Текст книги "Судебная психиатрия для будущих юристов"

Глава 9
Меры медицинского характера, применяемые к психически больным, совершившим правонарушение

Меры медицинского характера, применяемые к психически больным, признанным невменяемыми, принципиально отличаются от наказания психически здоровых правонарушителей. Эти мероприятия преследуют две цели: лечение больного и защиту общества от правонарушений, которые те могут совершить повторно. Предусматриваются ст. 21, 22, 81 УК. В нормах гл. 15 УК, определены основания, цели, виды и порядок применения названных мер, и положения указанных статей получают свою конкретизацию. Мера медицинского характера определяется судом.

Принудительные и другие меры медицинского характера, во-первых, применяются в отношении лиц, совершивших противоправное деяние в болезненном состоянии и признанных невменяемыми; во-вторых, в отношении лиц, совершивших правонарушение во вменяемом состоянии, но заболевших до вынесения приговора или в местах лишения свободы.

Принудительные меры медицинского характера основываются на оценке реальной и потенциальной социальной опасности больного, эти критерии периодически пересматриваются. В свою очередь, оценка потенциальной общественной опасности является фундаментальной задачей судебной психиатрии, которая раскрывает обязательные правовые условия для назначения мер медицинского характера субъектам, совершившим преступление и страдающим психическими расстройствами. Под потенциальной или актуальной общественной опасностью психически больного принято понимать такое психическое состояние (или возможность его наступления), при котором психопатологические проявления заболевания предопределяют неправильные, социально неприемлемые, неадекватные существующей ситуации формы поведения больного, в результате чего может быть нанесен физический и имущественный ущерб окружающим либо самому больному. Как правило, анализ потенциальной общественной опасности требует высокого уровня квалификации судебных экспертов, поскольку они должны обеспечить суд научной и клинической информацией о степени риска и возможностях предупреждения вероятного преступления в будущем. Особые сложности у врача-эксперта могут возникать, например, когда речь идет о подэкспертных, страдающих шизофренией, на различных динамических этапах заболевания, при определении степени умственного недоразвития, изменениях личности до наступления деменции и др. Коморбидность патологии (злоупотребление алкоголем, ПАВ, травмы головы) могут обусловить рецидивы правонарушений.

При учете недостаточности нормативно-правовых актов, регулирующих и определяющих показания для применения различных видов принудительных мер медицинского характера, основными источниками рекомендаций на сегодняшний день служат научные публикации на эту тему, а также методические рекомендации, разработанные в ФГБУ «НМИЦ ПН им. В. П. Сербского» Минздрава России. В последние годы разработан алгоритм подходов к оценке социальной опасности больного. Использован дифференцированный системный анализ, основанный на комплексе «Синдром – Личность – Ситуация».

В ряде отечественных и зарубежных исследований установлено, что общественно опасные действия зачастую совершаются больными вне связи с психотическими переживаниями: ведущим механизмом могут являться негативно-личностные изменения, характерные для состояний ремиссии и дефекта при шизофрении. Именно на долю этих состояний приходится около 64,3 % всех ООД невменяемых лиц.

Как уже подчеркивалось ранее, фактор «Личность» является одним из ключевых в комплексной оценке общественной опасности больного. О нем косвенно можно судить по уровню социального функционирования и адаптации; анализу преморбидных и характерологических особенностей подэкспертных, их склонности к агрессивному поведению, стереотипу действий в субъективно сложных ситуациях, способности к разрешению возникающих проблем. Необходимо изучение особенностей их социального функционирования: семейных отношений, уровня образования, трудовой деятельности, особенностей взаимодействия в социуме. Существенно наличие/отсутствие места жительства; одиночество или наличие семьи; трудовой занятости, инвалидности.

Должно уделяться внимание и криминальному анамнезу, в частности привлечениям к уголовной ответственности в прошлом, а также характеру правонарушений: агрессивным, направленным против личности, или корыстным, имущественным. Важным представляется и выявление сопутствующих экзогенных вредностей: злоупотребление или зависимость от алкоголя и психоактивных веществ, что также отражается на социальном функционировании.

