Текст книги "Песнь Сюзанны"

6

… Она села на кровати. Одна женщина – не две, но по крайней мере с ногами. Сюзанну тут же грубо оттеснили назад. За рулем сидела Миа. Она и схватила телефонную трубку. Сначала приставила микрофоном к уху, потом перевернула.

– Алло? Алло!

– Алло, Миа. Меня зовут…

Она его перебила.

– Вы собираетесь оставить мне моего ребенка? Эта сука, которая сидит во мне, говорит, что нет.

Последовала пауза, сначала долгая, потом очень долгая. Сюзанна почувствовала страх Миа – сначала ручеек, потом поток. Ты не должна так бояться, попыталась она сказать ей. Ведь это у тебя то, что они хотят, то, что им нужно, разве ты этого не понимаешь?

– Алло, вы еще слушаете? Боги, вы слушайте? ПОЖАЛУЙСТА, СКАЖИТЕ, ЧТО ВЫ СЛУШАЕТЕ!

– Я слушаю, – ответил спокойный мужской голос. – Мы должны все начинать сначала, Миа, дочь, не знающая отца? Или мне перезвонить еще раз, когда ты… придешь в себя?

– Нет! Нет, не делайте этого, не надо, прошу вас!

– Больше не будешь меня перебивать? Причины для этого нет.

– Я обещаю!

– Меня зовут Ричард П. Сейр. Имя это Сюзанна знала, но откуда? – Ты знаешь, куда должна прийти, не так ли?

– Да, – со страстным желанием ублажить. – «Дикси-Пиг», на пересечении Шестьдесят первой и Лексингуорт.

– Лексингтон, – поправил ее Сейр. – Одетта Холмс поможет тебе найти это место, я уверен.

Сюзанне хотелось закричать: «Это не мое имя!» – но она промолчала. Этот Сейр хотел, чтобы она закричала, не так ли? Хотел, чтобы она потеряла контроль над собой.

– Ты здесь, Одетта? – Легкая ирония. – Ты здесь, зловредная сучка?

Она по-прежнему хранила молчание.

– Она здесь, – заверила его Миа. – Я не знаю, почему она не отвечает. Сейчас я ее не держу.

– О, думаю, мне известна причина ее молчания. – В голосе Сейра слышалась снисходительность. – Прежде всего ей не нравится имя. После чего, изменив голос, процитировал человека, о котором Сюзанна слыхом не слыхивала: – «Не зовите меня больше Клей. Клей – мое рабское имя. Зовите меня Мухаммед Али!» Так, Сюзанна? Или он появился позже твоего времени? Думаю, чуть позже. Извини. Время может и запутать, не так ли? Не важно. Через минуту-другую я тебе кое-что скажу, дорогая моя. Боюсь, тебе это не понравится, но, думаю, ты все же должна знать.

Сюзанна продолжала молчать. И молчание давалось ей все труднее.

– Что же касается ближайшего будущего твоего малого, Миа, я удивлен, что ты сочла необходимым спрашивать меня об этом. И в голосе Сейра, таком мягком, обволакивающем, послышалась должная толика праведного возмущения. – Король выполняет свои обещания, в отличие от тех, кого я мог бы назвать. Даже если не брать во внимание вопрос честности, взгляни на ситуацию чисто практически. Кто еще может растить, возможно, самого главного в истории человечества младенца… включая Христа, включая Будду, включая пророка Мухаммеда. Из чьей груди, уж извини за натурализм, мы можем позволить ему сосать молоко?

«Не слова – музыка для ее ушей, – с отвращением подумала Сюзанна. – Именно то, что она хочет слышать. А почему? Потому что она – Мать».

– Вы доверите его мне! – воскликнула Миа. – Естественно, только мне! Спасибо вам! Спасибо!

Сюзанна наконец-то заговорила. Посоветовала не доверять ему. И, само собой, ее полностью проигнорировали.

– Я никогда бы не солгал тебе, как не нарушил бы обещание, данное собственной матери, – донеслось из телефонной трубки («А была ли у тебя мать, сладенький?» – пожелала знать Детта). – Даже если правда иногда причиняет боль, ложь всегда возвращается, чтобы укусить нас, не так ли? Правда состоит в том, Миа, что твой малой не сможет пробыть с тобой долго, его детство будет не таким, как у других, обычных детей…

– Я знаю! О, я знаю!

