Текст книги "Рассекая ветер"

– Чтобы отправить на соревнования Хаконе Экиден такого, как я, потребуется больше времени, чем инфузории туфельке эволюционировать в человека.

– Я уверен, что ты все же быстрее инфузории, – слабо утешил его Кинг.

– Инфузория есть инфузория. Даже если она эволюционирует, она не может стать человеком, – холодно процедил Юки, закрывая эту тему.

Не обращая внимания на голоса остальных, Киёсэ смотрел в глаза Какэру:

– Кто бы подумал, что ты подожмешь хвост, даже не попытавшись. Тренировки важны, но в таких делах речь не о том, чтобы просто безумно тренироваться.

Какэру ответил прямым взглядом:

– Хайдзи-сан, вам должно быть понятно, ведь вы тоже бегаете. Все здесь любители. Какой смысл втягивать их в эту сомнительную авантюру и усложнять людям жизнь?

– Если не попробовать, то эта история так и останется сомнительной, – сказал Киёсэ с раздражением, чего обычно себе не позволял. – Тем не менее у наших ребят есть потенциал. Никотян-сэмпай занимался легкой атлетикой. В средней школе близнецы и Кинг были в футбольной команде, а Юки занимался в секции кэндо. Синдо ходил по горным тропам по десять километров до школы и обратно, а потенциал, скрытый в физической силе Мусы, вообще невероятен.

– Это заблуждение, что все черные быстро бегают, – вяло возразил Муса. – Есть черные, которые ненавидят хип-хоп или плохо танцуют. А я не бегаю быстро.

– Прошло семь лет с тех пор, как я бросил бег, – горько ухмыльнулся Никотян, прикуривая новую сигарету.

– Не похоже, чтобы на меня кто-то всерьез рассчитывал, но я и спорт несовместимы, – осторожно сказал Принц, перелистывая мангу.

Киёсэ по-прежнему смотрел только на Какэру и увлеченно говорил:

– А потом в Аотакэ пришел ты, Какэру. Теперь нас десять человек. Гора Хаконе – это не мираж. Это не несбыточная мечта. Мы можем надеть эстафетную ленту через плечо и подняться туда! Это реально!

Ребята стали хлопать без энтузиазма, а затем притихли, когда Киёсэ на них огрызнулся:

– Хватит валять дурака.

Прервав Какэру, который еще пытался возражать, Киёсэ по памяти воспроизвел брошюру «Квалификация для участия в Хаконе Экиден»:

– «Право в забеге имеют студенты-спортсмены, зарегистрированные в Студенческой ассоциации по легкой атлетике региона Канто, подававшие заявку на участие не более четырех раз. В зачет идет также участие в отборочном туре». Жители Аотакэ являются членами команды по легкой атлетике Университета Кансэй, а члены команды автоматически регистрируются в ассоциации. Включая отборочные туры, здесь нет никого, кто хотя бы раз участвовал в Хаконе Экиден. Видите, мы выполнили все требования для участия.

– Проблема в отборочных турах, – наконец-то встрял Какэру. – Вы не можете просто внезапно появиться в Хаконе Экиден.

– Неужели? Я этого не знал, – пробормотал Синдо.

– Большинство людей смотрят финал, который проходит на Новый год, – кивнул Какэру.

– Двадцать университетов могут подать заявки в Хаконе Экиден, но в первую корзину по предварительному рейтингу принимают только десять лучших. Они называются сеяными командами. Остальных из тридцати университетов определяют на отборочных соревнованиях, которые проводят в октябре.

– Если это тридцать университетов Канто, то это не так уж и много, – предположил Дзёдзи.

На это Какэру ответил:

– Наивно так полагать. В Хаконе десять отрезков дистанции бегут десять спортсменов, но каждый отрезок больше двадцати километров. Естественно, отборочные соревнования также определяются по суммарному времени спортсменов из каждого университета, пробежавших двадцать километров. Но… эти двадцать километров – большая проблема.

