Текст книги "Сириус"

57

Авриль почувствовала тяжелый и едкий запах остывшего пепелища еще издали. Он был слишком хорошо ей знаком. Не доходя до лужайки, девушка остановилась и поставила рюкзак с поросенком на землю.

– Дальше ни шагу, Малыш. Смотри за свиньей, я скоро вернусь.

– Что случилось? – спросил мальчик.

– Оставайся здесь.

Авриль вытащила из-за пояса нож и осторожно двинулась через лес. Скоро показалась лужайка. Как девушка и боялась, дом был разрушен пожаром.

Она смотрела на покосившиеся, обугленные обломки стен и балок с длинными черными следами языков пламени, на битое стекло.

Ничего не осталось от дома Мадам Мо.

Опустив нож, Авриль пошла вперед.

Пепел хлопьями летал вокруг. Столетние дубы, окружавшие имение, жалобно качали опаленными кронами. Под серым слоем золы краснели угли. Стоял невыносимый угар, поэтому Авриль пришлось закрыть нос воротником.

– Мадам Мо? – тихо позвала девушка.

Авриль блуждала среди обугленных развалин, поднимая в воздух тучи пепла, отчего слезились глаза.

– Мадам Мо?

Никто не отвечал. Только угли потрескивали под золой.

– А где Мадам Мо? – донесся сзади робкий голос.

Там, опустив руки, стоял Малыш и растерянно смотрел. Поросенок у его ног, фыркая, нюхал пепел.

Авриль не хватило духу попросить его отойти. Она хотела, чтобы мальчик не видел этого печального и непонятного ему зрелища. Единственный человек, которого он знал, не считая Авриль, теперь исчез.

Пальцы девушки до боли сжались в кулаки, когда она увидела на треснувшем обломке стены звезду, намалеванную черной краской.

– Это сделали они.

Сомнений не осталось. Парень, приходивший к Мадам Мо, был из Черных Звезд. Как и те, кто гнался за ними вчера. Авриль вдруг почувствовала себя чудовищно виноватой во всем. К горлу подступили слезы.

– Там! – вдруг крикнул Малыш, указывая на лужайку.

Авриль подошла.

Съежившись среди пепла, лежала такая маленькая Мадам Мо. Ее щеки почернели от сажи, бело-голубой халат был порван. Сломанное ружье лежало неподалеку.

Поросенок обнюхал старушку. Авриль небрежно отодвинула его и опустилась рядом на колени.

– Мадам Мо?

Потрескавшиеся губы старушки чуть дрожали, но она не подняла век.

– Простите, – смогла выговорить Мадам Мо, – мне так жаль.

Авриль покачала головой. Она не понимала, за что Мадам Мо просила прощение. Девушке хотелось напоить ее, но у них ничего не было. Авриль хотела погладить щеку старушки, но отдернула руку, боясь сделать больно.

– Мадам Мо, всё будет хорошо.

– Книги…

– Не думайте о них, сейчас мы вам поможем.

– Это всё из-за книг.

– Не понимаю, – пробормотала Авриль. – При чем тут книги?

– Он услышал твой голос, – прошептала старушка, – когда пришел в первый раз.

– Что?

– Твой голос, дорогая. Запись, где ты читаешь. Вот как он узнал.

Малыш поднял на Авриль умоляющие глаза.

– Сестренка, что мы можем сделать? Она умирает? Значит, вот как – умирать?

Авриль опустила голову.

– Они заставили меня, – пробормотала Мадам Мо, – заставили рассказать.

– Про что?

– Про Дуб, где вы живете. Они там и ждут тебя.

У Авриль задрожал подбородок.

– Черные Звезды. Тот парень. Они тебя ждут.

Они не отходили от Мадам Мо, пока ее глаза не закрылись навсегда. Авриль тихо плакала в воротник.

Малыш дотронулся пальцем до лба старой дамы – в знак прощания.

