Текст книги "Кукла для Палача"

Глава одиннадцатая. Марат

Смотрит на меня таким взглядом, будто на дворе девяностые, а я, по меньшей мере, её силой в машину запихнул и в лес вывез. Логику хоть включила бы: мы в здании, где точно наберётся сотня людей, в классе с включенной камерой наблюдения и тонкими стенами.

Что, спрашивается, я могу с ней сделать в таких условиях?

И всё равно дрожь Куклу бьёт. К стене жмётся, глаза по сторонам бегают. Я, конечно, могу быть чудовищем, когда от меня обстоятельства того требуют, но в данном случае хотел лишь вернуть девчонке телефон и ещё раз повторить своё предложение.

В последний раз, когда она может добровольно отдать своё тело в мои руки. Больше церемониться я не стану.

Нет, методы физического насилия не то, что я намерен использовать. Сама в мою постель ляжет и ноги свои раздвинет. Без грубой силы.

– Хватит оленёнка из себя изображать. Переигрываешь. Видел я твои обжимания с управляющим на заднем дворе. Оскорблённой ты не выглядела, – бросаю на неё быстрый взгляд и несколько шагов назад делаю, чтобы приятный шлейф духов девчонки мне мысли не забивал.

– Это не то, что Вы… Почему я вообще должна оправдываться? Не ваше дело, какие отношения меня связывают с Владом. Верните, пожалуйста, мой телефон, у меня скоро занятие начнётся, – на последнем предложение тембр мягче становится. Понимает, видимо, что таким образом задобрить можно.

Достаю её телефон из кармана, перехватываю двумя пальцами снизу и ей протягиваю. Только малышка не спешит приближаться. Глазёнки бегают с мобильника на моё лицо, пальцы заламывает.

Ну, не отравил же я этот кусок железа, честное слово.

– Так просто?

– Зачем мне твой хлам, Ангелочек? Забирай, пока я добрый, – всё-таки приходится положить его на край парты, чтобы хоть немного девочка нервничать перестала.

Хватает длинными пальчиками, к себе вернувшуюся вещицу прижимает по инерции и опять взглядом по мне бегает. Подвоха ждёт, понять можно.

– А теперь спокойно поговорим. Дверь открыта, если ты не заметила, никто тебя здесь не удерживает в цепях. Не совсем честно действовать пришлось, признаю, но другого выхода не было. Ты же бегаешь от меня.

– Я не бегаю! – ага, заметил я это. Когда я к директору шёл, чтобы с его помощью девчонку заманить в нужный мне класс, Кукла при виде меня аж на другой этаж поскакала. Увидел, как она на лестнице чуть туфлю свою не потеряла от слишком резкого старта.

– Как скажешь, Ангел. Верю в то, что девушка ты разумная. Любую мысль в голове надо уложить, времени, полагаю, у тебя для этого было достаточно. Повторять свои условия смысла не вижу. Просто скажи мне «да», и мы проведем вместе сегодняшнюю ночь. Ресторан, люкс в отеле – выбирай всё, что захочешь.

– Вы страдаете потерей памяти? Обратитесь к врачу, курс таблеток и всё встанет на свои места. Я ведь уже дала понять, что меня не интересует подобное. Никак в толк не возьму, что за глупая зацикленность? Мне казалось, что такие деловые люди ценят каждую свободную минуту, – ничего с собой поделать не могу. Нравится мне, как девчонку штормит от кроткой испуганной лани к язвительной заразе, которую так и хочется отшлёпать за слишком длинный язык.

Разгон настолько быстрый, что скорость самого мощного спортивного байка не сравнится с её одной десятой секунды.

– Лучше облизываться со своим любовником по каким-то дворам и ждать, когда он тебя подложит под следующего важного клиента? Это твой предел мечтаний? Хорошо, Ангел, я тебя услышал. Можешь ждать последствий. Я тебе обещаю: они по тебе ударят в ближайшее время, – хмурится, хочет что-то ответить, но я забираю у неё эту возможность более громким, чем хотелось бы, хлопком двери.

