Текст книги "Джордж и Большой взрыв"

Большой адронный коллайдер (БАК) – международный проект, базирующийся в Европе, – позволит заглянуть в начало времён.

© CERN

Глава одиннадцатая

После уроков, вместо того чтобы ехать прямо домой, Джордж принялся колесить на велосипеде по городу. Конечно, вероятность встретить Линна на улице была крайне мала, но Джордж не знал, что ещё делать. Он вспомнил карту Фоксбриджа, которую показывал им Космос, и злополучный подвал, в котором проходило собрание тайного общества. Нужно побольше разузнать про этот ТАБАК! Джордж ни капли не сомневался, что записка Линна имеет отношение к людям в чёрном.

Был ли Линн на демонстрации протеста? И не он ли, в чёрном одеянии и маске, пытался расспросить Винсента о Джордже?

Джордж налёг на педали. Он хорошо знал город и прекрасно помнил, где на карте располагался секретный подвал. Это был колледж Эрика – то есть тот самый колледж, в котором Эрик и Линн были когда-то студентами Зузубина. И сам Зузубин, и Линн, и Эрик – все они вышли из одного колледжа.

Зузубин, думал Эрик, ох уж этот Зузубин. Как это он ухитряется быть одновременно везде и нигде?

Тяжёлые ворота колледжа были заперты на засов, однако в толстой деревянной створке была прорублена небольшая дверь, через которую обычно входили и выходили студенты. Джордж сунулся в эту дверь, но путь ему преградил привратник.

– Мне нужно передать записку профессору Беллису, – соврал Джордж, не придумав ничего лучше.

– На столе вон там оставь, – буркнул суровый страж. Он только что закончил подстригать газон перед колледжем – ярко-зелёные травинки стояли ровно, одна к одной, – смахнул с бордюра клумбы лепестки маргариток, тщательно подмёл вымощенную булыжниками дорожку и отполировал медные дверные ручки. Меньше всего ему хотелось, чтобы этот идеальный порядок был нарушен каким-то взъерошенным мальчишкой. – Колледж закрыт!

Привратник глядел на Джорджа исподлобья, усы его воинственно топорщились. Джорджу пришлось отправляться домой ни с чем. Дома, наскоро перекусив, он побежал к соседям, но там была только Сьюзен, сама на себя не похожая. Обычно это его, Джорджа, мама, усталая и измученная, одевалась в то, что первым выпадало на неё из шкафа. Сегодня же и мама Анни была одета кое-как, брови озабоченно сдвинуты, в глазах тревога.

– Анни нет дома, – сообщила она. – Ушла на карате. С Винсентом. У него, кажется, чёрный пояс.

Ну конечно, подумал Джордж. Кто бы сомневался.

– Войти не приглашаю, – продолжала Сьюзен, – потому что я тут с ног сбиваюсь: у нас в воскресенье намечается большое празднество, и мне нужно успеть всё подготовить. И ещё вот, погляди: окно разбилось. Как это вышло, непонятно. Кругом осколки.

У Джорджа ёкнуло сердце.

– Когда это случилось? – спросил он. – Ночью?

Он не стал говорить Сьюзен, что и в его доме ночью побывал непрошеный гость, – вид у неё и без того был взбудораженный.

– Похоже на то. Мы ничего не слышали. И из дома ничего не пропало. – Казалось, она вот-вот расплачется.

– А Эрик скоро вернётся? – спросил Джордж, чтобы её отвлечь.

– Эрик сказал, что это их разбирательство назначено на завтрашний вечер. Он надеется, что всё сразу выяснится и послезавтра утром он уже вылетит домой. Я тоже уверена, что всё будет хорошо. А сейчас я заеду за Анни, и мы с ней отправимся в гости к моей сестре, с ночёвкой. Извини, Джордж, мне уже совсем некогда! Пока!

С этими словами она закрыла дверь. Джордж услышал, как повернулся ключ в замке, а потом щёлкнула задвижка. Он вздохнул и поплёлся домой – ничего другого не оставалось.

Он вошёл в кухню в тот самый момент, когда папа включил новости по радио.