При анализе криминального анамнеза необходимо учитывать, сколько раз подэкспертные привлекались к уголовной ответственности, характер прежних и последнего ООД. Существенно: совершение ООД происходило по инициативному механизму или вследствие «ведомости».

При случайной вовлеченности в совершение ООД больные не планировали их заранее, совершали их под влиянием случайного стечения обстоятельств, таких как кажущаяся легкость кражи, грабеж слабого или нетрезвого человека. Испытуемые при этом ссылались на стесненные условия жизни, необходимость добыть денег, проявляли непонимание противоправности деяния: «купил наркотики для себя», демонстрировали недостаточность критических и прогностических функций. В некоторых случаях они спонтанно ввязывались в конфликты и ссоры, что приводило к привлечению к уголовной ответственности.

При пассивной роли в совершении ООД правонарушения чаще совершаются в группах, носят корыстный характер, в группе подэкспертным отводятся вспомогательные, несложные роли. Они несамостоятельны, ведомы, полностью полагаются на решения активных референтных соучастников. Такие больные формально признают вину, мало интересуясь ходом следствия и возможным решением комиссии. В личностной структуре очевидны грубые нарушения критических и прогностических способностей.

При активной роли в совершении ООД в основном совершаются агрессивные правонарушения, направленные против личности, а также корыстные, сопряженные с насилием. В последние годы такая роль все чаще выявляется при мошеннических действиях, в том числе с использованием интернета на фоне нерезко выраженных психических расстройств, в том числе при ремиссии у больных шизофренией.

Алгоритм выбора меры медицинского характера

1. Определение ведущего синдрома и стабильности/нестабильности состояния ремиссии. Как правило, в период следствия и суда возможно ухудшение состояния подэкспертного, что не должно не учитываться при экспертном выводе.

Анализ глубины изменения преморбидной личности и ее ценностной системы, всех сторон социальной адаптации (окружающая микросреда и его положение в ней: образ жизни, семейное положение, трудоустройство, социальный статус и др.), а также выявление роли личности (преморбидной или преформированной эндогенным процессом) в мотивации ООД и оказанном влиянии на поведение подэкспертного в ситуации правонарушения.

Оценка ситуации правонарушения. Необходимо учитывать роль подэкспертного в совершении ООД (ведущая роль, пассивная, либо он был случайно вовлечен), характер правонарушения (агрессивное или корыстное, тяжкое или менее тяжкое), первичное или повторное.

Сопоставление всех частей «формулы»: клинических (составляющие ведущего синдрома, например оценка качества и стойкости ремиссии); личностных (оценка обусловленных эндогенным процессом изменений личности, их квалификация) и данных об уголовно значимой ситуации с оценкой способности целостного осмысления ситуации правонарушения и эмоционально-волевой регуляции поведения в исследуемый период.

Закон предусматривает следующие виды принудительного лечения (ст. 99 УК РФ):

а) амбулаторное принудительное наблюдение и лечение у психиатра лиц, не представляющих социальной опасности и совершивших правонарушение в кратковременном болезненном состоянии психики.

1. Принудительное лечение в медицинской организации, оказывающей психиатрическую помощь в стационарных условиях, общего типа. Такое стационарное лечение допускается, если риск рецидива болезни минимален, о чем могут свидетельствовать результаты СПЭ.

2. Принудительное лечение в медицинской организации, оказывающей психиатрическую помощь в стационарных условиях, специализированного типа.

3. Принудительное лечение в медицинской организации, оказывающей психиатрическую помощь в стационарных условиях, специализированного типа с интенсивным наблюдением.

4. Но следует понимать, что окончательное вынесение решения о целесообразности применения ПММХ находится в компетенции судов, которые могут применить пункт «а», даже если это противоречит мнению экспертов.