– …но пять лет, которые он будет с тобой… а может, и семь, вполне возможно, что семь… он будет получать все самое лучшее. От тебя, разумеется, но и от нас тоже. Наше участие будет минимальным…

Детта Уокер выскочила вперед, быстрая и злобная, словно только что обожглась брызгами раскаленного масла. Лишь на мгновение ей удалось завладеть голосовыми связками Сюзанны Дин, но это мгновение она использовала на все сто.

– Совершенно верно, дорогая, совершенно верно, – пролаяла она. – Он не кончит тебе в рот или на волосы.

– Заткни пасть этой суке! – рявкнул Сейр, и Сюзанна почувствовала, как ее тряхнуло: Миа в мгновение ока скрутила Детту, продолжающую смеяться лающим смехом, и зашвырнула в глубины их общего разума. Где и заперла за крепкой решеткой.

Я уже сказала все, что хотела! – выкрикнула Детта. Сказала тебе, с каким козлом ты имеешь дело!

Теперь от голоса Сейра веяло ледяным холодом.

– Миа, ты контролируешь ситуацию?

– Да! Да, контролирую!

– Тогда не допускай повторения!

– Не допущу.

И где-то, вроде бы выше ее, хотя с определением высоты, ширины и длины в глубине разделенного разума возникали проблемы, что-то лязгнуло. По звуку – железо.

Мы действительно в камере, сказала она Детте, но та продолжала смеяться.

Сюзанна подумала: А я ведь практически уверена, что знаю, кто она. Помимо того, что она – это я. Часть Миа, которая не была Сюзанной и тем нечто, явившимся из мира пустоты, чтобы выполнить поручение Алого Короля… конечно же, третья ее часть была Оракулом, первородным или нет; женским началом, которое сначала попыталось совратить Джейка, а потом удовлетворилось Роландом. Грустный, одержимый желанием призрак. И наконец-то она получила тело, в котором нуждалась. Способное выносить малого.

– Одетта? – Голос Сейра, поддразнивающий и жестокий. – Или Сюзанна, если тебе так больше нравится. Я обещал тебе новости, не так ли? Боюсь, они у меня, как в том анекдоте, двух видов, хорошие и плохие. Ты хотела бы их услышать?

Сюзанна промолчала.

– Плохая новость – малому Миа, возможно, не удастся повторить путь своего тезки и в конце концов убить отца. Хорошая новость – через несколько минут Роланд скорее всего умрет. Насчет Эдди, к сожалению, сомнений у меня нет никаких. Он не может сравниться с твоим дином ни в быстроте реакции, ни в боевом опыте. Дорогая моя, очень скоро ты станешь вдовой. Это тоже плохая новость.

Она более не могла молчать, а Миа позволила ей говорить.

– Ты лжешь! Во всем!

– Отнюдь, – спокойно ответил Сейр, и тут до Сюзанны дошло, откуда она знает эту фамилию: финальная часть истории Каллагэна. Детройт, где он нарушил один из основополагающих догматов Церкви и совершил самоубийство, лишь бы не попасть в руки вампиров. Каллагэн выпрыгнул из окна небоскреба, чтобы избежать страшной судьбы. Приземлился сначала в Срединном мире, а потом, через Ненайденную дверь, перенесся в Пограничье, где Мэнни и нашли его неподалеку от Калья Брин Стерджис. А думал отец Каллагэн, по его же словам, когда попался в ловушку Сейра, слуг закона, вампиров, следующее: «Они не должны победить, они не должны победить». Правильно думал, у нее в голове та же мысль, но если Эдди умер…

– Мы знали, где и когда появятся твой дин и твой муж, пройдя через известную тебе дверь, – продолжил Сейр. – И позвонили надежным людям, начав с Энрико Балазара… Уверяю тебя, Сюзанна, с этим проблем у нас не возникло.

Сюзанна слышала искренность в его голосе. Если его слова не соответствовали действительности, он мог бы претендовать на звание лучшего в мире лжеца.

– Как вы могли это выяснить? – спросила Сюзанна. Ответа не последовало, и она уже открыла рот, чтобы повторить вопрос. Но не смогла – ее вновь отбросило назад. Кем бы Миа ни была прежде, в теле Сюзанны она обладала невероятной силой.

– Она ушла? – спросил Сейр.

– Да, ушла, на глубину, – подобострастно, с готовностью услужить.

