Текст книги "Основные концепции естествознания"

Что же означает открыть естественно-научную истину в современном представлении? При ответе на этот вопрос возможны два взаимно дополняющих подхода: эмпирический и теоретический. Эмпирический подход заключается в установлении фактов посредством эксперимента или опыта с последующим их теоретическим обобщением, включающим количественное описание причинно-следственной связи полученных результатов эксперимента или опыта. При теоретическом подходе сначала устанавливается и количественно описывается причинно-следственная связь явлений либо свойств объектов природы, а затем полученные теоретические выводы подтверждаются экспериментом или опытом. Оба подхода часто переплетаются и завершаются оценкой истинности полученных результатов – определением относительности естественно-научной истины.

Важнейшая задача естественно-научного познания заключается в объяснении явлений, процессов и свойств объектов природы. Для объяснения, например, свойства познаваемого объекта необходимо, во-первых, понять, что является определяющим в нем, во-вторых, выяснить причину, обусловливающую это свойство, и, в-третьих, определить его следствие. Что обычно подразумевает человек, утверждая: «Я понимаю свойство того или иного объекта»? Как правило, это означает, что он знает, чем обусловлено это свойство, в чем его сущность и к чему оно приведет, т. е. он может объяснить связь между причиной, сущностью познаваемого объекта и следствием. Количественное описание причинно-следственной связи служит основой научной теории. Такое описание в естественно-научном познании базируется, как правило, на математическом аппарате с применением специальной терминологии – системы научных понятий, имеющих однозначный смысл и связанных между собой правилами логики. При этом учитываются известные законы, принципы, определения и проводится строгое логическое доказательство, приводящее к конкретным выводам.

Если при количественном описании используются не эмпирические факты, характеризующие явления либо свойство объектов природы, а аксиомы, т. е. недоказуемые положения, то полученные (посредством доказательств в соответствии с правилами логики) результаты составляют сущность математической истины. Для установления естественно-научной истины количественного описания причинно-следственной связи (с полученными теоретическими утверждениями и выводами) недостаточно – необходимо подтвердить их экспериментом или опытом, т. е. связать с «действительным ходом вещей». Если эксперимент или опыт подтверждает теоретические результаты, то количественное описание причинно-следственной связи переходит из разряда гипотезы в научную теорию, а теоретические утверждения, подтвержденные экспериментом или опытом, представляют собой естественно-научную истину. При эмпирическом познании результаты эксперимента или опыта вместе с их теоретическим обоснованием также составляют естественно-научную истину.

Теоретическое описание с выводами, не подтвержденными экспериментом или опытом, носит гипотетический характер. Только при доказательстве экспериментом или опытом из теоретического описания рождается истинная естественно-научная теория. К сожалению, в настоящее время многие научные журналы, особенно отечественные, переполнены статьями с так называемыми теоретическими исследованиями, результаты которых редко когда находят экспериментальное или опытное подтверждение. Авторы таких статей относят свои теоретические упражнения к научной теории, к фундаментальной науке, хотя по своей сути они представляют собой описание гипотез с применением чаще всего сложного математического аппарата с запутанной схемой доказательств и их вряд ли можно считать серьезными фундаментальными исследованиями. Практическая значимость и полезность подобных исследований весьма сомнительна.

По мнению французского философа П. Гольбаха (1723–1789), «некоторые исследователи предпочитают бредни своего воображения и свои вздорные гипотезы настоящим экспериментам, которые только одни могут вырвать у природы ее тайны… они привыкли считать эти гипотезы священными, общепризнанными истинами, в которых им не дозволено усомниться ни на мгновение; лишь только мы покидаем опыт, как ниспровергаемся в пустоту, где нас сбивает с пути наше воображение… будем остерегаться разгула воображения, возьмем в руководители опыт, обратимся к природе, постараемся почерпнуть в ней самой правильные понятия о заключающихся в ней предметах».

