Текст книги "Смерть приходит не оттуда"

– Не торопи события. Я почти уверен, все нормализуется. Ты сам сказал: возможно это действие космоса, – ответил Леша, передавая таблетку своему другу. Последний немедленно принял ее, жадно запив водой, и слез с биосканера.

– Ребята, – взволнованным голосом продолжил Лисанов, – Еще раз прошу вас: не распространяйтесь среди остальных. Люди взволнованы полетом. Лишний стресс им ни к чему.

– И не собирались, – резко заявил Арсений.

– Отлично. Это, – и пилот указал на упаковку лекарства, а затем тут же спрятал ее к себе в карман, – Я заберу с собой. Подойди ко мне завтра в обед, только смотри чтоб я был один.

Согласно кивнув головой, Арсений вышел из медицинского отсека. Друг следовал за ним, а Лисанов направился к центру управления. Убедившись, что поблизости никого нет, и никто из добровольцев не подслушивает их, Арсений заговорил.

– А эти сны! Боже мой, я не знаю, что я буду делать, если и сегодня мне вновь будет снится это.

– Сегодня ты принял лекарство, так что все будет в норме.

– Уверен? А то не хочется опять всю ночь ворочаться от этой психоделики. Впереди – горы золота. Так странно! А под ногами, вместо земли – серебро. И к чему бы это? Наверное, мне не стоило ввязываться в полет.

– Поверь мне, каждый сомневается, а стоило ли ему лететь.

– Ну это да. Но все же странные вещи происходят только со мной.

За разговором два друга незаметно для себя миновали несколько коридоров и оказались у двери, ведущей в каюту Арсения. Парень посмотрел на нее с выражением легкого испуга на лице.

– Ладно. Спокойной ночи, дружище.

– Спокойной ночи. С утра мне все расскажешь! – улыбнулся Алексей, с надеждой на то, что товарища ничего не побеспокоит во сне.

Пожав друг другу руки, мужчины разошлись.

Оказавшись в своей каюте, Арсений выдвинул из стены спальное место, которое в разложенном виде занимало практически все пространство небольшой комнаты. Затем сложил в контейнер контактные линзы, принял горизонтальное положение, и до шеи укутался мягким синтепоновым одеялом. Сверху мерцал холодный синий свет.

Цок-цок. Цок-цок.

Это заставило присесть на кровати и оглядеться вокруг.

Пусто.

Все тот же знакомый унылый интерьер, а дверь остается заперта.

Цок-цок. Цок-цок.

Арсений не отреагировал. Свернув одеяло в кокон, он положил в его центр голову, подтянув к животу ноги. Теперь с этой стороны кровати есть надежное укрепление.

Цок-цок…

Цок-цок..

Цок-цок!

Ну нет, это уже страшно! Тем более, когда она совсем рядом, наверняка склонилось прямо над ухом.

В каюте опять никого.

Под кроватью, над кроватью, у компьютера и за дверью туалета тоже. Теперь можно лечь и снова попытаться заснуть, только надо перевернуться на спину, чтоб в случае чего сразу открыть глаза и оглядеть всю комнату, а не переворачиваться с одного бока на другой.

Цок-цок…

Цок-цок…

Большая мертвая лошадь совсем близко.

Антенна

Медленно тянулись дни в космосе. Пустота вокруг и далекое мерцание звезд, кромешная тишина сбивали с толку. Космонавты чуть было не потеряли ход времени, день перемешался с ночью, и только пилоты могли точно сказать который сейчас час. Однажды, когда уже казалось что полет длиться бесконечно, когда начало чудиться что они навсегда застряли в невесомости, шаттлы остановились. Прошло шестнадцать дней с тех пор, как они покинули Землю, и наконец корабли достигли Антенны.

