Текст книги "Призрак Родины: Солдаты Армагеддона. Призрак Родины. Дорога в пустоте"

Эпилог

– Лаэрт, мальчик мой, как там насчет нашей маленькой проблемки на Каоме?

– Все под контролем, сенатор. Все чисто. Оба архивных хранилища вывезены и находятся в надежном месте.

– Как насчет лишних свидетелей?

– Никого нет, я вам гарантирую. Объект чистили штурмовики с линкора, и никто не дожил до деблокады системы, так же, как и тот, кто руководил операцией. Группа Мелана констатировала этот факт и блестяще выполнила задание. Контейнеры с архивами не повреждены и все пломбы на месте.

– Это хорошо. Ты правильно сделал, что его направил туда. Четыре линкора одной штурмовой группой с легкого крейсера-разведчика, это показатель. Я думаю, после такого мы сможем выбить в сенате дополнительные ассигнования на флотскую разведку.

– Это будет весьма кстати, сенатор.

– Хорошо, Лаэрт, если ты меня посетишь в ближайшее время и прихватишь свою красавицу-племянницу, то окажешь мне честь. Моему сыну пора обзаводиться семьей и входить в наш семейный бизнес.

Генерал дер Тераном немного замешкался от такого прямого намека.

– Я все сделаю, вот только пока не могу гарантировать результата в ближайшее время: племянница пока в шоке от гибели ее жениха.

Сенатор усмехнулся на экране видеофона.

– Лаэрт, давай все оставим на совести молодых. Думаю, сочувствие и помощь от боевого офицера, так сказать, соратника ее погибшего жениха, сможет растопить лед в сердце девушки из очень приличной семьи. Уверен, твой старший брат не будет против такого расклада, тем более мы с ним недавно это обсуждали на одной из встреч у председателя промышленного комитета сената.

«Вот ведь старый хрыч, все предусмотрел и рассчитал, хотя, с другой стороны, получается неплохой расклад. Только вот Мелана жалко, а ведь предполагались такие перспективы. Хотя действительно воин отменный, таких дел наворотил. Мне б таких сотню, и давно бы войну выиграли».

– Что, сожалеешь о своем Мелане? – проницательно спросил сенатор.

– Согласен, мальчик талантливый и подавал хорошие надежды, но он не из нашего круга…

– Да, не из нашего круга…

* * *

Жолнер Старк шел по длинным коридорам фамильного дворца Маркелиа и часто ловил на себе косые взгляды охранников из Великого Дома Бартоньелла, но делал вид, что ничего не замечает, а сам в душе негодовал и ждал того дня, когда хозяйка решится и выгонит этих подонков.

В дверях в покои хозяйки его уже встретили свои охранники и быстро, но тщательно проведя процедуру проверки, пропустили его во внутренние покои. Пройдя мимо девушки-секретаря, он оказался в просторном кабинете, где на большом и пушистом ковре играл маленький мальчик, а чуть в стороне, за широким столом, молодая и красивая девушка с сосредоточенным лицом что-то просматривала на голографическом экране личного терминала. Увидев посетителя, она как-то нежно и ласково улыбнулась:

– Здравствуйте, дядя Жолнер.

– Здравствуйте, госпожа.

Жолнер Старк был старым слугой, точнее даже не слугой, а другом семейства Маркелиа, и всю жизнь обеспечивал безопасность Кариэллины форм Маркелиа. Только один раз, получив строгий и жесткий приказ от главы Дома, он позволил ей самой, в сопровождении всего лишь двоих охранников полететь в ту злополучную экспедицию, на дальнюю варварскую планету. Но уже потом он понял смысл приказа – девочку просто спрятали от войны с другим великим Домом, в которой погибли и глава Дома и наследник.

Она деактивировала экран, вышла из-за стола.

– Чем порадуешь на этот раз?

И в ее голосе почувствовалась напряженность, которую не смогла скрыть дружелюбность, которую она по привычке излучала на всех своих людей, кто ей остался верен после захвата Дома.

– Я нашел его.

Ее зрачки расширились и брови полезли вверх. Он сделал пару шагов, достал небольшой кристалл памяти и вставил его в приемный разъем автономного терминала.

На экране появилось лицо человека, которого девушка узнала сразу, несмотря на прошедшие годы.

– Старший лейтенант Максо Мелан, выпускник Керторианской высшей военной академии прошлого года…

– Это он…

– Да. Нам удалось получить его генно-биологическую карту и провести сравнительный анализ с данными вашего сына.