Поросенок наклонил голову с белой звездой. То ли искал, чем поживиться в обгоревших обломках, то ли из почтения к Мадам Мо. Кто знает, что творится в звериной душе?

56

Измотанные, печальные и голодные, они пошли по тропе обратно к Дубу.

Авриль старалась не думать. Всё перевернулось с ног на голову. Она не знала, что должна теперь делать. Малыш не проронил ни слова, он шагал сзади с суровым лицом. Только поросенок, казалось, чувствовал себя прекрасно. Его голова торчала из рюкзака, он без конца вертел рылом и хлопал длинными черными ресницами, как будто хотел понять, где они идут.

Авриль не могла поверить, что Черные Звезды выслеживали ее. Хотя и знала их одержимость, часто заводившую слишком далеко. Конечно, возвращаться к Дубу не стоило, тем более если, как сказала бедная Мадам Мо, Черные Звезды там. Но Авриль надеялась, что парни не нашли ее и ушли оттуда. В крайнем случае можно будет спрятаться и переждать. Дуб – это всё, что у них оставалось. Их единственное укрытие.

– Зачем они сожгли дом Мадам Мо? – спросил мальчик.

– Не знаю, Малыш, – ответила Авриль на ходу.

– Мадам Мо теперь мертвая. Значит, мы больше никогда ее не увидим?

– Да.

– И она больше не испечет оладьи? Ведь когда ты умер, нельзя печь оладьи? И подметать? И слушать сказки? И идти на Гору?

Авриль остановилась: она обернулась, чтобы велеть ему замолчать. Но у мальчика был такой растерянный вид, что весь гнев сестры улетучился. Она прижала брата к груди.

– Иди ко мне, Малыш. Это ничего. Грустить нормально.

– Ты говорила, звезды все слышат, правда? – прошептал мальчик, уткнувшись ей в шею. – Может, загадать желание, в самой душе, чтобы Мадам Мо стала живой?

– Нет, так не работает. Когда умираешь, это навсегда.

– Как лисы и деревья?

– Да, именно. Но если мы будем вспоминать о ней, Мадам Мо останется внутри нас, понимаешь?

Мальчик долго думал, потом кивнул.

– Хорошо. Мадам Мо как розовая веточка. Я ее никогда не забуду.

Авриль нахмурилась:

– Розовая веточка?

Но мальчик не ответил: он погладил поросенка по голове и спокойно зашагал дальше.

Вскоре по едва заметным знакам – ветке необычной формы, дуплу, переплетению сухих лиан – они поняли, что приближаются к Дубу.

Веревки с консервными банками валялись на земле. Авриль заметила, что они перерублены.

Знаком девушка велела Малышу остановиться.

– На Дубе кто-то есть, – шепнула ему сестра.

– Кто? Те, кто обижали Мадам Мо?

Авриль кивнула:

– Нужно быть осторожными. Главное, чтобы они нас не заметили, хорошо?

– А не то мы умрем?

Девушка погладила мальчика по щеке.

– Не волнуйся. Мы только посмотрим, есть ли там кто-то. И всё будет в порядке.

– Хорошо, я не буду говорить «туки-туки», даже если увижу их. Обещаю.

Они стали осторожно пробираться между деревьями.

Уже подходя к Дубу, они услышали до того громкий голос, что эхо несло его от дерева к дереву. То была запись голоса Авриль, читавшей для Мадам Мо:

 
В Вероне пышной разгорелся вновь
Вражды минувших дней раздор кровавый,
Заставил литься мирных граждан кровь.
 

Авриль пробрала дрожь. Она раздвинула ветки куста, посмотрела вверх.

И увидела Дария.

Он стоял на террасе с магнитофоном в руках.

