Текст книги "Мозг и разум в эпоху виртуальной реальности"

Однако из-за контекста или некоторой связи, а не назначения понятия одного объекта, сфера применения понятия вновь расширяется. И тот, кто использует в речи необычные выражения, пытается по-новому взглянуть на существующие устоявшиеся понятия. Поэт тоже использует слова не в точном соответствии с их значением, но, основываясь на этом, он может создавать у нас ощущение неопределенности слов, которые не способны с точностью передать явления окружающего мира. Эти ощущения, вызываемые поэтом, можно использовать в квантовой физике. Математическая формула, которую нельзя передать доступным языком, может тоже стать фантастическим образом наподобие «крылатого гонца»[36]36
  Х. Арендт, Человеческая ситуация. Пер. Ли Чжину, Тхе Чжанхо, Изд. Хангильса, 2010. С. 51.


[Закрыть] Шредингера, который был явлением, не вписывающимся в нашу реальность.

Гейзенберг, который нередко читал наизусть стихотворения Гете, в свою квантовую теорию внедрил и идеи Гете. Немецкий поэт в дополнение к своей теории восприятия цветов разделил окружающую реальность на следующие области: область случайности (или судьбы), область механики, область физики, область химии, область биологии, область разума, область этики, область религии, область гениальности[37]37
  W. Heisenberg, Reality and Its Order. Пер. Ли Пхиллёль, Изд. Таним, 1994. С. 48.


[Закрыть]. Если разделить их по точности, которую можно достичь в рамках исследований в той или иной области, то область случайности хуже всего поддается вычислению. Кроме того, неживая материя, например, относится сразу и к области механики, и к области физики, и к области химии, а растения и животные относятся к сфере биологии. При этом наиболее высокими Гете считает области, изучающие человека. Однако разграничения выделенных им областей Гете не разъяснил. Это создает некий конфуз, так как неживая материя, например, при помощи некоторых химических преобразований может стать живой материей.

С другой стороны, биологический организм хотя и относится к области биологии, но при этом он еще и представляет собой существо, обладающее сознанием и, соответственно, имеющим определенные цели. В результате действия идей причина и следствие понимаются как единое целое в рамках непротиворечивых и необходимых ассоциациях. И все же организм стремится к самосохранению, находится под влиянием химических и физических законов, поэтому он относится сразу к нескольким областям знаний, выделяемых Гете.

В данном случае Гейзенберг пошел еще дальше. Он заявил, что та же самая материя, находясь в зависимости от вида связей между собственными элементами этой материи и внешним миром, в разных состояниях управляется различными физическими законами. Например, капля воды в реке подчиняется физическим законам, а попав в корни растений, она уже подчиняется биологическим законам. Но, замерзая, вода внешне выглядит как симметричный шестиугольник. Таким образом, утверждение о том, что одна и та же материя может подчиняться различным физическим законам, соответствует действительности. Поэтому существование материи определяется не самой материей, законами, которые мы ощущаем, и должно начинаться с общего понимания различных закономерностей, которые мы называем законами природы. Кроме того, собрав все частицы определенной материи вместе, их общая сумма будет подчиняться другим законам.

Поэтому единый закон не только определяет принципы существования материи, но и делает возможным ее объединение благодаря возможности единения. Также закон высшего объединения материи включает в себя законы, управляющие низшими ее стадиями. Таким образом, склонность материи в рамках нашей Вселенной к повышению уровня сложности и изменению законов, ею управляющих, по мере повышения этого уровня как раз таки является порядком вещей, при этом выявление этого принципа можно назвать наследием немецкой классической культуры, которое было развито физиками. Существование материи связано с нашими способностями ее исследовать, а также с реальностью, образованной самим наблюдателем, а не значением самого существования объективной реальности как таковой, что мы называем реальностью.

Теория, которую Гейзенберг использовал для объяснения живого организма, фактически представляет собой натурфилософию Гете. В свое время Гейзенберг говорил о невозможности точно объяснить функционирование живых организмов даже в ближайшем будущем, сделал попытку его объяснить[38]38
  W. Heisenberg, Physics and Philosophy: The Revolution in Modern Science. Пер. Ку Сынхи, Изд. Оннури, 2011. С. 143.