Станция, чья лишь крохотная часть теперь была видна на экране, оказалась воистину огромной. Она, как и А1 с А2 разделялась на несколько отсеков, несущих разное предназначение. На ней находился и жилой отсек, и военный, и исследовательский, ну и конечно, если миновать хранилища пищевых запасов и питьевой воды, можно было попасть в ту часть станции, где обитал Иван Агапов и его помощники. На обратной же части этого отсека находился реактор – машина, порождающая чудовище под названием кротовая нора.

И как только такая махина могла удерживаться на месте, думали добровольцы, разглядывая Антенну. Стальное изваяние казалось каким-то необычайным явлением, удивительной способностью невесомости.

Остановившись на расстоянии ста метров от Антенны, А1 и А2 по очереди установили с ней связь. Это было необходимостью перед прыжком в червоточину, потому что когда ты в космосе, в любой миг ситуация может выйти из-под контроля, и военные, обитающие на станции должны убедиться что все в порядке.

Первым со станцией созвонился Кожевников и радостно отчитался о том, что все в норме: запасы еды еще не уничтожены и их хватит надолго, системы шаттла исправны, а добровольцы чувствуют себя замечательно.

Отвечал на входящие вызовы уже знакомый нам Винс. Он был уверен в том что оба шаттла готовы к прыжку, но сообщение Лисанова, требующее помощи поставило его в тупик. Немедленно отложив все свои дела, он нарядился в костюм и скафандр, и через десять минут прибыл на А2.

Проникнуть на корабль, находящийся в космосе, он мог только через аварийный шаттл. Это была достаточно рискованная затея, однако Винс, который последние несколько лет провел на станции, вдали от Земли и дома хорошо знал устройство кораблей и понимал, какие опасности могут поджидать в космосе. Именно благодаря знаниям прибытие Винса состоялось без проблем, и он уже ожидал Лисанова в аварийном шаттле, сняв на время скафандр.

Не все добровольцы знали, что к ним прибыл военный с Антенны. Только Арсений и Алексей во главе с Лисановым тихо прокрались на аварийный шаттл, желая остаться незамеченными, будто они совершают преступление.

Встретившись с Винсом, они уселись напротив него и наглухо заперли дверь.

– Винс, – начал Лисанов, не в силах скрыть волнения, – У меня возникли проблемы с одним из моих добровольцев. Его зовут Арсений.

Услышав свое имя, Арсений немного привстал и протянул руку Винсу, представляясь, а последний поспешил ответить рукопожатием.

– Какие проблемы? – торопясь переспросил Винс.

– Арсения преследуют галлюцинации.

– Да ты что! – воскликнул Винс, и пуще прежнего уставился на пилота.

– К сожалению, это действительно так. Причем подобное начало случатся с Арсением только с началом полета и только в его каюте.

– Опиши подробнее: какие галлюцинации беспокоят твоего подопечного.

– Я слышу цоканье, – начал сам Арсений, проигнорировав то, что обращаются не к нему, – Каждый вечер, когда я ложусь в свою постель, я слышу вот такие звуки: “цок-цок, цок-цок”, – и парень зашевелил языком во рту, изображая, – То громче, то тише, будто ко мне приближается…лошадь.

– Очень интересно, – Винс откинулся на спинку сидения и подпер подбородок кулаком, – Это единственное, что вас беспокоит?

– Да, – отвечал парень, решив оставить в тайне свои повторяющиеся сны, о которых он успел поведать только Алексею.

– Ты осматривал комнату Арсения? – обратился мужчина к Лисанову.

– Так точно. С комнатой все в порядке.

– Ты проверил внутренние системы связи на шаттле? Возможно, кто-то из добровольцев взломал их и использует для подобного развлечения, подавая звуковые сигналы через динамики.

– Системы связи в норме. Подобную ситуацию я уже исключил.

– Ты был с Арсением в медицинском отсеке?

– Да. Он принимает препарат феварин, по нанзначению биосканера.

– Результат?

– Отсутствует.

В аварийном шаттле воцарилось молчание. В течении нескольких минут все находящиеся внутри переглядывались между собой. Наконец Лисанов снова заговорил.

