Текст книги "Сопрано. Закулисная история легендарного сериала"

Отвезти Медоу в колледж и выследить парня, чтобы убить его, – в этой серии было невероятное напряжение. И за кулисами тоже обстановка накалилась, потому что телеканал не хотел такого развития сюжета.

– Стив

Майкл: Пятая серия получила «Эмми» за сценарий, написанный Джеймсом Маносом и Дэвидом Чейзом. Джеймс Манос продолжил работу над сериалом «Декстер»[40]40
  «Декстер» (Dexter) – американский детективно-криминальный сериал, выходивший в эфире телеканала Showtime с 2006 по 2013 гг. В главных ролях: Майкл С. Холл, Дженнифер Карпентер, Дэвид Зайас, Джеймс Римар и другие. Обладатель двух премий «Золотой глобус»: лучшая мужская роль на ТВ (драма) (Майкл С. Холл); лучший актер второго плана мини-сериала или фильма на ТВ (Джон Литгоу). – Прим. науч. ред.


[Закрыть]. Очень хороший сценарист. Эта серия интересна, потому что она почти автономна, как самостоятельный маленький фильм. Она стоит особняком.

Думаю, что по этой причине она очень дорога сердцу Дэвида Чейза, как и «Пайн Баррене» – хотя серия «Пайн Баррене»[41]41
  Речь идет об одиннадцатом эпизоде третьего сезона «Бесплодная сосна». – Прим. науч. ред.


[Закрыть] гораздо более комедийная, а этот эпизод гораздо более драматичный и интимный с точки зрения семейных и сердечных дел. Кроме того, большинство серий «Сопрано», как и многие одночасовые драмы на телевидении, состоят из трех переплетенных между собой сюжетов: история А, история В и история С. В этой серии их всего две.

Стив: В этом эпизоде история А – Тони везет Медоу в колледж, они посещают три школы в Вермонте; а сцена Кармелы и отца Фила – это история В. В этой серии нет ни Джуниора, ни Ливии, ни Сильвио, ни Пусси, ни Поли.

Майкл: И я думаю, это объясняется тем, что сценаристы действительно хотели сделать очень конкретный акцент.

Стив: НВО не хотели, чтобы Тони убивал парня, верно?

Майкл: Когда они читали сценарий, то боялись, что фанаты ополчатся на Тони Сопрано. В первых нескольких сериях он начинает им нравиться, а потом канал НВО испугался, что фанаты отвернутся от шоу. Но Дэвид Чейз сказал: нет, фанаты отвернутся, если он не убьет этого парня, потому что тогда Тони будет выглядеть слабаком, это выставит его ненастоящим мафиози. Потому что существует кодекс, по которому они живут. Парень, за которым охотился Тони, был «крысой», он пошел против «семьи», и, чтобы жить по кодексу, Тони должен убить его.

Стив: Это первый случай, когда главный герой сериала убил кого-то? В смысле, Дик Ван Дайк никого не убивал; насчет Гиллигана я не помню.

Майкл: Им бы это не повредило, стало бы интереснее.

Стив: Действительно. Я так и вижу, как Гиллиган наставляет пистолет на Шкипера и говорит: «А теперь поздоровайся с моим маленьким приятелем».

Майкл: Точно. Такого никогда не было. Разве что в полицейском сериале прихлопнут плохого парня. Но здесь речь о хладнокровном убийстве, совершенном лично. Преступление страсти и преступление мести.

Стив: В этой серии у вас всего пара сцен, но они очень важны. Ты связываешь Тони с реальным миром в Джерси. Ты был великолепен в этих эпизодах, в телефоне-автомате, под дождем.

Майкл: Здесь есть метафора с грозой – тьма в душе и все такое. Если бы это был обычный солнечный день и Кристоферу пришлось бы звонить по телефону, не возникло бы той силы, того ощущения опасности. И это не просто дождь, а ливень, потоп.

Стив: Позволь спросить, потому что я никогда не был занят в сцене, где идет дождь, кроме тех случаев, когда он действительно идет. Как они это сделали?

Майкл: Это дождевая машина. Работает как гигантский разбрызгиватель. Это большой высокий столб с огромными пропеллерами, они вращаются, и на вас обрушивается огромное количество воды. Мы снимали вблизи от Silvercup Studios. Вниз по кварталу или где-то там, у таксофона. Погода создает трудности для Кристофера. Дело не только в том, что он разговаривает по телефону с Тони; идет проливной дождь, он плохо слышит, это междугородный звонок по телефону-автомату. Отличная сцена. Именно это зрители должны понять о «Сопрано» и Дэвиде Чейзе: ничто никогда не бывает просто, сухо, обычно или само собой разумеющимся. Все всегда очень своеобразно.