Сопоставление выявленных факторов риска потенциально социально опасного поведения при шизофрении в состоянии ремиссии (произвольно взятый пример) и риска социально опасного поведения психически больных по методике СОРОП (структурированная оценка риска опасного поведения) (Макушкина О. А. и соавт., 2016) показало результаты, практически значимые при СПЭ:

1. Средний возраст 39,3 года*.

2. Ремиссия с параноидной и негативной симптоматикой.

3. Наличие эпизодов психотической симптоматики*.

4. Диссимуляция психотических расстройств.

5. Эпизоды дезорганизованного поведения*.

6. Притупление (сглаженность) аффекта.

7. Наличие коморбидной патологии (ЧМТ, соматических расстройств)*.

8. Наличие коморбидной аддикции (химической и нехимической)*

9. Неудовлетворительное социальное положение*.

10. Невысокий образовательный уровень*.

11. Наличие криминального анамнеза*.

12. Преморбидные личностные особенности, переходящие в психопатоподобные:

• Антисоциальность*;

• Неустойчивый тип;

• Шизоидный тип.

13. Ситуация ООД, содержащая риск повторения:

• При активной роли подэкспертного;

• При пассивно-зависимой роли подэкспертного;

• При случайной роли подэкспертного.

Знак * означает совпадение случайно взятой выборки случайно взятой нозологии с данными исследования О. А. Макушкиной и соавт. (2016).

Лицам, осужденным за правонарушение, совершенное в состоянии вменяемости, но нуждающимся в лечении от алкоголизма, наркомании, суд наряду с наказанием может назначить амбулаторное принудительное лечение у психиатра и нарколога. Аналогичная мера рекомендуется лицам в соответствии со ст. 22 УК РФ, т. е. ограниченно вменяемым.

Порядок исполнения принудительных мер медицинского характера определяется уголовно-исполнительным законодательством РФ или иными федеральными законами. Правоохранительным органам необходимо соблюдать максимальную оперативность при вынесении приговора о назначении принудительного лечения, так как до этого больные находятся в СИЗО без необходимой медицинской помощи.

Продление, изменение и прекращение принудительных мер медицинского характера осуществляется судом по представлению администрации учреждения, осуществляющего принудительное лечение, на основании заключения комиссии врачей-психиатров. Лицо, находящееся на лечении, подлежит освидетельствованию такой комиссии не реже одного раза в шесть месяцев. Как правило, из стационара специализированного типа с интенсивным наблюдением субъект выписывается в стационар специализированного типа, а затем – общего, т. е. выписка осуществляется ступенчато. Вместе с тем имеются успешные примеры и непосредственной выписки домой из стационара специализированного типа с интенсивным наблюдением. В случае прекращения принудительного лечения в ПС суд может передать необходимые документы в органы здравоохранения для решения вопроса о дальнейшем лечении субъекта в ПНД или направления его в психоневрологическое учреждение социального обеспечения. В целом при решении вопроса об отмене принудительного лечения необходимо учитывать личностные особенности гражданина и среду, в которую он попадет после выписки.

В случае излечения лицу, у которого психическое расстройство возникло после совершения правонарушения, при назначении или возобновлении наказания время принудительного лечения засчитывается в срок наказания (из расчета один день пребывания в ПС за один день лишения свободы).

Критерии выбора меры медицинского характера в отношении лица, совершившего правонарушение, зависят от нескольких причин и периодически уточняются. Прежде всего они определяются социальной опасностью лица, которая, в свою очередь, зависит от особенностей психопатологического состояния, его возможной динамики и характера правонарушения, от опасности лица для себя и (или) окружающих. При анализе заключений в актах СПЭ работникам правоохранительных органов всегда важно помнить, что необязательна прямая корреляционная зависимость между потенциальной социальной опасностью больного и характером совершенного правонарушения. В данном учебнике рассматриваются примеры оценки социальной опасности больных с различными психическими расстройствами. В ст. 101 УК РФ рассматриваются конкретные подходы к выбору формы принудительного лечения психически больных с криминальным поведением.

