Текст книги "Советы юным леди по безупречной репутации"

Глава 10

Вечер превратился в катастрофу не сразу. Более того, до прибытия гостей все складывалось наилучшим образом: вернувшись домой, Элиза обнаружила, что миссис Винкворт прислала записку с согласием; столовую красиво убрали свежими цветами; Перкинс и повар умудрились состряпать прекрасное меню, в которое (чудо из чудес!) входила и телятина. Принарядившись к ужину (Элиза щеголяла в свободном платье наподобие туники из черной итальянской кисеи, которую сколола на груди черной агатовой брошью, а Маргарет надела шелковое платье под цвет глаз), подруги остались довольны своими отражениями. У Элизы забрезжила надежда: возможно, ужин пройдет достойно, несмотря на внезапность, а также то обстоятельство, что по всей Англии сложно было бы подобрать компанию настолько неподходящих друг другу гостей.

Надежда просуществовала лишь до прибытия Винквортов, появившихся на десять минут раньше. Они-то возрадовались, узнав, что проведут вечер в обществе высокопоставленных особ. Но после сообщения, что на ужин приглашены еще и Мелвиллы, от их ликования не осталось и следа.

– Ты знала? – требовательно спросил адмирал у жены.

– Леди Сомерсет не упомянула об этом в записке, – ответила та.

– Есть поводы для беспокойства? – спросила Элиза.

Винкворты недолюбливали Мелвиллов. Она это знала, но подумала, что их претензии на проникновение в высший свет помогут им справиться с неприязнью.

Адмирал Винкворт с таким пылом встопорщил усы, что ими можно было бы подметать пол.

– Когда я квартировал в Калькутте, миледи, – заявил он, – среди военных было в порядке вещей якшаться с местными женщинами. Но чтобы отпрыск благородного семейства женился на одной из них, смешал британскую кровь с этими…

– Лорд Мелвилл и леди Каролина – мои гости! – яростно перебила его Элиза. – Должна попросить вас обращаться с ними учтиво.

– Да будет мне позволено говорить прямо… – снова начал адмирал.

– Нет! – выпалила Элиза. – Прошу прощения, но я бы предпочла, чтобы вы этого не делали, сэр.

Сердце Элизы забилось с головокружительной быстротой. Она и Маргарет обменялись паническими взглядами.

– Если вам будет неуютно в их обществе, то… – Элиза умолкла, не договорив.

Она не может предложить Винквортам уйти… или может? Нет. Часы пробили половину седьмого, снизу донесся звук открываемой двери. Слишком поздно.

– Все в порядке! – вмешалась миссис Винкворт, посылая мужу успокаивающий взгляд. – Не правда ли, супруг мой?

– Достопочтенный граф Мелвилл и леди Каролина Мелвилл, – возвестил Перкинс.

– Добрый вечер, – пролепетала Элиза.

Мелвиллы выглядели как обычно великолепно. Леди Каролина была одета в жемчужно-серое платье из невесомого атласа, отделанное кружевом, в волосах ее сверкали жемчужины. Мелвилл нарядился в облегающий черный фрак, белые жилет и панталоны. Его кудри слегка намокли под начавшимся дождем.

– Узрите! – провозгласил он, отвешивая Элизе изысканный поклон. – Мы прибыли вовремя.

– Похоже, вы очень горды собой, – заметила Маргарет со спокойствием, какого Элиза в себе не обнаружила.

– Да, это действительно большое достижение, – заверила ее леди Каролина. – Мы уже давно не были настолько пунктуальными.

– У нас на флоте опоздавших принято пороть, – проронил адмирал Винкворт.

Повисла пауза.

– В таком случае неудивительно, что все военные так мрачны и печальны, – заметила леди Каролина.

Маргарет рассмеялась, адмирал поперхнулся, миссис Винкворт застыла в напряженной позе, а ее дочь молчала, трепеща от страха. И когда вскоре Перкинс объявил о прибытии Сомерсета, Элиза едва не лишилась чувств от облегчения. Ее обрадовало даже появление Селуинов.

