Текст книги "Тонкая грань реальности"

9

– Русик, прости меня, пожалуйста, после всего, что со мной произошло в последнее время, я уже всему верю. Ты продолжай дальше, я больше не буду тебя перебивать.

– Так вот, я отправился на планету с красивым названием Сириус. О, это удивительная планета, почти полностью покрытая оранжевыми водами океана. На этой планете обитают подводные жители. Отчаяние охватило меня, я не знал, как буду искать сестру. Что за существа населяют подводный мир и что меня там ожидает?! Но предаваться долго унынию было некогда. И тогда я превратился в электрического угря и отправился навстречу неизвестности в толщу океана. Я долго плыл в поисках цивилизации, но нигде не было и следа присутствия жизни. Можно было подумать, что это мертвая планета, но я точно знал, что здесь обитают подводные жители, но где же их искать? Кругом было пустынное дно, и даже растительность отсутствовала. Вот потянулись причудливые нагромождения камней, с трудом протискиваясь между расселинами, я вдруг увидел небольшого тритончика, попавшего в лапы чудовища, чем-то напоминавшего нашего осьминога, только щупальца на конце были с пальцами. Чудовище готовилось проглотить бедного тритона, который от страха и неминуемой гибели закрыл глаза и даже не сопротивлялся. Ну, конечно же, я не мог этого допустить! Я подплыл к чудовищу и сильным ударом тока заставил выпустить из лап свою жертву. Между мной и чудовищем завязалась битва. Он пытался поймать меня своими многочисленными щупальцами, а я нещадно бил его током, пока он, наконец, не свалился замертво. Я подплыл к дрожащему от страха малышу и сказал ему, чтобы он меня не боялся, что я не сделаю ему ничего плохого. Подождав, пока тритончик успокоится и перестанет дрожать, я стал его расспрашивать:

– Что ты здесь делаешь и где твои родители? Почему тебя, такого маленького, отпустили одного далеко от дома? Ведь кругом на несколько сот километров нигде нет жилья!

– Меня никто не отпускал, я без спроса сюда приплыл, только не говорите моим родителям, – малыш с мольбой уставился на меня своими слегка выпуклыми глазками. – Я очень люблю петь, а дома мне не разрешают, никто не может выдержать моего пения, меня ото всюду гонят. Вот и приходится приплывать сюда, здесь никого нет.

– Ну что же такого необычного в твоем пении? Я хочу послушать. Ты можешь что-нибудь исполнить?

– Хорошо. Я исполню свою любимую песенку, – радостно согласился малыш.

– О, боже, если бы я знал, на что добровольно согласился, я никогда бы не поступил так опрометчиво. И малыш, закрыв глаза, самозабвенно запел! О, это было похоже на громкую сирену, звук окружал со всех сторон, он резал барабанные перепонки с такой силой, что, казалось, лопнет голова, выносить такое пение было невозможно. Я, закрыв уши руками, пытался докричаться до артиста, чтобы он перестал петь. Но малыш так увлекся пением, что не видел и не слышал никого вокруг. Пришлось применить небольшой разряд тока, только это заставило его замолчать. Испуганно вздрогнув, широко раскрыв глаза и приоткрыв рот, он уставился на меня.

– Да, теперь я понимаю, почему тебе не разрешают петь! Слушай, малыш, а ведь твой голос – это твое защитное оружие. В следующий раз, когда попадешь к кому-нибудь в лапы, смело затягивай погромче свою песню. И тебе никто не будет страшен! А сейчас ты можешь проводить меня к своим родителям? Мне необходимо с ними увидеться.

– Конечно, могу, – радостно пискнул малыш. – К нам не так-то просто попасть.