– И?

– Полное совпадение. Но все по порядку, госпожа.

– Говори, – она горела от нетерпения.

– В первый раз он случайно попал в наше поле зрения на керторианской планете Паркваль. Там, будучи командиром абордажной команды, участвовал в захвате двух драконовских кораблей. Потом Академия и недавнее сражение на планете Каома. Там он с группой штурмовиков сумел захватить «малый охотник», уничтожить ЧЕТЫРЕ драконовских линкора, причем последний подорвал лично ранцевым ядерным зарядом.

– Дальше, где он сейчас?

Как бы не услышав ее вопрос, он продолжил:

– Планета только несколько дней назад была деблокирована и на ней идут ожесточенные бои.

И замолчал. Девушке это очень не понравилось, и она почти закричала:

– Говори!

– После подрыва драконовского линкора его никто не видел, и он официально включен в списки погибших. Посмертно он получил звание капитана и представлен к высшим правительственным наградам.

– Нет!

Крик резко прозвучал в комнате, и старый человек всей своей душой ощутил, как его любимица страдает, снова потеряв любимого человека. В ее глазах появились слезы, а ребенок, испугавшись, заплакал. Мать, как львица, рванула к нему и прижала к себе и, глотая слезы, стала баюкать, приговаривая на русском языке:

– Не плачь, малыш. Хрен им, козлам. Не умер твой папка. Вон уже сколько раз выживал, и на этот раз выживет, я чувствую, что он жив.

Хотя уже сама не верила в то, что говорила.

Старк стоял в нерешительности, понимая, что творится в душе его воспитанницы, и внимательно слушал слова незнакомой речи. Он знал, что это язык родины отца ее ребенка, и Кариэллина с достойным уважения упорством учила ребенка этому языку, показывая таким образом, что она ничего не забыла. Пожилой человек порадовался, что не стал ей рассказывать о том, что Максо Мелан был помолвлен с наследницей крупной и влиятельной семьи Керторианской республики, и о многих других моментах, которые могли причинить боль его любимице.

Призрак Родины

Пролог

Ориона.

Столичная планета Конфедерации Таран-Хо

Он не любил яркий свет…

В ранней молодости, когда он был никому не известным сыном портового чиновника без каких-либо перспектив, ему долго пришлось работать в сумрачных и холодных шахтах на добыче полиметаллических руд. С отцом тогда произошёл несчастный случай на работе, и на него, старшего сына, легла обязанность заботиться о больном отце, матери и четырёх братьях. В таком возрасте и без образования найти достойную работу было невозможно, поэтому пришлось подписать самый дешёвый и кабальный контракт с не самой лучшей космической добывающей компанией, которая занималась разработкой полезных ископаемых на крупном планетоиде, болтающемся на задворках солнечной системы.

Голод, холод, гадкий воздух, радиация и, главное – абсолютная экономия на всём и особенно на отоплении и освещении: всё это привело к тому, что через восемь лет он вернулся домой больным инвалидом.

Братья выросли и ушли в жизнь, один из них умер от передозировки наркотиков, другой, вступив в уличную банду, был убит во время разборок с такими же малолетними отморозками. Средний, Кхорн, неплохо поднялся на продаже наркотиков, но общаться с больным братом – который не дал ему умереть от голода – не захотел. Слишком высоко взлетел. Один только младший Моринион – самый умный и любимый – пошёл учиться и не забыл про старшего брата, он как мог помогал, выделяя небольшие крохи из своего заработка уборщика. Мать с отцом уже умерли, и в итоге он, выполнив свои обязанности и пожертвовав всем при этом, в конце концов, оказался никому не нужным.

Юристы добывающей компании так повернули дело, что он остался даже практически без пенсии по потере трудоспособности, и единственное, что ему оставалось – это умирать в нищете…

Так получилось, что он, никогда не верящий в Создателя, как-то слоняясь в поисках пропитания недалеко от ночлежки, где снимал койку, попал в храм, где шло богослужение. Случайно услышал музыку и голоса и пошёл на них. Зайдя в помещение, он как-то потерялся: непонятные красочные образы, незнакомые знаки, лица – всё это быстро промелькнуло перед затуманенным взором, и он пришёл в себя стоящим на коленях перед образом одного из главных и могущественных соратников Создателя – Великого Тмора, Повелителя времени и пространства.

