Текст книги "Преступления против жизни"

При анализе субъективной стороны убийства в связи с мотивом возникает вопрос о соотношении мотива и вида умысла. Как правило, мотив убийства свидетельствует о прямом умысле. Лицо, руководствуясь, например, корыстными или хулиганскими побуждениями, добивается определенной цели. Однако исключать в этих случаях возможность совершения убийства с косвенным умыслом было бы неправильно.[89]89
  См. § 2 гл. V настоящей работы.


[Закрыть]

Мотив характеризует волю субъекта. Любое волевое действие совершается по определенному мотиву.

От мотива убийства необходимо отличать цель как признак субъективной стороны преступления. Целью является то последствие, к наступлению которого стремится виновный, совершая преступление. Мотив и цель обычно разграничиваются в законе и имеют самостоятельное значение для квалификации некоторых видов убийства. Установление цели сокрытия другого преступления влечет признание убийства совершенным при отягчающих обстоятельствах (п. «к» ч. 2 ст. 105 УК). Но мотив и цель при убийстве могут совпадать. Например, лицо, совершая убийство по корыстному мотиву, стремится к достижению корыстной цели.

В ст. 107 УК говорится о внезапно возникшем сильном душевном волнении – эмоциональном состоянии, которое характеризует субъективную сторону преступления. Установление его исключает квалификацию убийства по закону, предусматривающему более строгую ответственность. Вместе с тем установление эмоционального состояния при убийстве, совершенном с превышением пределов необходимой обороны, влечет квалификацию действий виновного по ч. 1 ст. 108 УК, а применение ст. 107 УК исключается.

Субъективная сторона причинения смерти по неосторожности определена ст. 26 УК. Неосторожным признается деяние, совершенное по легкомыслию или небрежности. В ч. 2 указанной статьи уточнена первая из названных форм неосторожности (она именовалась самостоятельностью). Преступление совершено по легкомыслию, если лицо предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на предотвращение этих последствий. Что касается небрежности, то ее формулировка по сравнению со ст. 9 УК РСФСР в ч. 3 ст. 26 УК по существу не изменилась. Все эти вопросы рассматриваются далее в совокупности с другими вопросами субъективной стороны причинения смерти по неосторожности.[90]90
  См. гл. IX настоящей работы.


[Закрыть]

Субъективная сторона доведения до самоубийства прямо не определена в ст. 110 УК, поэтому в принципе совершение этого преступления возможно не только по неосторожности и с косвенным умыслом, но и с прямым умыслом Такую позицию занял ряд авторов, например, Авакян Р. З., Никулин С. И., Коробеев А. И., Борзенков Г. Н.[91]91
  Авакян Р. З. Доведение до самоубийства как уголовно наказуемое деяние. Ереван. 1971. С. 71–76; Российское уголовное право. М., 1998. С. 47; Российское уголовное право. Курс лекций. Т. III. Владивосток, 2000. С. 164; Курс уголовного права. Т.3. Особенная часть. М., 2002. С. 147.


[Закрыть]

Доктрине российского уголовного права известна и другая позиция – «непосредственного виновничества», когда подстрекатель или пособник душевнобольного или малолетнего, совершившего общественно опасное деяние, а также лицо, действовавшее в заблуждении, отвечает не за подстрекательство или пособничество, а за само преступление, поскольку непосредственный исполнитель является лишь орудием совершения этого деяния в руках других.[92]92
  Пионтковский А. А. Учение преступлении. Курс советского уголовного права. Общая часть. М., 1961. С. 550.


[Закрыть] В отношении доведения до самоубийства это безоговорочно верно только в отношении лиц, страдающих психическим расстройством, исключающим адекватное восприятие событий, и малолетних. Что касается действия в заблуждении, то здесь многое зависит от конкретных обстоятельств преступления.

В связи с редакцией ч. 2 ст. 24 и ст. 110 УК РФ, исключающими доведение до самоубийства по неосторожности, а также доводов, высказанных в литературе, мы считаем необходимым уточнить свое представление о субъективной стороне доведения до самоубийства.