– Тогда прошу к нам, Миа. Чем быстрее ты придешь, тем быстрее сможешь увидеть личико своего малого.

– Да, – воскликнула Миа, переполненная радостью, и тут же Сюзанна, буквально на мгновение, уловила «картинку». Словно заглянула в щелку тента цирка-шапито и увидел разодетого клоуна.

На самом же деле увиденное было куда проще, но сердце ее зашлось от ужаса: отец Каллагэн покупает ломтик салями в магазине. Отрезает салями янки[45]45
  Янки – в данном контексте уроженец Новой Англии.


[Закрыть]. А находится магазин в Ист-Стоунэме, штат Мэн, в 1977 году. Каллагэн рассказывал эту историю в своем доме… и Миа слушала.

Осознание пришло, как красное солнце, поднимающееся над полем битвы, заваленном тысячами тел павших. Сюзанна рванулась вперед, не боясь силы Миа, крича снова и снова:

Сука! Предательница! Убийца! Ты сказала им, куда направит их Дверь! Где они смогут найти Эдди и Роланда! О, какая же ты СУКА!

7

Силы Миа, конечно, хватало, но эта новая атака застала ее врасплох. Яростная атака, потому что и Детта вложила в нее всю свою ненависть. На мгновение совместными усилиями Сюзанне и Детте удалось отбросить захватчицу. В номере отеля трубка выпала из руки Миа. Ее саму мотало по ковру из стороны в сторону, она чуть не упала, зацепившись за край одной из кроватей, а потом закружилась, словно пьяная танцовщица. Сюзанна влепила ей оплеуху, и на шее появилась красная отметина.

Влепила оплеуху себе, вот что я сделала, подумала Сюзанна. Бить оболочку, что может быть глупее? Но она ничего не могла с собой поделать. Предательство Миа, ее невероятное предательство…

А внутри, где шло не физическое сражение (но и не совсем битва разумов), Миа наконец-то сумела схватить Сюзанну-Детту за горло и заставить отступить. Глаза Миа остались широко раскрытыми – так шокировала ее эта неожиданная атака. А может, она широко раскрыла их и от стыда. Сюзанна надеялась, что Миа способна испытывать стыд, что это чувство не было ей чуждо.

Я сделала то, что должна была сделать, повторила Миа, загоняя Сюзанну обратно в камеру. Это мой малой, все против меня, я сделала то, что должна была сделать.

Ты обменяла Эдди и Роланда на своего монстра, вот что ты сделала! – крикнула Сюзанна. Из того, что ты подслушала и передала, Сейр догадался, что они воспользуются Дверью, чтобы выйти на Тауэра, не так ли? И сколько человек выставил против них Сейр?

Ответил ей лязг железа. За первым засовом закрылся второй. Потом третий. Миа почувствовала руки хозяйки тела на собственной шее и больше не хотела рисковать. И на этот раз заперла дверь камеры на три засова. Камеры? Черт, да с тем же успехом она могла сказать «Черной дыры Калькутты».

Выбравшись отсюда, я отправлюсь в «Доган» и разворочу весь пульт управления, крикнула она. Не могу поверить, что я пыталась тебе помочь! А теперь – хрен с тобой. Рожай на улице, мне без разницы!

Ты не сможешь отсюда выбраться. В голосе Миа вроде бы слышались извиняющиеся нотки. Потом, если смогу, я оставлю тебя в покое…

О каком покое для меня ты говоришь, если Эдди мертв? Неудивительно, что ты хотела снять с меня его кольцо! Ты просто не могла допустить, чтобы оно прикасалось к коже, после всего того, что сделала.

Миа подняла трубку, приложила к уху, но больше не услышала Ричарда П. Сейра. «Вероятно, – подумала Сюзанна, – он отправился в другое место, чтобы там отравлять людям жизнь». Миа положила трубку на рычаг, оглядела пустую, безликую комнату – так оглядываются люди, зная, что больше здесь не появятся, и желая убедиться, что не забыли ничего важного. Похлопала по одному из карманов джинсов, нащупала пачку денег. Коснулась другого, убедилась, что черепашка, scolpadda, на месте.

Извини, сказала Миа, я должна заботиться о своем малом. И сейчас все играют против меня.

Это неправда, ответила Сюзанна из темницы, в которую бросила ее Миа. И где она находилась, эта темница? В подземелье под Замком-над-бездной? Возможно. Какое это имело значение? – Я была на твоей стороне. Я тебе помогала. Я остановила твои чертовы схватки, когда их потребовалось остановить. И посмотри, что ты наделала? Как ты могла поступить так трусливо и низко?

