Текст книги "Вселенная одной Души"

Мама

– Десять пирожков с картошкой и кофе!

– Сахар нужен?

– Нет. И погорячее сделай, милая!

Я счастливо улыбнулся молоденькой продавщице насквозь продуваемого киоска со-вкусностями. Она, в ответ, шмыгнула простуженным носом и полезла куда-то в недра ящиков и термосов. Видно торговля шла вяло. Осень. Холода уже прочно сжимали дружеские объятия и редкие прохожие, что спешили по тропинке парка мимо киоска, не желали горячие булочки и пирожки. Еще чуть-чуть и летний киоск пойдет отдыхать до весны, на зимние квартиры. А девчушка переберется в более теплое местечко.

Так думал я, счастливо нависая над прилавком. В животе, от голода, раздавались всевозможные трели и урчания. Мой голодный желудок не меньше меня был рад встрече с этим киоском и уже предвкушал как теплое тесто с картошечкой, поливаемое горячим, безумно вкусным кофе, наконец-то упадет в его пустую яму. Мы холостяковали. И уже довольно давно. По этой причине питались чем придется и как придется. А сегодня, в мой законный выходной, почему-то так жутко захотелось домашних пирожков, прямо таких как раньше, в далеком-далеком детстве… Милая бабушка любила нас баловать. Увы… теперь некому. Еще издали, прямо из окна машины, я заметил красный козырек этого киоска. Это было совсем не трудно. Прекрасный парк уже почти сбросил свою листву, обнажив пустые аллеи, одинокие скамеечки и этот, богом забытый киоск с пирожками. Наспех припарковав машину, я бросился к нему как к спасительному источнику. Глоток детства. Бабушкины пирожки. Вид моих горящих глаз немного испугал девушку-продавца, но королевский заказ вернул ее на землю.

«Видно у этого мужика хороший аппетит» – думала она, складывая десятый пирожок в полиэтиленовый пакетик.

– Сдачи не надо! – шиковал я, обнимая заветный кулек обеими руками.

Обернувшись, я увидел неподалеку скамеечку. На ней сидел пожилой мужчина. Он опирался на трость и все время вглядывался в начало аллеи.

«Ждет кого-то» – решил я – «Вот и собеседник будет!»

Небрежно упав рядом на скамейку, я сделал милую улыбку и предложил дедуле угоститься пирожком.

– Спасибо. Я не голоден – ответил старичок и немного отодвинулся.

«Не контактный какой-то» – заключил я и не стал дальше мучить старика. Так мы и сидели. Я отчаянно глотал кофе с горячими пирожками, счастливо качал ногой, иногда причмокивал, иногда мурлыкал что-то веселое себе под нос, а дедуля все отползал к краю скамейки, постоянно стряхивая невидимые ниточки и пылинки на своем черном, очень заношенном пальто. Он вглядывался вдаль, в начало аллеи, ведущей в парк. Ждал. Весь его вид говорил, что он очень ждет, кого-то очень-очень важного для него.

Я попытался еще раз завязать разговор, но увы… ничего не получалось.

А погода, тем временем, из неласковой стала совсем хмурой. Тучи почернели, угрожая вот-вот щедро полить нас холодным осенним дождем. Редкие лучики солнца, что еще пытались пробиться и порадовать лысые деревья своим теплом, теперь окончательно спрятались. Буро-желтая масса, что когда-то была листвой, равномерно и уныло покрывала дорожки и лужи. Грустная картина. Я посмотрел еще раз на старичка. Тот невозмутимо сидел на краю скамейки и словно не замечал, что похолодало.

«Без шапки. Отморозит уши дед» – почему-то подумал я. Стало жалко этого нелюдимого старика. Сидит один, в парке, никому не нужный. На улице холодина, собаку лишний раз не выгонишь на прогулку, а этот сидит, не шелохнется.

– Вы ждете кого-то? – попробовал снова я.

– Да. Дочь.

– Дочь?

«У него еще и дочь есть?» – я был удивлен. Нет, я конечно предполагал, что раз он ждет, то кто-то у него есть, но мало ли, старые люди могут ведь быть и не совсем адекватными. Может обезумел дед, сидит себе, ждет даму на свидание. Забыл, что ему уже триста лет в обед, а дама сердца, между прочим, уже лет пятьдесят назад вышла замуж за его соседа.