В современной научной сфере подобный разгул воображения в сочетании с математическими изысками становится серьезным препятствием к развитию естественно-научного познания, основу которого составляют эксперимент и опыт. Научная теория, эксперимент и опыт, или, в обобщенном понимании, наука и практика – это два «кита», на которых держится ветвистое древо познания. «Влюбленный в практику без науки словно кормчий, ступающий на корабль без руля или компаса; он никогда не уверен, куда плывет… Наука – полководец, а практика – солдат», – сказал выдающийся итальянский ученый, живописец и скульптор Леонардо да Винчи (1452–1519). Проведение эксперимента или опыта – это важнейший этап естественно-научного познания. Эксперименты и опыты чаще всего включают измерения. Подчеркивая важную роль измерений, выдающийся российский ученый Д. И. Менделеев (1834–1907) писал: «Наука началась тогда, когда люди научились мерить; точная наука немыслима без меры». Однако измерений абсолютно точных не бывает, как бы тщательно ни проводился эксперимент или опыт. Неточность результатов эксперимента или опыта и, следовательно, относительность естественно-научной истины обусловливается двумя группами факторов: объективными и субъективными.

Один из объективных факторов – динамизм познаваемого мира. Вспомним слова древнегреческого философа Гераклита (ок. 544–483 до н. э.): «Все течет, все изменяется; в одну и ту же реку нельзя войти дважды». Действительно, свойства материальных объектов природы с течением времени изменяются. Хотя такие изменения за время проведения эксперимента или опыта, как правило, незначительны, все равно они не позволяют получить абсолютно точных результатов.

Другой объективный фактор неточности результатов эксперимента и опыта связан с несовершенством технических средств измерений. Чем выше чувствительность и разрешающая способность приборной техники, тем ближе результаты экспериментальных измерений к абсолютной естественно-научной истине.

Можно назвать и еще один важный объективный фактор относительности естественно-научной истины: ни одно явление природы, ни одно свойство объектов природы, ни одно эмпирическое обобщение нельзя выразить абсолютно точно даже в общепринятых понятиях и терминах. «Мысль изреченная есть ложь» – это глубокое философское обобщение, выраженное Ф. И. Тютчевым (1803–1873) в замечательном стихотворении Silentium («Молчание»), сознательно представляется или неосознанно чувствуется не только естествоиспытателем, но и всяким ученым, стремящимся познать истину.

Ясное представление сущности познаваемого объекта, четкие определения и понятия позволят приблизиться к истине, и в этом отношении среди множества научных отраслей физика занимает лидирующее положение. «Основная философская ценность физики в том, что она дает мозгу нечто определенное, на что можно положиться. Если вы окажетесь где-то не правы, природа сразу же скажет вам об этом. Каждый шаг этого познания истины оставляет более или менее представительный след в памяти, а полученные материалы более чем где-либо в другом месте пригодны для ответа на важный вопрос: откуда приходит знание? Я обнаружил, что все ученые, продвинувшие своими трудами науку (Гершель, Фарадей, Ньютон, Юнг), хотя и очень сильно отличались друг от друга по складу своего ума, имели четкость в определениях и были полностью свободны от тирании слов, когда имели дело с вопросами Порядка, Законов и т. п. Этого никогда не смогут достигнуть литераторы и люди, занимающиеся только рассуждениями», – утверждал Дж. К. Максвелл.

Эксперимент и опыт проводит человек, органы чувств и интеллектуальные способности которого далеки от совершенства. Вспомним известное латинское выражение: Errare humanum est (ошибаться свойственно человеку). Это и есть субъективный фактор неточности естественно-научных результатов. Например, человек посредством зрения способен воспринимать значительную часть информации об окружающем мире в чрезвычайно узком интервале электромагнитных волн – только в области видимого спектра. Это означает, что возможности органов зрения воспринимать информацию в довольно широком диапазоне электромагнитных волн ограничены. Конечно, человек может воспринимать информацию и в радио-, и в рентгеновском, и в других диапазонах электромагнитных волн. Однако при этом используются технические средства, которые, как и любая измерительная техника, не позволяют получить абсолютно точных результатов.

