Текст книги "Судебная психиатрия для будущих юристов"

Глава 6
Понятия вменяемости и невменяемости субъекта, применение Ст. 22 УК РФ

Судебно-психиатрическая оценка психических расстройств, возникших после правонарушения

«Не потому человек становится невменяемым, что он болен, а потому, что болезнь лишает его свободы суждения и свободы выбора того или другого образа действования».

В. П. Сербский

Вменяемость, невменяемость или ограниченная вменяемость определяются по отношению к периоду совершения противоправного деяния. Вменяемость – это способность субъекта правильно понимать сущность совершаемого действия, осознавать его последствия для себя и окружающих и возможность контролировать свои действия. Таким образом, вменяемость – это способность осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) и руководить ими. Невменяемость предполагает отсутствие указанных способностей. Современное понятие невменяемости сформировалось в процессе длительной дискуссии между психиатрами, а также между психиатрами и юристами. В УК РФ, вступивший в действие в 1997 г., включена ст. 22, по сути представляющая собой критерий ограниченной (неполной) вменяемости. Введение данной статьи отражает дальнейшую гуманизацию судебной психиатрии. Теоретические основы понимания вменяемости, ограниченной вменяемости и невменяемости соприкасаются с теоретическими разработками механизмов регуляции поведения человека. В последние годы широко обсуждается вопрос о роли личностно-нравственных характеристик субъекта при оценке причин совершения противоправных действий (Кондратьев Ф. В., 1998, 2005).

В ст. 21 УК РФ изложена формула невменяемости. Она содержит медицинский (биологический) критерий – особенности психического состояния субъекта и юридический критерий – способность осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) и руководить ими. Оба критерия выступают в единстве, дополняя друг друга. Обязательным условием невменяемости или ограниченной вменяемости (применения ст. 22) является наличие и медицинского, и юридического критериев. Содержанием медицинского критерия являются хроническое психическое расстройство, временное психическое расстройство, слабоумие и иное болезненное состояние. В последнее время в литературе все шире обсуждается вопрос об относительности понятия хронического психического расстройства. Так, даже традиционно относимая к подобным расстройствам шизофрения далеко не всегда оказывается непрерывно текущим заболеванием, нередко ограничиваясь несколькими приступами, за которыми следует ремиссия (исчезновение основной симптоматики). Подобные примеры воплощаются в применении ст. 22 УК РФ к лицам, перенесшим шизофренический процесс, и даже в признании их вменяемыми.

При возникновении психического расстройства, делающего невозможным назначение или исполнение наказания, после совершения правонарушения, но до вынесения приговора, предусматривается применение ст. 81 и 97 УК РФ. Эти статьи предусматривают принудительные меры медицинского характера, причем в случае выздоровления субъект может подлежать наказанию, а при неблагоприятном, хроническом течении заболевания освобождаться от него. Поэтому в подобных случаях чрезвычайно важна правильность квалификации расстройства как хронического или временного и установление его прогностических критериев. Большое значение имеет и время начала заболевания – для оценки показаний, данных лицом до заболевания или после. Этот процессуальный аспект также свидетельствует о необходимости достаточной осведомленности следователя в вопросах судебной психиатрии.

Глава 7
СПЭ свидетелей, потерпевших и освидетельствование осужденных

Юристам хорошо известно, что показания свидетелей и потерпевших на предварительном и судебном следствии – важнейший вид доказательств в уголовном процессе. При этом существенной задачей юристов является оценка достоверности полученных показаний. Могут возникать сомнения в психическом здоровье указанных лиц в плане памяти, способности правильно ориентироваться в сложных ситуациях, достаточно их понимать и т. д. Назначение СПЭ в подобных случаях регламентируется определенной статьей УПК. Основной вопрос к экспертам – судебным психиатрам: способен ли данный субъект по состоянию своего психического здоровья правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и давать о них правильные показания. Иногда вопрос формулируется несколько иначе: способен ли свидетель по состоянию своего психического здоровья правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, а также запоминать и воспроизводить воспринятое. Решение данного вопроса при различных по тяжести психических психопатологических состояниях неодинаково. В подобных случаях не менее важно, чем при СПЭ обвиняемого или подозреваемого, установление времени начала психического расстройства. Кроме того, следует иметь в виду, что несовершеннолетние свидетели, потерпевшие иногда могут давать показания, не соответствующие истине, вследствие сложно протекающего пубертатного периода и стремления к самоутверждению любым путем.