– Что скажешь, Винс? – спросил он, пытливыми глазами осматривая лицо военного и ожидая получить от него решение своей проблемы.

– Я думаю вот что: проблема Арсения не может повлиять на ход полета, – отвечал мужчина, – Думаю, нас это не касается, тут виновата Россия Космическая и ее врачи, что проверяли добровольца перед полетом. Пожалуй, они что-то упустили, раз такое начало происходить. Определенно, я не разу не сталкивался с подобным, пока нахожусь в космосе: галлюцинации не преследовали ни меня, ни моих коллег, коих на Антенне насчитывается около тысячи. Проблема Арсения началась еще на Земле, а космос лишь усугубил ее.

– Так что же делать? – сухо переспросил Лисанов, совершенно неудовлетворенный ответом Винса.

– Сожалею, но мне нечем помочь. – добавил Винс, вставая и приготавливаясь надеть скафандр, – У тебя нет проблем с шаттлом, с запасами еды и воды, так что полет не может быть отменен ни для всей команды, ни конкретно для Арсения. Ты знаешь инструкцию и должен понимать, а я думаю прекрасно понимаешь, ведь я хорошо знаю тебя – что для России Космической полет должен состояться по плану. Я не могу как-либо препятствовать этому.

– Хорошо. Я тебя понял, – Лисанов встал, и пожал руку Винсу. В этот момент холодный взгляд военного стал намного добрее и он улыбнулся так, что добровольцам сразу стало понятно: капитан и военный хорошо друг друга знают, и пожалуй, их можно назвать товарищами.

– Я надеюсь, у тебя все пройдет успешно, – сказал Винс, прощаясь с Лисановым, – Удачи.

После этого военный покинул аварийный шаттл, устремившись обратно на Антенну, которая успела стать его вторым домом, и без которой он уже не представлял свою жизнь.

– И как мне быть? – лицо Арсения выглядело напряженным и взволнованным. Добровольцы все еще оставались на аварийном шаттле, где они могли обсуждать свои проблемы, не опасаясь что их могут услышать.

– Я предполагал что услышу подобное от Винса. Однако, раз он говорит, что сделать ничего нельзя, то так и есть. Уж поверьте мне, он не стал бы нас обманывать. Так что будем готовиться к прыжку, тем более до него осталось, – с этими словами капитан взглянул на электронный циферблат своих наручных часов, после чего удивленно вскрикнул, – Немедленно на шаттл! Я совсем заболтался с вами, уже пора готовиться к прыжку.

Добровольцы А2 вернулись с аварийного шаттла в недры корабля. Лисанов торопился, ведь до прыжка оставалось чуть менее часа. А дальше ждет

Белая дыра

Последние приготовления перед полетом ожидали А1 и А2. Антенна делилась с ними своими запасами воды: два мощных шланга подавали жидкость в шаттлы, выполняя свое дело – последнюю заправку перед прыжком в неизвестность. В ядре Антенны, ее сердце, центре управления собрались работники станции. Они спешно диагностировали реактор, которому через считанные минуты придется открыть портал в ад. Иван Агапов, создатель искусственной червоточины, собственнолично следил за ходом подготовки, и когда до запуска оставались последние секунды, связался с Винсом. Винс в тот момент находился в другой части Антенны, контролируя трансляцию на Землю, и никак не мог присутствовать в центре управления.

– Готовность сто процентов, – коротко заявил Агапов по связи.

– Запускаю трансляцию, – ответил Винс и тут же по его команде камеры в центрах управления А1 и А2 заработали. Жители Земли с нетерпением наблюдали за четырнадцатью отважными добровольцами, находящимися на борту космических шаттлов. Они, во главе со своими пилотами собрались в центре управления, вновь заняли свои места, обозначенные порядковыми номерами, и ожидали старта. Первым пересечет червоточину А1. Затем, Антенна выджет тридцать минут, и вслед за первым шаттлом в неизвестность отправится второй. И как только оба корабля минуют горизонт событий, главная миссия человечества по исследованию космоса окажется завершена.