И малыш поплыл вперед, показывая мне дорогу. Вот он остановился у гряды камней и нажал на какой-то выступ, камни расступились, образуя проход в глубину океана. Как только я проплыл внутрь, проход за моей спиной закрылся, как будто его там никогда и не было. Я плыл за малышом, не переставая удивляться великолепию вокруг. То, что я увидел, не поддается описанию, так все было сказочно красиво. Дно было усыпано необычайной красоты и формы камушками и ракушками, переливающимися различными цветами и сверкающими перламутром! Кругом росли причудливые водоросли и кораллы. Впереди виднелись колонны дворца и различных строений. Рыбы, совершенно безбоязненно подплывали совсем близко и позволяли дотронуться до них рукой. Нам навстречу вышли обитатели подводного царства – жители этой планеты-сириусяне. Это были двухметровые рыбочеловеки, вдоль тела которых по всему позвоночнику проходил зубчатый плавник, как у тритона. Между пальцами на руках и ногах находились перепонки, а тело было гибкое и длинное, как у змеи. По обе стороны яйцеобразной головы отходил капюшон, глаза слегка выпуклые и полностью лишены ресниц, вместо ушей – жаберные щели. Но в целом они производили приятное впечатление и настроены были миролюбиво. Вперед вышел молодой мужчина и приветствовал меня, рядом с ним стояла по-своему красивая женщина и с доброй улыбкой смотрела на меня. Малыш кинулся к ней на руки и, удобно устроившись, что-то стал торопливо рассказывать. Женщина слушала его и гладила рукой по голове. А мужчина, неодобрительно покачивая головой, что-то сказал малышу, затем обратился ко мне:

– О, добрый чужестранец, мы рады приветствовать тебя в нашей стране. Позволь поблагодарить за спасение нашего непослушного чада и пригласить тебя отдохнуть с дальней дороги. Что привело тебя на нашу планету?

– Я ищу свою пропавшую сестру, маленькую девочку. Я располагаю сведениями, что она может быть здесь.

– Я – Карамбикус, правитель всего подводного царства, а это – моя жена и царица – Эя. Мы правим уже более двух тысяч лет, и за это время в нашем подводном царстве не появлялось ни одно незнакомое существо, а тем более – девочка. Я могу со всей достоверностью тебе сказать, что сведения твои ошибочны и твоей сестры здесь, к сожалению, нет. Как ты заметил, попасть к нам нелегко, только через специальный проход, про который знаем только мы. Связана такая секретность с тем, что находиться в верхней части океана, в оранжевых водах – для нас не безопасно. Эти воды населены чудищами, которые пожирают мой народ. Между нами идет непрекращающаяся война. Уже много наших славных воинов погибло в борьбе с этими чудищами. Я еще раз хочу поблагодарить тебя за спасение нашего сына. Ну что мы разговариваем на пороге, проходи в дом, все расскажешь, а мы подумаем, чем тебе можно помочь.

И Карамбикус пригласил меня во дворец. Внутреннее убранство поражало своим великолепием и роскошью. Заметив, с каким восхищением я рассматриваю все вокруг, Эя, до сих пор молчаливо шедшая рядом, произнесла:

– Так красиво не только в нашем дворце, но и в любом доме нашего царства. У нас нет разделения на бедных и богатых.

Эя говорила, а я зачарованно слушал ее мелодичный голос, музыкой звучавший прямо в моей душе. Казалось, все вокруг издает музыку в такт ее голосу.

– Так вот, в кого малыш певун, непроизвольно вырвалось у меня.

Карамбикус добродушно усмехнулся:

– Что певун, так певун. Это ты верно заметил. С самого детства любит петь, что мы с ним только не делали, его невозможно заставить остановиться, если он начинает петь. Но ведь слушать его пение невозможно! Ни одни жаберные перепонки не могут это вынести. И что за наказание такое.

– Слушай, Карамбикус, а ведь это мощное оружие в борьбе с теми чудищами.

И я, вдохновленный неожиданной идеей, стал оживленно излагать свою мысль. Карамбикус внимательно выслушал меня и согласился с моим предложением:

– Ты знаешь, чужестранец, в этом что-то есть. Нам надо обговорить все подробности и подготовиться к предстоящему сражению. Я с радостью приму твою помощь.