– Сомерсет, вы уже познакомились с лордом Мелвиллом и леди Каролиной, – сказала она. – Но, лорд и леди Селуин, я не уверена, что…

– Нет, мы незнакомы, и я полагаю, это сущее недоразумение! – заявила леди Селуин, и ее лицо озарилось радостью. – Право, у нас столько общих друзей, они должны были представить нас друг другу много лет назад.

Леди Селуин умела очаровывать, когда того хотела, и Мелвилл, подпав под ее обаяние, ответил поклоном на реверанс и улыбкой на улыбку.

– Что это за друзья такие? – спросил он в притворном гневе. – Мы должны сурово их выбранить за небрежение.

– Саути, например, – сообщила леди Селуин, восприняв вопрос буквально. – Скотт. Шеридан[5]5
   Роберт Саути (1774–1843) – английский поэт-романтик. Вальтер Скотт (1771–1832) – шотландский прозаик, поэт, историк. Ричард Бринсли Шеридан (1751–1816) – ирландский поэт и драматург.


[Закрыть].

– О боже, Шеридан, – выдохнула миссис Винкворт, весьма впечатленная.

– Впрочем, он уже умер, – объяснил ей Селуин.

– И как мне известно, Сомерсет, вы уже встречались с миссис и мисс Винкворт, – продолжила Элиза. – Хотя, возможно, не с адмиралом…

– Нет, право, мы все уже встречались с его сиятельством, не так ли, супруг мой? – сказала миссис Винкворт, делая шаг вперед.

– На скачках? – согласился адмирал.

– Как мне сообщили, в опере, – мягко поправил Сомерсет, перехватив взгляд Элизы, и та опустила голову, чтобы спрятать улыбку.

Наступят ли дни, когда одно лишь присутствие Сомерсета перестанет повергать ее в смятение? Мгновением раньше Элиза страдала и тревожилась, но короткого обмена взглядами оказалось достаточно, чтобы она вновь ощутила себя семнадцатилетней девицей, трепещущей в предвкушении первого танца.

Вскоре появился Перкинс с сообщением, что ужин накрыт, и хозяйка дома повела гостей в столовую, несколько успокоившись. Селуины, представлявшиеся ей главными злодеями вечера, похоже, оказались ее спасителями, и если Сомерсет будет улыбаться и дальше, ее все устроит.

Они расселись в соответствии с полом и рангами: Элиза во главе стола, Мелвилл и Сомерсет по обе руки от нее, за ними напротив друг друга леди Селуин и леди Каролина, далее адмирал Винкворт и Селуин, Маргарет и миссис Винкворт и, наконец, мисс Винкворт. Противоположный от Элизы край стола, естественно, остался пустым, и, пока все устраивались, леди Селуин послала в ту сторону печальный взгляд.

– Право, какое грустное напоминание, – заметила она, ни к кому конкретно не обращаясь, – что мой дорогой дядюшка мог бы присутствовать сегодня среди нас.

Поскольку во время ужина, последовавшего за похоронами, леди Селуин совершенно не скорбела, Элиза не могла не усомниться в искренности ее сожалений. Но это замечание мгновенно омрачило вечер.

– Я слышал, он был великим человеком, – буркнул адмирал Винкворт.

– Лучшим из всех, – угодливо согласился Селуин.

Элиза лихорадочно искала другую тему для беседы.

– На самом деле не я, а леди Сомерсет нуждается в утешениях, – продолжила леди Селуин, прежде чем хозяйка вечера успела заговорить. – Ибо я редко встречала пары, больше любящие друг друга, чем она и мой дядя.

Элиза настолько не ожидала подобной лжи, что вовсе лишилась дара речи. Сомерсет рядом с ней неуютно заерзал на стуле. Она бросила на него быстрый, тревожный взгляд, но он отвел глаза. Пользуясь обретенным преимуществом, леди Селуин простерла руку в сторону Элизы.

