Текст книги "Античная трагедия"

Хор

Строфа 1

 
Ах, если б легкую, быструю смерть,
¹⁴⁵⁰ Без изнуряющей боли, без мук,
Сон бесконечный, блаженный покой
Мне даровала судьба!
Мертв он, страны моей доблестный страж,
Женщина мукам его обрекла,
Женщина жизни лишила.
О Елена, виновница нашей беды!
Сколько душ, о, какое же множество душ
Ты одна погубила у Трои!
¹⁴⁶⁰ А сегодня вражда, что супругу на казнь
Поселилась однажды в печальном дому,
Расцвела несмываемой кровью.
 

Клитемнестра

 
Не печалься об этом и смерти своей
До поры не зови,
Не ропщи на Елену, как будто она,
Мужегубица, на смерть одна обрекла
Войско славных данайцев, как будто она
Нанесла нам глубокую рану.
 

Хор

Антистрофа 1

 
Демон, что в дом Танталидов проник,
¹⁴⁷⁰ Женщин трусливых бесстыдная власть,
Горем ты душу терзаешь мою.
Вот, словно ворон, стоит
Демон у тела и звонкую в лад
Песню заводит, и льется из уст
Гимн торжествующий смерти.
О Елена, виновница нашей беды!
Сколько душ, о, какое же множество душ
Ты одна погубила у Трои!
А сегодня вражда, что супругу на казнь
Поселилась однажды в печальном дому,
Расцвела несмываемой кровью.
 

Клитемнестра

 
Наконец-то ты верное слово сказал,
Наконец ты назвал
Трижды грозного демона нашей семьи.
Это он не велит, чтоб утихла в сердцах
¹⁴⁸⁰ Жажда крови. Сильна еще старая боль,
А уж новые раны открылись.
 

Хор

Строфа 2

 
Страшному демону дома,
Страстному гневу ты славу поешь.
Скверная слава! Смертей и смертей
Демон прожорливый алчет.
Зевс изначальный – причина всему,
Все – от него, чрез него, для него.
Что смертному дано без воли Зевса?
Что на Земле не богом свершено?
¹⁴⁹⁰ О мой царь, о мой горький, поверженный царь,
Как оплачу тебя?
Что скажу я от сердца над трупом твоим?
Ты лежишь, ты задушен в паучьих сетях,
Ты бесславную гибель изведал.
О, позорной постели коварная ложь!
Заостренным клинком размахнулась жена,
Навсегда уложила супруга.
 

Клитемнестра

 
Ты кричишь, что моей это дело руки.
Ах, моей ли? Меня
₁₅₀₀ Не пристало женой Агамемнона звать.
Это в облике женщины здесь, пред тобой,
Древний демон расплаты, жестокий судья,
За Атреево страшное пиршество мстит,
Мужу гибель неся,
Чтоб за детскую кровь расплатиться.
 

Хор

Антистрофа 2

 
Женщина, кто твой свидетель?
Кто невиновность твою подтвердит?
Кто же, о, кто же? Пособник лихой,
Демон вины стародавней,
¹⁵¹⁰ Тот, что по крови отцов и детей
Черным Аресом шагает туда,
Где в искупленье отроческой крови
Готова новая пролиться кровь.
О мой царь, о мой горький, поверженный царь,
Как оплачу тебя?
Что скажу я от сердца над трупом твоим?
Ты лежишь, ты задушен в паучьих сетях,
Ты бесславную гибель изведал.
О, позорной постели коварная ложь!
¹⁵²⁰ Заостренным клинком размахнулась жена,
Навсегда уложила супруга.
 

Клитемнестра

 
А не он ли коварством, не он ли грехом
Этот дом осквернил?
Он дитя мое, чресел его же дитя,
Ифигению бедную сам заколол!
По делам и награда, по славе и честь.
Пусть в Аиде своей не кичится бедой.
¹⁵³⁰ Да, он пал от меча,
Но наказан мечом по заслугам.
 