Таким образом, субъективные и объективные факторы определяют относительность естественно-научной истины. Кроме того, можно говорить об относительной истине как отражающей объект познания не полностью, а в объективно обусловленных пределах. В то же время естественно-научная истина хотя и относительна, но содержит элементы абсолютного знания. Абсолютная истина полностью исчерпывает объект познания.

Математическая истина также относительна: в математике кажущаяся абсолютность логически выведенных истин ограничивается рамками начальных условий, исходных аксиом и применяемых понятий.

Естественно-научная истина всегда объективна по содержанию, но субъективна по форме – как результат человеческого мышления.

Основные положения естественно-научного познания. Теперь сформулируем следующие основные положения естественно-научного познания.

1. В основе естественно-научного познания лежит причинно-следственная связь.

2. Критерий естественно-научной истины – эксперимент, опыт.

3. Любая естественно-научная истина относительна. Этим трем положениям соответствуют три этапа естественно-научного познания. На первом этапе устанавливается и количественно описывается причинно-следственная связь согласно принципу причинности. Первое и достаточно полное определение причинности содержится в высказывании Демокрита: «Ни одна вещь не возникает беспричинно, но все возникает на каком-нибудь основании и в силу необходимости».

В современном понимании причинность означает связь между отдельными состояниями видов и форм материи в процессе ее движения и развития. Возникновение любых материальных объектов и систем, а также изменение их свойств во времени имеют свои основания в предшествующих состояниях материи в процессе ее движения и развития; эти основания называются причинами, а вызываемые ими изменения – следствиями. Процесс естественно-научного познания представляет собой длинную цепь причинно-следственных связей, составляющих, кроме того, основу любых других видов деятельности человека.

Второй этап естественно-научного познания заключается в проведении эксперимента и опыта. Естественно-научная истина – это объективное содержание результатов эксперимента и опыта. Для всех естествоиспытателей эксперимент и опыт – высшая инстанция: их приговор не подлежит пересмотру.

Все естественно-научные знания – экспериментальные результаты, понятия, идеи и даже законы – ограничены и относительны. Определение их границ соответствия истинным знаниям и их относительности составляет третий этап естественно-научного познания. Например, граница соответствия, называемая иногда интервалом адекватности, для классической механики означает, что ее законы описывают движение макроскопических тел, скорости которых малы по сравнению со скоростью света в вакууме. Определение относительности экспериментальных результатов заключается в установлении интервала неточности, который сужается по мере совершенствования методов и технических средств эксперимента.

Естественно-научное познание – это последовательное приближение к абсолютной естественно-научной истине. Оно освобождает человека от необдуманных, поспешных действий и поднимает его на новый виток развития цивилизации.

Познающий истину подобен человеку, восходящему к вершине крутой горы. Перед ним всегда два пути: либо, преодолевая трудности, постепенно, шаг за шагом приближаться к небу – тогда перед ним открываются все новые и новые горизонты, – либо спуститься на грешную землю.

1.5. рациональное и иррациональное начала познания

Рациональная и реальная картина мира. Основываясь на естественно-научном познании окружающего мира, многие убеждены, что окружающий мир подвластен рациональному анализу. Они полагают: все явления природы можно логически объяснить, а то, что сегодня кажется чудом, завтра станет объяснимым и понятным. В узком смысле слова «моя картина мира», «мое мировоззрение» – это мои собственные представления об окружающем мире, сложившиеся на основе его восприятия моими органами чувств. В широком смысле – это мои накопленные суждения обо всем, что воспринимают мои органы чувств и чем заняты мои мысли. Все это лишь отражение небольшой части видимого окружающего нас мира.