– Я восхищаюсь вашей стойкостью, миледи, – пропела она голосом, исполненным напускного сочувствия. – Один лишь взгляд на его сиденье повергает меня в слезы… не представляю, как вы держитесь.

При этих словах голос к Элизе вернулся.

– Мне льстит ваше восхищение, миледи, но оно излишне, – сказала она. – Поскольку последний джентльмен, занимавший это сиденье (мистер Мартин, если мне не изменяет память), вполне жив и здоров, стул не причиняет мне боли.

– Действительно, нет ни малейшего смысла лить слезы над предметом мебели, – поддержала ее Маргарет. – Впрочем, может, вас расстраивает сам по себе дуб, леди Селуин?

Это колкое замечание стерло самодовольство с лица леди Селуин, а леди Каролина смешливо фыркнула. Но миссис Винкворт стреляла глазами по сторонам, и Элиза практически чувствовала, как гостья мысленно собирает лакомые кусочки сплетен, чтобы поделиться ими с обществом на следующий день.

– Полагаю, дождь не закончится в ближайшее время, – сказала Элиза с вымученной живостью.

Лакей начал подавать первую перемену блюд: белый суп, голову трески, обещанный телячий филей в окружении нашпигованных потрохов, пирог и политые растопленным маслом овощи.

Снаружи, как дурное предзнаменование, донесся раскат грома.

– Похоже, вы правы, – с иронией заметила леди Каролина.

– Только англичане считают погоду подходящей темой для бесед, – елейным тоном произнес Селуин. – В Париже запросы намного выше, не правда ли, леди Каролина?

– Вы провели много времени в Париже, леди Каролина? – спросила Маргарет, не обращая внимания на замечание Селуина.

– Да, это мой любимый европейский город, – ответила та. – Я бы предпочла поехать туда этой весной, но Мелвилл счел, что слишком дорого, поэтому… Бат так Бат.

Ее слова прозвучали пренебрежительно и вызвали раздражение у Маргарет и миссис Винкворт – двух женщин, чей альянс в других обстоятельствах был маловероятен.

– Уверена, нам несказанно повезло, что вы почтили нас своим присутствием, – бросила Маргарет.

– Возможно, есть вероятность, что вы еще передумаете? – предположила миссис Винкворт.

– Браво, Каролина, одним высказыванием ты оскорбила половину присутствующих, – вмешался Мелвилл. – Возьмешь меня в секунданты, если мисс Бальфур вызовет тебя на дуэль?

– О нет, Мелвилл, – покачала головой леди Каролина. – Стрелок из тебя отвратительный.

Над столом прокатился перезвон смешков. Теперь, когда напряжение несколько ослабло, Элиза спросила у миссис Винкворт, близко знакомой с обоими церемониймейстерами, каких концертов следует ожидать в ближайшем месяце. Эта тема была положительно воспринята гостями: лестный вопрос смягчил миссис Винкворт, а Селуин был рад продемонстрировать свои познания в музыке. Последовавшая затем дискуссия продолжилась до второй перемены блюд.

– Ей-богу, Мелвилл, я просто обязан спросить, – напыщенно начал Селуин, после того как стол украсили куропатки, мясо краба, куриное фрикасе и сливочный соус со шпинатом, – когда предполагается выход вашей новой книги?

– Мы ждем следующего вашего творения с превеликим нетерпением, – добавила леди Селуин.

– А кто не ждет? – хмыкнула леди Каролина, не отрывая от губ бокал.

– Мне больно разочаровывать даму, – ответил Мелвилл, – но придется. В настоящее время я ничего не пишу.

– Но почему? – воскликнул Селуин. – Бомонд предвкушает каждое ваше слово.

Мелвилл пожал плечами и отхлебнул вина.

– Никто не может знать, когда его посетит леди Вдохновение.

– Я вам завидую, Мелвилл, – впервые за долгое время заговорил Сомерсет.

Мелвилл смерил его взглядом.

– Вижу, вам есть что добавить. Прошу, – пригласил он.

– Как, должно быть, удобно всегда иметь наготове оправдание собственного бессилия. В армии такие отговорки не проходили.