Хор

Строфа 3

 
Блуждают мысли. Кто мне подскажет,
Куда идти? Зашатался дом.
Стою беспомощно на распутье.
Боюсь я, хлынет кровавый дождь:
Первые капли уже упали.
Правда для новых смертей клинок
На новом камне точильном точит.
О земля, приняла бы ты тело мое
¹⁵⁴⁰ До того, как положат в серебряный гроб
Неподвижное царское тело!
Кто его погребет? Кто оплачет его?
Уж не ты ли, убившая мужа жена?
Неужели посмеешь над ним причитать
И неласковой ласкою, льстивой хвалой
Оскорблять отлетевшую душу?
Кто, хороня божественного мужа,
Плач сотворит и разорвет одежды
С тоскою непритворною в душе?
 

Клитемнестра

 
¹⁵⁵⁰ Не заботься об этом: печаль не твоя.
Мы удар нанесли,
Мы убили – и нам же его хоронить.
Но не будут рыдать домочадцы над ним,
А у волн Ахеронта навстречу царю
Ифигения, дочь,
Выйдет, ласковым словом приветит отца
И, руками обвив,
Поцелует его улыбаясь.
 

Хор

Антистрофа 3

 
В ответ упреку упреки слышу.
¹⁵⁶⁰ Кто виноват, разобрать нельзя.
Убит убийца, ловец изловлен.
Доколе властвует в мире Зевс,
Горе преступнику. Вот где правда.
С древним проклятьем семья срослась.
Но как же семя беды исторгнуть?
О земля, приняла бы ты тело мое
Да того, как положат в серебряный гроб
Неподвижное царское тело!
Кто его погребет? Кто оплачет его?
Уж не ты ли, убившая мужа жена?
Неужели посмеешь над ним причитать
И неласковой ласкою, льстивой хвалой
Оскорблять отлетевшую душу?
Кто, хороня божественного мужа,
Плач сотворит и разорвет одежды
С тоскою непритворною в душе?
 

Клитемнестра

 
О проклятье, ты верное слово сказал.
Я хочу, чтоб со мной
Демон рода Плисфена вошел в договор.
Я готова сегодня поклясться ему,
¹⁵⁷⁰ Что навеки с печалью испытанных бед
Примирюсь. Но зато пусть отныне навек
Он покинет наш дом и в другую семью
Цепь смертей унесет.
Поступлюсь и наследным богатством своим,
Если в этих стенах
Стихнет ярость взаимоубийства.
Из дворца выходит Эгист с телохранителями.
 

Эгист

 
О долгожданный свет, о день возмездия!
Теперь я верю – смотрят боги-мстители
Открытыми очами на земное зло.
¹⁵⁸⁰ Увидел наконец я, как запутался
В сетях Эриний враг мой. Да, на радость мне
Сын за жестокость заплатил отцовскую.
Отец его, Атрей, правитель Аргоса,
Борясь за власть, Фиеста, моего отца
И брата своего – добавить надобно,
Подверг изгнанью из родного города.
Фиест вернулся, к очагу с мольбой припал,
И было тут обещано несчастному,
Что кровью брата царь земли отеческой
¹⁵⁹⁰ Не осквернит. Но злой, безбожный замысел
Таил Атрей. На праздничное пиршество,
Как друга друг, позвал он моего отца
И гостя мясом чад его попотчевал:
Поодаль от пирующих рассек Атрей
Ступни и кисти рук – чтоб не узнал никто;
Отец кусок поднес ко рту в неведенье
И на погибель роду начал мясо есть.
Вдруг, распознав злодейство богомерзкое,
Он закричал, упал, изверг убоину
¹⁶⁰⁰ И, опрокинув стол, проклятьем бешеным
Семью Пелопа проклял, пожелав, чтоб весь
Плисфенов род погиб такой же гибелью.
За эту-то вину и рухнул царь, гляди.
А я – я вправе был царю силки плести,
Я, третий сын злосчастного родителя,
Грудным ребенком на чужбину посланный.
Меня вскормила Правда и вернула в дом,
И это я стерег в дверях обидчика,
И это я сумел составить заговор.
¹⁶¹⁰ Теперь, когда в тенетах Справедливости
Врага я вижу, умереть не страшно мне.
 

Предводитель хора

 
Эгист, кичиться бойся преступлением!
Ты хвалишься, что хоть и не твоей рукой
Казнь совершилась, но тобой задумана.
Так знай же: не минуют головы твоей
Проклятья граждан. Камни полетят в тебя.
 

