Текст книги "11/22/63"
Автор книги: Стивен Кинг
Жанр: Научная фантастика, Фантастика
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 9 (всего у книги 66 страниц) [доступный отрывок для чтения: 21 страниц]
Я обменял пару старинных долларов Эла на кожаный чемодан, оставил его под прилавком битника, а сам двинулся по Главной улице с портфелем, стукающимся о ногу. Заглянул в витрину зеленого дома и увидел, что продавец сидит за кассовым аппаратом, читает газету. И никаких следов моего приятеля в черном пальто.
Заблудиться в торговом районе не представлялось возможным – он занимал только один квартал. Миновав три или четыре магазинчика за «Кеннебек фрут», я вышел к «Парикмахерской Баумера». В окне вращался красно-белый парикмахерский столб. Рядом с рекламного политического плаката улыбался Эдмунд Маски[42]42
Американский политический деятель.
[Закрыть]. Я помнил его стариком с покатыми плечами, но этот Эдмунд выглядел слишком молодым для того, чтобы голосовать, не говоря уже о том, чтобы куда-то избираться. Плакат гласил: «ОТПРАВИМ ЭДА МАСКИ В СЕНАТ США! ГОЛОСУЙТЕ ЗА ДЕМОКРАТА!» Снизу кто-то приклеил белую ленту с надписью от руки: «ГОВОРИЛИ, В МЭНЕ ЭТОМУ НЕ БЫВАТЬ, НО МЫ ЭТО СДЕЛАЛИ! СЛЕДУЮЩИЙ ШАГ – ХАМФРИ[43]43
Губерт Горацио Хамфри – американский политический деятель.
[Закрыть] В 1960!»
В парикмахерской у стены сидели два старичка, тогда как третьему подравнивали волосы вокруг плешивой макушки. Оба ожидавших дымили как паровозы. Парикмахер (как я предположил, Баумер) тоже дымил, прищурив один глаз от поднимающегося едкого дыма. Все четверо посмотрели на меня. Взгляды эти меня не удивили: не то чтобы недоверчивые, но точно оценивающие. Кристи придумала им название – янки-взгляды. Есть, оказывается, что-то незыблемое, и так приятно это осознавать.
– Я не из этого города, но я друг, – сообщил я им. – Всю жизнь голосовал только за демократов. – И поднял руку, призывая в свидетели Господа.
Баумер то ли хмыкнул, то ли что-то пробурчал и рассеянно стряхнул упавший с сигареты пепел на пол, где среди срезанных волос валялось несколько раздавленных окурков.
– Гарольд – республиканец. Будьте осторожнее, а не то он вас цапнет.
– Только зубов у него больше нет, – вставил один из стариков, и все рассмеялись.
– Откуда вы, мистер? – спросил Гарольд-республиканец.
– Висконсин. – Я взял журнал «Мэнс эдвенче», пресекая попытки завязать разговор. На обложке недочеловек азиатской наружности с кнутом в затянутой перчаткой руке приближался к очаровательной блондинке, привязанной к столбу. История, которую иллюстрировала картинка с обложки, называлась «ЯПОНСКИЕ СЕКС-РАБЫНИ ТИХОГО ОКЕАНА». Воздух в парикмахерской пропитался удивительной смесью запахов талька, помады и сигаретного дыма. К тому времени, когда Баумер пригласил меня в кресло, я прочитал немалую часть истории о секс-рабынях. Она оказалась не такой возбуждающей, как обложка.
– Путешествуете, мистер Висконсин? – спросил парикмахер, накрывая меня белой вискозной простыней и закрепляя на шее бумажный воротничок.
– Есть такое, – честно признался я.
– Что ж, теперь вы в Божьей стране. Какую длину желаете?
– Настолько коротко, чтобы не выглядеть как… – с губ едва не сорвалось «хиппи», но Баумер этого слова знать не мог, – как битник.
– Да уж, запустили вы их. – Он заработал ножницами. – Еще чуть длиннее – и стали бы похожи на того педика, что хозяйничает в «Веселом белом слоне».
– Я бы этого не хотел.
– Разумеется, сэр, у него тот еще видец.