Дернувшись вперед, А1 пролетел под телом Антенны – и завис в невесомости, аккурат под реактором, в котором закрутилась звездная пыль, подобно мощному торнадо, из которого брызжут вспышки света. Фейерверк через камеры наблюдали на Земле и А1, А2 пока не представлял себе как выглядит то работающее нечто, что рожает червоточину. Оставалось десять минут.

– А что-то пролетало через червоточину до нас? – спросила Кира, обращаясь к пилоту Кожевникову, который в тот момент старательно набирал какую-то комбинацию на панели управления.

– Да, конечно, – резво ответил он, – Червоточину испытывали, и не раз. Через нее успели пропустить в космическое путешествие огромное количество мусора.

– Мусора? – удивились некоторые из добровольцев, которые не знали об этом до сего момента.

– На самом деле червоточина – отличное средство для избавления от мусора, – Кожевников развернулся на кресле лицом к добровольцам, – Нам известно, что невероятное количество мусора загрязняло наши моря, океаны и атмосферу. Еще давно, четыреста с лишним лет назад, при первом доскональном обследовании дна Марианской впадины ученые нашли там обертку от шоколадки. И это было столько лет назад! Можете представить себе масштаб современных загрязнений, если бы не червоточина? Да она спасает нас!

– И никому неизвестно, что случилось с мусором по ту сторону?

– Никому.

– Может, стоило прикрепить к нему звуковой датчик, который оповестил бы нас? – поинтересовался Давид.

– Хороший вопрос. Однако это бесполезно. Мы не знаем, куда ведет червоточина, но предполагаем что в другую галактику. Поэтому звук от туда может идти миллионы лет, если не бесконечность. К тому же, к моменту прибытия на Землю, если таковое возможно, он будет значительно искажен.

– Да… Отлично! – задумчиво продолжила Лиза, – Зачит нас вышвырнут, как какой-то мешок с отходам! Всю жизнь мечтала о подобной судьбе!

– Ну, не преувеличивай, – рассмеялся Кожевников, – Мы счастливцы.

– Испуганные счастливцы, – добавила Кира, выпученными глазами разглядывая экран.

Там, среди черной-черной пустыни космоса открылось чудовище – зияющая червоточина, и если можно представить место на свете, куда не попадает ни единый солнечный луч, то это будет ее олицетворение. Запредельно темная, ошеломляюще мрачная воронка крутилась калейдоскопом недалеко от Антенны и шаттла А1. Неужели человеку и вправду под силу создать такого всепоглощающего монстра? Добровольцы А1 смотрели прямо в ее центр, и видели саму преисподнюю, затаившуюся внутри. Так вот куда пожелала отправить их Россия Космическая!

– Не-не, я передумала, – в панике задергалась Кира на сидении, однако пилот не услышал ее просьб. Кожевников хладнокровно подготавливал шаттл к последнему рывку, бесстрашно смотря прямо в центр экрана, прямо в центр кротовой норы.

Другие же в страхе забились на своих местах, не в силах выбраться, ведь создатели шаттлов предполагали подобную ситуацию, и нажатием единственной кнопки пилот мог заблокировать ремни, удерживающие космонавтов на местах.

Некоторые добровольцы проявляли не меньшее хладнокровие чем пилот. А когда турбины шаттла вновь заработали, паника добралась до всех космонавтов А1. Молодые люди дергались на сиденьях, выгибались, пытались выбраться, избавиться от сковывающих их пут, но все было тщетно. Подобная картина, на которой семь взрослых людей, обезоруженных и прикованных, извиваются от неистового страха, ужаса приближающейся смерти, приносила жителям Земли кровожадное удовольствие. Жертвы России Космической потешали народ во имя искусственной червоточины.

– Остановите!! Остановите!! – кричала Лиза. Но было уже поздно.