«Может ли крошечный пузырёк из Большого адронного коллайдера поглотить нашу Вселенную? – раздался бодрый голос диктора. – Вот вопрос, который сегодня у всех на устах!»

– Джордж, ты что-нибудь об этом слышал? – спросил Теренс.

– Тш-ш! – взмолился Джордж. – Пожалуйста, папа, не мешай!

«Группа противников науки, называющих себя “тайными антагонистами Большого адронного коллайдера”, опубликовала сегодня сенсационное заявление: новый эксперимент на коллайдере таит в себе угрозу для существования человечества! В открытом письме к обитателям Вселенной тайные антагонисты утверждают, что этот эксперимент – опасное безрассудство, поскольку в ходе его может выделиться крошечное количество так называемого истинного вакуума.

Как сообщил нам источник из группы тайных антагонистов, наше существование во Вселенной зависит от ложного вакуума, который может быть уничтожен вследствие экспериментов с высокими энергиями, которые в ближайшее время должны начаться на коллайдере. Тайные антагонисты подсчитали, что пузырёк истинного вакуума всего за восемь часов способен вдребезги разнести всю Солнечную систему! Связаться с профессором Эриком Беллисом, руководителем экспериментов на коллайдере, нам не удалось, однако буквально минуту назад его коллеги и сотрудники сделали заявление: “Не нужно бояться прогресса науки! Коллайдер совершенно безопасен!” А теперь следующая новость этого часа…»

Вакуумы

Что такое вакуум и какое отношение он имеет к пылесосам?

Вакуум – это пространство настолько пустое, что в нём вообще нет воздуха. Например, если выкачать насосом из комнаты весь воздух, то мы получим вакуум.

В пылесосе пневматический насос создаёт слабенькое подобие вакуума, помогающее всосать все до одной пылинки. Но это вовсе не тот вакуум, о котором мы сейчас говорим. Для нашего эксперимента потребовался бы несравненно более мощный насос.

Пылесос – это пылеотсасывающее устройство вакуумного действия.

В лучевых трубках Большого адронного коллайдера создан вакуум наподобие космического: в нём совершенно нет молекул газа!

Удалить из комнаты все частицы воздуха не так-то просто. Даже если в комнате вообще нет атомов, она всё равно содержит излучение:

• инфракрасные фотоны, испускаемые тёплыми стенами комнаты

• радиофотоны от телепередатчиков микроволновые фотоны, оставшиеся от Большого взрыва

• другие частицы, залетающие из космоса (например, нейтрино, испускаемые Солнцем)

• и даже тёмную материю!

А если бы мы сумели убрать это излучение, охладив тёплые стены? Тогда наша комната стала бы совсем пустой – более пустой, чем космическое пространство между галактиками! Однако в ней всё равно кое-что осталось бы. Это «кое-что» – квантовые поля, то есть то, что остается, когда уже нет фотонов, нейтрино, электронов и всех остальных частиц. Состояние квантовых полей, обладающее минимальной энергией, физики называют вакуумным состоянием; именно в этом состоянии, без каких бы то ни было наблюдаемых частиц, и пребывала бы наша воображаемая комната.

Но если бы мы могли как следует всмотреться, то разглядели бы крошечную рябь в пространстве-времени и гравитации – гравитационные волны.

Словом, нам может показаться, что, выкачав из комнаты молекулы воздуха, мы полностью её опустошили, но на самом деле это не так!

Если добавить в вакуумное состояние энергию (физики сказали бы – возбудить вакуум), то в нём появятся частицы (и античастицы). Считается, что такой вакуум – состояние с минимальной энергией. Могут быть и другие вакуумные состояния, с другой энергией – если их возбудить, они породят знакомые нам виды частиц. Возможно, что в ранней Вселенной, когда температура была намного выше, пространство в течение некоторого времени существовало в состоянии ложного вакуума, с более высокой энергией, и его частицы сегодня показались бы экзотическими. Когда же температура снизилась, этот ложный вакуум должен был прийти в состояние нынешнего вакуума с низкой энергией. Истинный вакуум – это вакуум, действительно обладающий минимальной возможной энергией.

