешь меня убить. Честно говоря, я не думал, что ты собираешься и в самом деле осуществить свои намерения, и притом так быстро, – уже более спокойно произнес он.

– Но это была не я! Если кто-то в вас стрелял, поищите его среди других ваших врагов. Уверена, у вас их немало! Во всяком случае, ваш обычай одурманивать женщин и похищать их наверняка способствовал увеличению их числа, – дерзко произнесла Чентел.

– Единственная женщина, с которой я так поступил, – это вы, мисс Эмберли, – произнес Ричард с нажимом на слове «вы».

– Правда? Какая честь для меня! Наверное, я должна чувствовать себя польщенной, но, прошу прощения, я бы предпочла, чтобы вы удостоили этой чести кого-либо другого, – с ехидством заметила она.

– Не уводи разговор в сторону, ты не можешь так легко сбить меня с толку. Я знаю, что за этим покушением стоишь ты!

– И почему же именно я? – возмутилась Чентел. Этому человеку ничего не стоило обвинить ее в попытке убийства. И ему не было никакого дела до того, что тем самым он жестоко ее оскорбляет! – Это не я, а вы увязли во всевозможных интригах. Это вы гоняетесь за шкатулками и устраиваете налеты на дома честных людей… Как вы смеете обвинять меня в подобной низости?

Ричард соскочил с лошади, и Чентел настороженно следила за его движениями. Его внешний облик внушал уважение. Очень медленно он подошел к ней вплотную, и Чентел вскинула на него свои изумрудные глаза – в них был вызов. Но каждый раз, когда он оказывался рядом, она теряла душевное равновесие, и это выводило ее из себя.

– Моя дорогая, никто, кроме тебя, не мог послать мне записку такого содержания, – произнес он, протягивая ей сильно помятый листок бумаги.

Чентел взяла его в руки и, прочитав, ахнула.

– Что же ты, Чентел! Обычно ты куда более красноречива! – коварно усмехнувшись, сказал Ричард.

Чентел смотрела на него в изумлении, не представляя себе, кто мог написать эту записку.

– А откуда взялась эта записка?

– В ней был завернут камень, который бросили мне в окно после выстрела.

Чентел, изображая внешнее спокойствие, отвернулась от него, снова наклонилась над стиркой и взялась обеими руками за мокрую ткань.

– Ну? – спросил Сент-Джеймс, оказавшийся теперь за ее спиной. – Что ты можешь теперь сказать в свое оправдание?

Она повернулась и, глядя прямо ему в лицо, с нескрываемой злостью проговорила:

– Я могу сказать только то, что это сделала не я. Кто-то не хочет, чтобы вы на мне женились. Поищите этого человека среди своих знакомых. Я невиновна и, как видите, все утро стирала. – И она красноречивым жестом приподняла занавеси над корытом.

Сент-Джеймс с видимым дружелюбием заметил:

– Теперь я это вижу.

Она облегченно вздохнула, но, как оказалось, слишком рано, потому что он тут же продолжил:

– Кого ты наняла, Чентел? Говори!

– Наняла?! – Терпение девушки было на исходе. Она всплеснула руками, понимая, что бессильна что-либо доказать этому человеку. – Я никого не нанимала! Рассудите здраво и скажите, чем я могу заплатить наемному убийце? У нас нет ни одного лишнего пенни – и нелишнего тоже. Заплатить кому-то, чтобы он избавил меня от вас, для меня непозволительная роскошь. И перестаньте наконец оскорблять меня и мою семью… мы не злодеи. – Чентел принялась выкручивать шторы, представляя себе, что в руках у нее не материал, а его шея, а потом с силой погрузила их в грязную воду. – Возможно, есть другая женщина, которая не хочет, чтобы вы на мне женились. Наверняка какая-нибудь ревнивая любовница…

На лбу Сент-Джеймса проступила жилка от напряжения.

– Я никогда в жизни не связывался с такого рода женщинами, – высокомерно произнес он. – По крайней мере до тех пор, пока… – Он внезапно замолк, но недосказанное слово повисло между ними в воздухе.

– До тех пор, пока не встретили меня? – докончила она за него фразу. – Что ж, милорд, я тоже не горю желанием связать с вами свою судьбу, – продолжила она вкрадчивым тоном. – Уверяю вас, вы отнюдь не мужчина моих грез. Давайте отменим эту свадьбу-фарс. Наверняка мы сможем найти другой способ противостоять сплетникам.

– Нет; – ответил он с каменным лицом. – Мы просто ее передвинем… Мы поженимся через четыре дня.

– Как? В своем ли вы уме? Честное слово, я начинаю в этом сомневаться, – воскликнула Чентел. Он мрачно улыбнулся:

– Видишь, Ченти, твой план рухнул, более того, он привел к обратному результату.