Червоточина увеличивалась в размерах по мере того, как шаттл приближался к ней, и вскоре на экране не было ничего, кроме непроглядной тьмы сердцевины кротовой норы. Погружение в ад прошло в следующую секунду, и связь с А1 навсегда оборвалась. Как только А1 попал внутрь червоточины, она мгновенно схлопнулась и испарилась, будто всего этого не было.

Радио “Говорит столица” 16 августа 2449 года:

“Шаттлы А1 и А2 с четырнадцатью добровольцами и двумя пилотами на борту успешно пролетели сквозь две искусственные кротовые норы, созданные на космической станции “Антенна”, в 15:00 и 15:30 по Московскому времени”.

Этот день, как и день начала полета, вновь сделали нерабочим. Как и шестнадцать суток назад, все население планеты смогло собраться у телеэкранов и с замиранием сердца наблюдать, как два гигантских космических корабля канут в бездну, а после со своими близкими обсудить различные теории того, в какое место и время попадут несчастные добровольцы.

Как только оба шаттла канули, земляне переключились с экранов на свои обыденные дела. Однако спустя всего лишь час, все новостные каналы начали просто разрываться от нового события.

Сообщение со всего мира, изо всех городов, со всех радиостанций и служб экстренного оповещения населения, 16 августа 2449 года:

“Срочная новость! Спустя чуть менее часа после запуска через кротовую нору, шаттлы А1 и А2 появились неподалеку от космической станции “Антенна”. На месте захлопнувшихся искусственных червоточин, образовалась так называемая “белая дыра”, возможность существования которой до сих пор не была доказана! Она буквально выплюнула шаттлы один за другим с такой силой, что несмотря на выключенные двигатели, оба корабля преодолевают пространство космоса со значительной скоростью!”

И если для Земли прошел всего один час, то для добровольцев путешествие длилось гораздо дольше. Много дней и ночей они провели в неизвестных, враждебных галактиках, расположенных на краю Вселенной. И об этом прямо сейчас.

Часть 2 Талас и Беркана

Во время и сразу после

Хотя шаттл А1 провел внутри червоточины всего ничего – долю секунды, это время показалось добровольцам вечностью. Не успев отойти от испуга, они попали в другое измерение, где все происходило будто в замедленной съемке. Тела космонавтов одеревенели, налившись свинцом, стены центра управления причудливо растянулись, как отражение в кривом зеркале, а на экране появился ослепляющий свет, настолько яркий, что космонавтам казалось будто в центр комнаты поместили само Солнце. Отовсюду доносился страшный скрежет, похожий на то, как если везти на санках по асфальту тушу килограмм в сто. Ребята пытались заткнуть уши и закрыть глаза, но больше не имели власти над собственным телом. Вскоре и космонавтов, подобно стенам, начала растягивать неизведанная мощь червоточины, и когда давление достигло предела, когда казалось что ещё чуть-чуть и их разорвет на атомы, все прекратилось. А1 внезапно затормозил, словно ударившись обо что-то, и снижение скорости произошло настолько резко, что добровольцев едва не оторвало от пола вместе с сидениями. Хорошо, что почти все на шаттлах оказалось прикручено к полу.

– Добровольцы! Отзовитесь! – через силу произнес капитан. Он, совершенно измотанный прыжком, едва смог снять с себя удерживающие ремни, после чего растекся по креслу.

– Неужели мы живы?! – удивилась Лиза. Эта девушка, кажется, пострадала меньше остальных. Она бегло шевелила руками по телу, ощупывая себя, и судя по выражению лица была невероятно рада тому что осталась в живых.

– Кажется, да, – еле смогла вымолвить Кира, медленно поднимая голову. Из-за резкого торможения ее голова сильно дернулась вперед, и теперь обратная сторона шеи пульсировала от боли.

– Безмозглым инженерам следовало сделать что-то для поддержки головы, – начал ругаться Давид, испытывая примерно те же ощущения, что и Кира.

Добровольцы потихоньку приходили в себя. Отовсюду слышались натужные вздохи. Никто не мог понять, в действительности ли все вокруг растягивалось, включая их самих, или это только иллюзия, самый удивительный обман зрения в их жизни. Люди не торопясь снимали ремни безопасности.