В подобных случаях целесообразно назначение комплексной психолого-психиатрической экспертизы. При СПЭ потерпевших нередко актуальна и проблема так называемого беспомощного состояния. Оно может быть обусловлено как физическим состоянием лица (недостаточной физической силой, ослабленностью вследствие заболевания, так и психическим – опьянением, умственным недоразвитием и др.). В ряде случаев в беспомощное состояние субъект вводится специально для совершения в отношении него противоправных действий. Как известно, криминология, судебная психиатрия все больше учитывают сведения виктимологии – науки о жертве. В последние десятилетия ей стало уделяться все большее внимание и в отечественной судебной психологии. Из ее основного положения следует, что многие личностные и поведенческие характеристики жертв правонарушений по статистике не свойственны нежертвам. С учетом постарения населения значительная часть потерпевших – пожилые люди, отличающиеся нередко доверчивостью, внушаемостью и одиночеством, что в совокупности способствует успехам мошенников (Осколкова С. Н., Алехин Д. В., 2018). Наконец, в последние годы стала чаще проводиться и экспертиза по определению степени тяжести телесных повреждений, повлекших психические расстройства. Этот вид экспертизы в соответствии с Правилами судебно-медицинского определения степени тяжести телесных повреждений осуществляется судебными психиатрами совместно с судебными медиками, т. е. по существу является комплексным. Безусловно, в ряде случаев правомерен и вопрос, является ли психическое расстройство потерпевшего последствием совершенного в отношении него преступления. В целом, лица, оказавшиеся жертвой преступления, обычно проходят ряд последовательно сменяющих друг друга юридически значимых ситуаций: криминальную, посткриминальную, ситуацию предварительного следствия, ситуацию судебного разбирательства и постсудебную (Метелица Ю. Л., 1988).

В последние годы особенно актуальными стали судебно-психиатрические экспертизы в отношении потерпевших при сексуальных правонарушениях. Такие экспертизы обычно комплексные – сексолого-психиатрические или психолого-сексолого-психиатрические. Потерпевшие в разной степени могут осознавать совершенные против них деяния – в зависимости от возраста, психосексуального развития, общей информированности, психического и физического состояния в период правонарушения и после него. В ряде случаев осознается только внешняя формальная сторона случившегося, что необходимо учитывать при расследовании, не менее важно всесторонне изучить особенности личности потерпевшего, склонности к фантазированию, внушаемость, зависимость от тех или иных лиц и др.

Большая проблема психиатрии и права – своевременное выявление психически больных среди лиц, отбывающих наказание. Они не могут правильно понимать исправительно-трудовые меры, смысл наказания, не способны построить социально приемлемую модель поведения после освобождения. Кроме того, своим поведением они нередко мешают другим заключенным, работе ИТУ. Количество лиц, страдающих психическими расстройствами, в учреждениях уголовно-исполнительной системы значительно и составляет, по данным разных авторов, от 3 до 85 % (Виноградов М. В., 1982; Агаларзаде А. 3., 1990), причем в период с 2004 г. констатирован рост показателя. Некоторые авторы (Обросов И. Ф., 2004; Малкин Д. В., 2011) указывали, что так называемый пенитенциарный стресс обусловлен многочисленными факторами. Специфические микросоциальные условия предъявляют повышенные требования к адаптационным возможностям осужденных с патологией личности, латентными формами шизофрении, психосоматическим неблагополучием и др. В местах лишения свободы чаще всего развиваются психопатоподобные, невротические расстройства, декомпенсации органического психического расстройства, умственной отсталости, расстройства личности, могут развиться реактивные состояния психотического уровня разной длительности и глубины, манифестировать шизофренический процесс, ремиссия шизофрении может смениться новым приступом. Перечисленные психические нарушения повышают вероятность совершения ауто– и гетероагрессивных действий.

Своевременное выявление таких лиц и оказание им необходимой помощи – вопрос гуманности судебной психиатрии, соблюдения правовых норм, в частности п. 12 Европейских пенитенциарных правил. Следует отметить, что еще в 1920-е годы в России психиатры систематически поднимали вопрос о своевременности выявления среди осужденных контингента, нуждающегося в специализированной помощи, предлагались разные решения проблемы. Сегодня при сомнениях в психическом здоровье осужденного он обычно вначале направляется в медицинское учреждение ИТУ, а затем ему назначается комиссионное медицинское освидетельствование, причем в комиссию входит не менее двух психиатров. При выявлении у осужденного психического расстройства из Перечня заболеваний от 2004 г., препятствующих отбыванию наказания, начальником учреждения или органом, исполняющим наказание, в суд выносится представление об освобождении от отбытия наказания в связи с возникновением психического расстройства. Решение об освобождении или о принудительном лечении лица принимается судьей в открытом судебном заседании. Осужденные, заболевшие хроническим психическим расстройством, освобождаются от наказания согласно ст. 81 УК РФ и позиции указанного Перечня заболеваний. Основанием освобождения от наказания является неспособность лица понимать характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими.