Какэру строго посмотрел на Киёсэ, и тот неохотно добавил:

– Сложно собрать команды из десяти человек, которые способны пробежать двадцать километров с приличной скоростью. Более того, в последние годы бегают всё быстрее. Существуют также предварительные условия для участия в отборочных соревнованиях. Нужно иметь зарегистрированный результат по бегу на пять тысяч метров за семнадцать минут или на десять тысяч метров за тридцать пять.

В комнате вновь повисла тишина. Возможно, из-за того, что наконец представили цифры. На этот раз продолжил Какэру:

– В университетах высшей лиги, которые участвуют в Хаконе Экиден, большинство спортсменов пробегают пять тысяч метров в среднем за четырнадцать минут и не более тридцати секунд. Это результат, собранный из лучших университетов по всей стране. Хаконе – это не те соревнования, на которые можно попасть, мотивируя красивыми речами. Слабая команда по легкой атлетике из университета, у которого нет спортивной специализации, не имеет шансов на участие.

Принц робко поднял руку и пробормотал:

– Я не очень понимаю, насколько это быстро.

– А ты разве не бегал на выносливость в средней школе? – спросил Дзёта хриплым голосом, но Принц только покачал головой и ответил:

– Нет.

– У меня была специализированная школа с усиленной подготовкой к поступлению в университет, на выносливость мы бежали всего три километра.

– Пять тысяч метров за семнадцать минут – это быстрее, чем три с половиной минуты на километр, – спокойно подсчитал в уме Юки.

– Три с половиной минуты?! Мне понадобилось около пятнадцати минут, чтобы пробежать три километра, вроде бы.

– Это… очень медленно, – пробормотал Никотян, не переставая курить.

– Пробежать пять тысяч метров за семнадцать минут – обязательное условие для участия в отборочных соревнованиях. В Хаконе не поедешь, если все спортсмены не способны уложиться в четырнадцать минут, – еще спокойнее сказал Киёсэ.

– Это явно не для нас, – сказал Дзёдзи с заметной радостью в голосе, словно его избавили от сложной работы.

Однако Киёсэ не сдавался:

– Для бега на длинные дистанции нужны выносливость и концентрация. Простых тренировок недостаточно. Если поставить себе соревнования Хаконе целью и составить график тренировок, то мы сможем сделать невозможное.

– Почему вы так в этом уверены? – Какэру был поражен упрямством Киёсэ.

– Как я уже говорил раньше, у ребят из Аотакэ есть скрытый потенциал, – сказал гордо Киёсэ.

Наверное, даже те, кто жил с ним в Тикусэйсо несколько лет, до сих пор не замечали, сколько в нем страсти к бегу.

– Если говорить о конкретных цифрах, то Какэру может пробежать пять тысяч метров за тринадцать минут. Даже среди спортсменов, которые участвуют в Хаконе, это невероятный рекорд, доступный лишь избранным. До травмы на соревнованиях по легкой атлетике мой рекорд был четырнадцать минут и десять секунд. Недавно я повторил его, так что готов укрепить этот результат, пусть после финиша в Хаконе у меня хоть ноги переломаются.

– Зачем ноги-то ломать, – пробормотал Юки, который, похоже, не любил пафосных речей. – Ну а еще я бы попросил меня в это дело не втягивать.

Киёсэ проигнорировал его возражения:

– Более того, Муса, вероятно, сможет пробежать быстрее, чем за четырнадцать минут. Все иностранные спортсмены, которые участвуют в Хаконе, выбегают из четырнадцати минут.

– Просто потому, что это изначально быстрые спортсмены из-за рубежа, которые приехали учиться в Японию, – стал с отчаянием объяснять Муса, надеясь на помощь Синдо. – У меня не получится. Я просто студент с инженерного факультета, который учится на стипендию от правительства. А дома, на родине, меня даже до школы возили на машине…

– Раз ты такой богатей, зачем живешь в дыре типа Аотакэ? – резонно спросил Дзёдзи.