Стоило только начать приходить в себя, как во всех помещениях шаттла выключился свет. Даже панель управления, и та перестала работать. Это выбило добровольцев из колеи и заставило сильно понервничать.

– Мы все еще в червоточине? – заметалась Кира на сидении, не понимая, что происходит вокруг.

А в помещении стояла такая тьма, будто они и вправду прямо в сердцевине кротовой норы.

– Кажется, я не могу дышать, – прошептал Денис, поддавшись панике

– Так, спокойно. Ничего ужасного не произошло, у нас всего лишь выключилось электричество, – поспешил ответить Кожевников, и с его стороны послышались странные шуршащие звуки, в действительности означающие что он обыскивал собственные карманы.

– Почему?

– Перегрузка системы, – с этими словами со стороны пилота появился луч света из фонарика. Пилот осветил лица добровольцев, и последние тут же прищулири привыкшие ко мраку глаза, – Я перезапущу систему. Посидите пока здесь.

Освещая себе дорогу Кожевников покинул центр управления и зашагал по темным коридорам шаттла. Оставшиеся одни, добровольцы сразу начали друг с другом переговариваться.

– Мы все еще в червоточине? – дрожащим голосом интересовалась Лиза, впиваясь в подлокотники сидения ногтями.

– Судя по удару и резкому торможению, мы выбрались из нее, – заявил Давид.

– Святослав, мне страшно, – ныл Эдуард.

– Угомонись, – отвечал Святослав.

– Вдруг пилот не вернется? – паниковала Кира.

– Почему? – переспросил Давид.

– Ну… Мало ли, – задумалась девушка.

Дальше комната наполнилась спорами о том, где находятся добровольцы: все еще в кротовой норе, в аду, или все-таки сумели выбраться. Споры прервало включение света, и когда в центре управления вновь засияли лампы, стало гораздо спокойнее. Космонавты окончательно сняли с себя ремни безопасности и выпрямились во весь рост, разминая ноющие мышцы. Шум шагов в коридоре означал приближение капитана, и как только Лисанов оказался в центре управления, то сразу бросился к пульту.

– Необходимо срочно отсканировать шаттл, – напрягся он, вбивая необходимые задачи на пульте. Центр управления мгновенно начал сканировать корабль, а добровольцы сгрудились около капитана, желая как можно быстрее узнать результат, – Вполне вероятно, что у нас могут возникнуть проблемы с какой-либо системой.

Тотчас из пульта раздался едва уловимый писк, означавший, что запрос обработан, и на вновь появившийся экран вышел результат сканирования.

– Невероятно! – воскликнул Кожевников, – Все системы шаттла исправны на сто процентов! А я уже боялся что нам оторвет какую нибудь часть, особенно учитывая внезапное отключение света.

– А что, такое возможно? – глаза Святослава заметно округлились, ведь он и не подозревал, насколько разрушительной может оказаться червоточина.

– Конечно. Могло хоть расплющить нас.

– Я так рада это слышать! – воскликнула Лиза, – Правда, у меня есть один вопрос: где мы, черт побери?

Это вынудило добровольцев переглянуться между собой. Внезапный резкий толчок и следующее за ним отключение света наталкивало на самые страшные мысли, и ребятам чудилось будто они застряли в вакууме, в непроглядной тьме, где кроме пустоты ничего нет. На лицах космонавтов проступили нотки испуга, а Кожевников, заметив это и не желая томить добровольцев ожиданием, тотчас повернулся к пульту.

– Сейчас включу картинку со всех камер.

Ритмично нажимая на кнопки пульта управления, Кожевников мгновенно развернул экран, который разделился на шесть частей. Каждая часть отвечала за конкретную камеру, а каждая камера давала обзор, который не могли запечатлеть другие. В следующую секунду на ячейках появился невероятный вид иной системы со своей звездой. Вздохи, полные удивления разнеслись по помещению.