А потом…

Потом был долгий разговор с настоятелем о том, что он видел и слышал, при этом его даже вводили в гипнотический транс. И так получилось, что в тот же день он стал служителем церкви, пока – простым послушником. Этот день он считал своим вторым днём рождения.

Со временем церковь, у которой оказались и свои суперсовременные клиники, позаботилась о его здоровье, многочисленные тренировки сознания позволили контролировать видения, и он познакомился с такими же как и он послушниками, через которых Создатель и его Соратники передавали свою волю и свои рекомендации своим детям. Их, Допущенных, было немного, и как он узнал – они составляли самую большую ценность не только Церкви Создателя и Его Соратников, но и всей Конфедерации Таран-Хо.

Время шло, он не только совершенствовал свой дар и свои навыки по контролю за видениями, но и просто учился. Теологическая Академия Церкви, Центральный Университет и много других уважаемых учебных заведений…

Количество предметов и дисциплин просто зашкаливало, и через несколько десятков лет уже не послушник, а целый Владыка и Наместник Создателя и Его Соратников считался одним из мудрейших и грамотнейших людей Конфедерации Таран-Хо, а может – и всего галактического сектора. С ним не считали зазорным советоваться и политики, и промышленники, и даже короли и императоры.

Он сменил маленькую келью на огромные покои в центральном церковном комплексе, но вот неприязнь к яркому свету – появившаяся в тех холодных и тёмных шахтах на забытом Создателем планетоиде – у него осталась. Конечно, можно прибегнуть к помощи психологов и провести соответствующую коррекцию, но он – как связь времён – хотел оставить хоть такие воспоминания о своей юности и самому себе напоминать, что в этом мире нет ничего постоянного, что всё живёт и всё меняется, что и он когда-то был простым смертным и балансировал на краю пропасти.

Сейчас в его роскошных апартаментах было приглушено всё освещение, и никто не смел беспокоить Владыку в это время. Огромные двери-окна на большой балкон были открыты, и свежий ночной ветерок колыхал лёгкими порывами нежную полупрозрачную ткань ночных штор.

Его любимое кресло стояло как раз напротив выхода, и он наслаждался ночными запахами огромного, удивительного парка, уже много веков окружающего резиденцию Владыки. Казалось, что всё вокруг было наполнено ночной нежностью и очарованием и располагало и к благодушию, и к добропорядочным рассуждениям, и к правильным мыслям. Свет двух естественных спутников планеты, слегка рассеиваемый высотными перистыми облаками, добавлял свои штрихи к общей обстановке, и только огоньки десятков мощных боевых станций планетарной обороны, медленно дрейфующих по своим орбитам, выпадали из общей картины гармонии человека и природы, напоминая, что в этом мире есть горе, смерть, войны и несправедливость…

Но в отличие от обстановки, его мысли были далеки от идиллии. Создатель давно предупреждал о Большом Горе, которое ожидает их детей, осевую нацию Конфедерации Таран-Хо, да и всех остальных, кто присоединился к Священному Пути Создателя. Он всё чаще и чётче видел картинки падения и уничтожения человеческой цивилизации, да и не только он. Остальные Посвящённые, адепты других Соратников Создателя сообщали нечто подобное только с других точек зрения. Всем было понятно, что чёрная тень невиданного Врага вставала над всем миром.

Пока все возможные попытки как-то воздействовать на реальность – путём вмешательства на военно-политическом поле, установления контактов с Империей, которая столкнулась с теми же проблемами – оказались неудачными, и Создатель вот уже который месяц давал всё более горькие и горькие сигналы. Видения общего коллапса становились всё более зловещими.

Нашествие расы драконов на Империю и её сателлитов стало первым вещественным воплощением плана Незримого Врага, как его уже называли все посвящённые. Война перешла в горячую фазу, и потери людей уже исчислялись десятками миллиардов, правда, они не были подданными Конфедерации Таран-Хо, но никто не строил иллюзий – рано или поздно придёт и их черёд.

Он молился, молился постоянно и страстно, прося Создателя и Его Соратников показать путь спасения, молились и все его последователи. Иногда Создатель давал знаки, небольшие, робкие, но и этого хватало, чтобы, задействовав все свои возможности, отправлять людей – политиков и воинов – наносить удары, а ещё – воздействовать, уговаривать, находить компромиссы…

Но картина общего падения от этого практически не менялась – Незримый Враг умело парировал удары и мощно двигал всю социально-экономическую ситуацию в галактическом секторе к катастрофе.