[Закрыть]. В соответствии с теорией Гете о разделении реальности на различные области знаний (от области случайности до области гениальности), когда мы идем направо или налево, мы все же руководствуемся не случайностью, а определенными правилами и законами. Выходя на уровень биологических организмов, мы снова отходим от четких законов и апеллируем общими понятиями, имеющими достаточно широкое значение. В особенности важно, чтобы предмет исследования конкретизировался максимально точно, так как существует водораздел между живой и неживой материей, разделение между химической и биологической областями.

Живой организм, с точки зрения атомной физики, обладает непостижимой атомной структурой, а с химической точки зрения, химические преобразования материи в организме регулируются совершенно иными процессами, нежели в окружающей среде. Отсюда следует, что атомная структура как таковая – это только одна часть имеющихся данных, а в связи с тем, что эта структура изменяется и развивается во взаимодействии с окружающей средой, требуется формулировка иных законов, нежели понимание этого процесса как случайного воздействия некой силы.

Тогда что же соединяет и держит вместе структуру под названием человеческий организм? И что делает его тем, что мы называем человеком? Это – сознание[39]39
  W. Heisenberg, Physics and Philosophy: The Revolution in Modern Science. Пер. Ку Сынхи, Изд. Оннури, 2011, С. 103.


[Закрыть]. Сознание можно сравнить с физическими или химическими силами. Гейзенберг предвидел, что еще долго понимание отношений между биологическими процессами в организме с химическими и физическими процессами, происходящими там же, будет носить общий характер. При этом он заявлял, что физика или химия являются абсолютно точными науками, но в области изучения человеческого организма это далеко не так.

Специфика изучения биологических организмов следующая. Во-первых, организм действует совершенно по-другому, нежели любая неживая материя, в нем происходят процессы метаболизма, а также живым организмам свойственно размножаться. При этом они обладают устойчивым внутренним ритмом. Во-вторых, биологический организм очень похож на сложные механизмы, работающие на основе физических законов, и принцип его работы сложно объяснить, в особенности это относится к принципу работы отдельных его составных частей. Чтобы объяснить силы организма, отвечающие за указанные выше особенности, обычно используют теорию, которая представляет собой нечто большее, чем просто сложение химических и физических законов, либо концепцию взаимозависимости, которая совсем отличается от простой суммы этих законов. Например, немецкий биолог Ханс Дриш (H. Driesch) выдвинул гипотезу «энтелехия» (entelecheia) или целостности[40]40
  W. Heisenberg, Physics and Philosophy: The Revolution in Modern Science. Пер. Ку Сынхи, Изд. Оннури, 2011. С. 107.


[Закрыть]. Изначально понятие «энтелехии» выдвинул Аристотель. Это слово означает соответственно en (внутри) + telos (цель) + echein (обладание), что можно понять как силу, реализующую сама себя. В случае человека энтелехией называется то, что он служит своим целям и сам себя совершенствует.

Таким образом, Гейзенберг решил, что детерминизм, в рамках которого деятельность организма и его разум нельзя избавить от действия физических законов, более неэффективен.

Листья или бутоны цветов всегда тянутся к солнцу. В этих словах выражаются действия, которые хорошо понимаются по аналогии с нашими собственными надеждами, а не по причинно-следственным связям физико-химического характера, которые происходят в биологическом организме с одной определенной целью. Тем не менее можно доказать, что такое движение растений к свету вызвано специфическими фотохимическими реакциями в их тканях, которые приводят к расширению или движению клеток вполне обычным химическим образом[41]41
  W. Heisenberg, Physics and Philosophy: The Revolution in Modern Science. Пер. Ку Сынхи, Изд. Оннури, 2011. С. 108.


[Закрыть].

Анализ явления, происходящего с растениями, только с точки зрения его причины или действий может быть ошибочным. А литературный способ изобразить изменение биологических организмов как надежду или радость, напротив, более понятен для людей, и субъективная интерпретация явлений может стать объективной реальностью. Кроме того, у биологических организмов есть определенные склонности или даже некий запрограммированный план действий. И даже если внешняя среда быстро изменяется, ее воздействие на организм может быть очень незначительным, потому что биологический организм сам определяет собственное развитие.