– Это вовсе не мой план, слышите, не мой! И не смейте называть меня Ченти! Зачем мучить меня за то, к чему я не имею отношения?

– Я не имею ни малейшего намерения подставлять себя под пули в ближайшие несколько недель. Свадьба будет через четыре дня. Это мое окончательное решение.

– Милорд, если мы поженимся в такой спешке, это вызовет тот самый скандал, которого вы хотите избежать. Злые языки начнут говорить о такой непристойной торопливости, и ваша честь попадет под обстрел. Этого вы хотите? – попыталась переубедить Чентел своего упрямого жениха.

– Зато они будут молчать, когда мы захотим расстаться, – парировал ее возражения Ричард.

– Но… – Чентел запуталась в своих мыслях и никак не могла придумать веских доводов против этой свадьбы. – Но ведь ваша семья не сможет собраться так быстро, а ваши родственники должны быть на церемонии, иначе никто в этот фарс не поверит, – ухватилась она за первую попавшуюся причину.

– Они будут. Этих людей не надо учить, что такое фамильная честь и как надо ее защищать. Что же касается членов твоей семьи, – тут он пренебрежительно пожал плечами, – то абсолютно неважно, будут ли они присутствовать.

– Ах ты тщеславный индюк, ты, напыщенный… – Ярость ослепила Чентел, и она была готова броситься на этого наглеца с кулаками.

Лицо Ричарда выражало полное довольство собой, и он посмотрел на нее снисходительным взглядом, как смотрят на капризных детей. Заносчивость этого типа в глазах Чентел была непростительная, и, чтобы сбить с него спесь, она рывком подняла из воды штору и изо всех сил швырнула ему в лицо; послышался громкий шлепок, и мокрая материя медленно сползла вниз, оставляя за собой влажный след на его искаженной гневом физиономии. Он потерял свой несносно-самодовольный вид. Но теперь на Ричарда стало страшно смотреть.

– Не приближайся, – предупредила его Чентел, попятившись. Она схватила другую занавеску и угрожающе подняла ее над головой. – Не приближайся, ты меня слышишь?

Не испугавшись угрозы, Сент-Джеймс подошел к ней ближе, и она бросила в него свой мокрый снаряд, который на этот раз попал ему прямо в грудь, покрыв мыльными брызгами роскошный шелковый жилет. Он поймал ее за руку, и, прежде чем Чентел успела вывернуться, ее вторая рука тоже оказалась в плену. Внезапно Сент-Джеймс легко поднял ее над собой.

– Сейчас же опусти меня! – закричала девушка, тщетно пытаясь отбиться от него ногами. – Опусти меня, мерзавец!

Он опустил ее вниз. Раздался плеск воды, и Чентел поняла, что сидит прямо в корыте, в котором вода уже успела остыть, а грязные разводы на ее поверхности напоминали тину.

– Подлец! – закричала Чентел.

Вода просочилась сквозь юбки и неприятно холодила кожу. Она схватилась за скользкие бортики и попыталась приподняться. Как только ей это удалось, Сент-Джеймс безжалостно толкнул ее обратно, и она ушла под воду с головой. Барахтаясь и отплевываясь, она вынырнула и, ничего не видя вокруг, чихнула – пена и брызги разлетелись в разные стороны.

– Остынь, дорогая, – злорадно произнес Сент-Джеймс, вытирая рукой мокрое лицо.

– Я тебя ненавижу! – завопила в ответ Чентел; отвратительный вкус мыла во рту пагубно подействовал на ее и без того Дурное настроение.

Сент-Джеймс наклонился над Чентел, опершись обеими руками о борта корыта; вид у него был неумолимый.

– В любом случае мы поженимся через четыре дня. И я вас предупреждаю, когда вы станете моей женой, не смейте даже и подумать о том, чтобы поднять на меня руку или пролить на меня хоть каплю воды. В следующий раз это закончится для вас намного хуже! Понятно?

Подбородок у Чентел дрожал, но она ответила ему твердым голосом:

– Помните, милорд, что вы не будете мне настоящим мужем, и не рассчитывайте на то, что сможете мною командовать!

– В течение полугода – могу и буду! – не унимался Ричард.

– Эти шесть месяцев будут для меня кошмаром! – не осталась в долгу Чентел.

Сент-Джеймс без предупреждения поднял ее за подмышки и вытащил из корыта. Прижав к себе, он поцеловал ее – страстно и грубо. Она ощутила мыльный привкус на его губах, чувствовала, как его руки поглаживают с боков ее грудь. Голова ее закружилась, по телу пробежала дрожь – не от холода, а от неизвестно откуда взявшегося жара, который охватил ее всю.