Нет ни малейшего основания полагать, что какой бы то ни было земной эксперимент способен ввергнуть нас в состояние какого-то иного вакуума!

Теренс выключил радио.

– Это правда? – спросил он мрачно. – Правда, что Эриковы опыты опасны для жизни?

– Конечно нет! – воскликнул Джордж. – Эрик хочет помочь человечеству, а не погубить его.

– Тогда почему про него такое говорят?

– Откуда я знаю? Кто-то решил помешать ему делать открытия, вот и выдумал всю эту белиберду про истинный вакуум. Но я обязательно выясню, кто это сочиняет и зачем! Я должен помочь Эрику!..

– Уроки делать – вот что ты должен, – сказал папа сурово. – И держаться подальше от Эрика и его семьи. Временно. Ты меня хорошо понял, Джордж? Если всему этому существует разумное объяснение, мы должны его услышать от самого Эрика. А пока что обещай мне не лезть в эти дела.

– Обещаю, – сказал Джордж и скрестил пальцы за спиной. Он терпеть не мог врать родителям, но выхода не было.

Наутро в субботу, когда Джордж, уже полностью одетый, лежал поверх застеленной кровати и обдумывал план действий, зазвонил его телефон. Когда он перешёл в среднюю школу, родители наконец-то купили ему мобильный.

– Анни!

Никогда ещё Джордж не был так рад слышать её голос. Накануне он весь вечер звонил ей и бомбардировал сообщениями, но ответа так и не дождался.

– Ты слышал, что говорили про папу в новостях? – спросила она.

– М-м-да, – сдержанно ответил Джордж. Наверно, это ужасно, подумал он, когда твой папа знаменитость. – Он тебе звонил?

– Как же! – фыркнула Анни. – Не звонил и не писал. Хоть бы словечко! Зато весь интернет гудит: Эрик Беллис – опасный безумец, нужно запретить его эксперименты, пока он не уничтожил всю Вселенную. Мама сказала, что сегодня в семь тридцать вечера у него будет это самое собрание Братства, а потом, она надеется, он вернётся домой. Больше я ничего не знаю.

– А я получил странную записку, – признался Джордж. – От Линна.

– От Линна? – вскрикнула Анни. – И ты молчишь? Что он пишет?

– Что твой папа в опасности. И что силы зла во Вселенной не дремлют.

– Тоже ещё открытие! Это мы и без него знаем. Почему он не сказал, что нам делать? Ты вообще с ним говорил?

– А как с ним поговоришь? Думаешь, он оставил номер телефона? Линн в своём репертуаре: записка чуть ли не на пергаменте, буковки такие старинные. Можно подумать, он гусиным пером писал. И макал его в кровь.

– Узнаю Злинна, – уныло сказала Анни.

– Я пробовал включить Бусика, – сказал Джордж.

– Получилось?

– Не-а. – Джордж покосился на клетку с Бусиком. Голубые глазки нанохомячка абсолютно ничего не выражали. Обычно он часами носился в колесе как заведённый, но сейчас мирно сопел. – Я даже Эммету звонил вчера вечером, и он пытался включить его дистанционно, но ничего не вышло. Ладно, может, потом.

Эммет был их с Анни американским другом и по совместительству компьютерным гением.

– Потом – суп с котом, – грустно сказала Анни. – Верней, с хомяком. Если даже у нашего чокнутого кибермонстра ничего не вышло, значит, шансов нет.

– Кое-что важное Эммет всё-таки сказал, – обнадёжил её Джордж. – Он думает, что Бусик не просто так целый день бегает в колесе. Он так охлаждает свой центральный процессор, когда что-то считает.

– Значит, Бусик включён, просто мы не можем заставить его работать?! Как обидно! Почему же он не хочет нам помочь?

Ответить Джордж не успел, потому что из клетки вдруг раздался невыносимо пронзительный писк.

– Кто это там? Твои сестрёнки? – спросила Анни.

– Нет. Кажется, – медленно произнёс Джордж, – это Бусик.

Бусик стоял на задних лапках, суча в воздухе передними и запрокинув голову. Потом он снова издал душераздирающий вопль – даже не верилось, что такое маленькое существо способно издавать такие оглушительные звуки, – опустил голову, повернулся и уставился на Джорджа своими хомячьими глазками, которые из голубых вдруг сделались ярко-жёлтыми.