Вот так я стал помогать сириусянам в подготовке к решающей битве с чудищами. Где-то в глубине души у меня теплилась мысль, что, выиграв сражение, мы найдем там мою сестру. Подготовка шла полным ходом. По моему эскизу готовились специальные бируши для ушей войска Карамбикуса, который был не только умным и справедливым правителем, но и отважным полководцем. Также предстояло придумать устройство, во много раз усиливающее звучание голоса, наподобие рупора, только мощнее. Когда все приготовления были сделаны, было решено рано утром выступить в поход. И вот наступило долгожданное утро! Небольшое войско из сотни молодых крепких сириусян, одетых в блистающие легкие стальные доспехи, сделанные из удивительно прочного материала, с водяными гарпунами за спиной, ожидало команды своего предводителя к началу похода.

Карамбикус обратился к своему войску с напутственным словом:

– Славные мои воины, нас ожидает нелегкая битва. И пусть нас не слишком много и по численности мы уступаем врагу, но по храбрости и умению сражаться – нет нам равных! Сейчас мы должны раз и навсегда победить этих чудищ, освободив нашу планету, чтобы наши дети смогли свободно плавать в водах океана, как было всегда. А с помощью хитрости, предложенной чужестранцем, я думаю мы еще быстрее добьемся победы. Ну что, мои славные воины, в путь!

И Карамбикус устремился к проходу в камнях, и все войско поплыло за ним. Миновав каменный проход, мы оказались в оранжевых водах океана, проход за нами закрылся, как бы отрезая путь к отступлению. Карамбикус плыл вперед, ведя за собой своих воинов, я плыл с ним рядом, едва поспевая. Эти двухметровые, казалось, неуклюжие рыбочеловеки, были великолепными пловцами, им не было равных. Не знаю, сколько мы проплыли, но вот впереди показалась огромная гряда камней, больше похожая на скалу с пещерами, оттуда стали появляться двухметровые чудища, их было огромное множество. Они плыли нам навстречу, угрожающе раскрыв свои клювы, размахивая щупальцами и издавая страшные, клекочущие звуки. Подождав, пока расстояние между чудищами и его воинами станет как можно меньше, Карамбикус достал из-за пазухи своего сынишку и, дав ему в руки рупор, велел петь. Да-да, петь. В этом и состояла основная стратегия нашего плана. Что тут началось! Оглушающие звуки пения нашего малыша раздавались вокруг и были такой силы, что чудища хватались за голову и пытались закрыть своими щупальцами уши в надежде заглушить эти раздирающие звуки. Им было не до нападения! А наши воины храбро набрасывались на чудищ, побеждая их один за другим. Скоро все войско чудищ было повержено, а потерь с нашей стороны не было совсем! А малыш все пел и пел. Закрыв глаза, он самозабвенно пел, и ничего не могло заставить его прекратить пение. Отец уже забрал у него рупор и тряс малыша за плечо со всей силы, но все было напрасно. И тогда я небольшим разрядом тока вновь заставил малыша замолчать. Широко раскрыв глаза, он уставился на поле боя, только сейчас придя в себя.

– Ты молодец, сынок, – похвалил Карамбикус свое чадо. – Ну, а теперь мои славные воины, давайте проверим жилище врагов, не осталось ли кого в живых.

И воины отправились по пещерам в поисках оставшихся в живых чудищ. Поиски ничего не дали, в живых никого не осталось. Я тоже исследовал жилища в надежде отыскать хоть какие-то следы моей сестры, но все было напрасно. Моей сестры никогда не было на этой планете, я ничего не обнаружил. Я сел на камень и от отчаяния не знал, что делать. Заметив мое состояние, Карамбикус подплыл ко мне и, положа руку мне на плечо, сказал:

– Не стоит унывать, друг мой. Ведь, неизвестно, что лучше. То, что твоей сестры здесь нет, это говорит о том, что сестра где-то на другой планете и ты ее обязательно найдешь. Ты только верь в свои силы. А представляешь, что бы ждало ее здесь, среди этих чудовищ?

– Да, Карамбикус, ты совершенно прав, не стоит впадать в отчаянье, я обязательно найду свою сестру, пусть для этого потребуется вся моя жизнь.

Пришла пора прощаться, мне пора отправляться дальше на поиски своей сестры. Был очень рад помочь вам в борьбе с этими чудищами и очень рад нашему знакомству.