Я поднялся со скамейки и снова подошел к киоску.

– Вам еще?! – изумлению девушки не было предела.

– Что вы, милая! Я, конечно, люблю поесть, особенно когда такая девушка предлагает – начал я обычное зубоскальство. Потом почему-то стало стыдно, и я спросил уже нормальным голосом:

– А что это за дед чудной? Он давно тут сидит?

– Да. Все лето.

– И что? Не уходит даже?

– Почему же. Уходит.

Девушка отвечала испуганно и как-то односложно. Кое-как я выпытал с нее, что этот дед не одинокий, что у него есть дочь и внуки, но они не общаются. Обиделись друг на друга. Поссорились. Знаете, как это бывает в семьях. Повздорят из-за чего-нибудь родственнички, и пошла кровная война, год и два и десять не разговаривают друг с другом. Ни в гости ни ногой, ни звонка, ни смс. Так и живут, вроде две кровиночки, а между ними целая пропасть. И ненависть может, и злоба. А жизнь бежит, даже нет, не бежит, мчится. Она не ждет, пока навоюются глупые людские головы. У нее нет времени ждать, что разум найдет заблудших и они успеют сказать друг другу самое главное. Что все это мелочи. Что нет ничего важнее тепла родного человека. Нет ничего дороже родных глаз, любимого голоса, звуков самых прекрасных шагов идущего тебе навстречу. Ничем не вернуть потерянное время. Оно бежит, по секунде просачивается сквозь отмерянный нам срок жизни.

Я стоял потрясенный… этот дед… он словно встряхнул меня, перевернул все внутри.

Когда-то, очень давно, я тоже обиделся на свою мать. Даже ушел из дома, а потом и вообще уехал жить в другой город. Молодость, глупая гордость. Конечно, спустя время мы помирились, я стал иногда приезжать к ним в гости, но… когда это было в последний раз я вспомнить так и не смог… Слезы навернулись на глаза. Я поспешил отвернуться, чтобы девчонка не успела заметить мою слабость и подошел к старику.

– Слышь, дед, она придет. Обязательно придет.

Старик повернул голову и первый раз посмотрел мне в глаза. От этого взгляда мне стало плохо. На меня смотрело само время.

– Конечно придет. Тут школа рядом, она там работает. По этой дорожке я ее туда в детстве водил. Потом она детишек водила. А сейчас она учитель тут. Я подожду. Мне некуда торопиться. Она все равно когда-нибудь придет…

Дед поправил невидимые складки на своем усталом пальто и опершись об палочку замер. Его выцветшие глаза уставились вдаль, в самое начало пустынной аллеи. Я больше не мог сидеть, достав телефон стал лихорадочно набирать замерзшими пальцами заветный мамин номер. Хотелось срочно бежать, звонить, кричать, плакать, делать бог знает что, только бы успеть… Огромными шагами, на ходу перепрыгивая через лужи, я мчался к своей машине.

Длинные гудки… бесконечно долгие длинные гудки… на там конце молчали… Я представлял, как трезвонит в прихожей нашего старенького дома телефон, как подпрыгивает его трубка на аппарате, как шаркая, медленно, идет к нему старенькая женщина, моя мама. Наконец клацнул рычаг и в трубке прозвучал голос самого родного на земле человека:

– Алло… Слушаю вас.

– Здравствуй, Мама!!!

Счастье

Я полз к знакомому подъезду почти в темноте, на ощупь. Слева и справа налетали резкие порывы ветра. Снег закручивало в воронку. Метель. Вторую неделю уже. Огромные сугробы засыпали все дороги и дома по первые этажи. Дворники уже не пытались бороться со стихией, их тяжкий труд заметало за ночь бесследно. Я интуитивно чувствовал, что где-то под моими ногами должна быть тропинка и старался придерживаться курса. Еще чуть-чуть. Вот уже знакомые очертания подъезда моей девятиэтажки. Кое-где уже светятся окна. Счастливчики, преодолевшие путь домой, уже греются за семейным ужином или отдыхают у телевизора. Мне же предстояло еще несколько метров, по пояс в снегу, проползти до заветной подъездной двери. Ох эта метель. Как она уже всех достала. Я ругал ее мысленно последними словами.

