Текст книги "Золотая девочка"

Глава девятая

Этот день превратился для Маргариты в настоящую каторгу. Едва она отъехала от супермаркета, перезвонил Никитин и заявил, что ей срочно нужно вернуться в офис, потому что там требуется распечатать какую-то жизненно важную бумажку. Будто, больше никто в семиэтажном огромном здании не способен пользоваться компьютером и принтером. Девушка помчалась в сторону работы. Оказалось, охране всего лишь понадобился обновлённый список сотрудников, который она вполне могла вручить улыбчивому парню в форме значительно позже.

Тут же снова раздался звонок и раздраженный босс поинтересовался, куплены ли уже цветы, потому как у него предстоит встреча, на которой он должен присутствовать с чёртовым букетом в руках.

– Достал!

Марго в сердцах хлопнула дверью кабинета, откуда только что вышел охранник, и спустилась вниз к машине, дабы отправиться на поиски этих почему-то обязательно голубых роз. Пришлось объехать несколько цветочных магазинов, прежде, чем она отыскал нужное. Каждый раз заходя в помещение, девушка тревожно напрягалась, ожидая очередного знакомого, обиженного ею когда-то давно. Однако, к счастью, подобных встреч больше не происходило. По крайней мере, пока.

Держа в руках букет, она набрала Ника.

– Что? – раздался гневный голос.

Умрёшь со смеху! Орет, будто это ей надо, а не ему.

– Куда привезти цветы?

– Какие цветы?

Маргарита мысленно постаралась сосчитать до десяти, двадцати, даже до ста, но этот способ, к сожалению, не помогал.

– Голубые розы, – ответила она, искренне желая Алексею Леонидовичу провалиться в ад, где ему самое место.

– Аааа… розы… Встреча отменилась. Так что они уже не нужны.

– Не нужны? – переспросил Барби, не веря своим ушам.

– Да. Выкинь. Или подари кому-нибудь. Все равно. И дуй в офис. Работа не ждёт. Кстати, ты забрала вещи?

Марго просто отключила телефон, опасаясь, что, не удержавшись, выскажет боссу все, что думает. Нельзя. Он именно этого и добивается.

Девушка развернула машину, чтоб направиться к прачечной. К счастью, дверь была открыта.

Она вошла внутрь. За стойкой приёма посетителей стояла девушка, подозрительно ей знакомая.

– Ой! Маргарита Сергеевна! С ума сойти! Это Вы?

Барби настороженно замерла. Девица явно её знала, но вот это вежливо обращение выбивало из колеи.

– Вы меня не помните? Мама работала в Вашем доме. Убирала комнаты. А я иногда ей помогала.

– Лена? Ничего себе!

Действительно, была женщина, которая занималась хозяйством в большом особняке отца. Виолетта, кажется. И, да, у неё была дочь двенадцати лет. А теперь перед Марго стояла симпатичная молоденькая девушка, которую она бы и не узнала.

– Да. Я подросла, – усмехнулась Лена. – Так рада Вас видеть. Мы часто вспоминаем и Сергея Николаевича, и Вас.

При имени отца Барби почувствовала, как сердце тоскливо защемило.

– Если бы не он, я бы сейчас была инвалидом. Вы же помните, он оплатил мне операцию в Израиле. Ох, Вы не представляете, сколько мама за него молится. И так переживала, когда его арестовали. Ходила в прокуратуру, хотела быть свидетелем, чтоб помочь. А её не приняли. Правда, потом она добилась свидания. Так плакала, когда вернулась. Хотели Вам сообщить, а он запретил. Сказал, ни к чему беспокоить, все обойдётся. А потом… Сами знаете.

Марго хотелось убежать куда-нибудь на край света. Чужие люди поддерживали отца, а она в это время упивалась своими глупыми страданиями в Москве. Узнала только, когда уже изменить ничего было нельзя, и, к сожалению, не увидела его больше. Ей стало так горько, что даже общества этой приятной девочки она не могла вынести.

– Мне вот, забрать.

Барби протянула Лене квитанцию, а, едва та вынесла пакет с вещами, скомкано попрощалась и выскочила из прачечной. Проклятый букет лежал на пассажирском сиденье, раздражая своим видом неимоверно. Марго взяла цветы и снова вернулась к улыбчивой Лене.