– Для жизненного опыта. Кто же мог подумать, что все так сложится, – ответил Муса, выглядя в этот момент как увядший вьюнок.

Не обращая ни на кого внимания, Киёсэ подвел итог:

– В общем, нужно просто направить энергию, которую вы обычно тратите на маджонг и ночные клубы, на достижение хороших результатов. В конце концов, у вас, ребята, физической силы хоть отбавляй.

Между тем пылкие речи Киёсэ все же подействовали на некоторых из компании. Какэру почувствовал изменения в атмосфере. «Думают, что это так просто?» Он резким движением налил саке в стакан.

Группа любителей, решивших участвовать в Хаконе Экиден. Более того, до отборочных соревнований в октябре оставалось всего полгода. Если бы кто-то из тех, кто занимается бегом, услышал об этой нелепой затее, то решил бы, что это бред, который несут во сне. Что же такое, по мнению Киёсэ, бег?

«Выходит, он пригласил меня в Тикусэйсо, потому что у него были скрытые мотивы? Может, Хайдзи-сан такой же, как и те, кто в школе придавал значение лишь моей скорости?»

Однако Какэру не мог выйти из комнаты. Он говорил себе, что не надо продолжать этот абсурдный разговор, нужно просто вернуться к себе. Но почему-то не мог пошевелиться. В глубине души что-то нашептывало ему: «Разве это не кажется интересным?» Неужели он всегда будет бегать в одиночку, навсегда забыв о мире легкой атлетики? А может, попробовать штурмовать Хаконе Экиден вместе с жителями Тикусэйсо? Неплохая идея – просто попробовать.

Шепот стал искрой, которая воспламенила Какэру.

Киёсэ говорил ему об этом. В беге Какэру была радость и свобода. Вот почему он позвал его. До сих пор рядом с Какэру не было никого, кто бы сказал ему что-то подобное.

«В беге нет радости или развлечения. Вы должны лишь наращивать скорость, а отдых, романтику и общение с друзьями отложить на потом» – эти слова он столько раз слышал от руководителей, тренеров и старшеклассников, что уже устал от них. От Какэру требовали только бегать, словно он был механизмом. Ценность Какэру заключалась лишь в цифрах на секундомере. К этому времени он не хотел больше возвращаться.

Остальные обитатели дома тоже, казалось, о чем-то глубоко задумались в тишине. Не зная, что делать с этим беспокойством внутри себя, Какэру окинул взглядом замерших на месте товарищей.

В конце концов Синдо поднял голову:

– Я хочу попробовать.

Удивленные взгляды были прикованы к Синдо. Кто бы подумал, что тихий и рассудительный Синдо первым примет решение.

– В деревне я каждый день проходил много километров по горам, в своей выносливости я уверен. К тому же, если мы попадем в Хаконе Экиден, нас покажут по телевизору. Думаю, мои родители обрадуются.

– Если Синдо в деле, то и я тоже, – подхватил Муса. – Но сразу предупреждаю, я действительно не быстрый. Вас это устраивает?

– Все будет хорошо, это лишь вопрос тренировок, – душевно сказал Киёсэ, как будто все и правда зависело только от них.

Никотян нахмурился, Юки смотрел в окно, делая вид, будто ему все равно. Принц медленно приближался к двери.

Остальные жители второго этажа, которые легко поддавались настроению и были готовы на все, оживились, когда Синдо и Муса заявили о своем участии.

– Эй, эй, Хайдзи-сан. Мы правда будем популярны у девушек?

– Честно, да?

– И это точно поможет с работой?

Близнецы и Кинг энергично стали забрасывать вопросами Киёсэ.

– Конечно, – заверил он их.

Какэру хотел закричать, что их обманывают. Однако при этом он понимал: сейчас говорить что-либо бесполезно. Близнецы и Кинг хотели лишь ненадолго сбежать от суровой реальности, с которой они столкнулись. Именно поэтому они бросились на приманку под названием «Хаконе Экиден», которая болталась перед ними. Словно лошадки, перед носом которых висели сладкие конфеты, изготовленные из несбыточной мечты.