Случайно повернув голову вправо, я вдруг заметил что-то черное в снегу. Это было так необычно. Совершенно круглый черный предмет на белом снегу. До него было не далеко, метра три в сторону. Я, вообще-то, от природы человек любопытный! Конечно я тут же развернулся и сменил курс. Заветная подъездная дверь начала удаляться, а нечто круглое и черное становилось все ближе и ближе. Идти становилось все труднее. Рыхлый снег становился мне уже выше пояса. Я лег на снег и пополз. Руки, при этом, я отчаянно вытягивал вперед, стараясь побыстрее дотянуться до загадки. Словно почувствовав мои усилия, загадка зашевелилась и двинулась ко мне. В полном изумлении, пальцы почувствовали мягкую кошачью шерсть.

Это был кот! Или кошка! (Я в этом не особо разбираюсь.) Бедное животное оказалось в плену у метели, и очевидно совсем перестало ориентироваться в пространстве. Оно сидело в сугробе, сжавшись в клубок, и просто замерзало от холода. Крепко обняв чернушку, я пополз обратно к дому. Слава богу, что он был уже рядом. Когда мы, с кошкой, ввалились в подъезд, я не чувствовал ни ушей ни носа. Кошка тоже выглядела не лучше. Просто черный шар из шерсти, без хвоста и морды. Мы дружно припали к батарее отопления на первом этаже. Вернее припал я, а кошку (кота) посадил на нее сверху. Животное сначала сидело спокойно, как посадили. Постепенно тепло начало отогревать нас и черная красавица поплыла по батарее. Она улеглась на живот, свесив все четыре лапы и хвост вниз. Я с интересом разглядывал ее. Кошка была красива. Совершенно черная. Лишь белый чулок на задней правой лапке нарушал ее черноту, да белые усы. Глаза были небесно-голубые, очень чистые и доверчивые. Я обнял чернушку и она благодарно заурчала.

– Что же делать с тобой?

Только сейчас я заметил, что у кошки был ошейник.

– Да ты смотрю домашняя? Хозяева, поди, потеряли, волнуются уже.

Кошка посмотрела на меня умным взглядом и словно подмигнула.

– Так ты может нашенская? С нашего дома?!

Я был очень рад догадке. Ну конечно! Откуда по такой погоде возьмется тут кошка? Конечно здешняя. Спустив животное на пол, я двинулся вверх по лестнице, на второй этаж. Кошка, словно прочитав мои мысли, побежала следом. Она шла степенно, с достоинством, словно не я ее, а она меня подобрала на улице. Мой этаж был пятый. Мы молча поднимались с новой знакомой по бетонным ступеням. Напротив моей двери кошка остановилась, посмотрела на меня своими красивыми голубыми глазами и пошла дальше вверх. Она явно знала куда идет. Мне стало жутко любопытно. Эта уверенность внушала мне уважение к ней и неодолимое желание увидеть, что будет дальше.

«Может у нее и ключ есть от двери!» – хохотнул я про себя.

Кошка поднялась на седьмой этаж и легла под двери г-на Петрова. Я был удивлен! Чтобы у Петровых было животное? Это было чем-то не реальным, но… вдруг…?!

В это время на лестнице раздались шаги. На площадке седьмого этажа появилась баба Маша, наше ходячее справочное бюро.

– Виталик! Добрый вечер! – обрадовалась баба Маша.

– Добрый вечер, Марья Ивановна!

– А ты чего тут? Петрова ждешь? Да нету его. Уже три дня пьет с дружками.

– Да нет, тут кошка…

– Кошка?

– Вроде его кошка.

– Странно. Хотя, да-да, что-то он говорил про кошку, или собаку. Не помню.

– А! Ну значит его кошка! – обрадовался я – А то, думаю, чья животина мерзнет в сугробе, а она сама привела сюда.

– Так ты ее на улице нашел?

– Да. Полчаса назад.

– Ишь ты бедная.

Баба Маша присела над кошкой и стала чесать ее за ушами. Кошка заурчала от удовольствия.

