Текст книги "Айвз и Мэллоун"

Жизнь налаживалась, а стоило всего-навсего хорошенько повеселиться!

Знал бы я тогда, что не только фэйри могут играть с людьми и скрываться за масками, я был бы осторожен. Знал бы я тогда, что стал мишенью, я был бы скрытен. Знал бы я тогда, к чему могут привести чувства, я спас бы тех, кто мне дорог…

Но я был глуп, самонадеян и слеп.

Запись 2

Поскрипывал мел, шуршали перьевые ручки. Сквозь высокие стрельчатые окна в аудиторию било солнце. В его золотых столбах лениво и величественно плыли пылинки.

Я аккуратно вносил в конспект слова лектора, хотя рассказ о первых биллях Парламента меня не увлекал. Мысли мои раз за разом обращались к запланированной на ночь вылазке в библиотеку. Все было готово: короткое заклинание составлено, темная одежда сложена стопкой в укромном месте, но что-то беспокоило меня, мешая относиться к запланированному как к легкому и веселому приключению. Что это – интуиция, предчувствие, – я не знал, но отступать не собирался.

Я посмотрел в окно: чистая лазурь неба обещала ясную ночь. Потом чуть обернулся и столкнулся взглядом с Марком: он наблюдал за мной, по губам его блуждала рассеянная улыбка. Когда друг понял, что я смотрю на него, он похабно ухмыльнулся, жестом напомнив, что было между нами и той девчонкой. В груди всколыхнулось странное чувство – смесь стыда, брезгливости, удовольствия. В тот же миг вспомнилась фэйри: ее лицо, ее глаза, в которых всегда плясали смешинки и легкий огонек превосходства, словно она лучше во всем. Я скривился, сжал кулак, представляя, как сминается и ломается хрупкая наперстянка, истекая прозрачно-зеленоватой «кровью».

– Крис! Эй, Кристофер! – Стэншир нагнал меня у основания лестницы.

После лекции я поспешил убраться из аудитории до того, как он соберет вещи. Проницательность Марка знакома мне не понаслышке, и я не хотел, чтобы он что-то заподозрил, но, кажется, не преуспел.

– Ты так быстро ушел. – Он покачал головой. – Боишься, что за опоздание получишь розог, как в прошлом году?

Уловив затаенную насмешку, я решил не разочаровывать его:

– Да, последний год в университете. Мне нужны отличные рекомендации. Отец готовит мне место при Палате, сам понимаешь – требования высоки.

Марк на секунду сбился с шага, и я почувствовал, как напряглась его рука, которой он по-дружески бесцеремонно обхватил меня за шею. Неожиданная реакция. В прошлом году Стэншир лишь рассмеялся бы в ответ, подшутив над собственным положением: их семья не состояла в Палате уже много лет.

– Ну что ж, – друг нервно дернул щекой рта и постарался улыбнуться, – не смею мешать… сир.

Он издевательски поклонился и, круто развернувшись, скрылся в толпе.

Время пролетело незаметно. После ужина я сразу направился к библиотеке: до отбоя оставалось два часа, почему бы не провести их с пользой?

Мистер Коллинз удивленно повел бровью и язвительно проронил: «Неужели решили взяться за ум, Мэллоун?» – но запрошенные книги принес. Когда в девять в часовнях Нолиджа зазвонили колокола, он выпроводил меня из пустого зала, куда никто из студентов так и не явился, и убрался в свои комнаты.

Огоньки спален казались глазами неведомого чудовища, притаившегося за иссиня-черными крыльями птицы-ночи. Я постоял немного, пытаясь унять дрожь в пальцах, но волнение захватило меня полностью – я собирался самостоятельно сотворить волшебство. Летом со мной была Айвз, она помогала мне, а потом бросила, оставив метку на ладони. Бросила… Почему? Была ли у этого причина, или ее поступок просто каприз волшебного создания? В книгах писали, как они переменчивы, как любят злые шутки… Поняв, что только теряю время в размышлениях о своем одиночестве и вероломстве фэйри, я скинул рубашку. Осенняя прохлада обожгла плечи и спину, кожа покрылась мурашками. Пара минут – и я переоделся. Аккуратно сложив форму, тряхнул головой и решительно направился к шиповниковым зарослям.