Глава 10
СПЭ в гражданском процессе

В последние десятилетия в связи с развитием правового государства, возвращением понятия частной собственности в судах все чаще рассматриваются гражданские вопросы и, соответственно, назначаются СПЭ. Это нашло отражение в работах Т. Б. Дмитриевой, Н.К Харитоновой, К. Л. Иммерман (2003), О. А. Русаковской (2011).

Правоспособность, согласно ст. 18 Гражданского кодекса РФ (ГК РФ), – это право иметь различные имущественные и неимущественные личные права и обязанности; ею наделяются все граждане с момента рождения, и она сохраняется на протяжении всей жизни. Однако способность гражданина своими действиями приобретать и осуществлять гражданские права, создавать для себя гражданские обязанности и исполнять их (гражданская дееспособность) возникает в полном объеме с 18 лет (возраст совершеннолетия).

Наиболее часто СПЭ в гражданском процессе назначается по делам о признании лица недееспособным и необходимости установления над ним опеки.

Ходатайствовать о возбуждении дела перед судом в этих случаях имеют право родственники больного, представители общественных организаций, а также психиатрическое лечебное учреждение.

Согласно ст. 29 ГК РФ, гражданин, который вследствие психического расстройства не может понимать значения своих действий или руководить ими, может быть признан судом недееспособным в порядке, установленном гражданским процессуальным законодательством. Над ним устанавливается опека. Для признания лица недееспособным необходимо наличие медицинского и юридического критериев: первый из них объединяет различные психические расстройства, а второй предполагает их особенности, исключающие способность руководить своими действиями.

При ряде психических заболеваний, протекающих с достаточно выраженными нарушениями интеллектуальной деятельности, больные утрачивают способность логически правильно вести свои дела, пользоваться гражданскими правами и выполнять гражданские обязанности. Статья 29 ГК РФ содержит конкретные критерии признания гражданина недееспособным. Она включает два критерия – медицинский и юридический. Медицинский критерий объединяет все формы существующих психических заболеваний, которые могут иметь разный генез и характеризоваться различной психопатологической симптоматикой и различным типом течения. Юридический критерий определяет характер и глубину этих расстройств, так как психические расстройства не всегда сопровождаются неспособностью больного «понимать значение своих действий или руководить ими» (Дмитриева Т. Б. и соавт., 2008).

Для признания лица недееспособным необходимо совпадение медицинского критерия с юридическим, который по сути определяет судебно-психиатрическую оценку. Таким образом, установление диагноза психического заболевания еще не является достаточным основанием для признания лица недееспособным. Именно юридический критерий, характеризуя степень и глубину выявленного психического расстройства, лишающего (не лишающего) подэкспертного способности понимать значение своих действий и руководить ими, позволяет сделать юридически значимый вывод. Так, глубокий уровень психических расстройств у лица может быть обусловлен органическим поражением головного мозга с выраженными интеллектуально-мнестическими нарушениями, что лишает это лицо способности понимать значение своих действий и руководить ими и, следовательно, влечет за собой признание лица недееспособным.

Наличие психического заболевания, протекающего с искаженной оценкой окружающего, с неадекватными суждениями и неверными умозаключениями, не поддающимися коррекции, обманами восприятия, расстройствами эмоциональной сферы, также может приводить больного к непониманию значения своих действий и невозможности руководить ими. Чаще такие заболевания отличаются хроническим прогредиентным течением. Лица, признанные недееспособными, не утрачивают своих прав на обладание имуществом, его наследование по завещанию и т. п., но дарить, продавать, совершать другие сделки сами не могут – от имени недееспособного их должен осуществлять его опекун (ст. 29 ГК РФ). После признания гражданина недееспособным суд сообщает об этом органу опеки и попечительства по месту жительства данного гражданина, и ему в течение месяца назначают опекуна (ст. 34, 35 ГК РФ).