– Спаситель значит твой, Мурка? – баба Маша засмеялась и еще раз погладила кошку.

– Молодец, Виталик. Бог все видит. Добро не останется без благодарности. Вот посмотришь, скоро что-нибудь хорошее постучится в твои двери.

Баба Маша заговорщицки подмигнула мне. Она, по роду своего хобби, знала все о личной жизни жильцов дома. О том, что от меня год назад ушла жена она тоже знала. Сначала все сочувствовала, а потом как давай невест водить мне, насилу отбился. Осталась одна, самая стойкая. Ее-то баба Маша и прочила мне в супруги. А тут еще и год на исходе, новую даму сердца я себе не завел, с кем Новый год встречать? Конечно с ней. На это и намекала сейчас старушка. Я деликатно промолчал. Не лежала у меня душа к той особе. Уж и так и эдак, а все никак не складывалось.

– Так я пойду, баб Маш?

– Иди сынок. Кошка обождет. Петров хоть и пьяница, но домой когда-нибудь придет – успокоила меня баба Маша.

Я спустился к себе. Обычная программа. Холостяцкий ужин, телевизор, интернет. Я пытался вникнуть в суть передачи, но в голове все стояли глаза кошки.

«А ведь она голодная! Три дня хозяина дома нет». Я как ужаленный подскочил с дивана. Схватив пакет молока и тарелку с колбасой, я выскочил на площадку. Кошка сидела на том же месте и в той же позе, что и час назад.

Она посмотрела на меня своими удивленными голубыми глазами и улыбнулась. Хотя, наверное, мне это показалось.

– Слышь, счастье, ты наверное есть хочешь? Я тут принес тебе…

Выложив ей свои угощения я присел рядом. Кошка жадно набросилась на еду. Видно было как быстро двигается ее худое тело в такт с глотательными движениями. Только теперь я рассмотрел, что он была очень грязная. Шерсть скаталась в трубочки и неряшливо свисала по бокам.

– Помыть бы тебя, красотка. Пошли ко мне, все равно Петров уже до утра не придет. Видишь какая метель. И автобусы уже не ходят.

Кошка согласилась. Она встала, благодарно потерлась о мои штаны и пошла вниз. У дверей моей квартиры она остановилась, словно поджидая меня.

– Ну, проходи!

Кошка вошла. Сначала она с осторожностью прошлась по кухне, потом заглянула в комнату и через прозрачную дверь на балкон.

Пока я набирал ванну для гостьи, она успела погулять по дивану, по шкафу, потом по пианино жены. Услышав как брякнули клавиши открытого пианино я вздрогнул. В моем доме уже давно не звучала музыка… и второе, я был абсолютно уверен, что пианино было закрыто, но… видно все же я его открыл и забыл об этом… Не кошка же его открыла?

Баня, для красотки, оказалась очень даже приятна. Она безропотно вытерпела мойку и сушку. Оказалось, что кроме белого чулочка у кошки есть еще два рыжих уха, а все остальное абсолютно черного цвета. Забавная получалась животинка.

После бани я по привычке включил телевизор и завалился на диван. Кошка забралась в кресло и с интересом поглядывала то на меня, то на телевизор.

Я обожал пятницу. Особенно пятничные новости и передачи. Можно смотреть что угодно и главное сколько угодно! Хоть до утра! Впереди целых два выходных дня!

Так мы пролежали час, потом второй. Кошка совершенно не беспокоила меня и я задремал. Проснулся я утром от стука в дверь.

– Опять звонок поломался

Там постоянно что-то отходило и починки хватало на пару нажатий.

– Кто там?

– Это я, Марь Иванна.

– Иду!

Наспех пригладив замятые вихры, я открыл двери.

– Что-то случилось?

– Да я хотела спросить, ты кошку не видел? Нету в подъезде.

– Да она у меня ночевала.

– А-а-а.

– Проходите в дом.

Марья Ивановна прошла. Она знала тут все до мелочей. Последний год, после ухода моей жены, Марья Ивановна частенько вытаскивала меня из бутылки.

– Хорошо, что кошка у тебя. Петров-то в больницу попал вчера.

– Что случилось?

– Да пьяный, с другом, на остановке уснули. Врачи сказали, что пальцы на ногах отрезать надо. Черные.