Закончив, он присыпал мне загривок тальком. Спросил, хочу ли я смазать волосы «Виталисом», «Брилкримом» или «Уайлдрут крим ойл», потом взял с меня сорок центов.
Я бы заплатил и больше.
5Мой тысячедолларовый депозит никого в «Хоумтаун траст» не удивил. Возможно, помогла недавняя стрижка, но, думаю, главная причина заключалась в том, что это общество еще предпочитало наличные, а кредитные карточки только начали пробивать себе дорогу… и, вероятно, вызывали подозрения у прижимистых янки. Красотка-кассирша с завитыми мелким бесом волосами и камеей на шее сосчитала мои деньги, записала сумму в гроссбух и подозвала заместителя управляющего, который тоже их пересчитал, проверил запись в гроссбухе, а потом выписал квитанцию, в которой указал и депозит, и общую сумму на моем новом счету.
– Вы уж извините, что говорю об этом, мистер Амберсон, но это слишком большая сумма, чтобы носить ее с собой даже чеками. Вы не хотели бы открыть у нас сберегательный вклад? В настоящий момент мы предлагаем три процента годовых, с ежеквартальной капитализацией. – И он широко раскрыл глаза, дабы показать, что за удивительную сделку предлагает, выглядя при этом точь-в-точь как стародавний кубинский руководитель джаз-оркестра Хавьер Кугат.
– Благодарю, но мне предстоят немалые траты. – Я понизил голос. – Закрываю сделку по купле-продаже недвижимости. Во всяком случае, надеюсь на это.
– Удачи вам. – Управляющий тоже понизил голос, признавая конфиденциальность нашего разговора. – Лорейн выдаст вам чеки. Пятидесяти хватит?
– Более чем.
– Позже мы сможем напечатать другие. С вашим именем и адресом. – Он вопросительно приподнял брови.
– Я направляюсь в Дерри. Буду на связи.
– Отлично. Я доступен по «Дрексел восемь четыре-семь-семь-семь».
Я понятия не имел, о чем речь, пока он не протянул мне визитную карточку. «Грегори Дьюсен, заместитель управляющего, – прочитал я. – DRexel 8-4777».
Лорейн выдала мне чеки и чековую книжку из искусственной кожи под аллигатора. Я поблагодарил ее и положил все в портфель. У двери оглянулся. Два кассира работали на арифмометрах, никакой другой техники я не заметил. Те же ручки и нарукавники. Наверное, Чарлз Диккенс чувствовал бы себя здесь как дома. Мне в голову пришла мысль, что жизнь в прошлом в какой-то степени смахивает на жизнь под водой, когда дышать приходится через трубочку.
6По совету Эла я зашел в «Магазин мужской одежды Мейсона», и продавец заверил меня, что с радостью возьмет чек, если он выдан местным банком. Благодаря Лорейн я без труда выполнил это условие.
В «Веселом белом слоне» битник молчаливо наблюдал, как я перекладываю содержимое трех пакетов в новый чемодан. Когда я защелкнул замки, он высказал свое мнение:
– Странный способ отовариваться, чел.
– Скорее да, чем нет, – ответил я. – Но ведь и мир тоже странный.
Тут он улыбнулся.
– С этим не поспоришь. Дай пять, Джексон. – И он протянул руку ладонью вверх.
На мгновение возникла та же ситуация, что и с «Дрекселом». Но тут я вспомнил фильм «Девушка угонщика»: в пятидесятых этот жест заменял наше стуканье кулаками. Провел ладонью по его руке, почувствовал тепло и пот, подумал: Это реально. Это происходит. И ответил:
– Само собой, чел.
7Я вернулся на «Тит Шеврон» с наполненным чемоданом в одной руке и портфелем в другой. В 2011 году время только-только перевалило за полдень, но я уже устал. Между заправочной станцией и площадкой для автомобилей стояла телефонная будка. Я вошел внутрь, закрыл дверь и увидел над старинным телефоном-автоматом листок с напечатанной на машинке надписью: «ПОМНИ, ТЕЛЕФОННЫЕ ЗВОНКИ ТЕПЕРЬ СТОЯТ ДАЙМ БЛАГОДАРЯ “МА БЕЛЛ”».