Но…

С некоторых пор со стороны Создателя пошли намёки обратить внимание на удалённую планету РБ3418, самоназвание – «Крамона».

Туда был направлен подающий большие надежды посланец, который сумел там очень удачно легализоваться и интегрироваться в местную церковную иерархию. О том, что там давно обосновались беглые из Империи боляре, и так все – конечно, кому это было положено! – знали, и, видимо, знаки Создателя были направлены и на это. Со временем стало понятно, что План Спасения Создателя включает в себя и этих неуправляемых гордецов. Поэтому им негласно было передано, что Святой Анклав Создателя и Его Соратников Конфедерации Таран-Хо благословляют боляр на труд и бой праведный.

Но время шло, ситуация усугублялась, началось вторжение драконов, и священники Таран-Хо – аналитики Императора – стали ещё усердней искать выход из сложившейся обстановки. Да и спецслужбы как могли копали в поисках и локализации противника, а не его явных слуг.

И вот такие тяжкие думы в эту ночь не давали покоя священнику, молясь Создателю, он упрашивал указать путь и дать силы, но ответа не было – только темнота…

Он встал и медленно пошёл к балкону, чтобы размять ноги и проветрить голову, можно было совершить и омовение – на балконе был небольшой бассейн с ионизированной морской водой.

Шаг, шаг, шаг…

И тут ноги подкосились, и священник рухнул на пол!

Его несколько минут выгибало и трясло – чувства при этом обострились, как у молодого послушника, только-только коснувшегося Благодати Создателя – таких мощных и красочных видений-посланий он ещё не видел.

Придя в себя, он с трудом добрался до своего кресла и несколько минут приходил в себя, даже не ощущая, как из носа тонким ручейком стекает кровь из-за поднявшегося давления.

В дверь настойчиво постучали, что в другой ситуации было расценено как невиданное нарушение, но Владыка ломающимся голосом дал команду искусственному интеллекту, отвечающему за безопасность и функционирование всего комплекса, разрешение на разблокировку дверей.

В помещение ворвался его секретарь-охранник Орконий, которому ИИ передал сигнал об особом изменении биоритмов Владыки в сторону ухудшения, но с ним в комнату зашли и двое послушников, почти нёсших на руках другого посвящённого, старого соратника хозяина апартаментов, который тоже был в полуобморочном состоянии.

Тот, оказавшись рядом с Владыкой, открыл глаза и с пониманием криво усмехнулся, увидев свежую кровь под носом у своего давнего наставника.

– И вы тоже это видели?

– Да… Давно такого не ощущал…

Он повернул голову и тихо прохрипел:

– Оставьте нас.

Несмотря на экстренность ситуации, никто не посмел ослушаться, и Владыка остался наедине со своим другом, таким же одарённым даром Создателем.

– Что ты видел?

– Это был пробой реальности колоссальной силы.

– Это хорошо или плохо?

– Создатель показал всё в белом свете, значит – это в нашу пользу. И…

– Договаривай.

– Мне кажется…

– Кажется?

– Нет, уверен, что нам посоветовали помочь, очень посоветовали.

– Я тоже так понял. Почти слово в слово. И снова РБ3418, эта «Крамона».

– Да именно РБ3418. И значит – боляре-бунтари.

Они оба замолчали, обдумывая и услышанное, и свои ощущения.

Наконец Владыка проговорил:

– Волю Создателя, тем более в такой форме, мы не можем игнорировать. Нам дали знак, нам настоятельно рекомендовали… И кто мы такие, чтобы ослушаться?

– Какова Ваша Воля, Владыка?

– Свяжись с нашим человеком на РБ3418 и передай волю Создателя – нам дали шанс и указали путь. Пусть ищет знамения чего-то невероятного, что случилось на планете, и в чём участвовал кто-то из боляр. Пусть помогает и несёт Наше Слово. Главное – не опоздать.

Опять пауза…

– Насколько ты уверен в нашем посланце?

– Абсолютно. Он – посвящённый, правда, самую малость, но сегодняшнюю Волю Создателя ощутили все, значит – и он почувствовал.

– Тогда пусть движется. Тот, кто не движется – тот не падает и не набивает шишки, а кто не набивает шишки – не становится сильнее…

Глава 1

Планета Каома. Кентарийская республика

Я примостился возле огромной пробоины в борту орбитальной платформы и, скрываясь в тени нагромождения проводов, труб, кусков обшивки, наблюдал за поверхностью планеты, которую уже давно заволокло густыми чёрными тучами. Красивая, живая голубая планета, которая, в общем-то, считалась курортной, превратилась в огромное пепелище.