Эгист

 
У нижних весел сидя, мне грозить посмел?
Нет, судном правит тот, кто наверху сидит.
Что ж, сам посмотришь, каково в лета твои,
¹⁶²⁰ Седой глупец, уму учиться разуму.
Колодки, голод – два искусных лекаря —
И старика излечат от безумия.
Коль ты не слеп, на что тебе надеяться?
Не лез бы уж ты лучше на рожон, старик.
 

Предводитель хора

 
По-женски дома поджидал ты воинов.
Они сражались – ты в чужой постели спал.
И ты же уготовил полководцу смерть!
¹⁶⁴³ Так почему же – о душа ничтожная! —
Не сам убил, а на позор стране родной,
На стыд и ужас божествам отеческим,
Жену заставил? Помни: где-то жив Орест,
Судьбой хранимый. Он вернется мстителем
И вас обоих мощной сокрушит рукой.
 

Эгист

 
¹⁶²⁸ За эти речи ты еще наплачешься.
Орфей ты, старец, да беда – навыворот:
¹⁶³⁰ Тот всех сладчайшим пеньем за собой водил,
Тебя же за твое пустое тявканье
В темницу поведут, чтоб там одумался.
 

Предводитель хора

 
Так, значит, стать решил тираном Аргоса
Тот, кто, задумав погубить правителя,
Своей рукой боялся нанести удар!
 

Эгист

 
Да ведь жене удобней было сеть плести,
А старый враг всегда на подозрении.
Но уж теперь, когда казна убитого
Досталась мне, – и власть моя. Уздой смирю
¹⁶⁴⁰ Ослушника. Брыкаться норовистому
Не дам коню я. В темноте и голоде
¹⁶⁴² Покорным станет, долго не придется ждать.
 

Хор

 
¹⁶⁴⁹ Это все покамест речи. Поглядеть бы на дела.
 

Эгист

 
¹⁶⁵⁰ Эй, сюда скорее, стражи! Время действовать пришло!
 

Хор

 
Эй, друзья, готовьте к бою обнаженные мечи!
 

Эгист

 
Обнажил и я клинок свой, умереть и я готов.
 

Хор

 
Что ж, умри! Твою кончину с легким сердцем я приму.
 

Клитемнестра

 
Нет, не будем, о мой милый, новой крови проливать.
Без того уже печальна жатва острого меча,
Без того уже довольно горя, ужасов, смертей.
Ты домой ступай, а старцы по своим пойдут домам.
Нет нужды в кровопролитье. Что свершили, то к добру.
Пусть же радостью страданья обернутся наконец!
¹⁶⁶⁰ Натерпелись мы несчастий под копытами судьбы.
Таково, коль знать хотите, слово женское мое.
 

Эгист

 
Разве я стерплю такое, чтобы праздным языком
Поносил владыку вволю расшумевшийся глупец,
Чтобы, ругань извергая, дерзкий вызов слал судьбе?
 

Хор

 
Не в обычае аргосцев подольщаться к подлецу.
 

Эгист

 
Погоди, не нынче-завтра рассчитаешься со мной.
 

Хор

 
Если только нам Ореста боги завтра не вернут.
 

Эгист

 
Да, кто изгнан на чужбину, для того надежда – хлеб.
 

Хор

 
Что ж, твое настало время: попирай, топчи закон.
 

Эгист

 
¹⁶⁷⁰ За свою заплатишь глупость, подожди, наступит срок.
 

Хор

 
Петушок наш расхрабрился у наседки под крылом.
 

Клитемнестра

 
Лая глупого не слушай. Править будем мы с тобой.
И теперь под нашей властью в доме все пойдет на лад.
 

Эвмениды

Действующие лица

Пифия пророчица.

Аполлон.

Орест.

Тень Клитемнестры.

Хор Эриний-Эвменид.

Афина.

Участники шествия.

Площадь перед храмом Аполлона в Дельфах.