– Вот. Это маме. Передай пожалуйста.

К офису Марго ехала медленно, потому что в горле стояли слезы, а показывать свою слабость, кому бы то ни было она не хотела. Отец… Он растил её один. А ведь мог жениться ещё раз, но не стал, потому что боялся, что новая супруга не сможет любить его дочь так же, как он сам. Конечно, у него были женщины. Барби частенько находила в его машине забытую помаду или женские волосы на сиденье. Но самым главным человеком для него оставалась только она.

Ну, почему нельзя вернуть время назад? Как же сильно она хотела прижаться к отцовскому плечу и сказать, насколько он ей дорог.

Снова зазвонил телефон. Марго тряхнула головой, отгоняя грустные мысли, и нажала на приём вызова.

– Ты где?

Она чуть не ответила матом и в рифму, однако сдержалась.

– Забрала твои вещи, теперь еду к офису. Что-то срочное?

– Да. Жду.

Никитин отключился, а блондинка набрала скорость, предчувствуя очередные закидоны своего босса.

Когда она вошла в кабинет, Ник сидел за столом, что-то внимательно изучая на экране компьютера.

– Слушай, у тебя же по математике была пятёрка?

Марго несколько опешила от такого вопроса.

– Ну, да. А что?

– Эта новая школьная программа вызывает у меня нервный припадок. Вот задача, а я изначально не понимаю условие, не то, чтобы решение. И это второй класс. Посмотри. Может, сообразишь?

Барби подошла к Нику, а затем наклонилась, оперевшись локтями о столешницу, чтоб прочесть текст, который высвечивался в электронной версии учебника. Она даже не сразу поняла, насколько двусмысленная вышла у них поза. Ник сидит в кресле, чуть отодвинувшись назад, а она практически улеглась на стол, выставив ему под нос свою пятую точку, туго обтянутую юбкой с высоким разрезом позади. Однако в данный момент, начни она отодвигаться, это будет выглядеть как-то нарочито, словно её волнует близость мужчины. Лучше сделать вид, будто ничего не происходит. Обычно это всегда помогает в неловких ситуациях.

Марго попыталась сосредоточиться на буквах, которые отчего-то плясали и расплывались перед её глазами. К тому же задница, которая девушку в этом вопросе никогда не подводила, весьма даже ощущала на себе мужской взгляд. Черти что. Вернётся в Москву, сразу же найдёт себе любовника. Все-таки молодой женщине противопоказано воздержание.

– Ну, что? – Спросил Ник, и ей на мгновенье показалось, будто его голос немного охрип.

– Да вот же, начинаешь от этого неизвестного, – девушка взяла мышку и поставила курсор в нужное месте, – Тогда все решение само встраивается.

– Ммммм… Ясно…

Маргарита начала отстранятся от стола, чтоб выпрямиться, а Ник, наоборот, двинулся вперёд, желая зафиксировать решение. В итоге блондинка со всей дури плюхнулась своему невыносимому боссу на колени и тут же испуганно замерла. Под её мягким местом ощущалось что-то весьма твёрдое. «Мать моя, женщина!» – мелькнула ошалевшая мысль в её голове. Она вскочила на ноги. Но так как в это момент Никитин, видимо, не менее самой блондинки, обалдевший от сложившейся ситуации, попытался тоже встать, Марго со всей дури, сама того не желая, засадила ему затылком в подбородок.

– Твою ж… – взвыл мужчина, держась за челюсть.

– Прости! Я не хотела!

Девушка сначала отшатнулась, а потом, глядя, как босса плющит от боли, подошла ближе, заглядывая тому в глаза.

– Блин, я на самом деле не специально.

– Даже не сомневаюсь, – простонал Ник, потирая ушибленное место, – Если бы специально, я бы точно уже головы лишился. Иди ты домой, бога ради. Только захвати ноут, посмотришь кое-какие документы.

– Ага, – излишне быстро согласилась Барби, а потом рванула к выходу, но тут же остановилась, вспомнив о неполадках в доме. – Вот черт. Я забыла. У меня проводка чудит. Света нет, а розетки работают. Но я боюсь, вдруг именно сейчас что-то переклинит, сожгу комп к чёртовой матери.

Никитин закрыл глаза, словно вид собственной, лично нанятой, секретарши причинял ему необычайную боль, а потом снова открыл, глядя на девушку с обречённостью и тоской.

