Текст книги "Цивилистическая наука России: становление, функции, методология"

Глава I. Цивилистическая наука: понятие, место среди юридических наук

О понятии цивилистической науки: первое приближение

В литературе не так часто встречаются попытки дать определение цивилистической науки, выявив признаки, видовые отличия от иных правовых наук или каким-то иным способом. Исследование описаний сущности этого явления позволило обнаружить три подхода к цивилистической науке. Ее можно рассматривать как а) вид человеческой деятельности; б) определенные знания; в) социокультурный институт.

В юридической литературе четкого разграничения этих смыслов при рассмотрении цивилистической науки не проводится. Первый подход, в соответствии с которым цивилистическая наука рассматривается как разновидность человеческой деятельности, соответствует такому взгляду на науку вообще. Под наукой часто понимают «сферу человеческой деятельности, функцией которой являются выработка и теоретическая схематизация объективных знаний о действительности»[35]35
  См.: Философский словарь. М., 2004. С. 387.


[Закрыть], специальную социально организованную и социально признанную форму деятельности по получению знаний[36]36
  См.: Касавин И. Т., Сокулер 3. А. Рациональность в познании и практике. Критический очерк. М., 1989. С. 45.


[Закрыть].

Одно из самых первых отечественных объяснений сущности науки в контексте исследования гражданского права основывалось на идее о том, что оно представляет собой науку «ясно и правильно понимать законы и применять их к встречающимся в общежитии случаям или происшествиям»[37]37
  Вельяминов-Зернов В. Опыт начертания российского частного гражданского права. СПб., 1814. С. 1.


[Закрыть]. Эта работа являлась одним из первых отечественных произведений в области гражданского права, опубликованным еще до инкорпорации гражданского законодательства в Свод законов, поэтому по содержанию данная работа была направлена на описание существующего гражданского законодательства, при этом деятельность по описанию гражданского законодательства на тот момент являлась, несомненно, научно-исследовательской, а научный результат, выраженный в виде такого описания, представлял огромную ценность как для дальнейших научных исследований, так и для практического применения. Предложенное объяснение рассматривает науку гражданского права как деятельность – наука понимается как определенная совокупность действий исследователя, в результате которых он а) понимает законы и б) применяет законы. Качественная характеристика результата этих действий определяется как «ясно» и «правильно», при этом критерии такой «ясности», «правильности» в работе не названы.

Еще одно деятельностное понимание науки гражданского права можно обнаружить в одном из самых известных советских учебников гражданского права. Авторы учебника полагали, что наука советского гражданского права изучает «закономерности гражданско-правового регулирования имущественных и личных неимущественных отношений социалистического общества и формулирует добытые знания в виде понятий, категорий, теорий и идей»[38]38
  Советское гражданское право. Ч. 1 / Отв. ред. В. Т. Смирнов, Ю. К. Толстой, А. К. Юрченко. Ленинград, 1982. С. 37 (автор главы – Ю. К. Толстой).


[Закрыть]. Здесь наука понимается как деятельность а) по изучению закономерностей, и б) по формулированию полученных знаний в виде понятий. В этом определении указывается и предметная область приложения этой деятельности – закономерности гражданско-правового регулирования. Получается, что эти закономерности составляли предмет исследования. Научным результатом названы понятия, категории, теории и идеи. О методах, с помощью которых эти закономерности выявляются и исследуются, и о требованиях, предъявляемых к полученному результату (даже таких неопределенных, как вышеприведенные «ясно», «правильно») умалчивалось. В определении В. Вельяминова-Зернова сделан акцент на функциональной характеристике науки: получаемые знания ценны не сами по себе, а лишь поскольку позволяют применять право к встречающимся в общежитии случаям и происшествиям. В ленинградском определении науки практическая польза от научного знания, выраженного в виде понятий, категорий, теорий и идей, не ожидается.