Я пролистал желтые страницы местного телефонного справочника и нашел «Лисбонское такси». На рекламном объявлении фары превратились в глаза, а решетка радиатора – в улыбающийся рот. Обещалось «БЫСТРОЕ И ВЕЖЛИВОЕ ОБСЛУЖИВАНИЕ». Мне понравилось. Я сунул руку в карман, чтобы достать мелочь, однако первым делом нащупал то, чего брать с собой определенно не стоило: «Нокиа», мой мобильник. Древнюю модель по стандартам мира будущего – я собирался поменять его на айфон, – но здесь-то о мобильниках слыхом не слыхивали. И если бы кто-то его увидел, мне бы задали сотню вопросов, на которые я не сумел бы ответить. Я сунул мобильник в портфель, понимая, что от него необходимо избавиться: держать такую вещь при себе – все равно что ходить с тикающей бомбой.
Я отыскал дайм, бросил в щель, и он тут же вывалился в окошечко возврата монет. Я вытащил его – и сразу понял, в чем проблема. Как и «Нокиа», он прибыл со мной из будущего – медный сандвич размером не больше цента. Я вытащил всю мелочь, порылся, нашел дайм пятьдесят третьего года, полученный, вероятно, в «Кеннебек фрут» – сдача с доллара, уплаченного за рутбир. Начал опускать монету в щель – и тут меня прошиб холодный пот. А если бы мой дайм две тысячи второго года застрял в телефоне-автомате, вместо того чтобы вывалиться в окошечко возврата? И как бы, найдя его, поступил техник «Эй-ти энд ти» обслуживавший телефоны-автоматы в Лисбон-Фоллс?
Он подумал бы, что это шутка. Чей-то изощренный розыгрыш.
Но я в этом сомневался – слишком высококачественный был дайм. Его стали бы показывать друг другу, со временем о нем могла бы написать местная газета. На этот раз мне повезло, однако повезет ли в следующий? Я понял, что надо быть куда бдительнее. С нарастающей тревогой подумал о мобильнике. Потом бросил дайм пятьдесят третьего в щель и услышал длинный гудок. Медленно и осторожно набрал номер, пытаясь вспомнить, пользовался ли я когда-нибудь телефоном с дисковым набором. Похоже, что нет. Всякий раз, когда я отпускал диск, он крутился в обратную сторону, издавая странные щелчки.
– «Лисбонское такси», – услышал я женский голос. – Ни мили без улыбки. Чем мы можем вам помочь?
8Дожидаясь такси, я прошелся по площадке с автомобилями, которые продавал Тит. Особенно мне приглянулся красный «форд»-кабриолет пятьдесят четвертого года выпуска – «санлайнер», если судить по надписи под хромированной фарой со стороны водителя. С белыми боковинами покрышек и парусиновым верхом. Крутые парни из «Девушки угонщика» называли такие машины брезентухами.
– Неплохая штучка, мистер, – раздался у меня за спиной голос Билла Тита. – Мчится, как огонь в степи, сам проверял.
Я повернулся. Он вытирал руки ничем не уступавшей им по промасленности красной тряпкой.
– Ржавчина на порожках.
– Да, конечно, такой здесь климат. – Он пожал плечами, как бы говоря: «Ну что тут поделаешь». – Самое главное, что двигатель в отличном состоянии и покрышки почти новые.
– Восемь цилиндров?
– «Уай-блок», – ответил он, и я кивнул, будто понимал, о чем речь. – Купил у Арлен Хэдли из Дарэма, после того как умер ее муж. Если Билл Хэдли что и умел, так это заботиться об автомобиле… Но вы их не знаете, потому что не местный, так?
– Да. Я из Висконсина. Джордж Амберсон. – Я протянул руку.
Он покачал головой, улыбнулся.
– Рад познакомиться, мистер Амберсон, но я не хочу, чтобы вы запачкались маслом. Считайте, что мы пожали друг другу руки. Вы покупатель или только смотрите?