Пифия

 
Я первой из богов первопророчицу
Почту молитвой – Землю. А за нею вслед
Фемиду. В материнском прорицалище
Она второй воссела – говорит молва.
За ней, с ее согласья, не насилием,
Другая Титанида, Феба, дочь Земли,
Престол стяжала, чтобы вместе с именем
В дар внуку принести новорожденному,
В дар Фебу. Тот, покинув скалы Делоса
¹⁰ И озеро, к аттическому берегу
Причалил и сюда, к Парнасу, путь держал.
И провожали в шествии торжественном
Его сыны Гефеста, проложив тропу
Чрез дикий дол, чрез девственные заросли.
А здешний люд и Дельф, тогдашний царь страны,
Пришельцу-богу воздавали почести.
И вещего искусства драгоценный дар
Дал сыну Зевс, и Локсий-бог, пророк отца,
Взошел четвертым на престол святилища.
²⁰ В молитве первой этим я молюсь богам.
Затем зову Палладу – рядом храм ее —
И нимф – у них в пещере Корикийской дом,
Отрада птицам, божествам пристанище.
Там поселился Бромий – не забыть о нем.
Оттуда-то и вел вакханок воинство
Пенфея, словно зайца, затравивший бог.
И Плиста ключ, и силу Посейдонову,
И Зевса-всевершителя мольбой призвав,
Я восхожу на свой престол пророческий.
³⁰ Отметьте же на этот раз гадание
Счастливой силой! Кто здесь ждет из эллинов,
Пускай, блюдя закон, идут по жребию!
Я возвещаю то, что повелит мне бог.
 

Входит в храм, но через несколько мгновений в ужасе возвращается.

 
Не только что глядеть – назвать и то страшусь!
Меня из храма гонит ужас. Силы нет
Держаться на ногах, идти вперед нет сил,
Опоры ищут руки, упаду вот-вот —
Старуха в страхе, как дитя, беспомощна.
Вступила я в украшенный венками храм
40 И вижу вдруг: у самого Пупа Земли
Богопротивный муж сидит просителем.
Кровь каплет с рук, стекает с обнаженного
Меча пришельца. Масличную пышную
Он держит ветвь, повитую заботливо
Руном белейшим – разглядеть успела я.
А рядом с ним – чудовищный, ужасный сонм
Каких-то женщин дремлет на скамьях. Нет, нет! —
Не женщин, а горгон. О нет, горгонами
Их тоже не назвать. Не то обличие.
⁵⁰ Пришлось, я помню, гарпий на картине мне
Однажды видеть: пищу у Финея рвут;
С крылами те. А эти, хоть бескрылые, —
Страшней, черней. Храпят. Дыханье смрадное,
А из очей поганая сочится слизь.
Наряд на них такой, что в нем ни в божий храм
Являться не пристало, ни в жилье людей.
Не ведаю, какого роду-племени
Страшилища. Какая бы земля, вскормив
Подобных тварей, горько не раскаялась?
⁶⁰ Но обо всем властитель этих стен святых,
Сам Локсий многомощный позаботится;
Целитель и гадатель, очищающий
Дома чужие, исцелит и собственный.
 

Пифия уходит. Отворяются двери храма.

Виден Орест, окруженный спящими Эриниями. Возле Ореста стоит Аполлон, в некотором отдалении – Гермес.

Аполлон

 
Я не предам тебя. Твоим хранителем —
С тобой ли рядом, или от тебя вдали —
Всегда я буду. Не спущу врагам твоим.
Гляди – в плену неистовые чудища.
Сковал их сон. Притихли твари мерзкие,
Седые дети Ночи. Не полюбит их
⁷⁰ Ни бог, ни человек, ни дикий зверь лесной.
Рожденная для зла в подземном Тартаре,
Во мраке злом гнездится свора, мерзкая
И смертным людям и Олимпа жителям.
Беги от них, но не прощайся с мужеством.
Они вослед помчатся. Из конца в конец
Пересечешь ты материк и за море,
Минуя островные города, пойдешь.
Гоним, как вол, ты духом прежде времени
Не падай. А когда Паллады города
⁸⁰ Достигнешь, сядь и древний обними кумир.
Мы там найдем судей, слова целебные
Мы там услышим. Средство там отыщется,
Чтоб навсегда от этих мук спасти тебя.
Ты мать убил по моему велению.
 

Орест

 
Царь Аполлон! Ты полон справедливости.
Так не оставь меня своей заботою.
Что хочешь сделать, то и можешь сделать ты.
 