Стив: И убийство, конечно, очень хладнокровное, намеренное. Дэвид не хочет, чтобы его было легко смотреть.

Майкл: Тони требуется много времени, чтобы убить парня, – нельзя просто выстрелить ему в затылок. Он подходит вплотную и делает это своими руками. Затем, после убийства, утки улетают – опять же, птицы символизируют «семью», безопасность его клана, и эта защищенность теперь недосягаема. Когда вы читаете цитату из Натаниэля Хоторна[42]42
  Натаниэль Хоторн (Натаниэль Гэторн; 1804–1864) – американский писатель, романист и новеллист. Наиболее известен благодаря «Алой букве» (1850) и «Дому семи фронтонов» (1851). – Прим. науч. ред.


[Закрыть] на стене колледжа: «Ни один человек не может иметь одно лицо для себя, а другое для толпы, не запутавшись в конце концов, какое из них истинное», – это про Тони. Если он собирается совершить убийство, значит, он такой, какой есть. Это его внутренний конфликт.

Робин Грин и Митч Берджесс рассказали, откуда взялась идея этой серии. Ничего удивительного: авторами были Дэвид Чейз и один из потрясающих сценаристов и продюсеров первых лет Фрэнк Рензулли.

– Стив

Робин: После пилота у Дэвида имелись определенные идеи для следующих трех серий. Потом он пришел однажды – мы как раз собирались снимать пятый эпизод.

Майкл: Когда вы говорите «собирались снимать», надо уточнить, что это означает разбить эпизод на различные моменты, сцены, из которых он состоит.

Робин: Да. Мы собирались снять пятую серию, когда Дэвид сказал: «Я больше этого не вынесу. Нужно убираться отсюда». Мы подумали, что ему нужно покинуть комнату сценаристов, но он имел в виду, что надо увезти Тони из Нью-Джерси. Он хотел снять поездку в колледж, а мы собирались оставить Кармелу дома, это давало хороший шанс ввести в сюжет священника. Что это за фильм с Ричардом Чемберленом, где есть священник?

Митч: «Поющие в терновнике: Пропавшие годы».

Робин: Мы с Митчем тем же вечером вернулись домой и обыграли эту историю. Она получилась очень простой и веселой, плюс Митч – католик, так что мы посмеялись еще и над этим. Дэвид придумал, что Тони хочет взять свою дочь на экскурсию по колледжам. Весьма забавная задумка: бандит везет свою милую дочку по всем этим заведениям Лиги Плюща в Новой Англии. Вероятно, он чувствовал себя там не в своей тарелке.

Митч: Но это не история. Этого недостаточно для полноценного сюжета.

Робин: Да, Дэвид сказал: «Что-то должно произойти». Мы зашли в тупик. Все сидели молча. Прошло около полутора минут, когда Фрэнк Рензулли, который был просто фантастическим – настоящий тертый калач, он вырос с этими ребятами в Бостоне, – Фрэнк сказал: «Тони встретит кого-то из программы защиты свидетелей». Это был момент озарения – Дэвид представил себе всю серию.

Митч: Дэвид исчез, ушел в свой кабинет, а потом, примерно через час, вышел и записал каждый отдельный эпизод этой истории. Я имею в виду, на доске, просто один за другим.

Робин: Да, он так делал.

Митч: Дэвид – мастер в таких вещах, действительно профессионал. Мы придумали эту историю, но написал ее Дэвид. Вместе с Джеймсом Маносом.

Майкл: Они выиграли «Эмми» за этот сценарий.

Эта серия, помимо того что она стала решающей в сюжете сериала – ведь в ней главный герой убивает кого-то, очень рискованный шаг, – оказалась новаторской и по другой причине. Операторская работа в этой серии отличается смелостью и дерзостью. Хотя Дэвид Чейз уже создал кинематографический стиль, присущий «Сопрано», режиссура Аллена Култера в этой серии задала тон, предчувствия и ощущения, которые вывели шоу на совершенно новый уровень. Мы поговорили об этом с Алленом.

– Майкл

Майкл: Аллен, ваша операторская работа в этой серии действительно замечательна. Здесь куча моментов преследования, подглядывания, особенно в сценах с Фебби Петрулио, парнем из программы защиты свидетелей. Много ручной съемки, когда вы перемещаете камеру с точки зрения одного героя, наблюдающего за другим, преследователя. Очень похоже на кошки-мышки, очень оригинально.