– Не повезло…

– Да… а все водочка ваша. Пьете без меры.

Марья Ивановна начала ругать Петрова, потом своего мужа, потом меня и всех выпивающих мужиков.

– Да ладно вам, баб Маш. Я ж не пью почти.

– Почти. Вот и не надо!

Еще немного поскрипев, Марья Ивановна ушла.

– Слышь, счастье, хозяин-то твой в больнице – сказал я кошке.

Та посмотрела на меня своими голубыми блюдцами и лизнула мне руку.

«Прямо как собака» – подумал я.

– Пошли завтракать!

К обеду мы окончательно оклемались. И я и кошка совершенно проснулись. Мне пришла в голову идея обзвонить друзей, а кошка нашла себе игрушку, клубок ниток.

Метель за окном продолжала пуржить и заносить снегом город. Никого из приятелей сие обстоятельство не толкало на подвиги. Решено было обойтись телевизором. Я полез в заветный шкафчик на кухне и достал заначку, почти пол бутылки армянского коньяка. Я припрятал его туда, чтобы зоркий глаз бабы Маши не обнаружил его раньше срока опустошения. Быстро сообразили на стол. Я порезал колбаски, овощей и лимончик. Кошке поставил молоко и недоеденный хвост селедки. Красотка уселась на стул напротив меня и принялась лакать.

«Ну и собутыльник у меня сегодня. Хотя уж лучше кто-то, чем совсем одному пить»

Кошка, словно услышав мои мысли, подняла морду и внимательно посмотрела мне в глаза.

– Пей-пей! У нас еще много его. Целый литр. Колбаской вот закусывай. А я коньячку. Чуть-чуть.

Я налил стопку. Потом вторую. Третью.

– Хорошо!!

Жизнь стала улучшаться. Я насвистывал под нос знакомый мотивчик и периодически спрашивал кошку:

– Ну как ты, счастье мое, сытая? А почему баба Маша сказала, что ты счастье принесешь? Ну какая от тебя может быть польза? Вот если бы ты была золотая рыбка…! И могла исполнить три моих желания! Вот тогда это счастье!

Я засмеялся над своей шуткой. Так бывает, выпьешь вроде немного, а юмор из тебя так и лезет. Хорошо еще если удачный, а то…

Кошка мурчала мне в ответ, словно поддерживая беседу. Громче всех беседовал телевизор. Как раз шли новости. Лидеры двух стран широко улыбались друг другу на весь экран. Комментатор счастливо разливался за кадром.

– У-у… живут же люди. Вот скажи, и куда им столько денег-то?

По телевизору проплыли буровые вышки, потом какие-то красивые дома.

Пьяная злость начинала просыпаться в моем мозгу.

«Похоже коньячок на сегодня все…»

Когда по экрану поплыли уже красивые яхты и лимузины я не выдержал:

– Эх, мне бы хоть кусочек этого счастья. Хоть миллиончик вшивый. Или джип какой-нибудь. Может Танюха бы тогда и не бросила меня… Как надоело жить одному…

Вспомнилась жена. Как год назад она собрала свои вещи и ушла. Маленький черный чемоданчик вещей. Остальное сказала выкинуть. И пианино тоже. Я не смог. На пианино не поднялась рука. Так и стоит посреди комнаты, ни проехать ни пройти. Память. Теперь это моя память.

Она была учителем музыки. Хотя почему была? Она есть, но не у меня, а у г-на Г., к которому ушла год назад. Не сказать чтоб я ее еще любил, нет,…наверное просто привык, за двадцать лет, слышать каждый день ее голос, вот и все…

От грустных мыслей оторвал меня телефон. В такой поздний час обычно мне никто не звонил и этот звонок заставил меня вернуться в действительность.

– Алло.

– Алло, Виталий?

– Да.

– Это Марина. Помнишь Марину Кузнецову? Учились с тобой в школе в одном классе.

– А-а! Марина!

Я вспомнил. Это была девчонка, которую я отчаянно любил в девятом классе.

– Марина! Как я рад тебя слышать!

– Виталий, я проездом в Х. Очень хочу тебя увидеть. Мы можем завтра встретиться?