Начнём с клуба. Завтра же этому Владу прикажу вышвырнуть девчонку. Даже интересно посмотреть на то, как он выкручиваться будет. Найдёт в себе самоуважение и тихо исполнит «просьбу» начальства или всеми способами с использованием языка будет девчонку выгораживать?

Обойдёмся пока малой кровью. Пусть продолжает с детьми работать, раз уж специалист по отзывам из неё получился весьма неплохой.

Всё равно сдастся. Не сможет слишком долго воевать со мной. Мужики матёрые сдаются, чего уж о хрупкой пугливой девчонке говорить. Сама ещё будет умолять взять её. На колени упадёт и в рот мне каждый раз станет заглядывать, когда я к ней обращаться буду.

В горле сохнет от картинок с участием Куклы. Пальцы сами в руль сильнее впиваются, когда представляю, как точно так же буду бёдра её округлые сжимать ладонями, удерживая девчонку на месте под градом толчков жёстких в её тело.

От резкого звука справа в себя прихожу. Баран какой-то на скорости несется, едва удаётся вырулить так, чтобы аварии избежать. Выйти бы да объяснить недоноску о правах купленных – корочку за пару штук зелёных приобрести всегда можно, а вот жизни человеческие ни за какие деньги на землю не вернуть – только мне в другом месте срочно надо быть.

До салона доезжаю под нескончаемое жужжание телефона. Сказал же заму: скоро буду. Машина хоть и быстрая, но пробки на дорогах ещё никто не отменял. Получит он ещё за насилие над линией сотовой связи, двадцатый вызов, мать его, пошёл.

– Какого тебе надо? Ограбили нас, автомобили все резко в воздухе растворились, персонал на забастовке? Что могло заставить из раза в раз набирать мой номер, если я уже сказал, что буду через полчаса? – реально уже подумал, что у нас тут крыша обвалилась и весь товар в утиль пришёл.

– Там… В Вашем кабинете… Мы их не пускали с охраной, но…

– Если ты мне сейчас не предоставишь внятный отчет о ситуации, я начну сомневаться в соответствии твоих способностей требованиям занимаемой должности. Чё ты как школьница пьяная перед родителями мнешься?

– Люди Алиева с серьёзным разговором. Одному охраннику пришлось скорую вызвать, на сотрясение похоже. Второй в кабинете отлёживается.

– Можешь не продолжать.

От одной лишь фамилии всё встаёт на свои места. Опередил меня, первым решил себя показать. Цивилизованные методы сразу в сторону отлетели, раз двое моих людей теперь нуждаются во врачебной помощи.

Никогда не понимал, зачем простых работяг трогать. Они знать не знают обо всех наших делах, выполняют мужики свои обязанности, чтобы на жизнь заработать.

Есть у тебя вопрос – задавай напрямую. По кустам вроде не прячусь, к конструктиву всегда готов.

– Внимательно слушаю, – я был спокоен, пока не увидел во что два амбала превратили мой кабинет. Чувствую, после такого нормальное решение вопроса исключено.

Кулак, летящий мне в челюсть, лишь подтверждает эту догадку.

Глава двенадцатая. Ярослава

Память в очередной раз довела меня до ситуации, в которую я не особенно хотела попадать.

Можно было бы попытаться избежать встречи с этим мужчиной, не отсвечивать перед его глазами – не зря же я чуть ногу на лестнице в попытке спрятаться не подвернула – глядишь, он бы и забыл о моём существовании. Переключился бы себе на другую симпатичную девочку, а мне перестало бы поступать одно и то же совершенно дурацкое предложение.

Ну, в самом деле, где я, а где совершенное послушание девушки на содержании? Выведу в первый же день так, что тратиться придётся не на своих барышень, а на хорошего невролога. Мне же при всём желании не сдержать в себе комментарии, которые иногда бывают не совсем уместными. А уж если такого желания не имеется…

Телефон ко мне всё-таки вернулся. Это, безусловно, плюс.

Только проблема в том, что минус на его фоне выглядит гораздо жирнее. Мужчина заверил меня в том, что следующий этап переговоров не будет таким нежным.

Угрозы.

Я чётко уловила это в его предупреждении.