– Да что там у тебя? – настаивала Анни.

– По-моему, у Бусика припадок.

Но тут Бусик открыл рот.

– Джордж, – проскрежетал он голосом, напоминавшим скрип ржавого гвоздя по стеклу. – Джордж.

– Кто это сказал?! – донёсся крик Анни из трубки.

– Бусик… – У Джорджа волосы на макушке встали дыбом. – Бусик заговорил.

Насколько ему, Джорджу, было известно, Бусик ни разу не произнёс ни единого слова. В отличие от Космоса, он был молчаливым суперкомпьютером. По крайней мере, до этого момента.

Однако голос, которым заговорил Бусик, не был ни звериным, ни даже компьютерным; это был голос человека. Причём человека, которого Джордж и Анни очень хорошо знали.

– Это же Линн! – сказала Анни. – Бусик говорит голосом Линна.

– Джордж, – снова произнёс Бусик, на этот раз более отчётливо, – ты должен мне помочь.

– Что мне делать? – в панике спросил Джордж у Анни.

– Узнай, что он хочет, – распорядилась она. – Только не слишком развешивай уши. Помни, сколько гадостей он нам сделал.

– Как вам помочь? – спросил Джордж, с ужасом понимая, что ведёт беседу с электронным хомячком.

– Ты должен со мной встретиться! – Глаза Бусика вспыхнули жёлтым огнём. – Найди меня во Вселенной! Нам необходимо поговорить.

– Это вы, доктор Линн?

– Кто же ещё, – сварливым голосом Злинна проворчал хомячок.

– Когда мы с вами в последний раз виделись, – напомнил Джордж, – вы хотели бросить нас без кислорода на спутнике, на расстоянии сорока одного светового года от Земли. А до того вы обманом заманили Эрика в чёрную дыру.

– А теперь я изменился, – просто сказал Бусик, – и хочу вам помочь.

– Почему я должен вам верить?

– Ты ничего не должен. Но если ты не найдёшь меня и не выслушаешь, Эрик никогда не вернётся домой.

Джордж похолодел. Испугавшись за Эрика, он заодно представил себе Фредди, навеки затерянного неизвестно где…

– Так скажите сейчас! – Отбросив телефон, он схватил клетку обеими руками. – Что с Эриком?

– Эрику грозит смертельная опасность… Только ты, Джордж, можешь его спасти. Только ты. Бусик приведёт тебя ко мне. У меня мало времени. Отправляйся немедленно. До свиданья, Джордж. Увидимся в космосе.

– Эй! – заорал Джордж на хомячка. – Линн! Вернитесь!

Но жёлтые глазки Бусика снова стали голубыми, и Джордж понял, что сеанс связи окончен.

– Что он сказал? – доносился из телефона голос Анни.

В этот момент хомячок вздрогнул всем своим тельцем, и из него выкатился крошечный шарик.

Джордж снова взял телефон. Рука у него дрожала.

– Что я должен встретиться с ним. В космосе.

– Но где, где именно?

– Этого он не сказал. Ни где, ни как туда попасть.

– Попробуй узнать у Бусика! – велела Анни.

Джордж вынул хомячка из клетки и осторожно ощупал со всех сторон – вдруг где-то всё же есть тайная кнопка, которую они не заметили. Но нанокомпьютер только смотрел на него тем же пустым и бессмысленным взглядом, что и раньше.

– Подожди, я сейчас приеду! – сказала Анни.

– Не надо. Некогда.

Джордж вернул Бусика в клетку и достал оттуда шарик, выпавший из хомячка. Это оказался бумажный комочек. Джордж развернул его. На длинной полоске был написан ряд цифр, а в конце – заглавная буква Х.

– Опять послание… И опять похоже на координаты… – проговорил Джордж, вспомнив письмо, которое Эрик однажды получил от Линна. В том письме, как и на этой полоске бумаги, был ряд цифр – якобы координаты далёкой планеты, куда Эрику предлагалось отправиться. Только на самом деле никакой планеты не было: коварный Линн заманил Эрика прямо в пасть сверхмассивной чёрной дыры. – Может, здесь указано место, где я должен с ним встретиться?