В. А. Белов рассматривает науку (и, по всей видимости, цивилистическую науку тоже) как мыслительную аналитическую деятельность, призванную «постичь и объяснить закономерности изучаемого предмета, спрогнозировать и (при необходимости) направить его развитие в нужном направлении, поставив его на службу народному хозяйству и человечеству»[39]39
  См.: Белов В. А. Наука права (правоведение или юриспруденция): кризисное состояние и пути его преодоления // Закон. 2016. № 11. С. 43.


[Закрыть]. Как можно заметить, в таком понимании содержится некоторое предвосхищение результата (указание на априорное существование закономерностей), одновременное рассмотрение этой науки как естественной (изучающей и объясняющей свой предмет, рассматриваемый как объективно существующий) и как технической (направленной на преобразование предмета). Отмечу и указание на цель этой деятельности – направить предмет (видимо, право?) «на службу народному хозяйству и человечеству».

Вообще, функциональных (деятельностных) (как приведенные подходы Вельяминова-Зернова и В. А. Белова) пониманий науки в отечественной цивилистике советского и постсоветского периода практически не встречается. Немногочисленные отечественные определения цивилистической науки как деятельности оставляют за рамками указание на то, какую именно потребность она удовлетворяет. Вместе с тем само по себе обнаружение закономерностей и конструирование понятий не удовлетворяют никаких человеческих потребностей, разве что любопытство. Пока акцентируем внимание на этой особенности деятельностных пониманий науки, в дальнейшем этот вопрос будет подробно освещен.

Функциональное деятельностное понимание науки можно встретить в работе К. Цвайгерта и Х. Кётца в качестве обоснования использования сравнительно-правового метода цивилистических исследований. Они пишут, что под правовой наукой можно понимать не только толкование национальных законов, правовых принципов и норм, но и «исследование моделей для предотвращения и урегулирования социальных конфликтов»[40]40
  Цвайгерт К., Кётц Х. Сравнительное частное право. М., 2011. С. 23.


[Закрыть].

Как видим, ученые рассматривают науку как деятельность (исследование), направленную на получение знаний о национальном законодательстве, правовых принципах и нормах, а также моделях, причем содержательным признаком этой деятельности является указание на ее цель – предотвращение и урегулирование социальных конфликтов. Данное определение приводится, чтобы показать потенциальную возможность функционально-деятельностных пониманий цивилистической науки. В приведенном определении К. Цвайгерта и Х. Кётца содержится указание на вполне прагматическую задачу, для которой цивилистическая наука могла бы послужить, причем эта задача намного более конкретная, чем названная в первом деятельностном определении, – не просто применять законы к случающимся происшествиям, а предотвращать и урегулировать конфликты.

Второй подход, рассматривающий цивилистическую науку как определенные знания, значительно более широко, в сравнении с деятельностным, представлен в советской и современной учебной литературе.

Так, О. А. Красавчиков дал следующее определение науки гражданского права. «Советскую науку гражданского права можно определить как науку о специфических социальных закономерностях гражданско-правового регулирования социалистических общественных отношений»[41]41
  Красавчиков О. А. Советская наука гражданского права (понятие, предмет, состав и система).


[Закрыть]. Мы видим сходство этого определения с приведенным выше, данным десятилетием позже в ленинградском учебнике, деятельностным определением науки, что обусловлено серьезным вкладом работы О. А. Красавчикова в развитие представлений о цивилистической науке. Вместе с тем О. А. Красавчиков рассматривал ее не как процесс (изучение, формулирование), а как статичный результат – сами закономерности регулирования отношений. Такое понимание науки ставит вопрос об обоснованности заложенного в нем предвосхищения научного результата. Как видно, в определение заранее включены два вывода о том, что: а) гражданско-правовое регулирование имеет закономерности, а также б) эти закономерности носят социальный характер. Получается, что все научные результаты, относящиеся к науке гражданского права, ограничены ожидаемым характером выводов (непременно будут выявлены именно социальные закономерности). Это похоже на часто цитируемый афоризм Л. Д. Ландау: «Как Вы можете решать задачу, ответа на которую Вы не знаете заранее?»[42]42
  Рождественская физика. Цит. по: Семякин М. Н. Проблемы современного понимания методологии цивилистического правоведения. Режим доступа из СПС «КонсультантПлюс».