Что ж, дома меня как раз ждут идеально наточенные ножи. Кажется, пора начать носить один из них за голенищем ботинка. В каком-то фильме подсмотрела этот трюк.

Прочь всё из головы. Передо мной сейчас стоит одна задача: выбрать самого лучшего из предложенных робота. Потом в отделе ниже нужно надуть такое количество шариков, какое только уместится у меня в двух руках. Тёмка их очень любит. Повезло, что правилами больницы не запрещается приносить воздушные охапки в помещение.

– Ярослава? Вы к брату, наверное? Пройдите пока в его палату, у них занятия, я сейчас приведу Артёма.

У меня есть время разложить все подарки. Я не удержалась и схватила сразу несколько моделей роботов-трансформеров. Кто знает, когда я в следующий раз смогу Тёму навестить.

Маленький ураган влетает в палату и сразу же обнимает меня своими худенькими ручками. Едва успеваю присесть, чтобы в плену оказались не мои ноги, а я вся целиком. Артём врезается в меня с такой силой, что я плюхаюсь на задницу, совершенно наплевав на степень загрязнения пола. За деньги, в которые мне обходится эта палата, здесь точно каждый день делают влажную уборку.

– Я так скучал, что нарисовал тебе целую кучу рисунков. Почему ты так долго меня не навещала? – мне везет, потому что его внимание привлекают новенькие запечатанные игрушки. Ответа на вопрос в моей голове нет.

Не буду же я грузить ребёнка финансовыми сторонами проблем.

– Это всё мне, да? Можно я прямо сейчас открою? Можно-можно-можно, пожалуйста? – лишь киваю, заметив лечащего врача в дверном проёме.

– Солнышко, я отойду на пять минут, а ты пока распаковывай подарки. Мне нужно поговорить с Алексеем Михайловичем.

Наивно скрещиваю пальцы одной руки. Лишь бы не услышать ничего плохого. Пусть всё останется хотя бы на прежнем уровне.

Бесполезное занятие. Мужчина в белом халате отрицательно кивает головой в ответ на мой полный надежды взгляд, пока я сокращаю расстояние между нами. Мысленно готовлюсь к худшему.

– Я уже поняла, что ситуация оставляет желать лучшего. Не тяните, я Вас очень прошу, – Алексей Михайлович смотрит мне под ноги. Знаю, что сообщение новостей такого ключа он всегда принимает близко к сердцу. Он из тех, кто в профессию пришёл не только деньги зарабатывать.

– Вынужден Вас расстроить, Ярослава. Как мы и предполагали, орган не прижился. Пока мы можем стабилизировать процесс, но Вашему брату нужна повторная пересадка. К сожалению, по нашей программе Артёма провести уже не получится. Звучит отвратительно и цинично, но если его организм не принял пересаженный материал в первый раз, то это может повториться снова – комиссия просто не позволит взять его повторно в операционную. Перевод продукта, грубо говоря. Понимаете? – отрешенно киваю. Пытаюсь переварить информацию, попутно жмуря глаза в попытке сдержать подступившие слёзы.

– Что теперь делать? Есть какие-то варианты? – голос срывается.

Замечаю, что Тёмка поглядывает на нас. Приходится натянуть улыбку и махнуть ему ладонью, в то время как внутри разворачивается клубок чёрной пустоты, которая медленно пожирает меня.

Почему на долю этого маленького человечка выпало столько страданий?

– У меня есть знакомый в одной Австрийской клинике. Они занимаются такими случаями, восемьдесят процентов успеха. Речь пойдёт о другой сумме. В полтора раза выше, минимум. И это расходы непосредственно на операцию. Нужно учитывать ещё восстановительный период, перелет, разные мелочи. Вы готовы к этому?

Смотрю на мужчину немигающим взглядом. Ума не приложу, где мне взять такие деньги. У меня несколько открытых кредитных карточек, долг перед Владом и никаких накоплений в масштабах, от которых не захочется истерично смеяться.

Что такое несколько десятков тысяч рублей перед миллионами, о которых идёт речь? Это даже не капля. Жалкий процент от неё.