– Видимо, вы не всегда ловко палили из мушкета? – парировал Мелвилл.

Сомерсет едва не подавился бургундским.

– А вы сейчас что-нибудь пишете, леди Каролина? – громко спросила Элиза.

– Да, – ответила та. – Продолжение «Кенсингтона», если быть точной.

– В самом деле? – потрясенно произнесла Элиза.

Прошло три года со времени публикации сенсационного романа леди Каролины «Кенсингтон» – сатиры, столь недвусмысленно высмеивающей лордов и леди из политических кругов, что с тех пор автору неизменно отказывали в посещении бальных залов «Олмакс». Элиза предполагала, что столь суровые последствия должны были навсегда отвратить писательницу от попыток работать над продолжением.

– Осталось еще много значимых персон, избежавших моего пера, – сказала леди Каролина.

– Нам следует испугаться? – насмешливо поинтересовалась миссис Винкворт. – Если вы напишете такой роман о Бате, то изобразите в нем нас?

– Зависит от того, миссис Винкворт, – откликнулась леди Каролина, – планируете ли вы совершить что-нибудь занимательное.

Миссис Винкворт захлопнула рот, Маргарет издала придушенный смешок, леди Селуин стрельнула глазами по сторонам, а Селуин неодобрительно покачал головой. К счастью, адмирал Винкворт был все еще слишком занят головой трески, чтобы внести свою лепту.

– Мне любопытно, Мелвилл, – сказал Сомерсет, – только бережливость заставила вас предпочесть Бат Парижу?

Элиза думала, что с этой темой давно покончено. По-видимому, нет.

– Также нас привлекло приятное общество, – отозвался Мелвилл. – А еще… пейзажи.

– Ваше поместье не может предложить вам пейзажи?

– Элдерли-парк слишком велик для двоих. Мы сдали его друзьям, чтобы другие могли насладиться им с большей пользой.

– Какая невероятная щедрость! – Сомерсет с излишней враждебностью проткнул соцветие брокколи.

– Благодарю, Сомерсет, мне лестно, что вы так считаете.

– Это необязательно подразумевалось как комплимент.

В воздухе явственно сгущалось напряжение – новое, не вполне понятное Элизе.

– Тем не менее я предпочту считать его таковым.

– Тогда, возможно, я выразился не совсем точно.

– Ну, не всякому дано быть мастером слова.

– Полагаю, мы готовы к последней перемене блюд, – громко заявила Элиза.

Перкинс, ее единственный союзник этим вечером, в мгновение ока освободил стол и выставил простой десерт из консервированных фруктов, савойского пирога и блюда с печеными каштанами.

Воцарилось молчание. Казалось, словесные битвы слегка утомили гостей, и Элиза ломала голову в поисках легкой, нейтральной темы, которая помогла бы вовлечь всех, не вызвала бы очередной перепалки и не была бы смертельно скучной. Но ничего не приходило на ум. Элиза не смела взглянуть на Сомерсета. Он наверняка сожалеет, что принял приглашение, как она всем сердцем жалела, что это приглашение сделала.

«Придумай что-нибудь, – умоляла Элиза собственный мозг, – что угодно!»

В конце концов спасение пришло с неожиданной стороны.

– Как поживает мисс Селуин, миледи? – спросила мисс Винкворт так тихо, что едва ли ее услышали бы, если бы за столом не царило молчание.

– Хорошо, – ответила леди Селуин, поднимая взгляд от тарелки. – Вы с ней знакомы?

– Они учились в одной школе, – похвасталась миссис Винкворт.

– Вот как, мисс Винкворт? – сказал Сомерсет, улыбнувшись девице.

Под его сердечным взглядом та, кажется, набралась достаточно храбрости, чтобы ответить, но не успела приоткрыть рот, как вмешалась ее мать:

– Да, так и есть. Уинни целую вечность мечтает встретиться с ней снова.