– Но как ты туда попадёшь? – спросила Анни. – И откуда нам знать, что это безопасно? Вдруг это опять чёрная дыра?

– Потом поговорим. – Зажав телефон между ухом и плечом, он спрыгнул с кровати и полез в шкаф за скафандром, который Эрик подарил ему два дня назад на память об их космических приключениях.

Бусик зашевелился, голубые глазки начали менять цвет. Это, как уже понял Джордж, означало, что компьютер включился и готов действовать.

– Я выхожу, – решительно сказала Анни. – Я сейчас на велике приеду, очень быстро. Дождись меня!

– Прости, Анни. У меня нет времени.

Бусик вытянулся столбиком; глаза его теперь полыхали алым огнём. Из них до середины комнаты протянулись два лучика и начали вращаться, образуя светящийся круг. Круг вертелся и вертелся, точно Бусиково колесо.

– Джордж! – неслось из трубки. – Пожалуйста, не надо! – Джордж уже влез в скафандр. – Не уходи в космос без меня!

– У меня нет выбора! – крикнул Джордж, прежде чем надеть шлем, иначе пришлось бы говорить через микрофон. – Надо узнать, что хочет нам сказать Линн. Пока, Анни!..

Джордж бросил телефон на кровать. Нарисованный Бусиком круг света расширялся на глазах, превращаясь в серебристый тоннель, уходящий вдаль. Джордж надел шлем и сделал глубокий вдох из кислородного баллона. В наушниках раздался голос Линна.

– Джордж, – проскрежетал он, – заходи в тоннель.

– А вы где? – спросил Джордж бодрым голосом, как будто ему совсем не страшно.

Но ему было страшно – как никогда в жизни. Страх сковал его по рукам и ногам, а сердце колотилось так, что каждый удар громом отдавался в голове, и Джорджу казалось, что у него вот-вот лопнут барабанные перепонки.

– Здесь, на другом конце тоннеля, – отозвался Линн. – Вперёд, Джордж. Я тебя жду.

Все предыдущие путешествия по Вселенной Джордж совершал с помощью портала, который открывал для него Космос, и через этот портал всегда всё было видно. Сейчас же перед ним был мерцающий серебристый тоннель, который к тому же изгибался, не давая увидеть, куда он ведёт.

Что там? Параллельная вселенная? Другое время? Что, если тоннель изгибается из-за искривления пространства-времени и уводит неведомо куда, далеко-далеко от гравитационного поля Земли? Что ждёт его, Джорджа, в конце тоннеля?

Был ровно один способ это выяснить.

– Если хочешь спасти Эрика, – раздался в наушниках шёпот Линна, – ты должен пройти этот путь. Шагай, Джордж. Тоннель приведёт тебя ко мне.

– Джордж! – донеслось из телефона, брошенного на кровати. Благодаря внешнему микрофону, встроенному в шлем, Джордж слышал звуки извне. – Я слышу, что говорит тебе Линн! Не ходи туда! Не слушай его!

Джордж заколебался – но тут из телефона послышался ещё один голос:

– Джордж, слышишь, чувак! Не делай этого! Анни мне рассказала про этого Линна и про портал. Тебе нельзя идти туда одному, это опасно!

Что-о, мысленно вскипел Джордж. Ничего себе! Что делает этот Винсент в доме Анниной тёти? Получается, он слышал весь их с Анни разговор? Он знает про Линна, про портал, про Космос? Знает все секреты, которые они с Анни поклялись никому не выдавать? И теперь этот великий каратист и скейтбордист и её новый лучший друг будет указывать ему, Джорджу, что ему делать и чего не делать?

От злости и обиды Джордж забыл про страх. Значит, Винсент думает, что он, Джордж, не справится? Думает, у него кишка тонка спасти Эрика – учителя, друга и Анниного папу?

– Ты меня ещё узнаешь, Винсент, – прошептал он. – Эрик, я иду! Я вас спасу, даже если буду совсем один… – Он возвысил голос: – Прощайте, земляне! Я отправляюсь в космические дали.