– В данный момент для мальчика лучше оставаться здесь, рядом с врачами. Но если Вы хотите забрать его домой или перевести в другую больницу…

– Нет! – резко перебиваю мужчину, он понимающе кивает. – Простите. Артём останется в клинике, я смогу это обеспечить. Мне спокойнее, когда он находится среди специалистов, которые смогут помочь в случае чего. Не могли бы Вы мне на почту отправить всю информацию об Австрии, пожалуйста? Я постараюсь что-нибудь придумать.

Уже дома я бережно раскладываю рисунки Тёмы на кровати и рассматриваю каждую деталь. Не замечаю, в какой момент на один из них начинают падать соленые капли. Пытаюсь смахнуть влагу, но от этого цветные контуры какого-то домика разъезжаются в стороны.

Безнадежно испорчено.

В следующую секунду я крепко сжимаю зубами подушку. Глушу свои всхлипы, потому что не хочу пугать соседей.

Мне выть хочется.

Во весь голос.

Такое отчаяние накрыло, что я абсолютно точно чувствую, как во мне растворяются последние крупицы сил.

Цепляюсь за них, но они всё равно ускользают, оставляя после себя такую едкую безнадегу, от которой нигде не скрыться. Каждые шестьдесят секунд каждой минуты каждого чертового часа она будет сидеть во мне и болезненно скрестить изнутри, лишая возможности дышать на автомате. Каждый новый вдох придётся отвоёвывать.

Когда прихожу на работу после почти бессонной ночи, все вокруг замечают моё состояние. Девочки предлагали вместо приветствий свою косметику, чтобы я могла избавиться от синяков под глазами, охранник на входе поинтересовался состоянием моего здоровья и вручил мне какие-то ментоловые конфетки для горла, а бармен без лишних слов подсовывает мне порцию заветного кофеина.

Жаль, что ничего из этого мне не поможет.

– Пошли-ка в кабинет, разговоры разговаривать без лишних ушей, – Влад ловит меня под локоть и меняет направление, когда я уже в форме спешу сменить девочку-официантку в зале.

Если он опять начнёт меня лапать – оторву ему всё ниже пояса, а на суде скажу, что у парня так было изначально. Природа обделила, что уж тут поделать.

– Что ты опять хочешь от меня? Программу новую я написала, завтра первая репетиция будет. Дай мне уже спокойно работать, я тебя прошу, – выдыхаю устало и опускаюсь на отодвинутый Владом специально для меня стул.

– Ничего не хочу, Ярка. Поезд ушёл. Начальство настойчиво попросило тебя подвинуть, твоё увольнение не моих рук дело…

– Погоди. Моё увольнение? Увольнение? Скажи, что мне послышалось. Я сегодня ничего не ела, галлюцинации от голода, всё такое, – ловлю его глаза в плен своих и сглатываю.

Не шутит.

Он не шутит. Это не очередная попытка манипулировать. Влад серьёзен как никогда.

– Прости, детка, я лишь исполнитель. Честно пытался тебя отстоять, но Марат был непреклонен.

– Кто? – я точно помню, что нашего всевышнего босса звали иначе.

– Поклонник твой. Друг нашего шефа. Он вкидывает бабки в расширение клуба, так что становится собственником доли, а значит – непосредственным начальством. Приказы не обсуждаются, сама понимаешь.

– За что?

Знаю, что мстит мне за отказ раздвигать ноги по щелчку его пальцев, но всё равно глупо спрашиваю. Влад пожимает плечами, а после его губы расползаются в противной улыбке.

– Отсосала плохо? А могла бы на мне потренироваться.

– Пошёл ты, – приправляю это средним пальцем и откидываюсь на спинку стула. – Ты ведь понимаешь, что без этой работы я не смогу каждую неделю радовать тебя деньгами в счёт долга по прежней договорённости? В клубе не один десяток девочек, он даже не заметит меня.

– Даже не думай, красотка. Я свою жопу подставлять не стану ради какой-то шалавы. А если говорить о бабках… – Влад встаёт позади меня и болезненной хваткой опускает на мои плечи пальцы. Шею жжёт его дыхание. – Меня твои обстоятельства не волнуют. Хочешь ходить на двух ногах – всё будет в срок, – и сильнее надавливает ладонями, вынуждая меня съехать по стулу, чтобы хоть немного ослабить острую пульсацию.