Рука Миа замерла над дверной ручкой, щеки залило румянцем. Да, она стыдилась содеянного, все так. Но стыд не мог ее остановить. Ничто не могло ее остановить. До тех пор, пока она не поймет, что и ее предали, Сейр и его люди.

Но осознание неизбежности этого предательства не приносили Сюзанне ни малейшей удовлетворенности.

Ты проклята, выдохнула она. И ты знаешь об этом, не так ли?

Меня это не волнует, ответила Миа. Вечность в аду – справедливая цена за возможность взглянуть в личико моему малому. Слушай меня, и слушай внимательно, прошу тебя.

А потом Миа, неся с собой Сюзанну и Детту, открыла дверь номера отеля, вышла в коридор и сделала первый шаг на пути к «Дикси-Пиг», где уже ждали ужасные хирурги, чтобы принять роды не менее ужасного младенца.

 
КУПЛЕТ: Кам-каммала, обвал!
Ну, парень, ты и попал!
Думал, рядом – приятель,
А вышло – предатель
Целит в спину тебе кинжал!
 
 
ОТВЕТСТВИЕ: Кам-каммала, обвал!
У дружка-то в руке – кинжал,
И выходит, приятель,
Что друг твой – предатель.
И, значит, ты крепко попал.
 

Строфа 7
Засада

1

Роланд Дискейн был последним из великих воинов Гилеада, и, пожалуй, самым лучшим из них, во многом благодаря по-своему романтической натуре, отсутствию фантазии и смертоносным рукам. Теперь его конечности поразил артрит, но сухой скрут никоим образом не отразился ни на остроте слуха, ни на зоркости глаз. Он слышал, как голова Эдди ударилась о боковую стойку Ненайденной двери, когда их засосало в проем (и, наклонив голову, в последнюю долю секунды успел уйти от контакта с верхней перекладиной дверной коробки). Он слышал и пение птиц, поначалу странное и далекое, словно они пели в его сне, потом пение приблизилось и стало совершенно обычным. Солнечный свет ударил в лицо и, наверное, ослепил бы, учитывая, что они вышли в него из глубокого сумрака пещеры. Но глаза Роланда превратились в узкие щелочки в тот самый момент, как он увидел этот яркий свет. Прищурился он автоматически, даже не думая об этом. А если бы не прищурился, не заметил бы яркой круглой вспышки по правую руку от себя в тот самый момент, когда они с Эдди коснулись твердой, темной земли. И тогда Эдди бы точно умер. А возможно, умерли бы они оба. Но по опыту Роланд знал, что такие идеально круглые вспышки бывают лишь в двух случаях: когда солнце отражается от очков или от оптического оружейного прицела.

Автоматически, точно так же, как прищурил глаза, стрелок ухватил Эдди под рукой за рубашку. Он почувствовал, как напряглись мышцы парня, когда их ноги отрывались от забросанного камнями и костями пола Пещеры двери, почувствовал, как они расслабились после удара головой о боковую стойку. Но Эдди стонал, пытался что-то сказать, а значит, не потерял сознания.

– Эдди, за мной! – проревел Роланд, поднимаясь, поставил на ноги и Эдди. Боль взорвалась в правом бедре, спустилась почти до колена, но он не подал и виду. Едва заметил ее. Тащил Эдди к зданию, к какому-то зданию, мимо ряда, даже Роланд знал, что это такое, заправочных колонок. Только их украшал логотип «МОБИЛ», а не «СИТГО» или «САНОКО», знакомые стрелку.

Эдди, возможно, не потерял сознания, но в тот момент мало что соображал. По его левой щеке текла кровь из раны на голове. Тем не менее ногами он шевелил, как мог, и с помощью Роланда преодолел три деревянные ступеньки, ведущие, как теперь уже понял Роланд, к местному универсальному магазину. Размерами он заметно уступал магазину Тука, но в остальном не сильно…

Сзади и чуть слева громыхнуло. Стрелявший находился так близко, что Роланд сразу понял: раз слышит выстрел и ничего не чувствует, значит, пуля летит мимо.