– Еще не знаю. – Но я солгал. Я уже думал, что никогда в жизни не видел такого классного автомобиля, как «санлайнер». Открыл рот, чтобы спросить, какой у него расход бензина, однако вовремя осознал, что это бессмысленный вопрос в мире, где можно заполнить бак за два доллара. Вместо этого поинтересовался, механическая ли коробка передач.
– Да. И когда включаешь вторую, надо следить, нет ли копов. Очень быстро набирает скорость. Хотите прокатиться?
– Не могу, – ответил я. – Вызвал такси.
– Это не лучший способ путешествовать. Если купите этого красавца, сможете с шиком вернуться в Висконсин, безо всяких поездов.
– И сколько вы за него просите? На ветровом стекле нет ценника.
– Потому что я выставил его на продажу только позавчера. Не успел написать. – Он достал сигареты. – Триста пятьдесят, но вот что я вам скажу: люблю поторговаться.
Я успел сжать зубы, иначе мое лицо вытянулось бы от удивления, и сказал, что подумаю и, если мысли потекут в правильном направлении, вернусь завтра.
– Лучше возвращайтесь пораньше, мистер Амберсон. Этот автомобиль долго здесь не простоит.
Меня это успокоило. В моем кармане лежали монеты, которыми я не мог оплатить звонок по телефону-автомату, рассчитывались здесь главным образом наличными, диски телефонов-автоматов странно щелкали при наборе номера, но хоть что-то не изменилось.
9За рулем такси сидел толстяк в мятой шляпе, бейдж на которой гласил: «ЛИЦЕНЗИРОВАННЫЙ ПЕРЕВОЗЧИК». Он непрерывно курил «Лаки страйк» и отдавал предпочтение радиостанции Дабл-ю-джей-эй-би. Мы прослушали «Сладкое время» сестер Макгуайр, «Охотничью собаку» братьев Эверли и «Пожирателя фиолетовых людей» – последнюю спело некое существо по имени Шеб Вули. Без нее я вполне мог бы прожить. После каждой песни три девицы не самыми мелодичными голосами выводили: «Четыр-надцать со-рок, Дабл-ю-джей-эй-би-и-и… Биг-джэб!» Я узнал, что магазин «Романов» проводит ежегодную тотальную распродажу, а в универмаг «Вулвортс» поступили хула-хупы по смехотворной цене – доллар тридцать девять за штуку.
– Никакой пользы от этих чертовых штуковин, только учат детей вихлять бедрами, – пробурчал таксист, позволяя окошку засосать пепел с его сигареты. Больше он по пути от «Тит Шеврон» до «Тамарак мотор корт» не произнес ни слова.
Я опустил стекло, чтобы хоть немного избавиться от сигаретного смога, и наблюдал проплывавший за окном другой мир. Жилых микрорайонов, соединивших Лисбон-Фоллс и Льюистон, еще не существовало. Сельский пейзаж Мэна нарушали лишь несколько заправочных станций и автокинотеатр «Хай-хэт» (афиша предлагала сдвоенный показ – «Головокружение» и «Долгое жаркое лето», оба широкоформатные и в цвете). Коровы встречались гораздо чаще, чем люди.
Гостиница для автомобилистов располагалась в стороне от шоссе, под сенью огромных, величественных вязов. Я вытаращился на них: конечно, не стадо динозавров, но близко к тому. Мистер Лицензированный Перевозчик закурил очередную сигарету.
– Отнести чемоданы, сэр?
– Нет, сам справлюсь.
Цифры на счетчике величественностью с вязами соперничать не могли, но говорили о том, что с меня взяли по двойному тарифу. Я дал таксисту два доллара и попросил пятьдесят центов сдачи. Его это вполне устроило: чаевых хватало на пачку «Лаки страйк».
10Я получил номер (никаких проблем, наличные на стойку, удостоверения личности не требуется) и с удовольствием вздремнул в комнате, где система кондиционирования состояла из вентилятора на подоконнике. Проснулся посвежевшим (хорошо), да только потом выяснилось, что вечером уснуть не удастся (уже хуже). После заката автомобили по шоссе проезжали очень редко, и глубокая тишина вызывала тревогу. Телевизор «Зенит» весил никак не меньше сотни фунтов. На нем стояла комнатная V-образная антенна, а рядом с ней – табличка: «НАСТРАИВАЙТЕ АНТЕННУ РУКОЙ! НЕ ИСПОЛЬЗУЙТЕ ФОЛЬГУ! ЗАРАНЕЕ БЛАГОДАРНЫ, АДМИНИСТРАЦИЯ».