Дело в том, что все же нельзя исключить прямой умысел виновного при доведении до самоубийства. Применяя соответствующие способы воздействия на потерпевшего, виновный предвидит возможность или неизбежность лишения им себя жизни и желает наступления именно этого результата. Однако потерпевший, как говорится, «находится в здравом уме и твердой памяти» и по собственной воле уходит из жизни. При этом, как правильно отмечает А. И. Коробеев, нельзя не видеть различия в понятиях «доведение до самоубийства» и «склонение к самоубийству». Важно не подменять первое понятие вторым, когда речь идет о квалификации доведения до самоубийства при наличии у виновного прямого умысла на совершение данного преступления. Даже в тех случаях, когда виновный предлагает потерпевшему пистолет и последний, воспользовавшись им, совершает самоубийство, применение ст. 105 УК РФ невозможно. Справедливым решением проблемы была бы криминализация склонения лица к самоубийству.[93]93
  Российское уголовное право. Курс лекций. Владивосток. С. 164.


[Закрыть]

Субъектом доведения до самоубийства может быть любое лицо, достигшее 16 лет. Чаще всего это лица, от которых потерпевший находится в материальной, служебной или иной зависимости. Если должностное лицо обвиняется в доведении до самоубийства подчиненного по службе, то его действия должны квалифицироваться по совокупности преступлений, предусмотренных ст. 110 и п. «в» ч. 3 ст. 286 УК. Последняя норма предусматривает ответственность за злоупотребление должностными полномочиями, повлекшее тяжкие последствия.

§ 3. Квалификация преступлений против жизни при изменении обвинения

1. Впервые обвинение лица в совершении им преступления формулируется в постановлении о привлечении его в качестве обвиняемого (ч. 2 ст. 171 УПК РФ). Формулировка обвинения неразрывно связана с индивидуализацией ответственности и квалификацией преступления. В ней определяются объем и пределы обвинения и тем самым индивидуализируется ответственность обвиняемого, появляется возможность дать полную юридическую оценку совершенного им преступления.

Формулировка обвинения при совершении преступлений против жизни должна с максимальной точностью воспроизводить уже установленные фактические обстоятельства действия (бездействия) виновного и наступившие последствия.

По делам об убийстве фактическими обстоятельствами являются: событие убийства (кем, какое убийство совершено, кто потерпевший), время, место, способ, мотивы и цели его совершения, а также иные обстоятельства, имеющие значение для индивидуализации ответственности и квалификации.

По делам о причинении смерти по неосторожности фактические обстоятельства при их обобщенной характеристике являются теми же, что и при убийстве.

При доведении до самоубийства фактические обстоятельства раскрывают (помимо данных о личности обвиняемого и потерпевшего) характер зависимости потерпевшего от виновного, конкретное проявление жестокости обращения или систематичности унижения человеческого достоинства потерпевшего, период времени, в течение которого они продолжалось, время, место и способ самоубийства, а также другие обстоятельства, отражающие специфику этого преступления.

Для правильной квалификации убийства важное значение имеет характер формулировки обвинения. Она независимо от тяжести преступления должна быть объективной, без эмоционального отношения к виновному и без сгущения красок.

Вопрос о соответствии формулировки обвинения фактическим обстоятельствам совершенного преступления и данным о личности виновного возникает при составлении и утверждении обвинительного заключения, в стадии предания суду, при постановлении приговора и в вышестоящих судебных инстанциях, если приговор обжалуется или опротестовывается.

2. В тех случаях, когда в ходе предварительного расследования или судебного разбирательства изменяются фактические обстоятельства совершенного преступления или данные о личности обвиняемого, возникает необходимость изменения формулировки обвинения. Такая необходимость возникает и в тех случаях, когда формулировка не соответствует тем обстоятельствам, которые уже установлены.

Придавая важное значение формулировке обвинения, закон исходит из того, что новое обвинение должно быть предъявлено во всех случаях, когда оно является более тяжким или существенно отличается по фактическим обстоятельствам от ранее предъявленного обвинения либо повлечет ухудшение положения и нарушение права обвиняемого (подсудимого) на защиту. Если при изменении обвинения эти последствия не наступают, то следователь, прокурор и суд вправе изменить его формулировку без предъявления лицу нового обвинения.

Применение этих положений по делам об убийстве, причинении смерти по неосторожности и доведении до самоубийства вызывает на практике определенные трудности, которые объясняются не только сложностью обстоятельств, характеризующих эти преступления, но и тем, что обстоятельства их совершения неоднородны и имеют различное правовое значение при решении вопроса об изменении обвинения. В связи с этим возникает необходимость классификации указанных обстоятельств, критерием которой должна быть их юридическая однородность.

