Текст книги "Мозг и разум в эпоху виртуальной реальности"

Вместо ожиданий того, что в рамках идеалистической традиции, которая говорит, что мышление, свойственное модернистскому искусству XX века, скрывает за ширмой материалистических объектов важные нематериалистические элементы, модернизм отталкивается от материальных свойств предметов и высмеивает нематериалистическое мышление. Примером этого может служить картина бельгийского художника-сюрреалиста Рене Магритт (R. Magritte) под названием «Это не трубка» (Ceci n’est pas une pipe). Хотя на картине и изображена трубка, название картины гласит об обратном. Поэтому это – попытка использовать лингвистический подход между означающим и значимым в искусстве, которое не имеет никакого отношения к лингвистике.

Однако в рамках данного исследования нужно еще кое-что сказать по поводу замысла Магритта при написании его картины. Художник, словно живописец-любитель, полностью изменил объект своего искусства с помощью художественного полотна. В конечном счете Магритт, конечно, никоим образом не меняет реальность, но меняет наше представление о ней, которое создается на холсте с помощью форм и цветов. Однако зритель наблюдает только видимость, при этом попадая в оптическую ловушку, где вместо реальности создается видимость. Конечно, эта трубка нереальна, и мы не сможем ее зажечь и закурить.

Но смысл внушения в том, что для того, чтобы мы назвали какой-либо предмет трубкой, нам достаточно видеть, что этот предмет выглядит как трубка, даже если она крошечная или огромная. При этом, по сути, неважно, является ли предмет трубкой на самом деле. Для восприятия чего-то зрителем художнику вполне достаточно показать ему видимые физические указатели на этот предмет. Именно восприятие зрителя, а не деятельность его сознания, определяющая, реальность это или иллюзия, будет играть главную роль при виде подобного многомерного изображения.

Таким образом, произведения художников, которым свойственно безграничное воображение, приводят к хаосу устоявшуюся концептуальную стабильность. Эта энергия, уходя из научной сферы, определение которой дал Гегель, уходит далеко за пределы науки, к началу или потустороннему. Мышление и воображение этих творческих личностей преодолевает материальные границы при помощи активности обычного человеческого сознания, и они часто склонны к удалению от реальности, свободно перемещаясь между ней и своими мирами. Поэтому нельзя сказать, что их мышление случайно преодолевает границы материального и нематериального.

1. 2. Материя: позиция детерминизма

Дискуссии о том, что материя является основой всего сущего в мире, имеют такую же глубокую историю, как и дискуссии относительно происхождения человеческого разума. Люди верят, что в природе, состоящей из материи, есть какой-то порядок, и физику в таком случае можно определить как научный поиск законов, по которым существует материя. Таким образом, могут ли физические теории объяснить существование самого человека, наблюдателя физических явлений?

Физика – это наука, изучающая все мельчайшие частицы материи, которые невозможно поделить на еще более мелкие частицы, познает законы существования этой материи, сравнивает эти частицы с более крупными и т. д. Базой для физики, началом которой послужили исследования кварков, электронов, атомов и прочих частиц, являются знания о свойствах материи. Однако при этом одной из особенностей физики является также абстракция. В физике это связано с тем аспектом, что реальное существование материи отражается другим объектом. То есть в процессе абстрагирования внутренние свойства материи остаются незамеченными. Сам наблюдатель во время взаимодействия с объектом будет вовлечен лишь тогда, когда установит идентичность с внешним объектом. Но в классической физике человека относят ко всему сущему нашей Вселенной, и базовым элементом всего во Вселенной являются атомы.

Английский физик-теоретик Стивен Хокинг (S. Hawking) рассматривает изменения физических законов с древних времен до наших дней в рамках исторического процесса. В древние времена общераспространенными были мифы и легенды о богах, которые возникли по большей части в связи с тем, что люди не знали законов природы. Поскольку древние люди не понимали, по каким причинам происходили те или иные природные явления и стихийные бедствия, они считали, что все это деяния сверхъестественных существ, в первую очередь богов. Считалось, что боги управляют небом и морем, в их руках находится судьба людей, их горе и счастье, и что боги всегда находятся где-то рядом с людьми.