Трансляцию вели только три канала. На Эн-би-си по экрану бежали помехи, как бы я ни крутил «рога». На Си-би-эс картинка плыла, и регулировка частоты кадров не помогала. А вот Эй-би-си претензий не вызывал. Показывали «Жизнь и легенду Уайатта Эрпа», с Хью О'Брайаном в главной роли. Он застрелил нескольких преступников, потом пошла реклама сигарет «Вайсрой». Стив Маккуин объяснил, что в сигаретах «Вайсрой» есть все: фильтр – для думающих, вкус – для курящих. Пока он закуривал, я поднялся с кровати и выключил телевизор.
Теперь тишину нарушал только стрекот цикад.
Я разделся до трусов, лег, попытался заснуть. Подумал об отце с матерью. Шестилетний папа жил в О-Клэре. Пятилетняя мама – в фермерском доме в Айове. Через три или четыре года дом сгорит дотла, и ее семья переберется в Висконсин, ближе к пересечению жизней родителей, которое со временем приведет к появлению… меня.
Я рехнулся, подумал я. Рехнулся и страдаю жуткими галлюцинациями в какой-то психиатрической клинике. Возможно, какой-нибудь врач пишет обо мне статью в специализированный журнал. Только называется она не «Человек, который принял жену за шляпу»[44]44
Книга английского невролога и психиатра Оливера Сакса.
[Закрыть], а «Человек, который думал, что он в 1958 году».
Но я пробежался рукой по шершавому покрывалу, которое еще не откинул, и понял, что все это правда. Подумал о Ли Харви Освальде – однако Освальд принадлежал будущему, и не он тревожил меня в этом музейном номере мотеля.
Я сел на край кровати, открыл портфель и вытащил мобильник, устройство, совершившее путешествие во времени и здесь абсолютно бесполезное. Однако не смог устоять: откинул крышку, включил. На дисплее высветилось: «СЕТЬ НЕДОСТУПНА». Естественно, а чего я ожидал? Отличного приема? Жалобного голоса: «Возвращайся домой, Джейк, пока все не испортил»? Глупая, суеверная идея. Если я что-либо испорчу, то смогу все исправить, потому что каждое путешествие – сброс на ноль. Можно сказать, что путешествия во времени снабжены встроенным предохранителем.
Эта мысль грела душу, но наличие сотового телефона в мире, где цветной телевизор считался величайшим прорывом в области бытовой техники, тревожило. Меня бы не вздернули, как ведьмака, однако могли арестовать и держать в тюрьме до приезда из Вашингтона парней Дж. Эдгара Гувера, чтобы те со мной побеседовали.
Я положил мобильник на кровать, потом выгреб из правого кармана всю мелочь, разложил монеты на две кучки. Отчеканенные в пятьдесят восьмом и раньше вернулись в карман. Монеты из будущего я ссыпал в один из конвертов, найденных в ящике стола вместе с гидеоновской Библией и меню навынос от автокинотеатра «Хай-хэт». Потом оделся, взял ключ и вышел из номера.
За дверью стрекот цикад буквально оглушал. В небе висел огрызок луны. Звезды никогда еще не выглядели такими яркими и близкими. По дороге 196 проехал грузовик, затем все вновь стихло. Это была ночь в сельской местности, а сельская местность в столь поздний час спала. Где-то вдалеке локомотив грузового поезда свистком пробил во мраке дыру.
У мотеля стояли только два автомобиля, в номерах свет не горел. Как и в офисе. Ощущая себя преступником, я шагнул в простиравшееся за гостиницей поле. Высокая трава шуршала о мои джинсы, которые завтра я намеревался заменить новенькими банлоновыми брюками.