3. В соответствии с названным критерием все обстоятельства, входящие в формулировку обвинения в убийстве, причинении смерти по неосторожности и доведении до самоубийства, для анализа разбиваются на пять групп:

а) данные о личности виновного и потерпевшего;

б) место и время совершения преступления;

в) обстоятельства, определяющие квалификацию убийства, причинения смерти по неосторожности и доведения до самоубийства;

г) обстоятельства, отягчающие ответственность, не включенные в норму закона в качестве квалифицирующих признаков;

д) обстоятельства, способствующие уяснению деталей и условий совершения преступлений.

Отнесенные к первой группе обстоятельства, характеризующие обвиняемого (подсудимого) и потерпевшего, позволяют с несомненностью удостовериться в личности каждого из них.

По делам об убийстве сведения о личности обвиняемого (подсудимого) могут измениться в связи с тем, что обвиняемый назвал вымышленную фамилию либо выдал себя за существующего в действительности человека, который не совершал убийства. В каждом из этих случаев должно быть предъявлено новое обвинение, так как возникает необходимость заново исследовать все данные, характеризующие личность действительного убийцы. Они могут оказать влияние на квалификацию преступления, а также на размер наказания, которое может быть назначено судом. В тех случаях, когда обвиняемый выдавал себя за другого реально существующего человека, предъявление нового обвинения важно для того, чтобы оградить невиновное лицо от возможных неприятностей в будущем. Например, при побеге действительного виновника убийства это невиновное лицо при розыске может быть арестовано.

Необходимость предъявить новое обвинение возникает и тогда, когда выясняется, что личность потерпевшего на момент предъявления обвинения в действительности установлена не была. Это относится как к тем случаям, когда личность потерпевшего была установлена неправильно, так и к тем, когда личность потерпевшего на момент предъявления обвинения вообще не была установлена. Данные о личности потерпевшего могут повлиять на квалификацию преступления и наказание виновного. Установление личности потерпевшего повлечет также прекращение розыска без вести пропавшего человека.

Установление действительной личности обвиняемого (подсудимого) и потерпевшего по делу об убийстве должно влечь предъявление нового обвинения следователем, направление для этого дела на предварительное расследование не только до вынесения приговора, но и после вынесения приговора и вступления его в законную силу. В последнем случае речь идет о возобновлении дела по вновь открывшимся обстоятельствам.

По нашему мнению, рассмотренные ситуации во всех случаях требуют предъявления нового обвинения, которое будет существенно отличаться от ранее предъявленного, а иногда может оказаться и более тяжким.

При доведении до самоубийства, а также при причинении смерти по неосторожности данные о личности виновного и потерпевшего, как правило, становятся известны еще при возбуждении уголовного дела. Это объясняется тем, что виновный и потерпевший при совершении данных преступлений часто не только знают друг друга, но и известны окружающим. Однако и по этим делам нельзя исключить выявление в ходе расследования новых данных об обвиняемом, например, когда оказывается, что обвиняемым в действительности является другое лицо. В таком случае, как и при убийстве, необходимо предъявление нового обвинения с указанием новых данных о личности обвиняемого.

На наш взгляд, в подобных случаях нельзя ограничиться вынесением постановления или определения о том, что «обвиняемый (подсудимый) Иванов, он же Петров», как иногда поступают на практике.

Во вторую группу включены обстоятельства, указывающие на место и время убийства, причинения смерти по неосторожности и доведения до самоубийства. Изменение этих данных влечет предъявление нового обвинения, когда возникает необходимость применить иную норму в связи с введением в действие нового уголовного закона. Обвинение должно быть заново предъявлено и в тех случаях, когда изменение данных о месте и времени убийства и причинения смерти по неосторожности ставит под сомнение возможность совершения преступления обвиняемым (подсудимым), особенно если он заявляет об алиби или не признает себя виновным, а также если изменение этих данных влияет на другие обстоятельства совершения преступления, например, когда оказывается, что место обнаружения трупа не совпадает с местом лишения жизни потерпевшего.