Заклинание слетело с губ легко, словно я занимался этим с колыбели, словно волшебство спало в моей крови, ожидая этой минуты, но ничего не произошло. Ветерок ерошил резные листочки. Звезды снисходительно улыбались с неба. Где-то вдали закричала одинокая птица-полуночница. И все-таки магия подействовала! Я чувствовал!

Отвернувшись, я перевел взгляд на жилое крыло университета. Может, вернуться и поискать иной путь? Ну уж нет! Попробую еще раз! Я вновь повернулся к зарослям, но шиповник пропал! Я ошарашено замер, глядя на огромного паука, свитого из колючих ветвей с яркими каплями ягодок. Тварь бесшумно пошевелила жвалами и пошла на меня. Легкая прогулка в Закрытый Отдел обернулась серьезным испытанием.

Я не стал дожидаться, пока шиповниковый паук до меня дойдет, и рванул к освободившимся окнам. Сражаться с таким чудовищем? К чему это самоубийственное геройство?!

Открыть окно не получилось, поэтому я наплевал на скрытность и высадил его локтем. Я ждал оглушительного звона, но стекло лишь тренькнуло и осыпалось мелкой пылью. Я растерянно смотрел на нее, пока стрекочущий шелест не напомнил мне о пауке. Забраться внутрь стало делом секунды; едва я спрыгнул с высокого подоконника на пол, как случилось очередное чудо: стеклянная пыль закружилась в воздухе, сплетаясь в мерцающие жгутики. Они потянулись вверх вьюнами, сливаясь и восстанавливая окно.

Паук остался позади. С секунду тварь смотрела на меня, а потом рассыпалась в бурую листву. Порыв ветра закружил ее, а когда стих, изгородь из шиповника выросла на прежнем месте. И что это такое? Я ошарашено покачал головой и наконец огляделся: абсолютной темноты не было, но в углах клубились непроницаемые тени. Я поежился и направился к двери, за которой меня ждала награда – тысячи книг по магии, в которых наверняка найдется то, что мне нужно.

«Ты все равно не успеешь за ночь, – ехидно прошипел внутренний голос. – А что потом будешь делать? Опять к пауку и через окно? Надолго ли хватит твоего везения?» Я тряхнул головой, отгоняя непрошеные сомнения. Придется как-то вытребовать себе доступ к этим книгам. Впрочем, стоило заняться этим с самого начала, вместо того чтобы ввязываться в авантюру с волшебством, но я не мог устоять. Что-то внутри меня требовало обратиться к нему: может, природная тяга к приключениям, а может, сама моя кровь. Задумавшись, я не заметил в темноте конторку библиотекаря и, со всего маху налетев на нее, больно ударился бедром.

Ключ от читального зала нашелся не сразу. В ящике лежало несколько связок, и, пока я перебирал их, заметил, что дверь не заперта. Как странно! Внутри оказалось неожиданно светло. Я с непривычки сощурился и прикрыл глаза ладонью. Под высоким сводчатым потолком горели сотни… свечей? Ламп? Стеклянные шары парили и излучали мягкое сияние. Я видел такое впервые: не свечные огарки, не газовые светильники. Это была самая настоящая магия! В которую никто уже не верил, к которой все относились как к сказкам! Удивительно! Неужели я нашел, что искал?

– Мистер Мэллоун?

Тело вмиг покрылось мурашками, и на лбу выступил холодный пот. Я здесь не один! Меня поймали с поличным! Вот почему дверь не заперта! Вот почему в зале так светло! Какой же я идиот!

Я медленно повернулся на голос и увидел в паре шагов от себя Генри Айдела. Он стоял, прислонившись к стеллажу, и наблюдал за мной.

– Мистер Айдел. – Я почтительно склонил голову, понимая, как нелепо выгляжу: растрепанный, с горящими от стыда щеками.

Тот легко улыбнулся и так же учтиво кивнул мне, а потом протянул руку:

– Мы не были представлены лично, но это и ни к чему, верно?