Кинг бодро сказал:

– Ладно. Давайте поможем амбициям Хайдзи!

– Итак, – произнес Киёсэ и поочередно окинул взглядом Никотяна, Юки, Принца и Какэру, которые все еще не подтвердили своего участия.

– Большинством решено, что мы нацеливаемся на Хаконе Экиден. Но вряд ли это вас убедит.

Какэру затаил дыхание, ожидая, как Киёсэ будет дальше их атаковать. Киёсэ продолжил спокойным тоном запугивать их:

– Я собираюсь применить силу. У вас, ребята, нет права отказаться.

– Это произвол!

– Разве такие вещи допустимы в стране, где царит верховенство закона?

Киёсэ рассмеялся в лицо Никотяну и Юки, наблюдая за их попыткой отчаянно протестовать.

– Никотян-сэмпай. Скажи-ка, кем был тот человек, который, словно добрая и строгая мать, вовремя вытаскивал тебя из постели, чтобы ты не проспал экзамен, пока ты со слезами говорил: «В этот раз я не имею права провалить его». Кто ежегодно переклеивает бумагу на стенах, которые уже стали липкими от никотина? Кто чинил дыру в полу и не сказал ни слова хозяину, когда ты сломал доску в коридоре?

Подобно осужденному, который осознал свои преступления прямо перед казнью, Никотян внезапно стих. А Киёсэ тем временем атаковал Юки:

– Ты ведь тоже не забыл, Юки, о вкусе моей новогодней еды? А еще о том, что в прошлом году ты не мог найти работу из-за экзамена на адвоката, поэтому весь год ты обедал у меня, потому что у тебя не было денег? Кто бы мог подумать, что ты так быстро все забудешь…

Юки только кивал головой, как сломанная кукла. А Киёсэ, не убирая клинок в ножны, уже нанес удар в спину Принцу, когда тот открыл дверь и собирался выбежать из комнаты.

– Принц! Из-за твоей книжной коллекции Тикусэйсо может вот-вот рухнуть. Что ты выберешь: выбросить мангу или готовиться к Хаконе Экиден?

Принц опустился на пол, но проявил решимость дать отпор.

– Мне не нравятся оба варианта! Они оба смерти подобны.

Горестные причитания Принца гулко разносились по комнате. Киёсэ скрестил руки на груди и снова повернулся к Какэру. Какэру слегка поднял руку.

– Я уже знаю. «Кто тебя привел в Тикусэйсо? Если не нравится, можешь уходить». Вы это собираетесь сказать?

– Тому, у кого ничего нет за душой, я такого не скажу. – Киёсэ опустил руки. – Хорошо, тогда, Какэру и Принц, я даю вам еще несколько дней. Если передумаете, дайте знать.

Принц перестал причитать и подошел к Киёсэ, стоящему посреди комнаты.

– А если я не изменю решения?

– Собираешься объявить чрезвычайное положение? – саркастически перебил Юки.

– Нет, – мягко улыбнулся Киёсэ. – Я буду настойчиво продолжать требовать вашей капитуляции.

Какэру и Принц синхронно опустили плечи.

Несколько дней спустя после окончания лекций Какэру бежал через кампус к главным воротам. Поскольку новый семестр только начался, студентов было много. Одни стояли группками, другие разговаривали и медленно шли рядом, приходилось проскальзывать между людьми.

Вдруг кто-то окликнул его:

– Какэру, Какэру!

Какэру остановился. Оглянувшись, он увидел Принца с краю дорожки с кедрами, ведущей к главному входу. Он сидел на маленьком стуле за длинным столом, который, видимо, притащили из аудитории, и махал ему.

– Набираешь людей в клуб?

Когда Какэру подошел к нему, Принц радостно вручил ему блокнот для конспектов.

– Напиши здесь свое имя и контакты.