На практике возникает вопрос о том, надо ли предъявлять новое обвинение, когда предъявлено обвинение в убийстве с указанием адреса и примерного времени («в доме № 2 по Широкой улице около 20 час.»), а затем в ходе расследования место и время детализируется (в какой комнате было совершено убийство), уточняются минуты совершения преступления. Здесь однозначного ответа не может быть. Например, при убийстве, совершенном общеопасным способом, в состоянии сильного душевного волнения, при превышении пределов необходимой обороны и т. п., уточнение места совершения убийства может оказаться решающим для квалификации преступления, а иногда и для доказывания вины. В тех же случаях, когда уточнение места и времени убийства не имеет решающего значения, вряд ли есть необходимость предъявлять новое обвинение, не следует уточнять и формулировку обвинения. Место и время убийства могут быть уточнены в таких случаях при описании обстоятельств преступления в обвинительном заключении или в приговоре перед изложением формулировки обвинения. С нашей точки зрения, такое уточнение не дает оснований считать, что новое обвинение существенно изменилось по фактическим обстоятельствам.

Место и время доведения до самоубийства имеют свои особенности. Здесь место совершения действий обвиняемого и место самоубийства часто не совпадают, не совпадает и время действий обвиняемого и самоубийства потерпевшего. Каждое из этих обстоятельств имеет самостоятельное значение. В тех случаях, когда изменение места и времени влияет на квалификацию действий виновного, ему должно быть предъявлено новое обвинение.[94]94
  Хотя закон (п. 4 ч. 1 ст. 220 УПК РФ) данные о личности обвиняемого оставляет за пределами формулировки обвинения, мы все же считаем необходимым рассматривать эти данные в тесной связи с обвинением, так как они оказывают в ряде случаев влияние на его изменение.


[Закрыть] В тех случаях, когда место и время лишь уточняются и предъявленное обвинение не ставится под сомнение, необходимости предъявлять новое обвинение в доведении до самоубийства не возникает.

Третью группу составляют обстоятельства, определяющие квалификацию рассматриваемых преступлений.

Для убийства и причинения смерти по неосторожности эти обстоятельства могут быть самыми различными: характер умысла, вид неосторожности, мотив, цель, способ, завершенность начатого преступления, наличие беременности потерпевшей, неоднократность и др. Их изменение после предъявления обвинения зачастую влечет применение другой уголовно-правовой нормы и в связи с этим может возникнуть вопрос о предъявлении нового обвинения.

Не вызывает сомнения, что следователь, прокурор и суд вправе изменить формулировку обвинения в убийстве на другую, менее суровую. Они могут также исключить отдельные эпизоды обвинения или обстоятельства, отягчающие убийство. Во всех этих случаях новую формулировку обвинения приводят в соответствии с теми данными, которые установлены предварительным следствием или судом. Такие изменения не ухудшают положения обвиняемого (подсудимого) и не нарушают его права на защиту. Это относится, например, к переквалификации действий обвиняемого (подсудимого) с ч. 2 ст. 105 на ч. 1 ст. 105, ст. 106, 107, 108, 109 УК, с ч. 1 ст. 105 на ст. 106, 107, 108, 109 УК и т. д. Однако изменить квалификацию со ст. 109 на ст. 108 УК нельзя. Это объясняется тем, что убийство при превышении пределов необходимой обороны и при превышении мер, необходимых для задержания преступника, может быть только умышленным. Изменение обвинения в совершении неосторожного убийства на обвинение в умышленном причинении смерти привело бы к существенному изменению формулировки обвинения по фактическим обстоятельствам.

Сложнее решить вопрос о предъявлении нового обвинения, когда возникает необходимость изменить его формулировку в связи с изменением мотивов, цели, способа и иных обстоятельств убийства, предусмотренных ч. 2 ст. 105 УК. Имеется в виду изменение квалификации убийства с одного пункта этой статьи на другой. Здесь нельзя говорить о разной степени тяжести обвинения в убийстве, поскольку, если отвлечься от конкретных обстоятельств таких убийств, станет очевидно, что тяжесть обвинения по каждому из пунктов ч. 2 ст. 105 одинакова. Следовательно, правильное решение вопроса зависит от того, насколько существенно по фактическим обстоятельствам изменяется обвинение и не нарушается ли право обвиняемого (подсудимого) на защиту.

Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 27 января 1999 г. разъяснил, что суд вправе в судебном заседании изменить квалификацию действий подсудимого с п. «а» на п. «н» ч. 2 ст. 105 УК и наоборот, если это не ухудшает его положения и не нарушает право на защиту (не связано с существенным изменением фактических обстоятельств дела, в том числе относящихся к мотиву, цели и способу убийства, с вменением эпизодов, увеличивающих фактический объем ранее предъявленного обвинения, и т. д.). Во всех остальных случаях изменение судом обвинения с одного пункта ч. 2 ст. 105 УК на другой без возвращения дела для дополнительного расследования недопустимо. Пленум, таким образом, конкретизировал требования уголовно-процессуального закона (ч. 1 ст. 175, ст. 221, ч. 2 ст. 252 УПК РФ) применительно к делам об убийстве.

Иногда выясняется, что мотив убийства в момент предъявления обвинения был установлен неправильно, например, что убийство совершено не из корыстных, а из хулиганских побуждений. Без предъявления нового обвинения следователь и суд не вправе изменить прежнюю формулировку обвинения. Указание в обвинительном заключении или в приговоре на другой мотив убийства приведет к тому, что новое обвинение будет существенно отличаться по фактическим обстоятельствам от прежнего.

Когда предъявлено обвинение в убийстве из хулиганских побуждений (как и по любому другому мотиву, указанному в ч. 2 ст. 105 УК), оно не может быть изменено на обвинение по другим признакам (например, по признаку особой жестокости или общеопасного способа убийства). Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ отменила приговор по делу Е., действия которого судом были переквалифицированы с п. «и» (хулиганские побуждения) по п. «е» (общеопасный способ убийства) ч. 2 ст. 105 УК. Судебная коллегия указала на то, что в связи с существенным изменением формулировки обвинения Е. необходимо предъявить обвинение по п. «е» ч. 2 ст. 105 УК.

Нельзя дополнительно включать в формулировку обвинения мотив убийства. Так, Кировским областным судом были осуждены Ж. и К. за убийство Т. «из хулиганских побуждений» (такое обвинение им не предъявлялось), совершенное группой лиц. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда России признала, что областной суд вышел за пределы обвинения, нарушив ч. 3 ст. 254 УПК РСФСР (ч. 2 ст.252 УПК РФ), когда обвинил осужденных за убийство из хулиганских побуждений, совершение которого им не вменялось в вину ни предварительным следствием, ни при предании суду. Кроме того, хулиганский мотив по делу тоже не был установлен. Поэтому судебная коллегия указала, что суд необоснованно изменил формулировку обвинения в приговоре, и исключила из него осуждение Ж. и К. по п. «и» ч. 2 ст. 105 УК, оставив в остальном приговор без изменения. Новое обвинение предъявлять не было необходимости.

Равным образом нельзя в формулировке обвинения в убийстве заменить общеопасный способ или другой признак ч. 2 ст. 105 УК на любой из мотивов, названных в этой статье.

Недопустимо изменение формулировки обвинения и в том случае, когда суд приходит к выводу о совершении убийства при обстоятельствах иных, чем указано в постановлении о привлечении лица в качестве обвиняемого. Нельзя, например, переквалифицировать действия обвиняемого (подсудимого) с п. «д» на п. «е» ч. 2 ст. 105 УК, когда оказывается, что убийство совершено не с особой жестокостью, а общеопасным способом. При этом были бы установлены новые обстоятельства убийства. Однако в том случае, когда совершение убийства общеопасным способом было включено в формулировку обвинения, но неправильно квалифицировано по п. «д» ч. 2 ст. 105 УК, это вопрос должен решаться иначе. К примеру, из постановления о предъявлении обвинения следует, что А., находясь на расстоянии 5–6 м от Е., который стоял в группе своих товарищей, произвел выстрел из ружья и убил его с особой жестокостью. В последующем действия А. могли бы быть переквалифицирован с п. «д» на п. «е» ч. 2 ст. 105 УК без предъявления нового обвинения, поскольку в формулировке обвинения в числе обстоятельств убийства, по существу, содержалось указание о совершении его общеопасным способом.

В тех случаях, когда обстоятельства, отягчающие убийство, относятся к характеристике личности обвиняемого или подсудимого (совершение лицом, ранее совершившим убийство) либо характеризуют определенным образом потерпевших (совершение убийства беременной женщины, двух и более лиц), изменение квалификации действий обвиняемого или подсудимого на какой-либо из пунктов ч. 2 ст. 105 УК повлечет изменение формулировки обвинения. Например, не может быть изменена квалификация убийства с п. «н» (неоднократность) на п. «а» (убийство двух и более лиц) ч. 2 ст. 105 УК.