Дарий почти не изменился с тех пор, как Авриль сбежала от него пять лет назад. Светлые волосы, развеваясь, падали на бледное лицо. Он всегда был стройным и жилистым, теперь же выглядел худым, как ребенок, который вырос слишком быстро. И черная одежда только подчеркивала эту худобу. Магнитофон в его руках проигрывал запись. Дарий мечтательно улыбался. Сейчас, когда он стоял высоко, на террасе хижины, с распущенными по ветру волосами, его можно было принять за наивного, восторженного поэта-романтика. Но Авриль знала, что это не так: Дарий был очень умен и потому опасен.

За его спиной человек десять парней и девушек разоряли хижину. Все такие же бледные и худые. Авриль представляла, как они переворачивают ящики, скамьи, тюфяки. С досадой она заметила среди них тех троих, кто гнался за ними накануне.

Голос Авриль все читал:

 
Весь ход любви их, смерти обреченной,
И ярый гнев их близких, что угас
Лишь после гибели четы влюбленной,
Часа на два займут, быть может, вас.
 

Один из парней, бритоголовый, подошел к Дарию и бросил на доски энциклопедию Мадам Мо.

– Мы всё обшарили. Тут ничего нет, только магнитофон и старая книжка. Что будем делать?

Дарий даже не взглянул на него. Он выключил голос Авриль и уселся на край террасы над пропастью. Порыв ветра откинул волосы с его лица. Всю левую сторону покрывал обширный след старого ожога. Кожа будто оплавилась, как воск от огня, и застыла подтеками. Тем не менее эта жуткая маска не могла затмить ангельской красоты правой половины лица.

– Мы будем ждать, пока она не вернется, – сказал он громко, как будто знал, что Авриль всё слышит. – Та женщина сказала, что она живет здесь с мальчиком. Так что будем ждать. Она вернется, потому что нашим дорогам суждено сойтись. Так говорят небеса.

Парень смущенно переминался с ноги на ногу.

– Но, Дарий, нам больше нечего есть. Сколько месяцев мы уже ищем эту девчонку! Мы так долго не протянем.

Жестом Дарий пригласил его сесть рядом. Парень так и сделал.

– Ты все еще голоден, Мирко? – спросил Дарий, кладя руку ему на плечо.

– Ты о чем?

– Вчера мне показалось, что вы втроем что-то слишком долго возились. А сегодня утром там, где ты спал, я обнаружил любопытную вещь. – Он достал из кармана пустую обертку от пайка. – Где ты это нашел?

Мирко посмотрел на землю далеко внизу. Остальные замерли у них за спиной.

– Ну и?

– Ладно. – После долгой паузы парень сдался. – Вчера, когда обыскивали окрестности дома той старухи, мы наткнулись на капсулу. И до того были голодные, что не удержались, съели по пачке-другой. Сущий пустяк.

– Ты ведь знаешь, что я думаю про капсулы, да?

– Да. Ты говорил, что это против Божьего промысла. Что мы должны кормиться тем, что Он создал для нас на Земле.

– Именно, Мирко. Так почему же ты съел что-то оттуда?

– Дарий, я был такой голодный. Я не подумал…

– Куда делись остальные припасы? Ты прячешь еду?

– Нет, честное слово.

– Ты уверен? В капсуле больше ничего не было? Только этот паек?

– Нет, ну там было еще кое-что. Мы сложили всё в тележку, но так и бросили ее, когда пошли к вам, к дому старухи. Мы решили, что тебе не понравится эта затея.

Дарий улыбнулся:

– В тележку?

– Ну да, знаешь, такая из ткани с колесиками.

– Скажи, а где вы нашли эту тележку?

– Рядом с капсулой.

– Она так просто стояла там? Странно, не находишь? Ты раньше часто встречал в лесу тележки?

Мирко замялся:

– Э-э-э… Нет.

Дарий придвинулся к Мирко и положил руку ему на спину. Под ними зияла пустота. Слегка подтолкнуть – и парень упадет.

– Ну и как ты это объяснишь?

Парень начал мямлить. Авриль с трудом разбирала, что он говорит.