В случае выздоровления лицо, освобожденное от наказания, может подлежать уголовной ответственности и наказанию, если не истек срок давности, по ст. 78 и 83 УК в соответствии с ч. 4 ст. 81 УК РФ. Наказание продолжается только по решению суда. В конце XX в. А. 3. Агаларзаде (1990) предлагал создание специальных ИТУ для осужденных с невыраженными психическими нарушениями, ограничивающими их исправительно-трудовую дееспособность.

Основные вопросы к экспертам (по потерпевшему и свидетелю)

• Способен ли данный гражданин по состоянию своего психического здоровья правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела, и давать показания (п. 4 ст. 196 УПК)?

• Способен ли данный гражданин по своему возрасту (малолетний или преклонный) правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела, и давать показания (п. 4 ст. 196 УПК)?

• Не является ли психическое расстройство потерпевшего последствием совершенного в отношении него преступления и какова тяжесть этого расстройства (тяжкое, менее тяжкое, легкое)?

• Не лишало ли психическое расстройство потерпевшего способности понимать характер и значение совершаемых с ним преступных действий или оказывать сопротивление?

• Не содержится ли в показаниях допрашиваемого возможный оговор подозреваемого? Как известно, это может быть обусловлено причинением тяжких повреждений, обидой, моральным или трудно возместимым материальным вредом.

Вопросы в отношении потерпевшего или свидетеля при комплексной СПЭ

• С учетом уровня психического развития, индивидуально-психологических особенностей и (или) эмоционального состояния подэкспертного, а также конкретных условий правонарушения мог ли он правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и может ли давать о них показания?

• С учетом психического состояния, уровня психического развития, индивидуально-психологических особенностей и (или) эмоционального состояния подэкспертного, а также конкретных условий ситуации правонарушения могли подэкспертный правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и может ли давать о них показания?

Вопросы в отношении потерпевшего при половых преступлениях

• С учетом уровня психического развития, индивидуально-психологических особенностей аномалий сексуальности и (или) эмоционального состояния подэкспертного мог ли он понимать характер и значение совершаемых с ним действий или оказывать сопротивление виновному?

• Не содержится ли в показаниях допрашиваемого возможный оговор подозреваемого? Как известно, это может быть обусловлено причинением иных тяжких повреждений (избиением, истязанием), обидой, унижением достоинства личности и плохим отношением к подозреваемому по разным другим причинам?

Вопросы в случае потерпевшего, совершившего суицидальную попытку

• В каком психическом состоянии находился подэкспертный в период, предшествующий самоубийству?

• Существует ли причинно-следственная связь между действиями обвиняемого (например, изнасилованием, систематическим унижением, истязаниями, угрозами огласки факта изнасилования и др.) и возникновением и развитием психопатологического состояния у подэкспертного в период, предшествовавший самоубийству?

Глава 8
Вопросы выбора вида СПЭ

Как известно, теоретически вопрос о виде экспертизы входит в компетенцию экспертов, будучи оптимальным с их точки зрения способом проведения исследования. Практически же обычно определяют ее вид юристы: следователь, судья, прокуратура (иные инстанции). Исходя из обстоятельств дела, они приходят к выводу о необходимости СПЭ. Такая конкретизация обязательна для выполнения. Без согласия следователя эксперты могут только вместо амбулаторной экспертизы проводить стационарную, но не наоборот. В данном контексте важно, что во многих случаях изначального назначения стационарной СПЭ диагностические и экспертные вопросы могли быть решены амбулаторно. Таким образом, среди СПЭ традиционно и обоснованно преобладают амбулаторные. Однако они не обладают полным набором средств и методов обследования, необходимых для анализа клинически и экспертно сложных случаев. Соответственно, целый ряд ситуаций требует стационарного обследования подэкспертного.