От волнения у меня вспотели руки. Маринка, моя давняя любовь в Х. и хочет меня увидеть! Это было так неожиданно и совершенно невероятно! Конечно я согласен!

Весь оставшийся вечер моя пушистая соседка слушала пьяные воспоминания о школьных годах, о девочке с косичками, которой я строил разные пакости и боялся признаться в любви.

– Вот скажи мне, красотка, и чего я на Маринке после школы не женился? Красивая. Любила меня. Нет, мне пианистка в душу запала… А Маринка верная, всю жизнь меня вон любит. Даже замужем не была. Сынишка, правда есть, но это так. Им, бабам, надо это, без детей никак. Скучно им. В мире столько интересных дел есть, а им детей подавай. Вот я бы, например, лучше бы в Африку отправился! Спасать белых носорогов! Их всего-то осталось десять штук на планете. А бабам лишь бы дети были. Внуки… Скукота… ик… ик…

Икота прервала мой монолог. Запив водой, я вернулся за стол. Кошка терпеливо сидела за столом на своем стуле и словно ждала продолжения беседы.

– Ох синеглазка ты моя! Красивая ты, зараза! А Петров дурак. Сидел бы дома, не отморозил бы пальцы. Я же вон пью с тобой и ничего, а ему, видишь ли, общество подавай.

Так я тебе, красавица моя, про Маринку-то не рассказал. Она такая была… такая… красивая… все парни бегали за ней. И чего она в Москву подалась? Наверное поклонники одолели. Завтра схожу на свидание, расскажу тебе какая она теперь. Если все такая же красотка… то-о-о-о!

Я попытался прищелкнуть языком, выражая свой восторг. Получилось плохо, но кошка не осудила.

– Женюсь! Ей богу женюсь! А чего? Я холостой, она тоже.

Потом я провалился в пьяный сон-бред. Мне снился бар, мы с Маринкой за столиком, потом танцы, легкие прикосновения, ее, мои… желание все росло и росло… пока я не проснулся. 3 часа ночи. Свет горит. Телевизор орет диким голосом какую-то рекламу. Ужас! Кое-как я умылся и упал на диван. Где мой пушистый собутыльник я не успел рассмотреть, да и к чему?

Воскресенье очень сильно напомнило мне недавний сон. Маринка и правда была неотразима. Конечно уже не восемнадцать лет, но… ой как хороша. И фигурка, и волос, а как нежно говорит и заводит в потолок жеманные глазки. Я был сражен. Конечно были танцы, объятия. Сразу вести к себе я не рискнул. Пусть опомнится немного. Она же на неделю приехала, пусть будет время осмотреться и принять решение. Я твердо решил не отступать от намеченной цели.

По пути домой я заскочил в зоомагазин и купил на выбор пару пакетиков кошачьего корма. Хотелось порадовать новую соседку.

Кошка встретила у порога. Она много ластилась, мурчала и даже несколько раз сказала мяу. Первый раз за два дня!

За ночным ужином я поделился своей радостью с кошкой. Она, как обычно, уселась на стул напротив меня и с удовольствием поедала корм из своей тарелки.

– Ты представляешь, Маринка просто необыкновенная женщина! Она совсем не изменилась! Может только немного поправилась, а в остальном… м-м-м! Я обязательно на ней женюсь! Вот немного привыкнет ко мне и все! Баста! Кстати, ты не против, если я завтра ее к нам приведу? Она тебе понравится! Она тоже любит животных. У нее есть собака. Но вы подружитесь. Там что-то мелкое. Не бойся.

Я по-дружески потрепал рыжие уши моей красотки. Кошка замурчала.

– Мы поженимся. Купим новую большую квартиру, машину. Обязательно джип! Я обожаю черные джипы. Нормальная машина для наших дорог.

Так вот, болтая с кошкой, я допил бутылку коньяка, и мы улеглись спать. Завтра на работу. А так не охота. Засыпая, я и не знал, какой сюрприз готовит мне этот понедельник.

Вечером понедельника я летел домой как сумасшедший. Во-первых, должна была приехать Марина. Мы договорились, что в восемь часов она будет у меня. Надо полагать уже до утра!

А во-вторых, я спешил поделиться новыми, потрясающими новостями с моей пушистой соседкой.