Малыш бросился мне на шею и обнимая своими ручонками, горячо зашептал:

– Я буду очень скучать без тебя.

– Я тоже, – сказал я, и с трудом оторвав малыша от шеи и отдав его отцу, поплыл, не оглядываясь к берегу. На берегу, снова став самим собой, я задумался над тем, куда же теперь отправляться в поисках сестры…

– Арина, пока я тут болтаю, уже наступило утро. Тебе скоро вставать, а ты еще и не отдохнула. В следующий раз продолжим наш разговор, а теперь – спать.

И Русик, свернувшись клубочком на моей кровати, моментально уснул.

А я лежала и представляла все те события, про которые рассказывал Русик, и незаметно для себя тоже уснула.

Разбудил меня звонок в дверь. Кто-то звонил и настойчиво тарабанил!

Нет, это было просто невыносимо! Одевшись, я пошла открывать. На пороге стояли Маринка, Генка и Димка. Не дав мне опомниться, Маринка схватила меня в охапку и закружила по комнате, бессвязно бормоча всякую ерунду про то, как она рада меня видеть живой и здоровой. Остановить поток ее излияний было невозможно, оставалось только ждать, когда она устанет. Генка с Димкой стояли рядом и с улыбкой смотрели на нас. Наконец Маринка успокоилась и замолчала, дав возможность вставить и мне слово:

– Маринка, еще немного и ты бы меня задушила в своих объятиях уже по-настоящему.

– Ты ее в больнице не видела, – рассмеялся Генка. – Я думал, она там всю больницу разнесет, когда нас не пускали к тебе в палату! А ты молодец, хорошо выглядишь, и он по-дружески обнял меня.

Маринка толкнула Генку в бок, ревниво сверкнув глазами: – Хватит обниматься, пойдем на кухню пить чай, мы торт принесли, не пропадать же добру!

И Маринка по-хозяйски направилась на кухню ставить чайник, таща за собой Генку. Мы с Димкой остались одни в коридоре. Я встретилась взглядом с Димкой, в надежде увидеть тот взгляд, в котором хочется утонуть. Но Димка смотрел на меня как обычно – насмешливо спокойно, и еще что-то неуловимое было в его взгляде, я никак не могла понять, что это. «Неужели он все забыл?» – мелькнула у меня мысль. И сразу невыразимая тоска сжала мое сердце своей цепкой костлявой рукой. Я даже почувствовала, как она играючи то сжимает, то разжимает свои холодные пальцы.

– Арина, что с тобой, ты о чем задумалась? Я зову тебя, зову, а ты не отвечаешь! – и Димка, взяв меня за плечи, притянул к себе и, глядя мне в глаза с такой нежностью, проговорил: – Все будет хорошо, я же рядом с тобой. И снова, как ни в чем не бывало, продолжил: – Ну ладно, пойдем к ребятам, а то они без нас весь торт съедят!

Мы сидели на кухне, пили чай с тортом и весело болтали, время летело очень быстро. Тут Маринка, что-то вспомнив, внезапно нахмурилась:

– Ты знаешь, Аринка, ни за что не угадаешь, кто еще к тебе приходил в больницу проведывать! Да ладно, можешь не ломать голову. Витася собственной персоной явился, да еще с апельсинами и соком! Хорошо, что мы с Генкой там были. Естественно, мы показали ему где – бог, а где – порог, а передачку его выбросили в мусорку, а вдруг она отравлена?

– Ну ты даешь, Маринка, сразу – отравлена, фантазия у тебя всегда была буйной, – как всегда рассудительно промолвил Генка. – Ну что плохого в том, что человек пришел проведать?

– А что может быть в этом хорошего? – не унималась Маринка. – Вы меня хоть режьте тут, но я не поверю, что Витася приходил с благими намерениями, кто угодно другой, но только не он. Хотя, – и Маринка хитро уставилась на Димку, – может быть, он влюбился. Тогда все понятно, ведь как известно любовь творит чудеса, и может Витася исправился, а мы и не знаем!

– Ну ты и дура, – сердито толкнул локтем Маринку Генка, бросив быстрый взгляд на Димку.