– Хорошо. Бери ноут, поехали к тебе. Документы в любом случае надо подготовить к утру. Я проверю проводку и починю, если это нужно.

Марго недоверчиво смотрела на мужчину.

– Да пойдём уже. Я вообще-то дипломированный электрик. Училище закончил и по профессии работал много.

– Аааа… когда же ты успел вот это организовать? – девушка неопределенно повела рукой, подразумевая весь офис и его сотрудников.

– Одно другого не отменяет, – загадочно ответил Ник и, стороной обойдя непредсказуемого секретаря, близость к которому чревата ранней инвалидностью, направился к выходу.

Марго молча рванула за ним, мысленно мучаясь вопросом, что же это было, там, в кресле? То, что она подумала? Или это все же сдвиг на почве интимного голодания. С ума можно сойти!

Ник отказался брать свою машину, и они добрались до дома Марго на её автомобиле. Всю дорогу девушка с маньячным вниманием пялилась на дорогу, врубив громкую музыку. Слава богу, Никитин ковырялся в телефоне, то ли создавая видимость крайне важного процесса, то ли на самом деле решая какие-то вопросы.

Войдя в дом, он сразу снял пиджак и, закатав рукава, принялся колдовать в разных частях особняка, переходя от розетки к розетке и что-то бормоча себе под нос. При этом, оказывается, Ник успел захватить какие-то непонятные инструменты из офиса, видимо, пока Марго закрывала кабинет, выключая все, что нужно выключить.

Сама Барби старалась не мешаться, и потому ушла в спальню, где, наконец, стянула туфли, а юбку и блузку заменила на простые спортивные штаны с футболкой. Потом, вдруг, одумалась, и достала короткую тунику. Посмотрела на нее, совсем впала в ступор, осмысляя, с чего бы это ей приспичило выряжаться перед Ником, и снова натянула штаны с футболкой. Постояла. Подумала. В итоге, чуть не плача от собственной дури, надела все же тунику, сославшись на то, что неприлично ходить перед начальством совсем уж бомжом.

В общем, когда хозяйка явилась туда, где должен был трудиться Никитин, он уже все отремонтировал и мыл руки в ванной комнате, расположенной на первом этаже.

– Ничего себе, – от души восхитилась Маргарита, – Так быстро? Ты и правда, на все руки мастер.

Ник улыбнулся, выслушав ее незамысловатый комплимент, и Барби чуть не растеклась лужей ванильного мороженного по полу. Ей вдруг захотелось, чтоб этот вредный, невыносимый в своей детской мести мужчина задержался еще немного. Исключительно для более прочных рабочих отношений, увещевала она разум, недоумевающий от странного поведения хозяйки.

– Аааа… Хочешь чаю? – спросила девушка, чувствуя себя почему-то абсолютной дурой.

– Спасибо, но надо идти. Меня ждут.

Маргариту словно ведром ледяной воды окатило. Вот ведь и правда идиотка. Взрослый красивый состоятельный мужчина. С чего она вдруг решила, будто у него никого нет. За такими, как Никитин, обычно очередь стоит в три велюшки. Да и вообще, ей совсем нет до этого никакого дела. Да. Вообще никакого. Даже малюсенького.

– Ясно… Ну, я просто хотела в качестве благодарности.

– В качестве благодарности сделай мне, пожалуйста, сегодня все нужные документы. – усмехнулся Ник и направился к выходу.

– Спасибо, Леша, – вдруг бросила Марго ему в спину.

Он от неожиданности даже будто замер на секунду, но потом все же, не оглядываясь, вышел на улицу.

Золотая девочка смотрела, как удаляется высокая мужская фигура, чувствуя нечто настолько пугающее, что объяснения этому она не находила и искать вовсе не хотела. Все итак слишком сложно.

Глава десятая

Леха Никитин очень хорошо помнил день, когда впервые явился в новую школу. Такое чувство, будто это было лишь вчера. Отец спился окончательно, и парня, который, как раз должен был перейти в одиннадцатый класс, отправили к матери, жившей в другом городе, хотя изначально после развода она не захотела взять тогда ещё десятилетнего пацана с собой, желая насладиться свободой. Однако теперь её особо никто не спрашивал.