При квалификации убийства по ч. 1 ст. 105 УК также может возникнуть вопрос об изменении формулировки обвинения, когда суд установит, что убийство было совершено по другому мотиву (например, не из ревности, а из мести, возникшей на почве личных отношений) или при других обстоятельствах (например, не в ссоре или драке, а в результате неправомерного применения оружия лицом, охранявшим государственное имущество, при неисполнении потерпевшим законных требований этого лица). Поскольку ч. 1 ст. 105 УК имеет единую диспозицию, то вопрос о переквалификации преступления, разумеется, не возникает, но это не значит, что формулировка обвинения может неограниченно изменяться. Здесь также подлежат применению названные выше критерии. По нашему мнению, замена мотива или обстоятельства убийства, квалифицируемого по ч. 1 ст. 105 УК, должна признаваться существенным изменением обвинения. Иное решение вопрос нарушило бы право обвиняемого на защиту.

По общему правилу, для квалификации убийства форма умысла не имеет значения. Очевидно, из этого исходила Военная коллегия Верховного Суда СССР по делу И., осужденного за убийство П., когда указала, что признание в приговоре судом совершения убийства с прямым умыслом в отличие от постановления о предъявлении обвинения, где речь шла об убийстве с косвенным умыслом, не ухудшает положения подсудимого. При этом коллегия сослалась на то, что ст. 144 и 205 УПК РСФСР (ст. 171 и 220 УПК РФ) не требуют детализации умысла, и, следовательно, указание в постановлении о предъявлении обвинения на то, что виновный действовал с косвенным умыслом, не связывает суд в его выводах о форме умысла.

Коллегия была бы права, если бы форма умысла в постановлении о привлечении лица в качестве обвиняемого не была детализирована. В данном случае, когда в нем уже было указано о совершении убийства с косвенным умыслом, признание совершения его с прямым умыслом отягчает положение подсудимого. Совершение убийства с прямым умыслом, по нашему мнению, при прочих равным обстоятельствах является более тяжким преступлением, чем совершение убийства с косвенным умыслом.

В тех случаях, когда суд приходит к выводу о том, что совершено покушение на убийство, а в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого было предъявлено обвинение лишь в причинении вреда здоровью, следователем должно быть предъявлено новое обвинение, хотя различие может быть только в оценке формы умысла.

На практике нередко возникает вопрос о возможности изменения формулировки обвинения в убийстве на обвинение в других смежных преступлениях. Признается допустимым изменение формулировки обвинения в убийстве на обвинение в нарушении правил безопасности движения транспорта или правил дорожного движения (ч.2 и 3 ст. 263 и ч. 2 и 3 ст. 264 УК) либо изменение обвинения в покушении на убийство на обвинение в причинении тяжкого, средней тяжести или легкого вреда здоровью (ст. 111–115 УК) или в хулиганстве либо вандализме (ст. 213, 214 УК), а также обвинение в приготовлении к убийству на обвинение в оставлении в опасности (ст. 125 УК) или в угрозе убийством (ст. 119 УК).

Из названных вариантов изменения формулировки обвинения нуждается в некотором пояснении изменение обвинения в убийстве на обвинение в нарушении правил безопасности движения на автотранспорте, а также обвинения в покушении на убийство на обвинение в хулиганстве. В первом случае такое изменение допустимо, если обстоятельства дела в постановлении о привлечении лица в качестве обвиняемого изложены таким образом, что формулировка обвинения существенно не изменится. Изменение квалификации покушения на убийство на ст. 213 УК возможно только при условии, что обвиняемому вменялось в вину покушение на убийство из хулиганских побуждений (ст. 15 и п «и» ч. 2 ст. 105 УК).

Обвинение в убийстве может быть изменено на обвинение в доведении до самоубийства. Это влечет изменение квалификации со ст. 105 на ст. 110 УК. Однако такое изменение возможно лишь при условии, если существенно не изменится формулировка обвинения.

В тех случаях, когда не установлен какой-либо из признаков, необходимых для применения ст. 110 УК, преступление может быть переквалифицировано, например, на ст. 112, 117, 125 УК, если формулировка в этой части существенно не изменяется. Без предъявления нового обвинения доведение до самоубийства не может быть переквалифицировано ни на один из видов убийства, так как убийство – более тяжкое преступление, чем доведение до самоубийства.

