Текст книги "Круг Земной"

Ларс Лённрот
Трансформация литературных жанров в Исландии: от устных к письменным формам

Разумно предположить, что вся система поэтического и повествовательного творчества в Исландии значительным образом изменилась, когда исландцы после принятия христианства познакомились с произведениями, написанными на латыни. С иноземной литературой имели дело, прежде всего, деятели церкви. Речь шла о том, чтобы она дополнила более ранние формы местной литературы или даже о том, чтобы она полностью вытеснила эти формы. Некоторые разновидности устного повествования и поэтического творчества, особенно те, которые воспринимались как языческие или антихристианские, должны были исчезнуть или трансформироваться под влиянием новых литературных жанров, таких как жития святых и хроники. Эти жанры заимствовались из других стран и продвижением их занималась церковь. Однако трудно судить о том, что именно происходило в этот период, так как все источники, которыми мы располагаем, относятся уже к тому времени, когда состоялся переход от устных литературных форм к письменным.

К этой проблеме подступиться можно единственным способом – путем исследования древнеисландской терминологии, которая использовалась для обозначения тех или иных литературных жанров и видов литературной деятельности, чтобы точно выяснить, что обозначал тот или иной термин и как вообще он появился. Подобные исследования проводил в России в середине 60‑х гг. М. И. Стеблин-Каменский и одновременно с ним этим занимался я сам в Швеции. Мы работали независимо друг от друга и ничего не знали о результатах друг друга, пока наши работы не были завершены и напечатаны в двух разных журналах в 1965 и 1996 гг. [1067]1067
  Lönnroth L. Genrebegreppen // Teseb om de två kulturerna. Kritiska studier i den isländska sagaskrivningens sociala förutsättningar, Scripta Islandica 15 / 1964 (published 1965). P. 9–32; summarized in European Sources of Icelandic Saga-Writing (Stockholm, 1965); Steblin Kamenskij M.I. An attemt at a Semantic Approach to the Problem of Authorship in Old Icelandic Literature // Arkiv för nordisk filologi, 81 (1966. P. 24–34, summarized in Mir Sagi (Leningrad, 1971), translated as The Saga Mind (Odense, 1973). P. 25 ff.


[Закрыть].

Исследование Стеблин-Каменского сосредоточено главным образом на рассмотрении терминов, относящихся к литературной деятельности и к людям, которые занимались этой деятельностью, например, глаголы rita ‘писать’, yrkja ‘сочинять стихи’, setja saman ‘составлять’ и существительные skáld ‘автор стихов’, ritari ‘переписчик’, sagnamaðr ‘умелый рассказчик саг’, fræðimaðr ‘знаток саг’. Рассмотрев употребление этих слов в различных контекстах, он пришел к выводу, что исландцы уже на ранних стадиях имели точную терминологию для описания авторов стихов и различных видов творческой деятельности, связанной с сочинением стихов, но не было соответствующей терминологии для авторов прозы и творческой деятельности, связанной с придумыванием или с сочинением саг. Иными словами, в то время, как поэзию рассматривали как искусство, а автора стихов ценили как деятеля искусства, владеющего различными традиционными поэтическими формами, такими как дротткветт и драпа, саги, рассказанные или записанные, рассматривались не как разновидность искусства, а как пересказывание или запись произошедших событий. Не делалось различия ни между самим повествованием и его предметом, ни между правдой и вымыслом в нашем современном понимании. Современные жанровые различия, которые мы проводим, как, например, «саги о древних временах» и «саги об исландцах», попросту не существовали в средневековых источниках. На основании этих находок Стеблин-Каменский развил свою знаменитую теорию «неосознанного авторства», которая утверждает, что авторы саг, в отличие от скальдов, осознавали себя не как авторы, а как переносчики каких-то фактических сведений и традиционного творчества. Поэтому, в отличие от скальдов, авторы саг анонимны и в основном неизвестны.

Теория «неосознанного авторства» Стеблин-Каменского была несовместима с идеями так называемой «исландской школы» – школы саговедов, которая в то время доминировала в странах Скандинавии и которая рассматривала саги главным образом как осознанное литературное творчество исландских писателей XIII века.