– Возможно, вам повезет, – сказал Сомерсет, глядя прямо на мисс Винкворт, словно говорила она, а не ее мать. – Моя сестра раздумывает, не снять ли этой весной комнаты в Бате.

– Это действительно так? – требовательно вопросила миссис Винкворт, наклоняясь вперед.

– Мы еще не решили, – ответила леди Селуин. – Но возможно, не помешает сначала вывести Энни в общество здесь, прежде чем мы отправимся в Лондон, чтобы присоединиться к светскому сезону.

– Превосходная идея! – воскликнула миссис Винкворт. – Несомненно, этот опыт ей пригодится.

– Согласен, – сказал Сомерсет. – Первый сезон – событие подчас… ошеломляющее.

Он ненадолго встретился взглядом с Элизой. А она задумалась, пришли ли ему в голову те же воспоминания, что и ей: их танцы, признания, разговоры шепотом.

– Вы уже выводите мисс Селуин в свет? – спросила Элиза.

В последний раз, когда они виделись, Энни была совсем юной девочкой с огромными глазами, спутанными волосами и язычком столь дерзким, что даже леди Селуин не могла ее укротить.

– Ей исполнилось семнадцать, – напомнил Селуин.

– Практически древняя старушка, – пробормотала себе под нос Маргарет, и Элиза послала ей строгий взгляд, хотя всем сердцем посочувствовала отсутствующей девушке.

– Мы сами уже год как выводим Уинни в общество Бата, – сообщила миссис Винкворт. – Надеемся, что это поможет ей излечиться от застенчивости, прежде чем она подвергнется испытаниям Лондона.

Мисс Винкворт порозовела.

– Легкая застенчивость не вызовет никаких возражений, если она проявляется так очаровательно, как у мисс Винкворт, – сказал Сомерсет.

– Совершенно верно, – согласилась Элиза в порыве благодарности за его доброту.

– Если легкая, то еще ничего, – буркнул адмирал. – А вот чрезмерность фатальна.

Румянец на щеках мисс Винкворт стал пунцовым.

– У вас уже есть на уме подходящая партия для мисс Селуин? – спросила миссис Винкворт.

Элиза понадеялась ради блага Энни, что ее мать не настолько амбициозна, как миссис Бальфур. Переход из девичества в женственность непрост сам по себе, Элиза это отчетливо помнила: внезапно обрушившийся груз ожиданий, постоянные увещевания, давящая необходимость стать более грациозной, более миловидной, «более» во всех отношениях, мучительное чувство тревоги, которое ты несешь в душе, чувство, что ты недостаточно хороша.

– Естественно, – ответил Селуин. – Нельзя позволить дочери выйти за кого попало.

– Нет, конечно нет, – произнесла Маргарет низким голосом, явно подражая самодовольному тону Селуина. – Просто недопустимо, чтобы женщины принимали решения самостоятельно.

Элиза едва сдержала стон отчаяния. Неужели было так необходимо передразнивать?

– Само собой разумеется, – согласилась леди Каролина. – Куда бы это нас завело?

Может, дамам уже пора удалиться на чаепитие?

– Несомненно, лорд и леди Селуин не захотят выдать мисс Селуин за человека, к которому она равнодушна, – торопливо вмешался Сомерсет, защищая родственников. – Лишь попросят прислушаться к их наставлениям!

Элиза опустила глаза. «Наставления» – такое безобидное слово. Но она лучше, чем кто бы то ни было, знала, насколько требовательным оно может быть, насколько неумолимым. Возможно, лорд и леди Селуин не прикажут Энни выйти замуж за мужчину, которого они выбрали. Нет, они будут просто подталкивать и понуждать ее, укорять в себялюбии, советовать подумать о братьях, о кузенах, подумать о семье. Заверят, что первая любовь пройдет, а привязанность между мужем и женой растет по мере сближения, пообещают, что через год она возьмет на руки новорожденного ребенка и к этому времени память о человеке, когда-то ею любимом, сотрется навсегда. Наставления такого сорта отнюдь не безобидны. Им невозможно сопротивляться. На тебя будут наседать снова и снова, пока ты не почувствуешь, что проще всего сдаться, и это даже принесет облегчение.