Поэтому Гейзенберг, как и Гете до него, делит процессы, происходящие внутри живых организмов, на взаимосвязи высокого уровня и взаимосвязи низкого уровня. Высокого уровня процессы представляют собой физико-химические взаимосвязи, низкоуровневые представляют собой биологические взаимосвязи, и эти два типа внутренних процессов качественно отличаются друг от друга. Однако биологическая взаимосвязь благодаря единой энтелехии или единой жизни полностью определяет развитие живого существа. То есть биологическая взаимосвязь совсем не препятствует физико-химическим взаимосвязям, при этом еще и создает иерархическую систему этих взаимосвязей. Биологическая взаимосвязь не определяется какими-либо физическими или химическими законами. Поэтому имеющаяся на данный момент теория развития жизни, которая говорит о том, что жизнь развивается в соответствии с причинно-следственными законами, схожими с принципами работы механизма, должна быть модифицирована. Физические или химические законы в отличие от энтелехии нельзя применить для объяснения биологических взаимосвязей на высоком уровне. Эти законы могут применяться только по отношению к неживой материи, однако их недостаточно для объяснения существования биологических организмов.

Можно ли тогда применять биологическую взаимосвязь и физико-химическую взаимосвязь в рамках отношений материи и разума? Если предположить, что классическая физика определяет просто физико-химические взаимосвязи, а квантовая физика определяет уже взаимосвязи биологических организмов, то можно ли где-либо найти основу для объяснения более высокоуровневой биологической зависимости? Электрон и все сущее требует иной теории, объясняющей Вселенную, одной лишь квантовой физики недостаточно. Это обусловлено тем, что электрон – это не только частица, движущаяся во времени и пространстве в соответствии с законами классической физики, но при этом еще и часть волны. Живой биологический организм является чем-то не имеющим неизменной физической формы, а сознание нельзя объяснить такими физическими концепциями, как волна.

Подробные обсуждения по этому вопросу постоянно откладываются, а сам Гейзенберг сократил количество свойств, присущих материи, в том числе и живым существам, до трех. Во-первых, биологические организмы состоят из неорганической материи, зарождение жизни происходит лишь один раз и не повторяется, поэтому общие закономерности в данном случае фактически невозможно вывести. В рамках теории Дарвина живые организмы размножаются, видоизменяются, максимально адаптируются под окружающую среду и постепенно усложняются. Все это Гейзенберг назвал понятием «целесообразности»[42]42
  W. Heisenberg, Physics and Philosophy: The Revolution in Modern Science. Пер. Ку Сынхи. Изд. Оннури, 2011. С. 120.


[Закрыть]. Во-вторых, невозможно с помощью физико-химических концепций объяснить феномен сознания, который является особенностью сугубо биологических организмов. Поэтому необходима новая теория, свободная от имеющейся научной терминологии. Безусловно, физические законы и материя важны, но они будут иметь настоящую ценность, если будут существовать универсальные понятия, которые будут использоваться применительно к живым организмам. В-третьих, существует не только бытие, которые мы называем состоянием организма, но есть и возможность. Биологический организм непосредственно не связан с границами времени и пространства, которые являются объективными условиями его существования. Это связано с тем фактом, что частица может иметь свойства волны. Физические процессы, такие как движение частиц, не играют определяющей роли в биологическом организме и серьезно не влияют на него (это можно назвать дополнительным устойчивым состоянием[43]43
  Устойчивое состояние в химии – это ситуация, при которой все переменные постоянны, несмотря на продолжающиеся процессы, которые стремятся это состояние изменить (прим. переводчика).


[Закрыть])[44]44
  W. Heisenberg, Physics and Philosophy: The Revolution in Modern Science. Пер. Ку Сынхи. Изд. Оннури, 2011. С. 125.


[Закрыть], поэтому невозможно каким-то образом предсказать состояние биологических организмов.

Человек же функционирует в соответствии с указанными свойствами живых существ. Поэтому сознание связано с жизнью и бессознательным. То, что называют бессознательным – это то, что контролирует сознательную и психическую деятельность человека, но мы не можем осознать эти процессы. Немецкий натурфилософ К. Карус (C. G. Carus) разделял бессознательное на две части: полностью не осознаваемую часть и частично осознаваемую. Последняя – это психическая деятельность, а первая – это то, что ассоциируется с жизнью как таковой. И между ними существует неразрывная связь. Однако сознание и жизнь по-прежнему являются разными областями, поэтому мы можем характеризовать взаимоотношения между ними как исключительные.