– Мы стали доставать всё из капсулы. Но тут появился мальчик, выпрыгнул из ниоткуда. Наверное, это его тележка была.

– Мальчик?

Парень кивнул:

– Ну, вообще мы его не видели. Только слышали.

– И ничего не сделали? Тебе это не показалось странным: мальчик с тележкой посреди леса?

– Что ты, конечно, – поспешил ответить Мирко. – Мы погнались за ним, но он бежал слишком быстро…

– Ребенок может обогнать трех Черных Звезд?

– Нет. Нет! Был туман, мы плохо видели, но догнали его. В общем… по следу мы с парнями добежали до большого дома. Вроде особняка. Он спрятался внутри. А там в подвале бомба лежала, ну мы и забили. Решили, что этот мальчишка не так уж важен.

Дарий кивнул. Он разжал пальцы, и обертка закружилась в воздухе. Парень двумя руками вцепился в край настила, будто испугавшись, что Дарий столкнет его вниз. Остальные сзади молча наблюдали за сценой.

– И этот мальчик был один?

Парень колебался.

– Он был один? – Дарий за вуалью светлых волос требовал ответа.

– Нет. Кажется, там были еще следы чьих-то ног.

– Которые могла оставить девушка?

Парень кивнул, весь дрожа.

– И ты решил, что мне это неинтересно?

– Нет, честное слово, Дарий. Но…

– Ответь мне, Мирко. Ты решил, что мне это неинтересно?

– Нет. Я… я так устал и… клянусь тебе, я подумал и решил…

– Ты подумал?

Парень кивнул. Рука Дария на его спине напряглась.

– Видишь ли, Мирко, в чем твоя проблема. Ты подумал. Знаешь, думать порой бывает опасно. Иногда лучше довериться интуиции. Потому что интуицию дал нам Бог. И если бы ты доверился ей, то сразу же подошел бы ко мне и рассказал об этом.

– Я хотел…

Он осекся, потому что рука Дария скользнула вверх, схватив парня за плечо, будто когти хищной птицы.

– Интуиция очень важна. Она помогает тебе оставаться в живых, хоть ты и не замечаешь. Например, подойдешь слишком близко к обрыву, а интуиция уже шлет тебе сигнал. Она говорит: «Назад, Мирко. Отойди, а не то упадешь и умрешь страшной смертью. Страшной и очень глупой».

Бледный как мел, Мирко молчал.

Повисла долгая тишина. Потом Дарий рассмеялся звонким, ангельским смехом. Он почти дружески похлопал парня по спине.

– Расслабься, Мирко! Уж не думал ты, что я тебя столкну?!

Мирко перевел дух и изобразил улыбку:

– Нет, Дарий, конечно, нет.

Дарий обернулся к остальным и спросил с серьезным лицом:

– А вы? Вы думали, я так и сделаю?

Никто не ответил. Они глядели на Дария пристально и холодно. Улыбался только бритоголовый.

И тут Дарий разом столкнул Мирко.

Прямо в пустоту.

Падая, Мирко не проронил ни слова.

Был слышен глухой стук его тела, упавшего к корням дерева. На лице парня застыло удивление.

Авриль прижала голову Малыша к груди.

Дарий столкнул его безо всяких эмоций. Без гнева, без ненависти. Он просто взял и убил парня, будто это нечто естественное.

Дарий поднялся, отряхивая черное одеяние.

– Видите, что бывает, когда слишком много ешь и слишком много думаешь? Становишься чересчур тяжелым и падаешь. Как бедняга Мирко.

Все опустили глаза. Дарий откинул волосы назад, открыв расколотое надвое лицо: единство красоты и уродства.