[Закрыть] А что, если обнаружится отсутствие упомянутых закономерностей? А если эти закономерности обусловлены не социальными причинами, а этическими, филологическими, техническими или еще какими-то?

Отмечу также то обстоятельство, что само родовое понятие (наука), имеющее по меньшей мере три вышеупомянутых значения, не раскрывается. Можно предположить, что ученый рассматривает науку как некий набор знаний, но прямо из самого определения это не следовало. Это делает недостаточно определенным понятие, оставляя неясным, частью чего является определяемая гражданско-правовая наука – в каком из трех пониманий рассматривает науку гражданского права ученый.

Еще один вариант рассмотрения цивилистической науки как знаний можно обнаружить в одном из современных учебников гражданского права. Цивилистическую науку определяют как «учение о гражданском праве», «систему научных знаний – понятий, категорий, цивилистических конструкций, положений и выводов – о гражданско-правовом регулировании общественных отношений: свойствах и закономерностях его функционирования и развития, способах достижения его эффективности, средствах получения новой информации, необходимой для его совершенствования». Своим предметом эта наука имеет «гражданско-правовые явления во всем их многообразии (в том числе в различных правопорядках) и в историческом развитии»[43]43
  См.: Российское гражданское право. В 2 т. Т. 1: Учебник / Под ред. Е. А. Суханова. М., 2011. Режим доступа из СПС «КонсультантПлюс».


[Закрыть]. Обратим внимание на некоторые важные моменты этого определения.

Первое, что обращает на себя внимание, – указание на системный характер знаний. Получаемые знания названы «учением», что предполагает единство и согласованность таких знаний. Такая характеристика требует дополнительных пояснений в части образования данной системы, определения ее элементов, компонентов и связей между ними. Являются ли такими элементами отдельные научные произведения или отдельные концепции, а может быть, отдельные идеи? Что является минимальным компонентом этой системы? Любые ли идеи включаются в систему науки, и если да, то как она при этом сохраняет свою системность; а если нет, то по каким критериям и кем осуществляется выявление и отсев тех идей, концепций, произведений, которые включаются или не включаются в эту систему в качестве элемента? Каким образом осуществляется связь между отдельными элементам, через какое общее интегрирующее начало? Существует такое одно «единое начало» или их несколько, вокруг которых объединяются разные концепции?

Отмечу, что само свойство системности науки поддерживается не всеми исследователями, что и понятно, с учетом того числа вопросов, которые такой подход вызывает. В. А. Томсинов специально подчеркивает, что «наукой может быть названа лишь системная совокупность знаний»[44]44
  Томсинов В. А. Понятие юридической науки и ее роль в развитии и функционировании права // Государство и право. 2016. № 4. С. 11.


[Закрыть], однако, например Р. Лукич, определяя науку в контексте выявления сущности правовой науки, отметил, что она представляет собой совокупность особых эмпирических суждений, отличающихся систематичностью, глубиной и специфическими методами их получения[45]45
  См.: Лукич Р. Методология права. М., 1981. С. 85–86.


[Закрыть]. Как видим, здесь требование систематичности предъявляется не к науке, а к отдельным суждениям, при этом сами эти суждения образуют совокупность, именуемую наукой. То же родовое понятие («совокупность научных знаний») использует В. А. Белов[46]46
  Наука гражданского права как система / Гражданское право: актуальные проблемы теории и практики / Под ред. В. А. Белова. М., 2007. С. 162.