И действительно, тут же около уха раздалось: «Вж-ж-ж-ж!» Витрина магазинчика разлетелась вдребезги, осколки посыпались в торговый зал. Висевшая на двух шнурках табличка с надписью МЫ ОТКРЫТЫ, ТАК ЧТО ЗАХОДИТЕ В ГОСТИ подпрыгнула и завертелась.

– Ролан… – Голос Эдди, слабый и далекий, словно он говорил с набитым ртом. – Ролан… что… кто… О-ОХ! – Последний изумленный вскрик последовал после того, как Роланд с такой силой втолкнул Эдди в дверь, что тот шлепнулся на пол; сам Роланд тут же упал на него.

Вновь громыхнуло, стрелял все тот же человек, и винтовка у него была очень мощная, крупного калибра. Роланд услышал, как кто-то закричал: «Твою мать, Джек!» – после чего затарахтел скорострел, Эдди и Джейк называли его автоматом.

Еще две пыльные витрины по обе стороны двери разлетелись мелкими осколками. Бумажки, висевшие там – какие-то объявления для жителей городка, Роланд в этом не сомневался, – подбросило к потолку, после чего они спланировали на пол.

В магазине в этот момент находились только три покупателя: две женщины и пожилой джентльмен. Все трое, конечно же, повернулись к входной двери, к Роланду и Эдди – на их лицах читалось недоумение, свойственное людям, никогда не державшим в руках оружия. Роланд, случалось, называл такое выражение лица жвачным, словно видел в этой троице (жители Кальи Брин Стерджис в большинстве своем ничем от нее не отличались) овец, а не людей.

– На пол! – проревел Роланд, лежа на своем находящемся в полубессознательном состоянии, а теперь еще и пытающемся отдышаться напарнике. – Ради любви к вашим богам, НА ПОЛ!

Пожилой джентльмен в клетчатой фланелевой рубашке выпустил из руки банку с рисунком помидора и повалился на пол. Женщины замешкались, и вторая очередь скорострела убила их обеих: первой пули прошили грудь, второй снесли верхнюю часть головы. Женщина с простреленной грудью рухнула, как мешок с зерном. Со снесенной макушкой сделала два шага к Роланду, кровь из раны хлынула на волосы, как лава из вулкана. На улице «заговорили» второй и третий скорострелы, наполняя день шумом, наполняя воздух над ними свинцовыми пулями. Женщина с отстреленной макушкой завертелась вокруг оси, взмахивая руками, и, наконец, свалилась на пол. Роланд потянулся за револьвером и облегченно вздохнул, обнаружив, что он по-прежнему в кобуре: пальцы обхватили такую родную, отделанную сандаловым деревом рукоятку. Риск оправдался. Оружие перенеслось вместе с ними. И они с Эдди попали в этот мир не посредством Прыжка. Стрелявшие их видели, видели очень даже хорошо.

Более того: они их поджидали.

– Вперед! – кричал кто-то. – Вперед, вперед, не давайте им очухаться, вперед, кретины!

– Эдди! – проревел Роланд. – Эдди, мне нужна твоя помощь!

– Ч?.. – едва слышно, ничего не соображая. И смотрел Эдди на него только одним глазом. Правым. Левый залила кровь из раны на голове.

Роланд протянул руку и влепил ему затрещину, достаточно сильную, чтобы брызги крови полетели во все стороны.

– Охотники! Идут, чтобы убить нас! Убить всех, кто здесь есть!

Взгляд (само собой, только правого глаза) обрел осмысленность. И быстро. Роланд понимал, каких это стоило усилий – не просто прийти в себя, но прийти в себя с такой скоростью, невзирая на жуткую боль в голове, – и почувствовал гордость за Эдди. Он ни в чем не уступал Катберту Оллгуду. Словно стал вернувшимся к жизни Катбертом.

– Что тут творится? – спросил кто-то осипшим, нервным голосом. – Что тут, черт побери, творится?

– Лежать, – не оглядываясь, ответил Роланд. – Если хотите жить, оставайтесь на полу.

– Делай, что он говорит, Чип, – добавил второй голос. Роланд подумал, что принадлежал он мужчине в возрасте, который держал банку с нарисованным на ней помидором.