– Я знаю, что много от вас требую. Тяжесть доступна всем. А вот легкость… легкости добиться куда сложнее. Но я знаю, вы на это способны. Потому что вы Черные Звезды. Та девушка, которую мы ищем, ослушалась Бога. Отвернулась от Него. Эта девушка – моя миссия, и ваша тоже. Мы должны ее отыскать. – Дарий подошел к остальным. – Здесь ждать бесполезно. Так что идем искать. Ее и того мальчика. Если надо, выкорчуем каждое дерево в этом лесу.

Он остановился перед двумя парнями, которые гнались вчера за Малышом и Авриль.

– Вы двое покажете мне дорогу к особняку. И, может быть, доживете до вечера.

Парни молча кивнули.

Дарий присел и взял в руки энциклопедию Мадам Мо. Он листал книгу медленно, будто от картинок прошлых времен в нем оживали давно и глубоко запрятанные воспоминания. Лицо скривилось от отвращения. Дарий вырвал несколько страниц и достал из кармана зажигалку. Огонь занялся быстро.

Не глядя, он бросал горящие страницы в лес. Снова и снова. Страницы кружились в воздухе, цеплялись за сухие кроны деревьев, и скоро в них уже плясало пламя.

– Эта книга, этот лес сгорят, как весь старый мир, – сказал он громко. – Больше негде прятаться. Благодаря Всевышнему сегодня пылают Черные Звезды!

Вокруг Дуба, потрескивая, загорались сосны. Пожар распространялся быстро. Всем на террасе, похоже, было не по себе, но ничто не могло остановить Дария. Он был как одержимый, как ангел смерти.

Наконец Дарий поджег обложку. Секунду он смотрел на нее, затем бросил в хижину. Тут же занялись тюфяки из сухого папоротника, потом трухлявая обивка стен. Крона Дуба затрепетала под натиском огня.

У Авриль сжалось сердце. Дуб, это величественное дерево, где они прожили пять лет, поглощал огонь.

Дарий повернулся к остальным.

– Ну, вперед, спускайтесь, ищите девчонку!

Потом прокричал в пространство:

– Авриль! Видишь, Звезды здесь! Я тебя не забыл. Скоро я буду с тобой.

Она положила дрожащую руку мальчику на плечо.

– Пора, Малыш, уходим.

– Мы пойдем на Гору?

– Не спрашивай. Беги!

55

Они побежали в противоположную сторону от особняка.

Поросенок в рюкзаке нюхал воздух и морщил рыльце. Авриль была расстроена и сильно злилась. Она злилась на Дария и на себя, но старалась этого не показывать. Нужно было уйти как можно дальше.

Они побежали по тропинке, ведущей через лес на север. За их спинами пламя, разносимое западным ветром, со зловещим треском пожирало чащу. Пожар коптил небо, застилал солнце, превращая день в ночь.

– Гора в той стороне? – спросил Малыш немного погодя.

Авриль остановилась.

– Куда мы бежим, сестренка?

Авриль не нашлась что ответить. Она знала, что нужно бежать, но куда – не представляла.

– Мы ищем безопасное место, – пробормотала она наконец.

– Мы больше не вернемся на Дуб? – спросил мальчик.

Авриль кивнула:

– Да.

– Видела? Я не кричал «туки-туки».

– Да, Малыш, ты молодец. Всё правильно.

– А почему тот мальчик-смерть такой злой?

– Мальчик-смерть?

Малыш закрыл рукой одну щеку.

– Тот, с маской, который сбросил другого с Дуба.

– Просто некоторые люди злые, Малыш. Так бывает.

– Это из-за щеки?

Авриль взъерошила мальчику волосы.

– Не волнуйся, Малыш. Мы больше его не увидим. Они пошли в другую сторону и нас не найдут.

Малыш согласился:

– На Горе всё будет как раньше. Ни бомб, ни войны. Только мы.

– Ты прав. Но сначала надо найти место, где можно укрыться. А дальше посмотрим.

– Ладно, – подумав, кивнул Малыш, – только нужно торопиться, а то он быстро идет.

Авриль нахмурилась:

– Кто быстро идет?