Я кивнул. Айделы считались одной из самых влиятельных семей Королевства. Они обладали наибольшим капиталом среди Лордов Основателей, владели акциями успешных компаний, особняками, землями, лесами и реками. Даже те, кто не был представлен им лично, знали каждого по имени и внешности. Например, Генри Себастьян Айдел, блестящий ученый и адвокат, за два года не проиграл ни одного дела. В начале карьеры мало кто принимал его всерьез из-за молодости и неопытности, но вскоре каждому стало ясно: молодость сэра Генри – не порок, а желание работать – не та блажь, которая так запросто пройдет.

– Не стоит быть таким напряженным, Кристофер, я никому не скажу о том, что видел тебя здесь. – Сэр Генри пошел вперед. – Я провожу научное изыскание, но времени так мало, что приходится работать по ночам.

Я медленно побрел за ним, гадая, чего ждать. Не расскажет? Уже хорошо.

– А что здесь делаешь ты? – Остановившись, он небрежно прислонился плечом к книжной полке и устремил на меня взгляд золотистых глаз.

В «Генеалогии семей Лордов Основателей, опоры и поддержки трона», которую каждый член такой семьи должен был знать едва ли не наизусть, рассказывалось о том, что свой род эти благородные леди и джентльмены ведут от дракона. Золотистые, янтарно-карие глаза – их фамильная черта. Они берегли ее, спасаясь от вырождения кровосмешением, но никто и никогда за все эти столетия не видел ни одного пораженного какой-либо болезнью или уродством Айдела. Слухи о том, что таких детей убивали, пропадали так же быстро, как и возникали.

Пока я молчал, сэр Генри спокойно рассматривал меня. Поняв, что говорить правду я не хочу, а изобретательная и убедительная ложь на ум не идет, он отлепился наконец от стеллажа и пожал плечами:

– Ну что ж, Кристофер, желаю тебе удачи в поисках.

С этими словами он скрылся среди книжных полок.

Я оглядел сокровищницу знаний и направился к картотеке. Время, отпущенное мне, утекало сквозь пальцы.

Что значит для человека неожиданная помощь? Она видится страждущему манной небесной, чудесным подарком Спасителя. Знал ли я, почему он мне помог? Знал ли я, что это просто часть дьявольской паутины? Нет! Но даже если бы я догадывался, я бы не отступил. Последствия меня не волновали, и причины Айдела мне помогать – тоже.

Запись 3

– Опять в библиотеку? – с усмешкой.

– Опять, – спокойным тоном.

Такой диалог между мной и Марком происходил каждый вечер: заканчивались лекции, я шел в библиотеку готовить задание, потом приходил в комнату, переодевался и снова уходил.

Стэншир неизменно встречал меня с ухмылкой – лежа на кровати, с рубашкой, распахнутой на груди. После моего ответа он поднимался, пожимал плечами и, приведя себя в порядок, отправлялся развлекаться. Из закрытой части библиотеки я возвращался поздно, но Марк приходил едва ли не под утро, пахнущий иногда алкоголем, иногда опиумом, иногда дешевыми сладкими духами, а иногда всем вместе.

В прошлом году я был таким же, но теперь все мои мысли занимала одна цель – избавиться от наперстянки и от голоса фэйри, что поселился в моей голове. Порой казалось, что нет никакого голоса, что я просто повзрослел, стал серьезнее, поэтому меня больше не тянет к разнузданному веселью. Тогда я снимал перчатку, смотрел на иссыхающий стебелек фейского цветка, и волна злости смывала все сомнения. Фэйри поставила на мне клеймо. Фэйри залезла мне в голову. Фэйри решила сделать человека – меня – своим рабом. Вот только ничего у нее не получится!

Я снял с полки очередной пыльный том, на этот раз посвященный тому, как волшебный народец помогал людям. Для меня счет таких историй перевалил за несколько десятков: вымысел в них так причудливо и тесно переплетался с реальностью, что никакой практической пользы они не приносили. Но закономерность прослеживалась.

Во-первых, чаще всего именно смертные шли на сделку с обитателями Третьей Дороги – промежуточного мира, что соединял Волшебную Страну, Королевские Дворы эльфов и знакомую мне реальность.