Аллен: Спасибо, Майкл. Преимуществом для меня было то, что я не слишком много снимал для телевидения и не был в курсе тамошней специфики. То, что я сделал, было минорной вариацией на тему, предложенную Дэвидом, который все эти годы работал на ТВ, а потом написал сценарий «Сопрано». Думаю, что, учитывая его удивительно едкий характер и глубокий цинизм, он каким-то образом устоял перед соблазном мира телевидения. Вот почему «Сопрано» до сих пор не совсем похож на телесериал.

Я не соответствовал такому уровню и реально не смотрел телевизор. Я снимал серию как маленький фильм. Думаю, это и понравилось Дэвиду.

Майкл: Вы сделали несколько довольно смелых вещей со второй сюжетной линией в этой серии.

Аллен: В сцене общения Кармелы и священника есть момент, когда он дает ей облатку, и тут я позволил себе вольность. Я сказал: «Давайте снимем это перед камином, чтобы все выглядело слегка порнографично». Она стоит на коленях, позади нее огонь, и он кладет облатку ей в рот. Эта особенность, которую вы описываете, Майкл, действительно нашла отклик у Дэвида. Я знаю, потому что он рассказал мне. Вот почему он попросил меня остаться.

Стив: И в итоге вы стали режиссером еще одиннадцати серий.

Аллен: Случилось так, что я снимал «Колледж». Мы были где-то в Джерси в одном из многочисленных колледжей и снимали сцену, когда Тони выходит, курит сигару, а камера скользит вокруг или что-то в этом духе. Дэвид пришел на съемочную площадку и сказал: «Я только что посмотрел видеозаписи того, что вы отсняли. У вас все получилось. Я бы хотел, чтобы вы остались в качестве исполнительного продюсера и режиссера-постановщика». Вот и все.

И еще кое-что об этом замечательном эпизоде. Мы говорили о том, что Медоу демонстрирует свою зрелость. Но мне показалось, что Джэми-Линн Сиглер, которая играет Медоу, действительно раскрылась в этом эпизоде как актриса. Я спросил ее, чувствует ли она то же самое.

– Стив

Стив: В пятой серии у вас было много крупных сцен с Джимом, практически на протяжении всей серии вы были вместе. Я где-то читал, что вы нервничали и чувствовали себя немного неловко, а Джим вас успокоил. Так и было?

Джэми-Линн: Это произошло в сцене, когда мы вдвоем пошли на ужин и Тони, по сути, открылся. Он сказал, что когда-то у него, возможно, не было выбора, как именно распорядиться своей жизнью. Я помню, Джим чувствовал, что я очень хочу классно отработать, и сказал: «Джэми, посмотри мне в глаза и доверься мне, просто говори со мной». Он дал мне замечательные уроки, как быть актрисой, во время всей этой серии. Когда мы снимали сцену в машине, где я спрашивала, не состоит ли Тони в мафии, после того как я закончила свою часть, Аллен Култер сказал: «Джэми, ты молодец. Давай закругляться, мы можем двигаться дальше». Но Джим остановил его: «Подожди». Он посмотрел на меня и спросил: «Ты себя хорошо чувствуешь?»

Я удивилась: «Что вы имеете в виду?» Он ответил: «Ты чувствуешь, что способна еще что-то дать, или хочешь взяться за новый эпизод?» Я не знала, что могу просить об этом. За то время он преподнес мне много таких подарков. Это были особенные моменты, когда мы оставались вдвоем. Он действительно помог мне приобрести уверенность в том, что у меня есть свое место в сериале.

Майкл: Он делал это постоянно – следил за тем, чтобы актерам был доступен еще один дубль, если они хотели. Ему было важно, чтобы все чувствовали себя комфортно: и съемочная группа, и актеры.

Стив: Да, он действительно был заботлив. И это не была показуха. Он и со мной постоянно так поступал. Ему было не наплевать, счастлив ли ты.

С выходом первого сезона стало ясно, что Дэвид пытается расширить традиционные границы того, что делается на телевидении, во всех отношениях: сценарий, операторская работа, режиссура, темп – все. Координатор каскадеров Пит Букосси сказал, что это распространялось и на всю дублерскую работу.

– Майкл

Стив: Трюки, которые вы выполняли в сериале «Сопрано», отличались от того, что делалось на телевидении раньше?