– Контакты?.. Но мы ведь оба живем в Аотакэ…

Какэру заглянул в блокнот. С набором участников клуба дела были плохи: в блокноте были только имена Дзёты и Дзёдзи, а также адрес Тикусэйсо. Будто их написали из жалости.

– И что это за клуб? – спросил Какэру осторожно.

Ответ был ожидаемым:

– Общество изучения манги!

– В этом году я хочу соединить кадры из разных работ одного и того же художника, чтобы получилась совершенно новая история.

Принц с удовольствием рассказывал о своих планах. Какэру сел на стул рядом с ним.

– А ты уже решил, что будешь делать?

– С тем самым? – спросил Принц многозначительно, и Какэру кивнул.

– Да. Собираешься ли ты тренироваться для соревнований Хаконе Экиден или нет?

Принц казался недовольным, игра в спецагентов сорвалась.

– Собираюсь. А какой у меня вариант? – сказал он, закрывая блокнот. – Со всей этой мангой мне не переехать. И денег нет.

– Но ведь Хайдзи-сан просто берет на испуг, когда грозится выбросить мангу.

– Ты так думаешь?

Но Какэру не был уверен и тоже сомневался. Ему казалось, что Киёсэ и правда может выбросить на помойку все сокровища Принца.

Призыв Киёсэ к Какэру капитулировать проходил в полной тишине. В последние дни на ужин были маринованные в уксусе овощи. Только в миске Какэру их было особенно много. Вчера вечером он с неохотой заглотил кислый салат с уксусом из водорослей вакаме и огурца. Уксусные атаки, вероятно, продолжатся, пока он не объявит о своем участии в плане Киёсэ.

– Я не могу смириться с тем, что меня буквально заставили бежать, – сказал Какэру.

– Ну да, – ответил Принц, пожав плечами, – но у нас там коммунальная жизнь в Аотакэ. Не остается ничего, как пойти на некоторые компромиссы.

«Некоторыми компромиссами дело не закончится», – подумал Какэру. Принц, никогда не занимавшийся физкультурой, не понимал, какие тяжелые тренировки их ждут, если они хотят попасть в Хаконе Экиден. Киёсэ заманивал обитателей Тикусэйсо спуститься по крутой дороге. Узкой и опасной тропинке на краю обрыва, не давая гарантий, что они доберутся до места назначения.

Не заметив, что Какэру погрузился в свои мысли, Принц продолжил:

– Судя по всему, Хайдзи-сан выступал на соревнованиях на первом курсе. Он сказал, что довольно серьезно относился к тренировкам. Интересно, почему он бросил?

Какэру сделал вид, что не знает о травме колена Киёсэ.

– Я слышал, некоторые школы очень сильно давят на своих спортсменов. Никотян-сэмпай говорил, что многие ломаются из-за этого. Те, кто занимался спортом, не должны курить, как Никотян.

– А это правда, что Никотян-сэмпай раньше бегал?

– Да, я слышал, что он был в команде по легкой атлетике в старших классах.

Принц взял в руки блокнот. Он быстро перелистнул пустые страницы, отчего слегка подул ветерок.

– Знаешь, Какэру. Я вовсе не возражаю против того, чтобы и дальше жить в Аотакэ. Мне понятны чувства человека, который хочет бежать, но не может. Могу представить, что бы было со мной, если бы я не смог читать мангу. Поэтому я и стал подумывать над тем, чтобы принять приглашение Хайдзи.

В тот вечер жители Тикусэйсо снова собрались в комнате близнецов. Когда Какэру и Принц объявили, что будут участвовать в Хаконе Экиден, близнецы развеселились.

– Ура! Теперь нас десять человек, – сказал Дзёдзи.

– Завтра начнутся тренировки, – продолжил Дзёта.

Муса и Синдо аккуратно принесли из кухни еду, приготовленную Киёсэ. На большом блюде лежала гора жареной во фритюре курицы.

– Если это так, то вам нужно набраться сил для выносливости.

– Вы оба приняли правильное решение.