Многие думают примерно так: «Как можно найти место для различных невидимых абстрактных образов в крошечной картине, составленной из наших конкретных опытных представлений? Я доволен своим конечным и ограниченным восприятием мира. Внеземные явления относятся к области утопий и фантазий, и пусть о них думают другие». Перспектива такого замкнутого миропонимания должна вызывать сомнение хотя бы потому, что всякое конкретное мировоззрение находится в движении. Наши представления о мире постоянно изменяются. Мы говорим о собственном горизонте познания, который может расширяться. Чтобы раздвинуть рамки наших познаний, существуют различные образовательные системы, множество книг и т. п.

Многочисленные конкурирующие между собой факторы влияют на наше мировоззрение и в конечном итоге определяют его. Эти факторы связаны с социальными, этническими, семейными и другими условиями жизни. Мировоззрение человека в значительной степени зависит от того, вырос ли он в деревне или в городе, в горах или на берегу моря, среди богатых и власть имущих или среди бедных и отверженных. Культурное окружение формирует наши представления о мире: испытал ли человек влияние той или иной религии? В каких конкретных условиях он живет и работает, как соотносятся труд и отдых в его повседневной жизни? Какие традиции определяют его образ жизни, какие праздники и знаменательные даты он отмечает? Как складываются взаимоотношения между различными слоями общества и поколениями?

Генетические, психологические и многие другие факторы также играют в этом процессе очень важную роль. Наряду с комплексом наперед заданных условий, которые в большинстве случаев нельзя изменить, сохраняется возможность принятия самостоятельных, индивидуальных решений. Неповторимость, невоспроизводимость каждой личности определяется, в том числе, и нашими осознанными, волевыми решениями. Из огромного потока информации каждый выбирает лишь то, что хочет воспринять, и это формирует мировоззрение личности.

Трудно не согласиться с тем, что мы принципиально не в состоянии непосредственно воспринимать мир таким, каким его регистрируют наши глаза и уши: все ощущения органов чувств обрабатываются, оцениваются, фильтруются нашим мозгом и «сплавляются» затем в единую картину. Осуществляемая мозгом обработка ощущений направлена прежде всего на создание целостного восприятия. Соответственно и наши мыслительные процессы протекают так, чтобы обеспечивалось целостное понимание и вырисовывались осмысленные образы. Каждый знает из собственного опыта, что гораздо легче следить за ходом мыслей, которые нам известны, чем понять и осмыслить совершенно новые идеи. Абсолютно нормально поэтому, что человеку с рациональным мышлением представления о сверхъестественных явлениях или о Боге кажутся немыслимыми и, следовательно, совершенно необоснованными.

Попробуем найти другой критерий оценки рационального восприятия мира. Приведем характерный пример, который, хотя и представляется нашей рациональной логике абсолютно невозможным, тем не менее является физической реальностью, – это корпускулярно-волновой дуализм света. Если разделить луч лазера на два, то, накладываясь друг на друга, они могут «погаситься» (лучи противофазны), и наоборот, интенсивность синфазных лучей суммируется. Это явление интерференции можно объяснить волновой природой света. Однако свет обладает и корпускулярной природой, что подтверждается экспериментом. Оба представления в рамках нашей логики – взаимоисключающие, поскольку ни при каких обстоятельствах два потока частиц, накладываясь друг на друга, не могут погаситься. Двойственная природа света, или, как принято говорить в физике, дуализм света, наглядно показывает, что для понимания природы света рационального анализа недостаточно.

Можно говорить о реальности нашего познания окружающего мира при сопоставлении его тем или иным способом с нашим представлением о нем. «Наше познание реально лишь постольку, поскольку наши идеи сообразны с действительностью вещей», – сказал известный английский философ Джон Локк (1632–1704).

Каждая эпоха рождает новые знания о природе и новый опыт восприятия окружающего мира и нас самих. Но такие знания и опыт не есть новое мировоззрение – это лишь шаг, абсолютно необходимый для формирования мировоззрения. Людям нужны самые разнообразные знания и все то рациональное, что добыто естествознанием, чтобы использовать могущество человека и природы во благо человека.