Пит: Побои есть побои, но «Сопрано» стал больше похож на фильм, если говорить о том, как мы снимали. Все в этом сериале сильнее смахивает на кино, чем на телевидение.

Майкл: Вы можете сказать, что это значит с точки зрения постановщика трюков?

Пит: У фильмов большие бюджеты, и они тратят время и деньги на крупные «гэги», как мы их называем. И «Сопрано» в какой-то степени гордился этим. Они ни в чем не ограничивались. Ожидали, что как написано на странице, так и будет продемонстрировано на камеру. Поэтому, вне зависимости от того, нужны ли нам были репетиции или детальная проработка действий, мы двигались вперед. К тому же, снимая для канала НВО, мы могли позволить себе гораздо больше жути на экране. Так что было очень забавно.

В сериале много отличных боев. Арти Бакко избивает Бенни Фазио перед его домом, это крутая драка. Начиная с пилота, когда Кристофер получил удар ногой в пах, Тони преследовал азартного игрока, прыгнул в машину, погнался за ним, в итоге подрезал его и хорошенько избил – я такой: «Хорошо! Снято!» И мы все с нетерпением ждали, что будет в следующем сценарии.

Нам нужно отвлечься, чтобы обсудить одну из лучших цитат первого сезона. Тони говорит: «У нас с дядей Джуном были проблемы в бизнесе, но мне не следовало говорить ему, что он “лижет киску"; всю эту войну можно было бы предотвратить. Куннилингус и психиатрия привели нас к этому».

– Стив

Стив: «Куннилингус и психиатрия». Откуда взялась вся эта сюжетная линия, где все издеваются над дядей Джуниором за то, что он делал куни своей девушке?

Майкл: Робин Грин рассказала мне эту историю. Она была одним из сценаристов девятой серии, «Бока», где начинается эта сюжетная линия. Дэвид, очевидно, привел парня, который ушел из мафии и читал для сотрудников ФБР лекции в Квантико. Этот чувак пришел в качестве консультанта в сериал еще в Санта-Монике, когда писался сценарий первого сезона.

Он сказал им, что мафия очень негативно относится к кунни-лингусу. Дэвид и все остальные подумали, что это и странно, и очень смешно, и включили эту деталь в сценарий.

Стив: «Бока», название эпизода, это, кстати, часть шутки. Речь идет о поездке в Бока-Ратон, но «бока» также означает «рот».

Майкл: Джуниор и его девушка Бобби лежат в постели в Бока, что, да, означает «рот». «Бока-Ратон» обычно переводят как «крысиный рот». Так что вопрос о том, кто тут крыса, тоже возникает. Но слово «бока» – «рот» имеет совершенно новое значение в этой серии, когда в сцене выясняется, что дядя Джуниор – мастер куннилингуса. Так что «рот» имеет два значения.

Стив: К тому же Джуниор едет во Флориду и делает куни, так что он движется на юг не только в прямом смысле.

Майкл: Точно.

Стив: Такова главная шутка этой серии: что дядя Джуниор любит заниматься оральным сексом и, судя по всему, очень хорош в этом. У меня есть друг постарше. Он сказал, что никогда в жизни такого не делал.

Майкл: Это настоящая итальянская фишка старой школы, не только мафии. Вы написали книгу-бестселлер под названием А Goomba's Guide to Life [ «Гумба[43]43
  Злой гриб, придуманный для игровой серии Mario. – Прим перев.


[Закрыть]: Руководство по жизни»], в которой исследуется итало-американская бытовая мужская культура. Думаю, «Гумба: Руководство по оральному сексу» была бы очень короткой книгой.

Стив: Она была бы очень маленькой, но, слушай, я уверен, что парни занимались этим с начала времен.

Майкл: В чулане. Ты должен вытащить гумбу из чулана.

В «Бока» также появился потрясающий персонаж – адвокат Джуниора Гарольд Мелвойн, которого сыграл Ричард Портноу, актер-ветеран, прославившийся еще в 1980-х годах. Ему было что сказать. Конечно, Майкл должен был все испортить.

– Стив

Стив: У вас было много сцен с Домиником, очевидно, как и у меня.

Ричард: Я назвал бы Доминика настоящим джентльменом. Действительно прекрасный человек, такой щедрый и милый. По выходным он со своей акустической гитарой выступал в домах престарелых. Давал мне советы на съемочной площадке. Ты тоже однажды это сделал, Стив, и я это очень ценю.

Майкл: На самом деле ты не слушал Стива, не так ли?

Стив: А что я вам говорил?