Судя по всему, в меню сегодня не было овощей с уксусом. Какэру взглянул на Киёсэ. Тот выглядел бесстрастно, но он, вероятно, ожидал, что Какэру и Принц придут к своим выводам примерно сегодня вечером. Какэру не очень нравилось, что он мог читать наперед его действия.

– Вот, держите. – Дзёдзи обошел комнату и раздал всем банки пива. – Давайте выпьем!

Никотян и Юки не могли скрыть своего разочарования оттого, что последний оплот пал. Взяв пиво из рук Дзёдзи, они вполголоса поддразнили Какэру:

– Почему ты не отказался?

– Я думал, ты круче, а оказался слабаком.

Они одновременно подняли свои банки и произнесли тост. Частично с восторгом от новой цели, частично с отчаянием они кричали:

– Гора Хаконе – самая крутая гора в мире!

Вскоре каждый в комнате близнецов занялся своим делом. Принц сидел на деревянном полу и в одиночестве читал мангу, показывая своим видом, что уже исполнил свой долг, объявив о согласии. Был выставлен стол для игры в маджонг, чтобы сыграть напоследок; Никотян, Юки, Кинг и Дзёта сели по четырем сторонам. Дзёдзи обошел стол.

– Юки, неужели в тебе нет ни капли сострадания?

– Это ты просто не умеешь играть, Никотян-сэмпай.

– Эй, Дзёта, я же говорил тебе: ты не можешь сбрасывать кости из открытого сета. Ты чего, правил не знаешь?

– Да, я не очень понимаю.

– Дзёдзи, а ты Дзёте не подсказывай и сам не подсматривай!

В то же время, ожидая своей очереди сыграть в маджонг, Синдо и Муса вместе смотрели телевизор.

– Здесь написано: «Ночная трансляция в понедельник! До встречи в эфире!», но это же час ночи уже следующего дня. Синдо-сан, разве это не странно?

– Наверное, идея в том, что, пока ты не лег спать, еще понедельник. Хотя, конечно, такое выражение сбивает с толку.

Пиво быстро закончилось, и они перешли на сётю[15]15
  Сётю – алкогольный напиток крепостью 20–25 градусов. Его делают из риса, батата или зерновых.


[Закрыть] из батата. В комнате витала атмосфера решимости и надежды. Никто не говорил об этом вслух, но все чувствовали этот душевный подъем, хотя и старались вести себя как обычно, не подавая виду, ведь о таком говорить как-то неловко.

Какэру не стал подходить к столу для маджонга и сел у окна.

Какэру подумал, что это временно. Даже те, кто вдохновился словам Киёсэ, скоро устанут от тренировок и бросят эту затею. Бегать, вернее продолжать бегать, не просто. Хаконе Экиден – это не та гонка, в которой можно далеко убежать на одном энтузиазме.

«План Хайдзи в любом случае провалится, когда ребята взбунтуются и бросят это занятие, – подумал Какэру. – Пробуду с ними до этого момента. У меня своя жизнь, продолжу потом по-прежнему тренироваться».

Киёсэ стоял рядом с Какэру и чистил арахис. Когда все ядра оказались на тарелке, он довольно улыбнулся. После паузы поднял свой стакан с сётю и подвинул тарелку с орешками к Какэру.

– Угощайся, – предложил он.

– Вы серьезно? – тихо спросил его Какэру.

– Да. Не стесняйся. И можешь обращаться ко мне на «ты».

– Я не об арахисе. Хайдзи-сан, ты, как никто другой, должен понимать – затея глупейшая.

Киёсэ некоторое время молчал, но в конце концов поднял свой стакан к свету, будто вопросы были написаны на нем, и спросил:

– Какэру, тебе нравится бегать?

Этот же вопрос он задал в ту ночь, когда они впервые встретились. Какэру растерялся.

– Я хочу знать, что для меня значит бег, – сказал Киёсэ, уставившись в стакан взглядом. Это не было ответом на вопрос Какэру.

Однако Какэру надолго запомнил его искренний взгляд в тот момент.