При назначении стационарной СПЭ важно иметь в виду, что помещение в психиатрическое учреждение обвиняемого или подозреваемого, не содержащегося под стражей, производится лишь с санкции прокурора или по решению суда (ст. 165 УПК РФ). Экспертиза проводится в психиатрической больнице, где выделяются специальные палаты или создается отделение. Гражданские истцы и ответчики, а также потерпевшие или свидетели для стационарной СПЭ могут направляться в общие отделения психиатрических больниц. Обвиняемых или осужденных, находящихся под стражей, помещают в учреждения, отделения, охраняемые органами МВД. При отсутствии указанной санкции психиатрическое учреждение отказывает в стационировании. Подэкспертные, не взятые под стражу, пользуются правами пациентов, находящихся на лечении на общих основаниях (возможность свиданий, свободной переписки, прогулок и др.). В отношении обследуемых, находящихся под стражей, существует ряд режимных ограничений, которые оговорены в Основах уголовного судопроизводства. Об этом обязательно сообщается подэкспертным, поясняется, что они могут писать в любую инстанцию, близким, но с их письмами ознакомятся следственно-судебные органы. Свидания с указанной категорией подэкспертных возможны только с разрешения следственных или судебных органов.

При стационарной СПЭ применяются только те методы обследования и лечения, которые разрешены в психиатрических учреждениях России. Все виды диагностических и лечебных процедур врачи должны согласовывать с обследуемыми, если их психическое состояние позволяет такой подход и не содержит признаков опасности для себя или окружающих.

Во время стационарной СПЭ нецелесообразно разрешать какие-либо действия органов следствия с подэкспертными, а допросы, предъявление каких-либо документов, имеющих отношение к уголовному делу, не допускаются, так как это нарушает контакт врачей не только с данным подэкспертным, но и с его соседями по палате. Возможно и в целом нежелательное воздействие на атмосферу медицинского учреждения.

Основные ситуации затруднения решения диагностических и экспертных вопросов в амбулаторных условиях и необходимости стационарной СПЭ

Исключительное медико-социальное и юридическое значение первичной диагностики психического расстройства, особенно хронического (прежде всего шизофрении и расстройств шизофренического спектра), предполагает достаточно длительное динамическое наблюдение подэкспертного в условиях стационара. Данная ситуация возможна при сведениях, указывающих на стертые формы процессуальной патологии, неблагоприятную динамику расстройства личности (углубление, учащение динамических сдвигов), учащение судорожных пароксизмов и изменение личности при эпилепсии, необходимость разграничения старческого (сенильного, пресенильного психоза) и сверхценных образований на фоне органических расстройств личности и др. В некоторых случаях необходимо повторное экспериментально-психологическое обследование, запрос дополнительной медицинской документации, многократные беседы, особенно при дифференциальной диагностике шизофрении и близких расстройств с психопатией, вероятности диссимуляции.

Лица, обнаруживающие при амбулаторной СПЭ признаки психоза, но ранее не получавшие лечения, как правило, направляются на стационарное обследование. Обычно только оно позволяет исключить или подтвердить предположения амбулаторной СПЭ о симулятивном поведении. Это также обусловлено необходимостью длительного динамического наблюдения и сопоставления поведения в присутствии и отсутствии врача, с медицинским персоналом, другими подэкспертными. В подобных ситуациях весьма информативным оказывается и экспериментально-психологическое обследование, как правило, не отражающее предъявляемой симптоматики. Особенно сложно распознавание метасимуляции, обычно наиболее полно воспроизводящей картину определенного психического расстройства. Не меньшую сложность нередко представляет и выявление аггравации, к которой могут прибегать лица с легкой степенью умственного недоразвития, органическим расстройством личности, перенесшие острую реакцию на стресс, интоксикационный психоз и др. Реже возникает необходимость в судебно-психиатрической оценке (степени выраженности истинных расстройств) психопатологической почвы симуляции, что также требует стационарного наблюдения.

Сложной проблемой является психиатрическая оценка заявлений лица о якобы имевшемся ранее симулятивном поведении, которое квалифицировалось в рамках психического расстройства. В таких случаях дифференциация диссимуляции, анозогнозии и действительно своевременно не распознанной симуляции невозможна без длительного наблюдения за состоянием подэкспертного.