[Закрыть], о том же пишет В. М. Сырых, который, определяя понятие юридической науки вообще, квалифицирует ее как совокупность знаний. В качестве совокупности знаний юридическую науку вообще и отраслевые науки в частности определяют довольно часто. В отличие от системы к совокупности не предъявляется столь строгих требований по составу и свойствам. Рассматривая цивилистическую науку как совокупность, а не систему знаний, с одной стороны, можно не искать единства между всеми научными идеями и концепциями, в том числе и антагонистическими по отношению друг к другу. Но, с другой стороны, отсутствие такого единства приводит к невозможности говорить о едином учении о гражданско-правовом регулировании отношений, как это делается в приведенном выше определении из учебника. Идея о единстве и системности науки коррелирует с упомянутой во введении настоящей монографии концепцией Т. Куна. Действительно, все исследования в рамках одной парадигмы связаны с достижениями, образующими ядро такой парадигмы в единое целое и в этом смысле могут рассматриваться как образующие систему. Вместе с тем, если пользоваться той же концепцией, одна парадигма не образует всей науки, а только одну ее часть, параллельно с которой образуются отклоняющиеся исследования, которые накапливаются и вызывают научные революции.

Второй момент, на который хотелось бы обратить внимание, связан с выделением предметной области цивилистической науки, которую предлагается обозначать через гражданско-правовое регулирование определенной сферы. Иначе говоря, предлагается связывать предмет науки с предметом законодательства. При этом вопрос о том, что такое гражданско-правовое регулирование, каковы его границы сам по себе является одним из тех, на который адекватного ответа пока еще найти не удалось. Правильно ли связывать предметную область цивилистической науки с усмотрением законодателя или отбор явлений, относящихся к предмету науки, имеет какие-то устойчивые критерии, а может быть, определяется исключительно произволом ученого? Гражданско-правовая наука исследует гражданско-правовые явления. Осталось определить, что же это за явления и каким образом они выбраны.

Третье, на что следует обратить внимание, есть указание на «рассмотрение их [явлений] в многообразии и в историческом развитии». Это наводит на мысль о признании в качестве одного из ключевых исторического метода. Вместе с тем необходимость и целесообразность рассмотрения гражданско-правового регулирования именно в историческом развитии нуждаются в обосновании и оценке.

И последнее обстоятельство, на которое стоит обратить внимание. В эту систему знания включены знания о средствах получения информации. Такое указание вызывает множество вопросов. Почему эта информация включается именно в цивилистическую науку, а не, скажем, в информатику?

Получается, что определение, данное в учебнике, не слишком продвинуло нас к пониманию сущности цивилистической науки. Сомнения вызывает как избранный род («система знаний» или «учение»), так и видовые отличия, которые требуют пояснения и осмысления. Отмечу, что сами по себе сложности с определением понятия цивилистической науки не являются сколько-нибудь значимой проблемой, если при этом все понимают, о чем идет речь. Однако в рассматриваемом случае вряд ли это так.

Цивилистическая наука как социальный институт может рассматриваться как совокупность научных организаций, исследователей, объединенных в научные школы, выполняющий определенные задачи в обществе, связанные с выработкой знания о частном праве, улучшением информирования населения, в том числе и работников правоохранительных органов о текущем состоянии правового регулирования частных отношений, формированием и внедрением в правосознание представлений о лучших способах получения правового результата. Детально данный ракурс понимания цивилистической науки будет рассмотрен далее в настоящей главе.

Еще один любопытный ракурс рассмотрения цивилистической науки можно вывести из представлений о юридической науке в целом, сложившихся в аксиологии. Юридическая наука определяется как наука, изучающая способы конкретного нормирования поведения[47]47
  См.: Ильин В. В. Указ. соч. С. 11.


[Закрыть]. Как видно, здесь выделен совершенно другой аспект в рассмотрении юриспруденции. Понятие юриспруденции дано в деятельностном ракурсе – как определенная исследовательская деятельность. Предметом такого исследования определено не само по себе право как система норм, а деятельность по нормированию (упорядочению с помощью правил) поведения людей. Ясна цель науки в таком понимании и представлении об ожидаемом научном результате. Действительно, со стороны виднее, чем именно надлежит заниматься юридической науке! Исходя из такого подхода цивилистическую науку можно было бы определить как науку, изучающую способы конкретного нормирования поведения субъектов, находящихся в состоянии равенства, автономии воли и имущественной самостоятельности. В таком понимании предметом исследования является деятельность по нормированию (упорядочению) человеческого поведения с помощью возможностей, предоставленных правом. Такой подход представляется перспективным.