Аполлон

 
Запомни: я велел тебе отбросить страх.
А ты, Гермес, мой брат, единокровный брат,
90 Храни его. Вожатым называешься —
Так будь вожатым для того, кто помощи
Просил моей. Зевс почитает вестников
За то, что смертных лучшим из путей ведут.
 

Гермес уводит Ореста. Аполлон исчезает, появляется Тень Клитемнестры.

Тень Клитемнестры Эриниям

 
Уснули вы. На что нужны мне спящие?
Мной помыкают! Меж другими мертвыми
Забыта вами я. А тот, кто мной убит,
Не устает казнить меня укорами.
Скитаюсь я позорно. Вновь и вновь твержу:
Не может быть страшнее наказания,
¹⁰⁰ Чем то, которым покарали ближние
Меня. Но из богов никто не гневался,
Когда своей рукою сын зарезал мать.
Взгляни на эти раны. Сердцем взгляд метни!
Во сне глаза души сверкают, зоркие,
А день приходит – и опять слепа душа.
Ведь сколько раз от лакомых даров моих
Вкушали вы, когда я влагой трезвою
Вас ублажала и очаг мой в час ночной
Для вас, не для других богов, готовил пир.
¹¹⁰ И что же? Все забыто, все растоптано.
А он из западни, как молодой олень,
Легко ушел и, на свободу вырвавшись,
Над вами же сегодня потешается.
Услышьте вопль, я о своей душе кричу!
Очнитесь, о богини темных недр земли!
Вам снится Клитемнестры неотступный зов.
 

(Хор вздыхает).

 
Вздыхаете во сне, а он-то прочь ушел.
Не диво: у него друзья надежнее.
 

(Хор вздыхает).

 
¹²⁰ А вы все спите. Вас ничто не трогает.
Ушел Орест, ушел убийца матери!
 

(Хор вздыхает).

 
Все стонете и спите. Встаньте, выпрямьтесь.
Ведь ваше дело – мучить, изводить, терзать.
 

(Хор стонет).

 
Сон и усталость – мощные союзники —
Свирепую змею лишили ярости.
 

(Хор стонет протяжно и пронзительно).

 
¹³⁰ Хватай, хватай, хватай, хватай, держи!
 

Тень Клитемнестры

 
Бежишь за зверем, рыщешь, лаешь яростно.
Как гончий пес, ты службе и во сне верна.
Ну что ж! Вставай, не поддавайся вялости,
Встряхнись от сна, не забывай забот своих,
Расшевелись, заслуженный приняв упрек, —
Ведь он стрекалом входит в сердце честное.
Вперед! Кровавым обожги преступника
Дыханием, утробный извергая жар!
Гони его, преследуй, иссуши, сгуби!
 

Предводительница хора

 
¹⁴⁰ Проснись! Буди соседку, как тебя бужу!
Ты спишь? Стряхни дремоту! Живо на ноги!
Пусть наконец раздастся наше пение.
Эринии выбегают из храма.
 

Первое полухорие

Строфа 1

 
Увы! Беда, беда! О сестры милые!
 

Второе полухорие

 
Как тяжко я страдала – и напрасно все.
 

Первое полухорие

 
Увы, увы, о, тяжкие страдания,
О, стыд и боль!
Ушел на волю зверь, из сети выпрыгнув.
 

Второе полухорие

 
Сном сражена, я упустила дичь.
 

Первое полухорие

Антистрофа 1

 
О Зевсов сын! Увы, ты воровать горазд.
 

Второе полухорие

 
¹⁵⁰ Бог молодой, ты старых в грязь втоптал богинь.
 

Первое полухорие

 
Ты обласкал просителя безбожного,
Грозу семьи,
Ты, бог, укрыл от нас убийцу матери.
 

Второе полухорие

 
Кто справедливым назовет тебя?
 

Первое полухорие

Строфа 2

 
Меня во сне пронзила боль ужасная.
Бодцом нетерпеливого возницы
Меня кольнул упрек.
Он в грудь впился, он мне изранил сердце.
 

Второе полухорие

 
И словно под ударами бича,
¹⁶⁰ Казнима палачом,
Я вся дрожу, я вся трясусь в ознобе.
 

Первое полухорие

Антистрофа 2

 
Так эти боги поступают новые,
Они теперь сидят на троне Правды,
И залит кровью трон.
Вверху, внизу – повсюду сгустки крови.
Очаг священный свой
Он запятнал. О горе!
 