– Да ладно-ладно, уж совсем шуток не понимаете, – и Маринка обиженно надула губы.

– Не обижайся, ты совершенно права, – и Димка чуть приобнял Маринку за плечи. – Ты все правильно сделала, что не пустила Витасю в палату и выкинула передачку, от этого человека ничего хорошего ждать нельзя. А зачем он приходил, – продолжил Димка задумчиво, – предстоит еще выяснить. А вообще-то мы уже засиделись, скоро уже родители Арины с работы придут, да и Аринке отдохнуть от нас надо.

И ребята стали собираться домой. Мои уговоры остаться ни к чему не привели. Попрощавшись, весело смеясь, вся честная компания отправилась по домам. Я осталась одна. Вот и прошел еще один день. Прибравшись на скорую руку к приходу родителей, я поднялась в свою комнату. Лежа вечером в кровати, я с нетерпением ждала продолжения рассказа Русика о его дальнейшем приключении. Глаза мои закрылись, и я не заметил, как уснула…

– Ну что, ты готова слушать дальше? – голос Русика вернул меня к действительности.

– Да-да, Русик, я вся во внимании, мне не терпится узнать, что же было дальше.

Поудобнее расположившись на кровати, я приготовилась слушать.

– Так вот, – продолжил Русик, – я сидел на берегу и размышлял, куда же теперь отправиться на поиски сестры, и ничего вразумительного не приходило мне в голову. И тогда я решил по очереди обследовать все близлежащие планеты.

Так странствуя с планеты на планету, я продвигался все ближе к Земле. Чего я только ни насмотрелся за все время своего путешествия, всего даже и не расскажешь, на это потребуется очень много времени. Я встретил пять планет-сестер, расположенных одна возле другой. Жизнь там развивалась очень интересно. На первой планете существовали только минералы, т. е. жизнь была представлена в виде камней. Да-да, не удивляйся, камни – это живые существа и самая низшая ступень в развитии человечества. Затем, когда минералы заканчивали прохождение Школы Жизни, они эволюционировали в растительный мир и переселялись на вторую планету, где проходили очередную ступень своего развития в виде растений. Затем, закончив прохождение второй ступени Школы Жизни, растения эволюционировали в животный мир и переселялись на третью планету, где проходили свое дальнейшее развитие. И только закончив третью ступень Школы Жизни, животные эволюционировали в человека и переселялись на четвертую планету для прохождения и закрепления всех Уроков Школы Жизни. Так вот это самая долгая и самая строгая ступень развития, и чтобы пройти ее и эволюционировать дальше, людям приходится не один раз родиться и успешно сдать свой главный экзамен, эволюционировать на пятую планету в Тонкий Мир. Так вот, побывав на всех четырех планетах, я оказался на пятой планете. О, это замечательная планета, я попал в волшебный мир. Воздух, казалось, был наполнен волшебным ароматом чудесных цветов необычайной красоты. Кругом летали птички, пение которых ласкало музыкой слух, заставляя заслушаться. Красота была неописуемая! Я шел по этому дивному саду и не