Опека устанавливается для защиты прав и интересов лиц, признанных недееспособными. Опекуны также обязаны обеспечить своих подопечных уходом и лечением (ст. 31, 36 ГК РФ). Такой подход к психически больным в гражданском процессе предусматривал еще В. П. Сербский.

Если подопечный (опекаемый) по тем или иным причинам помещается в соответствующее воспитательное, лечебное учреждение, учреждение социальной защиты населения или другое аналогичное учреждение, то орган опеки и попечительства освобождает ранее назначенного опекуна или попечителя от обязанностей, если это не противоречит интересам больного (ст. 39 ГК РФ). В случаях ненадлежащего выполнения опекуном или попечителем своих обязанностей (болезнь опекуна, попечителя, отсутствие взаимопонимания между ним и подопечным, подозрение на корыстные поступки в отношении больного и т. д.) орган опеки может отстранить опекуна или попечителя от исполнения этих обязанностей.

В случае выздоровления или значительного улучшения психического состояния лица, признанного ранее недееспособным, суд признает его дееспособным. На основании решения суда отменяется ранее установленная над ним опека (п. 2 ст. 29 ГК РФ). При вынесении судебно-психиатрического заключения о недееспособности наряду с синдромальной квалификацией психического состояния подэкспертного большое значение имеют правильная оценка динамики заболевания и установление клинико-социального прогноза. Решение вопроса о дееспособности в остром психотическом состоянии или в период становления ремиссии нецелесообразно, так как на этом этапе болезни характер и структура дефекта еще не сформировались.

Закон еще недавно допускал ограничение дееспособности в области имущественных сделок и распоряжений только для лиц, которые вследствие злоупотребления спиртными напитками или наркотическими средствами ставят свою семью в тяжелое материальное положение (ст. 30 ГК РФ). В настоящее время ограниченная дееспособность не ставится в прямую зависимость от употребления психоактивных веществ. Ее критерии выводятся из психического состояния в целом. На основании решения суда над этими лицами устанавливается попечительство. Им разрешается совершать мелкие бытовые сделки. Совершать же более крупные сделки, а также получать заработок, пенсию, иные доходы и распоряжаться ими они могут лишь с письменного согласия попечителя. Попечитель как бы упреждает возможность неправильных действий со стороны подопечного, а также возможность злоупотребления им со стороны третьих лиц. Однако такой гражданин самостоятельно несет имущественную ответственность по совершенным им сделкам и за причиненный им вред.

Если основания ограниченной дееспособности отпали, суд ее отменяет (ст. 30 ГК РФ). Отменяется и установленное над гражданином попечительство. Однако при ухудшении психического состояния суд признает лицо недееспособным в соответствии со ст. 29 ГК РФ и соответствующими органами назначается опекун.

При проведении судебно-психиатрических экспертиз по оценке дееспособности лиц, страдающих психическим заболеванием, учитываются как клинико-динамические, так и социально-поведенческие факторы в соответствии с ч. 3 ст. 29 УК РФ. Аналогичный подход уместен и обоснован при формировании так называемого нового здоровья (Кондратьев Ф. В., 2006), то есть при практическом прекращении заболевания, например шизофрении. При оценке психического состояния больного в период совершения сделки следует исходить из наличия или отсутствия психотической симптоматики, выраженности личностных изменений, степени умственного недоразвития и др. Так, совершение имущественной сделки по реальным мотивам без влияния галлюцинаторно-бредового расстройства, даже при истерических, ипохондрических или аффективных расстройствах не исключает экспертного заключения о возможности понимать значение своих действий и руководить ими. Судебно-психиатрические экспертизы при оспаривании подобных сделок должны исходить из интегративной оценки клинических, социальных и психологических критериев, в частности критических и прогностических способностей и социального функционирования. Большую сложность в экспертном плане представляют имущественные сделки, совершенные больными шизофренией в состоянии ремиссии с дефектом нерезко выраженной деменции, когда больные не осознают причиняемого себе ущерба. Экспертная сложность связана с преобладанием внешне упорядоченного поведения и диссимулятивными тенденциями. Таких больных окружающие могут воспринимать как вполне здоровых или «не очень больных». Вместе с тем негативные изменения, специфические нарушения мышления и эмоционально-волевой сферы в сочетании с внушаемостью имеют юридически релевантные последствия, что должно быть учтено при судебно-психиатрической экспертизе.