Во-вторых, люди были бесшабашны и глупы: они не уточняли условия сделок, чем коварные создания пользовались.

В-третьих, обычно обитателям Дороги от смертных нужна была их жизнь. Они распоряжались ею по своему усмотрению: убивали, мучили, заставляли творить зверства, прислуживать в свите… А я-то представлял эпоху, когда волшебство свободно изливалось между мирами, чудесной легендой, в которой было место чести, но не вероломству; подвигу, но не подлости!

Истории в новом томе не стали исключением. Все не то! Нигде не встречалось ни одного упоминания, ни одного намека на то, что проклятую сделку можно расторгнуть! Все чаще вместо надежды к книгам меня вело отчаянье. И все же я постигал историю магии, ее виды, саму ее суть, в тишине и одиночестве аудиторий оттачивая практическое мастерство.

– Время позднее. – Сэр Генри явился бесшумно.

Ни скрип двери, ни вздох паркета под подошвой не выдали его. Словно он появился в читальном зале, а не вошел в него.

– Добрый вечер. – Я привстал и учтиво поклонился. Глаза болели.

– Вижу, ты утомлен. Как продвигаются поиски? – На губах Айдела заиграла доброжелательная полуулыбка.

Я ответил неопределенным пожатием плеч и вздохом, но они сказали ему больше, чем мне хотелось. Он окинул взглядом разложенные по столу книги и записи, а потом тихо произнес:

– Позволь помочь. В книгах библиотеки ты не найдешь способа снять метку фэйри… – Наверное, в моих глазах отразился страх, поэтому Айдел шагнул ко мне и одним движением стянул с моей руки перчатку. Я словно окаменел.

Он провел пальцем по иссохшей наперстянке на моей ладони:

– Ты не скроешь ее от тех, кто знает. От тех, в ком сильна волшебная кровь. От других обитателей Третьей Дороги. Не скроешь, пока этого не захочет тот, кто… владеет тобой, – Айдел выделил последние два слова, отчего они зазвучали унизительно.

Отшатнувшись, я вырвал руку из его пальцев и прижал ладонь к груди. Перчатка осталась на полу. Я не мог заставить себя наклониться, чтобы поднять ее, пока сэр Генри смотрел на меня.

– Кристофер-Кристофер. – Он покачал головой. – Какой ты гордый! Но это хорошо. Те, кто благословлен волшебством, должны быть горды, даже если они попались в ловушку хитрой твари.

Я молчал. Я не был готов к тому, что тайна, которую я так берег, укрывал белым шелком перчаток, столь очевидна каждому. По губам Айдела скользнула усмешка, словно он прочитал мои мысли.

– Я правда хочу помочь тебе. – Он снова заговорил тихо. – Завтра суббота, занятий нет, а я устраиваю прием. Приходи, там мы сможем поговорить.

…Айдел давно ушел, а я все еще сидел в библиотеке, бездумно глядя в раскрытую книгу.

Я не знал, можно ли довериться этому высокомерному аристократу еще больше.

Я не знал, правда ли, что книги не могут мне помочь.

Подняв руку, я присмотрелся к тонким линиям цветка. Осень заставила его завянуть. Иногда от центра ладони расходилось легкое онемение, как будто прихватывало морозцем.

Я не был уверен в Генри Айделе.

Но я был уверен, что хочу избавиться от метки Эбигейл Айвз.

* * *

Как ни удивительно, но своего особняка в Нолиджтауне у семьи Айдел не было, они снимали шикарный дом на тихой улочке близ центра. Скорее всего, потому, что городок был ничем, кроме университета, не примечателен – ни курорта, ни производства, ни культуры.

Я некоторое время постоял в тени деревьев, наблюдая, как на прием стекаются люди, самые обычные леди и джентльмены: ни ярких глаз, ни необычного цвета волос. Если в крови их предков и было волшебство, то сейчас не проявилось. Я вспомнил издевательский поклон Марка, его холодные взгляды, ядовитые замечания… Друг не мог смириться с тем, что я отдалился и не поддерживаю его занятий. Странно, что сам Стэншир сегодня решил остаться в кампусе: когда я уходил, он читал что-то, закинув ноги на письменный стол.