Древнегреческий философ Фалес обратил внимание на то, что Вселенная на самом деле контролируется законами природы, и решил изменить распространенное на тот момент понимание окружающего мира. В VI веке до нашей эры Пифагор представил миру математические формулы, Архимед открыл принцип действия рычага, а Демокрит разработал теорию атомов. Однако их новый взгляд на мир не получил широкого распространения или продолжения со стороны других ученых. Это было связано с тем, что «в ионийских теориях зачастую не находилось места для таких понятий, как «свобода воли» или «предназначение», либо для концепции об участии богов в делах мира»[19]19
  Хокинг С., Млодинов Л. Высший замысел. Пер. Чжон Дэхо, 2010. С. 27.


[Закрыть]. Кроме того, возникавшие на тот момент теории объясняли природные явления очень простыми суждениями и принципами, а исследователи далеко не всегда следовали научным методам в своей работе, и их гипотезы не всегда доказывались на практике.

Концепция материи, представленная в естествознании, позволила философам поделить внешний мир на форму и материю. По мнению Аристотеля, материя – это потенциальная возможность, которую нельзя увидеть, но из чего могут сложиться реальные вещи через некую форму. Следовательно, материя является реальностью не сама по себе, но представляет собой только возможность, «потенцию», она существует лишь благодаря форме[20]20
  Вернер Гейзенберг, Физика и философия. Часть и целое. Пер. Ку Сынхи, 2011. С. 137.


[Закрыть]. Аристотель считает, что разум является началом жизни, отвечает за функции размножения, питания, движения и восприятия. Разум также наделяет человека способностью мыслить. Аристотель понимает всю деятельность человеческого разума, включая мышление, через призму его взаимодействия с телом.

В большинстве случаев разум, похоже, не может вынести ничего без тела и не может без него функционировать. К тому же это не может быть связано с гневом, храбростью или восприятием. Мышление, кажется, является свойством разума, но если определить мышление как чувственное представление, то мышление как таковое не может функционировать без физического тела[21]21
  Peter Düweke, Kleine Geschichte der Hirnforschung, Hanser, Munchen 2001, 21 с.: In den meisten Fallen scheint die Seele nichts ohne den Körper zu erleiden und zu tun, wie etwa Zorn, Mut, Begehren, Walhrnehmung überhaupt, Am meisten scheint ihr das Denken eigentümlich zu sein, Wenn aber auch dies eine Sinnesvorstellung ist oder doch nicht ohne eine solche sich vollzieht, dann könnte selbst das Denkern nicht ohne den Körper sein.


[Закрыть].

С точки зрения Аристотеля, разум и тело едины, и органом души он считал человеческое сердце, а роль мозга он сократил до решения вспомогательных функций, в чем показывается нестандартность его подхода к данному вопросу. Помимо этого, он считал, что именно душа отличает человека от других живых организмов, животных и растений.

Люди растут, усваивая питательные вещества, что схоже с растениями, а двигаемся мы на основе информации, поступающей от органов чувств, как это происходит у животных. Поэтому, можно сказать, что, в какой-то степени, человечество не отличается от растений, с другой – схоже с животными. Однако у людей есть способность задействовать разум в познании (Logos), как говорит Аристотель. Люди мыслят в соответствии с основными принципами познания и здравым смыслом как таковым. Разум оказывает влияние на наши животные свойства. Наиболее выдающаяся черта людей – то, что они не только сами могут удовлетворять свои потребности, но способны удовлетворять потребности других людей, в том числе родителей, семьи, сограждан, друзей и т. д. Это фактически и можно назвать добром. Поэтому Аристотель назвал человека социальным животным.