Второе полухорие

 
И Пуп Земли, священный Пуп Земли,
Согласен оправдать,
Покрыть согласен страшное злодейство!
 

Хор

Строфа 3

 
Бог оскорбил святое прорицалище,
Очаг священный свой
Он запятнал. О горе!
¹⁷⁰ Презрев закон богов и чтя закон людей,
Он Мойр старинных погубил державу!
 

Антистрофа 3

 
Терзай меня! Но грешника не вызволишь.
Злодей не убежит —
Найду и под землею.
На ком лежит вина, от мести не уйдет.
Где пало семя зла, созреет кара.
 

Из храма выходит Аполлон.

Аполлон

 
Вон! Я велю вам тотчас удалиться вон,
¹⁸⁰ Велю покинуть стены прорицалища.
Не то змея, сребристая, крылатая,
С витой золотострунной тетивы слетев,
Заставит вас извергнуть пеной черною
Всю выпитую вами человечью кровь.
Сюда не приближайтесь. Ваше место там.
Где, правя суд, срубают людям головы,
Скопят, глаза выкалывают, режут, жгут,
Секут, увечат, колют, бьют каменьями,
Где корчатся и завывают жалобно
¹⁹⁰ Посаженные на кол. Вот веселье вам!
Вот вам потеха! Потому и мерзостен
Ваш нрав богам. По нраву и обличие.
В жилище льва, в пещере окровавленной
Пристало б вам укрыться, а не в храм входить,
Позоря достославное святилище.
Ступайте прочь, да сами, без погонщика:
Пасти вас никакой не согласится бог.
 

Предводительница хора

 
Владыка Аполлон, дай возразить тебе.
200 Ты в этом преступленье не сообщником,
А главным был зачинщиком, виной всему.
 

Аполлон

 
Неясно. Разъясни. Уход отсрочу твой.
 

Предводительница хора

 
Кто, как не ты, велел аргосцу мать убить?
 

Аполлон

 
Я за отца велел отмстить, не правда ли?
 

Предводительница хора

 
И новое покрыл кровопролитие.
 

Аполлон

 
Убийца шел в мой храм за очищением.
 

Предводительница хора

 
Мы спутники убийцы. Что ж ты нас хулишь?
 

Аполлон

 
Вам в этот дом являться не пристало бы.
 

Предводительница хора

 
Такая наша служба и обязанность.
 

Аполлон

 
В чем ваша служба состоит? Похвастайтесь!
 

Предводительница хора

 
²¹⁰ Гнать от людских домов убийцу матери.
 

Аполлон

 
А если мужа убивает женщина?
 

Предводительница хора

 
Не кровное родство – вина не кровная.
 

Аполлон

 
Так, стало быть, не стоит ничего, пуста
Супруги Зевса, Геры, клятва брачная?
И значит, вы смеетесь над Кипридою,
Дарящей людям лучшие из радостей?
Супружеское ложе, где сама судьба
Жену связала с мужем, – всех священней клятв.
И если в мире ты с мужеубийцами,
²²⁰ И если ты не мстишь им гневом гибельным,
То знай: не вправе гнать ты и преследовать
Ореста. Нетерпимая к одной вине,
К другой вине ты слишком снисходительна.
Нет, пусть Паллада этот наш рассудит спор.
 

Предводительница хора

 
И все же от убийцы не отстану я.
 

Аполлон

 
Ну что ж, гони, преследуй, не жалей трудов!
 

Предводительница хора

 
Не смейся над моей почетной должностью.
 

Аполлон

 
И в дар бы я не взял почета этого.
 

Предводительница хора

 
Да, ты велик и у престола Зевсова,
²³⁰ Но мы – нас гонит матери убитой кровь,
Как свора псов, помчимся за преступником.
 

Хор покидает Орхестру.

Аполлон

 
А я – опора, я – оплот молящему.
Ведь ненавистен смертным и богам равно
Тот, кто своих же предает просителей.
 

Уходит.

Афины. Площадь перед храмом Паллады. Входит Орест и припадает к кумиру богини.