Я оправил перчатки и решительно покинул спасительный полумрак. Сэр Генри знал, как избавиться от фэйри, и упускать шанс на помощь я не хотел.

Внутри горело множество светильников – самых обычных, никакой магии. Ничего на напоминало гостям о том, что волшебство, прошлое Лордов Основателей, Волшебная Страна или Эльфийские Дворы – не сказки.

Меня поражал наш век! После всего, что я пережил летом, после всего, что узнал из книг, считать былое легендами я не мог. Для жителей городов фэйри и эльфы превратились в фольклор, даже в глубинке люди почти не верили в Добрых Соседей – редко кто оставлял для брауни мисочку молока. Силу набирала новая вера – в возможность связаться с мертвыми, в ангелов и призраков, которые приходили к избранным, чтобы раскрыть им тайны. Интересно, возможно ли это?

За размышлениями сэр Генри меня и застал. Выглядел он блестяще: с иголочки одетый, с легкой полуулыбкой. Он склонил голову, приветствуя меня:

– Рад видеть тебя, Кристофер! – Тут же он приобнял меня за плечи.

Я натянуто улыбнулся:

– Чудесный п-прием. – Хватка у него оказалась стальная, попытка аккуратно высвободиться ни к чему не привела, изящные пальцы лишь сомкнулись сильнее.

– Успокойся, Кристофер, – негромко произнес Айдел, увлекая меня в полутемный коридор, прочь от яркого света газовых ламп и смеха гостей. – Я же обещал помочь.

Комната, куда привел меня сэр Генри, находилась в самом конце коридора. Тускло горели свечи, пахло сладковатым воском, немного ладаном и книжной пылью. В камине потрескивали дрова, теплые отсветы плясали на ножках тяжелого дубового стола и стульев с округлыми спинками. Уютная гостиная для самых близких друзей.

– Дамы и господа! – возвестил хозяин, нарушая тишину. – Знакомьтесь, мистер Кристофер Мэллоун, единственный сын графа Мэллоуна.

Как фамильярно он меня представил! Я сжал кулаки и плавно поклонился присутствующим, не давая воли чувствам. Две дамы благосклонно улыбнулись, мужчина немногим старше Айдела скользнул по мне равнодушным взглядом и отвернулся, не утруждая себя приветствием. Обычные люди, без капли волшебства в крови.

– Миссис Шарлотта Конт. – Еще одна улыбка.

Около тридцати пяти, но выглядит свежо и мило. В черном платье, сетчатая вуалька прикрывает лицо, на груди брошь в виде миниатюрного гробика из гагата. Со смерти ее мужа прошло меньше полугода, судя по тому, сколь строг ее траур.

– Мисс Клара Мист.

Девушка подняла на меня глаза, и я поразился тому, какой кроткий, мягкий у нее взгляд. На щеках с очаровательным румянцем от улыбки появились ямочки.

– Рада знакомству, мистер Мэллоун. – Голос ее оказался мелодичным и нежным.

Какое чудное создание! Я почувствовал, как кровь прилила к лицу.

– И я, мисс Мист! – Собственный голос, глухой и хриплый, усилил мое смущение, и я закашлялся. – Простите!

– Мистер Джейкоб Коппер.

Теперь во взгляде третьего присутствующего в комнате плескалось еще и презрение. Одышливый, краснолицый, он походил на борова, затянутого в костюм-тройку. И вызывал у меня взаимную неприязнь.

– Теперь мы все знакомы и можем заняться делом. – Сэр Генри похлопал меня по плечу и толкнул к свободному стулу. – Сегодня мы поможем миссис Конт связаться с ее покойным мужем.

«Спиритизм? Все-таки это правда?» Наверное, сомнение отразилось на моем лице, потому что милая леди Клара понимающе улыбнулась и деликатно спросила:

– Не верите в то, что близкие остаются с нами после смерти?