Кроме того, душе свойственны иррациональность и страстность, а также схожесть с растениями. Она проявляется в бессознательном, в первую очередь в состоянии сна. Сон представляет собой состояние, при котором мыслительная активность приостанавливается, и оно наблюдается у каждого человека. Важное свойство растений как раз и заключается в отсутствии у них мыслительной активности. Но, с другой стороны, эмоции могут направлять наш разум в определенном направлении.

В этой важной мысли заключается действительно переломная идея. В том, что Аристотель назвал человека «социальным животным»[22]22
  Аристотель, Никомахова этика. Пер. Чжо Дэун, Изд. Тодыльсэгим, 2008. С. 29.


[Закрыть] выделяется важная человеческая особенность. При этом, в эпоху Древнего Рима эта особенность воспринималась иначе, и людей уже называли «разумными животными» (animal rationale)[23]23
  Х. Арендт, О насилии. Пер. Ким Чжонхан, 1999. С. 97.


[Закрыть]. Разум постепенно начинает пониматься, с одной стороны, как мышление, с другой стороны, как воздержанность. А что касается животных свойств человека, то человек вынужден всю свою жизнь колебаться между ними и разумом. Это понятие, сформулированное в эпоху Древнего Рима, в отличие от понимания человека как «социального животного» у Аристотеля, считается еще более древним.

Говоря о теории души Аристотеля, можно сказать, что сформулированное им понятие души, то есть мыслительной деятельности, которая продолжает существовать после смерти, безусловно, отличается от материалистического или современного понимания данной проблемы. Тем не менее распространение материалистической концепции о биологической энергии сразу же после эпохи Нового времени серьезно затормозилось. Но то, что даже в современной науке вместо того, чтобы исчезнуть навсегда, эти теории все еще встречаются, говорит об интересе людей к неживой материи. Как говорил Гегель, «чистая материя» никак не связана с нашим сознанием[24]24
  Ф. Гегель, Феноменология духа. Пер. Им Сокчжин, Изд. Хангильса, 2009. С. 149. (Ф. Гегель, Феноменология духа. М.: Наука, 2000. С. 295.).


[Закрыть]. Для материи, которая не может обладать способностью видеть, ощущать и чувствовать вкус, все выше названные понятия безразличны и ничего не значат. Материя как таковая – сугубо абстрактное понятие, и природа существует независимо от нас, функционируя по своим собственным законам и без вмешательства какого-либо наблюдателя. Составляющая окружающий мир материя, время и пространство, их структура и прочие элементы, неизменны или крайне тяжело поддаются каким-либо изменениям. Таким образом, материализм противоречит теории Декарта о том, что все сущее и мышление суть одно и то же. Для Декарта реальность – это не мир как таковой, а мир, созданный мыслью и действиями. Интеллект, в свою очередь, – не просто направленное на объект познание, а сформированное мышлением познание. С другой стороны, в эмпирической науке сущее – это не конкретный объект, а все же абстрактное понятие.

Как же нам тогда полностью разделить объект и субъект познания? Это можно сделать благодаря таким понятиям, как «полезность» и «практичность»[25]25
  Ф. Гегель, Феноменология духа Пер. Им Сокчжин, Изд. Хангильса, 2009. С. 153. / Феноменология духа. М.: Наука, 2000. С. 298.


[Закрыть]. В реальности материя просто существует и не имеет каких-то четких определений.

К тому же классическая физика была успешна в объяснении большого мира, а не разъяснении сущности самой материи. Законы, выдвинутые английским физиком Исааком Ньютоном (I. Newton, 1643–1727), а именно закон динамики (описывает зависимость ускорения физического тела от равнодействующей всех приложенных к нему сил и массы тела), а также закон всемирного тяготения (при падении физического тела ускорение, сообщаемое заданному телу тяготением, не зависит от массы этого тела, химического состава или других свойств) равны для всей Вселенной. Ньютон считал эти физические законы рациональными правилами существования материи в природе. В данном контексте можно сказать, что все сущее перемещается во Вселенной по заранее заданным орбитам так же рационально, как крутятся шестеренки в прекрасно сконструированном часовом механизме. В рамках деизма, к примеру, считается, что вся Вселенная функционирует по божественным законам, что можно назвать детерминизмом.