Орест

 
Владычица Афина, волей Локсия
К тебе пришел я. Милости твоей прошу.
Вина на мне, но стершаяся, старая.
Омыты руки. Притупилась боль вины
²⁴⁰ В домах чужих, в неутомимых странствиях,
Пока ходил я сушей да по морю плыл.
И вот, послушный приказанью вещему,
Я к дому твоему пришел и обнял твой
Кумир, богиня. Здесь я приговора жду.
 

На орхестре проявляется Хор Эриний.

Предводительница хора

 
За мной, за мной! Вот перед вами след его,
Немой донос безмолвного лазутчика.
Так гончий пес, мчась за оленем раненым,
По капле крови чует, где укрылся зверь.
Изнурена я травлей. Тяжко дышит грудь.
Устала я. Вся суша мною пройдена,
²⁵⁰ И чрез морской простор за ним без крыльев я
Летела, вровень с кораблем – вперед, вперед.
Теперь беглец мой где-то здесь поблизости:
Я чую запах. Это – человечья кровь.
 

Вторая Эриния

 
Гляди, гляди, смотри кругом внимательно —
Не то убийца матери уйдет.
 

Третья Эриния

 
Клянусь я, он опять нашел защиту!
Обняв кумир богини,
²⁶⁰ Он ждет суда над делом рук своих.
 

Четвертая Эриния

 
Пускай добра не ждет! Ведь материнская
Кровь пролилась, увы!
Ее не соберешь: земля впитала.
 

Пятая Эриния

 
Взамен я у тебя, живого, высосу
Густой и красный сок. Из жил твоих
Я досыта напьюсь напитком страшным.
 

Шестая Эриния

 
Иссохнув, ты сойдешь под землю заживо,
Чтоб болью заплатить за боль.
 

Седьмая Эриния

 
Увидишь там, что всех, кто оскорбил богов,
²⁷⁰ Кто к гостю был недобр
Или родителей своих обидел,
Заслуженный встречает приговор.
 

Восьмая Эриния

 
Судья великий под землей живет —
Аид. Скрижалей памяти его
Никак дела людские не минуют.
 

Орест

 
Научен я несчастьями. Где речь вести,
А где молчать уместней и пристойнее —
Я знаю хорошо. Здесь говорить решил,
Покорен воле мудрого наставника.
²⁸⁰ Кровь на руках моих уснула, высохла.
Вины поблекли пятна. Мой позор избыт.
А был он свеж, когда пред храмом Фебовым
Кровь матери я кровью отмывал свиной.
Не перечислить всех, кому общение
Со мной с тех пор сходило безнаказанно:
Мы старимся – и время очищает все.
И вот сейчас устами благочестными
Тебя, Афина, этих мест владычицу,
Зову на помощь. Без войны афиняне
²⁹⁰ Во мне, в моей стране, в народе Аргоса
Союзников и вправду навсегда найдут.
В Ливийском ли краю, вблизи Тритоновых
Родимых струй величественно шествуешь
Друзьям на благо или, как военный вождь,
Флегрейский дол обозреваешь, гордая,
Богам и дальний слышен зов, – явись ко мне
Заступницей моей, моим спасением.
 

Предводительница хора

 
Ни сила Аполлона, ни Афины мощь
³⁰⁰ Спасти тебя не смогут. Всеми брошенный,
Бесславно сгинешь, не узнавши радости.
Эй, жалкий призрак бледный, пища демонов,
Молчишь, не споришь? На слова плюешь мои,
Хоть для меня откормлен, предназначен мне?
Живой ты жертвой будешь, не заколотой.
Так цепеней же в страхе, нашей песне вняв.
Заведем хоровод! Наступила пора!
Мы ужасную, страшную песню начнем,
Мы расскажем о власти своей роковой
³¹⁰ Над людскими делами.
Справедливыми судьями быть мы хотим:
Тот, чьи руки чисты,
Чья душа не запятнана мерзкой виной,
Пусть живет беспечально. Вовеки его
Наш губительный гнев,
Наша ярость святая не тронет.
Но когда человек, вот как этот беглец,
Прячет руки, преступно пролившие кровь,
Мы правдивым свидетельством тем, кто погиб,
³²⁰ Пособим и с убийцы за боль мертвецов
Полной мерой потребуем платы.
 

Хор пляшет вокруг Ореста.