переставал удивляться увиденному. Казалось, тебя до краев переполняет радость и еще какое-то новое, неизведанное чувство. Вот наконец впереди показался сказочный дворец, и я направился прямо к нему. Навстречу мне вышел мужчина средних лет с черными, как смоль, волосами до плеч. Глаза его сверкали необычайно красивым голубым светом, зубы были белее жемчуга. Он представился чародеем, приветствовал меня доброй улыбкой и пригласил отдохнуть с дороги. Чарнифэй, так звали чародея, стал расспрашивать меня о цели моего путешествия. Я рассказал, что вот уже давно путешествую с планеты на планету в поисках своей сестры, похищенной злой колдуньей. Чарнифэй внимательно меня выслушал и сказал, что, возможно, он сможет мне помочь и, по всей вероятности, моя сестра находится у них на планете, более того – сейчас она с его сыном в саду. Надо ли говорить, что радости моей не было предела, я не мог поверить, что наконец-то смогу ее обнять! А Чарнифэй рассказал мне, что однажды его сын Огникус принес в дом упавший с неба кусочек необычного минерала. Камень был слегка прозрачным, и в глубине его смутно просвечивало очертание какого-то предмета, очень похожего на птичку. С одной стороны он был треснут. Огникус ни на мгновение не расставался со своей находкой, говоря, что камень с ним мысленно беседует, а по ночам плачет и зовет на помощь. Чарнифэй заинтересовался находкой сына и при более внимательном осмотре обнаружил, что действительно держит в руках не простой камень, а заколдованный. Чарнифэй снял злые чары, и камень раскололся, а на ладони у чародея осталась маленькая птичка, она была неподвижна, но она была жива! Казалось, что птичка просто крепко спит. Чародей пытался с помощью своего колдовства вернуть ее к жизни, но у него ничего не получалось, так сильны были неизвестные ему чары. Тогда Чарнифэй созвал на совет всех лучших чародеев этой планеты. И самый старейший из них сказал, что снять заклятие можно только напоив птицу молоком бурой коровы с золотыми рогами и серебряными копытами, подоенной на закате солнца, когда последний луч его будет угасать, не раньше и не позже. И чтобы на птице было надето золотое украшение самой Лебедь-птицы, что раз в сто лет прилетает сюда к озеру искупаться в волшебных водах отдохнуть и набраться сил. Выслушав эти речи, Чарнифэй сильно опечалился. Он прекрасно понимал, что это условие не выполнимо. Если молоко бурой коровы еще можно было раздобыть, то золотое украшение Лебедь-птицы было невозможно получить. Украшение нельзя было украсть, его можно было получить только добровольно. Так что птичка эта до сих пор не расколдована. А завтра как раз наступает такой день, когда прилетает к волшебному озеру Лебедь-птица со своей свитой. И Чарнифэй замолчал, закончив свой рассказ. В это время в дом вошел его пятилетний сынишка, он был похож на очаровательного ангелочка с золотыми вьющимися волосами. Мальчик бережно держал в ладонях маленькую птичку, заметив меня, он остановился и вопросительно посмотрел на отца.