– О да, наставления обязательны! – сказала миссис Винкворт. – Никто ведь не желает, чтобы мисс Селуин вышла замуж за человека ниже себя.

Губы Элизы изогнулись в горькой улыбке. Сомерсет бросил на нее быстрый взгляд и снова отвел глаза. Возможно, он тоже заметил иронию, состоявшую в том, что теперь он занял другую сторону в споре? Когда-то он сам был джентльменом без титула и состояния, стоящим ниже своей избранницы.

– А если ее чувства не совпадут с вашими наставлениями? – поинтересовалась Маргарет.

Леди Селуин вскинула бровь и не ответила.

– Это маловероятно, – изрек Селуин.

– Но если такое случится, – добавил Сомерсет, – Энни определенно молчать не станет.

– Все попробовали савойский пирог? – спросила Элиза, решив, что больше не в силах это слушать.

Она скорее предпочла бы вернуться к любой из рискованных тем, возникавших раньше за ужином, нежели обсуждать будущее Энни еще хоть минутой дольше.

– Да, очень вкусно, – сказал Мелвилл, подчинившись умоляющему взгляду Элизы.

– Могу ли я снова его предложить…

– И если такое случится, – настойчиво обратилась Маргарет к Сомерсету, – вы, как глава семьи, уступите ее желаниям?

Элиза отчаянно пыталась перехватить взгляд кузины, не понимая, чего пытается добиться Маргарет, но явно чего-то неуместного. Если она умышленно намекает на историю самой Элизы, то момент для этого неподходящий. Какой цели теперь послужат подобные разговоры?

– Несомненно, – ответил Сомерсет.

Леди Селуин сжала губы, но промолчала – она была слишком хорошо воспитанна, чтобы возражать брату в присутствии посторонних.

– А если она полюбит бедняка? – внесла свою лепту леди Каролина.

– Я… мы… – промямлил Сомерсет и умолк.

Под осуждающими взглядами Маргарет и леди Каролины у него побагровела шея.

– Не полюбит, – постановил Селуин.

– Совершенно исключено, – подтвердила его жена.

– Потому что ей и в голову не придет ослушаться? – предположила Маргарет.

– Потому… – вмешался Сомерсет, – потому что мы всё обсудим и…

Он снова оборвал себя, не найдя удовлетворительного ответа.

– Парируйте, сэр, парируйте, – подбодрил его Мелвилл.

Сомерсет послал ему обжигающий взгляд.

– Энни знает свой долг, – вмешался Селуин, – и подчинится беспрекословно.

Элиза на мгновение зажмурилась, мечтая о том, чтобы точно так же можно было закрыть уши.

– До этого ни в коем случае не дойдет! – сорвался Сомерсет.

Он снова бросил взгляд на Элизу – оправдывающийся, измученный взгляд – и повернулся к Маргарет.

– Если мисс Селуин осталась такой, какой я ее помню, – тихо произнесла мисс Винкворт, посылая Сомерсету улыбку, от которой на ее щеках появились ямочки, – у нее достаточно силы духа, чтобы высказать свое мнение.

– Совершенно верно, – немедленно согласился Сомерсет и снова уставился на Элизу. – Энни определенно не из тех, кому недостает силы духа.

На Элизу словно опрокинули ушат ледяной воды, разом оставив без воздуха. Она судорожно глотнула сжавшимся горлом. Все сидящие за столом повернулись к ней, но она не замечала никого – лишь смотрела в глаза Сомерсета, потрясенная до глубины души.

– Миледи… – очень мягко произнес Мелвилл.

Сама не сознавая, что делает, Элиза вскочила; ножки стула громко проскрежетали по полу.

– Полагаю, дамам пришло время удалиться на чаепитие. – Она едва слышала собственный голос, заглушаемый биением сердца. – Маргарет, если ты не против, проводи дам в гостиную, я… – Она снова глотнула воздуха. – Я присоединюсь к вам через минуту.