Достаточно часто ст. 29 ГК РФ применяется при органических психических расстройствах, причем смешанного генеза. Основные две группы больных, подпадающих под данную статью, – это больные со слабоумием и другими проявлениями: бредовым расстройством, тяжелой инволюционной депрессией и постконтузионным синдромом. Значительные трудности возможны у больных с парциальным слабоумием, внешней сохранностью поведения – благодаря шаблонам и помощи окружающих, низкому интеллектуальному и профессиональному уровню на протяжении жизни. Указанные особенности могут обусловливать представление окружающих об отсутствии у больных значительных психических изменений, в частности утраты критических и прогностических способностей. Экспертное заключение о способности лица понимать значение своих действий и руководить ими обычно выносится в тех случаях, когда выявляются психоорганический или психопатоподобный синдромы с депрессивными и ипохондрическими включениями. Естественно, при установлении опеки необходимо учитывать социальное функционирование больных, микросоциальную ситуацию, склонность к противоправному поведению. Сделки, совершенные больными с органическими поражениями головного мозга (в случаях сосудистой деменции, деменции в связи со смешанными заболеваниями, пресенильных психозов, органического бредового расстройства; органического галлюциноза; органического расстройства личности; резидуального психотического расстройства с поздним дебютом), признаются недействительными, при этом следует подчеркнуть, что чаще всего речь идет о лицах преклонного возраста. В целом при судебно-психиатрической экспертизе лиц с органическими психическим расстройствами следует учитывать сочетания клинических, социальных, психогенных факторов, потенциально детерминирующих поведение лица в период заключения сделки. Определенное место среди состояний, нарушающих способность осознавать свои действия и руководить ими, занимают декомпенсации органического поражения головного мозга под влиянием совокупности психогенно-травмирующих факторов, утяжеления соматической патологии, беспомощности и зависимости от случайных людей. При указанных состояниях нарушаются интеллектуально-мнестические, когнитивные способности, эмоционально-волевая сфера, критические и прогностические возможности.

Лица, страдающие умственным недоразвитием, в разные возрастные периоды могут расцениваться СПЭ как недее– и дееспособные, так как в молодом возрасте при благоприятных условиях возможна адаптация на житейском и трудовом уровне, которой не было до совершеннолетия.

В последнее десятилетие все шире обсуждаются теоретические и практические аспекты соотнесения недееспособности и невменяемости субъекта. Следует подчеркнуть, что эти правозначимые характеристики необязательно сочетаются.

Судебно-психиатрическая экспертная оценка в гражданском процессе имеет свои особенности и сопряжена с определенными трудностями. Основной предпосылкой для правильной судебно-психиатрической оценки психического состояния лица, в отношении которого возникли сомнения в его дееспособности, является получение о нем всех возможных сведений на работе, в семье, от знакомых, о его интересах и изменениях, которые с ним происходили, особенно обращая внимание на динамику состояния. Очень важна различная информация об особенностях поведении подэкспертного. Ответить на вопрос о дееспособности гражданина, находившегося ранее на лечении в психиатрической больнице или наблюдавшегося в психоневрологическом диспансере, обычно проще. Значительно труднее дать экспертную оценку по поводу лица, которое не обращалось за помощью в психиатрические учреждения. Затрудняет экспертизу по определению дееспособности нередко и то, что стороны, участвующие в судебном гражданском процессе, имеют неоднозначные, а подчас противоположные интересы по поводу рассматриваемого дела, поэтому сведения о психическом состоянии подэкспертного и его поведении, особенно в юридически значимый период, могут быть противоречивыми. Поэтому данные, полученные о психическом состоянии, особенностях поведения лица, должны анализироваться в сопоставлении. Существенны и информативны данные объективных независимых источников. Например, в гражданском судебном процессе может оспариваться законность предсмертного завещания лица, длительно находившегося в больнице, хотя это завещание могло быть заверено нотариусом. В подобных случаях для эксперта важное значение могут иметь врачебные записи в дневниках истории болезни, отражающие психическое состояние больного в период составления завещания (ориентировался ли он в окружающем, во времени, общался ли с соседями по палате, медперсоналом и т. п.).