Соотношение отрасли права и отраслевой юридической науки

Принято выделять отраслевые юридические науки, к которым относят и науку гражданского права. Основания выделения отраслевых наук описываются в научной литературе нечасто. Одно из немногих теоретических обоснований можно встретить в работе В. М. Сырых, который, описывая систему юридической науки, выделил критерии, исходя из которых образуются отрасли юридической науки. К таковым он отнес: а) наличие обособленного предмета научного познания; б) наличие устойчивых научных и (или) практических потребностей; в) наличие специалистов, способных осуществлять научные исследования на должном уровне. Далее, по мнению ученого, определенная система знаний должна быть признана научным сообществом в качестве самостоятельной научной отрасли, если будет обоснована специфика предмета, раскрыта часть закономерностей, составляющих этот предмет, определена структура отрасли, образовано ее ядро на уровне «логически целостной, полной и обоснованной теории»[48]48
  См.: Сырых В. М. История и методология юридической науки: Учебник. М., 2016. С. 108–111.


[Закрыть]. Это указание на признание научным сообществом и наличие «ядра» как критериев отнесения к науке, очевидно, является развитием приведенной идеи Т. Куна о содержании нормальной науки. Однако В. М. Сырых никак не называет и не описывает «остатки» от этой системы отраслевой науки – знания, которые не вписываются в нее, – не соответствуют «ядру» и установленным критериям признанности сообществом.

К сожалению, задав критерии выделения научных отраслей, далее ученый не показал применения названных им критериев для подтверждения или опровержения существования отдельных научных отраслей. Вместо этого ученый отмечает, что «система отраслевых юридических наук соответствует совокупности ныне действующих отраслей российского права», – выделяет 11 таких отраслей и сообщает о своем наблюдении, что в настоящее время интенсивно формируется новая научная отрасль – образовательное право. В приведенном ученым перечне названа и наука гражданского права. Остается не ясным, почему только эти научные отрасли имеют право именоваться таковыми, а также почему именно науке образовательного (а не, скажем, спортивного, информационного, предпринимательского, коммерческого, корпоративного, энергетического, транспортного, уголовно-исполнительного, конкурентного и пр.) права посчастливилось быть признанной находящейся в стадии «интенсивного образования», – очевидно, что этому поспособствовали не обособленность предмета исследования, не наличие специалистов, не устойчивые потребности. Вряд ли какое-то научное направление может сравниться по числу научных работ с корпоративным правом, а при сравнении по возрасту история ведения отечественных исследований в области хозяйственного (предпринимательского, торгового) права насчитывает явно более 100 лет (с учетом классических дореволюционных трудов из области торгового права, многочисленных советских работ по хозяйственному праву). Не всем отраслям наук, «удостоенным» включения в «перечень одиннадцати» повезло иметь столь давнюю историю и так много заинтересованных последователей. Впрочем, о науке предпринимательского права ученый упоминает, хотя и не включает эту науку в упомянутый перечень отраслевых наук[49]49
  См.: Сырых В. М. Указ. соч. С. 109.


[Закрыть].

В настоящее время в любом учебнике можно обнаружить раздел, где описывается отрасль соответствующего права, отрасль науки и учебная дисциплина. Все они по сложившимся обыкновениям являются одноименными и создается впечатление, что в качестве своего рода «нароста» на каждый законодательный массив права образуются учебная дисциплина и отрасль науки. Такова ситуация вокруг гражданского права, которое рассматривается отраслью права, отраслью науки, учебной дисциплиной. Типичным можно считать следующее представление: «Совокупность научных знаний о праве называется юридической наукой (наукой права, правоведением или юриспруденцией). Отрасль этой совокупности знаний, имеющая своим предметом частное (гражданское) право, называется наукой гражданского права»[50]50
  Белов В. А. Наука гражданского права как система. С. 162.