– Отцепись от меня, – цежу сквозь зубы и оставляю ему на тыльной стороне ладони следы ногтями.

Это действует. Сразу руки убирает и в сторону отходит.

Ничего, я найду себе другое место для выступлений. В деньгах, конечно, потеряю, но выбирать мне сейчас не приходится: придётся хвататься за любой вариант.

А Он пусть подавится слюнями, которые у него на меня вырабатываются.

Не прогнусь. Не стану куклой в его руках.

Возьму дополнительные переводы, попрошу расширить мою ставку в центре. Спать буду по два часа в сутки, но заработаю сама необходимые мне деньги.

Я ведь сильная – справлюсь.

Всегда справлялась.

Глава тринадцатая. Ярослава

Не думала, что у меня накопилось так много вещей на работе.

Пришлось просить у бармена коробку, чтобы сгрузить всё это богатство. Девочки, которые в гримёрке были, пытались расспросить о столь стремительном прекращении моей карьеры, но я лишь отмахивалась от назойливых вопросов и сортировала косметику, выискивая свои экземпляры среди всей кучи.

– Ты мне рассказать ничего не хочешь? – Окси выгнала всех активных в зал, заперла дверь с нашей стороны и принялась помогать мне утрамбовывать содержимое моего шкафчика в крафтовую коробку.

– Хочу, дорогая, очень хочу, но я уверена, что по ту сторону к двери приставили множество стаканов для улучшения звука. Давай как-нибудь в другой раз. Наедине.

Сегодня точно не мой день. Все содержимое оказалось на полу, потому что дно не выдержало такого веса, когда я подняла эту несчастную коробку.

Упала следом на задницу и снова начала играть в тетрис собственными вещами, перед этим несколько раз обмотав коробку прочным, надеюсь, скотчем.

Отставить истерику. Это просто ещё одно глупое недоразумение, которое через несколько месяцев я буду вспоминать с улыбкой на лице.

– Попробуй в «Апельсин» податься. Место неплохое, я начинала там. Сейчас они подняли уровень, девочек текучка – сама знаешь. Только вряд ли они на твои условия согласятся, придётся хотя бы верхней части белья лишаться во время выступлений.

– Знаешь, Ксан, я сейчас уже не в том положении, чтобы варианты перебирать. Артёму хуже становится, прогнозы подтвердились. Мне сейчас столько денег надо, что представить порядок цифр в голове страшно, – выдыхаю тяжело, цепляюсь пальцами за деревянную столешницу и смотрю на своё отражение в зеркале.

Перед собеседованием надо будет порхнуть хоть одной кисточкой по лицу, а то совсем что-то видок не для презентации.

– У меня есть некоторые накопления, ты не отказывайся, дружочек. Голову выше, как-нибудь насобираем, – улыбается вынужденно, старается подбодрить меня, хоть мы и обе понимаем, что на одном оптимизме в этой ситуации далеко не уехать.

– Спасибо тебе. Я программу отправлю тебе сегодня. Покажешь девочкам на суд, воспользуетесь, если понравится. Всё равно же пропадёт, у нас в городе больше такого формата нет, – Оксана кивает, я подхватываю коробку под низ и жду, когда подруга откроет мне дверь.

Резкое шуршание за ней говорит о том, что я была права. Любопытный здесь персонал, носиками своими припудренными любят залезать в чужие дела.

На выходе оборачиваюсь, окидываю помещение взглядом, прощаюсь мысленно, стараясь задавить в себе тоскливые крупицы сожаления. Всё же это место в своё время выручило меня. Честно говоря, я надеялась, что и в этот сложный период смогу на него рассчитывать.

Взгляд наталкивается на крупный тёмный силуэт возле кабинета руководства. Ни секунды не сомневаюсь, что это Марат, как мне стало недавно известно, вышел насладиться своим триумфом.

А я не хочу предоставлять ему эту возможность.

– Рада была работать со всеми вами. Сегодня я отправляюсь в лучшую жизнь, где смогу спать по ночам и не дышать перегаром под наши громкие биты. Всем удачи и щедрых чаевых, – уголки губ приходится приподнять, приложив большие усилия.