– Прямо перед нами, – Кожевников указал пальцем на ячейку изображения с камеры четыре, расположенной на правом борту шаттла, – Планета.

Открывай, сохраняй, исследуй

Поистине невероятное зрелище открылось перед добровольцами. Совсем рядом находилась удивительная планета, окутанная дымкой воздушных, как сахарная вата облаков. Позабыв о других камерах, космонавты уставились на экран номер четыре, разглядывая как бегут облака вокруг нее. Даже сам пилот на короткое время потерял дар речи и не мог отвести глаз от экрана. Безымянная так напомнила ему Землю, что он едва не поверил в то, что это и правда родная планета. Сумев пересилить себя, Кожевников выключил экраны, чем вызвал неодобрительные возгласы добровольцев.

– Сейчас я попытаюсь выяснить где мы находимся, – с виноватым видом произнес пилот и вновь начал колдовать над панелью управления. Погаснувший на минуту экран загорелся куда более ярким светом, и на практически белоснежном фоне мелькали строчки, наполненные расчетами. Следующие минуты, пока велись расчеты и определялись координаты тянулись томительным ожиданием. И все же очень скоро компьютер выдал результат.

– Итак, мне удалось выяснить, – начал Кожевников, а космонавты замерли, превратившись в огромные уши, с жадностью улавливающие любой, даже самый незначительный звук, – Мы сейчас находимся в созвездии Змееносца, на расстоянии сорока световых лет от Земли. Перед нами планета GT1215, обыватели называют ее Талас.

– Талас… – задумчиво произнес Давид, – Где-то я это слышал… Да, точно! Я читал в журнале России Космической про эту планету.

– Какими полезными вещами ты интересуешься, Давид! – восхитился Кожевников, и тут же вновь переключился на панель управления, – Загружаю информацию о Таласе. Ага. Эта планета открыта в 2315 году, и представляет из себя двойник Земли. Это – Мегаземля.

– Что это означает? – переспросила Кира, которая до полета совсем не интересовалась астрономией.

– Это означает, что перед нами – гипотетическая экзопланета земного типа, которая по размерам, массе и температурному режиму примерно соответствует Земле. Мегаземля – потому что она в 2,6 раз больше Земли. Представляете, настолько она огромна!

– А что на ней? Что? – добровольцам не терпелось узнать как можно больше о своей находке.

– Посмотрим карту, тепловую и обычную, – с этими словами экран разделился на две части, показывающие практически одинаковые изображения, отражающие рельеф Таласа, облака, скорость ветров, и температуру атмосферы.

– Так… Эту планету точно не назвать Землей, скорее ей подойдет название Вода, поскольку суши всего пять процентов, да и то она разбросана по поверхности небольшими островками. Можно сказать, вся планета – огромный океан. Есть небольшие скопления льда на полюсах, но они совершенно не похожи на знакомые нам Антарктиду и Антарктику, в виду совсем уж крохотных размеров. Температура на Таласе, я вам скажу, гораздо выше, чем на Земле. На экваторе воздух прогрелся до семидесяти градусов. Там очень жарко! В других местах температура колеблется от тридцати пяти до шестидесяти градусов. Горячая планета, да еще и вся в грозовых облаках – карта показывает невероятное количество штормов. Планету трясет! – воскликнул Кожевников, удивившись количеству гроз, что было отображено на экране, – Представляю, какие волны гуляют по океану Таласа.

– Как ты думаешь, там кто-то живет? – спросила Лиза, внимательно выслушав объяснение Кожевникова.

– На суше – маловероятно. В воде – могу дать гарантию. Когда я учился в университете, а в те времена как раз очень активно начали открывать другие галактики и изучать через телескопы гипотетически населенные планеты, находящиеся в них, нам объясняли по каким критериям можно определить, если ли жизнь на планете. Астрономы подготовили и утвердили соответствующий алгоритм, так как они сталкивались со множеством небесных тел, которые похожи на Землю. Так вот в этом алгоритме в самой первой строчке написано: если на планете есть вода в ее обычном состоянии (то есть не лед), значит, есть и жизнь. А температура воздуха Таласа делает воду просто раем для бактерий, так что эти простейшие микроорганизмы определенно живут на планете. Более того, в океане могут обитать и другие существа, мы же не знаем, насколько далеко зашла эволюция.