Я подошел к мальчику и попросил его дать мне подержать птичку. Он посмотрел на отца и, увидев, что тот согласно кивнул, протянул мне птичку. Я бережно взял ее, и сердце мое радостно забилось, готовое вот-вот выскочить из груди. Я не мог поверить, что держу на руках свою сестру. Я был полностью уверен, что это она, так как было маленькое отличие, известное только мне. Я готов был отправиться хоть к черту на кулички, чтобы спасти ее. Я держал этот крохотный, беззащитный комочек и не знал, что мне делать. Да нет, я знал, твердо был уверен, что обязательно отправлюсь на поиски Лебедь-птицы и добуду это золотое украшение, чего бы мне это ни стоило. Поцеловав на прощанье спящую птичку, я отдал ее малышу. Расспросив Чарнифэя, как добраться до волшебного озера и найти бурую корову, я отправился в путь. Мне необходимо было до рассвета попасть к озеру. Озеро это волшебное, и попасть на него можно было только пройдя по волшебному мосту, другого пути не было. Никто еще из людей не смог преодолеть этот мост. И Чарнифэй ничем не мог помочь мне. Я обратился в орла и полетел. Я летел очень долго, не зная отдыха, день уже стал клониться к вечеру. Вот, наконец, показались долгожданные горы, перелетев которые я попал в Райскую Долину, такую красивую, что дух захватывало. Посредине долины стоял полукруглый мост высотой около десяти метров и длиной до ста метров, концы которого упирались в землю, озера нигде не было видно. Я спустился к мосту и снова стал самим собой. Наступив на него, собирался перейти, но не тут-то было! Мост спружинил и выкинул меня обратно на землю с неимоверной силой! Устоять было невозможно. Я вновь и вновь предпринимал попытки попасть на мост, но каждый раз он выкидывал меня обратно. Скоро уже и ночь подойдет к концу, а я все никак не мог попасть к волшебному озеру. Отчаяние охватило меня, я присел и задумался. И вдруг меня осенила мысль! А что если разбежаться сильнее и, оттолкнувшись от земли, подпрыгнуть и, перекувыркнувшись в воздухе, попасть на середину моста. Это было очень трудное упражнение, я помню, что, когда отец учил меня ему, у меня ушло больше месяца, прежде чем я освоил технику прыжка. Я тогда не мог взять в толк, зачем мне это надо. Но отец терпеливо обучал, говоря, что когда – нибудь пригодится. Я прикинул расстояние, чтобы рассчитать количество оборотов в воздухе, ведь ошибиться было нельзя. Надо было строго приземлиться на середину моста. По моим расчетам выходило, что надо было девять раз перекувыркнуться в воздухе! Простому смертному это было не по силам. Но я то – не простой смертный! Я же – сын волшебника, и у меня должно было все получиться. Так я успокаивал сам себя, настраиваясь на прыжок. И вот я разбежался и, перед самым мостом оттолкнувшись от земли, высоко подпрыгнул в воздух, начал кувыркаться. Каждый раз я все выше и дальше пролетал над мостом. Это было невероятно сложно и тяжело. Вот и последний – девятый кувырок, и я приземлился прямо на середину моста! Мой расчет оказался верным. Мост задрожал, но я устоял. Я со всех ног бросился бежать вниз. И у меня все получилось, я оказался на берегу волшебного озера! Небо окрашивали первые лучи восходящего солнца. Выбрав кусты погуще, я спрятался в них и стал ждать Лебедь-птицу. Ждать пришлось совсем недолго. Вот в небе показалась стая птиц. Они кружили над озером, спускаясь все ниже и ниже, я хорошо рассмотрел их. Это были белоснежные, великолепные лебеди неописуемой красоты. Впереди летела одна, самая красивая, на шее у нее было две золотые цепочки. Сзади парили двенадцать пар лебедей, соединенных между собой серебряными цепочками, и на каждой птице их было по две! Сделав круг над озером, птицы опустились на воду и грациозно поплыли по глади. Я сидел в кустах, наблюдал за ними и размышлял над тем, как же мне попасть к ним и ничего умнее не придумал, как превратиться в лебедя. Я превратился в красивого черного лебедя с золотой цепочкой на шее и поплыл к купавшимся на середине озера птицам. Заметив меня, вся стая перестала купаться и насторожилась, готовясь в любой момент взлететь. Я же плыл прямо к самой Лебедь-птице, подплыв почти вплотную, я замер, не сводя с нее восхищенного взгляда. Я чувствовал, что между нами происходит нечто большее, чем просто поединок взглядов. Я смотрел на Лебедь-птицу и чувствовал, как любовь охватывает меня всего целиком, проникая в каждую клеточку моего тела и сознания. Видно то же самое испытывала и она. Издав нежный, гортанный звук, от которого задрожала каждая струнка моей души, Лебедь-птица подплыла ко мне и положила свою голову на мою, нежно перебирая клювом мои перья. Невероятная нежность заполнила меня. Никогда раньше я не испытывал такого чувства. Я совершенно забыл, что давно путешествую в поисках сестры и уже стал взрослым юношей. Время для нас остановилось, мы