Ногтями в ладонь, чтобы хоть немного отвлечься на неприятные ощущения, потому что иначе я начну задыхаться прямо на коврике с приветливым «Добро пожаловать».

Грязный он, следы потом ещё от кожи оттирать.

Машу рукой на прощание, несколько девочек даже начинают хлопать мне – наверное, хотят подбодрить. Приседаю в шуточном поклоне и разворачиваюсь, толкнув носком ботинка тяжелую дверь.

На улице льёт так, что дальше, чем на два метра, ничегошеньки не видно. Было бы глупо торчать у входа, так что я с лёгкостью делаю шаг вперед, сразу чувствуя, как моя нога утопает в огромной относительно глубокой луже.

Относительно моей ноги – кроссовок скрылся полностью.

Мерзкое ощущение, скажу я. На следующих шагах всё хлюпает и неприятно холодит кожу. Крупные капли заливают глаза, попадают в рот, потому что я стараюсь дышать ровно через приоткрытые губы.

Внезапно всё прекращается. Смотрю перед собой – дождь продолжает лить. Задираю голову и наталкиваюсь на чёрный тканевый круг и поблёскивающий металл спиц.

Кто-то раскрыл надо мной зонтик. Жаль только, что он загораживает мне этого кого-то.

– Было глупо проигнорировать услуги такси в такую погоду.

– А я стала безработной на пятьдесят процентов, мне теперь лишние траты ни к чему. Ноги есть, ходить умею, – хоть это и глупо выглядит, но я специально вышагиваю из пространства натянутой над моей головой непромокаемой ткани, потому что ничего мне от этого мужчины не надо.

Кроме одной вещи.

Хочу, чтобы он забыл о моём существовании.

Жаль, штука неосуществимая.

Он опять делает так, что я оказываюсь под зонтом. Не на ту напал. Шаг влево, отфыркиваюсь от воды и снова отхожу в сторону, когда мужчина вновь пытается меня спрятать.

– Стой на месте, девочка, – рычит на четвертую попытку освободиться от порыва его внезапной заботы.

Не знаю, почему я вообще стою рядом с ним. Возможно, мне просто хочется понять мотивы его поведения.

Вот зачем он в такой ливень выперся из своего тёплого кабинета?

– Мало поиздевались? Так надо было это делать прилюдно, если желание не угасло. Здесь зрителей нет, бессмысленная акция.

– А как же личное удовлетворение? – ухмыляется, откидывает с лица мокрые волосы, зачёсывая их назад пальцами.

Я подвисаю на этом жесте. Каким-то он слишком мальчишечьим кажется. И выражение лица мужчины в этот момент: угрюмость ушла на несколько секунд, морщинки между чуть сведенных от недовольства бровей разгладились.

Помутнение какое-то.

–Засуньте его себе… Куда подальше!

– Анальные игры, малышка? Так я предпочитаю быть стороной, которая их даёт, а не принимает, – и снова эта улыбка.

Злит меня, раздражает так, что я пальцы сжимаю сильнее на картоне.

Совсем забыла о том, что под воздействием влаги он имеет свойство размягчаться. Изначально не слишком прочная коробка рушится в моих руках, а все мои вещи начинают падать на мокрый асфальт. Что-то удаётся поймать и удержать в руках, что-то укатывается в ближайшую лужу.

Да пошло оно всё!

Проживу без синей туши и ещё одних лосин.

Они всё равно вечно сползают из-за растянутой резинки в поясе.

Решительно поворачиваюсь спиной к мужчине и уже хочу пойти своей дорогой, как меня перехватывают за локоть и разворачивают так, что наши взгляды вновь оказываются вовлечены в немую игру сопротивления и подчинения.

– Не дури. Я такси тебе вызвал, доедешь в тепле. В больнице с воспалением давно не лежала?

Мне начинает казаться, что у этого Марат есть брат-близнец.

Абсолютно идентичный по внешности ему мужчина, с чьей человечностью я в очередной раз имею дело.

Потому что у человека, который стремится разрушить мою жизнь, её просто не может быть.