«Лучше бы шли дальше», – вздохом ветра пронесся у меня в голове голос фэйри, вызвав вспышку раздражения. Или это были мои мысли? Когда погиб брат, я не горевал и точно не хотел бы, чтобы он и после смерти остался со мной. Но что, если бы умерли родители? Маргарет? «Мертвому место с мертвыми». Мне захотелось закричать: «Прочь из моей головы, Эбигейл!» – но я не был уверен, что это она.

– В наш просвещенный век многое считают вымыслом, – тем временем продолжала мисс Мист, – не нам судить эту ограниченность. Но вы производите впечатление необычного юноши, мистер Мэллоун.

В ее словах мне почудился двойной смысл, а сэр Генри нахально и иронично дернул бровью, привлекая мое внимание, словно говоря: «Все еще не веришь, что я могу помочь?»

Я уже не знал, чему верить: его холеный аристократический лоск, нежный облик Клары, отвратительный – Коппера, спиритизм, мир привычный и магический – все сплелось в клубок душащих противоречий. И не было плеча, на которое можно опереться: фэйри бросила меня, а теперь я собирался избавиться от нее.

– Давайте возьмемся за руки, – словно не замечая безмолвного диалога хозяина с гостем, предложила мисс Мист.

Значит, вот кто из присутствующих медиум.

– Вознесем молитвы ангелам, чтобы позволили ушедшему в лучший мир мистеру Итану Конту связаться с горячо любимой супругой.

Молитва больше походила на песню: сначала без слов, а после – на Мертвом языке. Каждый новый куплет повторялся потом, как припев, и вскоре я присоединился к пению. Спиритуалисты молились с закрытыми глазами, но я – нет, поэтому первым заметил, как изменилась комната: тени сгустились, не видны стали даже отсветы пламени в камине, но за столом посветлело – зажглись свечи, полукругом стоявшие около записной книжки в центре столешницы. Потрепанная, с обложкой из темной кожи, на которой поблескивали остатки золоченого тиснения инициалов «И. К.», она так и притягивала взгляд, вызывая в душе странное беспокойство.

Пока собравшиеся пели, она просто лежала на столе, но едва прозвучало последнее слово, как замочек, держащий ее содержимое в секрете, тихо щелкнул.

– Он здесь. – Мисс Мист открыла глаза.

Мне стало не по себе: несколько минут назад задорно блестевшие, они угасли и словно бы покрылись полупрозрачной серой пеленой. Лицо девушки одеревенело, голос стал хриплым и каркающим. Неужели она настоящий медиум и сейчас одержима духом?!

Я во все глаза смотрел на мисс Мист, но и следа моих чувств не отражалось на лицах остальных присутствующих, они явно видели это не первый раз. Ни удивления, ни жадного любопытства – лишь надежда и воодушевление. Вера. Они верили, что мисс Мист поможет им вновь поговорить с умершими, даст ответы на вопросы.

– Итан? – Голос Шарлотты сорвался от волнения, она вглядывалась в лицо медиума пытливо, боясь поверить в свое счастье.

– Да, душа моя, – проскрежетала та.

Мисс Мист выглядела жутко, словно слепая поворачивая голову то вправо, то влево, и, когда ее мертвый взгляд остановился на мне, я понял, что Генри Айдел не солгал.

Я найду здесь то, что ищу.

Когда я пришел в кампус, переполненный радостными мыслями, воодушевлением, верой, Марк все еще был в комнате. Он стоял над камином с конвертом в руках и задумчиво его рассматривал. Моего прихода друг явно не ждал: вздрогнул, оглянулся и, как мне показалось, виновато посмотрел на меня.

– Тебе письмо, – буркнул он вместо приветствия.

Я забрал конверт, и сердце ухнуло в пятки – вместо имени отправителя значились инициалы «Э. А.» с завитушками, аккуратно выведенные старательной рукой. Рядом чернел изящный цветок наперстянки.

Щеки мои залила краска, но ощущал я лишь гнев. Она посмела мне написать! После того как исчезла! После недель молчания! Теперь, когда я нашел ниточку к свободе!

Не вскрывая конверт, я кинул его в огонь.

Впоследствии я часто размышлял о том, что было бы, если бы я все же читал ее письма? Спасло бы это хоть кого-нибудь?