В амбулаторных условиях невозможно вынести диагностическое и экспертное заключение, требующее учета параклинических данных. Например, к таким случаям относится подозрение на опухолевый процесс головного мозга, необходимость установления эпиактивности мозговых структур, частоты судорожных пароксизмов или эпиэквивалентов. Подэкспертные в защитных целях могут преувеличивать этот показатель. Возросла актуальность СПЭ лиц, страдающих психосоматическим расстройством (сочетанием психопатологии и туберкулеза легких, онкологического заболевания, ВИЧ-инфицированности и др.).

Кроме того, участилась так называемая коморбидная патология, представляющая собой сочетание двух и более психических расстройств. Среди них шизофрения, осложненная алкоголизмом, наркоманией, последствиями травм головы и др. В амбулаторных условиях обычно сложно выявить всю полноту клинической картины, завуалированность одних симптомов другими, при преобладании нозологически нейтральных, психопатоподобных или неврозоподобных симптомов. Проблемность диагностики и экспертной оценки сочетанной психопатологии в последнее время затрудняется и неоднозначностью подхода к социальной адаптации. Ее правильная интеграция в диагноз и судебно-психиатрический вывод предполагают стационарное наблюдение. Обычно при однократном (амбулаторном) обследовании диагностируется более очевидное расстройство – экзогенное – и предполагается его сочетанность с эндогенным, или такой вопрос встает уже позже, при продолжении следственных или судебных действий. Подобные ситуации не исключены даже при наличии в анамнезе или в период обследования психотических проявлений. Коморбидность психических заболеваний наиболее часто отмечается и при первоначальных предположениях симулятивного поведения.

Как правило, стационарная СПЭ должна быть комплексной: предполагающей участие в обследовании подэкспертного и комиссии специалистов других специальностей – обычно психолога, нарколога, сексопатолога. Необходимость системного анализа способности лица осознавать фактический характер своих действий и руководить ими, как правило, совпадает с обязательностью динамического наблюдения. В настоящее время отмечается учащение подобных случаев. В большинстве судебно-психиатрических ситуаций, направленных на исключение или установление исключительного состояния, требуется длительное и сопоставительное изучение психического состояния субъекта в сопоставлении с материалами уголовного дела. В большинстве случаев исключительное состояние, зависимость от алкоголя, наркотиков, сексуальная патология развиваются на почве остаточной или текущей органической симптоматики, расстройства личности и, как уже отмечалось, при шизофрении.

При уточнении сексуальной патологии, сексуального анамнеза, что особенно актуально в настоящее время с учетом медико-социальной борьбы с педофилией, особое значение приобретает установление доверительных отношений подэкспертного и врача-эксперта, нередко требующее длительного времени.

Стационарную СПЭ необходимо проводить при сомнении следственно-судебных органов в правильности и объективности вынесенного ранее заключения или при двух противоречивых заключениях. При этом из экспертного задания должно следовать, какие именно обстоятельства вызывают у следователя или суда такие сомнения, что имеет ориентирующее значение при проведении повторной экспертизы.

Может возникать необходимость и в дополнительной стационарной СПЭ, если после проведения первой появились новые обстоятельства, требующие судебно-психиатрической оценки. Данный вид экспертизы необходим и при выписке лица из психиатрического стационара (ПС) после отмены принудительного лечения, когда первая экспертиза не смогла решить диагностические и экспертные вопросы из-за сложной и неоднозначной психопатологической картины (наличия картины реактивного состояния, декомпенсации психических расстройств при расстройстве личности, последствиях травмы головы и др.). Стационарное наблюдение и обследование в подобных ситуациях позволяют оценить динамику состояния психики в процессе терапии, сопоставить клиническую картину во время первой и второй экспертиз, а также с наблюдавшейся в период принудительного лечения.

Целесообразно максимально широкое назначение стационарных судебно-психиатрических экспертиз подросткам. Это обусловлено особенностями проявлений психических нарушений в указанном возрасте: преобладанием нозологически нейтральной симптоматики (психопатоподобной, неврозоподобной) с проявлениями патологического пубертатного криза, имитирующей различные нозологические формы и затрудняющей диагностику и судебно-психиатрический вывод, на что указывалось выше). Судебно-психиатрическая оценка может затрудняться и другими причинами: недостаточной очерченностью психопатологической симптоматики, относительной редкостью острых психозов, начальным этапом психических расстройств, медленным нарастанием психопатологии и частотой диссимуляции. Другой блок сложностей экспертизы в подростковом возрасте обусловлен изменениями нормативности поведения в современных социально-экономических условиях с широким распространением отчужденности от родителей, появлением новых интересов, в том числе к религии, неокультам, фантастическим учениям, вызывающей одежде, подчеркнутого самоутверждения, в частности криминальным путем, при отрицании общепринятых социально-культурных позиций. Соответственно, в системно-диагностическом подходе усложняется клиническая оценка социальной адаптации (дезадаптации) молодого человека.