Роланд пополз по полу, усыпанному осколками стекла, не обращая внимания на те, что впивались в руки и колени. Пуля просвистела у виска. Роланд даже не дернулся. За разбитыми окнами магазина стоял прекрасный летний день. У заправочных колонок с надписью МОБИЛ перед магазином Роланд видел старый автомобиль, принадлежащий то ли женщинам (тогда он им уже не понадобится), то ли мистеру Фланелевая Рубашка. За колонками и автостоянкой проходила асфальтированная дорога. По другую ее сторону расположились несколько серых, чем-то похожих зданий. На одном висела большая вывеска МУНИЦИПАЛИТЕТ СТОУНЭМА, на втором – ПОЖАРНАЯ И СПАСАТЕЛЬНАЯ СЛУЖБЫ СТОУНЭМА, на третьем и самом большом – ГОРОДСКОЙ ГАРАЖ. На стоянке перед этими зданиями, тоже заасфальтированной (Роланд назвал бы ее металированной), автомобилей было больше, один размерами превосходил большой фургон. Оттуда выскочили человек семь или восемь и помчались к магазину. Один держался сзади, и Роланд его узнал: Джек Андолини, правая рука Энрико Балазара. Такие уродливые физиономии не забываются. Стрелок видел, как этот человек умер, подстреленный и сожранный живьем омароподобными чудовищами, населявшими мелководье Западного моря, однако теперь Андолини вновь стоял перед ним. Потому что вокруг оси, которая звалась Темной Башней, вращалось бесконечное множество миров, и, пройдя через Ненайденную дверь, они оказались в другом. Но только один мир был настоящим, истинным. Мир, где человек, умирая, умирал навсегда. Возможно, этот мир был настоящим, возможно, и нет. В любом случае Роланд не мог позволить себе такую роскошь, как думать и волноваться об этом.

Встав на колени, Роланд открыл огонь, взводя курок ребром ладони правой руки и целясь прежде всего в парней со скорострелами. Один из них рухнул мертвым на белую разделительную полосу дороги, кровь струей захлестала из горла. Второго отбросило назад на земляную обочину дороги, с дырой между глаз.

А тут и Эдди оказался рядом с ним, стреляя из второго револьвера Роланда. Его первые две пули не нашли цели, удивляться этому не приходилось, учитывая состояние Эдди. Зато три следующие уложили троих: двое упали мертвыми, третий завопил: «Я ранен! Джек, помоги мне, у меня пуля в животе!»

Кто-то схватил Роланда за плечо, не отдавая себе отчета в том, как это опасно – прикасаться к стрелку, тем более во время боя.

– Мистер, что тут…

Роланд искоса глянул, увидел мужчину лет сорока, в галстуке и фартуке мясника, успел подумать: «Хозяин магазина, должно быть, он и объяснял Каллагэну, как пройти на почту», а затем с силой оттолкнул мужчину. Спустя долю секунды из левой половины головы мужчины брызнула кровь. Касательное ранение, предположил Роланд, ничего серьезного. А вот если бы Роланд не оттолкнул его…

Эдди перезарядил револьвер. Роланд сделал то же самое, но чуть медленнее. Тем временем двое из оставшихся в живых охотников укрылись за одним из старых автомобилей на ближней к магазину стороне дороги. Очень уж близко от них. И это плохо. Роланд услышал приближающийся шум мотора. Посмотрел на мужчину, которому хватило ума послушаться Роланда, упасть на пол и избежать участи женщин.

– Эй! – позвал Роланд. – У тебя есть пистолет?

Мужчина во фланелевой рубашке покачал головой.

Его голубые глаза ярко блестели. Он испуган, да, решил Роланд, но не в панике. Перед этим покупателем, раскинув ноги, сидел хозяин магазина и в изумлении смотрел, как красные капли падают на белый фартук.

– Магазинщик, у тебя есть пистолет? – спросил Роланд.

Прежде чем хозяин успел ответить, если он вообще мог ответить, Эдди схватил Роланда за плечо. «Атака легкой бригады»[46]46
  «Атака легкой бригады» – американский фильм 1936 г. (режиссер Майкл Кертиз, в главных ролях – Эррол Флинн и Оливия де Хевилленд) о героической гибели двадцати семи английских кавалеристов в Индии.


[Закрыть], – воскликнул он. Слова слились в одно, буквы путались и налезали друг на друга, получилось что-то вроде «атаалекобликаты», но Роланд все равно не понял бы, о чем речь. А главное заключалось в том, что Эдди увидел еще шесть человек, бежавших через дорогу. На этот раз рассыпавшись и зигзагом.

– Давай, давай, давай! – подгонял их Андолини, размахивая обеими руками.