[Закрыть]. Интересно отметить, что в подавляющем большинстве учебников гражданского права раздел, посвященный рассмотрению науки гражданского права, совмещается с рассмотрением гражданского права как учебного курса, в результате этого создается иллюзия неразрывной связанности науки и учебного курса. Зачастую такое смешение встречается не только в учебниках, но и в специальных работах, посвященных исследованию науки. Так, монографическое исследование, одна из глав которого называется «Юридическая наука: актуальные проблемы современности», открывается указанием на современные проблемы преподавания правовых дисциплин[51]51
  См.: Захарцев С. И., Сальников В. П. Философия. Философия права. Юридическая наука. М., 2015. С. 123.


[Закрыть] (курсив мой. – С.Ф.). Вместе с тем, если образование учебных курсов диктуется потребностями работодателей, особенностями учебного плана, скоростью мыслительных процессов студентов, а также целым рядом иных, несомненно, значимых факторов, и в этом смысле вполне допустимо выделение любых учебных курсов, выделение научных отраслей должно быть более обоснованным, ведь от обоснования интегрирования научных знаний в целое (вокруг пресловутого «ядра») во многом зависит ожидаемый научный результат: те закономерности, которые удастся (или не удастся) обнаружить. Избыточное включение в предметную область науки или ошибочное исключение из нее определенных явлений приводит к ошибкам в обнаруженных законах.

Существование отраслевых юридических наук на сегодня является постулатом[52]52
  Постулат – исходное положение, принимаемое без доказательств. См.: Большой толковый словарь русского языка. СПб., 2008. С. 939.


[Закрыть]. Постулат этот поддерживается и развивается в отраслевых работах. Не стала ли в итоге этой совокупности случайных обстоятельств и принятых на веру положений структура юридической науки заложницей структуры учебного плана?

Теоретического обоснования феномена выделения отраслевой отечественной юридической науки гражданского права встретить не удалось, за исключением мнения Н. Благовещенского: «Порядок, в котором имеют быть предлагаемые отдельные части науки законоведения, должен быть не произвольный и подчиненный какой-либо чужой системе, но заимствованный из существа и характера самих положительных законодательств»[53]53
  Цит. по: Шершеневич Г. Ф. Наука гражданского права. С. 51.


[Закрыть]. Иначе говоря, ученый акцентирует внимание на зависимости частей законоведения от структуры законодательства. Нужно в этой связи задаться вопросом, является ли законоведение синонимом юридической науки и соответственно гражданское законоведение – гражданско-правовой науки. Как видится, ответ на эти вопросы следует дать отрицательный. Законоведение – наука о законах, и в этом смысле, естественно, она должна следовать за законодательством. Цивилистическая наука – явление не такое однозначное.

В единственной отечественной работе, где вопрос соотношения отрасли права и отрасли науки был прямо поставлен и обсуждался довольно детально, ее автор – О. А. Красавчиков писал, что «проблема системы отраслевой юридической науки гражданского права хотя и обсуждалась в известной мере в нашей литературе, но в последнее время необоснованно игнорируется… Классификационная структура науки все еще отождествляется с системой одноименной отрасли; забывают, что первая – определенная система знаний, а вторая – это система правовых норм»[54]54
  Красавчиков О. А. Советская наука гражданского права (понятие, предмет, состав, система) / Категории науки гражданского права: В 2 т. Т. 1. М., 2005. С. 119.


[Закрыть]. Он приходит к выводу о несоизмеримости и несопоставимости отраслей права и отраслей науки. Если право регулирует, то наука изучает; если предметом воздействия права являются общественные отношения, то предметом изучения науки – не только эти отношения, но в первую очередь правовые нормы; отрасль права состоит из норм, тогда как отрасль науки состоит из идей, теорий и учений[55]55
  Там же. С. 202–203.


[Закрыть].