Ричард: Стив, я вынес один урок, усвоил его и постоянно повторяю. Мы с вами стоим у кровати дяди Джуниора. Он в больнице. Мы начинаем с диалога. У меня была первая реплика, и режиссер объявляет: «Мотор!» И я сразу же заговорил. Потом, во время съемок, вы сказали мне: «Не начинайте так быстро. Дайте камере поймать нас. Пусть кадр сфокусируется, потом можно говорить».

Стив: Вот видишь, Майкл.

Майкл: Ты должен быть режиссером, Стив.

Стив: Ты, должно быть, шутишь. Ричард, Майкл никогда бы меня не послушал, потому что я намного ниже его. На дереве жизни я нахожусь у самой земли. Майкл – на вершине. Вы работали с достаточным количеством голливудских звезд. Мы просто гребаные мелкие сошки по сравнению с таким парнем, как он, понимаете, о чем я?

Ричард: Я не хочу в это вмешиваться.

Майкл: Умная мысль.

Стив: Майкл, прежде чем мы продолжим обсуждать серии, я хочу спросить тебя кое о чем. У нас были очень хорошие времена, когда мы встречались как банда на протяжении всего сериала «Сопрано».

Майкл: Это самое большое преуменьшение в книге.

Стив: Меня не было в первом сезоне. Когда это началось?

Майкл: Когда мы начинали первый сезон, у нас был бар. Мы с женой владели маленьким заведением, похожим на speakeasy[44]44
  Нелегальные питейные заведения или клубы, в которых подавались крепкие алкогольные напитки во времена сухого закона в США. – Прим. перев.


[Закрыть], на Седьмой авеню в Челси, между Двадцатой и Двадцать первой улицами, которое называлось Ciel Rouge, что в переводе с французского означает «Красное небо».

Стив: Я хорошо помню его, мой друг. Он все еще был там, когда я пришел. Мы провели там потрясающие времена. Расскажи о том, что это было.

Майкл: Там не было вывески, но имелись шторки. С улицы туда нельзя было заглянуть. Заведение открывалось в семь часов вечера и работало, пока нам не надоедало, – у меня были ключи от этого места. Там запросто можно было спрятаться. Бар был маленьким, уютным, никто тебя не беспокоил. Законы о курении еще не вступили в силу, поэтому там можно было дымить сколько угодно.

Вот там все и началось. Однажды вечером после съемок я привел туда Джима. Мы пошли в бар, посидели там, и это стало привычным делом. В четыре утра мы запирали двери, позволяя остаться тем, с кем мы хотели потусоваться, и избавляясь от остальных. И кутили, пока не уставали.

Иногда все выходило из-под контроля. Однажды ночью я, моя жена Виктория, Дреа и ее тогдашний парень зависали допоздна – возможно, это было после премьеры или чего-то еще – и в пять утра кому-то пришла идея пойти в сад Консерватории в Центральном парке и перелезть через ограду, чтобы искупаться в фонтане. Так что мы все вместе с персоналом бара сели в такси, взяли с собой несколько бутылок спиртного и поехали на перекресток 105-й улицы и Пятой авеню. Ночью вход в сад закрыт, но мы перелезли через высокий кованый забор, все парни разделись до нижнего белья и полезли в фонтан. Как в фильме «Мой лучший год»[45]45
  «Мой лучший год» (Му Favorite Year) – американская комедийна драма Ричарда Бенджамина, выпущенная в 1982 году. В главных ролях: Питер О'Тул, Марк Линн-Бэйкер, Джессика Харпер и другие. – Прим. науч. ред.


[Закрыть] с Питером О'Тулом: «Что вы делали в фонтане в Центральном парке в три часа ночи?» – «Плавал на спине».

Стив: Дети, не пытайтесь повторить. Это незаконно и опасно.

Майкл: Но весело. Еще одна забавная вещь, связанная с Ciel Rouge: даже после начала съемок «Сопрано» я все еще иногда работал в баре.

Стив: Даже после моего появления, даже после того, как сериал стал хитом, ты все равно обслуживал столики.

Майкл: Да, однажды вечером пришла группа студентов театрального факультета, которые только что переехали из Калифорнии в Нью-Йорк, чтобы стать актерами. Я поджидал их. Они как-то странно на меня посмотрели и спросили: «Вы тот парень из сериала «Сопрано»?» Я ответил: «Да». Они представились: «Мы студенты театрального факультета из Калифорнийского института искусств, и нам интересно, настолько ли жесток шоу-бизнес, что вы снимаетесь в самом хитовом сериале и все еще работаете официантом?» И я признался: «Это тяжелый бизнес, приятель. Ты либо можешь справиться с ним, либо нет, и если не потянешь, то тебе лучше вернуться туда, откуда ты пришел».