Проволочная изгородь отмечала границу «Тамарака». Чуть дальше был маленький пруд – селяне называют такие бассейнами. Рядом полдюжины коров спали в теплой ночи. Когда я пролез сквозь изгородь и направился к пруду, одна подняла голову. Потом потеряла ко мне интерес и даже не шелохнулась, когда моя «Нокиа» плюхнулась в воду. Я заклеил конверт с монетами и отправил его вслед за мобильником. Потом вернулся тем же путем, остановился позади мотеля, чтобы убедиться, что сельская местность по-прежнему спит. Она спала.
Я вошел в номер, разделся, лег и мгновенно заснул.
Глава 6
1Тот же непрерывно куривший таксист приехал за мной следующим утром. Когда он высадил меня у «Тит Шеврон», кабриолет стоял на прежнем месте. Я этого ожидал, но все равно ощутил облегчение. На этот раз я надел серый неприметный пиджак спортивного покроя, купленный в «Мейсоне». Во внутреннем кармане лежал новенький бумажник из страусиной кожи с пятью сотнями долларов. Тит подошел ко мне, вытирая руки, как мне показалось, все той же тряпкой.
– Утро вечера мудренее, и, проснувшись, я решил, что беру его.
– Это хорошо. – Он кивнул, а потом изобразил на лице сожаление. – Но у меня с утром та же история, мистер Амберсон, и, проснувшись, я понял, что вчера солгал вам, сказав, что могу поторговаться. Знаете, что я услышал за завтраком от жены, когда мы ели оладьи с беконом? Она сказала: «Билл, ты будешь чертовым дураком, если продашь этот «санлайнер» дешевле, чем за три с половиной сотни». Собственно, она сказала, что я уже чертов дурак, раз назвал такую низкую цену.
Я кивнул, словно и не ожидал ничего другого:
– Ладно.
На его лице отразилось изумление.
– Вот что я вам скажу, мистер Тит, – продолжил я. – Я могу выписать вам чек на триста пятьдесят долларов – хороший чек, здешнего отделения «Хоумтаун траст». Можете им позвонить и получить подтверждение. Или могу дать вам триста долларов наличными, которые прямо сейчас достану из кармана. Меньше бумажной волокиты. Что скажете?
Он улыбнулся, продемонстрировав на удивление белоснежные зубы.
– Скажу, что в Висконсине знают, как торговаться. За триста двадцать я прибавлю наклейку и временный номерной знак на четырнадцать дней.
– Триста десять.
– Ох, не заставляйте меня мучиться от стыда. – Но он не мучился, а наслаждался. – Добавьте пятерку, и по рукам.
Я протянул руку.
– Триста пятнадцать меня устроят.
– Заметано. – На этот раз он пожал мне руку, не вспомнив о масле. Кивнул на будку. Сегодня милашка с конским хвостом читала «Конфиденшэл». – Заплатите той молодой даме, которая, так уж вышло, моя дочь. Она выпишет вам квитанцию. Когда закончите, подъезжайте, и я прикреплю наклейку. Добавлю и бак бензина.
Через сорок минут я сидел за рулем «тряпичного форда» пятьдесят четвертого года выпуска, теперь принадлежавшего мне, и ехал на север, к Дерри. Я учился водить на автомобиле с механической коробкой передач, так что проблем не возникло, но впервые ехал на машине с переключателем скоростей на рулевой колонке. Поначалу это казалось странным, однако как только я к этому привык (потом еще пришлось привыкать к включению дальнего света левой ногой), мне понравилось. И Билл Тит оказался прав насчет второй передачи: на ней «санлайнер» летел как ветер. В Огасте я остановился только для того, чтобы сложить верх. В Уотервилле за девяносто пять центов отлично пообедал мясным рулетом, получив заодно кусок яблочного пирога с шариком мороженого. По сравнению с этим обедом толстобургер стоил целое состояние. Я ехал, подпевая «Скайлайнерс», «Коустерс», «Дел-Викингс», «Элегантс». Светило теплое солнце, ветер ерошил мою новую короткую стрижку, платная автострада (согласно рекламным щитам, «Дорога “Миля-в-минуту”») принадлежала практически мне одному. Все мои сомнения словно утонули в коровьем пруду вместе с мобильником и мелочью будущего. Я пребывал в превосходном настроении.
Пока не увидел Дерри.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?