Круг вопросов, по которым назначается СПЭ в гражданском процессе, довольно широк. Это могут быть дела не только о признании больного недееспособным, ограниченно дееспособным, но и в связи с иском о признании брака недействительным или расторжении брака; по спорам о воспитании детей в связи с психическим заболеванием родителей; определением психического состояния свидетеля и др.

Вопрос о назначении СПЭ может возникнуть в процессе подготовки дела к слушанию в суде или в период судебного рассмотрения.

В гражданском процессе иск о признании сделки недействительной также довольно часто является поводом для психиатрического освидетельствования. Психиатр-эксперт при вынесении экспертного заключения по указанной категории дел исходит из оценки психического состояния лица в момент совершения сделки, поскольку по гражданскому законодательству сделка, совершенная гражданином, признанным недееспособным вследствие психического расстройства, признается недействительной (ст. 171 ГК РФ). Гражданский кодекс признает также недействительной сделку, совершенную гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими (ст. 177 ГК РФ).

В двух последних случаях для правильной экспертной оценки очень важно установить время начала психического расстройства у подэкспертного, его глубину и выраженность в момент совершения сделки, так как психическое расстройство могло возникнуть и после заключения сделки. В этом случае гражданский акт не теряет своей юридической силы. Иногда при СПЭ по делам о признании сделки недействительной может наблюдаться симуляция психического расстройства лицом, желающим расторгнуть не удовлетворяющую его сделку. При этом обследуемый заявляет о якобы наблюдавшихся у него в тот период признаках психического заболевания: провалах памяти, голосах, заставивших совершить сделку, головных болях, расстройстве настроения, сна и т. д. Правильной оценке психического состояния лица в тот период могут способствовать свидетельские показания, медицинская документация. Обращает внимание также демонстративность и разноплановость высказываемых жалоб, не свойственных какой-либо определенной форме психического заболевания.

Иски о признании брака недействительным или расторжении брака в случае психического заболевания одного из супругов также нередки в судебно-психиатрической практике. Брак, признанный недействительным, не влечет прав и обязанностей супругов, предусмотренных ст. 30 Cемейного кодекса РФ (СК РФ), т. е. юридически он как бы не существовал.

Поскольку одним из условий заключения брака является взаимное, добровольное согласие сторон (ст. 12 СК РФ), требовать признания брака недействительным также вправе лицо, которое по своему состоянию в момент государственной регистрации заключения брака не могло понимать значения своих действий и руководить ими (ст. 28 СК РФ).

В указанных случаях для определения психического состояния лица назначается СПЭ.

При рассмотрении дела о признании недействительным брака, заключенного с лицом, признанным судом недееспособным, к участию в деле привлекается орган опеки и попечительства (ст. 28 СК РФ).

В случае же, когда психическое расстройство у одного из супругов возникло после вступления в брак и он был признан недееспособным, расторжение брака производится органом записи актов гражданского состояния в установленном порядке (ст. 19 СК РФ).

Экспертная практика свидетельствует, что способность и право на воспитание детей родителями, страдающими психическим расстройством, также может быть предметом судебного рассмотрения. В решении этого вопроса не только принимается во внимание тяжесть психических расстройств того или иного родителя, но и учитывается, в какой степени эти психические расстройства оказывают влияние на отношение к детям и выполнение родительских обязанностей в целом (Русаковская О. А., Сафуанов Ф. С, Харитонова Н. К., 2011).