Когда книга Стеблин-Каменского «Мир саги» была опубликована в английском переводе в 1973 г. под заголовком «The Saga Mind», его идеи подверглись жестким нападкам Питера Халльберга, который в то время был ведущим представителем «исландской школы» и занимался исследованиями, посвященными установлению личности авторов отдельных саг [1068]1068
  Hallberg P. The Syncretic Saga Mind: A Discussion of a New Approach to the Icelandic Sagas // Medieval Scandinavia, 7 (1974). P. 102–117.


[Закрыть]. Это привело к оживленной дискуссии между Халльбергом и Стеблин-Каменским [1069]1069
  See Medieval Scandinavia, 9 (1976). P. 164–172.


[Закрыть], и, хотя к идеям Стеблин-Каменского с тех пор стали относится благосклоннее, никоим образом нельзя сказать, что их массово принимают современные ученые.

Мое собственное исследование сосредоточено на терминах, которые использовались для обозначения различных прозаических жанров в древнескандинавских текстах. Как и Стеблин-Каменский, я не обнаружил следов современных жанровых разграничений, таких как «саги о древних временах» и «саги об исландцах», но я нашел многочисленные примеры терминов, которые употреблялись для определения прозаических жанров иноземного происхождения, таких как „heilagra manna sögur“ (саги о святых, жития), „riddarasögur“ (рыцарские саги), „dæmisögur“ (иносказания), „lífssaga“ (биографии святых, vita), ævissaga (церковное жизнеописание), „skröksaga“ (сказка, fabula). В добавок я нашел много ранних примеров, в которых употребляется термин „þættr“, но не в современном смысле, как ‘короткая история’, а только в значении ‘прядь в составе каната’, т. е. как ‘эпизод более продолжительного повествования’. Мне представляется очевидным, что все эти жанровые термины, за исключением, возможно, þættr, – позднего происхождения, были введены образованными служителями церкви во времена христианства.

Таким образом, результаты моих исследований имеют тенденцию подтверждать заключение Стеблин-Каменского о том, что самобытная сага не рассматривалась, по крайней мере изначально, как литературный жанр или как форма искусства. С другой стороны, эти результаты позволяют предположить, что нескольких новых жанров были введены в XII–XIII веках деятелями церкви и представления о них могли влиять на переписчиков саги, когда те передавали местную литературную традицию. И хотя классические родовые и мифическо-героические саги, очевидно, в значительной степени основаны на исландской устной традиции, традиционное повествование могло подвергаться некоторым изменениям в соответствии с новыми формами, когда саги переписывали церковные деятели, изучавшие средневековую христианскую литературу.

В этой статье я буду рассматривать проблему жанровой классификации в несколько другом ракурсе, что, как я надеюсь, поможет продвинуться немного дальше в понимании того, как исландцы представляли себе разные виды литературы и устного дискурса [1070]1070
  I discussed this passage in an article in Svedish: Den muntliga kulturens genrer. Discursformer i Snorre Sturlassons Edda // Fictioners förvandlingar. En vänbok till Bo Bennich-Björkman / eds. D. Hedman and J. Svedjedal (Uppsala, 1996). P. 182–193.


[Закрыть]. Можно надеяться, это также прольет свет на теорию Стеблин-Каменского о «неосознанном авторстве».

В «Младшей Эдде» Снорри Стурлусона, написанной примерно в 1230 г., в разделе «Язык поэзии» есть небольшой список имен или heiti для речи, которые могут использовать скальды при сочинении стихов.