Голубоглазое счастье встретило меня как положено, у входа. Наскоро сбросив вещи, я подхватил кошку на руки и закружил по комнате:

– Ты представляешь, мне предложили работу! Новую работу! Так, сейчас расскажу все по порядку. Не торопи меня.

Я счастливо чмокнул кошку и усадил рядом с собой на диван. Время было семь, значит я еще все успевал до прихода любимой.

– Слушай. Звонит мне сегодня Иван Прыгунов. Это мой сослуживец. Ты его не знаешь. У него охранное предприятие, ЧОП. Денег вообще не мерено. Думаю, он не только ЧОПом занимается.

Я подмигнул кошке. Та, не мигая, смотрела мне в глаза.

– Так вот, Ванька мне работу предлагает. Зарплата – сотня в месяц. И машину свою дает, джип, черный! Буду рассчитываться за нее потихоньку, без напряга. Представляешь?! Круто! У меня теперь джип! И баблосы!

Я вскочил и снова закружил кошку в безудержном танце. Видно кошке понравилась моя страсть. Она вцепилась в меня, прижалась всем телом к моей груди и замурлыкала.

– Ну вот! А теперь мы с тобой наведем порядок и будем ждать Маринку.

Работа закипела. Вместе мы протерли вековую пыль, отмыли гору посуды, что неделю кисла в раковине. Потом наскоро порубили салат и нажарили картошки с салом. Не знаю как Марине, а мне такой ужин был по душе! Пробило восемь. Звонок, конечно, опять не работал, пришлось Марине немного пошуметь. Вернее даже не самой Марине, а бабе Маше, которая, как специально, оказалась на лестнице в этот час. Старушка одобрительно кивнула мне в последний момент перед закрывающейся дверью. Добро было получено.

О том, что было дальше, я, пожалуй, умолчу. Дело житейское. Сами все знаете, не маленькие.

Утром Марина ушла очень рано. Ей в восемь нужно было уже быть в налоговой, какая-то проверка шла, подготовка или что-то в этом роде, я особо не вникал. Да и мне самому пора было на работу. В первый день на новую работу обычно не опаздывают!

Кошка подошла к моим ногам и обвила их хвостом.

– Ну что такое? Соскучилась уже? Пошли еще корма положу.

Мы отправились на кухню. Сначала черная красотка, а следом я. Я сидел и смотрел, как она грациозно достает кусочки из тарелки.

– Надо же,…а ведь правду баб Маша сказала. Ты появилась и все как по маслу пошло.

Я замер. От этих мыслей мурашки побежали по телу.

– Господи… и деньги… и машина… и жизнь вроде начала как-то налаживаться…

Кошка перестала есть. Она потянулась и прыгнула на холодильник.

– Послушай, может ты и правда не простая кошка? Все, что я тебе спьяну наговорил, взяла да и исполнила.

Я совсем разнервничался, достал сигареты, хотя уже месяц как бросил. Дело принимало серьезный оборот. Мистика какая-то. Кошка должна была быть у Петрова, но я ее забрал, а Петров в ту ночь пьяный отморозил ноги. У меня же год как застой в жизни, тоска да болото, а тут на тебе, женщина из прошлого, от которой до сих пор без ума, работа, деньги, машина…

– Нет, ты скажи мне, неужели это совпадение? – пытал я кошку.

Та, разумеется, молчала и лишь смотрела, не моргая, своими голубыми глазищами.

– Ну, если ты и правда все можешь,…сделай меня… сделай мне… – я запутался.

Мысли скакали и скакали, как в игре чехарда. Что захотеть? Вернуть мне молодость? Снова стать двадцатилетним красивым парнем, без лысеющей головы и красной физиономии? Но все друзья мои тогда как же? Они-то сорокапятилетние. Как я им объясню? Да и вообще, бред какой-то. Придется общаться с молодыми, а о чем с ними говорить? Что сейчас интересует молодежь? Тоже бред… Ерунда какая-то.

Может попросить здоровья? Будет мне сто лет, а здоровья ого-го! Ничего не болит. Все как часы работает. И буду я лежать в гробу с совершенно здоровыми почками, сердцем и т. д. Тьфу! Тоже бред!