Стив: Возможно, ты отпугнул их от карьеры в шоу-бизнесе. Бедные дети. Кто б знал?

Одно короткое замечание по поводу десятой серии, «Хит это хит». Это захватывающий эпизод, намекающий на коррупцию в музыкальной индустрии. Джерри Эдлер, сыгравший неподражаемого Хеша, сказал нам, что эта серия важнее, чем мы все думаем.

– Майкл

Майкл: Прообразом Хеша отчасти послужил Моррис Леви, известный гангстер из музыкальной индустрии, не так ли?

Джерри: Верно. На самом деле, однажды Дэвид сказал мне, что первоначальная идея всего шоу была связана с отцом Тони Сопрано и Хешем, потому что Дэвид хотел сделать сериал о музыке. Это послужило толчком к созданию «Сопрано».

В первом сезоне ток много замечательных серий. Например, там был феноменальный эпизод «Где Пусси»[46]46
  Речь идет об одиннадцатом эпизоде первого сезона «Никто ничего не знает» (Nobody Knows Anything). Главный герой Тони Сопрано неоднократно произносит реплику: «Где Пусси?». – Прим. науч. ред.


[Закрыть], о котором мы еще поговорим. И мне очень понравилась «Легенда о Теннесси Молтисанти», где Майкл потрясающе показывает все эмоциональные проблемы Кристофера. Вплоть до беспричинного выстрела в ногу парню в кондитерской. Это, конечно, является отголоском того, что происходит с Майклом в роли Спайдера в «Славных парнях», где он получает пулю от Джо Пеши.

Но для многих из нас главным событием сезона стала двенадцатая серия – «Изабелла». В ней рассказывается о влюбленности Тони в ту красивую женщину, живущую по соседству, которой на самом деле не существует. И в этой же серии мы видим нападение на Тони, фантастическую сцену на улице. Все это потрясающе. Мы поговорили об этом с Иди Фалько и Алленом Култером.

– Стив

Иди: Тони влюбился в женщину, живущую по соседству. Он смотрит, как она сушит вещи, и это напомнило ему детство, молодость и его маму, развешивающую белье. Меня тронула эта сцена, потому что Джим сыграл ее просто великолепно. Я подумала: «Не могу поверить, что снимаюсь в этом сериале. Он настолько хорош, что меня трогают все повороты сюжета». Это был один из самых первых моментов, когда я подумала: «Твою мать, ведь реально достойная вещь».

Стив: К концу первого сезона Кармела знает все: что он собирается сделать с Джуниором, как он собирается ему отомстить – она соглашается с этим. Она постоянно себе противоречит, говорит о том, что у них есть шанс выбраться, но при этом вся погружена в происходящее. Ей нравится такой образ жизни.

Иди: Вот именно. С одной стороны, Кармела говорит, что хочет выбраться, ей кажется, что, пока Бог слышит эти слова, она в безопасности. Но есть и другая половина ее души, которая действительно очень привязана к их положению в обществе, к принадлежности к «Семье» с большой буквы С, к уверенности, что о ее детях позаботятся. Все это было важной частью того, на что она согласилась в самом начале.

Майкл: Да, и небольшая власть – тоже. Например, когда у учителя угоняют машину, а Кармела говорит: «О, ты можешь что-нибудь с этим сделать? У Пусси есть гараж». Сила в том, что ты оказываешь услуги, зная, что получишь любезность в ответ, и таким образом люди становятся тебе обязаны.

Иди: Верно. Это все большая игра, как шахматы.

Как мы уже говорили – и, вероятно, упомянем еще не роз, – одной из отличительных черт «Сопрано» было то, что это первый сериал, который действительно привнес кинематографическую манеру съемки на малый экран. Трудно выделить какую-то конкретную сцену, которая стала бы примером, но я спросил Аллена Култера об одной из тех, что он снял в двенадцатой серии.

– Майкл

Майкл: В эпизоде, где Тони в своих галлюцинациях видит Изабеллу, вы создали такую мечтательную дымку, передающую текучее лирическое настроение. Как вы сказали, это не было хрестоматийное ТВ, где есть главный кадр, средний кадр, вид через плечо, крупный план, очень крупный план. Вы разрушаете эту форму и делаете ее кинематографической, отражая тему сценария.