Описывая юридическую науку, В. А. Белов отмечает, что «право, изучаемое с позиций системного подхода, должно представляться взору исследователя как некая единая, целостная субстанция, образованная множеством элементов», при этом отдельные элементы в такой единой субстанции должны выделяться на основании имманентно присущим элементам свойств, «благодаря которым они и связываются друг с другом, образуя пресловутое целое, обладающее новым качеством»[56]56
  Белов В. А. Наука гражданского права как система. С. 166.


[Закрыть]. С этим тезисом трудно поспорить. В целом эта мысль перекликается с мыслями о системе юридической науки В. М. Сырых. Действительно, отдельные отрасли (части, элементы) юридической науки должны выделяться не произвольно, а на основании особых свойств каждого выделенного элемента. Иначе говоря, имеет смысл выделять лишь такие элементы в единой юриспруденции (правоведении, юридической науке), которые объединяют собой кардинально отличающиеся друг от друга явления, собственные закономерности развития которых настолько различны, что требуют дифференцированного изучения с использованием специфического набора методов и специфических научных понятий и категорий.

Для того чтобы можно было рассматривать отраслевую науку гражданского права в качестве самостоятельной части юриспруденции, следует доказать: а) единство правовых явлений, исследуемых этой научной областью, б) единство закономерностей развития этих явлений, в) их принципиальную уникальность (несводимость) к предметным областям других юридических отраслевых наук, а также в идеале г) наличие того самого загадочного «ядра» – цельного и объединяющего вокруг себя разрозненные научные знания.

Само по себе регулирование отношений гражданским законодательством определенной сферы общественной жизни не означает априорно существующую такую специфику и не доказывает единства правовых феноменов. Добавление к гражданскому законодательству и иных формально-юридических источников (в таком виде составляющих гражданское право) нисколько не улучшает ситуации, а напротив, существенно ее ухудшает, размывая отраслевые предметные границы[57]57
  О своих сомнениях по части отраслевой структуры отечественного объективного права мы писали неоднократно. См., например: Азми Д. М., Филиппова С. Ю. Критерии определения отраслей российского права (в контексте дискуссии о составе частного права). М., 2007; Филиппова С. Ю. О торговом праве (в контексте целесообразности построения системы российского права) // Российский ежегодник предпринимательского (коммерческого) права. 2010. № 4. С. 93–101.


[Закрыть]. Корень «бед» лежит в том, что предмет правового регулирования отдельного нормативного правового акта (особенно кодифицированного) избирается законодателем произвольно, зависит от массы различных обстоятельств; наполнение его содержанием во многом – результат компромисса, при этом в последнюю очередь законодатель ориентирован на нужды научного сообщества и необходимость обеспечения «чистоты» предмета науки, одноименной соответствующему нормативному правовому акту. Совершенно справедливо в этом смысле утверждение Е. А. Суханова о том, что не следует отождествлять гражданское законодательство с гражданским правом, а многие нормативные акты имеют комплексный характер, поскольку при их составлении разработчики руководствуются не природой правил, а их существом[58]58
  Гражданское право как наука и учебный курс / Гражданское право. В 4 т. Т. 1: Общая часть: Учебник / Под ред. Е. А. Суханова. М., 2010. С. 63.


[Закрыть]. В связи с чем логичен и следующий сделанный ученым вывод: «Ее [гражданско-правовую науку] (как и ее постулаты) нельзя… смешивать с одноименной отраслью права, сферой законодательства и учебной дисциплиной, ибо все это – разнопорядковые, хотя и известным образом взаимосвязанные явления»[59]59
  Там же. С. 65.


[Закрыть](курсив мой. – С.Ф.). О том же пишет и В. А. Белов, отмечая, что система науки гражданского права «не может и не должна предопределяться системой гражданского законодательства вообще и ГК в особенности»[60]60
  Белов В. А. Наука гражданского права как система. С. 169.