Я вскочил и зашагал по комнате. Волнение росло. О работе уже и думать не мог. Тут вся жизнь решается. Третье желание. Не дай Бог, но вдруг это последнее.

Вконец измотанный я упал перед кошкой на стул и взмолился:

– Послушай. Я окончательно запутался. Я выпросил у тебя семью, деньги, машину, а что еще просить не знаю… власть, или здоровья, или вечную жизнь, или еще бог знает что? Не знаю. Помоги мне, красавица. Дай мне то, что сделает мою жизнь интересной, что заставит сделать что-то, очень нужное, чтобы потом кто-то сказал «молодец мужик. Не зря в этот мир пришел». Я не знаю что это, но помоги мне… у меня ведь это последнее желание?

Я с сомнением и надеждой заглянул в голубые прозрачные блюдца. Кошка мяукнула и спрыгнула на пол.

В эту минуту раздался звонок. Лихорадочно нащупав в кармане телефон, я посмотрел кто на другом конце провода. Это был Иван, мой новый начальник.

– Алло.

– Виталь, ну ты где? Я уже пол часа возле твоего подъезда стою. Выходи давай. Дел по-горло.

– Бегу!

Я лихорадочно натянул пуховик, чмокнул кошку в черную макушку и выскочил на улицу. Метель совсем утихла. Снег по-прежнему лежал огромными холмами по обеим сторонам дороги. Снегоуборочная техника еще не добралась до нашего района. Впрочем, как всегда.

Черный джип без труда рванул по шоссе, взметая клубы снежной пыли. Я ехал, а в голове крутилась одна и та же мысль – «скорее бы вечер».

Кое-как отработав день, я бежал, нет, летел на новой машине к родному дому. Даже Марине не стал звонить. Голос мог выдать мое волнение, а объяснять что-либо не хотелось. Пусть все будет позже.

Вбежав в подъезд, я натолкнулся на бабу Машу. Ну конечно! Так и должно было быть.

– Добрый вечер, Виталик!

– Добрый вечер, баб Маша!

– Спешишь?

– Спешу.

– Ох эта молодежь. Все куда-то спешат-спешат. А чего спешат? Как с Мариной дела?

– Хорошо. Баб Маш, мне правда надо идти.

Я попытался боком проскочить мимо бабы Маши.

– Свадьба-то будет?

– Будет-будет! Все по-людски будет.

– Меня позовешь?

– Конечно.

– Ну ладно, беги. Да, кстати, тут почту носили, тебе конверт. Смешной какой-то.

– Давайте.

Я взял конверт. И правда смешной. Похож на те, что рассылают по интернету, чтобы выписывали вещи.

«На кой он мне?» – подумал я и сунул в карман брюк.

Бегом ворвавшись в квартиру, я бросился искать кошку. Ее нигде не было. Нигде. Вообще нигде… Я обошел квартиру на три раза. Ничего. Словно и не было никогда черной красавицы.

– Может выскочила?

Я бросился на площадку. Баба Маша еще болтала с кем-то внизу.

– Баба Маша, там кошки моей нет?

– Какой? Черной? С белой лапой?

– Да!

– Да вот только что выпустила ее на улицу. Она тут просилась, просилась, я и выпустила. А что? Не надо было?

– Что вы наделали…

От огорчения жутко заболела голова. Я сел, достал коньяк. Требовалось срочно успокоить нервы. Ушла. Наверное, я ее достал своим бредом. Жена ушла, теперь вот кошка. Осталось еще потерять работу и Маринку… эх…

Я неспеша разделся, бросил на стул рубашку и брюки. На пол увесисто шмякнулся давешний конверт.

– Вот еще и рекламу шлют без конца, достали уже. Столько денег на ветер.

Потом я рассеянно вскрыл конверт… Боже!

В нем лежал авиабилет на мое имя. До Африки. И газетная вырезка, в которой было написано, что в мире осталось всего несколько штук белых носорогов. Что они обитают только в Африке. И день и ночь контрабандисты ведут охоту на этих животных, из-за особой ценности их рогов. Срочно требуется помощь по спасению этих животных!

Сомнений больше не было. Кошка не обманула меня. Это было мое третье желание…

7.12.2014