Добровольцы, замерев на месте и приоткрыв от восхищения рты, пожирали капитана глазами. Его рассказ казался им чудесной сказкой, немедленным руководством к действиям.

– Мы должны немедленно спуститься и исследовать планету! – воскликнул Давид, полный решимости.

– Ты с ума сошел! – ответил Кожевников, – Во первых, это очень опасно. Полет в такой ураган, в неизвестность, может стоить нам жизней. Посмотрите на эту карту, – капитан показал схематическое изображение штормов, что спиралями закручивались в атмосфере планеты, порождая цунами, – Вы правда думаете, что это так просто – спуститься туда, где вы еще ни разу не были? Это неблагоприятная планета, и я буду настаивать на том, чтобы мы исследовали ее с безопасного расстояния.

– И что мы сможем сделать отсюда, из космоса? – расстроенным голосом спрашивал Давид, понимая, что находясь в невесомости, вдали от атмосферы их возможности сильно ограничены.

– Смотрите. Я предлагаю вам пока побыть здесь. Мы можем находиться около планеты сколь угодно долго. Она движется вокруг своей оси, так же как и любое другое небесное тело. Сутки будут идти дольше, чем на Земле – все дело в размерах планеты, однако часов через сорок у нас на руках будет полная карта Таласа, его вод и суши, тогда то и примем окончательное решение.

Расстроенные ответом капитана добровольцы отправились в столовую и расположились за столом, думая, каким образом ускорить приземление. Доводы Кожевникова казались вполне убедительными, но все же сердца космонавтов рвались к планете.

– Ребята, кто хочет высадиться прямо сейчас? Я думаю, если большая часть людей проголосует за приземление, мы сможем поменять решение капитана, – начал нетерпеливый Давид, надеясь среди товарищей найти хоть пару союзников.

К его удивлению все добровольцы шаттла А1 выразили согласие. Тогда решив, что не стоит терять времени, ребята вновь отправились к Кожевникову, который в тот момент был занят расчетами. Он не обратил особого внимания на добровольцев, и продолжил изучать карту Таласа, настолько увлекшись этим занятием, что едва видел происходящее вокруг него.

– Капитан, – начала Кира, сделав максимально жалостливое выражение лица, как только взгляд Кожевникова упал на нее. Столпившиеся вокруг девушки ребята в свою очередь тоже куксились изо всех сил, – Мы проделали такой путь, подвергли свои жизни смертельной опасности, прыгнув сквозь червоточину, и ради чего? Чтобы наткнувшись на планету, на которой возможно кишит жизнь отступить, сдаться, и разглядывать ее из космоса, издалека, когда можно спуститься и прикоснуться к новой земле. На твоем рабочем столе есть запись – конечная цель нашего посещения космоса.

Кожевников, свернув карту, взглянул на рабочий экран панели управления. Там, на черном фоне высвечивался девиз России Космической, который гласил: “Открывай, исследуй, сохраняй”. Прочитав это, ему словно передалось яростное желание добровольцев приземлиться, он будто ощутил на себе их эмоции, и наполнился жалостью к несчастным космонавтам, которых он против их воли удерживал вдалеке от планеты.

– Хорошо. Уговорили, – улыбнулся он, и лица ребят мгновенно приобрели радостное выражение, – Скоро вы окажетесь на Таласе.

Не девятый вал не Айвазовского

В следующие минуты все обитатели шаттла А1, включая капитана собрались в столовой – любимом месте обсуждения всего на свете. Полные нетерпения, добровольцы готовы были моментально ринуться к планете, но Кожевников, обладая гораздо более обширными знаниями, старался немного остудить пыл новоиспеченных космонавтов.