Малыш показал пальцем за ее плечо.

– Огонь. Он идет быстро.

Авриль оглянулась и увидела, как языки пламени лижут темное небо. Ветер гнал огонь прямо на них. Пожар несся, будто спущенный Дарием зверь. Лес пылал. Земля под ногами дрогнула от взрыва. За ним раздался второй. То там, то здесь просыпались притаившиеся бомбы.

– Бежим, Малыш!

Они рванули во весь опор. Рюкзак с поросенком оттягивал плечи. Ветер усилился, и скоро они уже явственно слышали, как трещит за спиной пламя, – оно неслось еще быстрее.

Растительность стала меняться. Деревья становились тощими и скрюченными, почва – темной и вязкой. Начинались болота. Приходилось огибать отвратительные мутные лужи и блуждать в причудливых лабиринтах давно засохшего тростника. Брат с сестрой запыхались, глаза щипало от дыма. Наконец они выбежали к реке. Вода была черной и густой, как масло. От нее шел крепкий и едкий запах. Все прибрежные растения будто окрасились в нездоровый темный цвет. Выше по течению на берегу возвышалась груда лопнувших бочек с нарисованными черепами на боках. Авриль обернулась. Огонь приближался.

– Будем переходить, Малыш. Вода остановит пожар. Главное, не бери ее в рот! – велела Авриль. – Вода точно отравлена.

Преодолевая отвращение, они вошли в реку. Вода оказалась липкой и теплой. К счастью, ноги доставали до дна, и они перешли реку с поднятыми руками. Поросенок в рюкзаке визжал, наверное от страха. Малышу тоже было страшно.

Выйдя на берег, Авриль и Малыш смотрели, как сосны по другую сторону реки вспыхивают, будто спички. Все, что еще было живого, стонало и корчилось. Сок в стволах закипал с пронзительным свистом. Языки пламени пробовали лизнуть темную воду, но тут же, шипя, отскакивали. По воздуху поплыл плотный удушливый пар. Поросенок в рюкзаке закашлял, и Авриль почувствовала, что ее вот-вот вывернет наизнанку.

– Пошли, Малыш, здесь нельзя оставаться.

Они снова побежали, оставив ревущий пожар за спиной. Их одежда отяжелела от густой и гадкой воды.

Позже Авриль нашла на карте старую часовню. Пожар точно стер их следы, так что часовня может стать хорошим укрытием, пока они не решат, что делать дальше.

Они добрались до места, когда стемнело. Белый глаз луны тихо сиял, придавая небу грустный вид.

Авриль объяснила Малышу, что часовня – это маленькая церковь, и мальчик был явно разочарован, когда они вошли в здание с облупившимися стенами. Увиденное внутри служило наглядным доказательством того, что Книга Мадам Мо – всего лишь набор выдуманных историй. Действительно, ничто не выдавало в часовне прежней красоты. Витражи, скамьи, алтарь – все было сломано. Авриль выпустила поросенка из рюкзака, и тот принялся с любопытством обнюхивать обломки. В глубине нефа на стене висело металлическое распятие, выкрашенное красным. Авриль привязала к нему поводок. Они сняли липкую одежду и легли на пол. Оба ничего не ели со вчерашнего дня, и их мутило. Малыш долго разглядывал распятие и прибитого к нему человека, перебирая свое ожерелье из пробок.

– Кто это? – спросил он.

– Иисус, сын Божий, – ответила Авриль.

Мальчик посмотрел на сестру.

– С тобой тоже так сделают?

– Это еще почему?

– Мальчик-смерть сказал на Дубе, что ты ослушалась Бога. Он что, продырявит тебе руки и ноги гвоздями?

– Нет, Малыш. Бог… Если честно, Бога нет. Это… это такая сказка, которую взрослые рассказывают друг другу, чтобы себя подбадривать.

– Что за сказка?