никого не видели, кроме нас двоих. Затем Лебедь-птица поплыла к берегу и, выйдя из воды, превратилась в красивую девушку, от которой невозможно было глаз оторвать. На шее у нее было золотое ожерелье, а на голове золотой обруч. Длинные золотистые волосы волнами спадали до самой земли. От нее исходило сияние, а когда девушка заговорила, словно волшебная музыка наполнила все мое существо. Остальные лебеди тоже вышли на берег и превратились в прекрасных девушек, красоту которых описать невозможно. На шее у них были серебряные ожерелья, и на голове каждой был серебряный обруч. Они все стояли и ждали, когда же я выйду из воды. И я решил, будь что будет, и, ступив на берег, снова стал самим собой. Подойдя к девушке, я склонился на одно колено и припал губами к ее рукам, прося прощения, что нарушил их уединение. Я бессвязно шептал ей о своей любви и о том, что сердце мое отныне принадлежит только ей. Русалана, так звали прекрасную Лебедь-птицу, жестом приказала мне подняться с колен и сказала, что не сердится на меня, а наоборот, очень рада нашему знакомству и давно ждала, когда же я ее найду. Ей было предсказано, что своего суженого она встретит на берегу волшебного озера, поэтому раз в сто лет она в сопровождении своих сестер прилетала на это место в надежде встретить меня. И если я согласен полететь с ними на ее родину, то она с радостью станет моей женой. Слезы градом покатились из моих глаз, и я нисколько их не стыдился! Это были слезы радости, что меня полюбила самая прекрасная девушка, и слезы отчаяния! Ибо не мог я полететь с нею пока не спасу свою сестру. И я все честно рассказал, что должен расколдовать свою сестру, а для этого нужно золотое ожерелье Лебедь-птицы и молоко бурой коровы с золотыми рогами и серебряными копытами. Выслушала меня Русалана и отдала мне свое золотое украшение со словами, что очень рада помочь мне. Я же отдал ей свою золотую цепочку в знак своей любви и верности. И поведала Русалана, что добыть молоко бурой коровы не так легко, как кажется. Пасется эта корова в стаде с другими, и еще у трех других коров есть золотые рога и серебряные копыта, чтобы сбить с толку. А у настоящей бурой коровы рога и копыта обычные, пасется она чуть в стороне от других коров. Стережет ее страшный Дэв с семью глазами, который никогда не спит. Победить его невозможно и хитростью провести нельзя. Надо честно просить у Дэва разрешения взять молоко у бурой коровы. Чтобы отдала она свое молоко, надо на рога ей надеть это золотое ожерелье, и будет там три ведра – золотое, серебряное и медное, доить надо только в медное ведро и ровно столько, чтобы наполнить вот этот небольшой пузырек и ни каплей больше, и Русалана протянула мне пузырек. А для этого надо только по одному разу прикоснуться к каждому из четырех сосцов коровы. Не забыть потом забрать ожерелье и поблагодарить корову, но не Дэва, за молоко. Пока мы беседовали, день незаметно склонился к вечеру. Лебедь-птице надо было возвращаться в свою страну. Поцеловала она меня на прощанье крепко трижды в губы, сказала, что будет ждать меня, сколько бы ни потребовалось, а дорогу я должен сам к ней найти. И издав протяжный, жалобный крик, Русалана превратилась в Лебедь-птицу, а с ней и все двадцать четыре ее сестры, и, сделав прощальный круг над моей головой, вся стая исчезла, как будто растворилась в воздухе. А я, надев ожерелье на шею и спрятав пузырек за пазуху, стал собираться в путь в поисках бурой коровы. Мне надо было через мост попасть обратно. Подойдя к нему и сделав первый шаг, я остановился в ожидании, что мост меня выкинет, но, на удивление, все было тихо. И тогда я быстрым шагом перешел на другую сторону. Как только я сошел на землю, мост исчез, словно его никогда и не было. Я превратился в орла и полетел на восток, туда, где восходит солнце. Я летел три дня и три ночи без остановки, силы мои были на исходе. Наконец внизу показалась река, на берегу которой паслось стадо коров. Я спустился на землю, и, став самим собой, пошел к стаду. Навстречу мне вышел страшный Дэв огромного роста с пятиэтажный дом. Вид его был столь ужасен, что волосы на голове вставали дыбом от страха. Три ряда зубов были у него от уха до уха, жесткие волосы торчали, как прутья. На огромной, безобразной голове у него было семь глаз, со зрачками разных цветов. Руки и ноги были у него чудовищных размеров со звериными когтями. Поборов свой страх, я направился прямо к Дэву, стараясь не показать ему, что мне страшно. Подойдя почти вплотную к чудовищу, я поздоровался и попросил у него разрешения подоить одну из коров. От моей наглости Дэв сначала опешил, а затем рассмеялся громовым хохотом, так что земля задрожала, и я еле устоял на ногах. Затем взяв меня, как букашку, двумя пальцами и поднеся к своему лицу, долго рассматривал, а затем вновь опустил меня на землю.