Однако физические теории Ньютона укрепились благодаря материализму, который отрицает все, кроме материальных объектов. В это же время английский философ, основоположник эмпиризма Фрэнсис Бэкон (F. Bacon, 1561–1626) предлагал использовать в своих исследованиях научный метод. Он основывался на экспериментах и опыте. Хотя Бэкон и не получил систематического научного или математического образования, проводя исследования устройства материального мира, он старался по возможности изменять выдвигаемые им гипотезы. Он постоянно прибегал к индуктивному методу, то есть собирал точные факты и выводил из них закономерности, обобщая полученные в ходе опытов данные. Бэкон стремился найти метод исследования единых для всей Вселенной законов, управляющих природой. Он считал, что именно за наукой будущее человеческой цивилизации.

Бэкон классифицировал все научные дисциплины в соответствии с их рангами в его системе. В основе этой системы лежит естествознание, над которым располагается физика, также включающая в себя и естествознание. Далее, на самой вершине этой пирамиды, находятся метафизические науки, так как практически все можно объяснить или познать, кроме человеческой, которую эти науки изучают[26]26
  E. O. Wilson Consilience: The Unity of Knowledge, Пер. в кор., 2008. С. 64, 72.


[Закрыть]. Систематизация и классификация научных дисциплин Бэкона может пониматься как редукционизм. Физика – это наука, анализирующая и упорядочивающая факты об окружающем мире, и в XX веке уже квантовая физика сыграла большую роль в установлении позиции физики в иерархии научных дисциплин Бэкона.

Согласно логике Бэкона, квантовая физика должна занять отдельное место в его таблице. Психику можно объяснить с биологической, химической или физической точки зрения. Кроме того, в связи с тем, что в основе психологии, как считается, лежит физика, можно заключить, что психологические явления являются физическими по своей природе. Таким образом, уже во времена Фрэнсиса Бэкона наука сократилась до области естественных наук.

С другой стороны, литература, которую нельзя точно измерить какими-либо приборами или точно доказать, располагается, как ни странно, на вершине пирамиды Бэкона. Комплексные научные дисциплины уже начали подразделять на различные специализированные поддисциплины, а метафизические области знания понимаются как поддисциплины философии.

Физика в поисках ответов на вопросы, как функционирует окружающий мир, вместо философии воспринималась как инструмент решения всех проблем, однако ожидания по поводу физики все же были завышены. Философия зачастую отражает субъективный взгляд того или иного мыслителя, а физика, основываясь на чувственном познании, выражает универсальные законы окружающей действительности. Действуя таким образом, физика не погрязла в нигилизме или непоследовательности собственных теорий, а также положительно относится к смене имеющейся парадигмы. В ней действует динамичная диалектика в отношении формул или провокационных вопросов насчет изучаемой материи, будь то по поводу квантовой физики или классической физики Ньютона. Существующие гипотезы заменяются новыми в ходе наблюдений и опытов. Иными словами, предшествующие научные законы заменяются противоположными, дополняются и обретают еще большую доказательную базу.

Присущие физике точность и опора на доказательную базу и опыты распространяются и на другие научные дисциплины. Великий французский философ и социолог Огюст Конт (A. Comte) назвал социологию социальной физикой, потому что люди, подобно атомам, сталкиваются друг с другом под воздействием различных сил. Даже Зигмунд Фрейд изначально воспринимал психологию как одну из поддисциплин нейробиологии, а американский психолог Беррес Фредерик Скиннер (B. F. Skinner), опираясь на школу бихевиоризма, отрицал наличие у людей свободной воли[27]27
  Quantum Enigma: Physics Encounters Consciousness by Bruce Rosenblum and Fred Kuttner кор. Пер. 2012. С. 60.