У Авриль не осталось сил. Она не хотела пускаться в долгие объяснения. Даже не знала точно, что сказать. Потому подыскивала для мальчика простые слова.

– В общем, люди верили, что Бог живет на небе, в облаках. Считалось, что Бог создал Землю и всё живое. Деревья, животных, людей. А когда умираешь, то попадаешь на небо и вечно живешь с Богом.

– А на небо взлетаешь? Как пчицы?

– Ну, почти.

– Значит, Мадам Мо теперь с Богом?

– Не знаю. Может быть.

Малыш подумал, потом сказал:

– Это всё глупости. Я знаю, где ты, когда умираешь.

– И где же?

– В душе.

Авриль достала из рюкзака спасательные одеяла. Она хотела пить и есть, но никакой еды не осталось.

– Это Бог убил своего сына? – снова спросил Малыш, показывая на распятие.

– Нет, другие люди. Им не нравилось то, что говорил его сын.

– А Бог что, никак не помог сыну?

Авриль вздохнула:

– Малыш, это очень сложно. Я тебе как-нибудь потом объясню.

– Папа никогда бы так не сделал, правда? Он бы не дал другим людям нас обижать.

– Да, конечно, не дал бы.

– Бог злой, – заявил мальчик. – Эта твоя сказка не для того, чтобы подбадривать, а чтобы пугать.

Авриль не стала тратить последние силы на споры. Брат с сестрой прижались друг к дружке у разбитого алтаря и провалились в сон, как в пропасть.

Они проспали целый день, а возможно, даже два. Авриль не могла точно сказать. Ее знобило, она чувствовала себя больной и совсем потеряла счет времени.

Когда девушка вышла из часовни, то увидела, что повсюду сверкает иней. Температура заметно упала. Небо на западе еще застилал дым, но пламени видно не было. Авриль вернулась, легла к Малышу и прижала его к себе.

Каждый раз, когда осколки в нефе звенели от подземных толчков, она вздрагивала. Остаток дня Авриль провела у дверей, наблюдая за лесом. Дунет ветер в листве, треснет ветка вдали, сверкнет солнечный зайчик – и нервы уже на взводе. Несколько раз девушке мерещились крики. Она знала, что Дарий не отступится. Авриль видела его глаза, блестящие безумием. Рано или поздно шайка Черных Звезд найдет их.

Ее беспокоил Малыш. Почти трое суток он не ел и не пил. Ребенок тоскливо бродил под сводами часовни, и поросенок семенил за ним по пятам, натягивая поводок. Даже про Гору мальчик больше не заговаривал. Всё чаще Авриль находила его в задумчивости. Щеки ввалились, под глазами темнели круги. Ночью она слышала, как Малыш бредит во сне, бормочет про какую-то розовую веточку и Мадам Мо. Мальчик медленно умирал от голода. К тому же они, судя по всему, отравились водой из реки. Авриль чувствовала чудовищную слабость. Часто голова была как в тумане, и перед глазами плясали пятна. Темные мысли обступали девушку. Она засыпала, потом вскакивала в поту, и обрывки кошмаров стояли перед глазами. Среди ночи было сложно отделить кошмары от воспоминаний. Авриль порой спрашивала себя: может, это одно и то же?

Поросенок не давал ей покоя. Девушка смотрела на лес и представляла десятки таких поросят, столпившихся вокруг мамаши. Воображение рисовало прекрасные сцены. Но тут же усталый мозг превращал всех свиней в сосиски, жаркое, печеные окорока. Мысли без конца крутились вокруг мясных деликатесов, тающего сала. От полузабытых воспоминаний о еде щекотало в носу и сводило живот. Вот они с папой и мамой жарят мясо во дворе. Вот с лакомым шипением капает на угли жир, и пряный дым поднимается в небо, туда, где кружат птицы. Желудок больно сжимался, и она через силу отгоняла видения. Вскоре Авриль уже не могла думать ни о чем другом.

Под утро она наконец решилась.