Оказывается, родительница даже неплохо зарабатывала, являясь сотрудницей местной управы, а, если более точно, то аппарата самого мэра. Но зелёный змий и здесь имел свое пагубное влияние. Нет, она не уходила в запой неделями, как отец, но все же весьма любила погулять на широкую ногу. Кроме того, Леху ждал ещё один сюрприз в виде годовалого брата. Такой поворот сюжета был совсем неожиданным. Особенно тот факт, что ребёнка мать старалась чуть ли не скрывать от всех окружающих, будто это не полноценный человек, а досадная помеха. Она, как Леха позже выяснил, даже декретный отпуск не брала. Просто оформила без содержания, якобы по состоянию здоровья, когда беременность скрывать уже было невозможно, а затем спокойно вышла на работу, спустя месяц после появления Васьки на свет. Рожать ездила аж за тридевять земель, только бы никто не узнал. Вернувшись в родной город, сообщила всем, кому только могла, что забрала ребенка у погибшей родственницы.

Очень сильно матери-одиночке помогала соседка, баба Тома, которая сидела с малышом, пока беспутная родительница зарабатывала деньги. А потом Леха узнал причину такой таинственности. Оказывается, отцом пацана являлся не кто иной, как сам мэр, Сергей Николаевич Ратинберг. У Лехи был шок.

– Почему ты ему ничего не расскажешь?! – орал он на мать, когда та в пьяном угаре поведала старшенькому правду.

– Да потому что ему этот ребёнок и даром не нужен! У него есть любимая, ненаглядная доченька! Если он узнает, что наша случайная связь закончилась этим, – женщина ткнула пальцем в ползающего по манежу Ваську, который то вставал, то снова падал, – Сергей Николаевич выкинет меня из этого города, лишь бы, не дай бог, Ритка не узнала о наличие брата. Тем более, от такой, как я. И как тогда мы станем жить?

Это было в конце августа, а первого сентября Леха зашел в класс и увидел ту самую «ненаглядную доченьку.» Она была настолько хороша, что парень, споткнувшись, чуть не врезался в парту на ходу. Таких красивых девчонок он еще не встречал. Да еще эта уверенность в себе, которой несло от Маргариты Ратинберг на пять ближайших километров. Королева, не иначе. Но в то же время, Леха всеми фибрами своей еще пока юношеской души чувствовал, Барби относится к той категории женщин, которые их брату всегда приносят одни лишь проблемы, причем, весьма ощутимые.

Зато красотка, как назло, прицепилась к нему, словно клещ. Он прекрасно замечал все ее уловки, которые, по мнению самой девчонки, должны были добавить Леху в список чокнутых поклонников, кружившихся вокруг блондинки, словно мухи над… Тем самым. И речь сейчас вовсе не о сладком, потому что характер Маргариты отличался крайней стервозностью. Она могла, развлечения ради, вдруг начать строить «глазки» какому-нибудь дураку, который чуть с ума не сходил от счастья, но потом весьма болезненно бился со всего размаху о землю, едва красотке надоедала игра. Барби все это казалось смешным и увлекательным. Она просто так задевала девчонок, а уж если у кого-то из одноклассниц вдруг начинались отношения, то тут уж, как пить дать, окрутит чужого парня, дождется, пока тот пошлет свою зазнобу далеко и надолго, а потом опять же бросит.

Поэтому Леха сторонился ее, насколько это вообще было возможно. Он с юношеских лет старался думать головой, а не тем местом, которое к семнадцати годам затмевает у парней любые разумные мысли. В итоге это привело к тому, что Маргарита просто начала его травить, методично устраивая гадости. Сначала были мелкие детские глупости, и Леха о них особо не заморачивался. Когда почти всю жизнь находишься рядом с отцом-алкоголиком, а потом рядом с практически такой же мамашей-кукушкой, мало что способно ранить зачерствевшее сердце.