[Закрыть]. Поэтому Стивен Хокинг и сказал, что современная физика заменила собой философию, поэтому можно сказать, что философия мертва.

В первой половине XXI века в научных кругах Кореи чаще намечаются попытки перейти устоявшиеся границы научных дисциплин, разделяя принципы согласованности и синтеза наук, в особенности в рамках гуманитарных наук. В университетах и исследовательских центрах тема комплексности научных дисциплин все чаще звучит на кафедрах или факультетах различных университетов. Поэтому этот вопрос уже нельзя игнорировать. Однако, к сожалению, наша эпоха все еще не настолько свободна, насколько мы надеемся, и научные дискуссии или различные попытки что-то изменить пока не приносят результат. Дело в том, что для синтеза научных дисциплин необходима поддержка коммерческих предприятий и инициатива со стороны государства, которые станут движущей силой грядущих изменений. При этом самые современные, наиболее динамично развивающиеся комплексные науки пока развиты недостаточно и играют роль своего рода черной дыры, всасывающей в себя все смежные дисциплины. Поэтому требуется более активное обсуждение этого процесса с гуманитарной точки зрения.

В качестве примера вышеописанных тенденций можно привести симпозиум гуманитарных наук, прошедший в марте 2015 года в Университете Майнца в Германии, где обсуждались результаты, достигнутые в 1990-х годах в течение так называемого Десятилетия мозга. В рамках проведения мероприятия обнаружился повышенный интерес публики к развитию нейробиологии, теории эволюции, что оказало эффект в том числе и на гуманитарные науки. Кроме того, подчеркивается, что так называемый «нейроповорот» (neuro turn), заключающийся в проникновении достижений нейронаук в прочие научные дисциплины, стал историческим событием в рамках развития гносеологии и социологии, а также заставил оторванные от практики гуманитарные науки (humanities) превратиться в так называемые гуманистические науки (human sciences), которые, в свою очередь, стали ближе к естественным наукам.

Изображение 2. Постер симпозиума гуманитарных наук, который прошел по завершении «Десятилетия мозга»

Когда в 2011 году скончался один из основателей американской компании Apple Стив Джобс (S. Jobs), люди стали еще больше внимания уделять оригинальности и инициативности компании, созданной С. Джобсом. Возрос интерес к тому, каким образом Джобс решал возникающие перед ним задачи, а также создавал свои инновационные продукты. То, что стало возможным подобное революционное мышление, примером которого можно назвать презентацию Apple iPad, привлекло внимание общественности к гуманитарному воображению и в то же время к научным исследованиям в области естествознания.

До того, как стал популярным синтез различных научных дисциплин, в рамках гуманитарных наук обычно использовалось общее ненаучное знание, игнорировались достижения естественных наук. А естественные науки, в свою очередь, отличались нежеланием рассматривать исследования гуманитарных наук, традиционно воспринимая как истину только исследования, проводившиеся в рамках своей парадигмы. В итоге гуманитарные и естественные науки были разделены как «две культуры» (Two Cultures)[28]28
  C. P. Snow, The Two Cultures. Пер. О Ёнхван, Science Box, 2009. С. 76.


[Закрыть], совершенно отличные друг от друга. Считается, что если естественные науки в качестве объекта исследования изучают явления природы и условия окружающего мира, то гуманитарные науки сосредоточены на исследовании человеческой натуры и человеческих ценностей. Таким образом, естественные и гуманитарные науки установили между собой определенные границы, и гуманитарии не раз выступали как критики этого процесса. Феноменология духа Гегеля рассматривает работу Канта (I. Kant) относительно разума и дополняет ее, а квантовую механику немецкого физика-теоретика Гейзенберга (W. K. Heisenberg) называют дополнением ньютоновской физики.