Дополнительным аргументом направления подростков на стационарную экспертизу являются сведения о лечении у психиатра, нарколога в связи с наркоманией, токсикоманией, алкоголизмом, а также указания на обучение во вспомогательной школе, инвалидности. Указания на отдельные пароксизмальные состояния неясного генеза также надо рассматривать среди таких аргументов. Предположения о задержке психического развития, неправильное поведение во время допроса или указания на странности в поведении со стороны других лиц также дополняют ряд показаний к проведению подростку стационарной СПЭ.

Назначение стационарной СПЭ имеет большое значение и при сомнениях в плане применения ст. 22 УК РФ, более 25 лет назад введенной в российское законодательство. Однако нельзя исключить, что не во всех экспертно спорных случаях судебные психиатры владеют достаточными критериями для соответствующего вывода. В Москве применение ст. 22 УК РФ чаще всего рекомендуют при органических психических расстройствах, при умственной отсталости гражданина. При рассмотрении возможности применения этой статьи УК психиатры-эксперты, как правило, исходят из оценки взаимоотношения трех составляющих: психопатологии, личностных особенностей и ситуации, в которой совершено деяние (концепция разработана Ф. В. Кондратьевым в 1998–2010 гг.). Осуществление такого системного подхода в амбулаторных условиях затруднительно, что не позволяет выявить или исключить критерии ограниченной вменяемости практически при всех психических расстройствах. Особенно проблематичным, несмотря на довольно многочисленные научно-практические разработки, оказывается применение указанной ст. УК при шизофрении.

В ряде случаев только стационарная СПЭ может объективно установить степень социальной опасности подэкспертного и, соответственно, выбрать и рекомендовать меры медицинского характера, сводящие к минимуму риск совершения повторного правонарушения. Клинические и социальные критерии социальной опасности при органических расстройствах не всегда однозначны и особенно сложно оцениваются при неоднократных правонарушениях и повторных применениях мер медицинского характера.

Стационарная СПЭ необходима многим лицам пожилого возраста. В частности, в амбулаторных условиях не всегда удается установить степень социальной дезадаптации и ее причины, что может в современных условиях отличаться от традиционных для предыдущих десятилетий (возросла средняя продолжительность жизни, повысился пенсионный возраст, изменились стереотипы отношений между поколениями). В некоторых наблюдениях достаточно длительной работы требует разграничение объективной ситуации и болезненных паранойяльных, сутяжно-паранойяльных проявлений. В психогенно-травмирующей ситуации привлечения к уголовной ответственности на фоне церебрального атеросклероза легко возникают астенические, астено-депрессивные состояния, временно усиливающие интеллектуально-мнестическую и эмоционально-волевую несостоятельность, прогностические и критические способности. Состояние подэкспертных может быть правильно оценено при длительном наблюдении, что позволит не делать ошибочного вывода о невменяемости, а рекомендовать направление на принудительное лечение до выхода из временного болезненного состояния, а уже при второй СПЭ вынести окончательное экспертное решение.

Не исчезла актуальность экспертизы лиц, пострадавших от пребывания в деструктивных псевдорелигиозных сектах. Вместе с тем разграничение последствий пребывания в них от психического расстройства, имевшегося ранее, обычно составляет непростую задачу, требующую длительного наблюдения и анализа (Кондратьев Ф. В., 2010).

Стационарная СПЭ также необходима при тяжелых правонарушениях и неясной мотивации, особенно при первичном криминале и социально-положительном портрете личности.

В большинстве случаев стационарное судебно-психиатрическое обследование необходимо применительно к осужденным. Обычно до этого они находятся на стационарном лечении пенитенциарной системы. Данная экспертиза направлена на выяснение способности или неспособности лица отбывать наказание. Причина рассмотрения указанного вопроса в рамках настоящей главы заключается в том, что констатация давно начавшегося психического расстройства служит поводом ставить вопрос о пересмотре экспертного решения в отношении инкриминированного противоправного деяния, по которому вынесен приговор. Нередко это представляет значительные судебно-психиатрические сложности, неразрешаемые при амбулаторной СПЭ (Агаларзаде А. З., 1990; Малкин Д. А., 2004).