Mál heitir ok orð ok orðtak ok orðsnilli, talla, senna, þræta, söngr, galdr, kveðandi, skjal, bifa, hjaldr, hjal, svál, glaumr, þjarka, gyss, þrapt, skálp, hól, skraf, dælska, ljóðæska, hégomi, afgelja. Heitir ok rödd, hljómr, rómr, ómun, þytr, göll, gnýr, glymr, þrymr, rymr, brak, svipr, svipun, gangr. Svá skal orrosto kenna við sverð eða önnur vapn eöa hlífar [1071]1071
  См. перевод Энтони Фолькса: «Speech is also called words and vocabulary and eloquence, tale, story, wrangle, dispute, song, incantation, recitation, chat, quavering, conversation, talk, prating, banter, quarrel, mocking, prattle, blather, bragging, patter, inanity, cant, tviviality, twaddle. Noise is also called sound, voice, resonance, howling, clamor, din, clash, uproar, roar, crack, thud, report, clatter. By means of these expressions battle shall be referred to in terms of swords or other weapons or shields». Snorri Sturlusson. Edda / translated by Anthony Faulkes (London & Melbourne, 1987. Р. 154).


[Закрыть].

Речь называют «словом» либо «выражением», «красноречием», «рассказом», «сказанием», «перебранкой», «спором», «песнею», «заклинанием», «сказыванием», «болтовней», «побасенкой», «криком», «разговором», «гомоном», «гвалтом», «пререканием», «насмешками», «ссорою», «бранью», «лестью», «беседою», «пустословием», «говором», «вздором», «лепетом». А голос зовется «звучанием», «звуком», «гласом», «шумом», «возгласом», «скрежетом», «звоном», «лязгом», «громыханием», «ревом», «треском», «свистом», «шелестом», «грохотом» (пер. О. А. Смирницкой). Битву следует определять словами, обозначающими меч или другое оружие, или щит (пер. Э. В. Емельяновой) [1072]1072
  SnE. Р. 192. Последнее предложение содержится только в одной из двух рукописей но, по видимому, оно было в оригинале.


[Закрыть].

Как видно из последнего предложения, этот список heiti был предназначен прежде всего для того, чтобы можно было конструировать кеннинги для слова «битва», сочетая существительное, обозначающее какую-либо разновидность шума, или речи с существительным, обозначающим какое-либо оружие. Например, «спор мечей» или «лязг щитов». Можно использовать эти списки как ключ к общей классификационной системе Снорри, или, если сказать точнее, к классификационной системе, которую он унаследовал из устной традиции.

При более близком рассмотрении перечисленные хейти можно поделить на два основные класса, каждый из них представлен отдельным списком:

1) Термины, определяющие вербальное высказывание или вербальное поведение (mál – afgelja);

2) Термины, определяющие невербальные звуки (rödd – gangr).

Оба списка начинаются с наиболее общих терминов, обозначающих просто «речь» или просто «звук», и заканчиваются специальными терминами, обозначающими особую разновидность речи или звука. Очевидно, Снорри не использует разные heiti в случайном порядке, но у него есть определенное представление о том, какую именно позицию они занимают в семантической иерархии, в которой более общий термин предшествует специальному.

Для понимания литературной категоризации Снорри список терминов, относящихся к невербальным звукам, не представляет особого интереса, в отличие от списка терминов, обозначающих речь, поскольку последний содержит несколько терминов, известных как наименования традиционных древнескандинавских литературных жанров. Например, «saga», «senna», «söngr», «galdr», хотя в списке есть и термины, которые, судя по всему, не имеют подобных значений, например, «orð», обозначающее любую разновидность слова или высказывания, и «hégomi», которое означает приблизительно то же, что слово «вздор».

Какие же принципы лежат в основе этого списка heiti? Как мне представляется, это следующие принципы: вначале Снорри (стадия A) перечисляет общие термины, относящиеся к речи («mál»), вербальные высказывания («orð», «orðtak»), к речевым навыкам или красноречию («orðsnilli»). Это подводит его к следующей стадии (B), в которой он перечисляет более специфичные термины, относящиеся к разным видам устного выступления («tala», «saga», «senna», «þræta», «söngr», «galdr», «kveðandi»), которые не обязательно нужно понимать как жанры в современном значении, тем не менее они очень близки к актуальным и хорошо известным устным жанрам. Наконец, Снорри переходит к третьей стадии (C), в которой перечисляет термины, определяющие речевые акты более обыденного и частного характера («skjál», «bifa», «hjaldr», «hjal», «skvál» и т. д.)