– Господи, Роланд, это же Трикс Постино, – вырвалось у Эдди. Трикс вновь тащил какой-то огромный карабин, хотя Эдди и не мог сказать, что это крупнокалиберная модификация «М-16», которую тот называл «чудесная машина Рэмбо». В любом случае Триксу повезло не больше, чем в перестрелке в «Падающей башне»[47]47
  Подробнее в главе 5 «Проба сил и перестрелка» романа «Извлечение троих», второй книги цикла «Темная Башня».


[Закрыть]. Эдди выстрелил, и Трикс повалился на парня, уже лежащего на дороге, не снимая пальца со спускового крючка, паля по ним из своего огромного карабина. Возможно, в пальбе этой не было ничего героического, просто умирающий мозг посылал последние сигналы в указательный палец правой руки, но Эдди и Роланду вновь пришлось лечь плашмя на пол, и еще пятеро бандитов сумели укрыться за старыми автомобилями на этой стороне дороги. Ситуация менялась к худшему. Поддержанные огнем прикрытия из-за автомобилей на другой стороне дороги, автомобилей, на которых и приехали эти парни, в этом Роланд не сомневался – в самом ближайшем будущем они могли превратить маленький магазинчик в стрелковый тир, причем без особой опасности для себя.

Все это очень уж напоминало случившееся на Иерихонском холме.

Так что пришло время трубить отход.

Шум приближающегося автомобиля продолжал нарастать, большой двигатель, тяжелый груз, судя по звуку. И действительно, на вершине холма, слева от магазина, показался огромный лесовоз, груженный спиленными, в три обхвата стволами. Роланд увидел, как широко раскрылись глаза водителя, как отвисла его челюсть, и почему нет? Перед магазинчиком маленького городка, рядом с которым он, несомненно, останавливался много раз, чтобы купить бутылочку пива или эля в конце долгого жаркого дня в лесу, на дороге лежало с полдюжины окровавленных тел – прямо-таки солдат, убитых в бою. Роланд точно знал, что они и были солдатами, пусть и не регулярной армии.

Заскрежетали тормоза передних колес лесовоза. Тут же включились пневматические задних. К этому скрежету добавился визг гигантских черных шин, которые, и заблокированные, продолжали двигаться по асфальту, оставляя дымящийся черный след. Многотонный груз лесовоза повело в сторону. Роланд видел, как от стволов летят щепки, потому что бандиты на другой стороне дороги не прекращали стрельбу. Что-то завораживающее было в этом лесовозе и кренящихся бревнах, чем-то напоминал он Погибших чудовищ Эльда, падающих с неба с объятыми огнем крыльями.

Безлошадный передний торец лесовоза накрыл первое тело, потом оно угодило под переднее колесо. Красными веревками полетели кишки. Ноги и руки оторвало, наконец, голова Трикса Постино лопнула, как грецкий орех, взорвавшийся в огне. Стволы заваливались все сильнее и грозили перевернуть платформу. Колеса, высота которых доходила Роланду до плеча, с шипением продвигались вперед, поднимая тучи кровавой пыли. Лесовоз, все больше замедляя ход, величественно скользил мимо магазина. Водителя в кабине Роланд уже не видел. На мгновение лесовоз отрезал магазин и находящихся внутри людей от бандитов, которые вели огонь с другой стороны дороги. Хозяин магазина, Чип и единственный выживший покупатель, мистер Фланелевая Рубашка, смотрели на проплывающий мимо лесовоз; на лицах читались беспомощность и изумление. Хозяин магазина рассеянно вытирал кровь, стекавшую из раны на щеку, и, словно воду, сбрасывал капли на пол. Рана-то у него серьезнее, чем у Эдди, подумал Роланд, только он этого еще не понял. Может, оно и к лучшему.

– Отходим, – приказал стрелок Эдди. – Немедленно.

– Дельная мысль.

Роланд схватил мужчину во фланелевой рубашке за руку. Взгляд мужчины переместился с лесовоза на стрелка. Роланд кивнул головой в сторону дальней от фронтона стены магазина, и пожилой джентльмен тоже ответил ему кивком. Соображал он быстро, здесь двух мнений быть не могло.

Снаружи платформа лесовоза таки перевернулась, аккурат на один из старых автомобилей (и, с надеждой подумал Роланд, прятавшихся за ним охотников). Покатились бревна, скрежет раздавленного металла напрочь заглушил ружейный огонь.