Таким образом, то, что Гейзенберг в своем исследовании использовал наработки Гете, можно привести как наиболее яркий пример синтеза различных областей научного знания. Эти исследования, начавшись в рамках философской гносеологии, перешли в физику, а затем дошли до нейропсихологии, и теперь они должны объяснить взаимоотношения мозга и разума. Ведь мозг, начиная с 1990-х годов, воспринимался как главный объект комплексных научных исследований, проводившихся в различных сферах, в частности, в биологии, медицине, психологии и когнитивистике. Указанные исследователи с философской точки зрения дополняют знания в этой области, в первую очередь, понимание того, как мозг влияет на деятельность сознания.

По мнению многих исследователей, философия – это не просто совокупность умозрительных концепций, а одно из научных учений, которое занимается поиском первопричины. Философия имеет право называться «почетной наукой», учитывая тот факт, что она не только имеет иные способы выражения, но затрагивает те вопросы, которые не могут объяснить нейробиологи. Мышление зародилось в результате Большого взрыва, последовавшего за ним возникновения человечества и Вселенной из маленькой точки. Чтобы объяснить подобные невероятные явления, необходимо именно философское воображение.

Поэтому Гегель рассматривал искусство, религию, философию в качестве трех проявлений абсолютного духа (субъект + объект), высшим развитием которого является философия. Например, поистине не может не удивлять тот факт, что утверждения Гегеля, пролившие свет на различные формы разума и испытываемое нами сознание, а также исследования З.Фрейда о нейронах переросли в современную теорию нейробиологии.

Теория «измерения сознания»[45]45
  Christof Koch, Consciousness, Кристоф Кох, Сознание. Пер. Ли Чжончжин. Изд. Альма, 2014. С. 25.


[Закрыть] американского нейробиолога Кристофа Коха (C. Koch), предполагающая, что самой развитой материей (скорее всего, в данном случае Кох имел в виду нейроны) в нашем головном мозге является сознание, совпадает с теорией феноменологии духа Гегеля. Она, в свою очередь, утверждает, что только благодаря разуму человеческая душа может достичь совершенства. Вселенная расширяется и не может далее сдерживать свободную выработку энергии. В процессе расширения Вселенной создаются молекулы и, в итоге, новые формы жизни, которые развиваются, формируя собственную нервную систему, а затем получают способность осуществлять интеллектуальную деятельность. Также в рамках процесса усложнения структуры головного мозга формируется человеческое сознание и самосознание, и в конце концов рождается наш мир, общая история человечества, объединяющая всех нас в единое целое.

Кроме того, взаимодействие нейронов и нейромедиаторов представляется нам как мышление, о котором писал Декарт, а способность к комплексным трансцедентальным суждениям, о которых говорил Кант, можно сравнить с процессом человеческого сознания, проявляющегося при помощи самых современных приборов функциональной магнитно-резонансной томографии (ФМРТ) и позитронно-эмиссионной томографии (ПЭТ). Поэтому Кох обращает внимание на философские концепции и абстрактность.

Отличительная особенность философов состоит в том, что они задаются концептуальными вопросами, которыми, как правило, ученые не в своих исследованиях не занимаются. Сложная и простая проблемы сознания, сознание-доступ, феноменальное сознание, внутреннее содержание сознания, а также само сознание как таковое – это те актуальные темы для академических дискуссий, которые должны чаще попадать в фокус внимания ученых[46]46
  Christof Koch, The Quest for Consciousness: A Neurobiological Approach. Пер. Ким Мисон. Изд. Сигмапресс, 2006. С. 347.


[Закрыть].

Кристоф Кох, завершает свой глубокий научный труд, посвященный работе нейронов головного мозга, в идеалистической ноте, всячески подчеркивая необходимость формулирования новых законов, которые объединят в себе достижения философии и нейронаук. Исследования человеческого сознания не должны ограничиваться изучением уровня нервных связей, которые отвечают за чувства и восприятие. Этот вывод обусловлен тем, что сознание входит в сферу разума, преодолевая собственную материальность благодаря тому, что оно действует в различных спектрах.

Французский философ Жиль Делёз (G. Deleuze), живший в XX веке, утверждает, что философия, наука и искусство представляют собой три творческих модуса мышления, которые требуют наличия стимулов, вдохновения и конкуренции в рамках процесса мышления[47]47
  Gilles Deleuze, Felix Guattari, What Is Philosophy?. Пер. Ли Чжоним, Изд. Хёндемихакса, 1995.