Аллен: Круто. Рад, что вам понравилось. Обычно мне не нравится все, что я делаю. Но, слушая вас, я оглянулся на сделанное и подумал: «В этом что-то есть».

Майкл: Есть ли одна конкретная сцена, которую вы могли бы привести в пример?

Аллен: Финальный кадр того эпизода, где Тони разговаривает по телефону с Мелфи, сообщает о том, что в него стреляли, и говорит: «Я собираюсь выяснить, кто это сделал». В последнем кадре он выглядит очень маленьким. Эта картинка была вдохновлена фильмом Феллини «Джульетта и духи»[47]47
  «Джульетта и духи» (Giulietta degli spiriti) – фэнтезийная драма Федерико Феллини, выпущенная в 1965 году. В главных ролях: Джульетта Мазина, Сандра Мило, Марио Пизу и другие. – Прим. науч. ред.


[Закрыть]. В нем есть финальный кадр с Джульеттой Мазиной, где она, совсем маленькая, идет под возвышающимися над ней деревьями. Я подумал, что это как раз подойдет для того момента, потому что Тони произносит угрожающие слова, но правда в том, что он бессилен. Есть вещи, о которых он не знает и с которыми ничего не может поделать. Я пытался снять так, чтобы он не выглядел могущественным в финальном кадре. Вот такие мысли посещали меня на протяжении всей серии.

О двенадцатой серии следует добавить еще два замечания. Во-первых, она является одним из самых выдающихся творческих достижений на телевидении по сей день. А также отмечена тем, что нас тогда в первый раз выгнали с места съемок. И конечно, не в последний. Илен С. Лэндресс, которая была с Дэвидом с самого начала как продюсер, а затем и исполнительный продюсер сериала, рассказала нам эту историю.

– Стив

Илен: Я когда-нибудь рассказывала вам о том, как нас выгнали из похоронного бюро?

Стив: Нет, я никогда не слышал этой истории. Речь о двенадцатой серии первого сезона?

Илен: Да. Мы всегда снимали в Нью-Джерси, а я жила в Челси и подумала: «О, как хорошо. Съемки в итальянском похоронном бюро в районе Маленькой Италии. Я смогу выпить кофе и дойти пешком до работы. Будет здорово». И я появляюсь через час после звонка, всех остальных уже вызвали на съемочную площадку. Я пробыла там около десяти минут, ко мне приходит менеджер по натурным съемкам и говорит: «Нас выгоняют отсюда».

Стив: Почему? Что случилось?

Илен: Речь о сцене, где парни отдают дань уважения какой-то старушке, лежащей в гробу. Вы видите, как дядя Джуниор заглядывает в гроб, поворачивается к кому-то и говорит: «Она дала мне первую работу руками». И нас вышвырнули оттуда.

Стив: Потому что он так сказал?

Илен: Да, они были очень правильными, поэтому не захотели, чтобы мы там находились. Так что нас выгнали. После специально для этой сцены мы построили в павильоне то же самое похоронное бюро, потому что часть материала мы уже отсняли. Другая проблема была связана со съемками в католических церквях. Там нас тоже не очень любят. Поэтому было довольно сложно найти храмы, в которых можно было бы снимать. Дело не в самих церквях, а в получении разрешения от епархии. Они требовали, чтобы все было по-семейному. Как в высшей лиге бейсбола.

Стив: Про католическую церковь я понял. Но высшая лига бейсбола?

Илен: В сценарии была строчка, где все собираются смотреть бейсбольный матч. Мы не смогли получить разрешение на использование в сериале кадров из матча высшей лиги, потому что он не для семейного просмотра, так сказать. В сценарии есть фраза, где Арти говорит: «К черту бейсбол высшей лиги. Давайте смотреть балет». Когда Дэвид выходил из себя из-за невозможности показать то, что хотел, его комментарии вставлялись прямо в диалог.

Из-за двенадцатой серии также началась самая большая ссора между мной и Майклом.

– Стив

Майкл: Двенадцатая серия первого сезона из тринадцати – это первый пример того, что Дэвид часто любил делать. Двенадцатая серия обычно шокирует. Вы ожидаете, что как раз именно тринадцатая серия как финал будет вызывать такую реакцию. Но, наоброт, очень часто в двенадцатой серии происходило что-то очень неожиданное, и так продолжалось на протяжении всех сезонов. Мы видим это и здесь. Закономерность, которую он установил.

Стив: Как вы думаете, почему?

Майкл: Вероятно, Дэвид просто пытается играть против ожиданий. Не делать то, что делали все.