Человек обладает удивительным феноменом – разумом, благодаря которому он познает окружающий мир; ему дана способность анализировать происходящее и предвидеть всего лишь некоторые фрагменты будущего, хотя полностью предсказать будущее ему не дано. Но разум не всесилен, и абсолютизация его возможностей крайне опасна. Не менее опасна и абсолютизация естественно-научной истины, которая подобно миражу отдаляется по мере приобретения новых знаний и формирования новых эмпирических обобщений. Вот почему мировоззрение никогда нельзя свести к чисто научному, рациональному миропониманию: такое утверждение не соответствует тем канонам, которые пытались привить нам в недалеком прошлом.

Рациональное начало нельзя смешивать с иррациональным, т. е. с тем, что не является логическим следствием того или иного эмпирического обобщения. Каждый человек живет в своей иррациональной среде, играющей важную роль в его действиях и судьбе. Трудно объяснить иррациональную сущность человека, так как она обладает своеобразной спецификой и индивидуальными особенностями. Мир человека – это неразрывная связь рационального и иррационального: интуиции, инстинктов, прозрений, нелогичного поведения и т. п. Любые рациональные действия, основанные на эмпирических фактах, всегда сопряжены с иррациональными элементами. Может быть, иррациональная составляющая мировоззрения и дает человеку наибольшую радость, ощущение полноты и прелести жизни. Путь в мир иррационального лежит через религиозные убеждения, познание искусства, литературных ценностей, через музыку и поэзию, которые способны, минуя логику, затрагивать самые глубинные чувства человека.

В каждом из нас заложено некое иррациональное начало, свой собственный внутренний духовный мир, который не возникает сам по себе. И если люди хотят сохранить себя, свой род, природу и все то, что накоплено человечеством за тысячелетия, им необходимо не только овладеть естественно-научными знаниями, но и научиться воспринимать те элементы иррационального, которыми богата природа и которые создает человек.

Естественно-научные и религиозные знания. Мировоззрение, включающее рациональное и иррациональное начала, отличается от науки как целенаправленной познавательной деятельности. Наличие иррациональной составляющей означает, что ограничить мировоззрение определенными рамками невозможно: в частности, нельзя сделать его основой только одну какую-либо философскую систему. История трех с лишним столетий неопровержимо свидетельствует о том, что любые попытки осуществить такое ограничение (например, признать материализм в качестве универсального миропонимания, способного заменить религию) кончались неудачей.

Вместе с тем полностью сводить религию к иррациональному было бы ошибкой, поскольку она немыслима без рациональных объяснений, лежащих в основе теологии (совокупности религиозных доктрин и учений), которая развивается, как и любая другая наука. Рациональный подход, таким образом, размывает границу между религией и наукой.

Для более глубокого понимания сущности научных и религиозных знаний и их различий попытаемся определить, что такое наука, не ограничиваясь при этом аксиоматическими утверждениями: например, физика – это наука, биология – тоже наука, а уфология – не наука. Немецкий философ Г. В. Гегель весьма удачно сформулировал основные определяющие науку признаки:

› существование достаточного объема опытных данных;

› построение модели, систематизирующей опытные данные;

› возможность на основе модели предсказать новые факты, лежащие вне первоначального опыта.

Названные признаки характерны для любого естественно-научного открытия. Например, периодический закон Д. И. Менделеева позволил составить таблицу химических элементов и предсказать существование ранее неизвестных химических элементов.

Согласно современному определению, наука есть сфера человеческой деятельности, функция которой – выработка и теоретическая систематизация объективных знаний о действительности. Впрочем, это определение, как и любое другое, носит в некоторой степени аксиоматический характер, т. е. содержит недоказуемые элементы. Известная теорема о неполноте любой содержательной аксиоматической системы австрийского математика и логика Курта Гёделя (1906–1978), доказанная им в 1930-х гг., гласит: «В любом языке (наука – это язык) существует истинное недоказуемое высказывание». Более того, аксиомы потому и аксиомы, что они не доказываются, а принимаются на веру. Конечно, большинство аксиом обобщает абстрагированный опыт, который не нуждается в доказательствах, и нет ничего удивительного в том, что ему нужно верить. Однако есть и такие аксиомы и утверждения, которые не следуют из опыта, например, в геометрии Евклида – аксиома о параллельных линиях, в физике – постулаты Бора, постулаты теории относительности и т. п.; и тем не менее все они принимаются на веру. «В науке вера предшествует знанию», – утверждал Василий Великий. Аксиом и постулатов становится все больше: в этом смысле нельзя провести четкую границу между наукой и религиозными знаниями, основанными на вере.