[Закрыть]. Не все то, что включено (по произволу, ошибке, иным причинам) в гражданское законодательство, образует однородные правовые явления, пригодные для одновременного изучения в одном научном направлении с применением единых познавательных методов. Из этих несомненно правильных рассуждений логично вытекает следствие, которое, однако же, не делается.

Встает и другой вопрос. Строится ли на основе отрасли гражданского законодательства с добавлением к нему и иных формально-юридических источников, регулирующих те же отношения, только лишь одна наука гражданского права или же исследованием гражданского законодательства и права занимается не только эта наука, но и иные научные направления. Ответ на этот вопрос становится очевидным при исследовании содержания существующих научных работ. Гражданское законодательство попадает в предметную область различных научных направлений. Так или иначе оно подвергается научному осмыслению в исследованиях торговых, предпринимательских, корпоративных, земельных, семейных, трудовых, налоговых правоотношений. Так, осмысляя правовой режим имущества супругов, наука семейного права вынуждена исследовать положения Гражданского кодекса РФ об объекте гражданских прав, о праве собственности, об основаниях возникновения права собственности, о договоре (возмездном и безвозмездном); разрешая проблемы материальной ответственности, наука трудового права обращается к статьям Гражданского кодекса РФ об ответственности за причинение вреда; проблемы корпоративного управления, входящие в предметную область науки корпоративного права, приводят исследователей к правилам Гражданского кодекса РФ о юридических лицах в целом и о корпорациях. Ряд можно продолжать. Не случайно в последние годы получила определенное распространение теория «реперных норм»[61]61
  См. об этом: Мозолин В. П. Роль гражданского законодательства в регулировании комплексных имущественных отношений // Журнал российского права. 2010. № 1. С. 26–31.


[Закрыть], состоящая в идее выделения определенных норм из отраслей права и придания им «внеотраслевого характера». Позицию, согласно которой нормы гражданского законодательства могут изучаться исключительно наукой гражданского права и никакими больше науками, при этом никто больше «не вправе что-либо «говорить» о данных явлениях», можно назвать «ни больше ни меньше как теоретическое самообольщение»[62]62
  Красавчиков О. А. Советская наука гражданского права (понятие, предмет, состав, система). С. 273.


[Закрыть]. Один ученый не может запретить другому заниматься изучением тех же явлений, равно как и включение явления реальной действительности в предметную область одной науки не изымает это явление из реальной действительности, а значит, никак не мешает исследовать его с других ракурсов – другими науками. Это касается любых социальных наук и в равной мере различных юридических наук. Вряд ли можно всерьез развивать идею о монополии науки гражданского права на исследования Гражданского кодекса РФ и иного гражданского законодательства, хотя на предметную уникальность как на непременное свойство отраслевой науки в литературе неоднократно обращалось внимание.

Замечу, что верно и обратное. Наука гражданского права, при исследовании отдельных «гражданско-правовых явлений во всех их многообразии», изучает соответствующие нормы законодательства, которое не принято относить к гражданскому (Трудовой кодекс РФ – для определения термина «работник», действия которого рассматриваются как действия должника при исполнении обязательства и за которые отвечает должник (ст. 402 ГК РФ), Семейный кодекс РФ – для определения состояния в браке, происхождения детей от родителей для определения круга наследников, кредиторов в обязательствах из причинения вреда здоровью, лиц, имеющих право охранять частную жизнь гражданина после смерти, давать согласие на использование изображения гражданина и пр. (ст. 152¹, 152², 1088, 1141–1145 и др. ГК РФ)). Строго говоря, различия состава законодательства, исследуемого науками корпоративного, коммерческого (торгового) и гражданского права достаточно относительны. Что же получается? Наука гражданского права не изучает гражданское законодательство как определенным образом упорядоченный законодательный массив в его целостности. Помимо отдельных статей гражданского законодательства наука гражданского права изучает нормы, которые полагает гражданско-правовыми, содержащиеся в нормативных правовых актах, не относящихся к гражданскому законодательству, а также в иных формально-юридических источниках. В таком положении дел остается много неясностей.