[Закрыть]. Философия, наука и искусство, во-первых, не просто воспроизводят видимые нам вещи, а создают то, что мы не видим, и заставляют нас это увидеть. Делез сравнивает это с некой сущностью, стоящей за природными явлениями. Во-вторых, три модуса мышления едины в своем стремлении выявить природу бесконечной Вселенной посредством ограниченных чувств. В особенности нужно отметить, что эстетическое воображение искусства может быть связано с восприятием объекта, а не человеческими суждениями о вкусах. Изначальная причина заключается в том, что изменения головного мозга у людей начали происходить 50 тысяч лет назад, в конце палеолитического периода, когда зародились искусство и язык. В первую очередь эти изменения коснулись лобной доли, которая тогда начала активно увеличиваться в размерах. Таким образом подчеркивается гипотеза о том, что даже самая либеральное искусство может быть связано с универсальностью истины.

Если объединить эстетическое воображение, философские концепции и научные аргументы, в итоге восприятие не только расширит горизонты своей деятельности, но и увеличит точность своей работы. В связи с этим представляется необходимым пойти на некоторую авантюру в рамках существующей системы образования и объединить различные направления обучения, чтобы указанные выше сферы перекликались друг с другом. На самом деле, как сказал Фрейд, революция теорий началась с тех изменений, которые запустил Коперник, заявляя о движении небесных тел. Если предположить, что современная наука успешно выполнила задачу по освещению ограничений человеческих существ, в частности ограничений, налагаемых на нас пространством и временем, то теперь она пытается преодолеть эти границы посредством совершенствования имеющихся технологий. Нейронаука объясняет функционирование головного мозга, в историческом процессе роботы понемногу заменяют человека, а виртуальная реальность заменяет настоящую, ощущения от которой фактически превращаются в личный опыт.

В рамках развития общества постгуманизма (posthuman), которое переформатирует сущность человеческого общества, можно предположить, что гуманитарные науки не способны на что-то большее, чем критика все новых витков развития технологий и простого принятия их результатов. Поэтому предпринимаются попытки проведения комплексных исследований наподобие того, что сейчас находится в ваших руках. Комплексное исследование нельзя начать без участия отдельных фундаментальных наук, но результаты такого рода исследований нельзя будет свести к какой-то конкретной фундаментальной научной дисциплине, поэтому они будут восприниматься как авангардные.

Таким образом, физическая и философская теория нейробиологии, с одной стороны, укажет на академические доклады относительно несовершенства существующих научных дискуссий, ведущихся в рамках нейронаук, с другой стороны, укажет на слабые места, которые стоило бы тщательнее исследовать. Эти исследования представляют собой взаимодействие материалистических нейронаук с культурными и этическими аспектами человека. Поэтому нейронауки действительно несовершенны и, следовательно, является наукой о процессах. Так, несмотря на то, будут ли на самом деле результаты исследований деятельности головного мозга напрямую связаны с вопросами человеческого достоинства и позволят ли напрямую влиять на чей-либо разум, как это показано в научно-фантастическом фильме «Матрица», ситуация вокруг этих исследований уже сегодня привлекает большой интерес со стороны широкой общественности по всему миру. Ранее результаты развития науки и техники уже оказывались разрушительными под слепым давлением государственных властей, постоянно требовавших бесконечного развития, поэтому мы должны обладать исторической ответственностью за научно-техническое развитие человечества перед последующими поколениями.

В рамках исторического процесса истина устанавливалась не благодаря работе каких-то отдельных мудрецов, а благодаря действию всех развивавшихся человечеством научных дисциплин. Конечно, среди различных научных дисциплин существует единство мнений, и истина всегда одна. При этом нельзя отрицать, что хотя каждая из наук сконцентрирована на своей традиционной области, все равно у каждой из них есть сильное желание присвоить себе часть области исследования другой дисциплины.

Можно назвать парадоксальным тот факт, что не исключены многочисленные столкновения и пересечение областей знания различных научных дисциплин, и таким образом подтверждаются напряженные отношения между науками, которые постоянно пытаются сдвигать границы друг друга. Поэтому кооперация между различными науками является основополагающим элементом развития и должна пониматься как инструмент борьбы человечества за постижение истины. В прошлом появление понятия «тимоса» Платона или книги Гейзенберга «Физика и философия» было фактически неизбежным. Пересечение физики, нейронаук и философии создает основу для обсуждения разума и головного мозга, где главной повесткой дня является тесное взаимодействие этих наук и разработки у них единого подхода. Вышеуказанные исследователи большое внимание уделяют взаимодействию научных дисциплин по различным направлениям.