В истории науки были и встречные тенденции. Например, основу философии выдающегося французского математика, физика и физиолога Р. Декарта составляет дуализм души и тела – «мыслящей и протяженной» субстанции. По его мнению, Бог сотворил и материю, и движение, и покой. Декарт доказывал существование Бога и реальность внешнего мира. В книге нидерландского философа Бенедикта Спинозы (1632–1677) «Принципы философии Декарта» содержится доказательство теоремы о существовании и единственности Бога, бессмертии души, единственности морали и др. Однако здесь слово «доказательство» можно отнести в большей степени к психологии, чем к математике.

Различия между научными и религиозными знаниями российский философ Н. А. Бердяев (1874–1948) охарактеризовал следующим образом: «Научное знание – это такое знание, для достижения которого человек использует материал опыта и законы логики. Каждый новый элемент знания выводится из предыдущих с той же неизбежностью, с какой поезд проходит станции в указанной на карте последовательности. Ученый находится в „железных тисках“ законов природы и логики. Он несвободен. Религиозное знание принципиально отличается тем, что оно ниоткуда не может быть выведено. Оно достигается в результате внезапного внутреннего озарения, как наитие свыше. Если бы существование Бога можно было доказать, то религия исчезла бы, поскольку она превратилась бы в обычное научное знание».

Однако, несмотря на различия, рациональное начало науки и рациональные объяснения теологии сближают научные и религиозные знания. Рационализация церковной традиции всегда направлена на отстаивание истинного содержания христианской веры от намеренных или случайных ее искажений, а иногда и просто от враждебных нападок. Создатели теологии опирались не только на Священное Писание, но и на рационально развитые философские учения. При этом отшлифовывалась высокая интеллектуальная культура древнего мира. Яркий тому пример – теология Блаженного Августина и Святого Фомы, которая свидетельствует не только о глубине и силе христианской веры, но и о высочайшей интеллектуальной культуре ее создателей. Некоторые развитые рациональные космологические модели венчаются представлением о божественном начале. Вместе с тем причастность человека к божественному опыту на высшей стадии сознания предполагает наличие определенной религиозно-этической практики.

Взаимоотношения между наукой и религией складывались по-разному на Востоке и на Западе христианской цивилизации. Наиболее драматичны они были на католическом Западе и, как представляется, в значительной степени потому, что именно он стал колыбелью новоевропейской науки. Католическое богословие уже в XII в. поддается соблазну строить себя как рациональную систему знаний, включающую естественно-научные теории. Однако поскольку космологические представления Античности, на которые опиралась средневековая наука, нередко противоречили христианским догмам, церковные власти пытались решительно отметать некоторые положения античной науки, чем способствовали не только разрушению аристотелевской космологии, но и становлению науки Нового времени – экспериментального естествознания. В то время, когда зарождалось точное естествознание, основанное на математическом описании, необходимо было (чтобы избежать драматических эпизодов, подобных судьбе Коперника) разграничить понятия науки и религии, чему в некоторой мере и способствовало возникшее в конце XVII в. новое, механистическое естествознание. Теологии в качестве собственно ее предмета была оставлена область божественного и сверхъестественного. Вместе с тем в противостоянии оккультным учениям (различным формам суеверий, магии, спиритизму и др.), чуждым христианству, нужен был новый рационализм, дающий строгое экспериментально проверяемое понимание законов природы. Такое понимание предложили выдающиеся ученые-естествоиспытатели Николай Коперник (1473–1543), Иоганн Кеплер (1571–1630), Галилео Галилей (1564–1642).