Драконы, убедившись, что лихим наскоком захватить столь лакомый кусочек с неплохо развитой орбитальной производственной базой, у них не получится, просто озлобились и начали уничтожать всё подряд. После потери всех линкоров – составляющих основную ударную силу флота – хвостатые в бешенстве, не обращая внимания на появление наших дальних разведчиков, бросили на низкие орбиты большую часть эсминцев и крейсеров для подавления остатков планетарной обороны и соответственно понесли огромные потери. Планета, методично обрабатываемая главными калибрами космических кораблей, быстро превратилась в выжженный шарик.

Неплохо разбираясь в психологии противника, я уже понимал, что тут – если так можно было сказать – сказывалось ослиное упрямство драконов: если они получали отлуп, то шли уже напролом, лишь бы доказать, что их клан – самый сильный, и военная удача от них не отвернулась. А судя по данным разведки, тут с нами бодался всего лишь один из второстепенных кланов, который хотел за счёт захвата этой планеты изменить не только свой статус, но и благосостояние.

Хотя вот именно сейчас стало видно, что драконы пошли ва-банк и бросили в бой все силы, лишь бы захватить систему и сломить сопротивление планетарной обороны, уже не обращая внимания ни на экологию, ни – что немаловажно – на целостность промышленных объектов, которые всегда интересовали агрессоров в первую очередь. Значит, на кон поставлено нечто большее, и времени у хвостатых противников не так много…

В наушнике запиликал сигнал бортового компьютера скафандра, извещающий, что время моего дежурства подходит к концу, так же как и содержимое регенерационной дыхательной ячейки.

Тяжело вздохнув и бросив последний взгляд на планету, я осторожно повернулся и стал пробираться через нагромождение искорёженного металла и пластика к коридору, где действовал работающий воздушный шлюз. В процессе блуждания по мёртвым коридорам я вспоминал свою недавнюю судьбу и то, как я – простой старлей с планеты Земля – умудрился попасть на этот обгоревший обломок артиллерийской орбитальной платформы. Странно, времени прошло совсем немного, а я стал забывать свою земную жизнь и уже вполне спокойно самоидентифицировался как человек, для которого космические полёты, инопланетяне и подобная атрибутика являются совершенно естественными. В общем, если коротко – то полноправный гражданин галактики.

Пока привычно перебирал руками и ногами и осторожно отталкивался и парил среди обломков и мусора, перед глазами чёрно-белыми картинками мелькали воспоминания о моей потерянной родине…

Военное училище, служба в Севастополе, война, блокпост, фантастическое путешествие, бои с драконами, а главное – Карина. Я уже начал забывать, как она выглядит – в памяти оставался какой-то светящийся силуэт.

Когда это всё было…

Мысли плавно перетекли к моему нынешнему положению и недавним событиям…

Подрыв ядерного фугаса разворотил борт драконовского линкора, и нашему небольшому катеру, на котором мы пытались удрать подальше от эпицентра, основательно досталось. Потеряв сознание, я этого и не ощущал, может, поэтому и выжил, и только просмотрев видеозапись с внутренней тактической камеры своего скафандра, мог судить о том, что было после этого.

Экипаж катера сумел подхватить нас с сержантом и даже немного отлететь от линкора. Но у драконовского монстра, который оказался более живучим, нежели его три собрата, произошёл самопроизвольный подрыв чего-то уж слишком серьёзного. То ли рванул реактор подпитки главного калибра, то ли – склад ядерных боеприпасов (хотя там столько степеней защиты!), что я до сих пор теряюсь в догадках. Но тем не менее этот драконовский громила не взорвался полностью и даже сохранил какие-то боевые функции и системы жизнеобеспечения.

Катер – полностью потеряв управление вследствие мощного электромагнитного импульса, несмотря на защиту, выжегшего всю систему управления – умудрился ещё и получить в борт куском обшивки напоследок. Изменив траекторию полёта, уже мёртвый кусок железа с четырьмя всё ещё живыми людьми на борту, завертелся волчком и начал медленно дрейфовать в сторону картинно парящих обломков орбитальной оборонительной платформы.