Стив: Это сработало. Потому что, когда в Тони стреляют, удар возникает из ниоткуда. Крутой момент, когда выбивают донышко стакана с апельсиновым соком.

Майкл: Эта сцена очень похожа на сцену в «Крестном отце», когда в дона Корлеоне стреляют у киоска с фруктами. Тони покупает апельсиновый сок. Корлеоне покупал апельсины. Тони видит киллеров краем глаза; это очень, очень похоже.

Стив: Тони видит киллера в отражении, тот подбегает, Тони хватает его и борется за свою жизнь. Он был в депрессии, но именно такой толчок и был ему нужен, чтобы выбраться. Он хватает этого парня, тут подбегает второй стрелок, пытается убить Тони, но по ошибке попадает в подельника. Тони удается убежать, а затем он разбивает машину и смеется. Это действительно хорошая сцена.

Майкл: Отличная хореография. Пит Букосси, постановщик трюков, проделал фантастическую работу. Дублером Джима был парень по имени Фрэнк Феррара. Он заменял его, когда они разбили машину, и был с Джимом в качестве его дублера-каскадера на протяжении всего сериала.

Стив: Итак, в серии они сперва думают, что все дело в угоне машины, правильно?

Майкл: Тони на самом деле так не думает, но он так говорит. Есть некая идея, Стив. Довольно распространенная. Некоторые эксперты, теоретики, специалисты по «Сопрано» выдвинули предположение, что Тони на самом деле погиб во время этой перестрелки. Что весь остальной сериал – о нем в состоянии, близком к смерти, или во время перехода в мир иной.

Стив: Что за чушь! Кто такое сказал? Какой-то критик, который ничего не знает?

Майкл: Это то, что я слышал.

Стив: Полная чушь, давайте двигаться дальше. Подобное дерьмо меня раздражает. Когда люди не были там и ничего не знают, их выдумки меня бесят.

Майкл: Такова гипотеза. Я не знаю. Может быть.

Стив: Но кто ее выдвинул? Вот о чем я говорю. По какой теории?

Майкл: Я не знаю, но обдумываю ее.

Стив: Правда? Хорошо. Ну, ты ошибаешься.

В любом случае, сезон закончился замечательной сценой, когда семья Сопрано входит в ресторан Арти во время грозы. Снаружи темно и холодно, но внутри тепло и горят свечи. Вся команда в сборе, в помещении уютно и романтично – в некотором смысле, почти по-рождественски. На данный момент конфликты утихли. Тони произносит тост: «За мою семью. Когда-нибудь, уже скоро, у вас будут свои семьи, и, если вам повезет, вы будете помнить такие прекрасные маленькие моменты, как этот». Все они задавались вопросом, что их ждет в будущем, как и все члены актерского состава и съемочной группы. Аллен Култер подвел для нас итоги.

– Майкл

Аллен: Не было очевидно, что серия станет хитом. Помню, как думал: «Она слишком хороша, чтобы быть успешной». Мне запомнился разговор с Дэвидом. Первый сезон был практически уже отснят; мы снимали титры. Я стоял там с Дэвидом, пока Фил Абрахам поднимался за камерой – она была в его квартире в Вест-Виллидже, – и я спросил: «Что вы собираетесь делать?» Он ответил: «Не знаю. Если сериал провалится, может быть, уеду во Францию и буду писать романы». Потом Дэвид спросил: «А что вы собираетесь делать?» – и я ответил: «Наверное, вернусь и займусь каким-нибудь дерьмовым телевидением». И все. Это не было похоже на «Не могу дождаться, когда шоу станет грандиозным хитом». В общем, ощущение было такое, что сериал не выстрелит. Все бы ничего, но нам предстояло как-то жить дальше.

И на этом мы остановились в конце первого сезона. Вначале мы в основном были киноактерами без опыта участия в телесериале, со всеми вытекающими отсюда последствиями, включая готовность исполнять еще не написанные сценарии, еще не придуманные эпизоды, так что согласие на участие было верой в нечто смутное. Теперь мы видели и исполнили целый сезон и наблюдали, как он становится все более мрачным и сложным, иногда смешным, иногда жестоким, иногда абсурдным или возвышенным. И мы жаждали большего. Меня так увлек «Сопрано», что я вдохновился идеей написать отдельный сценарий, потому что хотел взаимодействовать со всеми персонажами. Только что родился мой второй ребенок, и вот у меня появился шанс на постоянную работу в Нью-Йорке, так что по профессиональным и личным причинам я очень надеялся, что сериал станет хитом.