Его хладнокровие и равнодушное созерцание потуг Золотой девочки бесило ту еще сильнее. Он прекрасно это видел. Но прыгать дрессированной собачкой ей в угоду не хотел, хотя мог бы, конечно, напустить тоски в глаза, чтоб она успокоилась. Однако уже тогда Алексей Никитин отличался крайней упертостью и желанием придерживаться своей твердой позиции. А потом случилась та самая дискотека. Когда Барби подошла к нему и понесла какой-то бред о материной работе, он прекрасно осознавал, что готовится конкретная подлянка с ее стороны, потому что ни в каком бреду она вдруг не могла проникнуться к парню хорошим расположением. Осознавал, но все равно пошел с ней. Ему было любопытно, на какую крайность пойдет девчонка. Все предыдущие подставы удивляли его мелочностью, что было вообще не похоже на королеву, которая и тут, по идее, должна действовать с размахом.

Вот он и получил этот самый «размах». Когда блондинка прильнула к Лехе и прижалась своими мягкими, красивыми губами к его губам, он обалдел. Такого поворота парень не ожидал. А потом произошло что-то странное. Близость этой девчонки, ее стройное молодое тело, жар которого он ощущал даже сквозь одежду, ее губы, вкус которых оказался настолько волнительным, что сердце взбрыкнуло, словно норовистый конь, и поскакало куда-то вдаль, громко оглашая окрестности молодецким ржанием, снесли ему голову напрочь. Будто прорвало плотину, встраиваемую долго и упорно, а река, ранее сдерживаемая преградой, хлынула, сметая все на своем пути. Он сам не понимал, что с ним происходит, просто обнял Маргариту, прижимая к себе еще сильнее, и влился в ее достаточно опытный поцелуй. Это был первый раз в его жизни, когда Леха Никитин узнал, что такое сумасшедшее желание, направленное на одну конкретную особу. Наверное, именно тогда он и стал мужчиной, не в том смысле, который имели в виду подростки, шушукающиеся по углам, а в осознании того, что вот сейчас в эту минуту можно остановить землю, обрушить небеса, но ничто не заставит его отпустить девочку, родившую в душе такую бурю.

Ну… А дальше все пошло, как положено, так, как он и ждал от нее, правда, не думая, что она выберет именно этот вариант подставы. Барби отстранилась, разодрала на себе блузку и заорала. Леха просто молча наблюдал весь этот цирк. Даже с места не двинулся. Так и стоял, прислонившись к стене. Забежала директриса, начала размахивать руками перед его лицом, угрожать уголовной статьей. Он особо не вслушивался. Все его внимание было приковано к Золотой девочке. В глазах блондинки плескалось торжество, но его это не цепляло, потому что в душе бушевал целый ураган эмоций, связанных лишь с тем, что произошло совсем недавно. Леха даже не думал, что девчонка, пусть и красивая, может вот так взорвать все нутро. Он смотрела на нее, и пытался понять, почему.

Потом началось сольное выступление Маргариты. Он утирала робкие слезы невинности, великодушно прощая своего обидчика. И снова Леха пропустил половину сказанных слов мимо ушей. Просто смотрел на нее, смотрел, смотрел… Ему было всего семнадцать, и тогда он не до конца понимал, что эта девочка запустила химическую реакцию мужского организма. Так бывает. Когда встречаются два человека, которые просто-напросто по всем параметрам идеально подходят друг другу.

Однако Леха еще этого не знал. Он понял, кем стала для него Маргарита, гораздо позже, когда ни одна из его, без ложной скромности, многочисленных любовниц так и не смогла вызвать подобный ураган всепоглощающей страсти. Это стало его навязчивой идеей, его манией, переплюнуть воспоминание о золотоволосой стерве. Алексей Леонидович с таким обжигающим пылом старался воссоздать чувство, которое породила Марго, что его женщины поначалу немного шалели от того, насколько страстным и внимательным любовником вдруг оказывался этот, в общем-то, молодой парень.

Если бы после дискотеки Маргарита не повела себя совсем уж подло в отношении его матери, если бы не закончился последний учебный год, неизвестно, остался бы Леха Никитин таким же стойким оловянным солдатиком, или все же, с присущим ему упорством, постарался добиться королевы, прогнув ее под себя, потому что других вариантов в любом случае он не принял бы даже тогда. Любовь? Пожалуйста. Страсть? Сколько угодно. Но никогда и никому он не позволил бы вытирать об себя ноги. Так, как Золотая девочка делала это с Орловым, которого Нику искренне было жаль. Макс слишком сильно двинулся на своей девушке и абсолютно не замечал того, что Барби его совсем не любит. Когда Орлов с дружками избили Леху, тот пришел домой, отстирал кровь с вещей, обработал раны, а мать предупредил, попробует влезть, всему городу расскажет, кто отец Васьки.