Пилоты пытались с помощью ранцевых двигателей скафандров хоть как-то остановить вращение и скорректировать траекторию дрейфа, но…

Тактический компьютер пролетавшего мимо лёгкого эсминца драконов зафиксировал факт манёвра и идентифицировал наш катер как активную цель. Мгновенно определил параметры движения, примерную массу и среагировал – походя долбанул из кинетической противометеоритной пушки снопом миллиметровых металлических шариков, причём – конус поражения пришёлся на наших пилотов, которые в мгновение ока превратились в парящий в красном облаке мгновенно замёрзшей крови свежезамороженный фарш.

Сержант, помогавший летунам, тоже отхватил свою порцию счастья. Получив несколько сквозных отверстий, он всё же остался жив, но перебитый позвоночник уже не контролировал нижнюю часть тела, и медицинский контроллер, приняв единственное правильное решение, ввёл бедолагу в медикаментозную кому. К его счастью, система спасения скафандра на последнем издыхании заделала отверстия специальным составом, и только благодаря этому он не остался одним из сотен тысяч холодных мертвяков, болтающихся на орбите этой многострадальной планеты.

Когда я пришёл в себя, катер уже давно разгерметизировался и представлял собой жалкое зрелище. Напичканный по самые уши стимуляторами и обезболивающими, входящими в аварийный комплект штурмового скафандра, я не сразу смог сориентироваться. Только через пару минут осторожного наблюдения разглядел парящего возле изрешечённого шлюза сержанта.

Просмотрев показания медицинских параметров жизнедеятельности и состояния скафандра, глубоко вздохнул, стиснул зубы и полез наружу, осматриваться.

Километрах в пятидесяти болтались обломки планетарной платформы. Задействовав прицельное приспособление скафандра, постарался её разглядеть во всех подробностях и сразу понял, что там искать нечего – драконы её основательно размолотили. При близком рассмотрении платформа представляла из себя просто мешанину из обломков, медленно дрейфующих на орбите планеты. При таком ударе там вряд ли остались помещения хоть с относительно работающей аварийной системой обеспечения жизнедеятельности человека.

Поискав вокруг к своему удовлетворению более чем в сотне километров увидел вторую станцию планетарной обороны – та тоже огребла знатно, но она хоть как-то сохранила основную конструкцию и вращалась вокруг своей оси, что говорило о сохранении целостности силового каркаса.

Что ж…

Не бог весть что, но у нас появилась хоть и мизерная, но какая-то надежда там спрятаться и отсидеться до деблокады системы.

Поэтому, привязав к себе сержанта и свой многострадальный пулемёт, я отделился от катера, включил ранцевый двигатель и, осторожно корректируя вектор тяги – чтоб сэкономить энергию и гарантированно добраться до цели на приемлемой скорости, не превратившись при ударе в очередную изломанную холодную тушу – стал двигаться в направлении той станции.

Мне повезло…

Вся эта сторона планеты ушла в тень, да и многие корабли противника переместились ближе к полюсу, где какой-то безумный кораблик, отсидевшись подо льдами, пытался вырваться под весьма необычным вектором и благодаря этому сумел удрать на приличное расстояние, прежде чем его настигли лёгкие эсминцы драконов. Неяркая вспышка где-то в темноте говорила о том, что и тут людям не повезло.

Я с привязанным телом сержанта медленно-медленно приближался к развалившейся на три части орбитальной платформе, пытаясь на глаз хоть как-то скорректировать курс и скорость, исходя из возможностей моей ранцевой установки, лазерного дальномера, встроенного в скафандр, и главное – времени, которое осталось у моей дыхательной установки. Хотя тут проблем не должно быть – регенерационных патронов было в избытке, а сержант, судя по данным его компьютера, находился в коме и на одном патроне мог продержаться не меньше недели.

Стараясь изображать из себя кусок оплавленного безжизненного металла, я как мог осторожно корректировал курс и по возможности крутил головой, пытаясь разглядеть возможную опасность или шанс для спасения. Радиопередатчики наших с сержантом скафандров я отключил, чтоб не привлекать лишнего внимания, но судя по шевелению на низких орбитах и нескольким дальним вспышкам ядерных взрывов, там всё ещё шла яростная мясорубка – силы планетарной обороны не собирались так просто сдаваться. Встроенный приёмник, включённый в режим сканера, принимал множество цифровых кодированных сигналов, но ничего имеющимися ресурсами расшифровать не мог, поэтому мне приходилось только гадать об оперативной обстановке.