Термины, перечисленные Снорри в стадии B, дают нам ключ к понимаю общей концепции Снорри, хотя было бы грубой ошибкой предположить, что это – все общие термины, которые знал Снорри. В какой мере он сам использует эти термины по отношению к разным видам дискурса? Несколько лет назад я попытался дать ответ на этот вопрос, систематично исследуя все случаи употребления слов «orðtak», «orðsnilli», «talai» «saga», «söngr», «þræta», «galdr» и «kveðandi» в текстах двух крупных работах Снорри – в «Круге Земном» и в «Старшей Эдде».

Судя по результатам, которые я получил, Снорри действительно употребляет большинство из этих слов, многие по нескольку раз, ссылаясь на тексты и вербальные высказывания, которые он либо упоминал, либо употреблял в составе своего собственного дискурса. Слово «orðtak», например, он использует по меньшей мере три раза в «Старшей Эдде» по отношению к поговоркам и пословицам, которые цитируются в этом тексте. Слово «tala» (речь) употребляется в «Круге Земном» не менее 34 раз по отношению к церемониальным речам, которые произносили важные персонажи при выступлении на тинге и в прочих подобных ситуациях, их Снорри приводит дословно как часть своего повествования. Слово «saga» (рассказ) он регулярно употребляет по отношении к любому повествованию. В составе текста Снорри, например, когда он приводит историю о смерти Бальдра в «Старшей Эдде» или биографию Олава Трюггвасона в «Круге Земном», слово «senna» (спор, перебранка) пару раз появляется при обозначении словесных состязаний, которые тоже приводятся в тексте. А слова «söngr», «galdr», «kveðandi» Снорри использует в нескольких случаях, упоминая песни, заклинания и декламации, которые он тоже приводит как часть своего дискурса, особенно, когда описываются действия скальдов и колдунов.

Таким образом, мы можем сделать вывод о том, что все эти слова были составляющей словаря Снорри и употреблялись при упоминании устных текстов и устного дискурса различных видов, которые становились частью его литературной композиции. Все эти слова, очевидно, старые исландские, они существовали в устной культуре Исландии задолго до того, как слуги церкви ввели письмо.

С другой стороны, эти слова едва ли можно рассматривать как названия литературных жанров в том же смысле, как «ridddarasaga», «ævisaga» или «drápa», потому что они не обозначают особые формы искусства, созданные их авторами, а обозначают формы дискурса, которые были частью повседневной жизни или традиционной мудрости и, таким образом, не подлежат оцениванию в критериях эстетики. Итак, эта терминология свидетельствует о «неосознанном авторстве», которое преобладало не только в среде исландских рассказчиков на устной стадии, но также и в среде тех, кто начинали записывать саги, как, например, Снорри Стурлусон. Из этого следует, что, по-видимому, Снорри относился к себе как к деятелю искусства или «автору», когда сочинял стихи, но не когда писал саги. Это не значит, что он никоем образом не мог осознавать тот факт, что он улучшал саги, которые он услышал, изменяя формулировки или добавляя новые детали. Но все это делалось в рамках традиционного повествования и, таким образом, не рассматривалось как личное творчество.

Тем не менее, по мере того как развивалось искусство письменной саги, шло и развитие общей терминологии, и со временем появилась возможность обозначить и новые разновидности прозаических жанров, которые не принадлежали к самобытным формам повествования и подчинялись новым правилам литературного творчества, заимствованным из других стран. Следовательно, этот словарь отображает переход от устной стадии к письменной, и это хорошо соотносится с теорией Стеблин-Каменского о «саговом мышлении», а также с идеей о том, что саги постепенно интегрировались в средневековую литературу Западной Европы. И все же прошло несколько веков с тех пор, как исландцы стали рассматривать свои исконные саги как на жанры литературной прозы вместе с романами и повестями. Тогда они и ввели термины «fornaldarsaga» и «Íslendingasa», чтобы отличать их собственную разновидность повествования от заимствованных прозаических жанров.

Перевод с английского Э. В. Емельяновой