К четвертой группе отнесены обстоятельства, отягчающие наказание (ст. 63 УК) за убийство, причинение смерти по неосторожности и за доведение до самоубийства. В отношении убийства имеются в виду только те обстоятельства, которые отсутствуют в ч. 2 ст. 105 УК. Это, например, рецидив преступлений, привлечение к совершению преступления лиц, которые страдают тяжелыми психическими расстройствами, или малолетних, совершение преступления с использованием оружия, взрывчатых, ядовитых и т. п. веществ, в условиях чрезвычайного положения, с использованием доверия, оказанного виновному, или форменной одежды, либо документов представителей власти. В отношении причинения смерти по неосторожности доведения до самоубийства отягчающими могут оказаться любые из обстоятельств, указанных в ст. 63 УК. Все они должны быть приняты во внимание судом при назначении наказания. Суд с их учетом вправе назначить более строгое наказание, так как они свидетельствуют о повышенной опасности совершенного преступления и личности виновного. Поэтому когда возникает необходимость изменить формулировку обвинения, она может быть изменена только при предъявлении нового обвинения. Здесь, несомненно, речь идет о более тяжком обвинении, которое в то же время будет существенно отличаться от первоначального и по фактическим обстоятельствам.

Из обстоятельств, указанных в ст. 63 УК, исключение, по нашему мнению, необходимо сделать лишь для такого обстоятельства, как «неоднократность преступлений, рецидив преступлений». И это подтверждает практика применения нового УК. Первое из этих обстоятельств является квалифицирующим, и здесь вопрос ясен – п. «н» ч. 2 ст. 105 УК никогда не может быть включен в формулировку обвинения без предъявления обвинения по существу. Что касается особо опасного рецидива преступлений, то он не является квалифицирующим признаком ч. 2 ст. 105 УК. Но и в этом случае Верховный Суд РФ считает, что особо опасный рецидив (мы полагаем, любой рецидив, упомянутый в ст. 18 УК) не может быть включен в обвинение без предъявления. Так, П. был осужден Кировским областным судом по п. «в», «з» и «к» ч. 2 ст. 105 УК со ссылкой на ч. 2 ст. 68 УК, усиливающую наказание за рецидив. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РФ с учетом того, что в постановлении о предъявлении обвинения П. о наличии в его действиях особо опасного рецидива ничего не говорилось, определила: указание об особо опасном рецидиве и о назначении наказания по правилам ч. 2 ст. 68 УК из приговора исключить, а с учетом тяжести совершенного П. преступления меру наказания оставить без изменения.[95]95
  Архив Верховного Суда РФ. Дело П. № 10–097-50.


[Закрыть]

Что касается сведений о прежней судимости (этот вопрос на практике возникает), то в тех случаях, когда данное обстоятельство устанавливается после вынесения постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого по делу об убийстве, необходимость предъявления нового обвинения не возникает, если прежнее преступление не связано с совершенным убийством и упоминание о нем не включено в формулировку обвинения в обвинительном заключении и в приговоре.

Пятая группа включает обстоятельства, которые способствуют уяснению отдельных деталей убийства, причинения смерти по неосторожности и доведения до самоубийства, а также условий, в которых преступление было совершено. В их числе: предварительная обдуманность убийства, равнодушие окружающих при доведении до самоубийства и при убийстве в момент совершения преступления, отношения обвиняемого с потерпевшим, повреждения, от которых непосредственно наступила смерть потерпевшего, и др. Изучение практики показывает, что такие обстоятельства нередко включаются в формулировку обвинения по делам о преступлениях против жизни, хотя все они не имеют самостоятельного значения для квалификации и не относятся по закону к обстоятельствам, отягчающим ответственность. При таком положении включение их в формулировку обвинения не должно бы влечь предъявления нового обвинения. Однако данный подход был бы формальным. Некоторые из такого рода обстоятельств могут свидетельствовать о повышенной опасности действий подсудимого либо привести к существенным отличиям нового обвинения от первоначального. Например, если включить в формулировку обвинения указание о том, что обвиняемый (подсудимый) длительное время готовил убийство, то это, с нашей точки зрения, ухудшит его положение, так как против такого обвинения он не защищался.