Часть неба, чуть в стороне, загородила огромная тень, и я, сильно испугавшись, начал вертеть головой, пытаясь определить: и что такое на нас надвигается, и когда можно ожидать удара. К моему удивлению, это был огромный кусок недавно подорванного линкора, на котором время от времени вспыхивали искорки электросварки – драконы спешно пытались восстановить повреждённое железо. Рискнув направить на этого монстра лазерный дальномер, я облегчённо вздохнул – до повреждённого линкора было не меньше сотни километров и, судя по тому, как он движется, и как изменяется расстояние, он никак не мог с нами столкнуться.

Казалось, что время остановилось, и я просто повис в космосе на орбите многострадальной планеты. И только показания дальномера говорили о том, что как-то двигаюсь и приближаюсь к искомой цели.

По показаниям внутренних приборов скафандра прошло около шести часов, но мне казалось, что прошла вечность, прежде чем крупные фрагменты орбитальной станции закрыли полнеба.

Как я мог рассмотреть, это была типовая орбитальная оборонительная платформа, представляющая из себя полностью симметричный трёхмерный крест из шести прямых секций, в центре соединения которых располагались жилые помещения и пункт управления огнём. Благодаря маневровым двигателям на концах секций платформа могла быстро переориентироваться в пространстве, наводя средства поражения на любую цель.

Судя даже по визуальному осмотру, орбитальной станции основательно досталось – мощный удар разнёс её на три огромных куска. Первые два фрагмента конструкции не сильно интересовали меня – это были отломанные при взрыве боковые секции, на которых располагались реакторы, плазменные установки и ракетные «ТПК»-шки[1]1
  Транспортно-пусковой контейнер. (Здесь и далее примеч. автора.)


[Закрыть]. По показаниям моих датчиков здесь присутствовал мощный источник радиации, скорей всего из крупных фрагментов расколовшегося реактора. Нерадостную картину дополняли обломки всякого рода энергетических устройств, а вот жилых помещений, где бы можно было бы переждать до прихода гипотетической помощи, здесь не было. Чуть скорректировав свой полёт, я по дуге обошёл две вращающиеся обломанные секции и постарался приблизиться к основному остову станции, где располагались жилые помещения платформы.

Видимо, драконы отработали её в момент, когда она меняла ориентацию в пространстве, наводясь на новую цель. Станция получила угловое ускорение, а система стабилизации, выйдя из строя, не успела завершить торможение. Остов платформы так и вращался в пространстве, размахивая не сильно повреждёнными секциями, при этом чем-то напоминая гротескную мельницу из старой земной книги про Дон Кихота.

Наплевав на скрытность, пришлось запустить систему маневрирования и погрузиться в невероятно трудную задачу по совмещению своего движения с вращением центрального модуля станции. С моим слабосильным ранцевым двигателем это было трудное, можно сказать, ювелирное занятие, при условии, что в качестве груза ко мне ещё было принайтовано тело сержанта, которое существенно усложняло манёвры из-за увеличения массы, и соответственно – инерции.

Пришлось ещё около часа маневрировать и на последних каплях энергии ранца – придав дополнительное ускорение, для чего выпустив несколько очередей из пулемёта – удалось хоть как-то зацепиться тросом за выступающую антенну станции. Но тут всё равно немного не рассчитал скорость сближения – так дёрнуло…

Отдышавшись и придя в себя после кратковременной потери сознания от перегрузки, из-за которой затрещали все кости, как мог перебрался к большой пробоине в корпусе и совершенно вовремя скрылся в ней – рядом со станцией прошла пара драконовских истребителей-торпедоносцев, патрулирующих на высоких орбитах среди обломков кораблей и станций планетарной обороны людей.

Дальше всё было намного проще…

Следов присутствия или наличия драконовских абордажников тут вовсе не было – смысл потрошить расстрелянную станцию, если все наличные силы нужны для штурма планеты. Поэтому, привязав сержанта за выступающую трубу внутри разбитого отсека, осторожно отталкиваясь и пробираясь через нагромождения обломков обшивки, проводов и мусора, приблизился к болтавшимся невдалеке телам мёртвых членов экипажа станции.

Как и положено во время боя, они все были в скафандрах, но дыхательные и энергетические ячейки у них были изъяты, что говорило о том, что тут покопались люди, которым тоже нужно выживать – у драконов совершенно иные системы, поэтому такими вещами они, как правило, не заморачиваются.