Однако современные исследователи считают, что синтез наук в XXI веке – это не чье-то указание свыше, а запрос на выработку более точных теорий. Можно ожидать, что в точках соприкосновения гуманитарных и естественных наук вместо противоречий или установления замкнутых границ будет выдвигаться инициатива по возвращению к истокам, когда они были едины. Причина, по которой мы все еще помним итальянского физика Галилео Галилея, фактически открывшего нам окно в современную науку, состоит в том, что он разрушил геоцентрическую теорию устройства мира, которая к тому моменту существовала уже тысячелетие. Это объясняется тем, что Галилей, будучи ученым, противостоял Римской католической церкви и ее непререкаемому авторитету, что привело к серьезному сдвигу существовавшей на тот момент парадигмы, включая научные дискуссии по поводу развития исторического процесса, социальных и политических проблем. Кроме того, широко известны и имена тех философов, которые также интересовались материальным миром. В частности, и сейчас используется принцип английского математика Харди (G. H. Hardy), находящийся на стыке философии и естественных наук, который говорит нам о возможности сосуществования живых существ, а не доминирования друг над другом.

Несмотря на то что Канта называют философом-идеалистом, «живущим в башне из слоновой кости, он активно перенимал физические теории того времени, в первую очередь теории Исаака Ньютона. Альфред Уайтхед утверждал, что учитывая то, как умело Кант совмещал в своих теориях и философию, и естественные науки, если бы он не избрал путь философа, он бы непременно стал великим физиком[29]29
  А. Уайтхед, Наука и современный мир. Пер. О Ёнхван, Изд. Согванса, 2008. С. 232.


[Закрыть]. Философия оказала заметное влияние на труды таких известных физиков, как Вернер Гейзенберг, Эрвин Шредингер (E. Schrödinger), Стивен Хокинг, а также ряд современных нейробиологов, в частности Кристоф Кох (C. Koch) и Антонио Дамасио (A. Damasio).

В буквальном смысле термин «философия» означает любовь к мудрости, поэтому философией называют науку, изучающую вселенную, человечество, различные метафизические аспекты бытия, то есть в принципе все сущее. Аристотель, например, занимался изучением закономерностей и принципов бытия, результатом его исследований стали два основных философских труда: «Метафизика» (Metaphysics) и «Физика» (Physics)[30]30
  Под метафизикой понимается область около физики или следующая за физикой (прим. автора).


[Закрыть]. Как понятно из названий данных работ, в Древней Греции гуманитарные и естественные науки шли бок о бок друг с другом. Математика была признана наукой примерно в VI веке до нашей эры, фактически начиная с эпохи Пифагора и Платона. Тогда Пифагор основал свою философскую школу, поместил над входом надпись следующего содержания:

«Не знающим геометрии вход воспрещен»[31]31
  Г. Харди, Апология метематика. Пер. Чжон Хисон, Изд. Сеси, 2008. С. 142.


[Закрыть].

Человеческая история в период своего формирования состояла из переплетений как гуманитарных, так и естественных наук. В Средние века и в эпоху Возрождения естественные науки все еще были частью философии[32]32
  C. P. Snow, The Two Cultures. Пер. О Ёнхван, Sciencebox, 2009. С. 124.


[Закрыть]. Затем, начиная с Рене Декарта и Фрэнсиса Бэкона, уже стало заметно, что границы между философией и естественными науками уже четко установились и были просто преодолены единичными исследователями. Если же в области естествознания ученые в рамках парадигмы своих исследований жестко придерживаются изучения явлений природы, при этом отличаясь отсутствием какого-либо гуманистического подхода, то среди философского направления стали выделяться такие обязательные элементы их работ, как этика и мораль.