И Джордж шагнул в созданный Бусиком круг света, который мгновенно затянул его в тоннель. Выбросив руки вперёд, как будто ныряя вниз головой с водной горки в аквапарке, Джордж летел по извилистому серебристому тоннелю – из собственной комнаты в неизвестность, – мчался на немыслимой скорости сквозь ослепительные расплывающиеся пятна света на встречу с бывшим заклятым врагом. В наушниках шлема ему послышалось – или померещилось? – эхо отчаянного Анниного «не-е-ет!». Но было поздно. Их уже разделяли световые годы.

Пространство-время и относительность

Четырёхмерное пространство-время

Когда мы хотим отправиться в какое-то место на Земле, мы обычно представляем себе это место в двух измерениях – север-юг и восток-запад. По этому принципу устроены географические карты. Мы постоянно пользуемся двумерными направлениями. Как куда-нибудь дойти или доехать? Вперёд или назад, влево или вправо. Это потому, что поверхность Земли двумерна.

А вот пилот самолёта, выбирая направление, не привязан к поверхности Земли! Самолёт может лететь ещё и вверх или вниз; следовательно, к его положению относительно поверхности Земли добавляется ещё и высота над этой поверхностью, то есть к двум измерениям добавляется третье. Когда лётчик ведёт самолёт, направление «на север», или «на восток», или «вверх» будет зависеть от местонахождения самолёта. «Вверх», например, означает «дальше от центра Земли», поэтому «вверх» над Австралией и «вверх» над Великобританией – это совершенно разные направления!

То же можно сказать и про командира космического корабля далеко-далеко от Земли. Командир корабля может перемещаться в трёх измерениях куда пожелает – но этих направлений всегда будет три, потому что космическое пространство, в котором существуем мы, наша Земля, наше Солнце, звёзды и все галактики, – это пространство трёхмерно.

И, конечно же, когда хочешь куда-то попасть, например на день рожденья друга или на футбольный матч, то мало знать, где состоится это мероприятие, – надо ещё знать, когда. Таким образом, любое событие в истории Вселенной должно иметь четыре координаты: три пространственных и одну временну́ю. Поэтому, описывая Вселенную и всё, что в ней происходит, мы оперируем понятием четырёхмерного пространства-времени.

Относительность

Частная теория относительности Эйнштейна гласит, что законы природы, в том числе скорость света, должны быть одними и теми же вне зависимости от того, с какой скоростью движется наблюдатель. Легко убедиться, что два человека, которые перемещаются относительно друг друга, придут к разным выводам о расстоянии между двумя событиями: например, два события, которые происходят в одном и том же реактивном самолёте, для наблюдателя на Земле будут разделены расстоянием, которое преодолел самолёт в промежутке между этими событиями. Поэтому если наблюдатель в самолёте и наблюдатель на Земле решат измерить скорость светового сигнала, летящего из хвоста самолёта к его носу, то расстояние, пройденное светом с момента подачи сигнала до момента его поступления в нос самолёта, получится у них разным. А поскольку скорость – это расстояние, делённое на время, они также разойдутся в вопросе о том, сколько времени прошло между подачей и приёмом сигнала, – если эти наблюдатели сходятся в вопросе о скорости света (а в нём, согласно теории Эйнштейна, они как раз сходятся!).

Отсюда следует, что время, вопреки мнению Ньютона, не абсолютно: то есть нельзя обозначить время события таким образом, чтобы все с этим согласились. Наоборот, у каждого наблюдателя должна быть собственная мера времени, и два наблюдателя, движущиеся относительно друг друга, получат разные оценки времени.

Для проверки этой теории в кругосветный полёт были отправлены очень точные атомные часы. По возвращении оказалось, что они чуть-чуть отстали от таких же часов, остававшихся на Земле и находившихся всё время в одном и том же месте. Это означает, что если постоянно летать вокруг Земли, то можно продлить себе жизнь!

Однако этот эффект очень незначителен (примерно 0,000002 секунды за один оборот), и его запросто можно свести на нет, если постоянно питаться той едой, которой кормят в самолётах!