После окончания школы Никитин встречал и Макса, и Барби, но всегда случайно, со стороны. Когда стало известно, что стервозная девка бросила Орлова, сбежав в Москву, Леха совсем не удивился. Это было предсказуемо.

А теперь она вернулась. И Никитин понял, все очень, очень, очень плохо, потому что, едва увидел ее, спящую в машине, внутри что-то перевернулось, а страсть, которую он так искал все эти годы, радостно вскинула голову, расправляя плечи.

Никитина разрывали два противоположных чувства. С одной стороны, он хотел сделать Барби больно. За себя, за мать, которую малолетняя стерва опозорила своим вмешательством еще больше, но главное, за Ваську, никогда не знавшего своего отца. С другой – Леха понимал, что спустя столько лет все это, наверное, уже и ни к чему, а о брате она вообще не в курсе, и не ее в этом вина. Вот и полез Алексей Леонидович обеими ногами в жир, сам до конца не понимая, что творит. Дом этот… Ну, да, хорошее место, однако не сказать, будто прям очень уж нужен кусок земли его компании. Но мысль о том, что Марго снова спутается со своим бывшим возлюбленным и Орлов купит наследство, причиняла ему физический дискомфорт. Леха сразу решил однозначно забрать особняк себе. Даже не себе, а Ваське. Все же это, как ни крути, его наследство, память о тех родственниках, которых пацан никогда не знал и уже не узнает. А Маргарита… Ее близость безумно волновала Никитина. С первого дня возвращения Барби в родной город, он замучался видеть эротические сны, главной героиней которых являлась некая стройная блондинка. Прямо, хоть спать, совсем не ложись. И совершенно не помогали все прежние связи. Теперь женщины, с которыми ранее было весьма даже хорошо, не так пахли, не так ходили, не так смотрели.

Огромных усилий стоило держать себя в руках, когда Маргарита находилась рядом. А он еще, идиот, зачем – то поставил условие с этой работой на месте секретарши, которая вообще не поняла, с какого рожна босс срочно отправил ее в отпуск, вручив сумасшедшую премию. Не знал Алексей Леонидович, что творит, но чувствовал, так надо. Чтоб отпустила эта маниакальная навязчивая зависимость, чтоб больше не вздрагивать при имени Маргарита, чтоб перестать подбирать себе любовниц исключительно по золотистому цвету волос.

Он не имел четкого плана. Просто плыл по течению, стараясь вытащить максимально много из сложившийся ситуации. Ну и, что греха таить, потешить свое самолюбие. Как ни крути, но девчонка тогда его задела крепко. А значит, можно побаловать себя, отыгравшись за прошлые обиды.

Однако сегодня в офисе ситуация совсем вышла из-под контроля. Барби лишь оперлась о стол, а в его голове промелькнуло столько похабных картинок, что организм, взбунтовавшись, тут же отреагировал определенным образом. И это немного пугало. Если свести, более-менее, все его действия к определенной линии поведения, то Леха просто хотел немного отыграться, потрепать ей нервы, забрать дом для Васьки, и, наконец, избавиться от воспоминаний о Золотой девочке, но снова входить в ту же реку сумасшедшей страсти, он не желал. Наоборот, нужно всеми правдами и неправдами снять с себя проклятие золотоволосой сирены, а не погружаться в него еще глубже. Поэтому, естественно, никаких контактов интимного плана, иначе, и Алексей Леонидович Никитин понимал это очень ясно, он просто не сможет отпустить эту женщину. А она не сможет остаться с ним, потому как мал для нее провинциальный городок. К тому же, эти странные браки… За первого выскочила замуж из-за его растущей популярности. За второго – ради денег. Достаток у Никитина был более, чем приличный, популярность – дело наживное, но вот хотелось бы, чтоб женщина выбирала Леху исключительно по любви. Есть подобная блажь в его суровом сердце, а с Барби такой вариант очень сомнителен. Обо всем этом Леха думал, направляясь от дома Маргариты к своему, где его ждал Васька. При этом Никитин мысленно выписал себе медаль на грудь за то, что смог удержаться от соблазна побыть в ее обществе еще хотя бы час, а ведь так хотелось…