В те времена отправной точкой феномена сознания в философии и естествознании считалось восприятие. Познание объективной реальности происходит с помощью органов чувств и дает определенные знания об окружающем мире. При этом, с одной стороны, философия считает чувственное познание обманчивым, с другой стороны, с точки зрения естественных наук, оно является единственным источником достоверного познания.

В XX веке американский философ науки Томас Кун (T. Kuhn) обратил внимание на процесс возникновения новой научной парадигмы, которая всегда появляется в процессе противостояния старых и новых научных теорий. Теория, пройдя этап «кризиса нормальной науки» (extraordinary science)[33]33
  Кун Т. С. Структура научных революций. Пер. Ким Мёнчжа, Изд. Качхи, 2008. С. 128.


[Закрыть], основываясь на гипотезах и их эмпирической проверке, достигает этапа уже сформированной «нормальной науки» (normal science). При этом Томас Кун считал, что старые знания не становятся точкой опоры для новых знаний, они отбрасываются. Таким образом, наука, с его точки зрения, развивалась не прогрессивно, то есть в соответствии с принципом поступательного накопления научных знаний, а революционно, то есть скачкообразно. Поэтому ньютоновская физика, квантовая механика Эйнштейна могут испытать давление со стороны новых парадигм и иных точек зрения, и в результате их влияние также может быть сокращено.

В теории Куна также отмечается тот факт, что при смене фундаментальной парадигмы важную роль играют такие внешние факторы как религия или общественный строй, соответствующие тому или иному времени и прочие условия. Научные знания, помимо математических вычислений и физических экспериментов, также включают в себя различные непостоянные нормы и культуру. Таким образом, наука – это не просто учение, направленное на объяснение объективной реальности, но она сама себе также является предметом для научной дискуссии. Наука является одним из ответвлений культурной деятельности, как искусство и религия, которые также нельзя отделить от общественных проблем. Революционность научной деятельности – это не результат продвинутых исследований, она появляется в результате работы различных сложных механизмов и обладает агностическим гуманитарным характером, неспособным объяснить все с помощью одной лишь логики.

Научная традиция, установившаяся благодаря независимому развитию науки, появилась сразу после Декарта и Бэкона, поэтому неразумно ожидать, что современная наука совершенна и может ответить на все вопросы. Даже Альберт Эйнштейн признавал, что для него остается загадкой природы, является ли свет частицей или же он представляет собой волну[34]34
  Quantum Enigma: Physics Encounters Consciousness by Bruce Rosenblum and Fred Kuttner. Пер. с кор., 2012. С. 104.


[Закрыть]. При этом нельзя отрицать, что наука служит фундаментом научного прогресса и одной из главных составляющих процветания всего человечества.

Критика слепой веры философов в метафизику используется как повод для синтеза научных исследований в различных областях. Философия по-прежнему верит в существование свободы воли людей, и каждый раз, когда возникают теоретические противоречия, философы предпочитают обращаться к понятию божественной сущности. Именно поэтому даже самые продвинутые исследователи нашего времени считают, что текущий тренд на синтез совершенно различных научных дисциплин будет носить временный характер или представляет собой просто поиск некоторой альтернативы. Однако попытки стереть границы, которые так популярны сегодня, наоборот, можно рассматривать как основополагающее направление развитие науки в будущем.

Каковы же иные причины, по которым гуманитарные науки представляют собой ценность для наук естественных? Здесь стоит коснуться того, что свойство гуманитарных наук проявилось в рамках естественных дисциплин совсем недавно, в ходе развития квантовой физики в XX веке. Современная физика пока не может еще точнее разобрать физические явления окружающего мира, что подчеркивается с телеологической точки зрения. Показательным результатом сказанного выше являются квантовая физика и теория хаоса. Кроме того, гуманитарные термины, такие как воображение, метафоры, аллегории, измененное мышление, необычная интуиция[35]35
  C. P. Snow, The Two Cultures, пер. О Ёнхван, Sciencebox 2009, 165 cтр.