Союз науки и христианства, сформировавшийся в XVI–XVII вв., стал спасительным для судьбы европейской культуры. Хотя в конце концов на науку была возложена задача явно религиозного характера: не только создать с помощью зависимой от нее техники рай на земле, но и полностью преобразовать природу. Как известно, надежды на решение этой задачи не оправдались. Может быть, еще и поэтому человек нашего времени старается сохранить и приумножить ценности науки, границы и возможности которой он, конечно, теперь понимает по-новому.

В отличие от католицизма в православии божественное откровение и человеческое мышление не смешивались. Границу между божественным и человеческим не переступали ни наука, ни церковь.

Весьма интересна история становления православной веры в России, описанная Н. М. Карамзиным в гениальном произведении «История государства Российского». Проповедники разных вероисповеданий – магометанского, иудейского, католического и православного – пытались склонить князя Владимира к принятию своей веры. Великий князь охотно выслушивал их учения. В частности, выслушав иудеев, он спросил, где их отечество. «В Иерусалиме, – отвечали проповедники, – но Бог во гневе своем расточил нас по землям чуждым». «И вы, наказываемые Богом, дерзаете учить других? – сказал Владимир. – Мы не хотим, подобно вам, лишиться своего отечества». Выслушал Владимир и православного философа, присланного греками, который рассказал кратко содержание Ветхого и Нового Завета и показал картину Страшного Суда с изображением праведных, идущих в рай, и грешных, осужденных на вечную муку. Пораженный сим зрелищем, Владимир вздохнул и сказал: «Благо добродетельным и горе злым!» «Крестися, – ответствовал философ, – и будешь в раю с первыми». Владимир, отпустив философа с дарами и великою честью, собрал бояр и градских старцев, объявил им предложения магометан, иудеев, католиков, православных греков и требовал их совета. «Государь! – сказали бояре и старцы, – всякий человек хвалит веру свою: ежели хочешь избрать лучшую, то пошли умных людей в разные земли испытать, какой народ достойнее поклоняется Божеству». И великий князь отправил десять благоразумных мужей для сего испытания. Возвратясь в Киев, послы говорили князю с презрением о богослужении магометан, с неуважением о католическом и с восторгом о византийском, закончив словами: «Узнав веру греков, мы не хотим иной». Великий князь решил принять православную веру. Так в конце X в. в России началась новая эпоха – эпоха православия, сменившая язычество.

Православное понимание сфер естественно-научного знания и религии во многом предвосхитило выводы исторических и философских исследований феномена науки, предпринятых во второй половине XX в. Бурное развитие естествознания заново поставило вопрос о возникновении фундаментальных представлений о пространстве и времени, а после появления квантово-механического описания микрообъектов и других новых положений современного естествознания окружающий нас мир более не воспринимается как огромная детерминированная система, в которой Богу просто нет места. Кроме того, и историко-философские исследования показывают существенную зависимость науки от культурных и духовных взглядов, в том числе религиозных. Таким образом, в настоящее время диалог между наукой и религией вышел на новый уровень. В частности, более осмысленными стали вопросы о том, как и почему возникли элементарные частицы; почему, например, электрон имеет вполне определенный заряд и размеры? По-новому сегодня звучит и вопрос о происхождении Вселенной: было ли что-нибудь до начала возникновения объектов Вселенной? Если нет, то как она образовалась?

Современная естественно-научная космология решает проблемы, соотносящиеся с традиционно обсуждаемыми теологией вопросами. Может быть, не случайно многие ученые-естествоиспытатели и математики, начав свои изыскания людьми неверующими, каждый своим путем, по-разному, нередко приходили к вере. С развитием естествознания количество верующих с течением времени, казалось, должно было бы все более сокращаться, однако социологические исследования, проведенные в 1916 и 1996 гг. среди 1000 случайно выбранных американских ученых, свидетельствуют о другом: за 80-летний период оно существенно не изменилось и составляет около 40 %.