[Закрыть], которые не могут быть подтверждены эмпирически, постепенно внедряются в сугубо научные методы. Наука проявляет интерес к использованию собственного сознания наблюдателя или использованию языка в рамках изучения физического мира.

В качестве примера научного синтеза можно привести использование Гейзенбергом идей поэта Иоганна Вольфганга Гете (J.W. von Goethe, 1749–1832). Гейзенберг, будучи одним из величайших ученых, работающих в сфере естественных наук, решил выйти за рамки своей научной сферы в поисках новой теории и обратился к трудам деятеля эпохи классицизма. Гейзенберг воспользовался наблюдениями, проведенными Гете, так как они представляли собой яркий пример синтеза наук, систематизации данных и выработки определенной концепции на основе этих результатов. На самом деле, Гете прославился не только как великий деятель литературы, который работал в сугубо гуманитарной сфере, но и как ученый, занимающийся исследованиями в области естественных наук. В рамках своей деятельности он разработал действующую теорию познания, которая описывает ощущения наблюдателя во время изучения объекта. Исследования Гете легли в основу его книги «К теории цвета» (Zur Farbenlehre, 1810), где он раскрыл свои соображения по поводу человеческого восприятия цветов.

Немецкий поэт самостоятельно пришел к выводам следующего характера. Во-первых, все цвета появляются на границе между светом и тенью. Во-вторых, цвет – это явление субъективное, которое не представляет собой объективную данность. Это связано с тем, что мы распознаем различные цвета благодаря нашим органам чувств. Гете полагал, что наша способность познавать такие явления, как свет, тьма и полумрак, как первообраз (Urphanomen) – это лишь сигналы от наших органов чувств, таких, как глаза или уши. В данном контексте первопричина представляет собой истинную форму бытия, в которой нет ничего большего или более высокого и которая может быть понята благодаря органам чувств. Кроме того, свечение цвета как такового обусловлено не его свойствами. Это обусловлено тем, что человеческий глаз может распознавать цвета только при помощи световых лучей. Далее Гете подчеркивает важность подхода к объекту как к целостности, а не как к частности.

Некоторые поэты не ограничиваются личным опытом или воображением, еще больше погружаются в собственные мысли, и это можно сравнить с процессом, когда физики, выходя за пределы материалистических исследований, основанных на опытах, абстрагируются от характерных особенностей исследуемых ими объектов и погружаются в мир абстракций. Например, из-за того, что физики, подобные Ньютону, погрязли в исследованиях материи, в конечном итоге их исследований получаются лишь атомы, частицы или формулы и границы между живой и неживой материей стираются.

Однако, согласно принципам квантовой физики, атом нельзя назвать реальной конструкцией. Атом разделяется на электроны, кварки, фотоны и другие элементарные частицы. Более того, частиц, на которые можно разделить атом, может быть бесконечное множество, в связи с этим атом как физический объект – это абстракция. Те физики, которые пытаются докопаться до первооснов материи, похожи на того самого заключенного, о котором говорил Платон. Этот заключенный всю жизнь был заточен в пещере, а увидев мир наверху, считает, что гораздо больше правды в том, что он видел в пещере, чем в том, что открылось ему снаружи. Мы тоже находимся в непостижимой глубине того, что мы называем реальностью, поэтому мы начинаем постигать эту реальность в измерении лингвистических понятий.

Так, в основе мышления лежит слово. Слово является важным инструментом человечества для передачи друг другу мыслей и накопленных знаний. Тем не менее слово не может полностью выразить мысль, потому что между словом как соответствием реального объекта и свойствами этого объекта есть некоторая неточность. Мы самостоятельно учим слова либо повторяем их за другими людьми. Из-за того, что одно понятие может включать в себя несколько объектов, понятие вначале расширяется, но потом, по мере того, как на опыте постигается его точное значение, смысл этого понятия сужается.